Инженер. Часть 1. Набросок Южин Евгений
– И где же такие делают? – поинтересовался я.
– Да много где. Любой мастер-стекольщик тебе такую сварганит, если ему сырье дать.
– А что за сырье? – продолжал я допрос. Но, кажется, старикашке в отсутствие покупателей тоже было скучно, и он охотно отвечал мне:
– Песок особый собирают, потом дробят его в пыль, отделяют на особой машине нужный компонент от основы, плавят, отливают и шлифуют под нужный размер.
– И все это без магии?
– Ну, на серьезных заводах, конечно, мага-то держат – для контроля, там, и управления, но у мастеров помельче кишка тонка на мага – так делают.
– А у нас делают?
– Нет у нас того песочка. Он больше в долине Дона, там многие города тем и живут, что песочек этот перерабатывают.
Я уже знал, что одна из крупнейших рек страны называлась здесь Дон. Простое ли это совпадение или за этим что-то стоит, я сейчас не мог определить. Сбоку возникла пара каких-то то ли любопытных, то ли покупателей. Не обращая на них внимания, я указал на знакомые камешки, лежащие на прилавке.
– А эти не годятся? Ну, там, если смолоть и все такое?
– Фонарики, что ли? Не, они бесполезны. Это я внучку набрал, отдам Фуртаху-ювелиру, пусть обточит их в шарики.
Он собрал камешки в горсть и зашевелил пальцами, перегоняя их с места на место в ладони. Камешки вспыхнули и какое-то время, подольше, чем у меня, переливались.
– Я такими в детстве играл, – вздохнул продавец.
Любопытная парочка, ничего не спросив, отправилась дальше, а я, поблагодарив старика, двинулся к себе, в гору.
Под вечер опять все затянуло облаками, да и склоны ущелья после полудня начинали затенять мою хибару. Я сидел на обрыве, свесив ноги в овраг, и возился с камушками и линзой. Рядом стояла приобретенная сегодня кружка из самого натурального алюминия. Похоже, местная цивилизация вовсе не была такой примитивной, как я решил, когда впервые увидел отряд Садуха с копьями. По местной городской моде я не жевал пастилу, а разводил маленький кусочек в горячей воде. Получался довольно вкусный с ореховым ароматом напиток, от которого местный житель уже хрюкал бы под кустами, я же с моей врожденной толерантностью мог пить сколько влезет.
Мне казалось, что я разобрался с механизмом свечения камушков. В кварцевой основе были равномерно распределены кристаллики неизвестного мне минерала. Каждый такой кристаллик при определенном положении относительно источника также неизвестного мне излучения заряжался, как маленький конденсатор. При перевороте его на 180 градусов он сбрасывал накопленную энергию в виде света. Так как кристаллики были распределены хаотично в теле камушка, то и камушек в целом светился всякий раз, как я его переворачивал. Строго говоря, я не был уверен, что есть какое-то направление на источник вообще. Но сам факт получения энергии из невидимого источника наводил на мысль об использовании его в, как говорится, мирных или не очень целях.
Линза же вела себя как обыкновенное увеличительное стекло, с тем только исключением, что она расщепляла свет, отраженный от магических узоров на банкнотах, в спектр. Я предполагал, что свет, отраженный от узора, содержал некоторую невидимую глазом частоту излучения, а может, даже и неизвестное мне излучение как таковое. Проходя через линзу, оно расщеплялось на обыкновенный свет и становилось видимым глазу.
Для себя я выделил две задачи. Во-первых, выделить неизвестный минерал, который содержался в фонариках в чистом виде. А во-вторых, заказать изготовление серии оптических инструментов из стекла, которое шло на изготовление линзы: призмы с разными углами, собственно линзы с различными фокусными длинами и зеркала, если это было возможно. Традиционный метод исследования – чтение литературы – в данном случае был невозможен. Местные пояснили мне, что вся информация о Скелле засекречена и никаких книг я не увижу, если только не поступлю в магическую школу, что мне, как говорится, не светило. Был еще вариант – сдаться. Пойти к магическим властям и рассказать все, как оно было. По некоторым причинам, а среди них была смертная казнь за утаивание любой информации о магии, я решил пока воздержаться от этого.
Нет ничего лучше продуманного плана действий – как только вы понимаете, что нужно делать, так сразу же олимпийское спокойствие приходит к вам. И в эту ночь я спал как младенец.
6
Задрав голову, я рассматривал крутой склон горы, переходивший выше в скалу, на вершине которой когда-то я стоял, разглядывая город, где теперь я, как мне казалось, уже освоился. Не надо смеяться – день, как обычно, был пасмурный, но серьезные дожди начнутся много позже, уже летом, а сейчас сыпалось нечто невесомое – то ли туман садился, то ли морось начиналась. За последнее время я стал знатоком окрестностей, и эта скала была многообещающей возможностью найти качественный материал для фонариков. Я рассматривал подходы, раздумывая, как добраться до нее, когда заметил, что у подножия скалы кто-то ползает. Интересно, что самого человека я сначала не заметил, а заметил переливающиеся огоньки от осыпающихся под его ногами камешков. «Качественный материал, должно быть!» – подумал я. Интересно, что он там делает? Я заметил, что незнакомец начал спускаться по невидимой тропинке, и поспешил ему навстречу. По крайней мере, стало понятно, где удобнее всего было бы забираться наверх.
Это была самая настоящая козья тропа, тем более что козы, хоть и гораздо более волосатые, чем те, к которым я привык, здесь были. Я не рискнул подниматься навстречу и стал ждать незнакомца у подножия горы. Какое-то время спустя он появился из-за горбатого склона и остановился, увидев меня. Я смотрел на него, задрав голову. Невысокий человек в длинной черной хламиде, подпоясанной цветным поясом. Издалека он напомнил мне наших священников, только без головного убора и бороды. Я уже узнал его. Хотя мы и не были знакомы, но несколько раз я видел его в городе, который оказался по московским меркам совсем крохотным. Человек, похоже, тоже узнал меня и, кивнув, продолжил свой спуск.
– Добрый день! – поздоровался я, когда он спустился.
– Добрый. А вы что здесь ищете? – неприветливо поинтересовался он.
– Да вот. Камушки собираю.
– Чего? Какие камушки? – неожиданно он уставился на меня с подозрением.
Я ничего не понимал. Никто не говорил мне о каких-либо запретах на геологические изыскания. Ищи себе сколько хочешь. Главное, не рой ям, где не надо.
– Обычные. Ну, не совсем обычные. Разные. Вот, пришел для фонариков поискать сырье получше.
– Зачем это тебе? – не оттаивал незнакомец. В глазах его было явственное подозрение.
– Вы извините, если я чего не знаю. Я в городе человек новый. Но вроде собирать камни всякие, минералы никто не запрещает?
– Тебе-то они зачем? – тем не менее настаивал собеседник.
– Ну, я всякие эксперименты с ними провожу! Хочу вот линзу сам сделать.
– А желсулит тебе зачем? – незнакомец, кажется, немного расслабился. Я же, наоборот, сделал стойку. Желсулит? Ну, ты попался!
– Это вы так минерал называете? – тот кивнул. – Да, я думал, может, можно из него выделить активный компонент.
Незнакомец уставился на меня, едва не открыв рот.
– Половины не понял, что ты сказал, но у тебя ни хрена не получится, парень!
– Почему? – я демонстрировал крайнюю заинтересованность.
– По кочану! – неожиданно грубо ответил он и, развернувшись, двинулся в сторону города.
Я решил, что еще найду его там, и начал взбираться по тропе.
Оглянувшись на ближайшем повороте, заметил, что он не ушел далеко, а стоит и наблюдает за мной. Помахав ему рукой, я продолжил подъем.
Как выяснилось, на работу меня устроили не абы куда. Все грузчики и охранники, включая мастеров, носили длинные хвосты, что красноречиво говорило об их происхождении. Эдакая мафия в местном варианте. Так что больших проблем со своей адаптацией я не испытывал. С одной стороны, все они были немного чужаками в городе, с другой, я быстро примелькался и уже считался за своего. Статус людей с холмов, кроме того, ограждал от излишнего любопытства горожан. Вместе с тем этот же статус делал моих товарищей плохо ориентирующимися в жизни города, и во время перерыва я обратился к вознице, который развозил по городу и окрестностям все, что мы ему грузили. Это был местный болтливый малый, правивший повозкой под воловьей тягой. Волы, как это здесь и было заведено, были страшно волосатые и больше напоминали мамонтов в миниатюре.
– Послушай, любезный! – обратился я к нему. – Ты не знаешь, что это за человек приходил сюда не так давно – в длинной черной одежке и с цветным поясом?
– А! Это Фуртах, ювелир. Он с севера – у них все так ходят.
Имя мне было знакомо.
– А где его найти?
– На рынке, ясно. Дом с синим коньком и желтой резьбой по нему, – получил я местный вариант домашнего адреса.
Поблагодарив возницу и выслушав в ответ кучу вопросов о том, что мне от этого Фуртаха надо и не спер ли он чего, я отделался от него.
Дом ювелира я нашел легко. Недалеко от центра рядом с рынком тело города взрезала торчащая, как плавник какой-то гигантской акулы, скала, густо поросшая бамбуком. Вот к этой самой скале и прижимался дом Фуртаха – очередная вариация на тему «на хрена такая крыша?». В отличие от других домов торговцев этот не имел галереи, окружавшей его первый этаж полукругом, да и в целом был гораздо мельче остальных, но, так как стоял на небольшом холмике у подножия скалы, казался монументально высоким – его конек доминировал над всем торговым районом. Я не брал очередной выходной и решил зайти к ювелиру сразу же после работы, благо рабочий день здесь, возможно, благодаря очень длинным суткам, заканчивался рано. За свое эксклюзивное положение дом ювелира расплачивался ранними сумерками, так как тень от скалы накрывала его во второй половине дня. Вместо галереи наличествовало небольшое крыльцо с несколькими высокими ступенями и приоткрытой дверью. По земной привычке я постучал костяшкой пальца по косяку двери и вошел.
Довольно темная небольшая комната была перегорожена прилавком, за которым сейчас никого не было. Горел фонарь. Я осмотрелся и не обнаружил ничего примечательного – аскетичное помещение, несколько стульев, похожих на барные табуреты у прилавка, и все. За прилавком скрипнула дверь, и в комнату выглянул незнакомый молодой парень.
– Вы к кому? – спросил он меня, не здороваясь.
– Могу я увидеть господина Фуртаха?
– А вы, собственно, по какому вопросу? – настаивал он.
– Хочу заказать изготовление нескольких стеклянных изделий, если это возможно.
– Возможно, конечно. Заказ я могу принять сам.
Меня это вполне устраивало – не было никакого желания объясняться с ювелиром.
– Ну, давайте, – я присел на один из табуретов у прилавка и достал наброски нескольких линз и призм, которые приготовил заранее.
Парень с любопытством разглядывал чертежи.
– Очень странная манера изображения! Но, впрочем, вполне понятно. А это что за стрелочки?
– Это размеры в миллиметрах, – понятно, что никаких миллиметров аборигены не знали, и так я перевел для себя местный аналог единицы длины.
– Офигеть! А из чего делать? Из стекла?
– Я, честно говоря, не знаю, что это, но вы из этого материала делаете линзы. Вот из него мне все это хозяйство и надо сделать.
– А для чего это? – в глазах парня горело любопытство.
– Ну, хочу сделать такое украшение из всего этого.
– Украшение? Украшение чего? – не унимался тот.
– Секрет. Сделаю – покажу. У нас дома такие делают, – соврал я, рассчитывая на то, что мое происхождение спишет все на чудачество горцев.
Читать бесплатно другие книги:
