Живи без боли. Как избавиться от острой и хронической боли с помощью техники таппинга Ортнер Ник
Макушка: Я готов/-а увидеть, что я могу испытывать чувства и ничего не бояться при этом.
Прислушайтесь к себе и продолжайте простукивать свой страх перед выражением эмоций до тех пор, пока он не ослабнет до трех баллов и меньше. Отмечайте также любые перемены в своей боли.
Когда почувствуете, что можете более свободно выражать свои эмоции, значит, настало время для того, чтобы посмотреть, какую эмоцию (или эмоции) скрывает ваша хроническая боль. Часто эти эмоции не связаны с болью напрямую, но их подавление не дает ей пройти.
Какая эмоция стоит за вашей болью?
Возьмите свой блокнот, а также ручку или карандаш. Закройте глаза, сделайте глубокий вдох и начинайте постукивать по точкам, спрашивая себя: «Какая эмоция стоит за моей болью? Что я ощущаю, когда вижу, слышу и обоняю историю моей боли?»
Здесь нет правильных и неправильных ответов: просто постукивайте и задавайте себе эти вопросы. Когда найдете ответ – например, гнев, страх или чувство вины, – оцените силу этой эмоции по шкале от нуля до десяти. Дайте такую же оценку вашей боли.
Определив эмоцию, продолжайте постукивать, задавая себе уже более специфические вопросы, например: «Страх чего? Гнев на кого? Чувство вины из-за чего?»
Получив ответы, не спеша откройте глаза и запишите эмоцию (эмоции), оценку ее (их) силы, а также любые другие идеи, мысли и впечатления, пришедшие вам на ум во время таппинга.
Когда я проводил это упражнение на моем семинаре по избавлению от боли, один из слушателей поднял руку и спросил, что делать, если он не может ничего ответить.
– Тогда мы не сможем вам помочь, – пошутил я и, повернувшись к аудитории, сказал: – Смотрите, вот какой-то неправильный человек.
Помните: самое главное в этом процессе – это научиться любить и принимать себя. Если вы ничего не можете ответить, это нормально. Некоторые части процесса избавления от боли, описанные в этой книге, отзовутся в вас сильнее, чем другие, и это тоже нормально.
Но вне зависимости от того, получится у вас ответить на эти вопросы или нет, я рекомендую дочитать эту главу до конца. В ней описана очень важная часть процесса, которая может принести вам немалую пользу.
Где болят эмоции?Боль от эмоциональных страданий может проявляться в тех местах, посредством которых эти эмоции должны были быть выражены. Например, если вам хочется накричать на кого-то, кто разозлил вас, у вас могут разболеться шея, горло и челюсти – те части тела, где застрял ваш яростный крик.
Помните: чувства называются так потому, что мы чувствуем их в теле. Наш мозг, может быть, и умеет скрывать эмоции, но тело не способно себя обмануть: отрицание ему неведомо. Если оно чувствует эмоцию, то сопровождает ее соответствующим физическим ощущением.
Хотя разные эмоции могут влиять на организм по-разному, вот примеры того, как могут выглядеть и ощущаться определенные эмоции:
• Враждебность похожа на гнев, но не нуждается в сигнале для запуска: напротив, человек постоянно находится на точке кипения в ожидании самого незначительного повода, чтобы сорваться. Тело напряжено до отказа и готово к бою.
• Гнев выражается в ощущении тепла, покрасневшей коже и напряженных мышцах, ускоренном сердцебиении, сжатых челюстях или кулаках, прерывистом или торопливом дыхании и биении пульса в ушах. Гнев может также подниматься по спине от лопаток вверх до шеи и челюстей.
• Депрессия ощущается как что-то холодное и тяжелое. Тело вялое, ему не хватает энергии. Движения медленные, скованные или неуверенные.
• Досада – это затаенный гнев. Человеку кажется, что он хочет куда-то рвануться, но не знает, куда. Осанка и движения становятся скованными. Иногда досада представляет собой гнев, смешанный с отрицанием: тогда могут проявиться признаки отрицания – например, слишком быстрая речь, тенденция пожимать плечами и отводить взгляд, напряженная челюсть и учащенное дыхание.
• Зависть – сложная эмоция с элементами страха, унизительности и гнева. Разные люди ощущают зависть по-разному. Один чувствует холод и тугой узел в желудке, грудь сдавливает, как в страхе, – а другому жарко от гнева или чувства унижения. Когда вы четко осознаете, что завидуете другому человеку, его жизни, успехам, отношениям или приобретениям, обратите внимание на ощущения в своем теле – это поможет вам понять, как зависть выражается у вас, и опознать ее в менее заметных проявлениях.
• Печаль обычно зарождается в груди и поднимается наверх через горло к глазам, где выступают слезы. Вспомните расхожее выражение «комок в горле».
• Страх проявляется как тугой узел в желудке или груди, судороги, ощущение холода, дрожь, слабость или головокружение. Синдром раздраженного кишечника, язва, несварение или тошнота также могут указывать на подавленный страх.
• Стыд – еще одно «жаркое» чувство, сопровождаемое приливом тепла к коже и покраснением щек. Но стыд приносит с собой и внутреннее оцепенение, холодное и пустое. От стыда, как и от унизительности, человек сгибается, будто пытается исчезнуть.
• Тревога – это хронический страх. Человек может не чувствовать явных признаков страха, так как он привык к ним, и организм приспособился. Но приспособиться полностью он не может, поэтому страх выражается в оцепенении, отключении от окружающего мира, раздражительности и бессоннице. Также может возникнуть ощущение беспокойства.
• Унизительность похожа на страх чувством слабости и дрожью, но вместо холода приходит волна жара. Человек краснеет и чувствует, как кровь приливает к коже, или сгибается и сжимается, будто пытается исчезнуть.
• Чувство вины не дает успокоиться: человеку кажется, что он заперт или задыхается, и нестерпимо хочется сбежать. Дышать становится тяжело, грудь сдавливает или в ней ощущается тугой узел.
• Ярость и ненависть – самые «нутряные» чувства, и они часто проявляются в кишечнике.
Как гнев связан с болью
Гнев – одна из тех эмоций, которые кажутся нам слишком мощными, чтобы справиться с ними: мы «вскипаем» и «слепнем» от гнева. Нас не учили, как выражать свой гнев здоровым образом, и поэтому, когда мы даем себе волю, это приносит один ущерб и никакого удовлетворения. Подумайте: когда в последний раз вам удавалось выплеснуть гнев так, чтобы навсегда избавиться от него? Часто, даже когда мы пытаемся подавить наш гнев, то несколько дней, недель и даже месяцев спустя обнаруживаем, что все еще злимся. Так зачем вообще его выражать?
Хороший вопрос. Но за годы моей работы с клиентами я увидел то, что доктор Джон Сарно открыл после многих лет работы с тысячами пациентов: чаще всего с хронической болью связан именно гнев. Как он пишет в своей книге «Рецепт для тело-ума» («The Mindbody Prescription»), подавленный гнев очень часто проявляется в виде хронической боли:
«Важно понимать, что физические процессы, вызванные эмоциями (в т. ч. хроническая боль) – обычное явление. Причина ясна: все мы мучаемся от стресса и переутомлений в повседневной жизни, особенно если стараемся быть совестливыми и добрыми. „Обычные“ люди постоянно испытывают давление и вырабатывают подсознательный гнев-ярость».
Прекрасная работа Сарно о том, как гнев связан с хронической болью, дает нам замечательную основу для лечения, и когда мы с помощью таппинга высвобождаем глубоко запрятанный гнев, то добиваемся ошеломляющих результатов.
Когда я только заговариваю об этом, порой люди в штыки воспринимают идею, что в них может жить подавленный гнев. Предположение, что они способны злиться, звучит как обвинение – как будто я говорю, что с ними что-то не так. Но следует помнить, что гнев – совершенно нормальный и здоровый ответ на то давление, которое мы испытываем каждый день. Как только мы сможем пережить и выплеснуть этот гнев во всей его полноте, организму больше не нужно будет привлекать наше внимание при помощи хронической боли, и она пройдет.
История Алиссы – хороший пример того, как гнев может быть связан с болью. Когда она вышла на сцену в первый день моего семинара по избавлению от боли, я спросил ее, что она чувствует.
– Я сыта по горло, – ответила она решительно, но ее голос чуть заметно дрожал. Тогда я спросил ее, насколько сильна ее боль.
– Поясница – на семь из десяти, а руки – на десять, – буднично сообщила она.
– Чем вы сыты по горло? – спросил я.
– Примерно десять лет назад я упала и сильно повредила ногу. Мне сделали шесть операций, и у меня развилась РСД.
РСД (рефлекторная симпатическая дистрофия), также известная как КРБС (комплексный региональный болевой синдром) – это состояние изматывающей боли; традиционная медицина зачастую не способна его вылечить. Боль так ужасна, что некоторые называют РСД/КРБС «самоубийственной болезнью».
Алисса рассказала, что для лечения РСД врач вживил ей в спину нейростимулятор, не сделав предварительно рентген или МРТ, как того требует стандартный протокол. Когда стимулятор был вживлен, Алисса начала чувствовать ток, прошивающий ее тело, и у нее жутко разболелась спина. Она опять отправилась к врачу, и тот сделал рентген. Вскоре секретарь доктора позвонил ей и сказал, что ей срочно нужно к нейрохирургу.
Заметив, как напрягся голос Алиссы, я остановил ее и спросил, что она чувствует.
– Я очень, очень зла, – ответила она.
Мы уделили один раунд общего таппинга ее гневу, и я попросил ее продолжать.
– Мне сделали операцию на спине, – сквозь слезы говорила она. – Мои позвонки C 5 и C 6 сплавились в один. Операционная сестра сказала, что я была в шаге от того, чтобы остаться парализованной, и если бы врач, который ставил мне нейропередатчик, последовал стандартному протоколу и сделал рентген перед операцией, ничего бы этого не было. Оказалось, из-за травмы у меня развился остеохондроз, так что мне нельзя было ставить передатчик. И я так зла на врача, который это сделал!
– Представьте себе этого врача. Что вы чувствуете?
– Хочу дать ему по носу… как следует.
Я попросил ее прочувствовать свой гнев и представить, что бы она сказала, если бы врач стоял сейчас перед ней.
– У меня никогда не было проблем со спиной до нейропередатчика, – начала она, – а вы не последовали стандартной процедуре. У меня даже не было шанса отказаться от передатчика, потому что я не знала, что из-за него могут начаться проблемы.
– Представьте себе его лицо, – сказал я. – Что, все еще хотите его ударить?
– Да.
– Ну, давайте.
Постукивая правой рукой по точке в подмышке, левой Алисса нанесла удар по воздуху – и тут же расплылась в широкой улыбке.
Один из самых действенных способов выразить и выплеснуть гнев – это в процессе таппинга представлять, как вы говорите и делаете то, что хотели бы сказать и сделать тому, на кого злитесь. Давая себе возможность в процессе таппинга выразить свой гнев не только словами, но и действиями, вы намного легче и быстрее выводите его из организма. Это весьма действенный способ проработать гнев, никак не навредив другим людям и вашим с ними отношениям.
Другие слушатели быстро поняли преимущества этой техники. Пока Алисса, постукивая по точке, наносила удары по воздуху, я заметил, что некоторые люди в зале стали делать то же самое.
– Вы, значит, тоже хотите кого-то ударить? – спросил я. – Так, все, кто хочет подраться, – смотрите, чтобы не задеть соседей. Бейте на здоровье, только не убейте никого.
Ответом был дружный хохот.
– Ну, что получилось? – спросил я, снова обернувшись к Алиссе. Она засмеялась, явно удовлетворенная:
– Я хорошенько ему врезала, и он упал на пол.
Затем она под моим руководством, не переставая постукивать, прошла ряд повторяющихся визуализаций.
– Почувствуй гнев в своем теле, – начал я. – Потом представь, как твой врач лежит на полу… Почувствуй гнев в каждой клеточке своего тела, месяцы и месяцы хронической боли… а потом представь, как он лежит на полу.
Я повторил это семь или восемь раз, каждый раз все подробнее описывая ее опыт хронической боли и неизменно заканчивая словами «а теперь представь, как он лежит на полу», и каждый раз, как Алисса представляла себе, как сбивает с ног своего врача, она расплывалась в широкой улыбке. Несколько раз она даже засмеялась вслух.
Когда мы закончили, я спросил ее, как она теперь себя чувствует.
– Лучше, – ответила она.
– Хорошо, – я решил ее проверить: – Итак, твой врач встает. У него ничего не болит, в отличие от тебя.
– Мне лучше, – сказала Алисса, – мне правда лучше.
Меньше чем за пятнадцать минут таппинга боль в ее пояснице ослабла с семи до двух из десяти, в руках – с десяти до четырех. Что не менее важно – она наладила контакт со своими эмоциями. Выплеснув свой гнев, она впервые за месяцы, если не годы, смогла свободно улыбнуться и засмеяться, не обремененная жестокой, неотступной болью.
Гнев иногда называют эмоцией «не приближайся», и, хотя многим из нас говорили, что это «плохая» эмоция, которую мы не должны выражать, именно она помогает нам создавать разумные границы. Создавая эти границы, мы получаем возможность сказать «нет» людям, занятиям и обязательствам, которые не в наших интересах.
Хотя все мы переживаем разные эмоции, большинство людей, простучав свой гнев, часто обнаруживают под ним глубокую печаль: из-за потерянного от хронической боли времени, пострадавших отношений с людьми, несбывшихся мечтаний и т. п. Но первый шаг всегда в том, чтобы позволить себе почувствовать гнев. Для этого понадобится некоторая практика, так как многие из нас очень ловко научились его подавлять. Лучше всего сначала попрактиковаться ощущать гнев, а потом простучать его, чтобы добиться полного освобождения.
Налаживаем контакт с гневом
Для начала сделайте глубокий вдох и подумайте обо всем том, что вам приходится делать каждый день, даже когда боль не отпускает. Подумайте о том, что вас разозлило: например, о той манере, в какой врач сообщил вам диагноз, или обо всех тех случаях, когда начальник требовал от вас дополнительных усилий, пока вы мучились от боли, или о том, как ваши родные и друзья говорили, что вы должны научиться справляться с болью, хотя сами не имели ни малейшего понятия о том, каково это – жить с хронической болью. Гнев может быть даже никак не связан с болью: например, вы злитесь на мать за то, что она лгала вам, или на друга за то, что он постоянно опаздывает. Здесь не бывает слишком значительных или незначительных поводов, поэтому, если вы злитесь на незнакомого человека, который столкнулся с вами в магазине и не извинился, начните с него.
Когда припомните кого-нибудь или что-нибудь, вызвавшее ваш гнев, оцените этот гнев по шкале от нуля до десяти и дайте такую же оценку своей боли. Запишите оба числа в свой блокнот. Теперь сосредоточьтесь на гневе. Позвольте себе хорошенько его прочувствовать. Не думайте о том, «оправдан» ли, «приемлем» ли ваш гнев, – просто дайте ему полную волю и начинайте постукивать. Если захотите рассказать о чем-то, если вспомните что-то – проговаривайте все это вслух в процессе таппинга. Если хотите что-то кому-то сказать или представить, как вы бьете, пинаете или даже швыряетесь чем-то в кого-то, – воображайте, как делаете это, не забывая постукивать. Снимите все барьеры, позвольте гневу захлестнуть вас. Но при этом, как я говорил своим слушателям, убедитесь, что вокруг достаточно свободного пространства, чтобы никто, включая вас, не пострадал.
Когда будете готовы, откройте глаза и прислушайтесь к своим гневу и боли. Дайте им отдельные оценки по шкале от нуля до десяти. Продолжайте постукивать, пока ваш гнев серьезно не ослабнет – он не должен быть сильнее трех из десяти. Также отметьте, если в процессе в вашей боли что-то изменится. Если получится, постарайтесь свести свой гнев до нуля, даже когда будете думать о той ситуации или том человеке, что так сильно разозлили вас. Важно полностью выплеснуть гнев, чтобы понять, как это работает, и приучить свой мозг к тому, что злиться не страшно.
Когда за болью стоит несколько эмоций
Исследуя, как эмоции влияют на хроническую боль, порой мы обнаруживаем, что свой вклад в боль вносят сразу несколько эмоций. Так было с Джоном, который тридцать лет и четыре операции спустя так и не избавился от ужасной боли в спине. Ветеран войны во Вьетнаме, он страдал от ПТСР[5] после возвращения домой, а позже перенес три транзиторные ишемические атаки из-за воздействия «оранжевого вещества»[6], которому подвергался во Вьетнаме. Годами Джон мучился от жуткой бессонницы, звона в ушах и повышенного кровяного давления.
В результате всего, что он пережил, отношения Джона с людьми не складывались. Когда я встретился с ним в 2007 году на нашем первом семинаре по таппингу, он был женат в третий раз, и жена описала его как «брюзгу». Он никогда не смеется, сказала она, а его раздражительность создает напряженную атмосферу в доме. Возвращаясь домой из школы, дети сразу спрашивают, дома ли отец, потому что боятся разозлить его, если будут слишком сильно шуметь или как-то еще ему помешают.
Когда пришла очередь Джона поделиться своей историей на семинаре, его мягкая, спокойная манера поведения омрачилась. Спустя сорок лет после возвращения с войны, он все еще отчетливо помнил, как они запускали ракеты и смеялись вместе с другими солдатами, будто это все игра (обычный механизм приспособления, к которому солдаты прибегают, чтобы пережить войну). Рассказывая свою историю, он повесил голову от горя и стыда за всю ту жестокость, какую ему приходилось творить на войне. Глядя на него, можно было практически ощутить, каким бременем легло на его душу чувство вины. Кроме того, он рассказал, что зол на тогдашнее правительство за то, что они «одурачили» его и других солдат, заставив совершать ужасные вещи по сомнительным причинам.
Простукивая свои воспоминания о войне, Джон открыл нам, что в детстве отец постоянно бил его. Он не мог припомнить ни одного случая, когда бы отец выказывал ему свою любовь и привязанность. Чаще всего отец бил Джона широким кожаным ремнем по спине – по тому самому месту, которое теперь у него болело. Получилось так, что Джон годами нес колоссальный гнев, боль и горе из-за отцовских издевательств в том самом месте на спине, по которому его били в детстве. Простукивая воспоминания об отце, Джон почувствовал, как боль уходит. С каждым воспоминанием, от которого он освобождался, она слабела.
Чтобы освободиться от эмоционального бремени, оставленного войной, Джон простучал также свое чувство вины из-за ужасных вещей, которые ему приказывали совершать в его бытность солдатом. После окончания войны, надеясь вернуть тот долг, который он чувствовал перед вьетнамским народом, Джон провел немало времени во Вьетнаме, занимаясь благотворительностью. Каждый год он возвращался туда по нескольку раз, чтобы учить и помогать всем, чем мог. С годами он стал также помогать вьетнамским семьям перебираться в Америку. Каждый раз, как им отказывали, Джон впадал в глубокую депрессию и чувствовал еще большую вину, как если бы снова лично подвел их.
В процессе таппинга Джон осознал, что его чувство вины стало бездонной бочкой. Что бы он ни делал, он не мог вернуть тот долг, который чувствовал перед вьетнамским народом. С годами даже жизнь дома, с семьей, стала ему тяжела. Каждый раз, как он проводил дома по нескольку месяцев подряд, чувство вины начинало глодать его так, что он спешил во Вьетнам оплачивать свой долг. В результате его поездки становились все дольше, и он все больше отдалялся от жены и детей.
В течение выходных Джон простучал эти различные слои эмоций, и спина у него прошла. К концу семинара он мог спокойно сидеть на полу, скрестив ноги, чего ему не удавалось уже много лет. Кроме того, он рассказал, что его чувство вины перестало быть таким сильным.
Через несколько месяцев после семинара, когда моя команда пыталась связаться с Джоном, чтобы узнать, как у него дела, мы его не застали – он уехал во Вьетнам заниматься благотворительностью. Но теперь его подвигло на это не чувство вины – он поехал учить вьетнамцев таппингу, просто из любви к ним. Его жена рассказала, что он по-прежнему живет без боли и смеется теперь легко и часто. Кроме того, в этот раз он уехал на меньший срок, чтобы вернуться домой и провести время со своей семьей. Его дочь сказала: «Мне кажется, папа стал другим человеком. И мне очень нравится этот человек».
Давайте поговорим со своим телом!
Не пролистывайте это упражнение сразу – выслушайте меня и дайте ему шанс. Мы уже видели, как наше тело пытается связаться с нами, порождая физическую боль, чтобы обратить наше внимание на подавленную душевную боль, застрявшую в организме.
До сих пор эта связь была односторонней: тело разговаривало с вами через физическую боль. Но для полноценной связи нужны две стороны – говорящий и слушающий, и теперь, когда вы знаете, что на самом деле означает ваша боль, пришло время по-новому вслушаться в то, что говорит вам тело.
Что скажут люди, если узнают, что вы разговариваете со своим телом? Не беспокойтесь – в дурдом вас никто не сдаст. Можно объяснить людям, зачем вы это делаете, или просто улыбнуться своей лучшей улыбкой с полным осознанием того, что ваше занятие очень полезно для вас и вашего организма, а все остальное не имеет значения.
Положите руку на больное место. Завязать разговор можно, например, так:
Вы: Привет, колено, это я. Знаю, до сих пор я не очень-то к тебе прислушивался, но теперь я от всей души хочу это изменить. Давай будем работать вместе, чтобы выздороветь. Пожалуйста, прояви терпение – я в этом еще новичок. Я очень хотел бы кое-что узнать. Если бы в этом месте у меня скопилась какая-то эмоция, что бы это могло быть?
Тело: Страх.
Вы: Страх из-за чего?
Тело: Страх, что это не пройдет.
Вы: Спасибо тебе, тело, за то, что доверилось мне и рассказало об этом. Теперь я буду стараться очень внимательно тебя слушать, чтобы тебе не пришлось привлекать мое внимание всей этой болью.
Закончив разговор, оцените названную эмоцию по шкале от нуля до десяти и отдельно оцените силу своей боли по такой же шкале. Запишите их в свой блокнот и приступайте к таппингу – в нашем примере он будет выглядеть, скажем, так.
Точка карате: Несмотря на то что в моем колене скопился страх, сейчас я принимаю себя и выбираю спокойствие.
Точка карате: Несмотря на то что я боюсь, что это не пройдет, и мой страх скопился у меня в колене, сейчас я выбираю спокойствие.
Точка карате Несмотря на то что я боюсь, что лучше не станет, и ничего не могу с этим поделать, сейчас я принимаю свои чувства и выбираю спокойствие.
Бровь: В моем колене скопился страх…
Внешний уголок глаза: Страх, что это так и останется…
Под глазом: Страх, что я перестану быть самостоятельным…
Под носом: Страх, что я потеряю контроль…
Подбородок: Я боюсь того, что ждет меня в будущем.
Ключица: Этот страх в моем колене…
Подмышка: Я не уверен, что могу почувствовать себя в безопасности.
Макушка: Этот страх, что я никогда не почувствую себя в безопасности…
Бровь: Я не могу расслабиться в таком страхе.
Внешний уголок глаза: Мне нужен этот страх…
Под глазом: Мне нужно оставаться начеку…
Под носом: И быть готовым к худшему.
Подбородок: Я хочу расслабиться, но не знаю, как.
Ключица: Мое тело хочет безопасности…
Подмышка: Мое тело хочет спокойствия…
Макушка: Но я не знаю, как их достичь.
Прислушайтесь к себе. Как вы чувствуете себя в эмоциональном плане? Изменилась ли как-то ваша физическая боль? Оцените то и другое состояние по шкале от нуля до десяти. Продолжайте простукивать «негатив», пока он не ослабнет до пяти баллов и меньше, а потом переходите к «позитивным» раундам. Помните, что эти «инструкции» – только пособие, руководство к действию; придумывайте свои фразы, говорите то, что кажется правильным вам самим и т. д.
Бровь: Эта боль – часть страха.
Внешний уголок глаза: Я нахожу способ частично освободиться от этого страха…
Под глазом: Я нахожу способ освободиться от боли…
Под носом: Теперь я прислушиваюсь к своему телу.
Подбородок: Я учусь отпускать страх.
Ключица: Теперь мое тело может расслабиться.
Подмышка: Я вспоминаю, как я находчив.
Макушка: Мое тело спокойно может выплеснуть весь этот страх и боль.
Сделайте глубокий вдох и прислушайтесь к себе. Продолжайте постукивать, пока эмоция не ослабнет до трех и меньше. Не забывайте отмечать любые перемены в вашей физической боли.
Выражение эмоций – это важная и нужная часть человеческого бытия. Выражая и отпуская подавленные эмоции при помощи таппинга, мы, как и Джон, зачастую добиваемся не только избавления от боли. Более полно выражая себя, мы получаем возможность улучшить наши отношения с людьми и изменить нашу жизнь к лучшему.
Далее мы заглянем еще глубже и подробно рассмотрим, как проработать травмирующие события из прошлого, особенно из детства, и освободиться от них: ведь они тоже могут вносить свой вклад в хроническую боль.
Глава 7
Освобождаемся от эмоционального осадка из детства
Когда я впервые спрашиваю моих клиентов об их детстве, я буквально слышу, как они думают: «Какое отношение мое детство имеет к моей боли?» Они куда охотнее рассказали бы мне о том, что мучает их сейчас; они готовы говорить о своей боли, о своих текущих проблемах. Им кажется, что в прошлое заглядывать незачем, да и неудобно. Однако за годы, что я использую таппинг для избавления от боли, я видел, что гораздо более впечатляющие и продолжительные результаты – по сравнению с любой другой областью и методом работы – дает проработка застарелых детских воспоминаний и эмоций.
Должен предупредить, что многих из вас, возможно, потянет пропустить эту главу: при виде таких слов, как «травма» и «насилие», вы решите, что это не про вас, потому что у вас было замечательное детство или вы уже разобрались с этим периодом своей жизни. Тем не менее я призываю вас прочесть эту главу и выполнить упражнения. Даже если нам кажется, что все уже позади, эмоциональная энергия из детства частенько застревает в организме. Даже у тех, у кого было хорошее детство, может развиться хроническая боль как результат неразрешенных детских впечатлений и эмоций, иногда совсем простых, совсем, на первый взгляд, не важных. Избавившись от эмоционального груза прошлого, вы обретете более полное душевное равновесие и наверняка добьетесь большего успеха в различных областях своей жизни.
Как неблагополучное детство сказывается на организме
Исследования убедительно доказали, что негативный опыт, неразрешенные события и эмоции родом из детства не только остаются у нас в памяти, но и сказываются на нашем организме. В своей книге «Биология веры» кандидат наук Брюс Липтон объясняет, почему раннее детство так сильно влияет на наше эмоциональное, душевное и физическое здоровье в зрелом возрасте:
«И у людей, и у шимпанзе воспринятые в детстве модели поведения запечатлеваются в подсознании в виде поведенческих программ. Единожды зашитые в подсознании, эти программы управляют нами в течение всей жизни… если только мы не находим способ их изменить. Если вы склонны недооценивать эффективность такого программирования, вспомните, как ваш собственный ребенок впервые произнес услышанное от вас „нехорошее“ слово. Уверен, вы обратили внимание на то, как точно он воспроизвел оттенки вашего произношения и интонацию. Более того, он, скорее всего, употребил это слово в правильном контексте.
А теперь подумайте, что получится, если он то и дело будет слышать от вас: „Ты слюнтяй и слабак“ или „Ты никогда ничего не добьешься в жизни“. Многие родители попросту не понимают, что такие слова запечатлеваются в подсознательной памяти ребенка в качестве непреложных „фактов“, как биты и байты на жестком диске настольного компьютера. Дети еще не способны критически оценивать необдуманные родительские словоизлияния и воспринимают их как подлинную характеристику своего „я“. Будучи записанной в подсознание, такая характеристика становится программой, определяющей их поведение и ограничивающей дальнейшую жизненную самореализацию» (пер. Д. Палец).
Проект «Исследование негативного детского опыта» («Исследование НДО»; англ. «Adverse Childhood Experiences Study, ACE Study»), финансируемый некоммерческой здравоохранительной организацией Kaiser Permanente и Центрами по контролю и профилактике заболеваний США, подтвердил значительность влияния раннего детства. «Исследование НДО», в котором приняло участие свыше 17 тыс. человек, показало, что застарелые детские травмы сильно сказываются на организме даже в зрелом возрасте. Если сравнить двух людей с нулевым и с высоким баллом НДО, второй в три раза более склонен к курению и в ошеломляющих тридцать – к самоубийству. Исследование также подтвердило, что существует прямая связь между детскими травмами и раком, болезнью сердца, диабетом, инсультом, повышенным кровяным давлением, переломами, депрессией и наркоманией. Многие участники исследования были старше шестидесяти лет: это доказывает, что детские травмы и негативный опыт продолжают влиять на организм и спустя десятилетия.
Выводы «Исследования НДО» подтверждает работа Рене Д. Гудвин и Мюррея Б. Стайна «Связь между детскими травмами и физическими нарушениями у взрослых в Соединенных Штатах» («Association Between Childhood Trauma and Physical Disorders Among Adults in the United States», 2004 г.). В ней говорится:
«Физическое и сексуальное насилие, а также безнадзорность в детстве связаны со статистически значительно повышенным риском развития соматических заболеваний в зрелом возрасте. С учетом поправок на демографические показатели, тревожные и депрессивные расстройства, злоупотребление алкоголем и веществами, вызывающими привыкание, а также травмы различных видов, исследование показало, что физическое насилие в детстве связано с повышенным риском развития заболеваний легких, язвенной болезни и артрита, сексуальное насилие – с повышенным риском развития болезни сердца, а безнадзорность ребенка – с повышенным риском развития диабета и аутоиммунных заболеваний».
Как мы увидим далее, связь неблагополучного детства с болезнями приложима и к хронической боли.
Большая «Т» и маленькая «т»
Существует широкий спектр событий и обстоятельств, способных в зрелом возрасте усугубить хроническую боль. Как говорит моя подруга, специалист по ТЭС Кэрол Лук: «Есть травмы с маленькой буквы „т“ и травмы с большой буквы „Т“».
Травмы с большой буквы «Т» – это результат крупных событий: катастрофы, сексуального насилия, потери кого-то из родителей, братьев или сестер. Травмы с маленькой буквы «т» не так заметны: они могут быть результатом школьных издевательств или жизни с эмоционально закрытым родителем. Подобные происшествия способны оставить эмоциональные шрамы, которые влияют на наш организм и в зрелом возрасте. Подавленные эмоции и застарелые переживания, особенно родом из детства, постоянно держат нас в режиме повышенной готовности. Как мы видели, со временем тело в таком стрессовом состоянии изнашивается и теряет способность к самовосстановлению, а риск возникновения хронической боли растет. Как говорит кандидат наук в области клинической психологии Рик Хансон в своей книге «Подключение к счастью»:
«Тревожный или болезненный жизненный опыт, особенно тот, что наносит травму, делает человека боязливым. Тот, кто рос в опасном районе, жил с буйными или непредсказуемыми родителями или был мишенью для издевательств в школе, всегда будет настороже, даже живя в безопасном месте, среди хороших людей».
В процессе исследования детских воспоминаний и переживаний важно помнить, что среди них могут найтись те, с которыми вы не сможете справиться самостоятельно. ТЭС – это эффективный и безопасный метод проработки травмы и освобождения от нее, однако если вы, работая со своим прошлым, почувствуете, что дальше идти небезопасно, остановитесь и обратитесь к психологу или доктору, специализирующемуся на преодолении травм методом ТЭС.
Точно так же, если ваш друг или родственник хочет воспользоваться ТЭС, чтобы преодолеть травму из прошлого, с которой тяжело справиться самостоятельно, примите те же самые предосторожности и обратитесь к квалифицированному специалисту.
Даже счастливое детство не безоблачно
На фоне большинства моих клиентов Сильвия выделялась возрастом: в свои двадцать восемь она больше десяти лет жила с хронической болью в ладонях и больше трех – в ступнях. В поисках облегчения она прислала мне заявку.
Когда я впервые спросил Сильвию, как прошло ее детство, она пожала плечами и сказала, что вполне нормально. Много времени она посвящала спорту, особенно баскетболу. Боли начались в колледже, в долгие одинокие часы занятий в библиотеке. Сильвия приходила в библиотеку рано поутру и оставалась там до ужина, часто пропуская обед, чтобы успеть побольше.
– Почему ты была так строга к себе? – спросил я ее.
– Наверное, я старалась стать идеальной, – ответила она.
Она объяснила, что в колледже впервые перестала играть в баскетбол и направила все усилия на то, чтобы добиться высших оценок.
– Мне казалось, что я всегда должна что-то уметь идеально. До колледжа я должна была быть идеальным игроком в баскетбол, но в колледже я впервые перестала играть, поэтому все свое время и силы посвятила учебе.
– Для кого ты хотела стать идеальной?
– Для отца. Он никогда не бывал полностью доволен мной.
Когда я спросил, почему она так думает, из глаз Сильвии брызнули слезы, а голос задрожал:
– Отец был тренером нашей баскетбольной команды, – с нервным смешком сообщила она.
Одним из первых воспоминаний, связанных у нее с отцом, была баскетбольная игра. Сильвии тогда было одиннадцать. Это была не слишком важная игра, но счет был ничейный, и ее отец был напряжен. На последних минутах игры они взяли тайм-аут и стали совещаться. На глазах у всей команды отец наставил палец на Сильвию и сказал, что она обязана выиграть эту игру.
– Что ты тогда почувствовала?
– Я разозлилась, – ответила она, постукивая по точкам. – И еще мне стало грустно оттого, что мой отец думает только о выигрыше.
Но вместо того чтобы высказать свои чувства, Сильвия промолчала и сосредоточилась на том, чтобы забивать мячи, как того хотел ее отец. Она добилась победы, но вскоре после окончания игры начала задыхаться, и ее пришлось срочно везти в больницу. Так продолжалось годами: в старшей школе Сильвия очень часто начинала задыхаться после игры, даже тогда, когда отлично выступала.
Спросите себя: проявлялись ли у вас в детстве какие-либо физические симптомы? Если да, возможно, это организм пытался привлечь ваше внимание! Запишите в блокнот все эти симптомы, а также то, что вы делали в этот момент, кто был с вами и т. д. Потом обязательно простучите эти воспоминания и избавьтесь от любого остаточного эмоционального заряда.
В течение нескольких раундов я помог Сильвии простучать ее гнев на отца, а потом попросил ее представить себе то командное совещание, но на этот раз сделать и сказать то, что хочется.
– Развлекайся, – сказал я. – Выскажи все, что хотела сказать тогда.
Постукивая по точкам, она начала воображаемый разговор с отцом:
– Это же всего лишь игра, пап. Ничего страшного не случится. Перестань на меня давить.
Я предложил:
– Представь себе, как хватаешь его планшет. А теперь поколоти его этим планшетом на глазах у всех.
Она засмеялась и продолжила говорить с отцом, высказывая весь свой гнев и печаль из-за того, как все эти годы он давил на нее, заставляя лезть вон из кожи. Хотя мы ни разу не простучали саму ее боль, к концу сеанса боль в ладонях и ступнях Сильвии ослабла с восьми до четырех из десяти.
История Сильвии – это прекрасный пример того, как, на первый взгляд, незначительные события из детства застревают в организме и усугубляют физическую боль в зрелом возрасте. Из-за того, что отец был недоволен тем, как она играла в баскетбол в одиннадцать лет, у Сильвии сформировалось убеждение, что она недостаточно хороша и все время должна стараться сильнее и делать больше. Но, невзирая на то, как ее отец вел себя на площадке, Сильвия не получила никаких серьезных психологических травм, и в остальном ее детство было вполне счастливым. «Мой отец не плохой, – позже сказала она. – Он умел быть очень добрым и заботливым». Но гнев и печаль, которые она так и не высказала ему на баскетбольной площадке, остались в ее организме.
У многих из нас в детстве были подобные эпизоды, когда мы переживали давление или стресс. Я до сих пор помню, как в семь лет заперся в машине в школе. Мы только что переехали в Соединенные Штаты из Аргентины, и хотя моя семья любила и поддерживала меня и во многих других отношениях у меня было отличное детство, в тот раз со школой мне не повезло. Я чувствовал себя изгоем и каждый раз боялся туда идти. Запершись в машине, я таким способом пытался выразить свой гнев на то, что мне приходится столько времени проводить в месте, где я чувствую себя чужаком.
К счастью, через несколько месяцев мы переехали, и от новой школы я пришел в восторг. Я быстро обзавелся друзьями и здорово провел время, но те первые месяцы в Америке выдались очень тяжелыми. В семь лет кажется, что такие вещи оставляют травму на всю жизнь. Но хорошая новость заключается в том, что все эти годы я занимаюсь таппингом, избавляя свое тело от негативной эмоциональной энергии.
Отпускаем прошлое: техника примирения с собой
Пришла пора взглянуть на события из вашего детства, которые могут быть как-то связаны с вашей болью. Это можно сделать в рамках замечательного упражнения – техники примирения с собой (Personal Peace Procedure), разработанной Гари Крейгом.
Упражнение заключается в том, чтобы составить список всех событий вашей жизни, которые продолжают вам докучать, и систематически простучать их. Его можно использовать для любого жизненного периода, но мы пока сосредоточимся на детстве. Обнаруживая, нейтрализуя и устраняя эмоциональный багаж, оставшийся от происшествий родом из детства, вы успокаиваете внутренний конфликт, существующий в организме. Чем слабее внутренний конфликт, тем прочнее мир с самим собой и тем меньше эмоциональных и физических страданий: все вместе это способствует избавлению от боли.
Процедура такова:
1. Составьте в своем блокноте список всех событий вашего детства, которые продолжают вам докучать. Не удивляйтесь, если он окажется длинным: это нормально. Чтобы подстегнуть память, можно разбить события на группы:
• Рождение, 0–5 лет, 5–10 лет, 10–15, 15–18.
• Отношения с братьями, сестрами и другими людьми, которые жили с вами в одном доме.
• Школьные годы: детский сад и первый класс, начальная школа, средние классы, старшие классы, университет.
• Другие травмы, болезни, аварии, поступления в больницу.
• Характер отношений с матерью, отцом, друзьями, характер других важных отношений.
• Что вы узнали или что говорили себе в результате этих событий о себе, о других, обо всем мире? Помните, вы можете простучать негативные убеждения, которые сформировались у вас в результате тех событий, и освободиться от них.
2. Возможно, при составлении этого списка вам покажется, что некоторые события в данный момент не вызывают у вас никаких неприятных чувств. Ничего страшного. Все равно запишите их. То, что вы их вспомнили, может указывать на то, что и их нужно проработать.
3. Оцените все записанные события по шкале от нуля до десяти, где десять означает сильнейшее эмоциональное воздействие.
4. Простучите их все, начиная с «десяток». Не забывайте отмечать другие конкретные аспекты, которые могут всплыть в процессе, и простукивать и их тоже. Можно начать работать, например, с гневом на какое-то событие, а потом обнаружить, что оно вызвало у вас еще и печаль.
5. В ходе таппинга могут всплыть новые воспоминания и заботы – оценивайте их по нашей шкале и добавляйте в список.
Если вы приучите себя заниматься таппингом каждый день, прорабатывая по два-три события из списка, то с десятками, даже сотнями событий управитесь за несколько месяцев. Отмечайте в блокноте любые перемены: как вы себя чувствуете, где и как сильно болит, как часто вы расстраиваетесь или чувствуете, что задели уязвимое место, что происходит в ваших отношениях с людьми. Вернитесь к некоторым событиям и отметьте, как эти, прежде такие тяжелые, происшествия уходят в ничто.
Далее мы увидим, как то, что говорят нам в детстве, может внести заметный вклад в хроническую боль.
Когда жестокие слова не дают покоя
Боли у Бобби начались двадцать пять лет назад, после того, как умер ее отец.
– Во мне было столько ярости из-за того, через что нам пришлось пройти по его милости в детстве, а я так и не смогла ее выразить. И я так и не услышала, как отец говорит, что гордится мной, – а я хотела услышать это больше всего на свете. Я старалась изо всех сил, но он так этого и не сказал.
Шел второй день семинара по избавлению от боли, и мы только что приступили к трудному делу – погружению в прошлое. Бобби вызвалась выйти на сцену. Слезы брызнули у нее из глаз, стоило ей заговорить.
– Когда мне было пять, отец сказал, что лучше бы мне не рождаться… в мой день рождения… Всю свою оставшуюся жизнь он вбивал мне в голову, что я никчемная и никуда не гожусь. Каждый день я слышала, что я жирная, бесполезная, ленивая неряха, которую никто никогда не полюбит.
– Почему он так говорил? – спросил я.
– Потому что не умел по-другому. Он не знал любви и не умел дарить ее… а мне только и нужно было, что его любовь. Когда я пришла домой с полным табелем пятерок, он спросил меня, со сколькими учителями мне пришлось переспать, чтобы заработать такие оценки.
Потрясенный зал ахнул.
– Я тогда училась в средней школе. Я заработала эти оценки, потому что хотела, чтобы мой отец гордился мной. Тогда я впервые поняла, что хочу, чтобы он гордился мной, – всхлипывая, говорила Бобби. – Когда он умер, я лишилась этой возможности. Моему сыну тогда было всего шесть месяцев, и из-за боли я больше не могла играть с ним. Дошло до того, что, когда ему было два года и муж спросил меня, что я хочу на день рождения, и я сказала: «Если ты правда хочешь исполнить мое желание в мой день рождения, возьми свой дробовик и пристрели меня». Я хотела этого каждой клеточкой моего существа. Я просто больше не могла. Мой сын сидел рядом со мной на диване. Я хотела умереть: раз мой отец меня не любит, на что мне надеяться?
Бобби постукивала по точкам и рыдала, воспоминания захлестывали ее.
– Я так зла на него… и всю жизнь душила это в себе.
Чтобы нейтрализовать воспоминания Бобби об отце, я начал медленно разматывать ее память.
– Как он выглядел?
– Среднего роста, среднего телосложения, в общем, простой рабочий человек, – ответила она, не прекращая постукивать.
– Кем он работал?
– Старшим механиком на бумагоперерабатывающей фабрике в Грин-Бей.
Читать бесплатно другие книги:
