Постапокалипсис, в котором я живу Грин Алла

Ева Гордон уперлась взглядом в штору, скрестив руки на груди: Урсула не разрешала ей открывать окно – вечером при включенном в комнате свете ее могли узнать прохожие.

– На этот раз только меня и моих друзей, – сдержанно уточнила Ева.

– Брось, Гордон, – прошептал Марк, бесшумно подходя ближе.

Она повернулась к нему, серьезно сдвинула брови и тихим размеренным голосом вымолвила:

– Ты настоящий мошенник, Кассель. Но мы все это знали раньше.

На ее лице покоилось равнодушие.

– Никогда не скрывал свою репутацию, – согласился он. Вид у него был самоуверенный. – Припасены еще какие-нибудь оскорбления?

Марк стоял к ней вплотную, и, она ощущала близость, которая была ей уже привычна. Но ошибочна. А еще на ней лежал тяжелый взгляд черных глаз – это единственное, что удерживало ее на месте, сковывая и не давая сдвинуться.

– Мир давно не видел таких лжецов, как ты, – спокойно вымолвила она.

– И никогда не видел таких красавиц.

Она ощутила жар. Ева успела отшагнуть от него, когда Марк ее остановил, схватив за локоть.

– Лучше уходи отсюда, Марк.

– Я не могу. Жду прихода сестры.

Он не отпускал ее и снова оказался слишком близко, склонившись к ней лицом. Ева попыталась отступить, но он не позволил. Дыхание Евы к этому моменту оборвалось – она лишь ощущала на себе теплое дыхание Марка.

– Между прочим, Гордон, я не сделал ничего такого, за что ты могла бы меня возненавидеть. Я думал, ты поймешь это. Я даже предоставил тебе время, чтобы остыть, но ты, похоже, совсем не трудишься соображать и разбираться в том, что произошло.

Его глаза пристально следили за ней.

И в этот момент Еву пронзила не злоба, а колючая обида, намешанная со стыдом. Он долго врал ей, и в какой-то момент даже начал притворяясь ее другом. И она воображала, что может ему доверять.

К ней начали подступать эмоции, которых она не ждала. Она вырвала свой локоть.

– А ты думал, я пойму тебя? – удивилась она. – Ты поссорил меня с Рори! Если тебе кажется, что это ничего страшного, то ты еще больший дурак, чем я подозревала.

– Значит, поссорил тебя с Рори. Вот, что ты думаешь?

– Да, думаю, – бросила Ева. – Ты специально заманил меня в дом Густава и показал кассету с Эвелин Эйлер, чтобы я все узнала, чтобы я подумала, что Рори меня предал. Твоя чертова кассета…

–… не оправдывает этого идиота, – грубо перебил он. Его голос наполнился твердостью: – Аллен скрывал от тебя правду, а я просто уличил его во лжи. Он и сам себя обнаружил бы, подъедь мы ближе к Аркаду и узнай тебя солдаты. В конце, концов, нужно было заставить тебя закрывать лицо, иначе рано или поздно, тебя бы схватили.

По лицу Марка пробежала злость.

– Ах, выходит, ты действовал в моих интересах? – воскликнула Ева.

– Это же очевидно, Гордон, – уверил Марк.

– Очевидно только то, что ты использовал мое доверие.

Она резко направилась обратно к зеркалу. А Марк вернулся к столу и оперся на него ладонями, глазами преследуя Еву.

Еве отчетливо вспомнился тот позабытый день, когда они оба были в машине в холодном белом лесу, когда Марк Кассель спас ее от ужасной участи и спрятал на ферме Конрада. И она вспомнила собственные возникшие приятельские чувства из благодарности к нему. И то, как ее отношение поменялось в тот день, и каким другим было все их дальнейшее общение, которое с огромной силой пугало Артура и, кажется, еще больше Рори. Ну в самом деле: отчего ей показалось, что от Марка Касселя можно ожидать каких-то положительных перемен? Она знала, кем он был на самом деле. Всегда знала. И почему она решила ошибиться где-то между Митчеллом и Речицей? Что такого особенного было в том лесу, что она ему поверила?

– Хочешь сказать, что и Артура ты не обманывал? – упрекнула она, будто напоминая самой себе обо всех его грехах. – Не заставлял его обрести ожидания, чтобы потом разбить их вдребезги?

– Хочу признаться, здесь я чувствую свою вину, – вдруг сказал Марк, и выдержал недолгую паузу: – но если бы у меня был шанс все переиграть, я поступил бы так же. Я должен был спасти сестру.

Марк был непоколебим и непреклонен. У него был весомый нерушимый аргумент. Но Ева не хотела с ним считаться, потому что если Марка и можно было понять, то шанс все равно был упущен; ведь расскажи Марк ей всю правду, Ева встала бы на его сторону и помогла ему, несмотря на то, каким плохим человеком он был. Ведь Реджи была доброй милой девочкой, которая нравилась Еве. Но Марк соврал, перечеркнув одним махом все хорошее, что в последнее время для нее делал. И делал ли? И теперь Еве следовало принять, что какие-то поступки он совершал только потому, что таков был холодный расчетливый план и это темными чернилами перечеркивало их мифическую полудружбу, которую Ева сама себе придумала. Разум говорил ей, что затеивать подобное выяснение отношений было глупым, но она ничего не могла с собой поделать.

– Не могу поверить, что я ничего не замечала от самого Города Гор, – выдохнула она.

Это все было его игрой.

Марк оторвался от стола и медленно подплыл к ней. Он потянулся, чтобы тронуть ее за подбородок, но Ева пугливо попятилась назад, и когда он силой к ней прикоснулся – та, будто оскорбленная, гордо мотнула головой вбок.

– Хороший у меня был план, так, Гордон? – тихо сказал он, скользнув глазами по хранившему обиду лицу. – Кто еще смог бы такое придумать, верно? Ты знала, с кем имеешь дело.

И он был абсолютно прав.

– Ты помогал мне, потому что это было частью твоего плана, – прошептала она.

– А вот это, к сожалению, правда только наполовину.

И после этих слов Марк оставил ее: он пошел к двери, и, дверь хлопнула. К глазам Евы подступили от напряжения слезы, но она сдержала их: с чего бы им появляться? Дальше раздался стук в дверь. Ева подумала, что Марк вернулся, но разве Марк Кассель стал бы стучаться?

– Войдите! – крикнула Ева.

В комнате, к удивлению Евы, появилась Урсула.

– Ты готова? – спросила она.

– Да.

Напоследок Ева мельком взглянула на свое отражение в зеркале и поспешно вынырнула в коридор.

Марк Кассель стоял там – он никуда не уходил и караулил у входной двери на пороге. Подле него стояла Голди Смит: она громко смеялась, а Марк рассказывал ей что-то явно забавное. Выйдя на свет, Ева невольно прервала их. Они увидели ее силуэт и внезапно замолчали. Ничего в поведении Марка не свидетельствовало о только что произошедшей ссоре, Марк был весел и непринужден, как обычно. При этом его лицо украшала та же ухмылка.

Ева была смущена и отвернулась, уставилась на шкаф, но его деревянная панель отразила два силуэта – Ева скользнула взглядом по покрытому лаком дереву, и ее глаза застыли на восставшей там Голди Смит. Следовало признать, что она была по-своему симпатична, хотя черные под мальчика волосы делали ее похожей на самого Касселя. Однако не стоило отрицать и того факта, что женственность черт ее лица так игриво сочеталась с короткой стрижкой.

Ева распахнула дверцы шкафа и сняла с вешалки мантию, покрыла ей свое легкое платье и опустила капюшон на волнистые волосы. В следующий миг раздался стук в дверь, и Марк Кассель потянулся открывать.

Он отворил дверь, и на него с ликующим порывом внезапно накинулись с порога. На его шее повисла девочка – это была Реджи Кассель, с которой, как Ева, так и сам Марк не виделись слишком долго. Марк же не проявил даже намека на радость, отреагировал на встречу сухо, едва приобнял сестру. Какая бесконечная черствость характера, подумала Ева.

Следом за Реджи на пороге показался человек, который в одночасье привлек Еву своим обликом: в городе, где все носили черные мантии, он пришел в белой, а его лицо и руки источали контрастный оттенок темного шоколада – кожа, прямо как у Фараона и Дуная Рэнкинов.

Его взгляд мгновенно устремился на Еву, и было такое чувство, что его зрачки затмевала некая пелена – он смотрел на Еву, но в то же время куда-то мимо, рассекая взглядом воздух и немного кося. Когда же он подошел ближе, то взял ее замершее лицо в огромные ладони и вдруг сказал:

– Как интересно.

И эти слова были для Евы до боли знакомыми.

Ева могла точно вспомнить, где и когда их слышала. И ее не пронзил тихий испуг. Это были всего лишь те самые слова, которые сказал ей премьер-министр на пустыре в Городе Гор. И у нее было время над ними подумать.

Она осторожно обернулась на Марка, и встретилась с его пристальным взглядом.

Марк был рядом в тот вечер у самолета. И он тоже вспомнил эти слова. Хотя, странно было думать, что Марк о них вообще забывал. Ведь когда они стояли вдвоем, уже будто в прошлой жизни в Городе Гор, на пустыре, Марк все знал, он знал, что Ева – это Эвелин Эйлер, и, оставалось лишь гадать, поразила ли его реакция Акселя Эккерсберга. Но он об этом молчал, а Ева не догадалась спросить раньше. И уже не спросит, ведь с минуты на минуту он отправится обратно в Ату…

Помнил ли Аксель Эккерсберг о ней сейчас? Или думал, что она погибла в Городе Гор? Или не найдя ее тела под развалинами, он теперь искал ее по всему континенту? Или спокойно поджидал в Понтарексе, давно раскусив план? Почему, в конце концов, он не схватил Еву в Городе Гор?

Спускаясь по крыльцу, Ева шла вперед с гордо поднятой головой, и ее плащ беспощадно трепал ветер. Впереди виднелся Небесный Храм, окруженный ореолом оранжевого света. Все ее мысли устремлялись в будущее, но незримая тень Акселя Эккерсберга терпеливо следовала за ней.