Академия и Империя Азимов Айзек
Наступило короткое молчание, потом Горов осторожно спросил:
— В каких других аппаратах?
Пониетс сделал машинальный жест рукой.
— Ты видишь этот эскорт?
— Вижу, — коротко ответил Горов. — Расскажи мне о приборах.
— Расскажу, если ты меня не будешь перебивать. Этот эскорт состоит из личных звездолетов Ферла. Он выпросил эту милость для нас у Великого Мастера.
— Ну и что?
— Как ты думаешь, куда это нас с тобой эскортируют? В личные рудники Ферла на окраинной планете государства Асконь, вот куда! Послушай! — Тут Пониетс неожиданно разбушевался. — Я тебе с самого начала сказал, что собираюсь делать деньги, а не спасать какие-то там миры. Я продал трансмутатор за бесценок. Прекрасно! Ничего за него не получил, кроме риска попасть в газовую камеру, а это не назовешь большой прибылью.
— Вернемся к рудникам, Пониетс. При чем тут они?
— Как при чем? Я собираюсь заработать. Мы погрузим олово, Горов. Я забью им свои трюмы до отказа, да и в твой звездолет кое-что влезет. Мы спустимся с Ферлом на планету, а ты, старина, уже прикрой меня своими пушками. Вдруг Ферл вовсе не такой благородный, каким хочет показаться? Вот на олове я и заработаю. Они нам заплатят.
— За трансмутатор?
— За весь груз моих атомных приборов. Двойная цена плюс комиссионный сбор.
Пониетс пожал плечами, чуть ли не извиняясь.
— Я маленько надул их, но должен же я заработать, как ты считаешь?
Горов явно не находил, что сказать. Наконец он слабым голосом произнес:
— Ты не можешь мне объяснить?
— Что тут объяснять. Это же очевидно, Горов. Этот умник решил, что я у него в ловушке, потому что слово Ферла значило для Великого Мастера куда больше, чем мое. Он взял трансмутатор. По законам Аскони, это самое страшное преступление. Но Ферл в любой момент мог сказать, что хотел вывести меня на чистую воду и приобрел аппарат просто для того, чтобы потом объявить меня торговцем запрещенными товарами.
— Это очевидно.
— Правильно. Но тут дело было вовсе не в его слове против меня. Видишь ли, Ферл вовсе не предполагал, что на свете существует такая штука, как портативная видеокамера.
Горов внезапно рассмеялся.
— Именно, — сказал Пониетс, — Ферл меня обманул. Все карты были у него в руках. Но когда я, как побитая собака, устанавливал ему трансмутатор, я подсоединил к нему видеокамеру и вытащил ее только на следующий день. У меня в руках оказалась прекрасная видеозапись: святая святых Ферла и сам он, бедняга, управляет прибором и квохчет над первым полученным золотом, как курица над яйцом.
— И ты показал ему запись?
— Через два дня. Несчастный, он никогда за всю свою жизнь не видел трехмерных цветных изображений. Ферл утверждал, что не суеверен, но если я захочу рассказать, как он был испуган, все равно не смогу описать его вид словами. Ферл оказался на коленях через полсекунды после того, как я признался, что подсоединил свой видеомагнитофон к Центральной площади города и что он включится ровно в полдень, когда на этой площади собираются миллионы фанатичных асконийцев, которые захотят, естественно, разорвать предателя на куски. Ферл был готов заключить со мной любую сделку.
— А ты… — заметно было, что Горов едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, — ты что, действительно подключил этот видеомагнитофон к городской площади?
— Нет, но это не имеет значения. Он купил все мои приборы, и я получил разрешение вывезти столько олова, сколько смогу. В тот момент он верил, что я могу все. Соглашение заключено в письменном виде, и я отдам тебе его копию, когда мы спустимся на планету. Просто из предосторожности.
— Но ты задел его самолюбие, — заметил Горов. — Захочет ли он пользоваться нашими приборами?
— Почему бы и нет? Это для него единственный способ оправдать все свои расходы, а если он еще сделает на этом деньги, то забудет свою гордость. И он станет следующим Великим Мастером, а лучшего человека для нас и не сыскать.
— Да, — сказал Горов, — это была удачная сделка. Но ты пользуешься не совсем честными приемами для ведения своих дел. Неудивительно, что тебя изгнали из семинарии. Неужели у тебя начисто отсутствует мораль?
— А каковы были мои шансы? — безразличным тоном спросил Пониетс. — Кроме того, ты же знаешь, что Сальвор Хардин говорил о морали…
Часть пятая. Принцы торговли
Торговцы… В соответствии с Планом Сэлдона экономическое влияние Основания усиливалось. Торговцы становились богаче, а с богатством приходила и власть…
Некоторые забывают, что Хобер Мэллоу начинал свою жизнь как обычный торговец. Зато никто не забудет, что он закончил ее, будучи первым торговым королем…
Галактическая Энциклопедия
Словно в трансе, Джоран Сатт сложил вместе пальцы с тщательно обработанными ногтями и сказал:
— Это похоже на загадку. Я говорю вам об этом по огромному секрету, так как, мне кажется, наступает еще один из кризисов Хари Сэлдона.
Его собеседник сунул руку в карман короткого смирнийского пиджака и извлек оттуда сигару.
— Не знаю, Сатт. Как правило, политики начинают кричать о сэлдоновском кризисе при каждых новых выборах в мэры.
Сатт слабо улыбнулся.
— Но я не собираюсь проводить никаких предвыборных кампаний, Мэллоу. Нам угрожают атомным оружием, а мы не знаем, откуда оно берется.
Хобер Мэллоу из Смирно, Главный Торговец, спокойно и почти безразлично курил.
— Продолжайте. Если у вас еще есть что сказать, не стесняйтесь.
Мэллоу никогда не церемонился с людьми Основания. Утонченная вежливость была не в его стиле. По происхождению инопланетянин, Мэллоу считал, что мужчина всегда должен оставаться мужчиной.
Сатт включил трехмерную звездную карту на столе. Он сделал необходимые переключения, и дюжина нужных систем засияла красным светом.
— Это Корелианская Республика, — сказал он спокойным голосом.
Торговец кивнул головой.
— Я там бывал. Вонючая дыра. Вы, конечно, можете называть ее республикой, но почему-то командором там избирают каждый раз члена семьи Арго. И если это кому-нибудь не нравится, с ним что-нибудь происходит. — Мэллоу скривил губы и повторил: — Я там был.
— И вы оттуда вернулись, что удается не каждому. Только за последний год в пределах республики исчезло три торговых корабля. А эти корабли были вооружены ядерными бомбами и окружены силовыми полями.
— Что передано в последних отчетах с этих кораблей?
— Ничего примечательного.
— А что по этому поводу говорят корелианцы?
Глаза Сатта иронически заблестели.
— Мы даже не имеем возможности их просто спросить об этом. На всей периферии авторитет Основания достаточно высок благодаря его репутации могущественного государства. Как вы думаете, можем ли мы, потеряв три корабля, начать расспросы?
— В таком случае, что вы от меня хотите?
Джоран Сатт не стал тратить время на такую роскошь, как раздражение. Будучи секретарем мэра, он научился отделываться от советников оппозиции, людей, ищущих работу, реформаторов и непризнанных гениев, которые клялись, что сами разработали план, предложенный Хари Сэлдоном, и что теперь они могут предсказать будущее. Слишком много усилий надо было приложить, чтобы Сатт почувствовал раздражение, имея такой богатый опыт работы с людьми. Он ответил:
— Сейчас расскажу. Видите ли, потеря трех звездолетов в одном и том же секторе в течение года не может оказаться случайностью. Атомную мощь способна подавить только еще большая атомная мощь. Сам собой напрашивается вопрос: если на Кореле есть атомное оружие, то откуда оно берется?
— И откуда же?
— Есть два варианта: либо корелианцы сами его изготовили…
— Больно уж невероятно!
— Да! Но существует еще одна вероятность — предательство.
— Вы так думаете? — в голосе Мэллоу послышался холод.
Секретарь спокойно ответил:
— Ничего невозможного в этом нет. С тех пор как Четыре Королевства подписали Конвенцию Основания, нам приходилось иметь дело со значительными группами сопротивления на разных планетах. В каждом бывшем королевстве есть недовольные, в основном из бывшей знати, которые не слишком сильно распинались в своей любви к Основанию. Возможно, некоторые из них перешли от слов к делу.
Мэллоу сидел пунцово-красный.
— Понятно. Так что вы мне хотите сказать? Сам я со Смирно.
— Знаю. Вы смирниец, по происхождению инопланетянин и иностранец, а к Основанию вы привязаны только своим образованием. Несомненно, что ваш дед был бароном во время войн со Смирно и Лорисом, как и то, что ваши фамильные поместья конфисковал и разделил Сэф Сермак.
— Неправда! Клянусь Космосом! Это ложь! Мой дед был нищим сыном звездолетчика, который умер, потому что у него не хватило денег на уголь. Это было еще до Основания. Я ничего не должен старому режиму. Но я родился на Смирно и не стыжусь ни Смирно, ни смирнийцев, клянусь Галактикой! Ваши идиотские намеки на предательство не заставят меня целовать пыль под ногами Основания. А теперь вы можете либо отдать приказ, либо предъявить мне обвинение. Мне плевать, что именно.
— Мой дорогой Главный Торговец, меня совсем не волнует, был ли ваш дед королем на Смирно или последним нищим. Я говорил о вашем рождении и предках только для того, чтобы доказать, что меня это совершенно не интересует. Очевидно, вы не уловили главного. Давайте вернемся к делу.
Вы смирниец и хорошо знаете инопланетян. Кроме того, вы торговец, причем один из лучших. Вы были на Кореле и знаете корелианцев. Туда вам и предстоит отправиться.
Мэллоу глубоко вздохнул:
— Я буду шпионом?
— Вовсе нет. Обычным торговцем. Но держите ухо востро. Если вы сможете выяснить, откуда они достают оружие… Я хочу напомнить вам, раз уж вы смирниец, что два последних звездолета были наверняка со Смирно.
— Когда я должен вылететь?
— Когда вы сможете подготовить свой корабль к вылету?
— Через шесть дней.
— Вот тогда и отправляйтесь. Подробности узнаете в Адмиралтействе.
— Хорошо.
Собеседники крепко пожали друг другу руки, и Мэллоу удалился.
Сатт подождал, давая схлынуть нервному напряжению, потом расправил плечи и вошел в кабинет мэра.
Мэр выключил телевизор и откинулся на спинку кресла.
— Что скажешь, Сатт?
— Может быть, он хороший актер, — ответил тот и задумчиво уставился в одну точку.
Был вечер того самого дня, когда в холостяцкой квартире Джорана Сатта на 21-ом этаже Хардинг-Билдинг сидел, потягивая пиво, Публис Манлис. Стареющий Публис Манлис управлял двумя важнейшими отделами Основания. Во-первых, он был иностранным секретарем в кабинете мэра, отвечающим за все миры, исключая Основание, во-вторых, кардиналом Церкви, поставщиком Святой Пищи, епископом Храма и так далее, и тому подобное — перечислять можно до бесконечности.
Манлис потягивал пиво и говорил:
— Он согласился, чтобы туда отправили торговца. Это уже нечто…
— Но этого мало, — заметил Сатт. — Это не даст нам немедленных результатов. Мы работаем слишком грубо, так как не можем предвидеть, что произойдет. Это все равно, что вешаться на бесконечно длинной веревке в надежде, что на конце ее окажется петля.
— Где-то вы правы. Мэллоу — неглупый человек. Что, если не удастся его так легко обмануть?
— Тут мы должны рискнуть. Если дело в предательстве, то в нем участвуют ловкие люди. Если нет — то нам нужен человек, способный узнать правду. За Мэллоу будут следить. Ваш бокал пуст.
— Нет, спасибо, мне достаточно.
Сатт наполнил свой бокал, терпеливо продолжая нелегкий для себя разговор.
— Сатт, что вы задумали? — спросил вдруг кардинал.
— Я скажу вам, Манлис. — Тонкий рот Сатта растянулся в улыбке. — Мы сейчас в самой гуще очередного сэлдоновского кризиса.
Манлис вздрогнул потом осторожно спросил:
— Откуда вы знаете? Временной Сейф еще раз открывался?
— Нет, мой друг, да это и не обязательно. Послушайте и сами сделайте вывод. С тех пор как Галактическая Империя покинула периферию и предоставила нас самим себе, мы еще ни разу не встречали противника, обладающего атомной энергией. Это первый случай, который имел бы большое значение, если бы у нас не было других неприятностей.
А они есть. В первый раз за 70 лет мы переживаем большой внутриполитический кризис. И я считаю, что такое совпадение внешнего и внутреннего кризисов подтверждает бесспорность моего вывода.
Глаза Манлиса сузились.
— Если других причин нет, то этого недостаточно. Мы пережили уже два сэлдоновских кризиса, и оба раза Основание находилось под угрозой разрушения. Третий кризис не может начаться, пока не будет налицо такой опасности.
Сатт по-прежнему сохранял невозмутимость.
— Опасность надвигается. Каждый дурак может сказать, что был кризис, когда он уже прошел. Задача же государственных умов в том и заключается, чтобы увидеть этот кризис в зародыше. Послушайте, Манлис, мы с вами идем по рассчитанному с помощью психоистории пути. Мы знаем, что Хари Сэлдон разработал историческую вероятность нашего будущего. Мы знаем, что в один прекрасный день восстановим Галактическую Империю. Мы знаем, что это займет около тысячи наших лет. И мы знаем, что на этом пути нас ждет несколько тяжелых кризисов.
Итак, первый кризис разразился через 50 лет после организации Основания, а второй — через 30. С тех пор прошло почти 75 лет. Время, Манлис, время!
Тот неуверенно потер свой нос.
— И вы решили подготовиться к очередному кризису?
Сатт кивнул.
— А я, — продолжал Манлис, — тоже должен играть в нем какую-нибудь роль?
Сатт молча кивнул.
— Прежде чем отражать угрозу внешней атомной войны, мы должны навести порядок у себя дома. Эти торговцы…
— О?!
Кардинал напрягся, и глаза его сузились.
— Да, да, торговцы, которые полезны, но слишком сильны и независимы. Они инопланетяне и имеют прекрасное образование, не связанное с религией. С одной стороны, мы сами дали торговцам образование; но с другой — потеряли вследствие этого над ними всякий религиозный контроль.
— А если нам удастся доказать предательство?
— Если только это удастся, тогда все решится просто. Но дело надо пресечь в корне. Даже если среди них и нет предателей, они являются дестабилизирующим фактором в нашем обществе. У них нет по отношению к нам ни патриотических чувств, ни обычного уважения, ни веры. Под их влиянием внешние провинции, которые со времен Хардина смотрят на нас как на Святую Планету, могут отколоться.
— Я все это понимаю, но выход…
— Выход должен быть найден прежде, чем сэлдоновский кризис достигнет максимальной точки развития. С угрозой атомной войны и нарастающими внутренними противоречиями шансы могут обернуться не в нашу пользу.
Сатт поставил на стол пустой стакан, который до этого рассеянно вертел в руках.
— И это ваша задача.
— Моя?
— Лично я ничего не могу. У меня важная должность, но нет юридической власти.
— А мэр?..
— Невозможно. Подумайте только, что это за человек. Он энергичен, только когда надо избежать какой-нибудь ответственности. И если возникнет независимая партия, грозящая ему переизбранием, он вынужден будет прислушиваться к ее голосу.
— Но, Сатт, у меня нет никаких способностей к политике…
— Это предоставьте мне. Кто знает, Манлис?! Со времен Сальвора Хардина должности Верховного Жреца и мэра никогда еще не занимал один и тот же человек. Но сейчас это может произойти, если вы хорошо выполните свою миссию.
А на другом конце города, в куда более домашней обстановке, у Хобера Мэллоу тоже проходила встреча. Он слушал долго и внимательно, потом осторожно сказал:
— Да, я слышал о ваших кампаниях, проводимых с целью добиться непосредственного представительства торговцев в Совете. Но почему я, Твер?
Джеймс Твер, который всегда сообщал к месту и не к месту, спрашивали его или нет, что он был в первой группе инопланетян, получивших образование на Основании, ответил низким голосом:
— Я знаю, что делаю. Помнишь, когда мы с тобой встретились впервые?
— На конференции торговцев.
— Точно. Ты был председателем. Ты не оставил от этих упрямцев камня на камне. Ты заткнул им рты раз и навсегда. И в народе Основания ты тоже популярен. У тебя есть обаяние или, по крайней мере, репутация авантюриста, что одно и то же.
— Прекрасно, — сухо ответил Мэллоу. — Но почему сейчас?
— Потому что сейчас нам предоставился случай. Знаешь ли ты, что министра образования принудили подать в отставку? Об этом пока не объявлено официально, но это так.
— Откуда ты знаешь?
— От… неважно.
Твер недовольно помахал рукой.
— Но это точно. Партия действия постепенно разваливается, и мы можем прихлопнуть ее прямо сейчас, если поставим вопрос о правах торговцев, а вернее — о демократии.
Мэллоу откинулся в кресле и принялся рассматривать свои пальцы.
— Понятно. Очень жаль, Твер, но мне нужно уехать на следующей неделе по делам. Тебе придется найти кого-нибудь другого.
Твер уставился на него.
— По делам? По каким еще делам?
— Сверхсекретным. Государственная тайна и все такое прочее. Говорил сегодня с собственным секретарем мэра.
— Змеей Саттом? — возбужденно спросил Твер. — Это ловушка! Лиса просто хочет избавиться от тебя. Послушай, Мэллоу, остановись…
— Перестань! — Рука Мэллоу упала на сжатые кулаки своего собеседника. — Не кипятись! Если это ловушка, я всегда вернусь за расчетом. А если нет, то змея Сатт играет нам только на руку. Послушай, наступает очередной кризис.
Мэллоу замолчал, ожидая бурной реакции, но ее не последовало. Твер уставился на него в недоумении.
— А это что такое?
— Великая Галактика! — Мэллоу не выдержал и взорвался. — Какого черта ты делал в школе? Чем ты занимался? Ты что, шутишь со мной, задавая такие дурацкие вопросы?
Твер нахмурился:
— Если ты объяснишь…
Наступила долгая пауза, потом Мэллоу опустил глаза и спокойным тоном сказал:
— Объясняю. Когда Галактическая Империя стала распадаться, на периферии наступил период варварства, и она вообще отделилась от Империи. Хари Сэлдон и группа его психологов создали колонию Основание, чтобы мы могли, культивируя науку, культуру и технологию, создать ядро Второй Империи.
— О, да, я об этом…
— Я еще не договорил, — холодно сказал торговец. — Будущий путь Основания рассчитан согласно формулам психоистории. На этом пути люди переживут серию кризисов, которые подтолкнут человечество к более скорому созданию Второй Империи. Сейчас мы приближаемся к очередному кризису, третьему по счету.
— Ну, конечно! Теперь вспомнил. Но я закончил учебу давным-давно, намного раньше, чем ты.
— Ладно, забудем об этом. Все дело в том, что меня посылают сейчас в самую гущу этого кризиса. Никому не известно, когда я оттуда вернусь. А выборы в Совет проводятся ежегодно.
Твер поднял голову.
— Ты напал на какой-то след?
— Нет.
— Но у тебя есть какие-нибудь определенные планы?
— Вообще никаких.
— Но…
— Никаких «но»! Хардин когда-то сказал: «Успех не достигается одним планированием. Надо уметь импровизировать». Вот я и собираюсь импровизировать.
Твер неуверенно покачал головой. Мужчины встали и посмотрели друг другу в глаза.
Неожиданно, тоном, как будто это само собой разумелось, Мэллоу предложил:
— Послушай, что я тебе скажу. Не хочешь ли ты полететь со мной? Да не смотри на меня так. Прежде чем стать политиком, ты ведь был торговцем. По крайней мере, мне так говорили.
— А куда мы полетим?
— К Вассалийскому Провалу. Я не могу тебе сказать точнее, пока мы не окажемся в космосе. Ну, как ты на это смотришь?
— Предположим, Сатт решит, что лучше меня не выпускать из поля зрения.
— Не, думаю. Если ему так хочется избавиться от меня, то почему бы заодно не избавиться и от тебя? Кроме того, ни один торговец не выйдет в космос, если ему не разрешат набрать свою собственную команду. Кого хочу, того и набираю.
В глазах пожилого человека заиграли огоньки.
— Хорошо, я согласен. — Он протянул руку. — Это будет моим первым путешествием за три года.
Мэллоу, крепко пожав протянутую руку, ответил:
— Прекрасно. Все просто замечательно. Сейчас пойду и соберу своих парней. Ты знаешь, где стоит «Далекая Звезда»? Придешь туда завтра. Прощай.
Корел представлял собой довольно типичное для того времени государство, в котором правитель обладал всеми прерогативами монарха, за исключением самого титула. Следовательно, в этой республике царил обычный деспотизм, не ограниченный привычными атрибутами законной монархии — королевской честью и придворным этикетом.
В материальном отношении уровень развития Корела был довольно низким: дни Галактической Империи давно прошли, не оставив после себя ничего, кроме безмолвных памятников и развалин. Дни Основания еще не наступили, и под беспощадной властью правителя, командора Аспера Арго, который ввел строгие ограничения для торговцев и еще более строгие — для миссионеров, республика была далека от процветания. Космодром пришел в полную негодность под действием времени, ангары находились в полуразрушенном состоянии, и команда «Далекой Звезды» очень хорошо это почувствовала. Джеймс Твер недовольно поморщился, раскладывая пасьянс.
— Здесь неплохое местечко для торговли, — задумчиво сказал Хобер Мэллоу.
Он спокойно рассматривал простиравшуюся перед ним серую местность. Пока мало что можно было сказать о Кореле. Перелет прошел без всяких происшествий. Корелианские звездолеты, которые перехватили «Далекую Звезду» на подступах к системе, были остатками былой роскоши и поражали своей неуклюжестью. Они держались на почтительном расстоянии до сих пор: уже целую неделю просьбы Мэллоу о встрече с представителями корелианского правительства оставались без ответа.
— Здесь неплохое местечко для торговли, — повторил Мэллоу. — Можно сказать, девственная территория.
Джеймс Твер нетерпеливо поднял голову и откинул карты в сторону.
— Что ты в конце концов собираешься делать, Мэллоу? Команда ворчит, офицеры обеспокоены, а я просто удивляюсь…
— Удивляешься? Чему?
— Нашему положению. И тебе. Что мы вообще здесь делаем?
— Ждем.
Старый торговец фыркнул и начал медленно краснеть.
— Ты блуждаешь в потемках, Мэллоу, — возмутился он. — Вокруг нашего звездолета охрана. А если они решат сделать из нас мокрое место?
— У них была на это уже целая неделя:
— Может, они ждут подкрепления?
Глаза Твера были остры и проницательны.
Мэллоу резко опустился в кресло.
— Да, я об этом подумал. Видишь ли, проблема-то не из легких. Мы долетели сюда без всяких забот. Однако это ни о чем не говорит. Три корабля все-таки исчезли. Три корабля из трехсот — в процентном соотношении немного. Либо это означает, что у них мало кораблей, вооруженных атомным оружием, и что они не осмеливаются показывать свою силу прежде времени…
— Либо то, что у них все-таки нет атомной энергии. А может быть, и есть, но они ее тщательно прячут, чтобы мы о ней не узнали. Одно дело — захватить обычный торговый корабль, легкий и слабо вооруженный. Совсем другое — затеять конфликт с Основанием, представленным таким кораблем, как наш. Появление нашего корабля красноречиво свидетельствует о том, что у Основания имеются подозрения. Учитывая это…
— Подожди, Мэллоу, подожди, — Твер поднял руку. — Ты меня просто утопил в своих речах. К чему это ты клонишь? Говори прямо.
— Тебе придется выслушать все, иначе ты не поймешь. Они не знают, что я здесь делаю, а я не знаю, что у них тут происходит. Но я в таком паршивом положении, потому что я один, а их — целая планета, причем, возможно, обладающая атомной энергией. Я не могу позволить себе расслабиться. Конечно, это опасно. Конечно, мы можем превратиться в мокрое место, но мы знали, на что шли, с самого начала. Так что теперь остается делать?
— Я не… А это еще что такое?
Мэллоу нажал на кнопку видеомагнитофона. Экран засветился, и на нем появилось морщинистое лицо часового.
— В чем дело, сержант?
— Извините меня, сэр. Часовые пропустили к звездолету миссионера Основания.
— Кого?
На лице Мэллоу заиграли яркие краски.
— Миссионера, сэр. Он нуждается в срочной госпитализации, сэр…
— По вашей милости, сержант, в ней будет нуждаться не он один. Прикажите команде занять места по боевому расписанию.
Кают-компания корабля мгновенно опустела. Не прошло и минуты после подачи команды, как люди уже заняли места у пушек. На периферии, охваченной анархией, быстрота являлась первой необходимостью, и команда Мэллоу была одной из лучших по скорости исполнения приказов.
Мэллоу медленно вошел в каюту и оглядел миссионера с ног до головы. Его взгляд скользнул по лейтенанту Тинтеру, который неуверенно переступал с ноги на ногу, и по часовому, сержанту Демену, чье невыразительное лицо и крепкая фигура маячили за лейтенантом.
Главный Торговец повернулся к Тверу и на секунду задумался.
Читать бесплатно другие книги:
