Открытие ведьм Харкнесс Дебора
– Обезболивающее, диуретик против отеков, антибиотик широкого спектра. – В его голосе начинало сквозить раздражение.
– А торс почему забинтован? – спросила, прикусив губу, Эм.
Я почувствовала, что бледнею.
– Подождем с этим, Эм, – сказала Сара, испытующе посмотрев на меня. – Начнем с главного: кто это сделал, Диана?
– Колдунья по имени Сату Ярвинен. Шведка, наверно. – Я инстинктивно прикрыла руками грудь.
Мэтью отвлекся, чтобы подложить дров в огонь.
– Не шведка, финка. Очень сильная, но, когда я снова ее увижу, она пожалеет, что на свет родилась.
– После меня от нее не так много останется, – вставил Мэтью, – так что поспешите, если хотите ее застать. Я обычно с такими делами не затягиваю.
Сара взглянула на него по-новому, почувствовав в этих словах не просто угрозу, как у нее, но твердое обещание.
– Кто лечил Диану, помимо вас?
– Моя мать и Марта, ее экономка.
– Им известны хорошие старые зелья, но я могу чуть больше, – засучила рукава Сара.
– Рановато для колдовства. Вы уже пили кофе? – Мой взгляд молил Эм о помощи, но та сказала, сжав мою руку:
– Не спорь, детка. Чем скорей Сара закончит, тем скорей ты поправишься.
Сара уже шевелила губами; Мэтью следил за ней как завороженный. Она легонько прикоснулась к моей скуле. Кость прошило током, и трещина тут же срослась.
– Ой! – Я схватилась за щеку.
– Сейчас пройдет. Раз стерпела такие издевательства, лечение и подавно вытерпишь. – Сара, обследовав щеку, принялась за ключицу – эта более толстая кость потребовала более сильного разряда. – Снимите с нее ботинок, – распорядилась она, уходя в буфетную.
Врач высочайшей квалификации подчинился без единого звука: когда Сара вернулась с мазью, моя нога уже покоилась у него на колене.
– В моем чемоданчике наверху есть ножницы, – сказал он, принюхиваясь к открытой банке. – Принести?
– Не надо. – Сара произнесла несколько слов, и бинт на лодыжке стал разматываться сам собой.
– Здорово, – позавидовал Мэтью.
– Рисуется она, – буркнула я.
Бинт свернулся в рулон, и все уставились на мою ногу. Выглядела она скверно и начинала гноиться. Сара спокойным голосом забормотала заклинания, но, судя по красным пятнам на щеках, ее одолевала ярость. Черные и белые отметины скоро пропали; воспаленное кольцо вокруг щиколотки осталось, но опухоль заметно спала.
– Спасибо, Сара. – Я пошевелила ногой, которую она мазала.
– Неделю без йоги и три без бега, Диана. Надо, чтобы нога отдохнула и зажила.
По ее велению лодыжку обмотал чистый бинт.
– Потрясающе, – покачал головой Мэтью.
– Не возражаете, если я и на руку взгляну?
– Нисколько. Там немного повреждена мышца – можете залечить?
– Посмотрим, – чуть самодовольно ответила Сара.
Четверть часа спустя после нескольких заклинаний на коже остался лишь тонкий красный рубец.
– Отличная работа. – Мэтью поворачивал руку туда-сюда, восхищаясь мастерством Сары.
– Вы тоже хорошо швы наложили. – Сара выпила залпом стакан воды.
Я потянулась за рубашкой, но Мэтью сказал:
– Посмотрите еще и спину.
– Спина подождет, – огрызнулась я. – Сара устала, я тоже.
– Что там, Мэтью? – спросила она.
Мне в их иерархии отводилось последнее место.
– Надо и спину вылечить, – твердо повторил вампир, не сводя с меня глаз.
– Нет! – Я судорожно прижала к груди рубашку.
Мэтью присел, положил руки мне на колени:
– Ты же видишь, что может Сара. С ее помощью ты вылечишься гораздо быстрее.
Нет. Никакое колдовство не излечит меня от Ла-Пьера.
– Пожалуйста, mon coeur. – Мэтью осторожно забрал у меня скомканную рубашку.
Я нехотя согласилась. Спина зудела под взглядами Сары и Эм, инстинкт приказывал бежать, Мэтью держал меня за руки.
– Я с тобой, – сказал он, когда бинты, повинуясь Саре, разделились надвое вдоль позвоночника.
Эм судорожно вдохнула, Сара молчала.
– Это взрезающие чары, неприменимые к живым существам! – гневно сказала она после паузы. – Она чуть не убила тебя.
– Добывала из меня магию, как из пиньяты[63]. – Я истерически хихикнула, представив, как вишу на дереве, а Сату с завязанными глазами лупит по мне палкой.
– Я не тороплю вас, Сара, но лучше все-таки поскорее, – сказал Мэтью, видя, что со мной творится (вот, наверное, ласковым взглядом наградила его тетя). – О Сату поговорим после.
Я о Сату не забывала ни на миг – неудивительно, когда у тебя за спиной две колдуньи. Я старалась уйти поглубже в себя, полностью отключить мысли. Новую дозу колдовства мой организм уже не мог вынести.
– Заканчиваете уже? – напряженно спросил Мэтью.
– С двумя знаками я ничего не могу поделать – останутся шрамы. – Сара обвела пальцем звезду между лопатками и обращенную книзу дугу под ней.
В мозгу тут же возникла картинка – звезда с полумесяцем.
– Они что-то подозревают, Мэтью! – застыв от ужаса, крикнула я.
Печати были надежно укрыты в потайном ящике, и сам орден, я чувствовала это, тоже существовал под покровом тайны. Но Сату знала о нем, и другие колдуны из Конгрегации, скорее всего, тоже.
– Что ты говоришь, милая? – Мэтью обнял меня, но я его оттолкнула.
– Когда я отказалась выдать тебя, Сату меня заклеймила твоей печатью.
Он осторожно, стараясь не обнажать больше необходимого, повернул меня спиной к себе и тоже остолбенел.
– Это уже не подозрения. Теперь они знают точно.
– О чем вы? – недоумевала Сара.
– Дайте мне Дианину рубашку, пожалуйста.
– Шрамы не такие уж и глубокие, – пробормотала тетка, будто оправдываясь.
– Рубашку, – ледяным тоном повторил Мэтью.
Получив ее от Эм, он продел мои руки в рукава. Глаза он прятал, но жилка на лбу пульсировала.
– Прости, – прошептала я.
– Ты ни в чем не виновата. – Он взял в руки мое лицо. – Вампиры и без клейма на спине будут знать, что ты принадлежишь мне, – Сату хотела только, чтобы об этом знали и все остальны создания. Во времена моего возрождения женщинам, отдававшимся врагу, стригли волосы; она в принципе проделала с тобой то же самое. Это Изабо тебе рассказала?
– Нет. Я искала бумагу и обнаружила твой тайник.
– Какого черта здесь происходит? – рявкнула Сара.
– Не нужно мне было туда заглядывать, – шептала я, цепляясь за руки Мэтью.
Он недоверчиво посмотрел на меня и прижал к себе, не обращая внимания на мои раны. Боли я, благодаря Саре, почти не чувствовала.
– Господи, Диана! Вспомни, что я тоже украдкой проник в твои комнаты, – Сату тебе говорила. Ты случайно нашла то, о чем я сам должен был тебе рассказать, и ничего преступного я в этом не вижу.
По кухне прокатился гром, от которого задребезжали кастрюльки и сковородки.
– Если вы немедленно не объясните, в чем тут дело, я тут все разнесу! – пригрозила Сара.
Пальцы у меня зачесались, в ногах задул ветер.
– Притормози, Сара. – Я заслонила Мэтью от бормочущей заклинание тетки.
– Не зли ее, – с тревогой вмешалась Эм, положив руку ей на плечо. – Она собой не владеет.
В левой моей руке появился лук, в правой стрела – тяжелые, но странно знакомые. Не колеблясь я взяла на прицел Сару. Она замолкла на полуслове, изумленно поглядела на Эм и промямлила:
– Вот дерьмо-то.
– Погаси огонь, детка! – взмолилась Эм.
Какой еще огонь?
– Только не в доме. Если хочешь зажечь колдовской огонь, сделай это на улице.
– Успокойся, Диана. – Мэтью прижал мои локти к бокам, и невидимые стрела и лук пропали.
– Я не потерплю, чтобы она тебе угрожала, – сказала я чужим, гулким голосом.
– Сара не угрожала мне. Просто хотела знать, о чем речь, и мы ей сейчас расскажем.
– Так ведь это тайна, – растерялась я.
Мы с ним всегда что-нибудь да скрывали: мои способности, его рыцарей.
– Хватит с нас тайн, – заявил он, дохнув мне в шею. – Они не принесли пользы ни мне, ни тебе. – Колдовской ветер улегся, и Мэтью снова прижал меня к груди.
– Она всегда так буйствует? – спросила Сара.
– Ваша племянница – настоящее чудо, – ответил Мэтью, обнимая меня и глядя ей прямо в глаза.
– Ну-ну, – пошла она на попятный, поняв, что вампир не уступит. – Могла бы сказать нам, что владеешь огнем, Диана. Это, знаешь ли, не часто встречается.
– Ничем я не владею. – Я вдруг почувствовала, что не могу стоять на ногах, и Мэтью решительно распорядился:
– Договорим наверху.
После очередной дозы обезболивающего и антибиотика он уложил меня в родительскую кровать и объяснил тетушкам, что за знак оставила на мне Сату. Табита соизволила устроиться у меня в ногах, чтобы быть поближе к нему.
– Это символ одной… ну, скажем, организации, которую много лет назад основала наша семья. Теперь о ней почти все забыли, а те, кто помнит, думают, что ее больше не существует. Мы стараемся поддерживать эту иллюзию. Сату, заклеймив вашу племянницу звездой с полумесяцем, пометила ее как мою собственность и дала заодно понять, что колдунам наша тайна известна.
– Название у этой тайной организации есть? – спросила Сара.
– Не обязательно говорить им все, Мэтью. – Я взяла его за руку.
Тем, кто знает слишком много о рыцарях Лазаря, грозила опасность, и я буквально чувствовала ее – будто над головой висела темная туча. Нельзя, чтобы под нее попали и Сара с Эм.
– Рыцари Лазаря из Вифании, – выпалил он, точно боясь передумать. – Древний рыцарский орден.
– Впервые слышу, – фыркнула Сара. – Это что-то вроде «Рыцарей Колумба»?[64] У них в Онейде филиал.
– Не совсем. – Губы Мэтью дрогнули. – Орден Лазаря образовался в эпоху Крестовых походов.
– Помнишь, мы же передачу смотрели? – вставила Эм. – Там говорилось о рыцарях-крестоносцах.
– Да, о тамплиерах, только эти теории заговора – полная чушь. Тамплиеры давным-давно перестали существовать.
– Колдунов и вампиров, по идее, тоже не существует, – заметила я.
Пальцы Мэтью обхватили мое запястье, нащупали пульс.
– Пора заканчивать разговор, – сказал он твердо. – У нас еще будет время обсудить, существуют ли рыцари Лазаря на самом деле.
Как только он выставил из комнаты упирающихся тетушек, дом взял дело в свои руки и захлопнул дверь. Щелкнул замок.
– От этой комнаты у меня нет ключа, – сообщила Сара с той стороны.
Мэтью, ничуть не обеспокоенный этим, влез на кровать и примостил мою голову у себя на груди.
– Потом, все потом, – повторял он, когда я пыталась что-то сказать.
Я насчитала два удара его сердца и уснула, не дождавшись третьего.
Глава 33
Усталость, лекарства и родной дом надолго меня усыпили. Проснулась я, лежа на животе – одно колено согнуто, рука вытянута. Мэтью рядом не было.
Не находя в себе силы сесть, я повернула голову к двери. В замке торчал ключ, из коридора слышались голоса, делающиеся четче по мере моего пробуждения.
– Возмутительно! – кипятился Мэтью. – Не понимаю, как вы это допустили!
– Мы не представляли себе всей мощи ее силы, – с неменьшим жаром ответила Сара. – Она, конечно, обещала стать выдающейся колдуньей, учитывая родителей, но колдовского огня я, признаться, не ожидала.
– Эмили, как вы узнали, что она готовится его вызвать? – смягчился Мэтью.
– В детстве я видела, как это делает одна колдунья с Кейп-Кода. Ей тогда было лет семьдесят. Никогда не забуду тогдашние ощущения.
– Колдовской огонь – это смерть. Его не отвести никакими чарами, и ничто не может излечить ожоги, причиненные им, – объяснила Сара. – Мать учила меня распознавать его признаки – запах серы, движения колдуна. Вместе с таким огнем приходит богиня, говорила она. Не думала, что когда-нибудь увижу его, и, уж конечно, не ожидала, что родная племянница захочет сжечь меня в собственной кухне. Еще и колдовская вода в придачу!
– Я надеялся, что колдовской огонь окажется рецессивным геном, – признался Мэтью. – Расскажите мне о Стивене Прокторе.
Раньше его командный тон казался мне отголоском военного прошлого – теперь, зная о рыцарях Лазаря, я поняла, что он и в настоящем остается военачальником.
– Стивен был скрытным, – ощетинилась Сара, не привыкшая, чтобы ей приказывали, – и никогда силой не хвастался.
– Неудивительно в таком случае, что колдуны так старались ее отыскать.
Я зажмурилась, вновь увидев перед собой тело отца, вспоротое от шеи до паха. Меня чуть было не постигла такая же участь.
Мэтью чуть передвинулся, и дом заскрипел под непривычным весом.
– При всем своем опыте он не смог их победить. Диана, наверное, унаследовала его способности – и Ребеккины, царствие ей небесное, тоже. Но без их знаний она беспомощна: с тем же успехом на ней можно намалевать мишень.
Я продолжала подслушивать без зазрения совести.
– Она не транзистор, Мэтью, – защищалась Сара. – Инструкция и батарейки к ней не прикладывались. Мы старались, но после смерти Ребекки и Стивена Диана стала совершенно другим ребенком. Ушла в себя так глубоко, что никто не мог достучаться. Что нам было делать? Силой навязывать то, от чего она так упорно отказывалась?
– Не знаю, – с некоторым отчаянием произнес Мэтью, – но и так тоже нельзя было оставлять. Та колдунья больше двенадцати часов продержала ее в плену.
– Мы научим ее всему, что ей следует знать.
– И как можно скорее.
– На это уйдет вся ее жизнь, – огрызнулась Сара. – Магия не макраме, знаете ли.
– Времени у нас нет, – прошипел Мэтью; Сара, судя по скрипу половиц, попятилась от него. – Конгрегация больше не станет играть с нами в кошки-мышки – это доказывает клеймо на спине Дианы.
– По-вашему, то, что сделали с моей племянницей, – это игра?! – возмутилась Сара.
– Ш-ш-ш, разбудишь! – одернула ее Эм.
– Эмили, нужно узнать, какими чарами связали Диану, – зашептал Мэтью. – Перед отъездом в Африку Ребекку и Стивена что-нибудь беспокоило?
Связали чарами!
Я медленно села. В уме эхом раздавались эти два слова. С колдунами это делают лишь в крайнем случае – смертельная опасность, безумие, не поддающееся обузданию зло. Даже угроза кого-нибудь околдовать заслуживает сурового порицания.
Связали чарами?
Мэтью подскочил ко мне, не успела я встать.
– Тебе что-нибудь нужно? – нахмурился он.
– Да. Поговорить с Эм.
Пальцы на руках и ногах начинали потрескивать. Когда я протиснулась мимо Мэтью, бинт на правой лодыжке зацепился за торчащий из пола гвоздь.
Возле лестницы стояли перепуганные Сара и Эм.
– Что со мной не так?
– Да ничего, все в порядке, – пролепетала Эм, прячась под крылом у Сары.
– Ты сказала, что я околдована. Что меня околдовала родная мать.
Я чудовище, не иначе! – другого объяснения нет.
– Нет, детка, ты не чудовище! – воскликнула Эм, как будто я произнесла это вслух. – Ребекка сделала это, потому что боялась за тебя.
– Боялась меня, ты хочешь сказать.
Мои сыплющие синими искрами пальцы привели бы в ужас кого угодно. Куда бы их спрятать? Чтобы не прожечь рубашку Мэтью, я взялась за перила, рискуя спалить весь дом.
Осторожно с ковриком, девочка! Призрак высокой женщины, обитавший в гостиной, указывал пальцем на пол.
Я приподняла ногу.
– Не выдумывай. Никто тебя не боится. – Взгляд Мэтью холодил мне спину: вампир хотел, чтобы я повернулась к нему лицом.
– Да? Посмотри, что творится с ними. – Я наставила на теток искрящийся перст.
Я тоже боюсь, признался еще один из почивших Бишопов – обряженный в рваные штаны парнишка с выступающими вперед зубами и корзинкой ягод в руке.
Под моим гневным взглядом тетушки сделали шаг назад.
– Ты имеешь полное право обижаться. – Мэтью подошел ближе, почти вплотную, его снежный взгляд холодил мне низ спины, а поднимавшийся снизу ветер – лодыжки. – Ветер начинается, когда ты чувствуешь себя загнанной в угол, видишь? – Он встал еще ближе, и ветер слегка усилился.
Да, во мне, пожалуй, бурлила скорее обида, чем гнев. Я повернулась к Мэтью, чтобы обсудить, почему же все-таки появляется ветер. Искры понемногу бледнели, треск прекратился.
– Постарайся понять, – умоляла Эм. – Ребекка и Стивен уехали в Африку, чтобы тебя уберечь, и околдовали тебя по той же причине. Их заботило только одно – твоя безопасность.
Дом заскрипел всеми своими суставами и затаил дыхание, а меня охватил холод.
– Выходит, это я виновата в их гибели? Их убили из-за меня? – Я бросила на Мэтью полный ужаса взгляд и заковыляла вниз, не дожидаясь ответа, не обращая внимания на боль в ноге, – нужно бежать, бежать.
– Пусть идет, Сара! – резко произнес Мэтью.
Дом раскрывал свои двери передо мной и захлопывал позади. Через холл, столовую и семейную я прошла в кухню, всунула босые ноги в резиновые Сарины сапоги. Всякий раз, когда родные меня донимали, я уходила в лес и сейчас делала то же самое.
Не останавливаясь, я прошла мимо корявых яблонь в гущу белых дубов и сахарных кленов. Меня колотило от ужаса и полной потери сил. Вот оно, громадное необхватное дерево. Ветви нависают над самой землей, красно-пурпурные резные листья ярко горят на фоне серой коры.
Все свое одинокое детство и отрочество я приходила сюда со своими печалями. Здесь же, судя по инициалам на стволе, искали утешения многие поколения Бишопов. Я выцарапала свои буквы перочинным ножиком рядом с материнскими «РБ». Обведя пальцем те и другие, я свернулась калачиком и начала раскачиваться как маленькая.
Волосы овеяло холодом. Мэтью закутал меня в голубую парку и сел рядом, прислонившись к стволу.
– Сказали они тебе, что со мной не в порядке? – пробормотала я в собственные коленки.
– С тобой все в порядке, mon coeur.
– Ты еще многого не знаешь о колдунах. – Не глядя на него, я уткнулась подбородком в колени. – Просто так никого не околдовывают, причина должна быть чертовски веской.
Мэтью молчал. Украдкой покосившись, я увидела его ноги – одну вытянутую, другую согнутую – и свисающую с колена длинную белую кисть.
– Твои родители сделали это по чертовски веской причине – спасали жизнь дочери. – За ровным, спокойным тоном скрывались сильные чувства. – Я бы на их месте поступил так же.
– Ты знал, что я околдована? – Я не сумела справиться с обвинительными нотами в голосе.
– Изабо и Марта предположили это перед самым нашим рейдом в Ла-Пьер, а Эмили подтвердила их подозрения. Мне просто не представилось случая сказать об этом тебе.
– Но Эм-то почему молчала все эти годы? – Я почувствовала себя преданной и брошенной всеми – совсем как тогда, когда Сату изобличала Мэтью.
– Ты должна простить своих родителей, и Эмили тоже. Они делали это ради тебя.
Я упрямо помотала головой:
– Тебе не понять, Мэтью. Мать связала меня, как злобную маньячку, которой нельзя доверять. Связала, а сама отправилась в Африку.
– Твои родители опасались Конгрегации.
– Чушь! – Пальцы опять зачесались, но я постаралась отодвинуть электричество ближе к локтям. – Не приплетай ко всему эту проклятую Конгрегацию, Мэтью.
– Ко всему не надо – но к твоему случаю точно. Всякому, даже не колдуну, ясно: без нее тут не обошлось.
Передо мной без предупреждения возник белый стол с фрагментами прошлого и будущего. Кусочки головоломки складывались сами собой. Мать ловит меня, когда я, хлопнув в ладоши, взлетаю над полом нашей кембриджской кухни. Отец кричит на Питера Нокса у себя в кабинете. Сказка про фею-крестную и волшебные ленты. Я лежу на своей кровати поверх одеяла, а родители читают надо мной заклинания. Все встало на место, картинка сложилась.
– Сказка, которую рассказывала мне мать, – удивленно сказала я. – Она не могла поделиться своими страхами напрямую и потому сочинила историю про злых колдунов, фею-крестную и волшебные ленты. Рассказывала ее каждый вечер, чтобы я хоть что-то запомнила.
– А больше ничего не помнишь?
– Перед тем как на меня наложили чары, к отцу приходил Питер Нокс. – Я снова слышала дверной колокольчик, видела лицо открывшего дверь отца. – Он был у нас в доме, прикасался ко мне. – Я вспомнила странное ощущение, которое испытала, когда Нокс опустил руку на мою голову. – Отец велел мне идти к себе, и они начали ссориться. Мать почему-то оставалась на кухне и не выходила к ним. Потом отец надолго ушел куда-то, а мать перепугалась и позвонила Эм.
Воспоминания нахлынули волной.
– По словам Эмили, чары Ребекки должны были продержаться до прихода «возлюбленного из тени», – помрачнел Мэтью. – Твоя мать думала, что я сумею защитить тебя от Нокса и Конгрегации.
– Защитить себя могу только я сама. Сату права: я не колдунья, а пародия на нее. – Я снова уткнулась в коленки. – Ничего общего с матерью.
Мэтью встал, протянул мне руку и приказал:
– Поднимайся.
Я думала, вампир прижмет меня к себе и утешит, но он просунул мои руки в рукава парки и строго сказал:
– Ты колдунья. Пора научиться самой заботиться о себе.
– Не сейчас, Мэтью.
– К сожалению, мы не можем позволить тебе раздумывать. Конгрегации нужна твоя сила – или по крайней мере информация о том, на что ты способна. За полтора века «Ашмол-782» открылся только тебе.
– Ты и рыцари Лазаря им тоже нужны. – Я отчаянно старалась отвлечь его внимание от себя и своей злополучной магии.
– Конгрегация давно могла уничтожить братство – возможностей было хоть отбавляй. – Мэтью оглядывал меня с ног до головы, взвешивая мои немногие сильные и многие слабые стороны; от этого взгляда мне стало не по себе. – Они к этому не стремятся – им нужна либо рукопись, либо ты.
– У меня хватает защитников. Ты со мной, а еще Сара, Эм.
– Мы не можем быть с тобой неотступно. И потом, неужели ты хочешь, чтобы Сара и Эм рисковали жизнью ради тебя?
Вопрос был задан в лоб. Прищурившийся Мэтью попятился и присел.
– Ты пугаешь меня.
Читать бесплатно другие книги:
