Сандор / Ида Кадефорс Сара

Герой оставил этот вопрос без ответа.

– Я из-за Стины.

Лицо у Арона переменилось.

– А что там с этой сукой? – раздраженно бросил он.

– Значит, теперь она сука? – быстро проговорил Герой.

Плохой ковбой удивился. Да кто он вообще такой?

– Ага. А что?

– По-моему, ты зря ее шлюхой назвал.

Как будто выстрел прогремел. Приятели притихли. Арон вытаращил глаза. А Сандор добавил:

– Она не шлюха.

Плохой ковбой мерзко улыбнулся.

– Крошка Сандор, не лезь не в свое дело, – он посмотрел на приятелей, надеясь на поддержку, но те не знали, как поступить. Впрочем, Герой всё равно не думал сдаваться, пока не скажет всё, что собирался.

– И, по-моему, зря ты с ней так, она этого не заслуживает.

Арон хохотнул, словно разговаривал с идиотом.

– У нее с тем парнем ничего не было. И она любит тебя.

Плохой ковбой медленно поднялся.

– Тебе домой пора, малыш.

Герой свое дело сделал, и к тому же лишней возни ему не хотелось, поэтому он послушно двинулся к выходу. Плохой ковбой распахнул перед ним дверь.

– Ты всего лишь ребенок, Сандор, – ты сам-то это понимаешь? Маленький маменькин сынок.

Но Герой не ведется на провокации. Он пришел сюда, чтобы помочь девушке.

– Стина очень переживает.

– Ты думаешь, взбунтовался против мамочки – так сразу вырос и крутым стал, да? Вот только про настоящий мир – там, где люди не в трико одеваются, – ты ничего не знаешь.

Но оскорбленным Герой себя не чувствует.

– Позвони ей.

– Давай ты придешь ко мне с советами через пару лет – и посмотрим, нужны они мне будут или как.

И последний совет Героя Плохому ковбою:

– Тебе просто надо попросить прощения.

* * *

Я сейчас спячу. Ничего не понимаю. Что происходит? Я точно знал, что тебе надо сделать, – может, поэтому и поступил так. Но как же меня достали люди, которые унижают других только потому, что имеют над ними власть. Ненавижу!

* * *

Я тобой горжусь. И собой тоже. Удивительно, что мы – лучшие в мире – нашли друг друга. Кстати, скоро уже увидимся. Скучаю.

* * *

Он подкараулил ее возле школы. Всего миг – и она уже в машине, даже испугаться не успела. Руку пронзила боль.

– Ай! Ты чего, спятил?!

Лукас был на взводе, того и гляди взорвется. Ида прекрасно понимала, что он чувствует, и старалась казаться спокойной.

– Тебе. Наверное. Хочется. Мне. Что-то сказать, – процедил он.

– Я уже всё сказала по телефону.

– Что между нами всё кончено?

– Да, кончено.

– Шлюха, – он проговорил это спокойно, словно информируя. Нелепо, но Иде стало смешно, она улыбнулась.

– Это ты уже говорил.

Одна ноздря у него затрепетала.

– Значит, еще раз скажу.

– Да пожалуйста.

Сдерживаться он больше не в силах. Он снова схватил ее за руку. Больно.

– Чего ты ржешь?

Ида напугалась, хоть и не хотела. Вспомнила вечер, когда он ломился к ней в квартиру.

– Пусти, – мягко попросила она.

– Сначала объяснись!

– Лукас, мне больно! – На глаза навернулись слезы, но показывать их Ида не собиралась.

Лукас совсем обезумел. Как она могла с ним встречаться? Даже хуже – спать с ним? Она разозлилась. С какой стати он вообще удерживает ее, как какой-то тупой похититель?

– Хочешь, чтобы я встречалась с тобой по доброте душевной, – выкрикнула она, – чтобы притворялась, что люблю тебя?!

Лукас в бешенстве уставился на нее. В голове промелькнуло, что замазать синяк на лице будет нетрудно – у нее как раз в косметичке есть подходящий тональник. Но удара не последовало. Лукас закрыл глаза. И ослабил хватку. Когда он открыл глаза, в них блестели слезы. Какой же он маленький, одинокий и обиженный.

– Мне просто казалось, что ты изменишь мою жизнь, – голос его срывался.

Ида не понимала. Пока они встречались, он только заваливал ее цветами и постоянно звонил. Они и встречались-то недолго.

– Я был таким идиотом – столько глупостей наделал, учебу запорол. А потом появилась ты, – он с мольбой посмотрел на нее. Словно собачка.

Ида молча открыла дверцу и вышла на улицу. Удержать ее он не пытался.

Немного поодаль стояла Тереза – наблюдала за происходящим. Ида сделала вид, будто ее не заметила.

* * *

Сандор уже раз семнадцать переоделся, но потом ему надоело, и он надел что под руку попалось. Он купил кое-что новое, и не только в честь приезда Иды. Не сказать чтобы что-то особенное, но и не совсем банальное. Если верить Норе, когда одеваешься как все, значит, ты трус и зануда. Теперь у Сандора даже кожаный браслет есть – это чтобы все видели, как он изменился, вот только из-под длинных рукавов футболки браслета не видно.

Поезд прибывал в 16:12. За двадцать минут Сандор уже три раза успел зайти в здание вокзала, покупая в киоске печенье, которое он так яростно жевал, что чуть челюсть не вывихнул. Наконец поезд дотащился до платформы, пассажиры высыпали из вагонов, и Сандор принялся высматривать Иду в страхе, что не узнает ее. Ни к чему – он заметил ее еще за пятьдесят метров. У него аж сердце подпрыгнуло. Какая же она невероятно красивая. Даже не верится, что эта прекрасная девушка ищет именно его. Через толпу он шел ей навстречу. Среди взрослых с чемоданами и сумками она казалась такой маленькой. Окликать ее он не стал – ждал, когда она тоже его заметит. Когда между ними оставалось метров десять, она наконец увидела его и улыбнулась.

Как себя вести, Сандор не знал. Протянуть ей руку? Или обнять? Или ни то ни другое не подойдет?

– Привет, – сказал он.

В ту же секунду Ида обняла его. Сперва он растерялся, но потом быстро опомнился и обхватил ее руками. Он вдыхал ее тепло и аромат ее духов, такой необычный, и надеялся, что кто-нибудь из знакомых его сейчас увидит.

– Черт, это странно, – сказала она.

– Знаю. Очень.

Потом Сандор забрал у нее сумку, и Ида удивленно посмотрела на него. Он почти смутился – вдруг он поступает как-то по-дурацки. Но Ида поддержала его благодарным взглядом, и они не спеша пошли к дому. О чём говорить, у Сандора придумать не получалось. Болтать ни о чём он не хотел, даже если бы умел.

* * *

За последние годы Ида больше просидела в кафе, чем в школе, и тем не менее сейчас атмосфера казалась ей непривычной и даже торжественной. Она делала заказ, а Сандор слушал, и получалось, будто она раскрывает ему какую-то тайну о себе. Чашка чая эрл-грей – интересно, что Сандор об этом думает?

Дальше его очередь. Он заказал колу и булочку. Черт, а она-то к чаю ничего не взяла. Наверное, со стороны выглядит не очень – словно она из тех пустышек, что вечно худеют. Они сели возле окна, и Сандор предложил ей свою булочку.

– Хочешь?

Она решилась признаться:

– Похоже, я не могу есть. Очень нервничаю.

Он не сводил с нее глаз. Эта его едва заметная улыбка – что она означает? Что ему нравится то, что она говорит? Что он добрый? Или просто притворяется? Она же должна знать. Господи, ведь они рассказывали друг другу почти обо всём.

В поезде она боялась, что, когда увидит его, он ей не понравится. Вдруг он окажется не таким симпатичным, каким запомнился ей? Но, увидев его, Ида так обрадовалась, что всё остальное потеряло смысл, даже то, что выглядел он клево.

Она забыла подуть на чай и обожгла язык, но ничего не сказала. Сандор пил колу. Сколько они уже молчат? Полминуты? Или полторы? Она столько ехала к нему – разве не его обязанность поддерживать разговор?

– Дома адище.

От неожиданности она вздрогнула и пролила чай на стол. Сандор провел рукой по волосам.

– Мать всё время злится. Надеюсь, ты выдержишь…

Тревога в его голосе. Ида улыбнулась самой теплой своей улыбкой. Она знает, каково это – бояться, что подумают другие.

– Господи, да я что угодно выдержу. Моя-то мать… – Она скривилась.

– Как она?

– Получше. Занимается с психологом, начала выходить на улицу, – Ида гордо выпрямилась. Вообще-то хвастаться она не собиралась, но удержаться не смогла, – мы с мамой ходили на первое занятие.

Сандор обнажил в улыбке почти все свои зубы.

– Серьезно?

Она кивнула.

– Во вторник.

Слова полились из нее ручейком. Она ведь еще ни с кем об этом не говорила.

– Я так боялась. Полчаса не могла себя заставить влезть на это чудище, он совсем дикий был, уж поверь. Таких там два было, и мама на своего просто взяла и запрыгнула, вообще не испугалась. И в конце концов мне надоело, и я решила, ну что за хрень, ну подумаешь, свалюсь и башкой ударюсь, но на мне же шлем, так что ничего страшного, не умру же я от этого, особенно если лошадь смирная, а этот конь вообще самый добрый зверь в мире, так нам в конюшне сказали.

Сандор рассмеялся. Она и не думала, что он такой смешливый, но сейчас Сандор не мог сдержаться, особенно глаза – они казались Иде прекрасными, почти божественными.

Он смеется, потому что она смешная в смысле тупая или смешная в смысле прикольная? Нет, об этом она подумает позже, сейчас – это уж слишком.

– И как? Ты всё-таки прокатилась?

С преувеличенной небрежностью она махнула рукой.

– Ну естественно. На раз-два!

– Прямо вот так села и поскакала?

– Ясное дело, – Ида поежилась, – черт, знаешь, как задницу отбила! И если уж совсем честно, то проехала я всего минут пять по такой площадке с песком, и ходил конь очень медленно. Но знаешь, может, когда-нибудь я поскачу и по-настоящему, галопом.

* * *

Всё это было очень странно. Что они с Идой сидят в гётеборгском кафе. Что болтают, как обычные люди. Что как бы знают друг друга, хотя на самом деле нет. Интересно, что бы подумали незнакомые, подслушав их разговор? Что они едут в Сэлен кататься на лыжах, а по дороге замутили роман?

Порой Сандор переставал ее слушать и только смотрел. Наблюдал, как стремительно меняется ее лицо, как пальцами с обкусанными, выкрашенными синим лаком ногтями она теребит салфетку. Время от времени она перекидывала свои длинные волосы на одну сторону, будто хотела привести их в порядок.

Она расспрашивала – расспрашивала его обо всём. Прежде еще никто так не делал. Что он думает о том и об этом, что чувствует. Ида точно хотела вобрать все его мысли.

Сандор старался отвечать искренне, хотя разговаривать вот так было непривычно, и тоже засыпал Иду вопросами.

До их маленького серого района они ехали автобусом. По пути Сандор расписывал, не жалея черной краски, в каком ужасном месте живет, поэтому, когда они приехали, Ида была приятно удивлена:

– Ничего тут не мерзко. Да и просто чудесно.

Они прошли мимо блочных домов с квартирами на съем, таунхаусов и дуплексов, снова мимо блочных домов и мимо вилл. И наконец пришли. В окнах таунхауса, расположенного по адресу улица Халлонвэген, 3, горел свет. Сандор знал, что все дома. Все ждут Иду. Только Ида об этом не знала.

* * *

Она услышала, как он поздоровался. Как будто в прихожей кто-то стоял и ждал их. Выглянув из-за спины Сандора, Ида увидела женщину. Наверное, его мама. По выражению лица о ее настроении догадаться было трудно, к тому же через секунду рядом появилась темноволосая девушка, ровесница Иды. Затем на лестнице послышались шаги, и в прихожей появился еще один человек – парень постарше. Он придирчивo оглядел ее с головы до ног. Последним встречать их вышел папа с растрепанными волнистыми волосами, темными с проседью. Ида еще никогда не оказывалась в центре такого пристального внимания. Сандор закрыл дверь.

– Это Ида.

Первым вперед вышел парень.

– Я Арон, – он протянул руку и знакомым взглядом уставился Иде на грудь. Ида прекрасно знала этот тип: такие называют своих девушек шлюхами, играют в хоккей и полагают, будто они – самые крутые парни на деревне. Не глядя ему в глаза, Ида пожала Арону руку. Затем пришла очередь сестры.

– Нора. Круто. То есть что ты приехала. Правда.

Ида кивнула.

– Согласна.

Под строгим взглядом папы Ида казалась себе маленькой и незначительной, пусть даже именно на нее были обращены взгляды всех присутствующих.

– Я папа Сандора. Добро пожаловать, – авторитетно проговорил он по-шведски, но с акцентом.

Она инстинктивно присела и поблагодарила. Оставалась только мама, которая наблюдала за Идой словно бы издалека. Иде стало не по себе – глаза женщины смотрели недобро и холодно. Ида вдруг подумала, что ей следовало тщательнее выбрать одежду. Не стоило надевать такой обтягивающий джемпер, и лучше бы она выбрала брюки, а не юбку. Чувствуя себя раздетой и неуместной, Ида, тем не менее, подошла к ней и улыбнулась.

– Здравствуйте. Меня зовут Ида.

– Здравствуй, – холодно бросила женщина, – приятно познакомиться.

Ида кивнула.

– И… вообще спасибо, что разрешили приехать.

Вообще? С чего она это сказала? И зачем?

Сандор посмотрел на мать, а потом взял Иду за руку.

– Моя комната наверху. Идём.

– Но еда уже готова, – возразила мама, – вы что, не проголодались?

* * *

Маму он готов был убить. Даже не улыбнулась! Будто мало Иде того, что она оказалась в совершенно чужой семье далеко от дома.

– Вот видишь, – прошептал он Иде на ухо, когда они зашли в кухню.

– Ничего страшного, – шепнула она в ответ, хотя Сандор видел, что ей не по себе.

На столе для Иды уже стояла тарелка, а еще мама принесла дополнительный стул. Ида потерянно остановилась посреди кухни. Сандор сел за стол и махнул ей рукой. Бедная! Куда только подевалась вся ее непосредственность и уверенность? Теперь она выглядела маленькой и жалкой.

Мама щедро накладывала куриное рагу Иде на тарелку.

– Спасибо, мне достаточно, – Ида попыталась остановить маму, но та уже успела положить ей целую гору.

Папа поинтересовался, как прошла поездка, а Ида коротко ответила, что неплохо, спасибо, и густо покраснела.