Безумная медицина. Странные заболевания и не менее странные методы лечения в истории медицины Моррис Томас
Заставить пациента пить желудочный сок другого человека (или животного, как позднее будет ясно) — это весьма смелое решение. Впервые эта идея пришла в голову Франческо Чиаренти, успешному медицинскому исследователю, написавшему книгу о составе и функциях желудочных жидкостей.
«Он выяснил, что прием опиума часто приводит к тошноте и рвоте, и связал это с тем, что опиум не переваривается в желудке, поскольку «испорченный» желудочный сок не воздействует на него. Он задумался о причинах, по которым опиум, используемый наружно, так неэффективен».
Этот вопрос очень интересовал врачей конца XVIII века, особенно итальянских. Анатом Паоло Масканьи, опубликовавший в 1787 году первое полное описание лимфатической системы, предположил, что быстрее всего лекарства попадают в кровеносную систему не тогда, когда их глотают, а когда их втирают в кожу. Его доктрина, известная как иатралиптический метод[20], предполагала использование мазей вместо лекарств, принимаемых внутрь. Однако врачи, испробовавшие этот метод, заметили, что некоторые препараты, эффективные при употреблении внутрь, не оказывали никакого воздействия при втирании в кожу. Было непонятно, почему опиум, который при пероральном приеме работал как мощный анальгетик, не имел никакого эффекта в форме мази.
Заставить пациента пить желудочный сок другого человека — весьма смелое решение. Впервые эта идея пришла в голову Франческо Чиаренти в XVIII веке.
Доктор Чиаренти предположил, что опиум всасывается не сразу же, а только после воздействия на него желудочного сока. Он подумал, что если повторить этот процесс вне тела, то удастся получить опиумный препарат, который сможет преодолеть кожный барьер. Он решил проверить свою теорию экспериментальным путем.
«Вскоре случай представился. Женщина с острыми болями, которая отказывалась принимать опиум внутрь, была подходящим пациентом для начала испытания. Он смешал три грана[21] чистого опиума с двумя скрупулами[22] желудочного сока вороны».
Почему вороны? Это не объясняется, однако в своей книге доктор Чиаренти говорит, что вороны с удовольствием едят гнилое мясо, следовательно, их желудочный сок очень силен. Прекрасная характеристика.
Было непонятно, почему опиум, который при пероральном приеме работал как мощный анальгетик, не имел никакого эффекта в форме мази.
«Вскоре появился сильный едкий запах…»
Уверен, что так и было.
«…который постепенно выветрился. Через полчаса опиум целиком растворился, но его решено было оставить на 24 часа. Затем его смешали с простой мазью и втерли в стопы. Через час боль исчезла и больше не возвращалась. Женщина полностью исцелилась».
Быть может, это вовсе не было связано с омерзительно пахнущей мазью из опиума и вороньей рвоты. Из страха получить вторую дозу я, возможно, тоже заявил бы о своем исцелении.
«Из-за малой доступности достаточного для экспериментов количества желудочного сока он решил заменить его слюной. Результат оправдал его ожидания».
Пять других врачей испробовали эту технику в сочетании со многими другими лекарствами и получили похожие результаты. Профессор Брера нашел то, что искал: способ заменить принимаемое внутрь лекарство наружной мазью.
«На основании своих наблюдений он пришел к выводу, что любая животная жидкость способствует всасыванию лекарственных средств» [7].
Многие итальянские врачи с энтузиазмом стали пользоваться методом доктора Бреры, и пара выдающихся французских врачей продолжала вести его исследование еще около десяти лет [8]. Но по какой-то необъяснимой причине мазь из вороньей слюны так и не вошла в обиход.
Целебный голубиный зад
Эклампсия — серьезное заболевание, возникающее у женщин во время беременности, родов или в послеродовой период. Его название буквально означает «вспышка», что является метафорой (или, возможно, эвфемизмом) внезапных тяжелых припадков, характеризующих это заболевание. Причина эклампсии до сих пор неизвестна, но припадку всегда предшествует преэклампсия — комбинация симптомов, включающих высокое кровяное давление и наличие белка в моче.
До конца XIX века врачи также выделяли заболевание, которое они называли «детская эклампсия». Это название было некорректным: хотя у детей бывают припадки, похожие на те, что случаются у беременных женщин, причины их возникновения совсем другие. Например, во время лихорадки у детей часто бывают фебрильные судороги, которые выглядят страшно, но далеко не всегда свидетельствуют о наличии серьезной проблемы.
Врач Карл Фридрих Канштатт предложил весьма странный метод лечения эклампсии: «Если во время припадка прижать зад голубя к анусу ребенка, животное быстро умирает, а припадок сразу же заканчивается».
В опубликованном в 1841 году учебнике под названием «Справочник по практической медицине» немецкий врач Карл Фридрих Канштатт предложил весьма странный метод лечения детей с эклампсией:
«Мне следует упомянуть здесь один метод лечения, эффект от которого я наблюдал своими глазами, хотя я и не в силах объяснить этот феномен. Если во время припадка прижать зад голубя к анусу ребенка, животное быстро умирает, а припадок сразу же заканчивается [9]».
Невозможно не задуматься, какие странные события привели к такому открытию. Через десять лет Journal fr Kinderkrankheiten («Журнал детских болезней») рассмотрел этот метод лечения отдельно. В статье говорилось, что среди нескольких врачей, испробовавших его, был доктор Блик из Шванебека:
Странный способ лечения детской эклампсии.
«У девятимесячного ребенка, крепкого, здорового, находящегося в сознании и не имеющего признаков прорезывания зубов, случился приступ эклампсии, который проявился в нарастающих по силе припадках. Каломель[23], валериана[24], мускус[25], ванны, горчица[26] и клизмы не принесли никакого результата. Когда случился следующий припадок, анус молодого голубя прижали к анусу ребенка и держали, пока припадок не прекратился. Судороги были сильными, но ребенок выжил» 10].
Вскоре журнал получил обратную связь от читателя из Санкт-Петербурга. Доктор Дж. Ф. Вайссе был директором детской больницы в этом российском городе.
Он с интересом прочел более раннюю статью и объяснил, что уже был знаком с тем, что в англоязычной литературе позднее стало в шутку называться лечением голубиной задницей:
«Задолго до публикации “Справочника” Канстатта, я уже читал — не помню где — об этом странном методе, однако именно одобрение его Канстаттом побудило меня опробовать его при первой же возможности».
Как выяснилось, доктор Вайссе использовал волшебную голубиную задницу дважды.
«Ночью 13 августа 1850 года меня неожиданно пригласили к четырехмесячному ребенку, у которого внезапно начался приступ эклампсии. После двух дней безуспешного лечения привычными способами я решил, что пришло время для эксперимента, и на третий день рассказал матери, состоятельной русской даме, о волшебном методе. Я отметил, что сам мало в него верю, но заверил мать в его абсолютной безопасности».
«Вскоре после того, как птицу приложили к анусу ребенка, она начала хватать клювом воздух и периодически закрывать глаза; затем ее лапы скрутило спазмом, и ее вырвало».
Отсутствие веры в лечение не лучшее начало, но, думаю, если остальные методы не сработали, чувства врача можно понять.
«Мать одобрила мое предложение и немедленно послала за парой голубей, чтобы они были под рукой на случай припадка. Рано утром, когда я снова пришел к своему маленькому пациенту, чуть было не забыв о птицах, меня встретил 14-летний сын дамы. Он открыл дверь и сказал на ломаном немецком: “Голубь мертв, а ребенок здоров. Проходите, мама обо всем вам расскажет”».
Это определенно интригующее начало разговора.
«Женщина встретила меня с радостным лицом, торжественно пожала мне руку и отвела к своему ребенку, который крепко спал. Я узнал, что вчера после моего ухода у ребенка случилась череда быстро сменяющих друг друга припадков, но в семь часов произошел настолько тяжелый припадок, что, боясь за жизнь мальчика, мать применила голубя. Сестра женщины, которая проводила процедуру согласно моим инструкциям, сказала, что вскоре после того, как птицу приложили к анусу ребенка, она начала хватать клювом воздух и периодически закрывать глаза; затем ее лапы скрутило спазмом, и ее вырвало. В то же самое время припадок слабел, и через полчаса ребенок мирно заснул и проспал пять часов. Голубь, однако, уже не мог стоять и не ел предложенный корм, а после полуночи умер».
Конечный результат: один здоровый ребенок и один мертвый голубь. Как говорится, в одном выиграешь, в другом проиграешь. Результат воодушевил доктора Вайссе, но он огорчился, что сам не был свидетелем волшебного исцеления. В следующий раз ему повезло больше:
«В этом случае моим пациентом был мальчик возрастом год и восемь месяцев, который долгое время страдал несварением желудка из-за проблем с зубами и находился под моим наблюдением несколько недель. Вечером 8 октября 1850 года я получил письмо, в котором меня просили как можно скорее прийти к мальчику, у которого неожиданно случился припадок».
Когда он пришел к ребенку, тот был без сознания, с тризмом — спазмом жевательной мускулатуры — и полузакрытыми глазами. Периодически лицо и конечности ребенка охватывали спазмы. Из-за тризма ему невозможно было дать лекарства перорально, поэтому врач предложил полечить ребенка голубем:
«Через несколько минут в комнату внесли пару голубей, и у меня появилась возможность провести процедуру самостоятельно. Спустя десять минут я заметил, что голубь открывает клюв, словно хватая воздух. Спазмы ребенка становились реже и слабее, однако его пульс тоже замедлялся. Через полчаса я заметил, что голубь закрыл глаза и склонил голову — он умер. Я попросил второго голубя и тоже приложил его к анусу ребенка. Пульс ребенка вскоре перестал прощупываться, и всего через десять минут он уже был мертв. Голубь же остался жив».
Плохое утешение для убитых горем родителей. Доктор Вайссе обратился к своим коллегам, призывая их продолжить этот необычный эксперимент:
«Я призываю всех своих коллег повторять такие эксперименты как можно чаще. Очевидно, что, если этот метод лечения подтвердит свою эффективность, он принесет большую пользу детям, особенно из низших слоев».
Он понимал, что, хотя в Санкт-Петербурге полно голубей, их не так много в некоторых других частях света. Тем не менее проблема была решаема.
«В то же время необходимы эксперименты с другими птицами» [11].
Вы, возможно, решите, что я несправедлив к бедному доктору Вайссе: в конце концов, не стоит оценивать врачей, живших 200 лет назад, по современным стандартам. У них были причины использовать те или иные средства, какими бы странными они ни казались сегодняшним читателям. Однако даже многие современники считали идеи доктора Вайссе откровенно глупыми. В журнал British and Foreign Medico-Chirurgical Review написал аноним, который едва мог сдерживать свое веселье. В письме он привел цитату Горация: Risum teneatis? («Можно ли не засмеяться?») Вот его краткий вердикт:
«Мы обратились за советом к пожилому французскому врачу и спросили, что он думает о новом методе лечения, который некоторые находят удивительно эффективным для борьбы с определенным заболеванием. Он очень мрачно ответил: Dpchez vous de vous en servir pendant qu’il gurit!» [12]
Мудрые слова французского доктора можно приблизительно перевести следующим образом: «Поспешите применить его, пока ему [пациенту] и так становится лучше!»
Сигареты с ртутью
В XIX веке мнение врачей о курении было неоднозначным. С одной стороны, многие выдающиеся врачи считали курение вредным и утверждали, что оно вызывает рак полости рта. С другой стороны, немало медиков были убеждены, что курение облегчает кашель и другие респираторные заболевания, увеличивая выработку слизи. Однако был период, когда некоторые врачи рассматривали сигареты как идеальную форму приема лекарств: лекарства можно было смешивать с табаком и вдыхать вместе с дымом.
Это определенно был шаг вперед после вдувания дыма в задницу пациента, хотя и не очень большой.
Немало медиков были убеждены, что курение облегчает кашель и другие респираторные заболевания, увеличивая выработку слизи.
В 1851 году редактор журнала London Journal of Medicine одобрил новую интересную идею, пришедшую из США, — сигареты с ртутью.
Materia medica и фармация. Вдыхание ртути через курение сигар и сигарет.
«Вдыхание различных лекарств одновременно с курением сигар неоднократно рекомендовалось в этом журнале. Назначая этот метод, врачу следует ясно объяснить пациенту, что дым должен попадать в легкие, а также понятно рассказать, как правильно это делать».
Да, все верно: вдыхайте все «полезные» канцерогены прямо в легкие!
В 1851 году родилась новая идея — сигареты с ртутью. Вдыхание различных лекарств одновременно с курением неоднократно рекомендовалось в то время.
Мистер Дж. Г. Ричардс из Филадельфии пишет в июньском выпуске Medical Examiner 1851 года: «Один умный джентльмен, долгое время живший в Китае и Маниле, сообщил мне, что ртуть там применяется для лечения тяжелого печеночного заболевания, связанного с климатом (она употребляется в количествах, шокировавших бы европейцев), причем манера ее применения новая и странная. Черный оксид[27] смешивается с табаком в манильских сигарах и в форме дыма попадает на амую всасывающую поверхность тела».
Это просто ужасно. При нагревании «черный оксид» разлагается на металлическую ртуть, крошечные капли которой покрывают рот, гортань и легкие.
«Это определенно быстрый способ спровоцировать слюноотделение. Я нахожу этот метод интересным и могу предложить употребление других лекарств по такому же принципу».
Если вы планируете убить себя курением, то вполне можете ускорить этот процесс курением ртути.
«Подойдет ли такой метод для лечения пневмонии? Возможно, нет».
Помимо ртутных рекомендовались также мышьяковые сигареты, которые изготавливались путем окунания промокательной бумаги в мышьяковистую кислоту.
Учитывая, что пневмония — потенциально опасная для жизни инфекция, поражающая легкие, ответ «возможно, нет» звучит абсурдно.
«Стоит заметить, что курение ртутных сигар, по мнению мистера Ричардса, отнюдь не является в медицине чем-то новым. Следующая формула была выведена Бернардом много лет назад: «Сигареты ртутные. Дихлорид ртути, четыре сантиграмма; экстракт опиума, два сантиграмма; табак без никотина, два грамма». Такие сигареты рекомендуются при сифилисных язвах на горле, полости рта и в носу» [13].
Ртуть, опиум и табак! Это лишь один из вариантов. В 1863 году в журнале Canada Lancet был приведен список рецептов других «медицинских» сигарет. Помимо ртутных рекомендовались также мышьяковые сигареты.
Да, сигареты с мышьяком, которые изготавливались путем окунания промокательной бумаги в мышьяковистую кислоту. Это химическое вещество крайне токсично и канцерогенно; оно применялось для уничтожения сорняков, крыс и мышей. При любом раскладе такие сигареты были плохой идеей.
Также существовали селитровые сигареты. Нужно было окунуть бумагу в концентрированный раствор калиевой селитры, а затем скрутить ее.
Калиевая селитра — это нитрат калия, компонента пороха. Курить нитрат калия нужно с предельной осторожностью.
Как скрутить мышьяковую сигарету с использованием карандаша
«Чтобы изготовить бальзамические сигареты, необходимо покрыть сухие селитровые сигареты слоем настоя бензойной смолы».
Настой бензойной смолы до сих пор иногда применяется для ингаляций, чтобы облегчить симптомы бронхита, но! Статья завершилась перечнем магических исцелений, связанных с курением медицинских сигарет:
«Афония[28]. Пациентка, которая могла говорить лишь шепотом более года, возможно, из-за утолщения голосовых связок (поскольку у нее не было ни боли, ни конституциональных симптомов), курила ртутные сигареты на протяжении месяца и полностью исцелилась.
Сильные выделения из носа, сопровождаемые дискомфортом во фронтальных синусах, прошли после месяца курения ртутных сигарет. Пациент зажимал нос, набрав полный рот дыма, а затем выпускал дым через ноздри, как это делают умелые курильщики».
Получается, он покрывал нежную слизистую оболочку свежим ртутным дымом.
«Чахотка. Труссо давно рекомендовал при чахотке одну-две затяжки мышьяковыми сигаретами два-три раза в день».
Курение при чахотке (туберкулезе) — это, вероятно, худшее, что можно сделать. Особенно если сигареты с мышьяком.
«Когда внимание представителей профессии сосредоточится вокруг этой темы, нам, безусловно, удастся определить множество других заболеваний, при которых медицинские сигареты могли бы успешно применяться» [14].
Вне всяких сомнений. Как насчет рака легких?
Ловушка для ленточного червя
В сентябре 1856 года американский журнал Medical and Surgical Reporter опубликовал многословное письмо из Нью-Йорка. Его автором был врач, называвший себя доктором Дж. Готэмом-младшим. Это наверняка был псевдоним: хотя Готэм больше всего известен как вымышленный аналог Нью-Йорка, в котором происходит действие историй о Бэтмене и Джокере, впервые это слово появилось в альманахе Вашингтона Ирвинга в 1807 году. Сегодня Готэм ассоциируется с мраком, но для читателя XIX века это слово было связано с чем-то забавным. Ирвинг назвал свою сатирическую версию Нью-Йорка в честь английской деревни, жители которой были известны своим идиотским поведением. По мнению Ирвинга, это была идеальная отсылка к непрофессионализму городских властей.
Катетеризация легких была спорным методом лечения туберкулеза, при котором через горло пациента проводили резиновый катетер непосредственно к легким, а затем вкалывали в них нитрат серебра.
Письмо доктора Готэма о новшестве нью-йоркской медицины определенно не лишено абсурдности:
Новый оригинальный метод избавления от ленточного червя.
«Поскольку я хочу сообщать вам обо всех достижениях медицинской и хирургической практики, которые приносит нам это плодотворное время, я считаю своей привилегией рассказать о гениальном, пусть и не очень успешном, многообещающем, пусть и не очень прибыльном, изобретении, созданном благодаря уму и способностям янки. Перед ними все великолепие гения, разработавшего операцию на вагинальных фистулах, меркнет, а создатели катетеризации легких бледнеют в своей интеллектуальности».
Операция на вагинальных фистулах была разработана Джеймсом Мэрионом Симсом в 1840-х годах. Она помогала устранить неприятную патологию, из-за которой у некоторых женщин после родов развивалось недержание[29]. Катетеризация легких стала результатом трудов Хораса Грина, уроженца Вермонта. Это был спорный метод лечения туберкулеза, при котором через горло пациента проводили резиновый катетер непосредственно к легким, а затем вкалывали в них нитрат серебра. Обе эти процедуры считались значительными медицинскими достижениями, они символизировали новый век хирургических авантюр. Как вы уже, скорее всего, поняли, Готэм проводит такие параллели с иронией.
«Правительство Соединенных Штатов обессмертило это изобретение благодаря патенту, предоставлявшему его создателю эксклюзивное право использования “Ловушки для ленточного червя” в течение 14 лет. Его описание и изображение приведены в первом томе “Отчетов Патентного ведомства” за 1854 год» [15].
Оригинальный патент [16] на ловушку для ленточного червя был получен Алфеусом Майерсом, врачом из города Логанспорт в штате Индиана. Доктор Майерс был сторонником эклектической медицины — американской школы, выступавшей против химических препаратов и инвазивных процедур, применяемых в традиционной медицине. Ядовитым слабительным и кровопусканию, горячо любимыми классическими врачами, они предпочитали растительные лекарства и щадящую физическую терапию. Его изобретение было попыткой вытеснить токсичные антигельминтные (глистогонные) средства вроде олова, хлористой ртути и даже нефти.
«Ловушка для ленточного червя — это очень маленькая полая золотая трубка, внутри которой лежит кусочек сыра в качестве приманки. После четырех или пяти дней голода пациент глотает ловушку с прикрепленной к ней леской».
Сделанная для патента иллюстрация ловушки для ленточных червей Майерса
Странно, но он запатентовал не только приспособление, но и операцию, для которой оно было предназначено. Получается, он был единственным человеком в стране, которому было разрешено использовать это изобретение. Это не слишком мудрое решение, если ваша цель в том, чтобы продать свое ноу-хау.
Еще одна статья из Medical and Surgical Reporter описывает использование этого необычного приспособления:
«Ловушка для ленточного червя — это очень маленькая полая золотая трубка, внути которой лежит кусочек сыра в качестве приманки. После четырех или пяти дней голода пациент глотает ловушку с прикрепленной к ней леской. Изобретатель утверждает, что после продолжительного голода червь выйдет в желудок и жадно набросится на кусок сыра, угодив в ловушку. После этого его будет легко достать».
Это звучит неправдоподобно, ведь ленточные черви живут в кишечнике и предпочитают не совершать прогулок в желудок, кислотная среда которого для них фатальна. Сам Алфеус Майерс дает следующее объяснение:
«Леска закрепляется на каком-нибудь заметном месте рядом с пациентом, которого оставляют в покое на 6–12 часов. За это время червь схватит наживку и будет пойман за голову или шею. Пациент либо сам это почувствует, либо это будет понятно по движению лески. После поимки пациент должен некоторое время сохранять неподвижность, после чего можно будет аккуратно потянуть за леску и с легкостью вытащить червя».
В комментариях к журналу не было ни нотки сарказма:
«Только представьте, какое удовлетворение испытывает человек, который может рыбачить у себя в комнате даже при отсутствии водоема. Вообразите, сколько нужно терпения, чтобы прождать 6–12 часов, прежде чем начнет клевать, а потом терпеть еще несколько часов, прежде чем освободить своего внутреннего пленника! Не боялся ли мистер Алфеус Майерс, что тень Исаака Уолтона разозлится на него из-за этой инновации в искусстве рыбной ловли?» [17]
Иллюстрация из Scientific American, изображающая ловушку для ленточного червя
Ловля червей в своем желудке не самое привлекательное времяпрепровождение. Однако в журнале Scientific American было сказано, что «доктор Майерс не так давно вытащил из пациента полутораметрового червя, после чего пациент обрел вкус к жизни». Звучит правдоподобно.
В 1965 году семейная пара изобретателей, Джордж и Шарлотт Блонски, добились патента на свой аппарат для облегчения родов за счет центробежной силы.
Вернемся к доктору Готэму. Далее в своем письме он агрессивно атакует Американское патентное ведомство за выдачу патента на эту чепуху:
«Я стремлюсь привлечь внимание ваших читателей, чтобы вывести на свет постыдное невежество, причем не Алфеуса Майерса, а правительственных чиновников, которые смогли взять деньги с человека за такое абсурдное изобретение. С Патентным ведомством связаны врачи, чьи имена известны по всей стране, и я не понимаю, как они или специальные уполномоченные могли поставить должностную печать на документ с описанием настолько нелепого изобретения».
Он был абсолютно прав. Американское патентное ведомство своими действиями стремилось к вершине абсурда вплоть до 1965 года, когда Джордж и Шарлотт Блонски, семейная пара изобретателей, добились патента на свой аппарат для облегчения родов за счет центробежной силы[30].
Клизма с портвейном
Алкогольные напитки оставались важной частью медицинского арсенала до удивительно недавнего времени. В начале XX века бренди (в США — виски) все еще прописывали в качестве стимулянта пациентам, перенесшим серьезные операции. Любой алкоголь, который только приходит в голову, от слабого эля до крепких спиртных напитков, в то или иное время назначался в качестве лекарства.
Однако врачи не только заставляли своих пациентов пить спиртное. Наоборот, они проявляли удивительную фантазию в изобретении различных способов его применения. Так, они вкалывали его в брюшную полость или заставляли пациентов его вдыхать.
Но этот случай, описанный в British Medical Journal в 1858 году, превосходит своей абсурдностью даже эти примеры:
Клизма с портвейном как замена переливания крови в случаях послеродового кровотечения.
Нет, вы правильно поняли заголовок: в этой статье действительно говорится о клизме с портвейном как об альтернативе переливанию крови. Автором статьи был доктор Луэлин Уильямс из Сент-Леонардс-он-Си, Сассекс:
«22 сентября 1856 года меня позвали в деревню к 42-летней миссис С., рожавшей своего десятого ребенка. Все ее предыдущие роды проходили нормально. После того как приблизительно на шестом месяце беременности она испытала шок после внезапной смерти младшего ребенка, ее общее состояние здоровья значительно ухудшилось. В ее внешности появились анемичные черты, и она много жаловалась на слабость».
Вскоре после прихода врача «здоровый младенец женского пола» появился на свет без больших трудностей. Но затем:
«Моя пациентка воскликнула: “Я истекаю кровью!” — и потеряла сознание. Я немедленно стал приводить ее в чувство подручными средствами, и вскоре она начала приходить в себя».
Любой алкоголь, который только приходит в голову, от слабого эля до крепких спиртных напитков, в то или иное время назначался в качестве лекарства.
Отчаянный крик несчастной женщины точно описывал ее состояние: у нее было интенсивное кровотечение, которое, если его не остановить, могло ее убить. Любые улучшения в ее состоянии были кратковременными, и доктор Луэлин Уильямс серьезно забеспокоился.
«Несмотря на мои старания, кровотечение продолжалось, и жизненные силы пациентки явно иссякали. Я ввел левую руку в матку, как рекомендовал Гуч[31], пытаясь сдавить кровоточащие сосуды костяшками, в то время как другой рукой я нажимал на матку снаружи. Сочетание внешнего давления с внутренним оказалось таким же неэффективным, как все то, что я пробовал до этого. В конечном счете, сдавив брюшную аорту по методу Боделока-младшего[32], я успешно остановил кровотечение».
Брюшная аорта, крупнейший кровеносный сосуд в нижней части тела, находится всего в нескольких сантиметрах от позвоночника, поэтому сдавливание ее руками — это сложная, но эффективная процедура.
«Состояние моей пациентки вызывало опасения: в течение получаса у нее практически не прощупывался пульс на запястье, конечности были холодными, она металась в бреду, сфинктеры были расслаблены, а вся поверхность кожи была покрыта холодным липким потом».
Выражение «металась в бреду» означает, что она постоянно ерзала и крутилась.
Первое успешное переливание крови человеку было сделано в 1818 году. Однако до 1901 года о группах крови не было известно, и люди часто умирали из-за несовместимости.
«Я задался вопросом, какое лекарство могло бы вывести пациентку из этого вызывающего опасения состояния, ведь ей невозможно было дать какие-либо стимулирующие препараты через рот. Моя отдаленность от дома, а также значительные противопоказания для самой процедуры, о которой даже и речи быть не могло, заставили меня оставить мысли о переливании крови».
Первое успешное переливание крови человеку было сделано Джеймсом Бланделлом в 1818 году, причем тоже в случае послеродового кровотечения. Однако это была невероятно опасная процедура: до 1901 года о группах крови не было известно, следовательно, проверить совместимость донора и реципиента было невозможно. Часто это приводило к катастрофическим последствиям. Доктору Луэлину Уильямсу, однако, пришла в голову другая идея, причем весьма странная.
«Я решил, что клизма с портвейном поможет не менее эффективно, чем переливание крови, остановить истощение жизненных сил. Эта процедура обладает сразу тремя преимуществами: стимулирующее и возвращающее к жизни действие вина положительно влияет на систему в целом; холодное вино в прямой кишке вызывает рефлекторную деятельность нервов в матке; наконец, вяжущие свойства портвейна способствуют сокращению открытых концов сосудов».
Использование холодной жидкости для остановки кровотечения — это разумная идея. Толченый лед часто клали на живот только что родившей женщины, если кровотечение не удавалось остановить. Однако в остальном применение портвейна в таких обстоятельствах сложно оправдать.
«Я решил, что клизма с портвейном поможет не менее эффективно, чем переливание крови, остановить истощение жизненных сил».
«Сначала я ввел 120 мл портвейна с 20 каплями настойки опиума. Интересно было наблюдать за скоростью, с которой стимулирующее действие вина стало сказываться на организме».
После короткого улучшения пульс женщины начал замедляться, поэтому врач сделал вторую клизму.
«После этого пациентке стало немного лучше. Она пришла в сознание, но пульс еще плохо прощупывался на запястье. Через полчаса я вновь поставил ей клизму, и на этот раз результат был особенно хорош. Спустя десять часов тревожного наблюдения за моей пациенткой я радостно покинул ее, убедившись, что ее жизнь в безопасности».
Сложно сказать, сыграл ли доктор Луэлин Уильямс какую-то роль в улучшении ее состояния.
«Количество использованного вина немного превысило обычную бутылку» [18].
Не самый приятный способ употребить бутылочку портвейна.
К этому неожиданному хеппи-энду есть небольшое дополнение: через шесть месяцев после появления статьи в печати British Medical Journal объявил, что жена доктора Луэлина Уильямса родила сына. Однако нет никаких данных о том, делал ли он ей клизмы с портвейном, бренди или другими стимулирующими алкогольными напитками. Остается лишь надеяться, что хороший врач доверил бы рождение своего ребенка одному из коллег.
Торговец змеиными экскрементами
В 1862 году доктор Джон Гастингс, получивший образование в Эдинбурге, написал небольшую книгу о лечении туберкулеза и других болезней легких. В ней он выступает за использование лекарственных средств, не признанных многими представителями его профессии. В предисловии сказано:
«Считается, что странный характер этих средств мешает их использованию в медицинских целях».
Затем доктор Гастингс предвосхищает возражение о том, что рекомендованные им «лекарства» сложно достать. Не бойтесь: он подскажет, где их найти.
Будет нелишним добавить, что новые лекарственные средства можно взять в зоологических садах Лондона, Эдинбурга, Лидса, Парижа и других крупных городов. Их также можно купить у продавцов рептилий, двое из которых, Джамрах и Райс[33], проживают на Рэтклиффской дороге, а двое или трое других — в Ливерпуле.
Вам, должно быть, любопытно, какое лекарство можно купить только в зоопарке или зоомагазине. Доктор Гастингс пишет, что он потратил несколько лет на поиски новых природных лекарств, но безрезультатно. Решив, что аптеки «уже переполнены лекарствами из растительного и минерального мира», он захотел поискать чудодейственные средства в царстве животных.
«Я нашел в экскрементах некоторых рептилий очень ценные с медицинской точки зрения вещества, которые могли бы быть полезны при лечении многих заболеваний».
«Я не стану перечислять всех животных, которыми я интересовался в ходе своего исследования, и говорить обо всех животных продуктах, которые я изучил за это долгое время. Достаточно сказать лишь о том, что я нашел в экскрементах некоторых рептилий очень ценные с медицинской точки зрения вещества, которые могли бы быть полезны при лечении многих заболеваний».
Да, чудодейственным лекарством доктора Гастингса были змеиные экскременты. Его книга озаглавлена
Исследование медицинской ценности экскрементов рептилий.
Наверное, вам интересно, каких именно рептилий.
«Свои первые испытания я проводил с использованием экскрементов удава обыкновенного, которые я сначала просто разводил в воде. Как это ни удивительно, половина чайной ложки водного раствора экскрементов, втертого в грудь чахоточного пациента, немедленно облегчает его дыхание».
Удавом дело не ограничивается. Доктор Гастингс приводит список животных, чьи испражнения он изучил: девять видов змей (включая африканских кобр, австралийских гадюк и индийских речных змей), пять видов ящериц и два вида черепах. После своего эвристического момента отважный врач решил ввести новые лекарственные средства в клиническую практику и стал прописывать экскременты рептилий своим пациентам. Поскольку доктор Гастингс специализировался на лечении туберкулеза, большинство его пациентов были напуганы и лишены всяких надежд. В 1860-х годах лекарства от туберкулеза не существовало. Хотя это заболевание не всегда приводило к летальному исходу, примерно половина пациентов умирала в течение двух лет.
В 1860-х годах лекарства от туберкулеза не существовало. Примерно половина пациентов умирала в течение двух лет.
Доктор Гастингс рассказывает о множестве клинических случаев. Первый касается Мистера П., 28-летнего музыканта, который обратился к нему за консультацией по поводу мучительного кашля. Беспричинная потеря веса указала на диагноз «туберкулез»:
«Я порекомендовал разводить 1/200 грана испражнений нильского варана (ящерицы, обитающей на берегах Нила) в столовой ложке воды и принимать три раза в день. Тот же самый раствор я сказал втирать в пораженную сторону груди. К концу недели ему стало значительно лучше, а спустя еще неделю он пропал из виду, вероятно, посчитав себя исцелившимся».
Еще одним пациентом был преподобный К. С., который обратился за помощью, после того как у него начался кашель с кровью, классический симптом туберкулеза. Его лечили двумя видами фекалий ящериц:
«Я порекомендовал ему наносить на левую сторону груди лосьон из испражнений удава обыкновенного в концентрации 1/96 грана на 30 миллилитров воды. После такого лечения его состояние начало быстро улучшаться вплоть до мая, когда я прописал ему три раза в день пить экскременты нильского варана в концентрации 1/200 грана на две чайные ложки воды, а также применять этот раствор наружно».
«Я дал пациентке испражнения всех змей, что я исследовал, и все они без исключения спустя несколько дней вызывали у нее головную боль, тошноту и настолько сильную диарею, что мне пришлось отказаться от их использования».
Состояние священника значительно улучшилось, и несколько недель спустя он уже «с легкостью» проходил 12–16 километров. Однако мой любимый — это случай мисс Е., охарактеризованной как «публичная певица». Оцените этот великолепный абзац:
«Этот случай интересен тем, что я дал пациентке испражнения всех змей, что я исследовал, и все они без исключения спустя несколько дней вызывали у нее головную боль, тошноту и настолько сильную диарею, что мне пришлось отказаться от их использования. От экскрементов ящериц у нее не появилось никаких неудобств. В настоящий момент она принимает испражнения обыкновенного хамелеона и чувствует себя лучше, чем когда-либо за последние три года» [19].
Все это звучит довольно нелепо, и медицинские журналы того времени, конечно, тоже отметили этот факт. В статье из British Medical Journal совершенно верно говорится о природе научных доказательств и высказывается предположение, что зафиксированные «положительные» результаты вовсе такими не были:
«Этот врач, к сожалению, приводит exempla, чтобы доказать свою теорию. Мы же считаем эти примеры жалкими и неспособными поддержать его предположение. Мы целиком убеждены, что если бы доктор Гастингс натирал своих пациентов 1/200 грана сырных корок и назначал им 1/200 грана мякины, а в остальном лечил так же, как он, несомненно, это делал, то он получил бы точно такие же удовлетворительные результаты» [20].
Если British Medical Journal был настроен негативно, то The Lancet, наоборот, посмеивался. Один из обозревателей отметил, что 20 годами ранее доктор Гастингс написал еще одну книгу, в которой он рассказывал о лечении чахотки нафтой[34]. Через 12 лет после этого он решил, что волшебными средствами от туберкулеза являются щавелевая[35] и фтористоводородная[36] кислоты, а также сероуглерод[37]. В общей сложности доктор Гастингс нашел целых пять волшебных средств. Обозреватель добавляет с большой долей сарказма:
«Благодаря этому для обычных людей с таким не поддающимся контролю заболеванием, как чахотка, все трудности подошли к концу. Теперь народ может мчаться к доктору Гастингсу с полной уверенностью, что у него в руках волшебное лекарство».
Но лучшее он оставляет напоследок:
«О чем же думают люди, когда поддерживают такие абсурдные идеи и покровительствуют им? Будут ли и дальше находиться те, кто позволяет натирать своих больных друзей лосьоном из змеиного дерьма?»
Доктор Гастингс был так оскорблен этой статьей, что даже подал в суд на The Lancet за клевету. Дело было передано лорду главному судье сэру Александру Кокберну, но он не стал его рассматривать.
«Возможно, он действительно открыл новое лекарство, и если это так, то правда в итоге восторжествует. Однако нет ничего удивительного в сарказме людей, узнавших, что чахотку можно лечить змеиными экскрементами».
Действительно.
Часть 4
Ужасающие операции
Романисту XVIII века Тобиасу Смоллетту изначально пророчилась карьера врача. В 15 лет он стал помощником двух хирургов из Глазго, а через три года добровольно отправился на службу в Королевский флот. Прежде чем занять должность второго ассистента судового врача, ему требовалось сдать экзамен в лондонской Компании цирюльников-хирургов. Среди его экзаменаторов был Уильям Чеселден, один из величайших новаторов того времени. Позднее Смоллетт посмеялся над тем случаем в его жизни в романе «Приключения Родерика Рэндома» (1748). Один из экзаменаторов спросил молодого Родерика, что он будет делать, если «во время морского сражения ему принесут человека с отстреленной головой». Рэндом дал комичный ответ на комичный вопрос:
«Поразмыслив немного, я ответил, что никогда не сталкивался с подобной ситуацией и не могу вспомнить ни одного метода лечения подобного недуга из всех известных мне областей хирургии» [1].
На протяжении 1742 года Смоллетт оказывал помощь морякам на корабле «Чичестер». Шла война с Испанией, и страдания, свидетелем которых он был на судне, снабдили его большим количеством материала для «Родерика Рэндома». Его описания «безжалостных операций и ампутаций» (как Ли Хант сказал Шелли) являются одними из наиболее реалистичных в литературе.
В XVIII веке иногда практиковалось удаление катаракт, но серьезные операции в основном ограничивались ампутациями и удалением камней в мочевом пузыре.
Операции, проводимые Смоллеттом и его вымышленным альтер эго в разгаре сражений, были примитивными и касались в основном лечения ран. До второй половины XIX века, когда появление анестезии и антисептиков значительно увеличило разнообразие хирургических вмешательств, репертуар операций был небольшим. В XVIII веке иногда практиковалось удаление катаракт, но серьезные операции в основном ограничивались ампутациями и удалением камней в мочевом пузыре (литотомией).
Но на этом история не заканчивается. В ранней медицинской литературе есть множество примеров хирургов, которые пытались выйти далеко за границы операций, считавшихся традиционными или даже возможными.
В 1817 году, за 30 лет до открытия анестезии, лондонскому хирургу сэру Эстли Куперу почти удалось устранить большую аневризму, лигировав (зашив) брюшную аорту пациента. Это была настолько сложная операция, что попыток ее повторить не предпринималось еще 100 лет. Во времена сэра Эстли многие смелые операции проводились перед большой аудиторией, а пациенты, как это ни ужасно, прекрасно осознавали происходящее.
Отчаяние иногда заставляло хирургов находить решение проблемы, до этого считавшейся неразрешимой.
Некоторые хирурги решались на такие операции из безрассудства, но были и те, кто проявлял изощренность и умелость, редко ассоциируемые с этим ранним периодом истории медицины. Отчаяние иногда заставляло хирургов находить решение проблемы, до этого считавшейся неразрешимой. Как известно, нужда — мать всех изобретений, и в некоторых случаях операции проводили те, кто ни разу не держал в руках скальпель. Бывало, что пациентам приходилось оперировать самих себя. Можете не сомневаться: даже когда такие процедуры оказывались успешными, их никак нельзя было назвать приятными. Немец Лоренц Гейстер, автор одного из самых известных хирургических учебников XVIII века, писал:
«Студентам-хирургам следует обучаться не только силе тела, но и силе духа. Их не должны отвращать или пугать зловоние, кровь, гной и грязь, с которыми они непременно столкнутся в своей практике» [2].
Если и это их не отталкивало, то опасаться было нечего.
Кишечник пьяного голландца
28 августа 1641 года 20-летний англичанин Джон Ивлин посетил знаменитый Лейденский университет в Голландии. Он не был впечатлен и написал в своем дневнике, что в университете «не было ничего выдающегося», однако одно здание ему все же приглянулось:
«Из всего, что было в том месте, больше всего мне понравилась анатомическая школа, операционная и склад, полный разных природных диковин. Помимо многих других интересных вещей мне показали нож, недавно извлеченный из кишечника пьяного голландца через разрез в боку. Нож оказался там, после того как выскользнул из пальцев в желудок [3]».
Этот предмет определенно его впечатлил. Более 20 лет спустя Ивлин записал следующий разговор с будущим королем Яковом II:
«Мы с герцогом Йоркским много беседовали о странных случаях. Он поведал мне о женщине, проглотившей целый колос ячменя, который пророс у нее из бока. Я рассказал ему о проглоченном ноже и булавках».
«Перед операцией пациенту давали бальзамическое масло, которое должно было уменьшить боли в желудке и ускорить заживление раны».
Неудивительно, что он запомнил это, ведь случай с «кишечником пьяного голландца» стал одним из самых громких в медицине XVII века. Эта операция была настолько героической, что даже спустя 200 лет, в эру анестетиков и асептической хирургии, она считалась настоящим достижением. В 1738 году профессор медицины из Кёнигсбергского университета Дэниел Беккер написал о ней книгу (на латыни), которая стала бестселлером в большинстве стран Европы. Книга De cultrivoro Prussiaco observatio («О поедающем ножи пруссаке») была переведена на английский как «Чудесное исцеление прусского глотателя ножей», копия которой быстро оказалась в библиотеке Джона Ивлина.
Описания Беккера изобилуют подробностями, поэтому здесь я привожу более простое для восприятия краткое изложение, написанное Томасом Барнсом для Edinburgh Philosophical Journal в 1824 году:
«Утром 29 мая 1635 года Эндрю Грюнбайде, молодой крестьянин, почувствовал боль в животе из-за определенного изменения в его образе жизни. Он попытался вызвать рвоту, начав раздражать глотку рукоятью ножа…»
В оригинальном тексте ясно сказано, что герр Грюнбайде слишком много выпил прошлым вечером. Вне всяких сомнений, многие студенты, как бывшие, так и настоящие, знакомы с этим методом стимуляции рвоты. Однако он не рекомендуется к применению, особенно если вы достаточно глупы, чтобы использовать нож.
Титульный лист англоязычной брошюры с описанием операции
«…однако желаемого эффекта достичь не удалось, и он засунул нож глубже, в результате чего тот выскользнул из руки и опустился в желудок. Глотатель ножа страшно испугался и после происшествия впал в уныние, но продолжал работать без больших неудобств».
Сложно представить человека, который в подобной ситуации не испугался бы.
«Жалкое состояние этого крестьянина не могло не вызывать сочувствия. Многие знаменитые терапевты и хирурги заинтересовались его случаем. На заседании факультета, состоявшемся 25 июня, было решено вскрыть живот, сделать надрез в желудке и извлечь нож. Перед операцией пациенту давали бальзамическое масло, называемое испанским бальзамом, которое должно было уменьшить боли в желудке и ускорить заживление раны».
Страшная операция была запланирована на 9 июля. Оригинальный текст (в переводе Даниэля Лакина 1642 года) довольно образный:
О разрезании желудка и извлечении ножа.
«Там собрались декан медицинского факультета, самые выдающиеся врачи, почетные члены того же учебного заведения, студенты, магистры и наиболее опытный хирург мистер Дэн. Швабиус, мой уважаемый друг, ныне покойный».
В операционной собралась настоящая толпа выдающихся медиков. Убедившись в том, что все готово, они склонили головы в молитве, чтобы привлечь «божественную помощь и благословение», а затем начали операцию.
«Крестьянин, мужественно ожидавший рассечения, был привязан к деревянному столу. После того как место пометили углем, хирург сделал надрез в левой подреберной области, примерно на два пальца ниже коротких ребер».
Иными словами, надрез сделали в верхней части живота с левой стороны.
«Сначала кожа и ткани (жира видно не было), а затем и мышцы с брюшиной были рассечены и вскрыты» [4].
Брюшина — это оболочка, покрывающая брюшную полость. Томас Барнс описывает ключевой момент этой великой хирургической попытки:
«Желудок выскальзывал из пальцев, из-за чего его не удавалось сразу же схватить. В итоге его подцепили изогнутой иглой и вытащили из раны. После этого на нем сделали небольшое отверстие, из которого с легкостью был извлечен нож».
Если вам интересно, то да, пациент находился в сознании. В 1635 году у него не было выбора, разве что отключиться от боли. Однако наш пациент не просто не пребывал в агонии, а был наиболее заинтересованным зрителем:
«За происходящим наблюдали все те, кто стоял рядом; они, как и сам пациент, начали громко аплодировать. Пациент подтвердил, что это был тот самый нож, который он проглотил несколько дней назад. Рана, оставшаяся после извлечения ножа, быстро зажила».
В английском переводе присутствовал фронтиспис, изображавший нож большого размера и разрез от его удаления.
Было бы вполне логично ожидать небольших осложнений после настолько серьезной операции, проведенной за 200 лет до понимания механизмов инфекции. Удивительно, но этот пациент восстановился буквально чудесным образом. Хирург очистил наружную рану, а затем наложил на нее пять стежков. После этого он смазал ее «теплым бальзамом» и прикрыл смесью из глины, яичного белка и квасцов.
На следующий день пациент достаточно хорошо себя чувствовал, чтобы есть куриный бульон, «сваренный с горькими и вяжущими травами». Не думаю, что мне захотелось бы такой пищи сразу после операции на желудке. Через неделю врачи заявили, что он вне опасности, и порекомендовали ему ревень для восстановления пищеварения.
Читать бесплатно другие книги:
