Призраки не умеют лгать Сокол Аня

Глава 22

Злость

Меня перевели в другой кабинет, велели закрыть шторы и сидеть тихо. В комнате было сумрачно. Телефон лежал на поцарапанной столешнице. Темнота скрывала улыбку. Было немного страшно, но это ничего не меняло.

В обстановке напряжённости, угрозе жизни я чувствовала себя лучше, чем когда бы то ни было за последний месяц. Словно всё так, как и должно быть. Я сожалела, что погиб человек, но не несла ответственности за эту смерть. И главное – знала, пока есть опасность, Демон будет рядом. Эту цену мне придётся заплатить за возможность видеть его каждый день.

Дверь распахнулась, и Дмитрий кинул мне пластиковый лоток с быстрозавариваемой лапшой.

– Обед.

В другой руке он держал электрический чайник.

– Стекло вставят только завтра. Перекантуемся пока здесь.

– Где Гош? – спросила я, снимая крышку лотка.

– На задании, – настроение Станина было отличным. – Скоро вернётся, не переживай. Специями надо посыпать, – пояснил он, видя, как я разглядываю «блюдо». – Хоть пахнуть будет вкусно.

– Угу.

– Всё лучше, чем рацион в камере, – псионник залил кипящей водой лапшу. – Ресторан отложим до другого случая.

Если б я в этот момент ела, то непременно подавилась бы.

– Это приглашение?

– Если хочешь – да, – смешливость исчезла из голоса.

– Хочу, – я посмотрела в серые глаза и спросила: – Что теперь делать?

– С чем?

– С покушением, со мной, – бестолково уточнила я и мысленно дополнила «с нами».

– Ничего. Поживёшь здесь, пока не разберёмся, – он отвернулся. – К себе не приглашаю, чревато, ищи тебя потом по всему городу.

Я отодвинула лоток, улетучился даже намёк на аппетит. Он хочет объясниться? Пожалуйста.

– Извини, но ночь, проведённая с «родным братом», – слова дались с огромным трудом, – это чересчур.

– А дождаться «родного брата» и прояснить степень родства ты не догадалась, – Дмитрий выдвинул стул и уселся напротив.

– Мне было не до умных мыслей и обстоятельных бесед, – я сцепила руки, чтобы они не дрожали.

– В ночи с «родным братом» ты участвовала не одна.

– Почему ты не рассказал мне всё сам, до того как… – я вскочила, – почему это сделала твоя мать?

– Потому, – Демон был спокоен. – Во-первых, мне на это глубоко наплевать. А во-вторых, личность моего отца до сих пор под вопросом.

– Это же твоя мать! Как ты можешь…

– Точно, и кому лучше знать её, как не мне.

– Она не врала, – ответила я, не понимая, почему заступаюсь за почти незнакомую женщину.

– Она актриса, она всегда верит в то, что говорит, – он передёрнул плечами. – Я давно научился любить её такой, какая она есть.

Разговор прервала громкая трель мобильного телефона.

– Да, – поднимаясь, ответил Станин, – отлично. Отработай до конца. Да. Со мной, – быстрый взгляд в мою сторону, – нормально, даже улыбается, – я показала язык, наверняка звонил Гош. – Сегодня подменяю тебя на посту телохранителя. До связи, товарищ капитан, – он убрал телефон в карман. – Будем считать первое выяснение отношений законченным. Дай Бог, не последнее.

Улыбка стёрла с его лица усталость. Я увидела, каким он был когда-то: молодым, бесшабашным и наверняка дерзким. Меня потянуло к этому мальчишке. Напряжение, электрическим разрядом пробежавшее по телу, оставило тёплое покалывание на губах, в пальцах, груди. Безумно захотелось до него дотронуться.

– Лена?

Я моргнула, кажется, он меня о чем-то спросил.

– Прости.

– Я говорю, поехали.

– Куда?

– За вещами, – он закатил глаза. – Соседей предупредишь.

– Может, мне вообще часть вещей здесь держать? – решила пошутить я.

– Хорошая идея, – оценил Дмитрий и распахнул дверь.

Дома меня никто не ждал. В коридоре царила полутьма, опять перегорела лампочка, Семафор, как единственный, в ком хватало роста заменить её, во второй половине дня был нетрудоспособен.

Стоило Демону войти, как комнатка уменьшилась в размерах.

– Что-то изменилось, – он повернулся. – Новый стол? Покрывало? Нет?

Удивлённая не меньше его, я огляделась. Так всё было во время его первого визита или нет? Чёрт его знает. Давно перестала обращать внимание на собственное жилище.

Я открыла шкаф и достала сумку. Станин задёрнул шторы. Не у одной меня утреннее происшествие не шло из головы. Его пристальный взгляд я чувствовала спиной, третий раз складывая и расправляя одно и то же полотенце.

– Нервничаешь? – то ли спросил, то ли констатировал Дмитрий. – Если дело в стрелке, то не стоит. Мы его взяли. Но если из-за чего другого, – он легонько провёл ладонью по моему плечу, – только скажи.

– Почему он стрелял в меня? – спросила я.

– Потому что дурак, связался с «обречёнными», – он сел на диван и попытался вытянуть ноги.

– Обычный ненормальный? – я была разочарована.

– На наше счастье, нет. Его надоумили, – ответил псионник. – Теперь у нас есть подозреваемый.

– И кто, если не секрет?

Вместо ответа Демон поднялся. Я так и застыла с какой-то тряпкой в руках. От лёгкого запаха туалетной воды закружилась голова.

– М-м-м, – невразумительно пробормотал он, стоя так близко, что его дыхание взъерошило волосы на затылке, – секрет, – прошептал он, – но тебе я покажу.

– Покажешь?

– Да, – Станин повернулся к столу и застучал по клавиатуре.

Рубашка на спине натянулась, обрисовав рельеф мышц. Раньше я не понимала девушек, млеющих от плакатов с полуголыми накачанными парнями. Сейчас сама едва сдержала вздох. Один раз мы уже не смогли держать себя в руках, столкнулись, да так, что искры до сих пор сыплются.

Используя личный код, псионник вошёл на сайт службы контроля и вывел на экран фотографию.

– Смотри, – он отодвинулся, – знаешь её?

Несколько минут я разглядывала изображение молодой женщины с длинными тёмными волосами, чёрными глазами, смуглой кожей и губами, по форме напоминавшими сердечко.

– Вроде нет.

– Синита Матвеевна Игошина, проходила у меня по одному делу. Вы с ней в соседних камерах сидели.

С монитора на меня смотрело красивое, но абсолютно незнакомое лицо.

– Она под видом земного воплощения смерти явилась нашему стрелку и дала чёткие указания на твой счёт.

– Она тоже того? – я покрутила пальцем у виска.

– Нет. К «обречённым» эта девушка имеет отношение постольку поскольку. Пару раз была на собраниях, рассказала о помиловании, а потом пропала. Думаю, присматривала исполнителя: молодого, восторженного, не шибко умного. Выбрала того, кто занимается спортивной стрельбой из лука. Хорошо хоть, не из автомата.

– И что? – понять, зачем этой девушке понадобилось кого-то убивать, я по-прежнему не могла.

– Погоди, – Станин склонился и вывел на экран другую картинку. – Может, это освежит твою память.

На экране появился черно-белый рисунок. Такие обычно показывают в передаче «Криминальный вестник империи». Люди на них неуловимо похожи друг на друга. Фоторобот. У девушки была короткая мальчишеская стрижка, глаза утратили блеск и игривость, и только губы так же провокационно складывались в сердечко. Та же самая женщина, но в более грубом варианте.

– Официантка на открытии в Заславле, та, что дала мне бокал, – вдруг узнала я.

– В точку. Её уже опознали. Гош сейчас в контакте с заславскими объявляет в имперский розыск, – Демон повернул голову, и его губы оказались в сантиметре от моей щеки. – Что у вас с Гошем?

– Тебе какая разница? – получилось обиженно, но и чёрт с ним.

– Он мой друг. Не хочу, чтоб ему причинили боль.

– Боль?! – от негодования меня едва не затрясло. – Да как ты смеешь! Ты! Ты!

– Я.

– Значит, спать со мной – нормально, а поговорить – нет. Потом забыть, словно ничего и не было, – это тоже в порядке вещей? Пусть так. Скажи об этом прямо, – я взялась за сумку, но тут же оттолкнула её обратно. Из кармана выпала зубная паста и откатилась к скомканной блузке. – Знаешь, почему я с ним? Да потому, что он единственный, кто не думает о моем благе. Все заботились обо мне: родители, бабушка, соседи, друзья, друзья друзей. Подавитесь вы своей заботой и ответственностью, – я схватила несчастный тюбик и швырнула.

– А как насчёт твоей ответственности? – псионник не пошевелился, даже когда паста пролетела рядом с плечом.

– Никак, – огрызнулась я, – без меня ответственных навалом.

– То, что ты только о себе думаешь, я понял, а о других?

– О ком, например? – с вызовом спросила я.

– О Гоше, – Демон добавил в голос вкрадчивости. – Если блуждающий воспользуется им и доберётся до тебя?

– Всё кончилось, вы сами сказали, – переходить от наступления к защите мне не понравилось.

– Не тебя ли только что пытались убить?

– Но ведь… – правильные слова разбежались от меня, – так нечестно.

– А ты чего хотела? Официального уведомления? – он развёл руками. – Поставь себя на моё место. Одно твоё присутствие подвергает опасности людей. Представила? Тебя же просили держаться подальше от псионников, – каждое его слово дышало укором.

Я вспомнила тот день, когда бежала по безликим коридорам больницы из одного отделения в другое. Вспомнила боль в зашитой и перебинтованной руке. Свои нападки на врачей, требование сказать хоть что-то о нем. А когда Демон очнулся, то отправил меня домой и велел держаться от него подальше.

– Думала, это предлог, чтобы не видеть меня, – я покачала головой, – но Гош со мной.

– Я ему не говорил.

– Почему?

– За этим стоит пси-специалист. Любой из тех, с кем я здороваюсь за руку, может быть причастен. Поэтому мы молчали, – он вздохнул, словно разговор его утомил. – Так всё-таки почему ты с ним?

– Назло. Ты велел, а я наоборот, – вышло бестолково, но он понял.

– Тебе удалось меня позлить.

– А тебе меня.

– Если ты накричалась, предлагаю закончить этот идиотизм и начать следующий, – его рука легла мне на талию.

– Не знаю. С Гошем было не так уж плохо, – я не смогла удержаться от иронии.

– Ты опять хочешь меня разозлить, – он наклонился, и слова перестали иметь значение.

Я чувствовала его губы на своих, тепло дыхания, прижималась к твёрдому телу. Каждый его поцелуй как открытие, каждый словно первый. С Дмитрием вопросов оставить или прогнать не возникало. У меня не было сил оторваться от него.

Он провёл рукой по спине, я выгнулась, хватая воздух горящими губами. Мелькнула мысль запереть дверь и послать всё остальное куда подальше.

– Слава императору, – раздался голос за спиной. – Помирились.

Я повернула голову, Станин продолжал прижимать меня к себе. В дверях стояла вездесущая бабка.

– То-то же. Измучил девчонку, лоб здоровый, – высказалась Варя. – Она все глаза себе выплакала, ни одной ноченьки не спала.

Дмитрий нахмурился и вопросительно посмотрел на меня. Варисса прошла в комнату, оглядела беспорядок и покачала головой.

– Переезжаешь? Тоже дело. Вы так кричали, что Сему напугали. Он собрался патруль корпуса искать, а ты ведь знаешь, какие сложные у него с ними отношения.

Продолжая что-то говорить, соседка скользнула взглядом по монитору, задержав внимание на изображении чуть дольше, чем надо. Станин напрягся. Мгновение назад обнимал, а в следующее уже стоял перед бабкой. Превращение в псионника было стремительным, словно другой человек целовал меня минуту назад. Этот же пугал и завораживал, от него веяло опасностью, силой и железной волей. Я вздрогнула. Это прилагательное стало именем нарицательным по отношению к одному человеку – Нирре Артаховой.

– Вы её видели, – не вопрос – утверждение.

– Приходила четыре дня назад, – кивнула бабка, – комнату посмотреть.

– Посмотрела?

– Нет, – Варя фыркнула, – Лены не было, я и не пустила. А была бы дома Теська, – конец фразы она договаривала уже в коридоре, – та всех пускает, а мужикам ещё и красную дорожку постелет.

Дмитрий схватил меня за руку и потянул за собой. Лишь в машине я вспомнила, что так и не собранная сумка осталась стоять на кровати.

Глава 23

Сомнения

Тяжёлая железная дверь была декоративно отделана деревом. Дмитрий поймал встревоженный взгляд Лены и ещё раз надавил кнопку звонка. Замок щёлкнул.

– Привет, – сказал Гош, – что-то случилось?

– Почти, – Демон прошёл в прихожую, – надо поговорить.

Помощник кивнул и тут же помог Алленарии раздеться.

Станин не был здесь со дня смерти Алисы. Налёт грусти, запущенности лежал на каждом предмете. Это ощущалось в мелочах: в скопившейся одежде и обуви в коридоре, в посуде на кухне, выстроившейся в аккуратные стопочки, а не пребывавшей в тщательно продуманном беспорядке. Из комнаты вышел Адаис Петрович в помятом спортивном костюме, так же, как сын, не удивляясь и не задавая вопросов.

Снова позвонили в дверь. Все переглянулись, как тайные заговорщики, застигнутые в самый ответственный момент и готовые, как гончие, сорваться с места. Гош пошёл открывать, из коридора послышались невнятные звуки приветствия, пришедший пару раз упомянул Демона и наконец показался на кухне.

Чайник, который Лена намеревалась поставить на плиту, дрогнул в тонких руках.

– Привет, девочка, – поздоровался Лисивин, обнял и поцеловал её в макушку.

– Хочу, чтоб вы меня выслушали, – Станин выбрал именно этот момент, чтобы приступить к делу, – а потом сказали, насколько я спятил. У нас есть подозреваемая.

– Игошина, – согласился бывший шеф.

– Она подала Лене бокал с немиротацин-гаростидом. Покушение не удалось. За четыре дня до этого Синиту видела соседка, подозреваемая приходила под видом покупательницы комнаты. Но Алленарии не было, и её не пустили. Тогда девушка забивает голову фанатику из «обречённых», и тот пытается застрелить Лену в офисе службы контроля из лука, – Демон посмотрел по очереди на каждого. – Месяц тишины, и вдруг два покушения подряд. К чему такая спешка? Не лучше ли подождать и сделать всё гораздо проще? Нет, кто-то рискует, и в результате мы выходим на Игошину. Ответ прост: время работает не на преступника.

– Парень – пустышка, – заговорил Гош. – Никого не волновало, возьмём мы его или нет.

– Согласен, – псионник повертел в руках чашку, – но он сдаёт нам Игошину.

– Зачем этой женщине меня убивать? – Лена нервно потёрла руки.

– Это самое интересное. Мы разобрали твою жизнь по кусочкам – ни одного пересечения: ни косвенного, ни через третьих лиц. Вы не встречались, не имели общих знакомых и даже по одним улицам не ходили. За исключением ночёвки в службе контроля и специалиста, ведущего ваши дела, у вас ничего общего.

– Если у убийцы нет мотива, – заговорил Лисивин.

– Значит, это исполнитель, – закончил за него Гош. – Пока не поймаем Игошину, мы в тупике. Процедура поиска дала сбой, техники говорят, её кад-арт не отвечает.

– Ищите, кому выгодно, – сказал Адаис Петрович. – Самый распространённый мотив – деньги.

– Нирра, Сергий, Злата, теперь Алленария, – перечислил Дмитрий. – Кому отойдёт имущество Артаховых после тебя?

– Не знаю, – растерялась девушка.

– Кое-что мне, – пояснил Лисивин. – Книги, памятные вещи, но это по завещанию, независимо от Лены. В случае её смерти – империи.

– Может, наследник планирует объявиться позже? – спросил Гош. – Докажет степень родства.

– Ещё один внебрачный ребёнок? – голос Ильи был ироничен. – Всё может быть, но вам не кажется, что это чересчур?

– К мотиву ещё вернёмся, – продолжил Станин. – Есть ещё один факт. Илья, расскажи, – попросил он, и все посмотрели на столичного специалиста.

– Уверен, что видел эту женщину, Игошину, на похоронах Нирры до того, как вырубился, – Лисивин прокашлялся. – Уверен, если просмотрим записи, она и там мелькнёт. А если исполнитель один, то заказчик, скорее всего, тоже, – резюмировал он. – Покушения мёртвых и покушения живых – звенья одной цепи.

– Ерунда, – не согласился бывший шеф. – Блуждающих нельзя контролировать. Они, как заводные игрушки, следуют одним и тем же маршрутом: жертва номер один, жертва номер два, жертва номер…

– Стоп, – остановил его Дмитрий. – Мы всё это знаем, именно поэтому я и просил выслушать до конца. Насколько мы их не контролируем? Мы можем уничтожить призрак, привязать к месту, настроить кад-арт и отрезать хвост. Чего мы не можем, так это понять, договориться, убедить, заставить отказаться от намерений.

– Нам не давал покоя один вопрос, – продолжил Лисивин, – почему атаки начались спустя двадцать пять лет?

– Привязка Маринаты была разорвана, призрак освободился, – ответил Гош.

– Ты хочешь сказать, что к этому причастен один из нас? – Адаис Петрович посмотрел на Демона. – Это же имперский трибунал!

– Отец, лучше подумай, почему он нам рассказывает это здесь и сейчас, а не собирает срочное совещание на службе, – Гош побледнел.

– В точку, – Станин улыбнулся.

– То есть мы не подозреваемые, – буркнул бывший шеф, – и на том спасибо.

– Почему ты исключил нас? – спросил Гош.

– Все здесь присутствующие, так или иначе, чуть не умерли от соприкосновения с этим призраком, а кто-то…

Невысказанное имя Алисы повисло в комнате.

– Значит, в её смерти виноват не призрак, – помощник встал. – Не только призрак. Это убийство!

– Знаю, Гош.

– Мы должны поймать эту… этого… чего бы ни стоило! Мы должны… – псионник задохнулся и, не в силах продолжать, вышел из кухни.

С утра Дмитрий просмотрел кучу файлов. Голова гудела от обилия информации. Ему вспомнились слова, сказанные Лисивиным: «…Хороший руководитель обязан знать проблемы подчинённых: кто пьёт, кто играет, у кого долги, кредиты или неурядицы в семье». Ему тоже придётся всё это узнать.

Подозрения ядовиты, они отравят всё, чего коснутся. Подозреваете любимую в измене – каждый её жест преисполнится двоякого смысла. Заподозрили интриги на работе – приглядываетесь к коллегам, ловите каждое замечание, взгляд начальника. Ищет тот, кто хочет найти.

Файлы сменяли друг друга – дела, резюме, характеристики, отзывы, поощрения и взыскания. Все до последнего уборщика были здесь, перенесённые в цифру, уместившиеся на жёстком диске.

Демон и не думал, что это будет легко. У каждого из них был свой подозреваемый. Он вывел на печать первую фотографию. Лена – жертва или обманщица?

Илья сосредоточился на профессоре. Неприязнь к Сорокину перевесила доводы разума. Было над чем поразмыслить: учёный выбил деньги на исследования с помощью этого дела. Это мотив. Но, если он добился желаемого, зачем затевать вторую серию?

На стол легла следующая фотография.

Гош указал на Эми. Девушка не любила ни Алису, ни Алленарию. В этот список можно смело занести ещё полмиллиарда женщин империи.

Псионник распечатал третье фото.

Дмитрий добавил к списку Игошину. Четвёртое фото.

Подумал и запросил личное дело Лисивина.

«В доступе отказано».

Понятно, не тот у него уровень, чтобы копать под заславского специалиста. Станин открыл страницу одной из многочисленных соцсетей, нашёл нужный профиль. Не Лисивина, жены Симариады, и распечатал фото, на котором Илья с чувством обнимал дородную женщину за плечи. Пять.

Ещё одно нажатие, и из принтера выезжает последнее изображение. Немисов Александр. Бардак с захоронениями при монастыре устроили у него под носом. Попустительство? Или злой умысел?

Шесть фотографий. Шесть человек. Ответ где-то здесь.

Атака на кладбище, Сергий, Злата, одержимость помощников и нападение на Лену: Гош – дома, Алиса – в больнице. Смерть Карги. Лисивин – снова на кладбище. Скандал в Тойской обители. Его собственное сумасшествие. Потом смертельную эстафету подхватывают люди: покушение на Лену в Заславле, обвинения, стрелок, Игошина.

Демон перебирал факты, складывал их и так и сяк. Три точки: Вороховка, Суровищи, Заславль.

Какая-то смутная мысль начала формироваться в его голове, что-то было общее у всех этих случаев, что-то незначительное, не привлёкшее его внимания раньше.

На корпусе телефона зажглась лампочка, прерывая размышления. Аппарат внутренней связи тихонько запиликал.

– Да, – отрывисто бросил псионник в трубку.

– Дмитрий Борисович, – дежурный запнулся и решил ещё раз обратиться по форме, – товарищ подполковник, вам звонок.

– По какому вопросу?

– Не могу знать. Женщина настаивает на разговоре именно с вами.

– Вы что, в службе доверия работаете? Пусть идёт настаивать в другое место.

– Понял, – бодро отрапортовал дежурный.

– Подожди, – его кольнуло нехорошее предчувствие.

Что, если это Лена? Что-то случилось? Утром, несмотря на её слабые возражения, он оставил девушку на попечение Адаиса Петровича. У дома организовано патрулирование, сопротивляемость камня в очередной раз повышена. Ей вручили электрошокер на тот случай, если бывший шеф вдруг перейдёт на сторону зла.

– Она представилась? – спросил он у терпеливо ожидающего дежурного.

– Сейчас, – на том конце зашуршали страницами, – Иниша Синитова.

– Черт, – выругался Демон, – соединяй. Запись и отследить.

– Есть.

Для того, чтобы так бездарно исковеркать собственное имя, много ума не надо. Он должен был узнать, на то и был расчёт. Иниша Синитова – Синита Игошина. Заигралась девушка.

– Слушаю, – нейтрально бросил он в трубку.

– Так приятно, когда тебя слушают.

Низкий грудной голос напомнил ему незнакомку из службы «секс по телефону». Был грех. Сидел дома, тосковал, выпил коньяку и позвонил. Потом ржал, как ненормальный, представляя собеседницу. Старательно нарисованный образ знойной красотки сменился благообразной старушкой с вязаньем на коленях, а потом завхозом службы контроля, дамы внушительной комплекции и глубоким контральто. В итоге, вместо того чтобы получать удовольствие, он пытался разгадать собеседницу по голосу.

– Я рад, – согласился Демон. – Не часто такая малость приносит радость. Теперь, когда мы доставили друг другу взаимное удовольствие, самое время перейти на «ты».

– Узнал?

– Давно не виделись, Синита.

– Хотелось бы подольше.

– Зря, я успел соскучиться.

– Раньше от тебя таких слов не дождаться было.