Сандор / Ида Кадефорс Сара

– Какая разница? Отдай!

– Вы чего ругаетесь? – вмешался папа.

– Мы не ругаемся, – возразил Сандор.

– Сандор носит с собой фотографию девушки, а кто она, не говорит.

Отец с любопытством взглянул на Сандора, а после перевел глаза на снимок.

– Это, наверное, девушка, с которой он переписывается. Я угадал, Сандор?

Сандор сердито вздохнул.

– Да, наверное, это она.

– Так вот она какая.

Мама надулась. Как будто ревнует. И снова вгляделась в снимок.

– Теперь я понимаю, почему она показалась мне такой знакомой. Это же вылитая Стина.

Папа снова посмотрел на Иду. И, похоже, ему она не понравилась.

– Да, точно. Одно лицо.

– Совершенно не похожа! – не согласился Сандор.

– Почему ты так с нами разговариваешь? – обиделась мама. – Тут и спорить нечего. Она похожа на Стину, это очевидно. Они обе какие-то… Заносчивые.

– Заносчивые? Ты о чём?

– Ох, ну разве ты не видишь, какая она? Неужто ты и правда думаешь, что она тебе подходит?

* * *

Ида затащила в лифт купленное Лукасом светлое пиво и коробки с чипсами и конфетами. Сегодня вечером надо опять подружиться с Терезой и Сюзанной, хотя бы попытаться!

Лукас уехал домой. Когда они прощались, он злился, и Ида семнадцать раз пообещала, что завтра они непременно встретятся, да и на следующей неделе несколько раз – обязательно. Порой она его не понимает. Чем, например, он занимается, когда они не вместе? У него что, нет собственной жизни?

Лифт еще остановиться не успел, как Ида заметила на площадке Ванью – та как раз лифта и дожидалась. На Ванье высокие сапоги и шлем для верховой езды, а под мышкой – хлыст. Ида опешила. Ванья – и верховая езда? Она же вроде в театральную студию ходит или играет на чём-то… Девушки смерили друг дружку взглядами, и Ванья быстро отвела глаза, словно смутилась своего наряда.

А экипировка-то новенькая. Сапоги блестят. Может, у нее первый выезд сегодня? Иде захотелось бросить коробки и увязаться с Ваньей – да-да, с ненавистной Ваньей – в конюшни. Как же ей хочется прокатиться на лошади! И примерно так же сильно не хочется сейчас веселиться с Терезой и Сюзанной. Не хочется заходить домой и видеть, как мама лежит и пускает слюни.

Ида вышла из лифта, а Ванья заняла ее место, походя слегка задев хлыстом.

* * *

Сандор сидел на заднем сиденье, зажатый между мамой и папой, а спереди сели Ласло с Эвой, у которых родители Сандора и остановились. Ласло – папин друг, еще с детских времен. Настроение у всех приподнятое – они громко болтают и смеются. О чём, Сандор понимал, но сам он по-венгерски не говорит – на что ему это? Он всю жизнь прожил в Швеции, и с Венгрией его ничто не связывает. У Сандора даже и венгров знакомых нет, разве что мамины и папины родственники, но и тех он уже сто лет не видел.

Как же они радовались! Да, даже папа – лицо у него ожило, и он счастливо смеялся. Наверное, дома он такой замотанный, потому что там ничего не происходит. Друзей у родителей тоже нет.

Сандор молча разглядывал в окно стокгольмские улицы, пораженный тем, насколько тут всё похоже на Гётеборг. Он и забыл, какое оно всё одинаковое. Сперва мимо проплыл такой же обшарпанный пригород, как в Гётеборге, а затем, когда они въехали в город, за окном появились такие же дома и улицы. Даже люди тут ничем не отличались от тех, что ходили по Гётеборгу.

Чего же он ожидал? Сандор не знал. Может, что ее мир окажется другим, совсем ему незнакомым. Но ничего необычного в нем нет. Это их мир, для них двоих.

* * *

Откуда она взялась, Ида не заметила, – просто ни с того ни с сего появилась на пороге кухни и уставилась на нее, по обыкновению, устало и нерешительно.

– Привет.

– Ты что тут делаешь? – Ида и сама слышала, как грубо разговаривает. Чувствовала злость в собственном взгляде.

Мама отшатнулась.

– Прости. Я сейчас уйду к себе в комнату.

– Да уж, сделай одолжение.

Выглядела мама даже хуже, чем прежде. Теперь у нее еще и губы обметало, голову она не мыла уже несколько недель, волосы не расчесывала. Сама же Ида – верх совершенства. Она источала аромат самых модных духов и нарядилась в новую одежду, которую папа прислал из Штатов. Она принялась раскладывать чипсы и конфеты по вазочкам, а затем вытащила пепельницу и стаканы. Достав банку пива, открыла ее и, демонстративно отхлебнув, отставила в сторону. Мама робко смотрела на Иду.

– Солнышко, ты сегодня куда-то собираешься?

Солнышко?

– А что, похоже на то?

– Нет…

Ида закатила глаза.

– Ты, главное, сиди у себя и не высовывайся.

Мама послушно кивнула и осторожно, на цыпочках, переступила с ноги на ногу.

– Ты кого-то ждешь? Лукас придет?

– Нет! Я что, всё время с ним должна сидеть, что ли?

Они замолчали. Ида поставила всё на поднос, закурила и с сигаретой во рту прошагала мимо мамы к себе в комнату, где пристроила поднос на письменном столе. Сзади послышались шаги, но Ида быстро захлопнула дверь и врубила музыку. Комнату наполнил голос Мадонны.

Дверь медленно приоткрылась, и мама заглянула внутрь. Вечно этот кислый вид.

– Стучаться надо! – крикнула Ида.

Мама что-то сказала в ответ, и Ида сердито приглушила музыку.

– Чего-о?

– Я стучалась.

– И что?

Мама готова была вот-вот расплакаться. Как бы Ида ни старалась, а жалость брала свое. Нет, не сметь!

– Ты чего-то хотела? Если нет, то, будь добра, выйди отсюда.

– Я просто подумала…

– Ну чего еще?

– О том, что ты сказала. Что ты переедешь к папе в Америку…

Бедная чокнутая мама. Глаза ее забегали вокруг. Даже смотреть прямо – и то не может.

– Я твой опекун, – в голосе мамы зазвенело отчаяние, – поэтому ты не можешь просто… – Она явно сильно напугалась и дрожала.

Иде захотелось броситься ей на шею и сказать: «Мамочка, милая моя, ну куда я поеду, разве могу я тебя бросить?» Но кто-то другой у нее внутри решил всё иначе.

– Еще как могу. Главное, опеку предупредить. Только я еще окончательно не решила, – и Ида снова прибавила громкости.

* * *

Они принарядились. Чтобы подчеркнуть всю торжественность вечера, мама надела свои лучшие украшения и блестящее платье. А она красивая. Он украдкой взглянул на мамину подругу – та как раз надевала серьги. Нет, по сравнению с мамой – серая мышь. Мама сейчас в своей стихии: приехала в большой город и собирается на праздник.

– Простите, у вас есть телефонный справочник? – спросил Сандор перед выходом. – Я бы хотел по карточке позвонить.

– В ящике под микроволновкой.

Эва поинтересовалась, всё ли у него есть и не нужно ли ему чего-нибудь, – уже в третий раз, и Сандор заверил ее, что отлично проведет вечер перед телевизором.

– Ведь у вас в Стокгольме первый и второй каналы тоже показывают?

Они посмеялись и скрылись за дверью. Сандор направился на кухню. Стол был завален пакетиками чипсов и конфет, а рядом лежали ключи – на тот случай, если Сандору вздумается сбегать в магазин. Он открыл телефонный справочник на фамилии «Бенгтсон» и принялся просматривать каждого стокгольмского Бенгтсона. У кого-то из них будет адрес Иды. И точно – через две страницы он нашел их. Сандор замер – вообще-то в успех он не верил. Однако там черным по белому было написано: «Мария Бенгтсон». Это, наверно, мама Иды. Сандору сделалось не по себе. Цифры заплясали перед глазами. И всё-таки Сандор поднял трубку и поднес палец к кнопке с цифрой шесть. Сердце заколотилось, его прошиб пот, и Сандор даже побледнел.

Медленно положив трубку, он открыл пакетик чипсов, сунул один в рот и начал машинально жевать. Вкуса он не чувствовал.

* * *

– Приве-е-е-е-ет! – Они расцеловались. Подружки с любопытством огляделись по сторонам – в последний раз они заходили сюда довольно давно. Но Ида как следует прибралась и весь вечер принюхивалась – не пахнет ли болезнью? Подружки заглянули в квартиру.

– А мать где?

– В своей комнате. Просила не заходить к ней.

Что это – они многозначительно переглянулись? Или ей показалось? Тереза остановилась возле двери в мамину комнату.

– Это почему? Она всё еще болеет, что ли?

– Нет, не болеет!

Ида потянула Терезу за руку, но подружка заупрямилась.

– Нам, наверное, хотя бы поздороваться надо.

Сюзанна согласно кивнула.

– Это точно. Мы твою маму в последний раз сто лет назад видели.

Иду охватила паника. Чего они еще придумали? С какой стати вспомнили вдруг о ее маме? Надо срочно что-то придумать! Тереза взялась за ручку двери.

– Сказала же – не лезь к ней! А то она тебя убьет.

Тереза мигом отдернула руку. Ида понимала, что мама слышит каждое слово, но по этому поводу не переживала. Она махнула подружкам, они проследовали в ее комнату, и Ида захлопнула за ними дверь. Оттягивая время, Ида открыла банку пива и сделала огромный глоток, так что ее даже затошнило, а потом прикурила сигарету. После она достала еще одну банку и налила пива Сюзанне с Терезой. Те ждали объяснений.

Ида глубоко затянулась и медленно выпустила воздух.

– Она йогой занимается. Это недавно началось.

Подружки скривились, будто сроду не слышали о подобных глупостях.

– Это еще что такое?

Ида вздохнула.

– Ну йога. Мадонна тоже так делает. Чтобы расслабиться. Вы чего, никогда не слышали, что ли?

– Да не, слышали, конечно.

– Вот, короче, и мама тоже у меня подсела. Всё время сидит и говорит, что мешать нельзя, потому что она пытается сосредоточиться. А когда к ней в этот момент лезут, прямо бесится.

Интересно, хватит им такого объяснения? Сюзанна хихикнула.

– Охренеть, чего только люди не придумают.

Тереза задумчиво кивнула.

– Моей мамаше тоже полезно было бы. А то она как бешеная скачет – то у нее встречи, то еще какая-то херня.

Ида рассмеялась.

– А ты ей посоветуй.

На этом дело было закрыто. Тереза вытащила бутылку из-под газировки с налитой в нее самогонкой. И началось настоящее веселье.

Они красились и болтали о парнях, ничего особенного при этом не рассказывая. Да, иногда девичники получаются вполне себе удачными.

* * *

По телевизору начался детектив – крутые американские парни ведут себя как хозяева жизни, ничего не боятся и посылают всех направо и налево. А перед экраном в этом большом и полном возможностей городе сидел самый трусливый парень во всей Швеции. Откуда этот страх и нерешительность? Ведь Арон с Норой делают что захотят. Может, Ида сейчас тоже сидит дома и только и мечтает, что его увидеть.

Сандор встал и направился к телефону. Надо рискнуть. И катись оно всё…

* * *

Они вытащили старую обувную коробку, набитую фотографиями, и принялись рыться в ней, разглядывая снимки, сделанные еще в начальной школе, на которых все они кажутся такими глупенькими. Добравшись до фотографий из школьной поездки на Аландские острова, они во всё горло захохотали. Сколько же воспоминаний! На снимках есть почти каждый момент жизни. И хотя время от времени друзей они меняли, в конце концов их троица всегда воссоединялась заново.

– А это кто? – Сюзанна вытащила очередную фотографию.

– Дай гляну, – Ида забрала у нее снимок. Сандор. Сердце у Иды подпрыгнуло. Эта смущенная кривая улыбка. Ида скучала по нему сильнее, чем сама себе признавалась. А может, это оттого, что она выпила лишнего.

– Ну-ка выкладывай! – оживилась Сюзанна.

Тереза выхватила у нее снимок.

– Ой, какой миленький.

Ида почему-то обрадовалась.

– Правда?

Тереза изумленно посмотрела на нее.

– Да ты вся красная! – Она расплылась в улыбке. – Сюзанна, смотри, Ида – как помидор.

– Заткнись, никакая я не красная!

– Ты чего, переживаешь, что ли? – радостно спросила Сюзанна. – Это кто вообще? И почему ты его от нас скрываешь?

– Эй, вы чего? Я же с Лукасом встречаюсь!

– Так, а это тогда кто? Тайный поклонник? Давай рассказывай, а то мы подумаем, что ты Лукасу изменяешь.

Ида собралась с мыслями, отхлебнула из Терезиной бутылки, и ее передернуло. Даже если они узнают – что с того?

– Это парень, с которым я переписываюсь.

Подружки разинули рты.

– Да ты спятила! – воскликнула Сюзанна. – Да ты просто… а как его зовут? Вы в чате познакомились?

– Да.

– Врешь!

– Нет.

Они никак не могли закрыть рты.

– Но почему ты ни о чём не рассказывала?

– Не знаю. Думала, это неважно.

Ида вдруг поняла, что они завидуют. Считают, что переписываться с симпатичным парнем – это круто.

– Ты давай осторожнее, это наверняка маньяк! – предостерегла ее Тереза.

Ида расхохоталась. Сейчас преимущество на ее стороне.

– Нет, Сандор никакой не маньяк.

– Это почему?

– Он… – Она умолкла. Выдавать Сандора казалось ей неправильным. Но какая на самом деле разница? Он об этом всё равно никогда не узнает. – Он вообще девственник.

Тереза вытаращила глаза и снова уставилась на снимок.

– А так и не скажешь.

Ида коротко описала Сандора, а подружки ловили каждое ее слово. Блин, как же это приятно! Потом они засыпали ее вопросами, на которые она отвечала односложно, но так, чтобы еще сильнее раззадорить в них любопытство.

– А какой он по жизни? Что у него за стиль? – спросила Сюзанна. – Он типа хип-хопера? Или мажор? Или скейтер?

Ида старалась заранее продумать ответ, но алкоголь заметно мешал. Наконец она проговорила:

– Он занимается балетом. Прикиньте? Круто, да?

Они смотрели на нее как на сумасшедшую.

– Балетом? – недоверчиво переспросила Сюзанна. – Он же парень. Это как-то странно.

Тереза недовольно скривилась.

– Это же скучно?

Сюзанна пожала плечами.

– А тебе не кажется, что это как-то… – Тереза замялась, – ну, что с ним что-то не так?

Радость, наполнявшая комнату всего несколько минут назад, улетучилась.

– Не знаю… – ответила Ида, – по-моему, он совершенно нормальный.

Тереза довольно улыбнулась.

– Ясно – он гей.

Зачем она предала Сандора? И саму себя заодно? Поганое бухло! Да всё вокруг поганое!

Зазвонил телефон. Ида сердито сняла трубку.

– Алло, это Ида!

* * *

Ее голос Сандор представлял себе иначе. А голос оказался низким и сильным. И глубоким. Слова застряли у Сандора в горле.

– Алло!

Нет, так нельзя. Вдруг она не…

– Лукас, это ты?

Лукас? Что еще за Лукас? Ни про какого Лукаса она ему не писала.

– Придурок!

В трубке щелкнуло.

Ничего страшного не произошло. Зато теперь он, по крайней мере, знает, что она дома. Сандор сунул ключ в замочную скважину.

* * *

Тереза с Сюзанной устроили модное дефиле и перемерили почти всю ее одежду. Ида еще раз доказала, что свое звание самой модной она заслужила не зря. Желая вернуть угасшее веселье, она щедро одалживала всё, что им приглянулось, так что даже Тереза благодарно обняла Иду:

– Господи, да ты просто чудо!

Ну вот, всё стало как прежде, как на тех детских фотографиях. Иде хотелось, чтобы всё навсегда осталось таким. По-настоящему хотелось.

– Мне надо вам рассказать кое-что, – она посмотрела на свои накрашенные зеленым лаком ногти и сглотнула, – и то, что вы об этом не знаете, – это неправильно. Но, блин… Об этом так трудно говорить…

Подружки серьезно закивали. Ида собралась с духом.

– Вы спрашивали меня про маму… – Ида запнулась. Неужели она и впрямь им расскажет? Да. – Так вот, у мамы что-то вроде депрессии.

Они молча смотрели на Иду. Назад уже не повернуть.

– Она всё время ходит грустная, пьет таблетки и тому подобное. Депрессия.

– Отстой какой, – выдавила наконец Сюзанна, – ну ты попала.

– То есть она душевнобольная? – уточнила Тереза.

Ида кивнула. Подружки крепко обняли ее, и Иде стало легче. К горлу подступили слезы.

– Обещайте, что никому не расскажете, – сдавленно пробормотала она, – пожалуйста…

Они пообещали. Тереза ласково посмотрела на нее.

– У меня тебе подарочек.

Она порылась в сумке и вытащила оттуда сигарету.

– Это что?

– Брат его мне подогнал, но теперь он твой.

Тут Ида поняла, что это косяк. До Сюзанны это тоже дошло, и та радостно завопила. Прежде они курили траву всего пару раз. В первый раз они ничего не почувствовали, а во второй в голове образовалась настоящая каша. Траву курить – ну надо же! Что мама сказала бы?.. А, да плевать. Ида бросила Терезе зажигалку.

– Ну и чего мы ждем?

* * *

Он ехал в метро – как ни в чём не бывало, словно каждый день ездил. И все думают, что так и должно быть. Неподалеку стояла горстка пацанов. Они дрались друг с другом – вроде как в шутку, но на него внимания не обращали. Наконец Сандор вышел и, дойдя до улицы, по которой сновали такси, спросил дорогу. Дом Иды располагался всего в трех кварталах отсюда. Еще раз ему пришлось обратиться к прохожему, но вскоре он вышел в темноватый переулок и отыскал дом номер 36. Возле каменной пятиэтажки он остановился, поднял голову и посмотрел на окна. Где-то там, за одним из них, сейчас Ида.

Чтобы войти в подъезд, нужен код. Сандор попробовал наобум несколько кнопок. Он стоял тут уже минут десять, не зная, что предпринять. И вдруг в подъезде загорелся свет, дверь открылась, и на пороге появилась девушка его возраста. Волосы волной падали ей на лицо, закрыв один глаз. Они посмотрели друг на дружку, Сандор ухватился за ручку двери и попытался проскользнуть внутрь, но девушка не двигалась с места, будто ждала объяснений. Ему сделалось не по себе.

– Я в гости. К подруге.

– Это к кому? – Подозрительности в ее голосе не было, скорее любопытство.

– А какая разница? Ну, к Иде.

Любопытство сменилось удивлением.

– К Иде? Я ее знаю – это моя соседка.

Сандор кивнул и снова попробовал протиснуться мимо девушки. Но та по-прежнему не пускала его.

– А как вы познакомились?

– В смысле?

– Ты прости, что спрашиваю. Я просто тебя тут никогда раньше не видела.

– Да, я не из Стокгольма.

Она улыбнулась.

– Это я слышу. Значит, ты ее родственник?

– Не совсем.

Больше он решил ничего не говорить. Девушка выжидающе смотрела на него. Он сжался. А потом она выпустила ручку, и дверь с грохотом захлопнулась.

– Нельзя впускать в дом кого попало. А ты даже объяснить толком не можешь, кто ты такой.

– Но…

Спрятавшийся за волосами глаз хитро блеснул, девушка развернулась и, гордо подняв голову, двинулась прочь по улице. Сандор смотрел ей вслед. Дождется ли он, когда эта чертова дверь снова откроется, непонятно. А снова звонить Иде – нет уж, спасибо.

– Мы познакомились в чате! – выпалил он.

Девушка остановилась и медленно повернулась.

– Как ты сказал?

Он пожал плечами. Она заправила падавшие на глаз волосы за ухо и подошла к нему.

* * *

Мадонна красивая, сильная и умная. Она сексуально танцует, крутит бедрами, подскакивает к зрителям, извивается. Она встряхивает волосами и вскидывает вверх руки, наслаждаясь вниманием публики. Среди зрителей есть и поклонники, и завистники.

Расположившиеся на кровати фанаты хлопают в ладоши в такт музыке и радостно подбадривают. Но Мадонна уже подустала. Голова у нее кружится, а тело налилось тяжестью. Наконец она рухнула на кровать, в объятья публики. Они рассмеялись – несколько минут хохотали, точно не зная, почему смеются. Просто всё вокруг ужасно забавное. Особенно ржачно было, когда Сюзанна заявила, что хочет пописать. Они чуть не лопнули от смеха. Пописать – какое потрясающее слово! Как круто – прямо как яйца! Очередной приступ смеха прекратился, когда Ида услышала какой-то посторонний звук, вернувший ее к действительности. Кто-то звонил в дверь. Может, Лукас? Кто еще-то?

Ида мигом пришла в себя и выключила музыку. Нельзя, чтобы он узнал, как у них проходят девичники, – что-то подсказывало Иде, что Лукасу это вряд ли понравится. Она шикнула на Терезу с Сюзанной, которые всё еще хихикали. Она и сама с трудом сдерживалась, но выхода не было – про косяк Лукас узнать не должен.

Она уставилась на хихикающих подружек.

– Сидите тут и не выходите, поняли?