Стажировка в Северной Академии Королёва Анастасия

Глава 23

Из комнаты я вышла, даже не думая о том, как это будет выглядеть со стороны. Да и важно ли это, когда на кону стоит его здоровье? Думаю, что нет.

Вот только Винс считал иначе, когда после громкого стука открыл мне дверь.

– Дели? – щуря сонные глаза, прохрипел удивленно. – Что-то случилось?

Конечно. У меня случилось озарение, не совсем в подходящее время, но все же.

Бесцеремонно оттолкнула его, закрыла за собой дверь и окинула мужчину скептическим взглядом.

Пижамные штаны и майка. Последнее – точно лишнее.

– Раздевайся, – скомандовала, совсем не подумав, как он может воспринять мои слова.

А Винс удивился, и это еще мягко сказано.

– Вот так сразу? – произнес он, почему-то перейдя на шепот.

Его непонятливость немного раздражала. Да и не время сейчас думать о чем-то другом, кроме раны на его животе.

– Да, – отмахнулась от двусмысленности слов. – Снимай майку, мне нужно тебя еще раз осмотреть.

Пока он стоял истуканом, я первой шагнула вперед и протянула руки, желая помочь избавиться от мешающей сейчас вещи.

Но Винс ее перехватил – крепко сжал ладонь и тихо, будто боясь меня спугнуть, спросил:

– Дели, сколько ты уже не спишь?

– Много, – созналась честно, потом подняла глаза и быстро проговорила, – но это не важно. Совсем не важно. Главное понять, как...

Не дал договорить, остановил, приложив палец к губам.

– Я понял, – кивнул, чтобы у меня не осталось сомнений в его понятливости. – Пойдем, – не дал опомниться и подтолкнул к креслу, что стояло у окна, и которое я в прошлые посещения не замечала.

Потом слегка надавил на плечи, вынуждая сесть. Я подчинялась, словно кукла, а в голове крутились формулы и объяснения о магических ловушках. И о том, что мне, во что бы то ни стало нужно выяснить, какого цвета поток чужеродной магии в теле Винса.

– Я только еще раз осмотрю тебя, и уйду, – не понимая проницательного взгляда напротив и тишины, вместо слов.

– Дели... – по губам скользнула не то улыбка, не то насмешливая ухмылка. – Ты знаешь, чем грозит переутомление?

И голос такой, вкрадчивый, каким с неразумными детьми разговаривают, когда они просят что-то из ряда вон выходящее. Но моя-то просьба к этому не относится. У меня все просто – быстрый осмотр и дальнейшая работа. Почему он медлит?

– Знаю, – отмахнулась от вопроса и попыталась встать с места, – я не задержу тебя надолго – всего пару минут.

Посмотрела на него умоляюще, а он в ответ нахмурился так, что густые брови сошлись не переносице.

– Хорошо, – сдался с тяжелым вздохом. Отошел, одним движением стянул майку и подошел совсем близко, со словами – не вставай.

Тем лучше.

Осмотр, действительно, занял всего пару минут. Вот только соприкосновение с враждебной магией подорвало мои силы куда больше, чем я рассчитывала. Перед глазами заплясали черные точки, и к горлу подкатила тошнота.

– Пей, – губ коснулась кружка, и я с жадностью глотнула прохладную воду.

Стало значительно легче, и как только комната перестала вращаться и шататься, попыталась встать.

– Спасибо, я пойду, – вот только сдвинуться с места Винс мне не позволил – опустил руки на плечи, заставляя вновь посмотреть ему в глаза.

– Дели, ты неисправима. Я, конечно, дурак, признаю, но зачем так измываться над собой?

Нить разговора как-то затерялась и я с недоумением нахмурилась. О чем он? А заметив это, мужчина тяжело вздохнул:

– Ясно.

Что ему там стало ясно – выяснять даже не стала. Не до того мне сейчас. Хотя выяснить все же стоило, потому что наши представления о ясности не совпали.

Винс подхватил меня на руки, слишком быстро, чтобы я успела возмутиться, и понес в спальню. К себе в спальню. Где опустил на расправленную смятую кровать и строго бросил:

– Ложись!

Вот тут я разом встряхнулась, выпутываясь из плена разработок и формул.

– Зачем? – в голосе проскользнула настороженность.

– Спать, – ухмыльнулся в ответ, и язвительно добавил:

– А ты о чем подумала?

– А-а-а?.. – не смогла сформулировать предложение, да и, собственно, слова вовсе не желали складываться во что-то связное.

– Никаких «а-а-а», – передразнил, – ложись.

Почему я беспрекословно выполнила этот приказ – совсем не знаю, как и не знаю, почему уснула тут же, стоило голове коснуться подушки. Это какая-то магия? Или пресловутое переутомление, о котором до этого говорил Винс?

Вот только утром от рассеянности, усталости и непримиримой уверенности, что я все делаю правильно, не осталось и следа.

Я открыла глаза, обвела сонным взглядом незнакомую комнату и тут же вскочила с места, едва не запутавшись в одеяле и не свалившись на пол.

То есть, я спала в комнате Винса? На его кровати? Хотя второй вопрос слишком глупый – конечно, в его комнате стоит его кровать.

Осмотрелась, пытаясь собраться с мыслями. Но как на зло, на ум ничего вразумительного не приходило. А вот гадкое чувство стыда уже проснулось и дало в полной мере почувствовать насколько сильно я оплошала.

Пришла ночью к мужчине, да еще и с безумно компрометирующим предложением! Что на меня нашло? И как я вообще на такое осмелилась?

Впрочем, ответы на эти вопросы я знаю, но это не отменяет того, что мне сейчас хочется провалиться сквозь землю, желательно на всю оставшуюся жизнь. Жаль, что желания не исполняются по щелчку пальцев.

– Проснулась? – будто мало мне было душевных терзаний, от куда-то сбоку раздался спокойный голос Винсента.

Не зная, как себя вести, и что вообще делать, вжала голову в плечи, и тихо, почти неслышно, прошелестела:

– Да.

И замолчала. Так же как и он. Мое лицо буквально горело, еще немного и дым пойдет. Пожалуй, такого стыда я никогда за всю свою жизнь вовсе не испытывала.

– Дели, – со вздохом отозвался Винсент. – Посмотри на меня, – вроде и просьба, но мне почудились в ней нотки настойчивости.

Поворачиваться не хотелось, как и встречаться с его взглядом. Наверняка насмешливым. Хотя и стоять так было верхом глупости.

Медленно обернулась, зажмурилась, а потом резко открыла глаза, и посмотрела на него. Нет, я ошиблась – в его глазах не плясали насмешливые искры, он выглядел расслабленно. Но мне в его расслабленности виделась готовность хищника напасть на свою жертву.

– Ничего страшного не произошло, – кивком оповестил меня о случившимся. Вот только разве я могу ему поверить, когда собственная память подкидывает одну картинку за другой, а совесть клянет, на чем свет стоит?

Не смогу и не поверю. Потому сложила губы в тонкую линию и промолчала. Мне нечего сказать в свое оправдание.

– Ты просто... – он сам взялся объяснять мои поступки, и из его уст это звучало довольно правдоподобно: – Устала, ушла с головой в свои разработки. Такое случается с людьми, которые горят идеей. Я все понимаю.

«Ах, как благородно с его стороны!» – отчего-то разозлилась я его понятливости и желанию выставить все так, как он считает нужным.

– Нет, я пытаюсь спасти одного упрямца, а это невыносимо хлопотное занятие. Так что ни сил, ни времени на церемонии и соблюдение этикета не остается.

Все это я проговорила на одном дыхании, и только когда закончила, разочарованно закатила глаза. Похоже, я не совсем выспалась, раз продолжаю нести всякую чушь.

В ответ услышала сдавленное бульканье, но уже через мгновение Винс громко расхохотался. И веселился до тех пор, пока в уголках глаз не показались слезы.

– Дели, ты неподражаема, – выдавил, наконец, когда я уже и не ждала от него никаких вразумительных слов.

Жар с новой силой полыхнул по кожу.

– Я знаю, что упрямец, матушка не устает мне об этом напоминать, – добавил уже без улыбки, но с теплотой во взгляде. – Но все равно считаю, что гробить себя ради эксперимента не стоит.

– Не веришь?

– Верю, – вновь повторил уже когда-то сказанное, вот только в этот раз я усмехнулась, и он продолжил: – Но боюсь увидеть в твоих глазах разочарование и пустоту. Снова.

Здесь я не могу с ним не согласиться – мне очень сложно дается разочарование в своих стремлениях, но что касается Винсента, то я попросту больше не допускаю мыслей, что у меня что-то не получится. У меня нет права на ошибку, нет времени на сомнения и нерешительность. Оно закончилось ровно в тот момент, когда он вновь повесил на шею амулет с чужой озлобленной магией.

Что ему на это сказать, я не знала, как и не знала, что будет дальше. Сразу после того, как я выйду из этой комнаты. Придется ли мне его усыплять, чтобы провести обследование, или он даст добровольное согласие?

Представила, как пытаюсь справиться с мужчиной выше и гораздо сильнее меня, и усмехнулась, правда беззвучно. Лишь по губам скользнула грустная улыбка.

– Мне стоит извиниться, что так поступил с тобой тогда.

Когда «тогда» – уточнять не нужно. Мы оба знаем, о чем идет речь.

– Не стоит, – сменила гнев на милость, шумно выдохнув. – Я, правда, понимаю тебя. И вовсе не обижаюсь. Только... – запнулась, – я не могу спокойно смотреть, как ты измываешься над собой.

Он хотел что-то сказать, определенно хотел, но промолчал. Лишь качнул головой, словно пытался прогнать назойливые мысли.

Между нами повисло молчание – я бы не назвала его неловким, хотя и уютным, как прежде, оно тоже не было. Каждый из нас, будто потерялся в путанице собственных желаний, надежд и разочарований. Все равно, что врезаться в прозрачную стену – ты видишь, что тебя ждет за ней, но в то же время никак не можешь пройти сквозь преграду.

Наконец, Винс пришел к выводам, которые не могли не радовать:

– Сейчас осмотреть ты меня не успеешь, но после лекций я в твоем полном распоряжении.

И почему мне в его предложении почудился совсем другой подтекст? Усталость сказывается, наверное...

– Хорошо, – согласно кивнула, стараясь спрятать счастливую улыбку и выглядеть строгой и собранной целительницей, а не маленькой девочкой, которой пообещали поход в парк за примерное поведение. Выходило откровенно плохо, что тут же не преминул заметить мужчина:

– Все же, ты упрямее, чем я.

Самое удивительное, это то, что мне понравился этот странный комплимент. Чудачка, что еще про меня сказать.

Из его комнаты я выходила донельзя довольная жизнью, даже ночной поступок не казался уже таким экстравагантным и вызывающим. Ничего, главное я добилась того, чего мне хотелось больше всего на свете.

Я спешно приводила себя в надлежащий вид, потому что времени до первой лекции осталось не так и много. Собирала конспекты и материалы для студентов. Попутно взяла список практических занятий для старших курсов, правда, для его одобрения мне предстоит сегодня встретиться с ректором. Последнее обстоятельство омрачало светлое настроение. Впрочем, не настолько, чтобы я перестала глупо улыбаться.

– Вы сегодня светитесь, – после лекции Одри подошла ко мне.

– Так заметно? – притворно ужаснулась.

Девушка так же тихо рассмеялась, и кивнула в знак согласия.

– Это лучше, чем грустить, – поспешно добавила она, боясь обидеть меня своими словами.

Но я тут же ответила:

– Конечно! – и собирая бумаги со стола, перевела тему:

– Как у тебя дела? Рука больше не беспокоит?

Переломы редко проходят бесследно. Утомляемость конечностей становится в разы выше, да и любое перенапряжение неблагоприятно сказывается.

– Нет, – воскликнула Одри, но тут же сникла под моим внимательным взглядом, – если только иногда.

– Как часто? – вышла из аудитории, и жестом пригласила ее следовать за собой.

– Хм... – девушка задумалась. – Пару раз было. За все это время.

– Так, – бросила взгляд на часы, что висели в холле. – Пойдем к доктору Аттэ, я посмотрю на твой перелом, и еще найдем для тебя кое-какую мазь.

Может быть, она и хотела возразить, но не стала. Покорно кивнула и поплелась за следом. А вот проходя по коридору, замерла, увидев Мику в компании Барри. Парень, хоть и стоял с отстраненным выражением лица, будто его все происходящее вокруг невыносимо раздражало, но крепко обнимал блондинку, прижимая ее к себе.

Одри тяжело вздохнула и мучительно медленно выдохнула, а я незаметно взяла ее за локоть и подтолкнула идти дальше.

– Не доставляй ей еще большего удовольствия.

Ведь Мика, глядя на девушку рядом со мной, даже не пыталась скрыть победную ухмылку.

Я плохо разбираюсь в делах любовных, но решила все же сказать:

– Одри, ты очень добрая и отзывчивая девушка, к тому же умная, что совсем немаловажно.

Вот только ее моя речь не вдохновила с самого начала:

– Но я куда страшнее, чем эта белобрысая крыса.

Хм... Оригинальное сравнение, ничего не скажешь, но мы сейчас не об этом.

– А что – любят только за внешнюю красоту? – улыбнулась уголками губ. – И ты не страшная, не наговаривай на себя.

Одри недовольно фыркнула и схватила выбившуюся прядь волос:

– Вы только посмотрите – я же мышь. Самая настоящая. Этот цвет... Серый и безликий. А очки?

– Зря ты так, – досадливо поморщилась, вспомнив, что именно так и назвала ее, когда увидела впервые.

– Не зря, – тихо вздохнула она. – Он даже не смотрит в мою сторону.

Вообще, Барри не казался глупым и пустоголовым. Немного странным и замкнутым – возможно, но не глупым. И если быть до конца откровенной, я тоже не знаю, что он нашел в Мике. Ведь в девушке, кроме тонны яда, больше и нет ничего. Неужели для него тоже важно симпатичное личико? А как же общие темы для разговора, увлечения и молчание одно на двоих?

Или я ошибаюсь, и Мика совсем не та, от кого стоит бежать без оглядки? Не-е-ет, уж эта мысль совершенно абсурдна.

– Если не смотрит, то, может быть, он не твой человек? Не тот, ради кого стоит лить слезы и называть себя «мышью»?

Одри бросила на меня такой красноречивый взгляд, что я поняла – мои доводы и объяснения ей не нужны. Что ж, буду надеяться, что ее влюбленности все же пройдет, или же Барри резко поумнеет и обратит на девушку внимание.

Доктор Аттэ встретил нас радушно, говорил без умолку и то и дело подшучивал над Одри, так что буквально через несколько минут с ее лица пропала мученическая маска, и она вновь улыбалась – широко и открыто. И глаза загорелись.

С переломом все оказалось отлично – кости срослись хорошо, и если бы ни периодические боли, то Одри бы и не вспомнила о том, что с ней произошло. Для таких случаев мы вручили ей мазь и объяснили, как ей пользоваться.

А когда девушка ушла, оставив нас наедине, доктор недовольно нахмурился:

– И сколько ты за эти дни спала, милочка?

Почему, при упоминании сна, мне на ум сразу приходит кровать Винса и мое в ней пребывание? Ах, да, наверное, потому, что я там действительно побывала. И узнай об этом хоть кто-то – общество с радостью поставит на мне клеймо продажной женщины. А Ниана в первых рядах предложит мне работу на улицах ночного города.

– Не очень много, – ответила уклончиво и смущенно улыбнулась.

– Эх, молодежь, – ворчливо отозвался он. – Не бережете здоровье, а потом будете маяться, вот как я – то кости болят, то сердце, то давление скачет.

– Та-а-ак, вы плохо себя чувствуете? – пришел мой черед возмущаться.

Вот только этого старого лиса так просто с дороги не сбить:

– А мы разговор не про меня ведем, – погрозил пальцем. – Если завтра увижу эти чернющие мешки под глазами, то заберу обратно материал про ловушки и отошлю в столицу. Все понятно?

И как его не послушаться? Это же просто невозможно... Пришлось клясться, что сегодня ночью я непременно высплюсь. Надеюсь, мне удастся не нарушить данную клятву.

А после доктора Аттэ, я пошла к ректору. Благо вторая лекция у меня отсутствовала. Да и сегодняшний день на удивление не загружен встречами со студентами.

В приемной, что-то усердно печатая на машинке, сидела Тильда. Девушка была так сосредоточена, что я не сразу решилась дать знать о себе.

– К-хм, – наконец, кашлянула, привлекая ее внимание.

Тильда вздрогнула всем телом и подняла на меня взгляд.

– Светлого дня, – поприветствовала с улыбкой, но девушка в ответ не улыбнулась. Затравленно оглянулась на кабинет ректор, откуда доносились приглушенные голоса, и удрученно покачала головой:

– Светлого. Ты к нему? – а дождавшись кивка, продолжила: – Приходи позже, сейчас не самое подходящее время.

Улыбка пропала и с моих губ.

– Что случилось?

Тильда тяжело вздохнула, и тихо произнесла:

– Сама еще толком не знаю, но мне кажется...

В этот момент дверь распахнулась и с силой ударилась о стену. Из кабинета магистра Стила вылетела тощая, как жердь, женщина. Она тяжело дышала, а по ее лицу расплывались ярко–красные пятна.

– Не смей даже останавливать меня, я все ей выскажу! – бросила она себе за спину.

И тут же ей вдогонку послышался невнятный лепет ректора:

– Дорогая, не нужно скандала, это же упадет тенью на академию!

Почему-то его словам я даже не удивилась – было бы странно, если бы магистра начало заботить что-то еще, помимо репутации академии, на которую может упасть тень.

– Тенью? – взвилась женщина, и обернулась, чтобы выйти и из приемной, но тут ее взгляд остановился на мне. И в этих черных глазах полыхнуло что-то очень нехорошее, что-то , что явно доставит мне проблем.

– Так это ты? – севшим голосом просипела она. – Это ты, выскочка из столицы, – сделала шаг ко мне, а я в то время попятилась к двери. – Это из-за тебя мою девочку сослали неизвестно куда и теперь она сгинула... Навсегда...

Я плохо понимала, о чем она говорит, только шаг за шагом отступала, пока не уперлась спиной стену.

– Лили! – громогласно воскликнул ректор, когда женщина уже занесла руку, чтобы ударить меня. – Прекрати немедленно!

Я же наконец вырвалась из оцепенения и спокойно, насколько это было возможно в этой абсурдной ситуации, произнесла:

– Потрудитесь объяснить, что здесь происходит?

Тильда сделал какой-то взмах рукой, будто пытаясь мне что-то сказать, но я лишь недоуменно нахмурилась.

– Объяснить?! – голос этой Лили взвился до визга, и женщина схватила меня за ворот блузки. – Это ты объясни мне, выскочка, как ты оказалась на месте моей дочери, а она сама пропала, так и не добравшись до столицы?!

Глава 24

Ректор буквально оттащил от меня матушку близняшек, еще и Тильда выбежала из-за стола, пытаясь протиснуться между мной и госпожой Хрит. Мне же осталось только растерянно переспросить, опуская первый вопрос:

– Как – не добралась до столицы?

Это какая-то глупость, и не может быть правдой. Где она могла потеряться?

– Обыкновенно, – женщина вырвалась из рук магистра Стила, и нервно дернулась, изо всех сил пытаясь подавить желание вновь прижать меня к стенке. – Сегодня позвонили из отдела образования и поинтересовались, почему профессор не прибыла на курсы вовремя.

– Но... – попыталась узнать, как же так вышло, но Лили вскинула сухощавую руку, заставляя меня проглотить оставшуюся часть фразы.

– Лучше помолчи, иначе я за себя не ручаюсь.

Вперед, опасаясь действий госпожи Хрит, выступил ректор, окинув меня усталым взглядом:

– Идемте в кабинет, нам нужно поговорить.

Оставаться с ними наедине мне совсем не хотелось, да и мысли путались, пытаясь осознать информацию. Не могла Тиана пропасть, это чей-то неумелый розыгрыш.

Лили хотела возмутиться, непременно хотела, судя по тому, что она набрала полную грудь воздуха, но так и не сказала ни слова, разом сникнув и, будто бы постарев на несколько лет.

– Идем, – тем не менее, величественно кивнула мне.

Ничего не осталось, как только пойти за ними, но перед этим я бросила растерянный взгляд на Тильду. Девушка смотрела на меня широко распахнутыми глазами, и одними лишь губами что-то беззвучно шептала.

А стоило двери захлопнуться за мной, как ректор тут же попросил:

– Присаживайтесь, нам многое нужно обсудить.

Что именно он собрался со мной обсуждать и в каком ключе пойдет разговор, я просто не представляла, хотя одно знала наверняка.

– Вы уже обратились к стражам? Она же не могла пропасть бесследно!

Кажется, паника незаметно подкралась и ко мне. Стало холодно, словно кто-то открыл окно и впустил в кабинет морозный ветер. И дрожь родилась глубоко внутри, такая, которую невозможно было остановить.

Лили сухо усмехнулась, словно я сказала глупость, и вкрадчиво произнесла:

– Она бы вообще не пропала, если бы ты не лезла не в свое дело.

Здесь я согласна с ней не была, в корне, вот только, чтобы я сейчас ни сказала, вряд ли она спокойно воспримет. Впрочем, беспочвенные обвинения прервал голос ректора:

– Лили, не это сейчас важно, – с силой зажмурился и помассировал виски. – Где нам искать Тиану, вот о чем нужно думать.

Как бы неприязненно к магистру я ни относилась, в этот раз вынуждена была признать его правоту.

Матушка близняшек пренебрежительно фыркнула, и отошла к окну, уставившись куда-то в небо.

– У нас нет родственников в столице, я даже обратиться не могу ни к кому с просьбой проверить, действительно ли она не приехала туда.

Несмотря на то, что голос звучал сухо и надменно, я почувствовала от нее такую волну горечи и боли, что с трудом сделала следующий вздох.

– Вот тут нам поможет Аделия, я надеюсь, – ректор посмотрел мне прямо в глаза, и я увидела в его горькое разочарование. Мной или им самим – понять так и не смогла. Хотя ждать от этого человека первого чувства, слишком опрометчиво.

– Что? – переспросила, и медленно опустилась в кресло, просто потому, что ноги держать меня отказались.

– Вы учились в столице целых семь лет, должны же у вас остаться хоть чьи-то контакты? – магистр Стил говорил это так... небрежно, словно старые знакомые – обязательный атрибут любого человека. Вот только я отличилась и тут. У меня не было близких друзей, с кем бы я могла связаться. Ребята с моего курса (большая часть из них), получили работу за пределами столицы, а те, кто остались... М-м-м... Вряд ли они пойдут на встречу в столь необычной просьбе.

– Я не уверена, что смогу помочь, – проговорила робко, опустив голову и рассматривая ассиметричный рисунок на ковре, что лежал в самом центре кабинета.

– Нет, вы уж потрудитесь нам помочь! – голос ректора был пропитан ядом и ехидством, так что я вздрогнула всем телом, невольно чувствуя за собой вину.

– Послушайте, – всплеснула руками, пытаясь подавить внутреннюю дрожь. – Нужно обратиться к стражам правопорядка, так дело пойдет куда быстрее.

В самом деле, что за самодеятельность? Пропал человек, а они пытаются, мало того, что спихнуть всю ответственность на меня, так еще даже и не думают о последствиях.

– К стражам? И что мы им сейчас скажем? Пока не будет уверенности, что Тиана действительно пропала, а не задержалась где-то по чистой случайности, нет никакого желания связываться с блюстителями порядка.

«Это же бросит тень на академию», – так и хотелось закончить излюбленную фразу ректора, которую он почему-то опустил. Видимо, устыдился присутствия Лили.

– Вы понимаете, о чем сейчас говорите? – спросила тихо и посмотрела на него исподлобья.

Он вернул мне надменный взгляд, и кивнул:

– Вполне.

Что же... Это самая огромная глупость, какую я встречала за свою жизнь. Даже большая, чем халатное отношение самой Тианы к целительству.

– Я посмотрю, с кем можно связаться, но не обещаю, что это принесет хоть какие-то плоды.

Поднялась с кресла и шагнула к двери, в то время как Лили тихо прошипела: