Список заветных желаний Спилман Лори
– И все-таки теперь в руках у меня нить, которая может к нему привести. Несколько месяцев назад я наняла детектива, но пока поиски были безрезультатны. Вы не представляете, сколько в этой стране Джонни Мэннсов.
Дэвид вскидывает голову:
– Детка, но его фамилия вовсе не Мэннс, а Мэнсон. Мэннс – это его сценический псевдоним. Он не хотел выступать под своей настоящей фамилией, потому что она вызывала мрачные ассоциации. В семидесятых все еще слишком хорошо помнили серийного убийцу Чарльза Мэнсона.
Смысл его слов доходит до меня с трудом.
– Джонни Мэнсон. Господи боже! Как же я вам благодарна! Теперь я точно его найду. – Я поочередно сжимаю Дэвида и Мэри в объятиях.
– Твоя мама, скорее всего, даже не знала его настоящей фамилии. Мне-то она известна только потому, что в то лето я подрабатывал барменом и составлял платежные ведомости.
– Если бы не встреча с вами, я искала бы его до скончания веков!
По моей спине пробегает дрожь. Цель номер девять привела меня к Кэрри, Кэрри привела меня к отцу. Неужели мама знала, что все выйдет именно так? Я убила двух зайцев одним выстрелом.
Пока Кэрри загружает в мою машину пакеты, полные всяких вкусностей, я звоню Брэду.
– Не возражаешь, если я пару секунд поговорю по телефону? – спрашиваю я у Кэрри.
– Конечно нет, – откликается она, устраивая в багажнике огромную банку домашнего черничного варенья.
– Я включу громкую связь, и ты тоже пообщаешься с Брэдом. Он невероятно милый.
– Не сомневаюсь, – вскидывает бровь Кэрри.
В трубке раздается голос Брэда, и я машу рукой.
– Выяснилось, что моего отца зовут Джон Мэнсон, а не Мэннс, – говорю я, не тратя времени на приветствия. – Срочно сообщи об этом Полонски. Я только что смотрела видео, где снят отец. Он невероятно красивый.
– Б. Б., где ты? Мне казалось, ты собиралась в Висконсин.
– Именно там я сейчас и нахожусь. В гостях у родителей Кэрри. Она сама стоит рядом. У меня работает громкая связь, так что можешь с ней поздороваться.
– Привет, Кэрри.
– Привет, Брэд, – смеется Кэрри.
– Послушай, Брэд. Оказывается, родители Кэрри тоже жили на Босворт-авеню. И они знали Джонни Мэннса! – Я выкладываю сокращенную версию сегодняшнего судьбоносного разговора. – Представляешь, если бы я не возобновила дружбу с Кэрри, мне никогда не удалось бы найти отца. Кэрри – это настоящий подарок судьбы! – восклицаю я, глядя на свою подругу.
– Как только повешу трубку, свяжусь с Полонски, – обещает Брэд. – Уверен, теперь поиски выйдут из тупика.
– Как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы найти отца?
– Я же не ясновидящий. Но давай не будем рассчитывать, что он отыщется завтра. Даже учитывая новую информацию, на поиски может уйти несколько месяцев.
– Попроси своего Полонски действовать поэнергичнее! – молю я.
– Конечно попрошу. Но он и так старается. Послушай, Бретт, не хочешь сходить со мной в кино, когда вернешься домой? А то, может, пообедаем вместе? Или просто заезжай ко мне. Я приготовлю что-нибудь вкусное.
Сердце мое рвется ему навстречу. Я знаю на собственном опыте, как бесконечно долго тянутся одинокие выходные.
– Предложение номер три звучит соблазнительно, – говорю я. – Кстати, я получила сообщение из приюта для животных. Они решили, что я достойна взять на воспитание щенка. Так что на следующей неделе мы с тобой можем сходить туда и выбрать мне питомца.
– Отличная новость! Будь осторожна за рулем.
Когда я заканчиваю разговор, Кэрри бросает на меня любопытный взгляд:
– Я так понимаю, он за тобой ухаживает?
– И не думает, – качаю я головой, ставя на пассажирское сиденье пластиковый контейнер с печеньем. – Мы просто друзья. И меня это вполне устраивает.
– Бретт, меня не обманешь. По-моему, этот парень имеет на тебя виды.
Я беру у нее из рук очередной пакет:
– Ошибаешься. У него есть девушка.
– Тогда дорожи его дружбой, – улыбается она. – Когда ты с ним разговариваешь, ты просто светишься от счастья.
– Да, дружба – это великое благо, – откликаюсь я. – Сегодня я снова в этом убедилась.
После долгого утомительного пути приятно оказаться в уютном доме Брэда на Норт-Окли. Из динамиков доносится приглушенный голос Евы Кэссиди, я сижу на кухонном табурете и наблюдаю, как Брэд трет сыр для салата «Цезарь». Почему-то он избегает смотреть мне в глаза. Слушая мои рассказы про Кэрри и ее семейство, он смеется, но смех его кажется мне напряженным и неестественным. Наконец я встаю и забираю у него терку:
– Мидар, что происходит? Тебя что-то тревожит, это и слепому видно.
Он потирает шею и громко выдыхает:
– Дженна решила, что нам лучше расстаться.
Стыдно признаться, но часть моей души хочет завопить: «Ура!» Теперь мы оба свободны, со всеми вытекающими отсюда последствиями. И возможностями… Но, взглянув на Брэда, я замечаю, что в его глазах плещется боль. Он, несомненно, влюблен, и, увы, не в меня.
– Мне очень жаль, – говорю я, поглаживая его по руке. – Знаешь, Брэд, если ты хочешь ее вернуть, надо совершить какой-нибудь из ряда вон выходящий поступок. Пусть она увидит, как ты ей предан. Убедится, что у тебя серьезные намерения.
– Иными словами, я должен сделать ей предложение? – спрашивает он, пристально глядя на меня.
– Превосходная мысль! Горжусь тобой, Мидар. Ты сразу схватываешь самую суть. Докажи, что разница в возрасте и расстояние не могут вас разлучить. Попроси ее стать твоей женой.
Брэд отворачивается, понуро опустив плечи.
– Именно это я и сделал, – бормочет он. – Дженна ответила отказом.
– О господи! Прости, я полная дура…
Он вскидывает ладонь, обрывая поток моих извинений:
– Это я должен просить прощения за то, что так расклеился. – Он вытирает руки полотенцем и бросает его на стол. – Меж тем у нас с тобой есть повод для радости. – Он выходит их кухни в гостиную и возвращается с розовым конвертом в руках. – Сегодня я специально заехал в офис и захватил это. Думаю, настал момент его вскрыть.
На конверте надпись: «Цель номер 9. Сохранить дружбу с Кэрри Ньюсом на всю жизнь».
Я пожираю конверт глазами, изнемогая от желания услышать слова мамы. Но смогу ли я радоваться, когда Брэд так расстроен?
– Давай не будем читать письмо сегодня, – предлагаю я. – Подождем, когда ты немного воспрянешь духом.
– Нет, ждать ни к чему, – качает он головой. – Прочтем сейчас.
Он вскрывает печать и садится на диван, готовясь читать. Я опускаюсь рядом и вцепляюсь в его руку.
– «Дорогая Бретт, спасибо, моя девочка, за то, что выполнила мое (и, не сомневаюсь, свое собственное) желание и возобновила дружбу с Кэрри. Я помню, что переезд Ньюсомов в Мэдисон стал для тебя настоящим ударом. Помню, ты слонялась по дому как тень, а я ничем не могла тебе помочь. Наверное, именно тогда ты поняла, как это важно – иметь настоящую подругу. А когда Кэрри приехала к нам в гости, в ваших отношениях возникла трещина. Ты так никогда и не рассказала мне, что произошло.
Как это ни грустно, ты вряд ли найдешь такую же замечательную подругу, как Кэрри. Пока я была здорова, я не сознавала, как мало вокруг тебя по-настоящему близких людей. Кроме Шелли и меня, у тебя нет друзей, на которых ты могла бы положиться».
– Меган мама не упоминает, – замечаю я. – И Эндрю тоже. Думаешь, она уже тогда догадалась, что на них полагаться нельзя?
– Несомненно, – кивает Брэд и вновь принимается читать: – «Надеюсь, Кэрри заполнит эту пустоту. Цени эту дружбу, доченька, и береги ее. Да, и прошу тебя, непременно найди случай встретиться с родителями Кэрри. Когда-то мы жили на Босворт-авеню по соседству с ними, Дэвид и Мэри были моими первыми покупателями. А еще они были большими поклонниками твоего отца».
Я зажимаю рот рукой.
– Она имеет в виду Джонни, не Чарльза. Дает мне путеводную нить на тот случай, если мои поиски зашли в тупик. – Я поворачиваюсь к Брэду. – Почему она не рассказала мне обо всем прямо? Зачем заставила так долго блуждать в потемках?
– Честно скажу, мне это тоже кажется странным.
– Мама всегда была очень искренним человеком, по крайней мере, так мне казалось. И тут вдруг все эти тайны мадридского двора, от которых у меня уже крыша едет. – Я вздыхаю и разжимаю кулак. – С другой стороны, надо радоваться тому, что все сложилось так удачно. Теперь я точно найду отца.
– Бретт, умоляю, не надо слишком обольщаться. Поиски еще впереди. Возможно, на них уйдет несколько месяцев… или даже больше…
– Но в конце концов мы обязательно его найдем! – Я хватаю мамино письмо и размахиваю им в воздухе. – Маме зачем-то понадобилось устроить для меня заковыристый квест. Но уверена, согласно ее замыслу, игра должна закончиться моей победой, а не сокрушительным поражением.
– Надеюсь, ты права. – Брэд гладит меня по колену. – Идем, обед уже готов.
Глава 16
В пятницу вечером, когда я уже собираюсь погасить свет в своем офисе, звонит Меган. С тех пор как я застукала их с Эндрю, я не отвечаю на ее звонки и сообщения. И сейчас намерена поступить точно так же, однако в последнюю секунду изменяю свое решение. Какого черта я должна играть в молчанку!
– Привет, красотка! – щебечет она так жизнерадостно, словно выступает в группе поддержки школьной бейсбольной команды. Трудно поверить, что ее пронзительный голос когда-то казался мне приятным. – Шелли сказала, сегодня ты едешь выбирать себе собаку.
– Да, – выдавливаю я из себя, поворачивая ключ в замке.
– У меня хорошая новость. Один мой клиент только что купил квартиру на Лейк-Шор-драйв, в доме, где запрещено держать животных. И теперь он волей-неволей должен расстаться со своим ненаглядным Чампом. А Чамп – такой красавец, что закачаешься! Чистопородный грейхаунд, призер чертовой кучи выставок! В общем, шикарная псина. Так вот, мой клиент готов отдать его тебе. Представляешь? Ты совершенно бесплатно получишь эксклюзивный выставочный экземпляр.
Прижимая телефон к уху, я иду по коридору по направлению к лифту:
– Спасибо, но это не мой вариант.
– Не твой вариант? Это еще почему? Да такая собака стоит кучу денег!
Я наконец-то на улице. Яркое вечернее солнце ласкает мое лицо, но внезапный порыв декабрьского студеного ветра пробирает до костей.
– Меган, мне не нужен выставочный экземпляр. Я не собираюсь участвовать в выставках и соревнованиях. Породистые собаки, конечно, выглядят классно, но с ними слишком много возни. Стрижки, прически, дрессировка. Мне эта морока ни к чему. – В голосе моем все явственнее прорывается раздражение, с которым я ничего не могу поделать. – В конце концов начинаешь ненавидеть эту собачью знаменитость с ее особыми диетами, дорогущими шампунями и специальным мылом. Нет, это не для меня! Всю жизнь посвятить собаке, которой на меня ровным счетом наплевать. Да, эти твари уверены, что весь мир должен вращаться вокруг них. Они жуткие эгоисты и…
– Ради бога, Бретт, успокойся! Если я не ошибаюсь, мы говорим всего лишь о собаке!
– Да, о паршивой самовлюбленной собаке. – Я прислоняюсь к дверце своей машины и перевожу дух. – Как твои дела, Мег?
Она громко выдыхает. Наверняка сейчас она вертит в пальцах перепачканную помадой сигарету и выпускает дым кольцами.
– Ты о чем? Об Эндрю? Новость дня: вы расстались. А пока вы были вместе, я даже не смотрела в его сторону.
– О, как это благородно!
– Слушай, я до сих поверить не могу, что ты вывезла всю его мебель. Видела бы ты, как он бесился! А ты еще и на звонки не отвечала. Он грозился, что привлечет тебя к уголовной ответственности, потому что ты не имела никакого права…
– Не трудись повторять весь этот бред. Я слушала его сообщения. К твоему сведению, я взяла только то, что было куплено на мои деньги. И Эндрю это прекрасно знает.
– На твое счастье, мне удалось его утихомирить. В конце концов, он может себе позволить купить новую мебель. Ведь он же юрист, прах его задери, и насколько я понимаю, сечет в своем деле. – Меган делает паузу. – Между нами, девочками, Бретт, у него есть деньги? Вчера у меня возникли кое-какие сомнения. Представляешь, мы ужинали в ресторане, официант принес счет, а Эндрю сидит, как пень, словно ждет, что платить буду я. – Она противно хихикает. – Разумеется, он воображает, что у меня, преуспевающего риелтора, денег как грязи.
Ха! Меган выдала себя с головой. Они с Эндрю созданы друг для друга. Оба жадные, эгоистичные, расчетливые и…
Довольно, одергиваю я себя. Какое право я имею осуждать других? Большую часть жизни я не испытывала недостатка в дизайнерских нарядах, драгоценностях и дорогих машинах. Почему же меня удивляет, что другие тоже хотят все это иметь? И разве я не эгоистка? Разве я не предала Кэрри в тот момент, когда она сильнее всего нуждалась в моей поддержке? И все же она меня простила. Мне нужно учиться у нее великодушию.
– Мегги, девочка моя, ты слишком низко метишь. Ты же красавица, умница и все такое. Найди человека, который влюбится в тебя по уши и будет носить тебя на руках…
– Ох, Бретт, не вешай мне лапшу на уши! – хохочет Меган. – Я прекрасно понимаю, что ты ревнуешь. А тебе надо просто выбросить его из головы. Он. Тебя. Не. Любит.
Проклятый ветер чуть не сбивает меня с ног. Нет, пожалуй, великодушие я проявлю как-нибудь в другой раз.
– Ты права, – говорю я, залезая в машину. – Вы с ним будете славной парочкой. Два законченных эгоиста. И Мег, мой тебе совет: не переживай так из-за своих коротких ручонок. Это наименьший из твоих недостатков.
Я нажимаю кнопку отбоя и отправляюсь в собачий приют, где меня ждет верная и преданная дворняжка.
Я подъезжаю к Аон-центру на своей недавно купленной подержанной машине. У Брэда, который ждет меня на тротуаре, глаза вылезают на лоб.
– Что случилось? Твоя «БМВ» на техосмотре?
Он усаживается на сиденье рядом, целует меня в щеку и застегивает ремень безопасности.
– Вовсе нет! Я ее продала.
– Шутишь? Зачем?
– Во-первых, мне нужны деньги. Во-вторых, я решила, что учительница, которая работает в бедных семьях, не должна разъезжать на такой дорогущей машине. Это выглядит вызывающе.
Брэд присвистывает:
– Да, ты действительно создана для этой работы.
– Может быть. Хотя, честно скажу, перспектива двухнедельных рождественских каникул меня радует, а не расстраивает.
Брэд издает подобие завистливого стона:
– Ты будешь отдыхать целых две недели? Мне бы такую работу!
– С работой мне действительно повезло. Дети – просто чудо. Но меня тревожит Санквита. В последние дни она выглядит совершенно больной. Девочка на четвертом месяце беременности, но по ее виду этого никак не скажешь. Она регулярно посещает Медицинский центр Кук-каунти, но ей нужен не просто терапевт, а специалист по заболеваниям почек. Я уже записала ее на прием к доктору Чань из медицинского центра при Чикагском университете. У нее репутация чуть ли не лучшего нефролога страны.
– А как поживает тот славный мальчуган, который косит под психа? Не слишком тебя достает?
– Питер? – вздыхаю я. – Как раз сегодня утром я была у него. Голова у него варит отлично, но он по-прежнему не идет со мной на контакт.
– Зато ты, насколько я помню, поддерживаешь постоянный контакт с его психиатром?
– Да, – улыбаюсь я. – Это для меня большая поддержка. Гаррет – удивительный человек. Умный, знающий и при этом на редкость приятный в общении. Начинаем мы всегда с разговоров о Питере, а потом незаметно переходим совсем на другие темы. Рассказываем друг другу о себе, о своих семьях, своих мечтах. Представь себе, я даже рассказала ему о мамином завещании и пресловутом списке жизненных целей.
– Вижу, ты без ума от этого типа.
Не знай я Брэда так хорошо, решила бы, что он ревнует. Но я не обольщаюсь беспочвенной надеждой.
– Честно тебе скажу, я восхищаюсь доктором Тейлором. Кстати, он вдовец. Его жена умерла от рака поджелудочной железы три года назад.
Я зеваю и прикрываю рот.
– Устала? – спрашивает Брэд.
– В последнее время я постоянно чувствую себя усталой. Не знаю, что со мной происходит.
А может, и знаю. Точнее, догадываюсь. Еще точнее, надеюсь, что я беременна!
– От Дженны есть какие-нибудь новости?
– Нет, – бросает Брэд, отвернувшись к окну.
Я сжимаю его руку повыше локтя. По-моему, эта Дженна просто идиотка.
Как только мы открываем двери Центра по спасению бездомных животных, в нос ударяет запах стружки и собачьей мочи. К нам подходит седовласая женщина в джинсах и клетчатой фланелевой рубашке.
– Добро пожаловать! Я Джиллиан, волонтер приюта. Что привело вас в наш центр?
– Я получила разрешение взять в приюте собаку, – говорю я, перекрикивая разноголосый лай. – Надеюсь сегодня найти у вас своего питомца.
Джиллиан указывает на отгороженную решеткой секцию:
– Там все собаки, которых можно забирать. У некоторых есть все документы и даже родословная. Такие у нас обычно не задерживаются. Вчера, например, к нам поступила португальская водяная собака. Ее забрали в тот же вечер. Эта порода пользуется огромным спросом. Вы, наверное, знаете, что Бо, пес Обамы, тоже португальская водяная.
– Я бы предпочла обычную дворняжку.
Джиллиан вскидывает бровь.
– Вот как? – Она поворачивается и делает рукой широкий жест. – Дворняжки – милые создания. Единственная проблема – мы ничего не знаем об их родителях, а значит, не знаем, к каким болезням и свойствам характера они предрасположены генетически.
– Ничего, я готова рискнуть.
Через десять минут я вижу его. В клетке сидит мохнатый пес с кофейными глазами, которые смотрят на меня дружелюбно и умоляюще одновременно.
– Привет, мальчик! – говорю я и тяну Брэда за рукав. – Позволь тебе представить моего питомца.
Джиллиан открывает клетку:
– Руди, выходи.
Пес выскакивает из клетки, хвост его ходит ходуном. Он обнюхивает нас, внимательно смотрит на Брэда, потом на меня, словно решает, годимся ли мы в приемные родители.
Я подхватываю его на руки, и он принимается лизать мне лицо, так что я хохочу от радости.
– Ты ему понравилась, – говорит Брэд, почесывая Руди за ухом. – Обаятельный пес.
– Правда? – улыбается Джиллиан. – Руди полтора года, он уже взрослый, больше не вырастет. По-моему, это помесь болонки и кокер-спаниеля. Может, не обошлось и без пуделя.
Как бы то ни было, результат столь сложной селекции приводит меня в восторг. С наслаждением прижимаю к себе мягкий теплый комок.
– Не представляю, как можно расстаться с таким милым существом!
– Увы, мы сталкиваемся с этим постоянно, – пожимает плечами Джиллиан. – Самые частые причины, по которым люди отказываются от собаки, – это переезд или появление в семье ребенка. А бывает, хозяева просто не могут договориться между собой. Насколько я помню, бывший хозяин Руди собрался жениться на девушке, которая не любит собак.
О, похоже, мы с Руди товарищи по несчастью. Мы оба бездомные скитальцы. Нас обоих предали люди, которых мы любили или думали, что любим.
Пока я подписываю кучу бумаг и расплачиваюсь за приданое собаки: переноску, поводки, пакеты с кормом, – Брэд изучает плакаты на стенах.
– Главная цель Чикагского центра по спасению животных – дать приют и найти новых хозяев бездомным животным, которых в больших городах, подобных Чикаго, год от года становится все больше, – читает он вслух.
– Очень благородно, – откликаюсь я.
– Джиллиан, скажите, а лошади у вас есть? – спрашивает Брэд, указывая на одну фотографию.
Я замираю с ручкой в руках.
– Конечно, – кивает Джиллиан. – Вы хотите взять лошадь?
– Не исключено, – улыбается Брэд. – Но я совершенно не разбираюсь в лошадях. Может, вы мне поможете?
– Вам нужна верховая лошадь для себя или для детей? – Джиллиан извлекает альбом с фотографиями.
– Джиллиан, он шутит, – вмешиваюсь я. – Ни о какой лошади не может быть и речи.
– Не зарекайся, – поправляет Брэд. – Вскоре и до лошади дело дойдет.
У меня перед глазами возникает упоительное видение: ребенок – мой ребенок – верхом на пони. Но разве эта сладкая мечта может стать явью?!
– Знаешь, Брэд, нам с тобой нужно тщательно обсудить лошадиный пункт, – тихонько говорю я. – Ты видишь сам, держать дома лошадь у меня нет никакой возможности.
– Вот, нашла! – Джиллиан показывает нам фотографию из альбома. – Леди Лулу, прошу любить и жаловать. Породистая кобыла пятнадцати лет от роду. Прежде участвовала в скачках, но теперь страдает артритом и кучей других болезней. Бывшему хозяину она стала не нужна. – Джиллиан не сводит глаз с Брэда, явно считая его потенциальным владельцем Лулу. – Идеально подходит для неспешных прогулок верхом. Характер у нее спокойный и миролюбивый. Сокровище, а не лошадь. Если хотите, можете познакомиться с ней.
Я вырываю чек из чековой книжки и протягиваю ей:
– Спасибо, Джиллиан. О лошади мы еще подумаем.
– Конюшни нашего центра находятся в Маренго. Поверьте, как только вы увидите Леди Лулу, вы в нее влюбитесь. Она просто чудо!
Мы едем пор Стейт-стрит, клетка с Руди стоит на заднем сиденье. Пес с любопытством поглядывает в окошко. Множество машин, разноцветные рождественские огни и толпы людей, снующих из магазина в магазин, явно производят на него впечатление. Обернувшись, я просовываю руку сквозь прутья клетки и касаюсь его морды.
– Не волнуйся, лапочка. Мама с тобой.
– Потерпи немного, Руди, малыш. – Брэд тоже поворачивается к собаке. – Скоро будем дома.
Ни дать ни взять гордые родители, везущие первенца домой из роддома, думаю я, и по моим губам скользит невольная улыбка.
– Кстати, о лошади, – произносит Брэд, возвращая меня к суровой реальности.
– Да, о лошади. Я полагаю, эту цель следует исключить из списка.
– Почему? Ты что-то имеешь против лошадей?
– Я городская жительница, Мидар. Я люблю Чикаго и не хочу перебираться за город. И мама прекрасно это знала. Не понимаю, зачем она оставила в списке эту абсурдную цель?
– Неужели ты не хочешь скрасить старость Леди Лулу? Неужели смиришься с тем, что бедную клячу отправят на мыловаренный завод?
– Брэд, хватит дурачиться. Я говорю серьезно. Ты сам понимаешь, я не могу держать лошадь. Это будет стоить целое состояние – конюшня, корм, уход и все прочее. В месяц придется тратить на лошадь больше денег, чем люди обычно выплачивают по ипотеке. Больше, чем тратит на каждого из своих обитателей такой приют, как Джошуа-Хаус.
– Кто же спорит, Б. Б. Держать лошадь – дело хлопотное и дорогостоящее. Но тебе не придется грабить банк. Ты ведь только что продала машину, значит, деньги у тебя есть.
– Нет! Эти деньги предназначены на оплату услуг Полонски. Мои сбережения тают на глазах…
– Но вскоре все будет иначе. Когда ты получишь наследство…
– Еще не известно, получу или нет! Очень может быть, я останусь ни с чем! Скорее всего, я не успею достичь всех этих целей!
– Хорошо. Давай рассуждать логически. Ты получишь наследство, если выполнишь все цели. Иметь лошадь – это одна из целей, и, по-моему, не самая сложная.
– Это по-твоему! А у меня нет времени на возню с лошадью! Я что, должна арендовать конюшню за городом и тратить на дорогу по несколько часов в день, чтобы навещать свою ненаглядную клячу?
Брэд смотрит в окно:
– Послушай, мы уже поняли: твоя мама знала, что делала. Если она настаивала на лошади, значит на это имелись веские причины.
– Эти причины мне абсолютно неясны. Зато мне ясно другое: я не желаю подчинять свою жизнь лошади. И не надо меня уговаривать. Собака – это одно, а лошадь – это совсем, совсем другое. Лошадь может себе позволить далеко не каждый.
– Ладно, уговорила, – кивает Брэд. – Давай пока отложим выполнение цели номер четырнадцать. До того времени, как ты обуздаешь свою иппофобию. А то ты упираешься, как осел, которого хотят впрячь с лошадью в одну телегу.
Он хохочет. Я недоуменно вскидываю бровь, но на самом деле мне приятно слушать его смех.
– Хватит ржать! – обрываю я с наигранной досадой. – Или ты решил заменить мне лошадь?
– Неплохая мысль! Время от времени я буду изображать коня, чтобы ты привыкла к обществу этого замечательного животного.
– Пошел ты в лошадиную задницу! – говорю я, тщетно силясь придать лицу непроницаемое выражение.
– Ты видишь сама, без лошади нам никак не обойтись, – смеется Брэд.
– Пристал, как репей к лошадиной заднице, – качаю я головой.
На руках, точно невесту, Брэд переносит Руди через порог маминого дома. В свободной руке он тащит сумку с собачьим кормом и прочими вещами, которыми нас снабдили в приюте. Я зажигаю свет и включаю лампочки на елке. Комната, пропахшая хвоей, сияет волшебным светом разноцветных огоньков.
– Какая красота! – восклицает Брэд, опуская Руди на пол.
Пес, не тратя времени даром, несется к елке и начинает обнюхивать лежащие под ней пакеты из разноцветной фольги.
– Руди, иди сюда. Мамочка тебя покормит.
Я высыпаю в миску содержимое пакета с кормом, Брэд наполняет другую миску водой. Мы действуем слаженно, словно Джинджер и Фред, исполняющие некий тщательно продуманный танец. Пока я мою руки, Брэд достает полотенце и протягивает его мне, как только я закрываю кран.
– Как насчет стаканчика вина? – предлагаю я.
– Я целиком «за».
Достаю бутылку «Пино нуар». Брэд окидывает кухню внимательным взглядом.
– А ты не думала купить этот дом? – неожиданно спрашивает он.
– Этот? Я его обожаю. Но он мамин.
– Тем больше причин поселиться здесь. – Брэд облокачивается на стол. – По-моему, этот дом похож на тебя, если ты понимаешь, о чем я говорю.
Я вытаскиваю пробку из бутылки.
– Правда?
– Правда. Он такой же элегантный, как ты. Такой же… деликатный и сдержанный. И в то же время от него исходит тепло.
Слова его ласкают мне слух.
– Спасибо.
– Подумай о том, чтобы поселиться здесь.
Я ставлю стаканы на стол:
– Ты сам знаешь, придется выкупать дом у братьев, а мне такая покупка не по карману.
– Когда ты получишь наследство, ты, конечно, сможешь его выкупить.
– Ты забыл, для того, чтобы получить наследство, я должна влюбиться и родить ребенка. А вдруг мой возлюбленный не захочет жить в мамином доме?
– Захочет как миленький. И тут неподалеку парк, будет где гулять с детьми.
Читать бесплатно другие книги:
