Последний ребенок Харт Джон

— Что еще мы можем для тебя сделать? — спросил Хант.

Мур кивнул в сторону толпившихся в сторонке полицейских.

— Уберите их.

— Мешают?

— Не помогают.

Хант кивнул. Доктор был прав.

— Хорошо. Так и сделаю.

— Спасибо. — Мур поднял руку в знак благодарности, повернулся и устало потащился к неглубокой могиле.

— Хочешь, чтобы я их отослал? — спросил Йокам, поглядывая на шефа полиции.

Хант сдержанно улыбнулся.

— Думаешь, я не справлюсь?

— Думаю, он ждет предлога, чтобы отстранить тебя и привлечь к делу полицию штата. Для него важно остаться чистеньким, выйти из-под удара самому и снять давление с департамента. — Йокам посмотрел на украшенную флажками низину. — Винить его никто не станет. Дело большое. Может быть, слишком большое, чтобы оставить его на местном уровне. Ты — его ведущий детектив. Твое отстранение дает ему законный повод умыть руки и привлечь бюро расследований штата. Политика, Клайд. Гадкий бизнес. Дай мне поговорить с ним.

— Нет. — Хант кивнул вслед доктору Муру. — Оставайся здесь. Позаботься, чтобы у него было все необходимое.

— Что ж, это твои похороны, брат.

Оставив Йокама с останками неустановленной жертвы, Хант направился к группке полицейских. Вид у шефа был помятый и возбужденный. Здесь, в лесу, вблизи захоронений, он чувствовал себя явно неуютно и сильнее, чем обычно, походил не на полицейского, а на политикана. Когда Хант подошел ближе, люди в форме расступились, открыв проход. Шеф заговорил первым, спеша опередить детектива:

— Что там у медэксперта?

Хант перевел взгляд с шефа на шерифа. Оба выглядели подавленными, и детектив подумал, что и его лицо выражает такое же состояние. Воспоминание об их последней встрече было еще свежо и отравляло воздух.

— Доктор Мур хочет, чтобы этих людей убрали отсюда.

— Я спрашиваю об останках. Что он сказал об этом?

— Девочка. Лет девяти-двенадцати. Время и род смерти пока не определены.

— Это Алисса Мерримон?

Хант покачал головой.

— Тело пролежало в земле несколько лет.

Шеф окинул взглядом низину. Складки кожи под глазами набухли и обвисли, показав ярко-розовые полумесяцы.

— Там еще шесть. Может, повезет.

— Я бы не назвал это везением, — возразил Хант.

Уголки губ у шерифа пошли вниз.

— Все еще рассчитываешь найти ее живой?

Детектив посмотрел ему в глаза.

— Может быть.

— Ей-ей, Хант, ты такой бойскаут…

— Я сыт по горло вашими…

— Хватит, — оборвал его шеф. — Успокойтесь. Оба.

Усилием воли детектив заставил себя расслабиться.

— Вы разрешите мне удалить отсюда посторонних?

Шеф кивнул.

— Оставь тех, кто вам нужен, остальных отправь домой.

— Из офиса шерифа мне не нужен никто.

Теперь оставалось дождаться реакции шерифа. Дом Джарвиса находился в пределах городской черты, но здесь, в лесу, его участок в некоторой части выходил за границу. При желании шериф мог предъявить права на отправление правосудия. Однако настаивать он не стал.

— Перкинс. — Шериф щелкнул пальцами, и к нему тут же поспешил один из помощников. — Собери наших ребят и увези их отсюда. — Он улыбнулся Ханту, сдвинул на затылок шляпу и, понизив голос, добавил: — Когда ты облажаешься и сто лет как будешь отстранен, править в округе все еще буду я.

— Не торопитесь до осени считать цыплят.

Шериф одарил Ханта еще одной ледяной улыбочкой.

— Всего хорошего, детектив.

Тот проводил шерифа долгим взглядом. Шеф подождал, пока он повернется, но лицо его, вопреки ожиданиям Ханта, не выразило ни малейшей враждебности. Только беспокойство и уныние. Сняв шляпу, он вытер лоб рукавом рубашки, кивнул в сторону флажков и негромко и мягко сказал:

— Если там дети… Да поможет нам Бог.

— Может быть, уже помог. Джарвис мертв.

— Думаешь, все это — дело рук Джарвиса? — Шеф снова кивнул. — Все они?

— Может быть. — Хант помолчал, наблюдая за доктором Муром, который перешел ко второму флажку. — А может быть, ему помогли.

— Не отказался от мысли о причастности полицейского?

— Вы уже слышали о мертвом котенке? О предупреждении Джонни Мерримону?

— Знаю.

— Его мать говорит, что, вернувшись из больницы, видела неподалеку от дома автомобиль. Поздно вечером. Стоял с работающим мотором.

— Ничего противозаконного.

— Там ничего особенного нет. Несколько домов, пустынная дорога. Зачем бы кому-то там стоять? Когда она направилась к машине, та быстро уехала. Это было сразу после того, как Джонни назвали участником истории с Бертоном Джарвисом. Его имя было во всех газетах, о нем говорили на всех телеканалах. Показывали фотографии. Найти мальчика не составляло труда.

Шеф раздраженно потер ладонью о ладонь.

— И что?

— Она говорит, что машина напоминала полицейскую. — Шеф побагровел, но Хант предпочел не заметить. — Кого бы Джонни ни видел с Джарвисом…

— Если он вообще кого-то видел.

Детектив повысил голос.

— Человеку, которого видел там Джонни, достало ума поставить на машину краденые номера. Если полицейскому было что скрывать, то именно это.

— Так поступил бы каждый.

— Мне нужен доступ к личным делам сотрудников.

— Я не могу сделать это.

— Пересмотрите свое решение.

Шеф заколебался.

— Подумаю.

— Когда я узнаю?

— Дай мне день-другой. Хорошо? День покоя.

— Нужно кое-что еще. Если под флажками действительно тела и все они дети…

— Продолжай.

— Невозможно, чтобы все они были местными, из округа Рейвен. Даже за двадцать лет… — Хант покачал головой. — Мы бы знали.

— Согласен.

— Кому-то нужно связаться с соседними округами.

Шеф уже кивал.

— Да, нужно искать других пропавших детей.

Мужчины замолчали, каждый наедине со своими мыслями. Хант представлял скорбящих родителей в превращенных в музеи спальнях, окруженных розовыми животными, нарядами, фотографиями в рамочках, заботливо протираемых от пыли. Он надеялся принести им облегчение, толику успокоения. Хотел вернуть домой останки детей, сказать безутешным родителям, что злодей понес наказание и мертв, выслан из этого мира не временем, не болезнью, не полицией, но одной из жертв, девочкой, у которой хватило сил спустить курок. Хант видел в этом некую поэзию. Может быть, и они тоже ее увидят…

Шеф размышлял о вещах более основательных.

— Пресса и телевидение скоро будут здесь. Полагаю, ты справишься. Никаких утечек. Никаких неназванных источников. Пусть твои люди помалкивают. Держи дерьмо под крышкой.

— Оставьте здесь Йокама и двух ребят в форме. Поставьте несколько экипажей на дорогу — пусть разворачивают репортеров и всяких любопытных.

Шеф нахмурился и вытер ладонью лоб.

— Вот будет цирк…

— Еще одна причина отправить отсюда всех лишних.

Хант услышал приближающиеся шаги и, обернувшись, увидел быстро спускающегося по склону Кросса. Взглянув на огражденную лентой территорию, тот сменил направление движения и устремился к Ханту и шефу. Лицо его горело, воротник рубашки потемнел от пота. Явно чем-то взволнованный, он коротко поздоровался и остановился.

— Что вы здесь делаете? — спросил Хант.

— Ищу вас.

— Ладно, нашли. В чем дело?

— Установлено местонахождение машины Дэвида Уилсона.

— Где?

— Севернее. Брошена в овраге.

— Показывайте.

Начальник полиции остался один — в лучах желтого света, со склоненной головой и шляпой в руках. Хант дважды оглянулся — шеф стоял в одной и той же позе, только становился меньше и меньше. А потом его закрыли деревья.

Выйдя из леса, мужчины миновали сарай и пустой дом. Ни на тот, ни на другой Хант не взглянул.

— Как мы ее нашли?

— Кто-то позвонил.

— Кто?

— Не назвался. Сказал, что нашел сегодня, рано утром, может быть, за час до рассвета. Голос нетрезвый. Когда я спросил, признался, что выезжал погонять ланей на шоссе. Сказал, что заметил машину в свете фар.

— Там кто-то есть?

— Я сразу к вам. Знал, что вы хотели его найти.

— Машина точно Уилсона?

— Звонивший записал номер. Зарегистрирована на колледж. Должен быть его.

— Номер звонившего определили?

— Платный телефон в дежурном магазине.

— Досадно… По-вашему, он притрагивался к машине? Пьяный, отправился браконьерствовать в пять часов утра… Сомневаюсь, что он удержался и ничего не прихватил.

— Трудно сказать. Назвал место и практически сразу же повесил трубку.

Они вышли на залитую утренним светом опушку. Хант остановился у дороги.

— Надо было позвонить мне.

— Надеялся, что возьмете меня с собой.

Хант оценивающе посмотрел на подчиненного. Решительный, целеустремленный.

— Рассчитываете на повышение?

— Ваша рекомендация дорогого стоит.

Детектив ненадолго задумался.

— Я не выспался. Поведете вы.

Глава 35

Шли мальчишки медленно. Дорога под ногами была мягкая, в кронах деревьев порхали и щебетали птицы и мелькали тени. Вьющиеся стебли свисали к земле — серые, гладкие, толщиной в запястье взрослого мужчины. Где-то неподалеку неутомимо долбил дерево дятел, добывая себе завтрак.

— Жутковатое место, — признался Джек. — Аж мурашки по спине.

— Просто не закрывай глаза.

Лес потемнел, и вместе с солнцем скрылись звуки.

— Жуть, обделаться можно…

— Заткнись, Джек.

Они шли уже минут двадцать. Оставленные колесами следы не выглядели свежими, но это ничего не значило. Фримантл, когда Джонни видел его в последний раз, шел пешком. Лес постепенно начал расширяться, дорога раздалась вширь и выровнялась. В стороне остался разросшийся сад с утопающими в белом цвету яблонями. Над упавшими решетками расползались лозы мускатного винограда.

— Приближаемся, — сказал Джонни.

— К чему?

— К тому, что здесь.

Дорога привела к рассыпавшимся воротам, потом повернула вправо и потерялась за густыми кустами ежевики. Выскользнувший из кобуры револьвер неудобно обосновался в руке Джонни.

— У него предохранитель есть?

— Нет. Я же тебе говорил… Господи, да смотри ж ты, куда его направляешь!

— Извини. — Джонни опустил оружие дулом к земле.

Налетевший ветер расшевелил, подбросил листья, показывая их нижнюю, бледную, с серебристым оттенком сторону. На очередном повороте дороги два гранитных столба отмечали место, где стояли ворота. Сами ворота лежали на земле, потихоньку истлевая посреди проросшей через щели травы. Кое-где еще виднелись чешуйки белой краски.

Джонни высунул голову за гранитный столб.

— Что там? — спросил Джек.

— Ничего. Идем.

Они прошли между столбами. Лес уходил в сторону. Мальчики увидели развалины строений, сгоревший до основания дом, от которого остались почерневшие столбы, торчавшую костью печную трубу. На месте входной двери лежала гранитная ступенька. В стороне валялась на боку ванна с ножками, из которой выползали зеленые побеги какого-то дикого растения. Из груды мусора выступала рама железной кровати. Тут и там виднелись неподатливые для огня предметы: куски разбитой посуды, кухонный котел, ржавая стальная ручка колодезного насоса. Джонни поднял дверную петлю со следами молотка на металле.

— Ну и разгром, — выразил общее мнение Джек.

Лучше всего прочего сохранились амбар и коптильня с распахнутой дверью и стальными крюками, висевшими на изъеденных рыжей ржавчиной цепях. На двери сарая Джонни заметил висячий замок. Рядом стояло еще одно строение — с обыкновенной одностворчатой дверью, узкими окнами и двумя небольшими дымоходами. Как и в главном доме, ступенькой у двери служил стертый посередине каменный блок. Приникнув к стеклу, мальчики увидели камин и сложенную из кирпича печь, непритязательный стол и металлическую утварь.

— Здесь была кухня, — сказал Джонни. — Их строили обычно отдельно от дома, чтобы уменьшить риск пожара.

— Даже не смешно.

Джонни отошел на пару шагов и посмотрел на сгоревший дом.

— Электричества нет; значит, это могла быть свечка.

— Или молния.

— Может, и так.

— Смотри. — Джек поднял руку.

Джонни повернулся и увидел столб футов восьми высотой, с позеленевшим латунным колоколом.

— Странно.

— Что?

Джонни продрался через высокий, по пояс, бурьян.

— Рабский колокол. Я видел похожий в музее гражданских прав в Уилмингтоне. В него звонили, чтобы призвать рабов с поля.

— Тогда почему освобожденные рабы сохранили рабский колокол?

Джонни заглянул под колокол.

— Не знаю… Как напоминание?

— Что-то мне не по себе, — прошептал Джек.

Джонни зашел в амбар. Не считая сельскохозяйственного инвентаря — все давно покрылось пылью, — ничего больше там не было. Он тронул замок и заглянул в трещину в двери.

— Мусор.

— Пойдем?

Джонни огляделся. В ярком солнечном свете все вокруг представало четко и ясно, как на ладони. Деревья окружали вырубку плотной стеной.

— Нет еще. — Он протянул руку в сторону дальнего края поляны, где виднелась узкая просека. — Туда.

Шли осторожно. Примерно через пятьдесят ярдов тропинка привела к другой вырубке. В конце ее виднелась невысокая каменная стена, а за ней — зеленая трава. В стену была встроена деревянная калитка, пребывавшая в состоянии, близком к идеальному, и блестевшая аккуратно положенной белой краской.

— Никогда меня так не огорчал вид свежей краски, — прошептал Джек.

Подойдя ближе, они услышали, как вспорхнула и сорвалась с ветки птаха. Под ногами пружинили опавшие листья.

— Что это?

Влажный, чмокающий звук.

Джонни покачал головой:

— Не знаю.

Пригнувшись, они пробежали последние ярды и укрылись под стеной. Камень был теплый, звук стал ближе. И доносился из-за стены. Джонни приник к щели между планками калитки. Подстриженная трава, ряды обтесанного камня.

— Это кладбище.

— Что?

Джонни прижал к груди револьвер и почувствовал, как сердце бьется о сталь.

Дыхание застряло в горле.

— Чертово кладбище.

— Он там?

Джонни кивнул и еле слышно прошептал:

— Да.

Джек облизал белые, как мел, губы.

— Надо сваливать отсюда.

— Он просто сидит.

— А что делает?

Джонни приподнялся.

Кладбище было маленькое, надгробий сорок. В центре высился громадный дуб, в задних углах — магнолии. Надгробия тянулись рядами — серые, черные, все обросшие лишайником и мхом.

Ливай сидел в центре, вытянув перед собой ноги. Грязная, рваная одежда. На коленях и на руках пятна крови. Еще одно пятно на правой стороне рубашки и брюк. Одна туфля свалилась и лежала на чистенькой зеленой травке. Стопа и лодыжка распухли так, что казались единым сросшимся придатком. На пальце виднелась воспаленная от укуса Джонни рана, перевязанная тряпкой, на которой проступали желтые пятна. Кожа натянулась так сильно, что уже блестела. На колене лежала лопата. Рядом — гроб.

— Что он делает?

Джонни ответил не сразу. Яркий, чистый свет позволял рассмотреть все детали: полоски посеревшей серебристой ленты, высохшую грязь на гробе, выбоины в дереве, пятна от сырости. Колени Фримантл ободрал едва ли не до кости. На изуродованном лице поблескивали капельки пота. Из бока торчало что-то непонятное. Джонни сполз по стене и прижался спиной к камню.

— Хоронит кого-то.

— А, черт…

— И плачет, как пятиклассница.

Джек закрыл глаза. Джонни поднял револьвер так, что барабан прижался ко лбу. Он вдыхал запах ружейного масла, и губы беззвучно шевелились, повторяя слова: «Оружие — сила. Я вооружен. Оружие — сила. Я вооружен».

Он начал подниматься, но Джек потянул его вниз.

— Не надо, — умоляюще прошептал он. — Не делай этого, друг.

— Да что с тобой не так? — Джонни вырвал руку. — Думаешь, это игра? Думаешь, весь этот год была игра? Мы для того сюда и пришли.

Даже грязь на лице Джека не могла скрыть проступивший на нем ужас. От страха его трясло, но он все же кивнул и разжал пальцы.

— О’кей, Джонни.

— У меня нет выбора.

— Сказал же, о’кей.

Еще секунду Джонни удерживала абсолютная, безъязыкая паника на лице друга, потом он заставил себя встать и поднял револьвер, держа его так, как держат в кино: двумя руками и по возможности ровно и твердо.

Ливай Фримантл поднялся с лопатой в руке, но мальчика даже не заметил. Наклонив голову, он смотрел на мелкое углубление, которое сумел сделать в земле. Слезы катились по лицу, а Джонни стоял и смотрел, как он пытается выкопать яму для гроба. Фримантл опирался на одну, здоровую ногу, а второй старался вонзить штык лопаты, но боль перекашивала лицо. Он перенес вес на другую ногу, но лодыжка подвернулась.

Он упал.

Поднялся.

Снова попытался копать.

Джонни открыл калитку и вошел на кладбище. Пятнадцать футов… двенадцать… Фримантл ничего не замечал. Собравшись с духом, Джонни взглянул на гроб. Маленький, детский. Он подошел ближе, и Ливай поднял голову. Взгляд влажных глаз метнулся с лица Джонни на углубление. Фримантл неуклюже шагнул вперед, поднял и тут же опустил лопату. Джонни видел печаль и боль, грязь и кровь, а еще что-то похожее на кусок дерева у него в боку.

— Стойте, — сказал он.

Фримантл послушно остановился и поднял руку ладонью вперед. Кивнул на то, что сумел нацарапать лопатой на земле, и только потом посмотрел на револьвер. Он смотрел долго, как будто не вполне понимал, что это и почему оно направлено ему в грудь.

— Ты пришел помочь мне? — спросил Фримантл охрипшим голосом, едва ворочая языком.

Страницы: «« « ... 1617181920212223 » ... »»