Сандор / Ида Кадефорс Сара

– Эй, Кристи!

– Да?

– А Сандору что делать – танцевать или с парнями играть?

Кристер раздраженно посмотрел на него.

– Это уж Сандору решать. Он вправе поступать как хочет. Прекращай!

Бабак поглядел на Сандора, но тот, изо всех сил думая об Иде, не отвернулся.

– Ну что, Сандор, сыграешь с нами?

Сандор точно знал, что ему не хочется. Если в команде был Бабак, Сандор никогда не участвовал, присоединяясь к девушкам. Конечно, он мог бы и сегодня наплевать на этот вызов, но зачем, когда настроение такое хорошее.

– А что, сыграю.

Бабак ухмыльнулся.

– Идет.

Он никогда не видел, чтобы Сандор играл в футбол. Однако Бабак пришел в их школу в пятом классе, а до этого Сандор иногда играл, и довольно неплохо. И летом тоже. Арон даже хвалил его и говорил, что он чувствует мяч.

Сандора поставили центральным нападающим, и он делал, что ему говорили: получив мяч, передавал его дальше, а всякие мерзкие замечания пропускал мимо ушей. Как и полагается в честной игре. Он был быстрым и юрким, по крайней мере, ощущал себя таким. Остальным оставалось только изумленно смотреть на него и переглядываться. Он обошел противника и ловко отправил мяч вперед Хавьеру.

– Круто, Сандор! – заорал Антон.

Некоторые даже зааплодировали. Бабак, игравший в команде противников, скорчил недовольную рожу. Сандор понял: жди подлянки. Ждать пришлось недолго. В следующий раз, когда он вел мяч по краю, Бабак с топотом подбежал и сделал подсечку. Сандор споткнулся и больно ударился коленом.

– Эй, нечестно! – выкрикнул кто-то.

Однако, хромая в раздевалку, Сандор думал, что прошло всё неплохо. Как бы там ни было, а он показал, что с ним стоит считаться. Сзади послышались шаги – Валле с откровенно взволнованным видом.

– Сильно ушибся?

И как это понимать? Как его обычный стеб?

– Коленом ударился или как?

Нет, надежнее всего не отвечать.

– Хочешь, доведу тебя до раздевалки?

Да, точно стебется.

Валле протянул руку. Это уже перебор.

– Не, – пробормотал Сандор, – я сам.

– Ладно, я просто предложил.

Бабак наблюдал за ними со стороны.

– Э-э-э-эй! – крикнул он.

Валле заулыбался и припустил обратно, к Бабаку, а тот легонько двинул ему кулаком в бок.

* * *

Привет, Ида! Ночь – мое любимое время. Ночью не бывает всяких идиотских событий. Люди сумасшедшие, причем не только я. Как можно быть сегодня одним, а завтра – другим? И как тогда угадать, кто клевый, а кто придурок? Так, чтоб уж точно. Не знаю, что ты сделала, но ты не чокнутая. Раз ты сама сомневаешься, значит, ты нормальная. И наоборот. Те, кто считает себя нормальным, – дебилы. Ты говоришь, что никто тебе не верит, но я-то верю. И ты точно можешь изменить свою жизнь.

* * *

– …просто охренительная вечеринка…

«Серебряный чай», земляничный чай и кофе. Этот земляничный чай она больше ни за что не закажет. Тереза с Сюзанной уже раз двадцать сказали Иде, какая она клевая, а Сюзанна даже заявила, что Ида самая крутая в мире, поскольку решилась двинуть Ванье по роже. Ида молчала. Ей было плохо, и каждый раз, когда открывалась дверь, Ида до смерти пугалась. А вдруг это Ванья?

– Там все будут, придет…

А вдруг Сандор прав и она и правда всё может? Она больше никогда никого не ударит по лицу, больше никаких идиотских поступков.

– …и Кристофер придет, и приятель его тоже, ну тот, с клевой улыбкой…

Но вдруг Ванья заявит на нее и вмешается служба опеки? Или мама узнает… А у мамы сейчас депрессия, ей только этого не хватало.

– …не, пивом не напьешься, а вина никто не принесет, я с ума сойду, если в этот раз не получится…

А что, если ее посадят в дурку к прочим психам? Или отдадут в приемную семью? Кто тогда будет заботиться о маме?

– …придется опять около магазина караулить…

Одна, без Иды, мама не справится. Кроме нее, у мамы никого нет.

– Ида!

Она вздрогнула.

– Чего?

– Твоя очередь!

Тереза недовольно смотрела на нее из-под густо накрашенных черных ресниц. Ида попыталась угадать, о чём шла речь. Вечеринка у Мика в пятницу? Пей, обжимайся и блюй?

– Но…

– Даже не думай! Я сколько раз бухло доставала?!

– Да, но…

– Что – но?!! Что за дела? Кто-то же должен это сделать? Почему всегда…

– Я не могу пойти!

Она услышала эхо собственного голоса. И сама удивилась. Она осмелилась отказаться? Невероятно.

Тереза с Сюзанной опешили.

– Не пойдешь? Ты рехнулась? А чего так? Нашла что получше?

Во рту Терезы сверкнула вставленная в язык жемчужная сережка, Сюзанна пялилась так, что у нее едва глаза не вылезли. Но Ида решила не отступать. Уж тут-то она справится.

– Это из-за мамы, – тихо проговорила она, – она себя плохо чувствует.

Подружки переглянулись, будто она сморозила полную чушь.

– И чего теперь? Из-за мамаши дома сидеть? – Тереза тут же пожалела о сказанном. – Ох, прости. – Навалившись грудью на столешницу, она тихо проговорила: – Но с ней же ничего ужасного? В больницу не кладут, верно? А тебе теперь что, на подруг плевать? Ты и о себе должна думать. Смотри: если ты будешь дома скучать, лучше тебе не станет, а оттого, что тебе плохо, твоей маме тоже лучше не будет.

Ида чувствовала на себе их взгляды. Взгляды эти требовали, кололи, рвали, давили. Но она не сдастся – ни сейчас, ни потом.

– Да, но иногда можно и… Вы же и без меня можете пойти?

Подруги беспокойно переглянулись. До них дошло, что Ида настроена серьезно. Сюзанна сглотнула. Она напоминала собаку-попрошайку.

– Да, но ведь пригласили тебя. Ведь он же тебя спрашивал.

Тереза подхватила:

– Мы не можем пойти без тебя, ты же понимаешь.

Ей хотелось просто сбежать. Но когда она уже решилась подняться и уйти со словами «потом поговорим», дверь открылась, и вошла Ванья, а за ней – Йенни и Ким. Увидев Иду, все трое остановились. Они лучились презрением, как будто она грязная или, хуже того, – шлюха. Позор. Секунды или минуты? Все присутствующие замерли и наблюдали за происходящим. Или нет? Ида скосила глаза на свои ноги под столом. Они дрожали.

– Нет, сюда мы не пойдем, – громко, чтобы всё кафе услышало, объявила Йенни и сморщилась.

– Ага, еще по роже схлопочешь, – Ким тоже не сводила глаз с Иды, – верно, Ванья?

Ванья молчала, буравя ледяным взглядом Иду, а та, стиснув зубы, глядела на Ванью. Ида так долго смотрела на нее, что через некоторое время забыла, из-за чего весь сыр-бор, и начала думать о глазах Ваньи, что у них необычный цвет, что они одновременно и голубые, и карие.

Ванья отвела взгляд первой. Она вздохнула, словно и впрямь устала.

– Чего с ней вообще говорить, – и вышла из кафе, а все остальные удивленно смотрели ей вслед. Даже Ида. «Чего с ней вообще говорить». Она еще никогда не чувствовала себя такой никчемной.

* * *

Ужас! Только секунду назад я думала, что достигла чего-то, и вот всё опять изгажено. Я опять в полном дерьме. Не хочу жить в дерьме! Или пора просто осознать, что я никчемная мелкая крыса? Сколько же сил надо? Что делать? И есть ли вообще смысл? Некоторые, может, так устроены, что ничего не поделаешь. Если бы я оказалась в новом месте на другом конце земли, где меня никто не знает, может, я была бы такая же. Понимаешь?

* * *

Сандор, должно быть, был единственным в мире подростком, не смотревшим порнухи. О том, сколько успели посмотреть другие, он был наслышан. У некоторых дома были телеканалы, по которым такое крутили по ночам, и некоторые записывали, а потом продавали в школе. Были и такие, у кого дома имелась целая порновидеотека, хотя, может, они просто хвастались. Фильмов пять от силы.

Самому ему оставалось только фантазировать, как оно всё происходит – и в фильмах, и в жизни. Вопрос в том, доведется ли и ему тоже когда-нибудь этим заниматься. Нет, вряд ли. По крайней мере, ждать еще долго. Он даже и не мастурбировал ни разу. Так что вряд ли он ни с того ни с сего начнет с кем-то трахаться.

Сандор никуда не ходил, даже в город на дискотеку. Не хотел нарываться. Глупо? А вдруг кто-нибудь и правда захотел бы… Всё равно кто, главное, чтобы быстрее закончилось. Чтобы потом, когда они с Кристиной будут целоваться, он знал, как это делается. Потому что она ведь тоже вряд ли раньше с кем-то целовалась? Она не такая.

Сандор наблюдал за ней, когда она стояла у станка: ноги в первой позиции, живот и ягодицы втянуты, плечи опущены, руки скруглены, средний и большой пальцы сведены. Господи, до чего же она красива.

Взгляд у нее, как всегда, рассеянный. Он привык смотреть на нее. Быстро взглянув на других, Сандор перехватил взгляд Хеннинга. Он что, заметил, что Сандор сохнет по Кристине?

Он отбросил мысли о Кристине и переключился на танец. Сегодня всё получалось легко. У него появилась какая-то особенная уверенность в себе, Сандор чувствовал себя симпатичным, знал, что у него есть харизма, совсем как у нее. Может, он даже и сексапильный.

Строго наблюдавшая за ним Паулина вдруг воскликнула:

– Сандор, потрясающе! Идеально! На тебя смотреть приятно!

Он тоже был счастлив. По лбу стекал пот, майка прилипала к груди, а он смотрел на Паулину и светился. Во многом всё это – ее заслуга. Это она пробуждает в нем сильного и сексуального мужчину. Он заметил, что Кристина не сводит с него голубых глаз. И улыбается. Тоже влюбленно? Может, и так. Он улыбнулся в ответ. А через две секунды Паулина объявила конец занятий.

Кристина расшнуровала туфли и скрылась в раздевалке, а Сандор всё вспоминал ее улыбку. Может, уже сегодня их губы соприкоснутся? Нет, он с ума сошел. Но, может, пригласить ее куда-нибудь? В кафе, например?

Он принял душ и торопливо оделся, но перед зеркалом замешкался и причесался особенно тщательно. А он ничего. Хеннинг покосился на него – неужели завидует? Еще бы, с его-то прыщами.

– Я по выходным буду теперь дополнительно заниматься.

Сандор притворился, будто ему интересно. Вполне возможно, Хеннинг ему еще пригодится.

– Прыжками, да?

Хеннинг кивнул. Похоже, балет он любит больше всех. Или его заставляют? Хеннинг пару раз предлагал ему сходить куда-нибудь после танцев, но Сандор отказывался. С Хеннингом ни о чём, кроме балета, не поговоришь.

Надо бы выйти раньше Кристины, но хорошо бы, чтобы Хеннинг ушел первым. Сандор со скоростью улитки застегивал рубашку и выгребал из карманов джинсов мелкий мусор, но Хеннинг всё еще копался. Больше он не мог ждать. Сандор взял куртку и вышел. И почувствовал, что Хеннинг идет следом.

Кристина не показывалась. Он двинулся к выходу и увидел, что ее белые спортивные туфли стояли на месте. Хеннинг внимательно изучал доску объявлений – всякие анкеты и прочее. Нет, лучше просто уйти. Он быстро обулся и закинул на плечо сумку.

– Пока, Хеннинг!

На улице он прислонился к стене и принялся разглядывать проезжающие мимо машины. Около выхода припарковался серебристый «мерседес». На водительском месте сидела женщина с длинной шеей.

Дверь распахнулась, и вышла Кристина, с мокрыми, забранными в тугой узел волосами и, по обыкновению, не накрашенная. Сандор стремительно шагнул вперед.

– Я тут подумал…

Дверь опять распахнулась, и он замолчал. На лестнице показался Хеннинг. Сандор растерялся. Продолжать, и пускай Хеннинг слышит? Кристина вопросительно посмотрела, но через пару секунд пошла дальше. Правда, пройдя немного, она повернулась и помахала Сандору. Или Хеннингу? Они оба замахали в ответ.

Кристина дошла до серебристого автомобиля, женщина с длинной шеей перегнулась через сиденье и открыла дверь. Волосы у нее были забраны в хвост. Машина тронулась и скрылась из виду.

Хеннинг с Сандором проводили «мерседес» взглядом, а после переглянулись. Было во всём этом нечто настолько комичное, что Сандор не сдержался и заулыбался.

– Увидимся завтра, – сказал он.

Хеннинг улыбнулся в ответ, словно всё понимал.

* * *

Что думают другие, когда меня видят? Что я пустое место? Или красавчик? Или фрик? Что говорят обо мне за моей спиной? И стоит ли из-за этого париться? Возможно, изредка и стоит. Вот ты, например. Мне важно, что ты подумаешь. Ты то же самое ощущаешь? Это потому мы осторожничаем и о многом умалчиваем? Нам кажется, что скажи мы всё как есть, и всё рухнет, да? Это же обычная трусость. У меня смелости не хватало раньше спросить, но теперь спрошу. Где ты живешь? Чем занимаешься? Какая у тебя жизнь? Короче говоря, ты, собственно, кто?

* * *

Они стояли возле алкошопа. Она и Сюзанна. У Терезы нашлось какое-то важное дело. Было холодно. Иде хотелось домой, написать Сандору. Чаще всего она отвечала сразу, но в этот раз он задал неприятные вопросы. Прежде они об этом не писали, но тут ему вдруг захотелось знать. Это ее пугало. Вдруг они окажутся совершенно разными? А что, если ему вообще не нравятся стокгольмские телки, которые уламывают местных алкашей купить им бутылку? Надо хорошенько продумать, что именно ей говорить, а о чём лучше умолчать.

Сюзанна поливала грязью Терезу.

– И такая вечно злая! Какого хрена, мы ж ей ничего не сделали. Как будто…

Ида всё высматривала поблизости кого-нибудь, кто может купить бухло, но взгляд натыкался лишь на омерзительных алкашей, ходивших кругами и бормотавших что-то себе под нос. Как же она понимает тех, кто тронулся умом. Остается только надеяться, что их мир лучше этого.

– …и знаешь что… Но ты только никому не говори. Поклянись!

– Ладно.

– Поклянись, говорю!

Ида вздохнула.

– Хорошо, клянусь.

Сюзанна глубоко вздохнула.

– Она тебя за глаза дерьмом поливает.

Ида не особо удивилась, но ей всё равно точно под дых дали.

– Представляешь? Вы же подруги, а она поливает тебя дерьмом, говорит, что ты самоуверенная, и истеричная, и трахаешься направо-налево. Просто потому, что она завидует. Я точно знаю, это потому что ты симпатичная и…

– Хватит.

– А она с этим никак не смирится и болтает, будто ты думаешь, что все парни вокруг только в тебя и влюблены и…

Ей хотелось броситься оттуда наутек. В глубине души Ида надеялась, что Тереза завидует на пустом месте, просто так уж сложилось. И тут она увидела мужчину, который, странно подпрыгивая, приближался к ним. Она дернула Сюзанну за руку. Пора с этим заканчивать.

– Здравствуйте, простите, не купите нам бутылку? А мы вам пятьдесят крон заплатим.

Мужчина удивленно посмотрел на нее. Глаза ясные и трезвые. Это был не алкаш. Он нахмурился и почти погрустнел.

– Вам действительно так нужно выпить?

Иде стало стыдно. И из-за того, что она приняла его за алкаша, и потому что попросила купить бутылку.

– Ну да, мы собирались, – промямлила она.

Он медленно покачал головой.

– Нет, мне жаль, или, то есть… По-моему, вы это зря, – он по-прежнему смотрел на нее, и Ида отвела глаза.

Мужчина, подпрыгивая, пошел дальше. У него, видно, церебральный паралич или что-то типа того…

– Господи, до чего стыдно, – протянула Сюзанна, – прямо хоть подыхай!

От отчаянного чувства безысходности у Иды подкашивались ноги, и она привалилась к стене. Так унижаться ради того, чего даже не хочется, да тебя же еще и мордой в грязь ткнут!

Сюзанна снова завела прежнюю песню.

– Парням она, типа, не нравится, она вроде как очень жесткая и расслабляться не умеет…

– Угу, – машинально поддакнула Ида.

– А еще знаешь что? Знаешь, что она тут недавно сказала? Только не говори ей, что я тебе рассказала, – пообещай, ладно? Это так отвратительно…

– Обещаю.

– Что ты дешевка. И что Ванья была права, когда сказала, что ты шлюха. Вот мерзость, да?

– Ида! Сюзанна! – К ним приближалась Тереза. Сюзанна тотчас же расплылась в улыбке.

– Приве-е-е-е-ет! – Она бросилась Терезе на шею и расцеловала ее в обе щеки. На красных губах Терезы тоже заиграла улыбка.

– Ну, как тут дела? Еще ничего не добыли?

Она наклонилась и легонько поцеловала Иду в щеку. Совсем легонько. Даже не притронулась к ней.

* * *

Ты спрашивал про мою жизнь. Рассказывать тут особо не о чем. Я живу на ферме в лесу, далеко в Норрланде. Здесь почти всегда дико холодно, сам посмотри, когда по телеку прогноз погоды покажут. Поэтому все в основном сидят дома. До ближайшего города хрен доедешь, но я хожу в школу в поселке, туда ходит автобус. Я постоянно гуляю – тут деревья, водопады и всякое наподобие. И еще я езжу на лошадях. У меня есть три мои собственные, их я больше других люблю. Белая, черная и коричневая. Нас у родителей пятеро. А какая у тебя жизнь?

* * *

По дороге домой из школы у него было время подумать об Иде. Он представлял ее верхом на лошади, с развевающимися на ветру волосами, такой же свободной, как и природа вокруг. Ее рассказ привел Сандора в замешательство. Он-то думал, что она девчонка из крупного города, но так даже интереснее. Ида из Норрланда. Надо же, у него есть подруга из Норрланда, которая гуляет среди водопадов. От этого его собственная жизнь казалась еще скучнее, убогой и банальной, о такой даже и рассказывать не стоит. Он живет в таунхаусе в пригороде Гётеборга и ездит в центр на танцы. Наверняка этим крутым мачо в Норрланде и в голову не придет, что парень может танцевать. К тому же его тут почти травят, а это тоже очков ему не прибавляет. Сандору сделалось не по себе, впервые за всё то время, пока он общался с Идой.

Сзади послышались быстрые шаги, и Сандор, готовый к чему угодно, быстро развернулся. Его, запыхавшись, догнал Валле. Всего лишь Валле?

– Привет!

Не сбавляя шага, Сандор быстро и почти беззвучно поздоровался в ответ. Валле молча шагал рядом. Интересно, когда и где к нему присоединится Бабак?

– Ты так быстро ушел.

Чего ему надо? И в чём подвох?

– На тренировку торопишься, да? На танцы?

Сандор кивнул.

– Ты каждый день туда ходишь?

– Четыре раза в неделю.

Валле понимающе кивнул.

– Четыре дня… Ясно. А я три. На футбол.

Сандор не ответил. К чему он вообще клонит?

– Я тут подумал… – Валле осекся, но потом снова заговорил: – Просто тут такое дело…

И какое же?

– Я даже не знаю…

Сандор не выдержал.

– Какое? – спросил он.

– Ты не думал бросить? В смысле – танцы.

Сандор промолчал. Какого тот ждет ответа?

– Ну, ты разве не устаешь?

– Нет, – быстро бросил Сандор, – я об этом никогда не думал.

– Ясно. Я просто решил – может, ты хочешь в нашей команде играть. В футбольной.

Сандор остановился. Что он такое говорит? И это Валле, который всего пару недель назад обзывал его педиком?

– Я?

Валле покраснел. Он и правда смутился.

– Ну да, ты же хорошо играл. Просто я чуть не забыл. Прежде ты всегда… пока Бабак не…

Сандор быстро двинулся вперед.

– Ага.

Валле еле успевал за ним.

– Оно и понятно, если ты не захочешь. Но скоро сезон начнется. Может, хотя бы подумаешь? Просто ради прикола. У нас на тренировках круто.

Похоже, он и впрямь говорил искренне. Надо же. Может, он Валле нравится? Вот только почему? Валле что, разглядел в нем то, что Сандор так тщательно скрывал? И считает, будто у них есть что-то общее? Сандор отбросил эти мысли. Валле просто провоцирует его. И согласись он сейчас – завтра много чего услышит.

Он почти перешел на бег.

– Я спешу, – пробормотал он.

* * *

У меня жизнь совсем не такая, как у тебя. Я живу в Гётеборге, вместе с мамой и папой. Часто хожу на дискотеки и вообще дома не сижу. Родители просят, чтобы я почаще оставался дома, но я не хочу. В свободное время я чаще всего играю в футбол или встречаюсь со своей девушкой, Кристиной. Мы вместе уже два года. Таких, как она, в мире больше нет. Ты когда-нибудь чувствовала, что вот этот человек – твой и других не существует?

* * *

Она приятно захмелела и почти забыла, что Тереза назвала ее самовлюбленной дурой. Да и хрен бы с ней, случались штуки и похуже. А сейчас они опять будто лучшие подружки, обнимаются и виснут друг у дружки на шее.

На вечеринке было полно симпатичных парней, в основном чуть постарше. Некоторых Ида знала, но далеко не всех. Может, среди них есть тот, кто пробудит ее к жизни? Тот, про кого Ида поймет – он мой и других не существует? Образ никак не складывался: играет в футбол и при этом такой романтик? Нет, что-то не сходится. Впрочем, возможно, это у нее какие-то предрассудки о футболистах. Но он ей нравился.

Запела Мадонна, и Ида пришла в восторг. Танцевала она закрыв глаза. На миг она сама превратилась в Мадонну, гордую и уверенную в себе, пусть и порядком чокнутую. Зато Мадонна уж никак не тупая телка – она умная, прикольная и сексуальная, Ида как раз такой и мечтает быть. Нет, она такая и есть. Сейчас.

Сюзанна пошла за выпивкой, а Ида присела передохнуть. Она всё не могла выкинуть из головы Сандора. С одной стороны, клево, что у него есть девушка, но с другой… Ида чувствовала себя так, словно ей изменили. Она что же, надеялась, что Сандор – тот самый, единственный? И что других таких в мире не найдешь? Да она просто идиотка.

– Привет!

Парень незнакомый. Старше, намного старше. Лет, может, все восемнадцать. Очень симпатичный и ухоженный, по крайней мере, совсем другого типа. Иде такой тип обычно не нравился, но… Тот, что стоял перед ней, был немного похож на кинозвезду – однозначно плюс.

Ида коротко кивнула и посмотрела на танцпол, чувствуя себя Мадонной.

Он не отступал.

– Ты тут кого-нибудь знаешь?

– Вопрос не особо оригинальный.

Он рассмеялся.

– Может, и так. А о чём тогда лучше спросить?

– Зависит от того, чего добиваешься, – от собственной крутизны Ида пришла в восторг.

– Ну разумеется.

Они помолчали. Ида ждала, когда он сделает следующую попытку. Сама она ничего говорить не станет. Ида прекрасно знала, чем его зацепить. Всё это круто.

– А если мне и правда хочется знать? – проговорил он.

– Что именно?

– То, о чём я спросил.

– Значит, надо задать вопрос.

– Ладно.

Снова молчание. Чего он ждет? И вдруг он опять засмеялся.

– Так и не ответишь? – поинтересовался он.

– А разве ты задал вопрос? – Ида не удержалась от улыбки.

– А разве нет?

– Точно, я просто уже забыла.

– Я тоже, – заулыбался он.

Она смотрела на него – кокетливо, она и сама это знала.