Придворный. Гоф-медик Дронт Николай
– Вы очень, очень любезный молодой человек. Генерал-аншеф весьма любит и балует свою внучку. Она лишь прошлый год стала выезжать. Граф будет рад.
Генерал-аншеф у нас один – граф фон Лаунгер. Личный друг государя, главнокомандующий всеми вооруженными силами, прекрасный стратег и реально герой. А я шеф-комендант крепости. Причем, может, ненадолго, но пока, где-то в заоблачной вышине вертикали командования, генерал-аншеф мой самый старший командир.
Проходя приемную перед своим кабинетом, казначей распорядился камер-цалмейстеру, добравшемуся туда раньше нас:
– Принеси мне унцию алмазной пыли, что для придворных ювелиров привезли, пару дюжин жемчужин поплоше, из тех, которые заменили в воротнике от свадебного наряда, и три опала, те самые… мы говорили… – И уже мне: – Хватит?
– С лихвой, – ответил я.
– Лихва тоже пригодится, – очень тонко намекнул казначей.
Вы заметили, что про оплату услуг или товаров никто ничего не говорил? Чай, не на базаре! Про алмазную пыль, оказывается, казначею было хорошо ведомо, но набор, перенесший пожар, он мне тоже отдал. Жемчужины оказались под стать тем, которые были выданы для лечения Фриды. Опалы были бы неплохи, если бы не многочисленные сколы.
На дежурство вернулся затаренным и весьма озадаченным. И отказать таким людям нельзя, и сюзерен с великой герцогиней, если узнают, обидятся. Однако запрета нет, действительно скажу – испытать надо было.
Принц отпустил меня в шесть, но перед тем милостиво изволил сообщить, что все роженицы разрешились от бремени согласно моим прогнозам.
Дом, милый дом! Вам надо объяснять, почему я приехал туда в выходной форме? Эля при виде меня даже запрыгала от восторга. Отец, похихикивая, называл «вашим высокоблагородием» и гордо обнимал. Мама расцеловала и, по уже заведенному обычаю, чуть-чуть поплакала. Самая главная новость – о наследнике принца. Она обсуждалась дольше всего. Остальное тоже было интересно, но наследник!
Мои встретились с Симоном. Главное, он мне ничего не сказал! Поговорили. Деда из-за меня Торан выгнал в имение, в отставку. Из-за мамы – без всяких пособий, оставив только пенсион. Правда, у него есть еще доходы с имения. Словом, родители помирились с маминым родом. Мама нашла себе двух новых подружек – Нату и Салу. Сын Наты учится в той же самой гимназии, что и я учился. Сала, магистр, служит полковым волшебником… Как вы думаете, где? Та-дам! В личном ее светлости великой герцогини Силестрии Женском лейб-гвардейском полку! Как тесен мир!
Еще родителям представили милую, скромную девочку Яну. Девица моих лет, на мамин взгляд, довольно симпатичная. Эля дополнила, что бастард погибшего на войне волшебника. Однако признана и отцом, и родом. Получила в наследство маленький домик и довольно приличные деньги, на приданое хватит вполне. По силе – хорошо обученный твердый середнячок. Так как только-только прошла курс боевой подготовки, предполагается мне в напарницы. Учителя будут показывать приемы, а она помогать мне их отрабатывать.
Эля получила обещанные от рода деньги. У нас оставаться отказалась. Хочет уехать в провинцию, поступить в компаньонки, начать жизнь заново. В провинции жизнь значительно дешевле, а компаньонка-волшебница, пусть и слабая, к тому же дворянка, всегда ценится среди знати. Помните, три женщины мне в руки что-то совали? Когда протоколы обсуждали? Кольцо, заколка и цепочка. Я их Эле передарил. А то ведь не совсем правильно – дворянка, а ни единого украшения нет. Даже немного неприлично. Еще от лица нашей семьи пообещал сто дукатов на обзаведение. Легко пришло – легко ушло, а она какая-никакая родня.
У меня завтра дел выше крыши, попросил ее походить по аптекам и купить сухих цветов горной лаванды, хорошего белого воска и меда диких пчел, а если по пути в магазине встретится, то и цветного сургуча для магических печатей. Понятно, Эля согласилась заняться закупками и обещала оставить их в аптеке.
Кстати, зал уже переделали из торгового в гимнастический, говорит, красиво получилось. Завтра зайду в аптеку, обязательно погляжу.
Родителям пришло приглашение, скорее напоминание, от герцогини Терезы о том, что в воскресенье нас ждут на небольшом приеме. Мама, рассказывая об этом, оживилась, стала предвкушать знакомство с маленькой Терезочкой и заговорщицки подмигивать мне. Не хочется, но, наверное, придется ехать. Неудобно и недальновидно обижать герцогов.
Немного грустно, но от родителей пора переезжать. С таким чином прослыть маменькиным сынком никак нельзя, общество не поймет. Нужно проведать свой дом и переселяться туда по готовности. Поработать тоже придется – ведь и отпустили со службы меня, только чтобы сделал косметику. По распоряжению его величества – три дозы жемчужного зелья и две дюжины лавандового крема. Столько же попросил казначей, однако выдал всего с изрядным запасом. Как сказал, не будет против «лихвы». Да! Я ни за что не расписывался, соответственно, обвинить меня в нецелевом использовании ингредиентов будет невозможно, а получатели защитят от нападок. И никаких продаж! Только и исключительно подарки. Ответная благодарность принимается, но именно благодарность, а не плата.
И еще пузырьки, точнее, баночки для крема. Зелье для роста волос получило свою баночку, пусть у остальных зелий будет тоже свое. Скажем, ракушка-жемчужница и цветочный бутон. Ну что, опять заклинание Производство?
Конфисковал на кухне несколько старых бутылок зеленого стекла, у мамы выпросил разбитый синий графин, у папы – коричневых аптечных пузырьков. Заклинанием их расколол и понял – с кустарщиной пора завязывать. В следующий раз для нормальной работы необходимо организовать нормальное рабочее место. Из синего стекла получилось три дюжины ракушек, из остального что-то с пятью лепестками, отдаленно похожее на раскрывшийся и приплюснутый цветочный бутон. На лаванду не похоже совсем, но вышло красиво и много – около сотни штук.
Тут на меня снизошло озарение – удобно для использования, пальцем легко и непринужденно вымазывается весь крем до капли, но крышки-то нет! Я зелья до дворца не донесу. Стеклянные делать? Стекло к стеклу подгонять можно, но долго. Металл к стеклу легче. Мысль, конечно, хороша, но жаба стала давить. Показал ей хабар, полученный от казначея, пообещал хомяку будущие поступления. В результате сделал то, чего даже представить себе не мог всего две недели назад. Страдая и мучаясь… Мучаясь и страдая, сделал из дукатов тонюсенькие крышечки, тоже в виде ракушек, а из талеров просто полукруглые колпачки. Почти весь кошель грохнул. Подогнать крышки несложно, да, может, и не нужно – проще залить место соединения сургучом. Ведь я на каждую склянку решил ставить личную печать.
Нас утро встречает… запахом оладушек. Со сметанкой. И вареньем. Малиновым. Я вскочил с кровати. Точно! Оладушки жарят! Быстро оделся-умылся – и в столовку. Ганька, наша кухарка, тут же принесла мне тарелочку. Шесть штучек. Кругленькие, пышненькие, в палец толщиной… Ноздреватые… Не подгоревшие, но с румяной, чуть похрустывающей корочкой. И сметанка! Густая, жирная. Варений три вида – малиновое, черничное и яблочное. Яблочное – оно такое жиденькое, но тягучее и с тонкими, полупрозрачными янтарными кусочками. Главное, не успеваешь съесть, как Ганька новые подносит, и ведь остановиться невозможно! А к тому говорит: «Двор – и что двор? При дворе небось шикарно кормят, а у нас вкусно. Пусть по-простому, без всяких украшательств, зато малышу нравится». Это она про меня так. Раньше тоже служила у нас прислугой, но приходящей. Меня с младенчества знает.
Поел, точнее, волевым усилием еле отвалился от стола, поблагодарил кухарку, поцеловал маму, переоделся в мундир и убежал по делам. Правда, пришлось брать извозчика: со сделанными ночью баночками особо не походишь.
Первая остановка – аптека. Выгрузил привезенное стекло, осмотрелся. Гимнастический зал получился небольшим, но правильным. Пол застелен матами из рисовой соломки. В одном углу стоит макивара, в другом – станок для отработки рубящих ударов. По стенам висят мишени для метания ножей. Даже не забыли про маленький стеллажик с тренировочным оружием и тремя комплектами гимнастической одежды. Я так предположил – в одном занимаешься, другой в стирке, третий на смену.
Весь дом прибран, дядины вещи разобраны и сложены в спальне. Надо их к маме переправить, пусть решит, что с ними делать. Лаборатория чистая. Все разобрано, все стоит по местам. А вот шкаф… Где моя ниточка? Тайника Эля не нашла. Хорошо, что не искала. Помню, говорила, алхимикам помогала. Написал ей записку: пусть подготовит лабораторию и начинает делать основу. Все мне меньше работы.
Второй пункт – новая служба. Без четверти восемь подъехал, два чиновника уже пришли. Ключ у архивариуса, он первый приходит, а Евлампий просто пораньше прибежал. Самовар у них есть, а вот чаю – увы! Направил молодого в лавку за четверткой чая, фунтом сахара и баранками на сдачу. Сплошные расходы! Без пяти минут секретарь подошел. Прошли ко мне, хорошо поговорили об организации дел, тут нам и чаю принесли в тонких стаканах с латунными подстаканниками, сахар и баранки на фаянсовых блюдечках. Последний регистратишка прибежал с опозданием в полчаса. Стал оправдываться, но я уклонился от объяснений: пусть мой заместитель персоналом занимается.
У меня ключи от всех дверей имеются, прошел на пробу через черный ход, по дворам вышел на Дворцовую и навестил магазин с вывеской «Драгоценности на любой вкус», ниже и мельче – «Всемирно известные поставщики», еще ниже и крупнее – «И на любой кошелек». Товаров действительно много. Нашел я здесь сравнительно недорогую нитку меленьких, с зернышко черного перца, жемчужинок. Есть полированные полудрагоценные камешки. Даже рубин увидел за пристойную цену, не удержался и купил. Те, кто понимает, – это не ювелирные камни, а негодящие для поделок, каких в природе большинство. Для моих целей их придется раздробить и очистить от посторонних вкраплений и примесей. Продавец понял, что меня интересует, и выложил пригоршню мелких, похожих на гречишную крупу, грязно-коричневых алмазов. Кроме того, у него нашлись мелкие жемчужины россыпью. Не удержался, купил.
На службу возвращаться не стал, опять на извозчике поехал в свой дом. Кидор торжественно встретил и провозгласил, что дом к заселению готов. Мивда вклинилась в разговор, заявив, что обед будет готов ровно в два часа пополудни. Она же намекнула про свое желание знать мой распорядок дня. Балег сразу после приветствия побежал на задний двор, в сарай за дровами.
Первым делом меня ввели в кабинет. На столе лежала шнурованная амбарная книга. Было настойчиво предложено опечатать шнуры сургучом с личной печатью. Оказалось, это книга хозяйственных расходов. Выданные мною деньги были внесены в нее первой строкой в статью «Приход». Дальше было занесено найденное при разборке вещей. Ни много ни мало, а обнаружилось более двух тысяч трехсот талеров, найденных в разных местах, большей частью в жестяной коробке, меньшей – по карманам одежды и ящикам шкафов. Мой слуга, не дождавшись моего приезда, пустил их в дело обеспечения дома.
Расходы тоже велики. Закуплены дрова. Пока дешевы, целый сарай. «Надеюсь, вы предпочитаете березу». Оплачены приход часовщика и слесаря, визит волшебника-артефактора, работа трубочиста и еженедельная выдача городовому. Тот, чтобы меня не утруждать, рассказал Кидору о моей милости. В целом оплата охраны была одобрена, но домоуправ посетовал на мою щедрость: «Ему бы и двух талеров вполне хватило». Трубочист понятно, артефактор подпитал источники света, водяной насос и восстановил защиту на сейфе. Я получил ключ, только им одним можно открыть замок сейфа, не вызвав трубного рева охранной системы. Слесарь поменял все замки в доме, включая тот же сейф. Вот часовщику пришлось приходить дважды: кроме двух домашних часов, оказалось семнадцать карманных.
Похоже, прежний хозяин дома помимо адвокатства еще чуть-чуть барыжил. Хотя, может, принимал плату за услуги натурой. Кроме талеров на полке по разным коробкам много чего лежало. Совсем уж ценного мало, разве трое золотых часов, остальные серебряные, но мелкие золотые украшения нашлись в изрядном количестве. Вот управитель и вызвал часовщика. Тот забрал работу домой, заполировал корпуса, почистил и отрегулировал механизмы, вернул в наилучшем виде. Теперь мне был задан вопрос: «Прикажете продать лишнее?» От часов в благодарность слуга категорически отказался: «Недостойно принимать благодарность за то, что ты и без того обязан делать». Словом, решили продать серебро полностью, оставив «для случая» золото.
Последней строкой отчета трат стояла покупка по три дюжины нижнего и постельного белья. Меньше «господа которые» не берут. Мивда потихоньку вышивает на нем мои монограммы.
Показом найденных коробок мы занимались до обеда, во время которого меня кормили в столовой, а подавал блюда лично Кидор, одетый по столь торжественному случаю в золоченую ливрею и белоснежные перчатки. Стол был сервирован по всем правилам. Тарелки, понятно, фарфоровые. Приборы, конечно, серебряные. Еда вроде простая, но как приготовлена! Язык проглотишь и не заметишь! Бульон с морковью и листьями щавеля. Жирок не стынет на губах, а удивительно легко куда-то проходит. Чуть заметная желтизна от моркови, удивительная прозрачность, легчайшая кислинка, а поверху, знаете ли, такие жиринки плавают навроде кувшинок в заросшем пруду. К бульону положен пирожок с начинкой из телячьего ливера. Я как его увидел, чуть не расплакался от аппетита. Эдакий светло-коричневый цилиндрик, а в нем… ну… даже не знаю, с чем сравнить… и в начинке полупрозрачные кусочки лука. А запах! Томление и нега! Дальше жаркое из телятины с белым соусом и салатом. Телятина молодая, белая, нежная. Ножичком кусочек отрежешь и в рот, а потом сразу салатиком захрустишь. На десерт воздушный пирог из земляники. Вот представьте себе – девица, блондиночка, лет… ну… пусть моих. Подходит к вам, садится на коленочки и целует вас прямо в губы. Представили? Так вот – пирог слаще.
Я скоро в мундир не влезу, если дома питаться буду! Мивда зашла спросить якобы про ужин, довольно выслушала мое мнение и удалилась.
Вы знаете, сразу после обеда я сослался на неотложные придворные дела и сбежал. Мне же хотели продолжить показ. Просто испугался такой устрашающей добросовестности. Вдруг к понедельнику косметику сделать не успею, если буду перетряхивать все найденные в доме вещи.
Добрался до аптеки, заказанное куплено, разложено на столе. Но Эли нет. Написала записку, просит прощения, однако помочь не может, у нее срочное дело образовалось. Нет так нет, ничего не поделаешь. Принялся сам за работу. Хорошо, что от ужина отказался, – и так просидел почти до утра. И то сделал лишь зелье из горной лаванды. Разлил по склянкам, поспал пару часиков, затем продолжил.
К вечеру субботы у меня стояла дюжина доз жемчужного зелья и шесть дюжин лавандового. На золотые крышки, для красоты и удобства открывания, прикрепил меленькие жемчужинки, а на серебряные кусочки опала. Тот грубый рубин, который купил в магазине, заклинанием размолол в пыль. Пылью слегка припушил снаружи донышки стекляшек для жемчужного зелья и наложил чары Постоянного Света. Получился такой зеленоватый свет, таинственно подсвечивающий крем. Кстати, красиво.
Глава 11
Зелья
– А сам такой красивый, мундир весь вызолоченный, и молоденький-молоденький… Просто куколка, а не офицерик! Правда, на лицо изранетый.
– Орден на шее солдатский!
– Не влезай! Дай самой рассказать! Шеврон за ранение на рукаве. Золотой кинжал. И на шее орден солдатский, который за храбрость дают. Милен с войны вернулся, у его унтера такой был. Другой орден на груди, еще медалька и животная чуть выше живота.
– Сама животная! Саламандер! Королевские рыцари такие носят! Его к нам лично государь послал.
– С чего бы?
– Дык сноха у него на сносях. Скоро родит. Спросила, дескать, узнайте, как там в народе рожают? Ну и его величество лучшего волшебника и послал. Говорит: «Посмотри и доложи, как там бабоньки с детьми в Родительном доме обихожены!» Даром молодой волшебник, а сильный. Один раз посмотрит – сразу знает, кого родишь. И от кого грешна тоже.
– И не говори! Взгляд – огонь! Но до-о-обрый! Из кармана золота не глядя сыпанул, сказал: «Угостите бабонек. Хошь чаем, хошь еще чем!» Но местные, понятно, большую часть себе зажали.
– Не! Не скажи! Нам тоже перепало. Чай господский, духовитый, скусный, сахар, большой кусок, и по бублику поднесли. Бублик еще теплый, сахарный, весь в маке. Сразу видать – в хорошей лавке брали.
– Но местные все равно себе больше зажали. От снохи государя каждой на ребенка по дукату для обзаведения перепало, кому двойня пришла – пара. Вельможа выдавал. А от ее мужа, сказывали, платки каждой роженице должны были раздать, но начальники себе захапали.
– Оно понятно! Государь ночи не спит, о народе радеет, а начальство до людей не доносит. Только себе гребут.
– Боюсь, его королевское высочество не осознает всей опасности этого известия.
– Нет, почему же! Вполне понимает…
– Некоторые уже решили действовать. Наш человек сообщил о возможности использования яда.
– Леди Мариану охраняют. Караул меняется ежечасно. С ней постоянно находится доверенная статс-дама и дежурная от охранителей.
– Чем больше людей, тем легче найти брешь. Леди здорова? Она перенесет роды?
– Конечно! Она молода, сильна, недалеко от нее постоянно дежурят акушеры.
– А дети?
– С ними тоже все нормально. Я не понял, в чем вопрос?
– Как с вашей профессиональной точки зрения – если завтра случатся роды, какой прогноз?
– Слегка преждевременно, дети родятся несколько недоношенными, но при достаточном уходе все будет нормально и для них, и для матери.
– Я это и хотел узнать. Будет лучше всем, включая их королевских высочеств… Вы меня поняли?
– Дедушка, миленький, очень тебя прошу, ну сделай для меня, прикажи кому-нибудь, а?
– Лаурочка, вот зачем тебе столько цацек? Ладно, твой рыцарь хороший жемчуг подарил, я не против потратиться и сделать из него тебе свадебное колье. Но еще зачем? И ведь ты просишь-то не мелкие вещички, а что-нибудь серьезное.
– По росписи, в шкатулке тридцать три украшения, еще Стах мне брошь подарил и жемчуг на колье – тридцать пять. От герцогства диадему и пряжку для накидки пришлют – тридцать семь. Мне всего трех вещей до сорока не хватает.
– Ты из меня веревки вьешь. А про награды в честь обручения и свадьбы думала? Тоже от меня идет. Знаешь какие расходы? И папа твой Тихому баронство обещал. А кто земли будет выделять? И тут я. Давай, помоги мне хоть чуть-чуть сэкономить. В твоем герцогстве у Тихого земли уже есть, чтобы мне ему баронство не изыскивать, в честь свадьбы награди его малым городком. Есть такой с ним рядом, Сухояр называется. И ему до баронии хватит, и ты себя щедрой покажешь, и я смогу вместо баронства Тихому тебе бабушкин пояс отдать, тот, золотого плетения, с розовыми шпинелями, сережки старинные с бериллами и нашейную гривну с гранатами.
– Дедушка! Ты самый добрый и хороший! Я каждый день буду перед женихом в новом украшении ходить! Правда, буду самая-самая красивая?
– Ты и так хороша. Без всяких своих штучек.
– Но с ними лучше! Да?!
– Лучше, лучше. Завтра указ пришлю, подпиши. И Тихому твою печать отдадут, пусть затвердит и своему новому владению порадуется.
– Дедушка, а что я жениху подарю при знакомстве?
– Тихий стал задавать внучке правильные вопросы. Как дело кармана касаемо, сразу понял свой интерес. Надо его успокоить. При объявлении о помолвке от Лауры ему будет городок, а от нас баронская корона. Все решат, что за предсказание наследника. Дворянский совет утвердит. А после свадьбы, если будут неправильные поползновения от мужа, он баронству наш протекторат запросит. Нам же нужна гарантия добрых отношений. Лагоз, ты ведь не откажешь своему придворному?
– Еще как не откажу! Я правильно понимаю – в городке портал есть?
– Есть, за то и жалуем Тихому.
– Тогда уж точно отказа не будет. А вот пара полков…
– Одного хватит. На Зеленозмье через нас порталы ведут. Одна крепость к нам дорогу закрывает. А из двух оставшихся одна в новоиспеченном баронстве. Много ли через оставшееся игольное ушко сил подтянешь?
– И Лаурины интересы учтены, и такая жемчужина в короне останется. Тихому тоже удача. Всем будет хорошо.
– Кроме жениха.
– Пап! При чем тут жених? Доходы дочки мы трогать не будем. С ним я договорюсь. Он сегодня инкогнито приезжает.
– Полно тебе горячиться. Внучка сама должна понимать, что под дедушкой и папой ей лучше. Вот смотри, как дело с Тихим хорошо обернулось, аж самому приятно. Да! Вот еще что! Он на нашей подданной обязательно должен жениться, а то вдруг чего.
– У графа Заозерского дочка-красавица подрастает. Ее старшая сестра Лауркина подруга. Лучше Заозерская, чем дочка Ранбрандов.
– Не скажи! У тех дочка с графством куда аппетитней выглядит. Еще герцогство им светит в наследство. Сладок кус. Заозерские такого не предложат. Герцог наш подданный, его голос в гильдии может пригодиться.
– Эдмунд… Ты позволишь мне тебя так называть? Ведь мы уже почти родня?
– А мне вас как называть? Папочкой?
– На «ты» и просто Лагозом. Между нами нет даже десяти лет разницы. Так вот, Эдмунд. Ты прав, я прошу многое, но многое и даю.
– Я не могу согласиться, меня просто не поймут.
– Смотри, ты принимаешь протекторат, но оставляешь полную автономию во всех внутренних вопросах. Взамен получаешь остров Ворсен, будет у тебя собственная колония. Мы же заберем лишь внешние сношения. Всего две страны граничат с тобой. С одной вы воюете уже шесть лет, мы – другая. Что ты теряешь?! Без свадьбы с моей дочерью тебе не на что держать оборону, про наступление можешь даже не мечтать. У тебя в казне не осталось ломаного гроша, все ушло на содержание армии. Твои кредиторы ждут приданого. Зимой по герцогству пройдут голодные бунты. А я предлагаю зерно, мясо и вино.
– Лагоз, а тебе зачем брать на себя такую обузу?
– Хм… Словам про счастье моей дочурки ты не поверишь? Тогда другой аргумент – шесть преданных полков на моей стороне. Обученных, закаленных в реальных битвах. И лучший на сегодня полководец, ими командующий.
– Осенью мне будет нужна конная дивизия.
– Получишь Первый армейский корпус и три моих гвардейских полка на всю кампанию. И тебе не придется их кормить. Твои долги заплачу я… Молчи! Их почти полностью скупили за шестую часть стоимости, вот как низко они котируются. Ты будешь при мне тем же, кем фон Лаунгер при моем отце. И…
– Я согласен.
– Еще… Эдмунд… люби и береги мою дочку. Она настоящее сокровище.
– Лагоз! Никто не посмеет бросить косого взгляда на мою жену!
– Я не про то. Но ты меня понял. На обручении или перед свадьбой просишь моего… именно моего… протектората для своего великого герцогства и герцогства своей жены. После свадьбы в течение месяца обещанные войска перейдут под твое начало на… Сколько тебе надо времени?
– Месяц, не меньше.
– Месяц мало, можешь не справиться. На три месяца. После возвращения войск закрываешь свои долги, передав мне право на получение контрибуции. И до конца моей или твоей жизни шесть полков твоего герцогства приходят мне на помощь по первому зову.
– Боишься брата?
– Не только, зятек. И не столько. Больше тех, кто им прикрыться пытается. И последнее, не обижайся только. В сундучке три тысячи золотых. Истрать их на сватовство, а то выглядишь оборванцем.
В воскресенье проснулся ровно в семь от покашливания. Кидор, увидев, что я открыл глаза, заявил: «Велели разбудить. Уже время». И вышел из спальни. Изверг! Мало ли что я вчера сболтнул! Однако надо вставать, залеживаться неудобно перед слугой. Он специально ради меня встал, умылся, оделся… Чувство неудобства несколько уменьшилось, когда увидел, что слуга меня ждет у ванной с огромным махровым полотенцем в руках. Ванна уже была наполнена. После водных процедур, укутанный в тяжелый халат и в расшитых тапочках на босу ногу, я под конвоем проследовал обратно в опочивальню, где уже был оборудован трюмо и банкеточкой небольшой уголок для причесывания. И мне слегка подровняли и причесали волосы. Как понимаю, было бы чего, еще бы и побрили. Затем был вчерне одет и усажен завтракать.
Камердинер нарядился отнюдь не в ливрею, а всего лишь в темную тройку, да и перчаток у него не было. Это, наверное, потому что я одет в брюки и рубаху, без мундира. Подали омлет с луком-пореем под грибным соусом, сыр из творога с померанцевой коркой и пряную сдобу к чаю, на манер простонародной. Я даже было подумал, может, я еще сплю и мне снятся райские кущи. Вкус, цвет, обоняние, осязание… пожалуй, только слух не подвергся комплексной атаке амброзии, изготовленной моей служанкой. Но когда сразу после завтрака был препровожден в кабинет для разбора дел, понял, что такой кошмар мне и не снился.
Вчера я привез домой заполненные склянки. Выгружая, проговорился, что это и есть задание государя. Внешний вид был одобрен, однако было заявлено, что необходимо дополнить упаковку. Сейчас Балег этим и занимается. Он уже сбегал в магазин и купил дорогую оберточную бумагу, по толщине папиросную, но прочную и матовую. Причем двух цветов. Сейчас аккуратно и красиво заворачивает баночки. Затем жемчужное зелье складывает по три склянки в тоже купленные синенькие картонные коробочки с рыбками, а лавандовое по дюжине в розовенькие с цветочками, большего размера. В обоих случаях промежутки заполняются подкрашенной мягкой соломкой из того же магазина. Заполненная тара перевязывается шелковой ленточкой соответствующего цвета с пышным бантом. И вот ЭТО я должен буду нести во дворец. Позорище! Но вы попробуйте поспорьте с Кидором. Он заткнет вас вежливо и не повышая голоса. Одной интонации будет достаточно для осознания своей полной некомпетентности в данном вопросе. Да и в любом другом, наверное, тоже. Сложно мне с ним.
Пока один слуга занимался упаковкой, другой выложил из ящика на стол несколько писем, заставил прочитать каждое и попросил подписать. Письма были управляющим моими поместьями и требовали подробного отчета о доходах с докладом на тему, чем именно они могут быть полезны своему господину, дабы он их не сместил. Оказывается, сведения о моих, да и вообще обо всех, поместьях государства с адресами, размерами пахотных земель, виноградников и прочих доходных статей за небольшие деньги можно спокойно получить в любом Дворянском собрании, а уж в столичном-то точно.
Следующим делом стало вскрытие сейфа и показ найденных ценностей. На этом с делами в кабинете было покончено. Но только в кабинете, а мы переместились в гардеробную. Тюки вещей прошлого хозяина были приговорены к утилизации. У меня просили санкции на продажу в лавку старьевщика. Предложение взять что-то себе разбилось о вежливый отказ, хотя Балег был бы рад кое-каким галстукам, ремням и еще кое-чему. Утвердил. Заодно спросил о наличии у человека часов, с упором на удобство службы. С неохотой мне было разрешено по случаю наградить серебряными.
Затем мы переместились в столовую. С посудой было не очень. Жить можно, но гостей толком и не пригласишь. Фарфора, хрусталя и столового серебра всего на дюжину кувертов. Да оно и простовато, но замена – дело будущего, подумаем ближе к женитьбе. Со скатертями, салфетками и прочим столовым оформлением неплохо. Провал лишь с золотом: вдруг кто-то из первых лиц государства заглянет, а традиционного золотого кубка для вина и нет. Впрочем, это мечтания про далекое будущее, пока статус у меня не настолько высок.
Перемещаясь из комнаты в комнату, мы обошли всю хозяйскую половину. Резюме (Кидора, хотя он этого не говорил) – кое-как жить можно, но обстановку еще менять и менять.
Я же заметил одну странную особенность: коридор второго этажа длиннее коридора первого шага на два. Не! Я понимаю, может, на нижнем этаже стены дома толще, может, лестница визуально укорачивает вид, но не на два же шага?! Однако придется проверить, когда слуги спать уйдут.
В два часа случился торжественный обед с ливреей и белыми перчатками. Вновь кухарка была на высоте. Затем меня переодели в выходной мундир и отправили на прием к герцогской чете Ранбрандов. По-моему, Кидор не особо верил в серьезность знакомства, все же разница в статусах велика, но выдал для маленькой графини Терезы красивую жестяную коробку дорогущих конфет.
Вновь прибыл в герцогский дом. Вновь прошел через двор от ворот к парадной двери. Вновь был препровожден в гостиную. В отличие от первого визита, народу было больше, человек до двадцати. Родители уже приехали, и мама разговаривала с хозяйкой дома. Меня встретил Найджел и после положенных приветствий познакомил с гостями.
В отличие от прошлого раза, сейчас основная масса гостей была из его герцогства. Любой временно прибывший или постоянно проживающий в столице дворянин из Ранбранда мог прийти сюда. Хотя поправлюсь – просто обязан был прийти сюда. Такой, понимаешь, клуб для земляков, где можно было узнать новости с родных полей, найти единомышленников, а то и компаньонов для общих дел.
Меня встретили несколько настороженно, так оно и понятно – придворный чин, волшебник. Молод, но при наградах. Чего от него надо ждать?
Мы почти обошли зал, когда появилась маленькая Тереза с моим отцом. Оказывается, она показывала ему своего личного пони. Конфеты ею были приняты с благодарностью, однако послужили папе поводом рассказать о тяжком наказании, наложенном на меня государем за дуэль. Девочка посмотрела с искренним сочувствием. Еще бы! Пережить такие лишения! Целая неделя! Полных семь дней без десертов и сладкого! Только настоящий стоик мог вынести такое без ропота.
Между тем, внимательно разглядев мою форму, девочка заявила своему отцу: «Папа, ты помнишь, что я тебя просила по поводу кавалергардов? Так больше не надо этим заниматься. Придворная форма мне нравится больше». Что она имела в виду, я не понял. Хозяева должны были уделить внимание и другим гостям, потому они скоро нас оставили, но маленькая Терезочка предпочла остаться поболтать с моей мамой.
Вскоре всех пригласили к столу. Родители сидели недалеко от хозяев, меня девочка посадила рядом с собой. В общем, места были достаточно почетными. За едой я выслушивал о перипетиях личной жизни подаренного мною плюшевого мишки. Оказывается, у него конфликт с дочкой Терезы, фарфоровой куклой Стешей. Эти милые девчачьи глупости, рассказываемые серьезным тоном, были даже забавны. Но вдруг девочка спросила: «Стах, а ты возьмешь меня в Башню Четырех Стихий?» Я не понял, про что она спрашивает. Тут мне снисходительно разъяснили, что это моя башня. Крепость, подаренная мне сюзереном.
Оказалось, что постройка весьма известна в узких кругах архитекторов и волшебников. Такая башенка обычной формы. Необычно, что в ней сорок этажей, стоит она посреди огромного озера, в жерле потухшего вулкана, и через нее проходит мост от берега к берегу.
Найджел, услышав наш разговор, добавил, что башня построена около восьмисот лет назад. Из-за места расположения названа Башней Четырех Стихий. Вулкан, хоть и потухший, – Огонь. Гора – понятно, Земля. Озеро из талых вод, стекающих с ледников окрестных гор, – Вода. А здание высотой в сорок этажей – Воздух. Неудивительно, что башня – Место Силы всех этих стихий. Однако жить там не слишком комфортно. Холодно, ветрено, влажно, постоянные туманы и поднимающийся каждую весну на 12–15 ярдов уровень озера. Кстати, потому на первых двадцати этажах совсем нет ни окон, ни даже бойниц.
Его жена Тереза меня успокоила. Сказала, мост проходит через башню на уровне двадцать первого этажа и вода до него ни разу не доходила. Стены сложены из валунов и скреплены между собой без зазора. Волшебники школы Земли расстарались.
Мост неширокий – большая карета или телега проедет, а вот две не разминутся. Это почти единственный путь в соседнее баронство. Там даже портала нет. То есть раньше он, конечно, был, но лет двести назад владелец земель решил, что нечего баловать волшебников платой за проход, она ему и самому потребна, и взял портал под свою руку. Волшебники отдавать свою постройку не захотели, барон обложил их осадой. Смешно звучит, да? Портал в осаде. Осаждающие это скоро поняли и пошли на штурм. Но защитники воевать не стали, ушли, прихватив портальные камни. В результате у барона появилась красивая каменная постройка, но не стало портала. Пришлось предложить мировую. Мириться волшебники не захотели, доход с этого направления не так чтобы очень велик, а пример для других хороший. Так оно и осталось.
Везут в баронство в основном зерно, овощи и вино. Немного тканей, скобяного и прочего товара, как в любое другое место. Вывозят медь, иногда мрамор, гранит, декоративные и поделочные камни. Камней хороших и разных много, но уж очень далеко и дорого их вывозить. Изредка баронские войска пытаются взять мост под свой контроль, но пока ни разу им этого не удавалось.
Такое вот у меня владение. Экзотическое и романтическое. Для житья плохо годное, но для стихийной магии полезное.
Домой уехал с подарком. Тереза нарисовала совместный портрет медведя и куклы. Кстати, очень неплохо. При прощании папа шепнул: «Хорошая девочка. Одобряю». Мама ничего не сказала, только подмигнула. Кидор отнесся к рисунку крайне серьезно. Пообещал повесить в кабинете и узнать подробности о приданом и родственных связях. Даже результат визита признал достойным.
Утром был поднят, вымыт, причесан и вместе с косметикой отправлен на службу. По приезде служители мне рассказали, что мои напитки в стиле «Камер-юнкер» опробовали во всех дворах. Кофешенк и мундшенк везде были нарасхват и даже заработали наградные. Мне также припомнили бакенбарды, носимые совместно с усами. Государь объявил меня «вострым малым» и «любителем все объединять в один стакан», еще даже милостиво спрогнозировал: «Вот увидите – всего лет через десять из парня будет толк».
Переодевшись из выходного в повседневный мундир, записался на прием к его величеству. Отправил записку обер-цалмейстеру, что известная ему поделка изготовлена и принесена во дворец. Затем пошел отметиться в приемную его милости и обнаружил караул дворцовой полиции, стоящий перед дверью кабинета принца. Что и как, они не говорят, но согласно внутреннему распорядку двора стоять полное право имеют.
Дежурный камер-юнкер по секрету сообщил – вчера вечером, хотя, может быть, и сегодня ночью, случился несчастный случай. Куклит пришел в свой кабинет, открыл потайной ящик, но что-то пошло не так – сработала ловушка, метатель выстрелил, а по времени суток никого не случилось поблизости. И болт оказался с нехорошим ядом. Словом, только утром уборщики нашли тело. Дворцовые следователи и охранители установили, что веревочка перетерлась и оборвалась. Куклиту хоть в полгода раз надо было бы мастера вызывать, проверять механизм, но все дела, дела… Какая трагическая случайность! Как можно быть таким безответственным?! Кто дела передавать будет?! Бедный принц! Как он станет справляться без доверенного секретаря?! Как такую потерю переживет?! Кого в секретари назначит? Есть слух, что барона Огинского, но это не точно.
Да уж… Надо же, как совпало. Только недавно я нашел ловушку, а она сразу и сработала. Бывает! Повязал на рукав черную повязку в знак скорби, вернулся к себе, но был вызван к его величеству.
Пришел с коробками, три стекляшки жемчужного крема и две дюжины горной лаванды. У государя сидела Лаура, стреляла глазками на коробки, но старалась не показать своего интереса. Там был канцлер с помощниками и какой-то волшебник в чине статского советника. Помощник канцлера торжественно передал печать герцогства, а волшебник перевел ее на меня. Непростое оказалось дело, пришлось даже мне и сюзерену пожертвовать по капле крови.
Затем герцогиней был зачитан указ: по случаю предстоящего бракосочетания даровались разные награды. Мне достался городок Сухояр. После оглашения я приложил печать к документу. Оттиск слегка засветился. Магия, однако.
Тут дошло дело и до косметики. Государь лично развязал на коробках ленты, достал по склянке, развернул, поощрительно хмыкнул и одобрил:
– Сразу видно годящее зелье. Вот мне принесли недавно… Чуть не в ночном горшке! Понятно, такое только в облегчении кошеля поможет. А здесь сразу видно – волшебство. Хвалю, Тихий. Какое от морщин?
– Оба, ваше величество. С жемчужиной на золотой крышке сильнее и действует на весь организм в комплексе. С опалом на серебряной слабее, воздействует только на кожу и слизистые оболочки.
– Ладно. Испытаю лично. Если понравится, будь готов сделать еще. Которое светится – сильнее… Правильно, не перепутаешь.
Под крайне несчастным взором округлившихся от обиды глазок принцессы самодержец отделил по банке жемчужного крема и по три лавандового для Лауры и ее светлости. Остальное было велено отнести к нему в покои.
По выходе меня остановил камер-цалмейстер, ему было поручено принять у меня принесенное. Выдал и получил вызов от его милости. Понятно, взял по коробке кремов. Преданность надо же выказать.
– О! Принес! А я-то было решил, что ты совсем забыл про своего принца. Даже ругаться на тебя хотел, – такими словами встретил меня его милость.
– Ваша милость! Да как бы я смог! Я бы никогда!..
– Вижу и хвалю. Давай показывай, рассказывай. Потом жене отнесу подарком.
После презентации я удостоился похвалы. Дальше последовал приказ:
– С Владом, чай, слышал, как получилось?
– Так точно, ваша милость.
– Да… Помнишь, ты с Огоньком гулять ходил? Как освободишься, поезжай к ней, поговори. Влад должен был, да вот нет его с нами. Объясни, что я крайне занят государственными делами. Не до нее сейчас.
– Слушаюсь, ваша милость.
– Что попросит, запиши. Там у нее какая-то блажь с заводом, свози, пусть посмотрит. Я ей дом обещал, документы тебе принесут. Влад успел купить. Может, ее отцу что-то надо. Контракт на поставку какой. Или орден… Я велю, тебе принесут парочку для простолюдинов. Награждай, не жалко. Словом, делай что хочешь, но чтобы она не обиделась, однако и на глаза больше не попадалась. А то, понимаешь, воспользовалась случаем и вцепилась. А у меня сын родится скоро. Не могу отвлекаться. Да и жене неприятно будет узнать о другой. Ей сейчас не надо, для здоровья плохо. На детишках может отразиться. Так что договаривайся. Справишься?
– Так точно, ваша милость.
– Давай, братец. Я на тебя очень рассчитываю. Да! Как закончишь разговор, сразу поезжай в заведение Розы.
В полдень явился в кабинет сюзерена и увидел двух расстроенных женщин. Тетя с племянницей помирились на фоне общего разочарования. Мое появление было встречено радостными улыбками. Или не мое?.. Может, они так встретили последнюю привезенную коробку с дюжиной стекляшек лавандового крема? Или все же мое? Увы! Про меня сразу забыли, в две пары рук распаковывая коробку. Потом, понятно, похвалили… но я уже все понял с первого раза, когда приносил жемчуг.
После крема напомнили про обещание «посмотреть» статс-даму и секунд-майора. Я даже слова не успел промолвить, как мне их уже привели. Для приема организовали комнату рядом с покоями Лауры. У секунд-майора обычная папиллома. На мой неискушенный взгляд, ничего особенного. Висит – и пусть висит, хлеба не просит. Однако женщине не нравится. Отсек Скальпелем Маны саму папиллому, Лечащей Рукой разгладил. Дел на две минуты. Но так просто нельзя, надо время потянуть. Нашел желвак на шее, обычный жировик, тоже убрал. Родинку с волосками внутри – туда же, до кучи. Минут двадцать протянул.
У статс-дамы ничего такого. Ее заботит морщинистая кожа на груди. «Кожа черепахи» – у нас ее так звали. Она вообще ничему не мешает, а тетка переживает. Ну, чуток помочь могу. Разгладил кожу на груди, привел в порядок шею. У женщин она часто выдает возраст. А для завершения сделал легкую подтяжку подвисшим щекам. Мышцы немного в тонус привел, кожу опять же. Ничего такого, только косметика. Когда закончил, дама на себя в зеркало посмотрела и рванула на выход другим себя показывать. Даже сиськи не прикрыла, прямо так с голыми и выбежала.
Я сразу заподозрил, что дело нечисто. Выхожу, ее светлость на меня, как удав на кролика, смотрит. Улыбается, главное, еще. И статс-дама до сих пор груди не прикрыла, свои телеса в зеркале разглядывает. И другие женщины тоже глазеют, а секунд-майор на шею таращится.
– Стах, – решительно заявляет сюзерен, – у меня такая некрасивая родинка. Там… сзади…
– Погоди, Лаура, со своей попкой. Это надо еще согласовать, – прервала ее тетка. – Стах… Вы позволите себя так называть?
Понятно, не запретил. А ее сиятельство попросила пройти с ней в Желтый дворец кое-что обсудить. Еле перенес на завтра. Сослался на отсутствие магических сил и израсходование ингредиентов. Лаура на нее волком смотрела и опять на родинку намекала. Как она вообще ее у себя на попке увидела?! Зачем убирать, даже не спрашиваю.
Перед тем как принять пациенток, я переоделся в ученическую робу, теперь необходимо вновь оказаться в мундире. Начинаю откланиваться, сразу в руке оказывается узелок от секунд-майора, потом оказалось, с шестью дукатами, а статс-дама шепчет:
– Я вам так благодарна! Так благодарна! Пока возьмите вот этот пустячок, в знак внимания.
И сует мне четки. Такой пустяковый пустячок на три дюжины розовых жемчужин, причем каждая дюжина отделена от другой крупной черной жемчужиной. Охренеть! Ну не смог я отказаться. Это она за… э… говоря по-научному, разглаживание зоны декольте столько отвалила?
Не успел мундир надеть – вновь вызов. В маленьком здании, переходном между Зеленым и Белым дворцами, мне выделили кабинет. Небольшой, ярда четыре на четыре, но личный. Вы думаете, у многих здесь есть хоть постоянный стул? А у меня теперь шкаф, стол и кресло. Обер-цалмейстер его лично выхлопотал и показал. По пути спросил:
– Значит, лавандовое зелье против геморроя тоже? Мы с женой еще вчера предположили, я сегодня попробовал. Такой прекрасный эффект! Очень, очень вам благодарен! В вашем возрасте всей полезности сего зелья понять нельзя, но не зря подобный рецепт по наследству передается. – Вельможа стрельнул взглядом по сторонам и совсем тихо шепнул: – Государь лично оценил. Говорит – давно его так мягко не прослабляло. Жемчужный только для внешнего лоска хорош, а вот лавандовый!.. Ждите нового назначения. Но вы понимаете? Наши будут крайне благодарны…
Не! Я про такое применение как-то не думал. Но если помогает… Опять же, помимо облегчения трона… стула, морщинок на заднице не будет. Кожа мягче и глаже, чем на лице. Сплошная польза.
В новый кабинет принесли документы на «домик», купленный Куклитом. Скромная такая трехэтажная городская усадебка с фруктовым садиком, розарием, конюшней, каретным сараем и дворовыми постройками. Все есть для нормального житья, маленький танцевальный зал, обеденная зала и остальное в таком роде. Для обслуживания необходимо не больше дюжины человек прислуги. Я очень не уверен, что Андриану Цейдлеру, отцу Эммы, хватит денег содержать такую маленькую хибарку.
Принесли два ордена «Почетный гражданин» с заполненными жалованными грамотами, осталось лишь вписать фамилию и имя награжденного. Награда только для простолюдинов. Чуть выше по уровню, чем простой значок. Разрешена к ношению с мундиром. Никаких выплат, льгот и послаблений не дает, кроме преимущества при прочих равных с другими простолюдинами и титулования в документах «почетный гражданин». Дается в случаях вроде благотворительности или помощи в каком-либо начинании.
Уехал после урока танцев. Как понял, лавандовый крем Лаура сразу опробовала, и он ей понравился.
В доме Цейдлеров меня приняли мгновенно. Кроме Эммы в разговоре приняли участие Андриан, ее отец, и Софья, ее матерь. Я пояснил, что его королевское высочество занят важными государственными делами и никак не может встретиться с девушкой. Конфиденциально рассказал о двойне, намекнул на недовольство его величества и закончил предложением осмотреть подаренный домик. На что глава семейства заявил: «Хоть что-то!» И стал внимательно разглядывать документы на покупку. Тут его настроение резко улучшилось. Он предложил жене отказаться от сделки. Дескать, знает он контору, через которую продали, поговорит с ними, они ему деньги вернут. Понятно, процента три-четыре от суммы придется потерять, зато остальное можно будет вложить в оборот. На том и порешили.
Не то что Эмме такое решение понравилось, но мама ей очень аристократично заметила:
– А ты на что надеялась, дурында? Сразу, как дала, просить надо было! Пока мужик в запале… А ты с ним на завод проситься стала.
– Мама, мне пять процентов обещали!
Не вынесла душа поэта, и в разговор вступил отец:
– Какие пять процентов? От чего?! Одна дура пообещала другой процент от головной боли!
Минут через десять стороны перестали пререкаться. Оказывается, и тут без Тины не обошлось. Чтобы окончательно успокоить девушку, сказал, что меня уполномочили посетить железное производство. Пусть договаривается. Понятно, я не принц, но хоть что-то. Последняя надежда на большие деньги.
Уехал, выполнив задание. Не пообещав ничего сверх выделенного. Наоборот, даже орден сэкономил. На завод поеду, правда. Ну, потеряю пару-тройку часов. Нормальный результат встречи.
– Мне все отдал, как обговаривали. Потом его королевскому высочеству три и дюжину принес. Леди Лауре еще дюжину. Больше не было.
– Ну им-то, понятно, никак не мог не дать. Больше точно никому?
– Ни единой крохи, ваше величество!
– На благодарность не намекал?
– Никак нет, ваше величество! Знает свое место. Что дадут, тому и рад. Не по чину не хапает.
– Это он молодец. Понимает, где находится и из чьих рук кушает. Еще, что ли, приказать пару дюжин горной лаванды?
– Ваше величество, и приближенным бы хоть по дюжинке, а?
– Хватит и по половине! Хотя…
– Ваше величество, ведь и дамам надо бы уделить. У меня жена очень ждет.
– Расходы большие. Одни крышки почем! Хотя, конечно, такое облегчение сегодня случилось. Лекарь осмотрел, даже не поверил, что один раз мазали.
– Крем хорош! Но дорог…
– Так потому и дорог, что хорош! Слышала, фрейлина ее светлости кислотой на крышку капнула? Проверить хотела – настоящее золото или медяшка?
– Да ты что?! И как?
– Настоящее, вестимо. Ее светлость так ругалась, так ругалась! Говорит: «Видать, ты дворянка липовая, коли не веришь тому, у кого больше восемнадцати поколений благородных предков в роду! Небось сама кого обманывала!» Так разгневалась, что не приведи боги.
– Конечно, самая настоящая дура! Крышка ей золотая! Подумаешь! В зелье толченые бриллианты с жемчугами насыпают. Ракушечка сияет мажеским светом. А она кислотой поливает. Могла и жемчужинку на крышечке повредить. Такая баночка красивенькая!
– С лавандовым кремом попроще, но тоже очень симпатичная. Наши хотят у Лауры по одному цветочку выпросить.
– А может, с самим Тихим поговорить?
– Ты что?! Она тогда разгневается.
– Баронесса, вы знаете, после того как мальчик положил руки мужа мне на живот, Лагоз приходит ко мне, гладит малышей и разговаривает с ними. Мужчины такие смешные! Правда?
– Да, ваша милость. Мой муж точно так себя вел перед рождением нашего сына.
– Я так благодарна Тихому за то, что показал Лагозу, где надо трогать малыша, а где малышку! Он вернул мне мужа.
– Это очень мудрый поступок, ваша милость.
– Очень! Лагозу нравится, когда он разговаривает с детьми, а малыши его чувствуют. Он просто тает от удовольствия, когда они толкаются!
– Ваша милость, отцу и должно это нравиться. В скором времени он будет иметь удовольствие держать малышей на руках.
– Они и сейчас толкаются.
– Ваша милость, немного потерпите…
– Они сильно толкаются!
– Я позову лейб-акушера!..
– Они очень сильно толкаются! Аа-а-а!
– Это твои плохо сработали? Или мои перестарались?
– Честно, не знаю. Как жена, дети?
– Жена пока слаба. Детишки, сказали, в норме. На руки подержать их не дали, но показали. Забавные такие. Я Лаурку маленькой уже не помню. Сволочи! Точно найду, откуда ниточка тянется.
– На адресочек. Там собираются все мои главные. Подумай над этим. Перепиши, проследи, куда ходят.
– Верных и умелых мало. Некому поручить.
– Отец манифест уже подписал. Теперь ты наследник, тебе и разбираться. Но с моими надо кончать: много на себя взяли, меня только флагом видят. А я обещал делить с соратниками все тягости.
Читать бесплатно другие книги:
