Постапокалипсис, в котором я живу Грин Алла

Крах Возмездия

Засучив рукав, Рори Аллен опустил правую руку на стол. Он сжал кисть в кулак, предчувствуя грядущую боль. На Итане Лирше совсем не было лица. Он стоял у огня, и, в его стеклянных глазах отражалось пляшущее пламя. Капельки пота бежали по бритой голове, стекая на лоб. Он смахнул их ладонью, а затем посмотрел на Рори Аллена.

– Я не поверю, что ты струсил, – насмешливо бросил Дмитрий.

Итан резко обернулся и одарил Дмитрия яростным взглядом, а затем в гордом молчании снял раскаленное железо с огня.

– Готов? – сухо спросил он, обращаясь к Рори.

Тот уверенно кивнул.

Пылающий наконечник металлического прута коснулся кожи. Стиснув зубы, Рори запрокинул голову и зажмурился, жгучая боль охватила половину тела, но он не издал ни звука. Подняв наконечник, Итан вонзил его в руку снова, выбрав место чуть повыше. А потом повторил еще раз.

Закончив, Итан бросил прут на пол и с облегчением выдохнул.

Когда Рори взглянул на свою руку, то ужаснулся: рука выглядела правдоподобно.

– Не расслабляйся, – предупреждающе процедил он. – Кто-то должен закончить.

– Кто-то, кроме меня, – сказал Итан.

– И кроме меня тоже, – откликнулся Артур.

Все утро он провел за монитором. Почти без остановки стучал пальцами по кнопкам, иногда оставляя их и делая чертежи в блокноте.

Рори переглянулся с Дмитрием. Тот молчал, нервно барабаня пальцами по крышке стола. Рори позвал его к себе, и, вздохнув, Дмитрий поднялся со стула.

– Что ж, – протянул он. – Ты сам на это согласился.

Рори не просто на это согласился, он сам это предложил – то, о чем он не успел спросить Харца. Без колебаний Дмитрий заехал ему кулаком в скулу.

– Через несколько часов будет синяк, – объявил Дмитрий.

Ощупав ноющее от боли место удара, Рори кивнул и пошел узнать, как дела у Артура.

Он и сам не понимал, откуда к нему приливают силы.

– Почти готово, – заверил тот. – Осталось сделать пульт управления.

– Что со временем? – поинтересовался Рори у остальных.

Дмитрий взглянул на часы и сообщил:

– Их забирают в пять вечера. Я нашел человека. Мы будем у него в четыре тридцать.

– Нужно еще раз обсудить план, – предложил Рори.

– Непременно, – согласился Итан. – Только сперва спрячем твою татуировку.

Рори словно опомнился, погрязнувший в фантазиях о завтрашнем дне, и кивнул. Он протянул ему правую руку. Итан наложил на запястье толстый слой бинта. Осмотрев предплечье, Рори видел теперь только замотанную рану и рядом три красных свежих пятна от раскаленного железа. Он понадеялся, что к утру они хотя бы немного затянутся. Ведь не должны выглядеть свежими. Итан похлопал его по спине, и они присоединились к сидящим за столом.

Важно, чтобы каждый знал свою роль и начал выполнять ее в нужный момент. Для Рори Аллена он наступил уже вечером.

Стоя в полумраке, посреди слабо освещенной комнаты, он был уже словно другим человеком. А ночью, прикасаясь к ноющему под глазом синяку и едва дотрагиваясь до обожженной руки, он все больше убеждался в том, что он и есть тот самый другой человек. Этой ночью бок о бок с ним ютились в сыром пропитанном холодом подвале ничего не подозревающие люди, а те, которые были в курсе, молчали, словно набрали в рот воды.

Утро расправляло крылья над Речицей, и небо озарялось блеклым светом. В серых тучах утопало солнце, крася улицы в бесцветные тона. На рассвете собирались люди, быстро, но против своей воли заполняя главную площадь, в самом центре которой располагался деревянный помост. Озарялось небо. На рассвете в Речице первым числом месяца вершилось Возмездие, успевшее пронестись над Лекреком и забрать десяток невинных жизней.

Ступив на помост, Рори Аллен почувствовал, как под сапогом заскрипели деревянные доски. Он шел, чуть прихрамывая, еще не до конца привыкнув к накладному протезу.

Длинный строй открывала девочка восьми лет. Рори брел прямо за ней. Он глубоко вдыхал морозный свежий воздух, но его воображение рисовало запах огня и крови – Рори вспоминалось Возмездие в Патоке, родном городе Евы, которое они застали после отъезда из Города Гор. В тот день в одиночку он не мог ничего изменить.

Но сегодня он, наконец-то, был не один.

Когда строй остановился, было приказано развернуться к толпе. Перед строем прошел солдат. По обеим сторонам помоста стояли еще двое.

Рори окинул взглядом толпу в оцеплении. Рядом с военными покорно стояли псы. Рори сосчитал животных. Их было даже больше, чем предполагалось.

Из списка стали оглашаться имена. Люди то и дело шагали вперед. Затем следовала сортировка.

– Засучить рукава! – приказал солдат, и прошелся вдоль строя.

Кого-то он отправлял налево, и, они ненадолго спасались от смерти. Кому-то, подобно Рори с тремя отметинами, приходилось шагать направо.

Там уже стояла девочка, шедшая перед ним. Она схватила Рори, своего вымышленного брата, за руку, как только он подошел. Затем подтянулась и ее мать. Теперь вся семья была в сборе. Они не были для Рори родными, и он знал их меньше суток. Однако это не имело никакого значения, когда он видел на глазах сестры слезы. Чуть склонившись над девочкой, он шепнул:

– Все будет хорошо.

Он и не ожидал, что этот незначительный жест вызовет такую бурную реакцию у солдата. Спустя секунду автомат уперся Рори в грудь.

– Отпусти ее руку, – пригрозил низкий голос.

Однако Рори не подумал подчиниться. Он должен был подчиниться, просто обязан был, ведь под угрозой мог оказаться весь план, но по какой-то особой глупости он не одернул руку, а только зло уставился на солдата. Им руководила необузданная ненависть.

Солдат силой разъединил руки девочки и Рори, и, заметив бинт, с поучительным взглядом и ухмылкой вонзил в него пальцы. Похоже, он рассчитывал, что там рана, ожог или что бы то ни было еще. Он, верно, надеялся причинить Рори боль, но нужной солдату реакции не последовало.

Рори не скорчился, не застонал, а только молча продолжил смотреть солдату в глаза. Им овладел какой-то неведомый порыв, и на миг он даже забыл, что сестра ему не сестра, а сам он срывает план. Ох, как, наверное, колотились сердца остальных. Они стояли в толпе и не могли ничего сделать. Не могли помешать Рори разрушить все.

Опомнился Рори слишком поздно. Когда солдат стащил с его руки бинт, и рассвирепевшее лицо исказилось в судороге. Рори подумалось, что это конец. На запястье сверкала Большая Медведица. Солдат оскалился, схватил Рори за шею и весь затрясся от ярости.

Рори замер, боясь наломать дров.

– Брось, посмотри, какой он жалкий, – сказал другой солдат, подойдя ближе и заглянув в лицо Рори, заляпанное синяком под глазом.

Затем его взгляд скользнул на протез, и нога солдата не смогла удержаться, чтобы не ударить по деревяшке.

– Пристрелим этого калеку, когда подойдет очередь.

Рука, сдавливающая шею, разжалась, и с размаху к лицу Рори приложился автомат. Рори согнулся от удара.

– Подохнешь, как последний преввир, – процедил солдат и плюнул Рори под ноги, а потом развернулся и оставил его.

Подняв голову, Рори встретился в толпе напряженным сверкающим взглядом Итана Лирша, стоящего в первом ряду.

После сортировки последовало клеймение, а от него рукой подать до свиста пуль. То, что было тщательно спланированно, должно было начаться до первого выстрела. Никто сегодня не должен умереть.

Первыми были две сестры. Та, что чуть старше вышла добровольцем на расстрел, спасая на несколько мгновений жизнь младшей. Сделав пару неуверенных шагов вперед, она выпрямилась и потерянно взглянула в лицо солдату. Рори еще не приходилось видеть, чтобы с таким отчаянием смотрели в лицо поддельной смерти. Дуло автомата взлетело в воздух, но пуля не успела вылететь, потому, как резко залаяли собаки, и, солдат обернулся, чтобы посмотреть, что там происходит.

Внизу и правда стало неспокойно. Казалось, будто взбесились псы, но пока что было неясно, что случилось. Охваченная страхом толпа волновалась и жаждала вырваться из тисков, в которые была зажата. Помост окружили людские вопли. Оцепление из солдат не справлялось с собаками. Начали звучать выстрелы, за которыми следовало жалобное скуление. Каждый выстрел сопровождался вскриком толпы, не ведающей, от кого искать спасение. Собаки как по цепной реакции стали кромсать зеленую солдатскую одежду, разрывая ее вместе с живой плотью, а те в панике начали палить по пушистым шкурам.

Стоя на помосте, Рори наблюдал за бурлящим хаосом, и ему понадобилась минута, чтобы поверить, что у них получилось осуществить задуманное. Артур сделал все идеально, подумал он. Среагировал не позже и не раньше, чем требовалось. Ошейник, найденный Рори еще в фургоне, сыграл хорошую службу. Он никогда не сомневался в одаренности Артура. Всего за сутки Артур Дюваль смог взломать программу.

На этом миссия Артура была закончена, и в игру вступал Рори, слегка охваченный волнением. Сбросив протез, он добрался до пистолета. Трое солдат, пребывающих на помосте, рьяно отстреливали собак, абсолютно не контролируя то, что происходило за их спинами.

Большая часть заключенных сбежала, сиганув в бушующую толпу. Рядом с Рори стояли совсем немногие, и он постарался разогнать людей, боясь, что они станут случайными жертвами. Однако, они совершенно не намеревались прыгать вниз. Кто-то был слишком напуган и замертво прирос к помосту, кто-то просто трусил прыгнуть, не зная, что его ожидает внизу. Плюнув на это дело, Рори ринулся к одному из солдат.

Подойдя сзади, он приставил к его голове пистолет. От испуга солдат вскрикнул, и на крик обернулись двое остальных. Требование бросить автоматы было выполнено ими беспрекословно. В ту же секунду на помост забрались Дмитрий и Итан. Они схватили двоих оставшихся солдат, чтобы не дать им возможности сбежать.

Рори сделал глубокий вдох и почувствовал подступивший запах пороха, разлившийся в толпе. Его пистолет взмыл в воздух и сделал два коротких предупредительных выстрела в небо. Паникующая толпа разом обернулась на помост.

– Они пришли в ваш город и обязали платить налог, – выкрикнул Рори, скользнув взглядом по напуганным лицам.

– Они, – указал он на солдата, который был у него на мушке, – обрекли вас на жизнь в нищете и безжалостно убивали близких.

Толкая солдата к краю, он продолжал:

– Сегодня день Возмездия. Так почему же не позволить справедливости восторжествовать?

На миг толпа замолчала, и кроме выстрелов вдалеке, не было слышно ничего. Озадаченность и нерешительность горела на испуганных лицах.

– Да, – выкрикнул кто-то из толпы. – Устроим справедливость!

– Справедливость! – подхватил кто-то второй.

Толпа обретала уверенность.

– Нам нужна справедливость! Нам нужна справедливость! – начали скандировать люди под звуки стрельбы.

– Заставьте их уплатить ту цену, которую уплачивали сами, – выкрикнул Рори и сбросил солдата вниз.

Тот полетел на землю, и, полчище рук жадно накрыло его, проглотив в реке страданий и боли. Такая же участь ждала и оставшихся двух солдат, которых держали Дмитрий и Итан Лирш. Дмитрий столкнул одного из них вниз, и, в тот же миг Рори одернул за рукав следующего. Это был тот солдат, который плюнул Рори под ноги в начале Возмездия. Рори не мог забыть его лица.

На миг ему показалось, что пелена тумана застелила его взор. Он видел перед собой лицо убийцы и ничего вокруг. Лицо человека, забравшего множество жизней. Он видел врага, который был его личным врагом, кроме того, что был врагом человечества. Рори забыл название города, в котором находился, он забыл о плане, забыл о миссии и о Большой Медведице, забыл о том волнении, которое рождалось в его сознании, когда он думал о реакции Харца на его идею сорвать Возмездие. Забыл о Еве Гордон и Касселе, блуждающих в соседних городах, забыл о своем умершем отце и о разрушенном Городе Гор. Забыл о том, что Ева его не любила, а мать – бросила. Все его сознание и сила сосредоточились сейчас в руках, и кончиками пальцев и костяшками он ощущал теплую плоть, и он смотрел на изорванную кожу на лице солдата и не чувствовал ничего, кроме всеохватывающей жестокости. Собственные руки казались ему в этот момент чужими руками.

Он бил солдата, пока Итан с Дмитрием не оттащили его в сторону. Дмитрий остался рядом, пока Итан сталкивал тело солдата с помоста. В этот момент Итан не был уверен, что солдат все еще жив, и с удивленным видом он обернулся на своего друга.

После того, как толпа расправилась с упавшими, она заревела и требовала еще, но на помосте солдат не оставалось. Бросившись в стороны, люди ринулись к тем, с кем не справились собаки. Жителей города уже было не остановить. Они не боялись автоматов в руках солдат и того, что могут оказаться на месте очередного застреленного пса. Народ жаждал мести и теперь смело утолял свой голод.

Им просто нужен был толчок, подумал Рори, стоящий рядом с Дмитрием, переполненный нервным волнением от того, что этот толчок предоставил. Он уже не имел права думать о том, правильно ли он с поступил. Он смотрел на то, что случилось, и видел в происходящем наивысшую истину. Ведь люди забыли, как они могут быть сильны.

В его руках не унималась дрожь.

Посмотрев с минуту на толпу, он сообщил Дмитрию, что в порядке. Дмитрий ему не поверил; но в любом случае, он видел, что Рори больше не собирается бросаться на людей, пусть и плохих людей. Что его временное затмение прошло. За блестящую поданную идею Дмитрий готов был принять сегодня в Рори что угодно. И в любом случае, Дмитрий вспоминал себя, только вступившим в ряды ордена, и вспоминал собственные порывы ненависти, которыми еще не умел управлять.

Они направились за помост, к Артуру Дювалю. На пути Рори попалась сестра, вцепившаяся в юбку матери. Они были из тех, кто не убежал вниз, кто не знал, что делать и растерялся. Рори подошел к ним и склонился над девочкой.

– Я же сказал, что все будет хорошо, – произнес он.

На его лице возникла добрая искренняя улыбка, которую даже не пришлось из себя выдавливать.

Девочка заплакала. Она была перепугана, и, кажется, вид окровавленных рук Рори Аллена окончательно поверг ее в ужас.

Так или иначе, подумал Рори, это должны были быть слезы счастья. Однако, для ребенка, все увиденное, могло и не показаться таким уж радостным.

Небрежно вытерев руки об куртку, он развернул девочку и попросил поднять голову, и указал пальцем на ступеньки. Отпустив Рори, она понеслась навстречу настоящему брату, чье место и чьи три отметины от раскаленного железа сегодня Рори перенял на себя.

– Когда все закончится, бегите из города, – посоветовал Рори, обратившись к матери девочки, которая тоже стояла вся бледная на фоне пролившейся кругом алой крови. – Эти солдаты мертвы, но из соседних диктавитов приедут другие. Возможно, они захотят взорвать город.

– Но куда нам бежать? – спросил подоспевший брат, опустив мимолетный взгляд на испачканную куртку Рори. – Мы будем беженцами, и, нас арестуют.

– Мы с друзьями двигаемся далеко на запад. На всем пути будем распускать вирус для ошейников. Псы станут нападать на солдат, но не потревожат мирных людей, – объяснил Рори.

– Вы спасли наши жизни, но оставили без дома, как и всех людей, которые живут здесь, – послышался дрожащий голос женщины.

– Прекрати, мама, – попрекнул ее сын. – Мы теперь должны вечно благодарить этих людей. Сегодня они спасли тебя и сестру. Ну и меня, конечно же.

– Я и сам лишился дома, – признался Рори. – Его взорвали, и я стал беженцем. Когда это случилось, я пришел сюда и сорвал Возмездие. Знаете почему? Потому что люди не должны жить в страхе и не должны умирать от рук солдат. Никто не имеет права принуждать их отдавать последние сбережения и забирать их дома.

Посмотрев на парня, держащего девочку за руку, Рори добавил:

– И если ты хочешь меня отблагодарить на самом деле, то должен сделать то же самое, приехав в какой-нибудь другой город.

Парень напряженно посмотрел на него. В этом взгляде чувствовалась нерешительность. Рори не знал, подействуют ли на него сказанные только что слова. Но он на это надеялся.

Попрощавшись, Рори продолжил путь к Артуру. Чем дальше он уходил от помоста, тем больше приходил в себя, в свою привычную жизнь.

В его сознание вернулись мысли о пути в Аркад и о Речице, в которой он находился. И что совсем скоро должна произойти их встреча с Евой Гордон.

Но он не догадывался, что она уже въехала в Речицу пятнадцатью минутами ранее.

Марк Кассель вел автомобиль через ворота и с первых секунд заподозрил, что что-то не так. И Ева оторвалась от дремоты, в которой пребывала теперь почти постоянно из-за своей болезни. Она еще не успела до конца выздороветь: ее лицо хранило неестественно-бледный оттенок, и приступами накатывал кашель. Не отступала и слабость, но жар больше не поднимался.

Поправив высокий воротник свитера, натянув его до подбородка, она вопросительно смотрела на Марка.

– Здесь должен быть пост, – объяснил он.

Но на посту никто не дежурил.

Ева выпрямилась и посмотрела в лобовое стекло. Впереди них вилась небольшая нить въехавших в город машин. В остальном, на улицах было почти пусто.

Ей вспоминался Митчелл и бесконечный поток людей на обочинах, но большинство из них были беженцами из соседнего Флера. Однако Речица не напоминала маленький город. Это был просто большой пустой клочок земли.

Марк съехал с центральной дороги и вел медленно, озираясь по сторонам. На которых никого не было.

Вдалеке они оба видели что-то. Большое скопление людей. Марк сказал, что это площадь, и Ева на несколько секунд позже Марка поняла, зачем собралась толпа. Возмездие. Вот, почему улицы были безлюдными. Отовсюду доносился громкий собачий лай, уже слишком знакомый Еве.

Выстрелы раздались внезапно. Марк остановил машину, а Ева зажмурилась. Она поежилась, и страх на секунду сковал ее.

Она ощутила давление на плечах и в грудной клетке – это Марк посмотрел на нее. Она распахнула глаза и не поняла скрытого посыла его темных глаз. Тогда он снова многозначительно посмотрел вперед.

Там происходило что-то необычное. Кажется, на помосте была драка. Лай усиливался. Она слышала залпы выстрелов, слишком много залпов, не характерных для Возмездия, на котором она присутствовала в Патоке. Ева вглядывалась туда, куда вглядывался Марк.

Толпа качнулась, словно волной, когда с помоста в нее рухнуло что-то. И в открывшемся пространстве Ева увидела наверху помоста схватку солдата и какого-то человека. Он бил военного, и тот почти не сопротивлялся. А затем толпа выпрямилась и обзор закрылся. Ева машинально тронула пальцами дверную ручку и потянулась на улицу.

– Только попробуй, – предупредил Марк.

Она ощущала волнение. Ощущала злость. На солдат, которые убили ее родителей. На Понтарекс и на их цепных псов. На Акселя Эккерсберга – премьер-министра Понтарекса. На диктавиты, жители которых были такими же несчастными людьми, но обернулись в военных, чтобы терроризировать народ. Из-за своего страха. Из-за своей слабости. И ей не терпелось узнать, чем все закончится.

В этот момент люди снова всколыхнулись волной – нечто полетело с помоста вниз. И Ева увидела того только что сражавшегося человека. Он слишком выделялся на фоне серости зимы – его одежда была по пояс испачкана в крови.

– Гордон, все нормально? – глухо спросил Марк.

– Не знаю…

Ведь она вдруг узнала его. Узнала этого высокого мужчину в крови.

Это был Рори Аллен. Незнакомец Рори.

Ее сводный брат, ее лучший друг.

Еву захватил приступ кашля. И она больше не чувствовала волнения из-за справедливости этой мести. Солдатам, Понтарексу. Акселю Эккерсбергу. Она чувствовала ужас и страх.

Марк выжидающе молчал и не говорил ей ни слова. Он мог бы съязвить, усмехнуться, как он умеет. Это был подходящий момент, но он не сделал этого.

Когда она снова тронула дверную ручку, он не помешал ей. А лишь медленно вышел на улицу вслед. Ева направилась вперед, вглубь потухающего происходящего.

Но так же резко затормозила. Повернувшись к Марку, схватилась за его локоть.

– Увези меня, – неожиданно попросила она.

И направилась обратно к машине.

Через мгновение издалека ее окликнул голос. Голос Рори Аллена. Он уже заметил ее. Она обернулась, и в глаза ударил яркий алый цвет. Цвет куртки, испачканной в крови. И вдруг приступ кашля захватил ее второй волной. Она выглядела и чувствовала себя очень больной сейчас. Хуже, чем за все это время в пути.

– Что ты с ней сделал? – бросил со злостью Рори стоящему рядом Марку Касселю.

Тревожный взгляд был направлен на Еву. Марк яростно стиснул челюсть.

За Рори подоспел Артур и два незнакомых человека. Один из них был рыжим и высоким – Ева моментально вспомнила его рассказ о друзьях, которые были у него в ордене. И поняла, что это они.

– Он спас мне жизнь, – ответила Ева. – А вот что делаешь ты?…

Она развернулась и уверенно направилась к машине. Марк провел ее и открыл пассажирскую дверцу, помогая ей сесть.

– Артур, ты с нами, надеюсь? – обернулась она.

Артур замешкался, брошенный между двух огней.

Ева разочарованно кивнула и села в автомобиль. Артур резко двинулся с места, к ней. Они с Рори оба знали, что так будет лучше.