Последний ребенок Харт Джон

Прямоугольное и унылое, поднимающееся на фоне потемневшего неба сооружение из оштукатуренного бетона — вот что представлял собой этот центр. Стеклянные двери сдвигались и раздвигались, отсвечивая всеми цветами от серого до фиолетового и выпуская посетителей, спешивших вернуться и переждать грозу дома. Проложив путь в потоке движения, Хант подъехал к торговому центру с тыльной стороны. Он едва свернул за угол, как на ветровое стекло упали первые крупные капли. Контейнеры для мусора, погрузочно-разгрузочные платформы, старые автомобили… Они проехали половину задней стены, как вдруг Хант ударил по тормозам. Дверца распахнулась, и он выскочил прежде, чем Йокам успел окликнуть напарника:

— Ты что делаешь?

Детектив словно не услышал его.

— Мэм? — обратился он к женщине, стоявшей у ближайшей платформы. — Мэм?

Женщине было за шестьдесят, но привлекательности она не утратила. Коротко постриженные седые волосы лежали на воротнике дорогого платья.

Хант одарил ее улыбкой и показал жетон.

— Здравствуйте. Детектив Хант. Извините за беспокойство.

— Чем могу помочь? — Она повернулась к нему — изящная и элегантная, с бриллиантом у горла не меньше чем в два карата, очень похожим на настоящий.

Небо упустило пригоршню крупных тяжелых капель.

— Обратил внимание… — Хант выразительно посмотрел на то, что она держала в руке.

— Тунец. — Женщина смущенно наклонила банку. Крышки не было, и тунец испортился. Она указала на край платформы, где уже поставила свежую банку. — Здесь есть кошечка, такая милая… Не шастать же ей по помойкам.

— И что, кошке надоел тунец? — Хант кивком показал на банку с протухшей рыбой.

— Не видела ее уже несколько дней.

— А кошка-то какая? — Заметив, что женщина в замешательстве и, похоже, растерялась, Хант снова улыбнулся. — Извините, что спрашиваю. Я сам большой кошатник.

Она мгновенно успокоилась и даже подошла ближе.

— Бурая, полосатая, с золотистыми глазами и двумя белыми «носочками». Милая непоседа… — Женщина сверкнула улыбкой.

Хант шагнул на платформу.

— Можно пройти через ваш магазин?

— Не знаю… я…

— Боюсь, я настаиваю.

В магазине продавали одежду. Детективы прошли через склад, потом мимо примерочных. Застигнутые врасплох женщины удивленно смотрели на них, но Хант, словно никого не замечая, направился к лифтам.

— Клайд, притормози.

Несмотря на приближающуюся грозу, покупателей было много, и среди них преобладали семьи с детьми, добавлявшие красок и шума.

— Клайд!

Хант пробивался сквозь толпу, и Йокам едва поспевал за ним.

— Это тот самый парень.

— Кто? Ты о ком?

— Я про кошку из дома Джонни. Коричневые полоски, белые лапки… Это наш парень.

— Который?

— Любой, который с оружием.

— Тот, кого Джонни принял за копа?

Хант взбежал по эскалатору и оказался в фуд-корте. Протолкавшись мимо группки покупателей, он решительно направился к двери с надписью «ОХРАНА» и подергал за ручку. Закрыто. Он нажал на кнопку звонка.

— Слушаю.

Голос был знакомый.

— Стив, это детектив Хант. Откройте.

— Какая-то проблема?

Хант хлопнул ладонью по холодному металлу.

— Открой гребаную дверь.

Дверь загудела, и Хант рванул вверх по лестнице. За ним по бетонным ступенькам затопал Йокам. На площадке детективы выхватили оружие. Стив ждал их на самом верху лестницы, у приоткрытой двери.

— В сторону, Стив. Отступи.

— Эй, полегче. — Увидев револьверы, Стив вскинул руки.

Они ворвались в комнату. Один охранник, толстяк, сидел за мониторами, другой стоял перед широким окном с видом на фуд-корт. Оба испуганно обернулись. Оружия ни у первого, ни у второго не было.

— Кабинет, — сказал Хант и, бросив взгляд по сторонам, увидел закрытую дверь с зашторенным окошечком. — Ты. — Он ткнул пальцем в стоящего охранника. — Сядь. — Охранник поспешил к ближайшему стулу. Хант показал на закрытую дверь, и Йокам встал к стене, сбоку от нее. Стив наблюдал за происходящим в полном оцепенении.

— Там кто-нибудь есть? — спросил детектив.

— Мистер Мичум. Он ушел.

— Кто такой мистер Мичум?

— Босс.

Хант жестом убрал Стива от двери, посмотрел на Йокама, показал три пальца и начал отсчет. Дверь распахнулась легко, без сопротивления, открыв им пустой офис.

— Я же сказал… — Стив заполнил собой проход. — Мистер Мичум только что ушел.

— Когда?

— Минут, может быть, пять назад.

— Опиши его.

— Ну не знаю. Шестьдесят пять лет. Худощавый, но сильный. Волосы редкие, нос кривой.

— Оружие при себе имеет? В форме?

— Ходит обычно в джинсах и рубашке с двумя нагрудными карманами. Да, оружие на ремне. Он у нас единственный, кому оно разрешено.

— Какое?

— А?

— Оружие какое? Калибр?

— По-моему, сорок пятый.

Хант и Йокам переглянулись, и оба подумали об одном: калибр тот же, что и у гильзы, найденной под сиденьем в машине Дэвида Уилсона.

— Наручники носит? — спросил Йокам.

— Мы все их носим.

— Джон. — Хант показал взглядом на письменный стол — старый, поцарапанный, ничем не примечательный. Стоявшие на нем мониторы были подключены к системе наблюдения торгового центра. На три из них поступал сигнал с камер, установленных в фуд-корте, и каждый показывал столик, за которым сидели девушки лет четырнадцати или, может быть, меньше. Крупный план позволял рассмотреть детали: скобы на зубах, ямочки на щеках, веселые лица, волосы…

— Наш парень.

Йокам наклонился ближе.

— Вот же сукин сын.

— Почему Мичум ушел? — спросил Хант с ужасной, пугающей уверенностью.

Стив не стал тянуть с ответом.

— Ему позвонил мистер Холлоуэй. О чем говорили, не знаю, но трубку снимал я сам.

— Когда?

— Только что. Прямо перед вами.

— Стив, нам нужен адрес Мичума.

— Адреса у меня нет, но до его дома вы дойдете за пару минут.

— Как так?

— Живет за торговым центром. Пройдете по задворкам и попадете к его задней двери.

— Показывай.

— Сейчас?

— Сию же минуту.

Стив облизал губы и нервно огляделся.

— В самом деле?

— Да. — Хант положил руку ему на плечо. — В самом деле.

Холодный дождь ударил Ханту в лицо и забарабанил по асфальту, разбиваясь в мелкую пыль и поднимаясь над землей легким туманом. Видимость ухудшилась, как будто свет сам высосал себя из воздуха. Мимо проехал автомобиль с запотевшим ветровым стеклом; «дворники» сметали воду, размеренно елозя по широким дугам.

— Где? — повысив голос, спросил Хант.

Стив показал. Тяжелая дверь захлопнулась за его спиной.

— Там. Между деревьями. — Присмотревшись, детектив увидел два чахлых, низкорослых кедра, растущих в самом конце кювета, на другой стороне автостоянки. — Туда ведет дорожка. Это недалеко.

— Мне нужно, чтобы ты показал.

— Да ты что творишь? — Стив глянул вверх. — Хочешь, чтобы я промок, а потом еще и коленкой под зад получил?

Никто не засмеялся.

— Быстрей, — поторопил его Хант.

Они промчались по затопленной мостовой, проскочили между «Шевроле Субурбан» и потрепанным «Фордом» с заклеенным пластиком окном. Кювет уже заполнился водой. Мутный поток нес обертки от фастфуда, пластиковые пакеты и пустые пачки от сигарет. Возле деревьев начиналась узкая дорожка, пробегавшая через высокую траву, которой заросла бывшая автостоянка. Йокам тронул напарника за плечо.

— Вызвать подмогу? — Он взялся за рацию.

— Нас не ждут.

— Ладно. — Йокам убрал рацию в карман и снял пистолет с предохранителя. — Не люблю ждать.

— Который дом?

Стив наклонился влево, всматриваясь вдаль между двумя кедрами. От заросшей сорняками площадки тянулся ряд домишек с узкими патио, позабытыми грилями и брошенными велосипедами.

— Видишь вон тот серый дом с красным велосипедом на заднем дворе? — Стив протянул руку.

— Вижу.

— От него третий слева.

Хант прошел взглядом влево и увидел приземистый домик в стиле ранчо с шелушащейся краской и засохшим остролистом. Ни света. Ни какого-либо движения. Он указал на дом напарнику и повернулся к Стиву:

— Живет один?

— Вроде бы да.

— Оставайся здесь. — Хант посмотрел на Йокама. — Готов?

— На все сто.

Они перепрыгнули через кювет и пошли, пригнувшись и с оружием наголо, через площадку. Высокие, разросшиеся сорняки цепляли детективов длинными мокрыми пальцами. Вверху потрескивал гром. Дорожка превратилась в грязную, скользкую тропу.

На краю площадки полицейские ненадолго остановились — дальше лежал открытый задний двор Мичума. В воздухе висел сильный и неприятный химический запах из непонятного источника.

Они пробежали последние двадцать футов и прижались к стене под самым большим окном. Из забитых сточных канав разливалась грязная вода. Химический запах усилился, что-то горело. Хант приподнялся и заглянул в окно. Шторы были сведены, но в середине между ними оставался просвет. За окном находилась гостиная, унылая комната со старой мебелью и низким потолком. На полу лежал желто-оранжевый ковер, стены закрывали дешевые сосновые панели. Мичум, каким и описал его Стив, жилистый и с кривым носом, сидел, склонившись, за компьютером, в темной от пота рубашке. В растопленном камине горела стопка компьютерных дисков.

— Уничтожает улики. — Хант пригнулся и шагнул к задней двери. — Передняя дверь твоя. Входим через шестьдесят секунд.

Йокам исчез за углом, и Хант, оставшись один под дождем, рискнул еще раз посмотреть в заднее окно. Мичум, с безумно растрепанными волосами, потыкал пальцем в клавиши и хлопнул по компьютеру сбоку. Потом еще раз. Топор Хант увидел только тогда, когда Мичум потянулся за ним. Орудие стояло у стола — топорище из орешника и ржавый топор с тонкой серебристой полоской вдоль лезвия. Мичум поднял его над головой, и его лицо застыло в гримасе: прищуренные глаза, оскаленные зубы. В следующий момент топор полетел вниз, круша пластик и стекло.

Компьютер.

Черт возьми.

Хант отскочил от окна и метнулся к двери. Покрутил ручку — заперто. Попробовал дверь плечом — дешевая, тонкая, хлипкая — и навалился всем весом. Дерево треснуло, и детектив влетел в кухню, поскользнувшись на линолеуме в грязных туфлях. Уловив движение в гостиной, вскинул револьвер.

— Полиция! Полиция, черт возьми!

Увидев направленное на него оружие, Мичум, с топором в руках, замер над компьютером с вмятиной посередине. В его глазах Хант увидел панику.

— Не надо. — Детектив вошел в комнату, спрямляя линию огня. В нос ударил запах горящего пластика.

Мичум покачал головой и облизал сухие губы.

— Просто опусти топор. — Хант поискал глазами Йокама и услышал, как у передней двери разбилось стекло. — Опусти.

Лицо охранника перекосилось. Черный дым змейкой поднялся в трубу. Мичум глубоко вдохнул, и Хант увидел, как крепнет решимость в его глазах. В дверном проеме что-то мелькнуло, блеснул металл, и в комнату, держа наготове револьвер, проскользнул Йокам.

Мичум напрягся.

— Нет! — крикнул Хант, но было уже поздно.

Охранник замахнулся топором, и Йокам выстрелил ему в сердце.

Тело упало лицом вперед, два согнутых пальца чуть заметно дрогнули. Хант быстро шагнул к камину и, не наклоняясь, ногой выбросил диски из огня. Потом схватил кочергу и, закопавшись глубже, попытался спасти то, что еще не оплавилось. Через какое-то время на помощь ему пришел Йокам. Пять дисков не пострадали совсем, двенадцать почернели, и еще десять обгорели так, что рассчитывать на их восстановление уже не приходилось.

Хант отступил от камина. Туфли перепачкались в золе, в горле жгло. Он посмотрел на сохранявшего полное спокойствие Йокама.

— А убивать было обязательно?

Йокам посмотрел на тело.

— Он же на тебя с топором пошел.

— Не на меня, а на компьютер.

Ни сожаления, ни извинения Йокам выражать не стал.

— Угол зрения неудачный. Не видел тебя как следует. Когда вошел, он как раз топор поднял. Я подумал, в тебя целит.

— Жаль, что ты его насмерть уложил.

— Так сложились обстоятельства.

Хант помолчал.

— Я ничего другого и не говорю.

— Чисто сработано. — По комнате расползался запах крови. Йокам убрал оружие в кобуру. Темные, ясные глаза не выдали ни малейших эмоций. — Блеск.

Он отвернулся.

Подкрепление прибыло через пять минут, и с ним пожаловал шеф с вопросами, среди которых не было ни одного легкого. Копы заполонили дом. Гроза продолжалась. К сумеркам тело увезли, диски сложили в мешки и отправили лучшему компьютерному специалисту департамента полиции. Шеф пригласил Ханта и Йокама на кухню.

— Спрашиваю в последний раз. Это наш парень?

— Мы думаем, что он был сообщником Бертона Джарвиса.

— Почему вы так думаете?

— Краденые регистрационные номера. Мертвый кот из торгового центра. Записи Джонни Мерримона…

— Только не говорите мне о каких-то записях этого мальчишки.

— У него там точное описание, — не согласился Хант. — Возраст, рост, цвет волос. Мы уже трижды это обсуждали.

— Давайте пройдемся еще раз.

Хант прошел еще раз. Все объяснил. Шеф слушал молча, не прерывал. И даже почти не моргал.

— Мы спасли несколько дисков, — подвел итог Хант. — Жесткий диск тоже вроде бы цел и невредим. Уверен, он даст нам кое-что еще.

Шеф посмотрел на одного детектива, потом на другого.

— Явитесь оба в участок. Мне нужны ваши объяснения. Далее. О случившемся здесь никому ни слова. Ни друг другу, ни подружкам, ни другим копам — пока я не положу ваши рапорты в сейф. Все ясно?

— Да.

Шеф указал на дверь.

— Рапорты. Немедленно.

— Я бы выпил пива, — предложил Йокам. — Может, отложим рапорты на завтра?

Шеф легкомысленного тона не принял.

— Рапорты. От обоих. Напишете порознь. Потом отправляйтесь по домам и поспите. Мне завтра еще голову ломать, как эту хрень объяснить.

— Хрень, — повторил Йокам, как будто его задели за живое.

— А ты как назвал бы это? — огрызнулся шеф.

— Правомерное и оправданное применение оружия.

Шеф подбоченился и решительно выпятил мягкий, округлый подбородок.

— Вы застрелили человека в его собственной гостиной. И уж лучше пусть окажется, что за дело.

Хант отправился домой на своей машине, а вот Йокама повезли на патрульной.

— Не нравится мне это, — сказал он, но оба поняли, в чем дело. Шеф не хотел, чтобы они обсуждали свои рапорты по дороге домой. Ему требовались неотрепетированные и несогласованные объяснения.

Приехав в участок, Хант увидел не Йокама — у двери его встретил сотрудник отдела внутренних расследований по фамилии Мэтьюс. Назначение он получил недавно, так что Хант знал его только наглядно и по отзывам. Парень вроде бы смышленый, вроде бы приличный. Блеклые, линлые глаза; неодобрительный рот с опущенными уголками; легкое прихрамывание. Вот так, прихрамывая, он и повел Ханта в оказавшуюся временно свободной комнату для совещаний. Начали с обычных, стандартных вопросов, которые задают после каждого случая применения оружия, и если они требовали более пространных и подробных, чем обычно, ответов, то лишь потому, что в данном случае стрельба закончилась смертью гражданского лица. Хант держался спокойно; все это он уже проходил.

Но прошло минут тридцать, и разговор принял неожиданный оборот.

— Вы ведь друзья с детективом Йокамом, не так ли?

— Мы напарники.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Джон Йокам — мой друг.

— Вы когда-либо видели, чтобы детектив Йокам применял оружие в состоянии гнева или злости?

— Конечно, нет.

— Он применял избыточную силу?

— Какую применять силу в том или ином случае — вопрос субъективный. Детектив Йокам всегда принимал безукоризненно верные решения.

— Это ваше мнение?

— Да.

— Как его друга?

— Как ведущего детектива отдела тяжких преступлений. — Хант почувствовал, что ему становится жарко. — Как офицера полиции с семнадцатилетним опытом. Мы закончили?

— Еще несколько вопросов.

— Давайте.

Мэтьюс побарабанил карандашом по столу и откинулся на спинку стула.

— Детектив Йокам заходил сегодня в ваш кабинет?

— Да.

— Что вы обсуждали?

Терпение у Ханта истощилось.

— В последнее время тем для обсуждения у нас предостаточно.

Губы у Мэтьюса дрогнули, но глаз улыбка не коснулась.

— Разумеется. — Он снова побарабанил по столу. — Тиффани Шор. Убитые дети. — Со стороны могло показаться, что речь идет о наркоторговце или полицейской засаде.

— Я дам вам еще одну минуту, — сказал Хант. — А потом уйду.

Мэтьюс подался вперед.

— Находясь сегодня в вашем кабинете, детектив Йокам говорил, что кто-то должен ответить жизнью за смерть детей?

Хант промолчал.

— Он говорил это?

— Думаю, мы закончили, — сказал детектив, поднимаясь.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— То, что было или не было сказано в моем кабинете, — сдержанно ответил Хант, — не имеет никакого отношения к случившемуся сегодня. У Мичума был топор. Йокам поступил так, как счел нужным.

— Вы уверены, детектив? — Мэтьюс отставил стул к стене, и радости на его лице Хант не заметил. — Подумайте об этом.

Больше детектив ни с кем не разговаривал. Выходя из участка, посмотрел на часы. Было семь, и дождь лил не переставая. Все еще в оцепенении, Хант направился к машине. В салоне было душно и влажно. Руки сами нашли руль, ключ зажигания. Он огляделся, но ни репортеров, ни телевизионщиков не обнаружил. Может быть, их отпугнула погода.

Кто-то услышал.

Кто-то услышал через закрытую дверь, что говорил Йокам.

Крепко сжав руль, Хант попытался воспроизвести весь эпизод, закончившийся выстрелом Йокама. Мичум держит топор над головой, Йокам входит в комнату, топор начинает движение вниз… Вроде бы все то же самое, но воспринимается сцена иначе.

Или нет?

Через минуту Хант позвонил сыну домой. Семь гудков, потом музыка на заднем фоне. Он попытался скрыть усталость и беспокойство.

— Привет, Аллен.

— Что?