Сандор / Ида Кадефорс Сара
– Пора тебе взрослеть, – с отвращением сказала мама, – избаловали тебя до предела. Папа тебе всё что хочешь покупает. Видеоплеер твой тоже продадим – за него не меньше тысячи дадут.
Избаловали? От такой несправедливости у Иды даже дыхание перехватило. Ида взвалила на себя почти всю работу по дому, экономит на всём и при этом ни разу не пожаловалась маме, чтобы та не считала себя виноватой и бесполезной. На глаза у Иды навернулись слезы.
– Что ты несешь…
Но мама ее не слушала.
– Ты знаешь, что такое «меркантильный», а, Ида? Это тот, кто только о вещах и думает. Неужели тебе и правда нужны все эти шмотки? – Она вдруг вскочила и скрылась за дверью, но через несколько секунд вернулась с новой одеждой – той самой, которую Ида купила сегодня.
– Ты вообще соображаешь? Я себе столько тряпок за два года не покупаю! А ты каждую неделю притаскиваешь целый мешок!
– Ты что, рылась в моих вещах? Не смей заходить ко мне в комнату без спроса!
Мама горько усмехнулась.
– А папаша твой? Живет себе в Америке, как король, пока мы тут едва с голоду не подыхаем… – В голосе ее вновь зазвенело отчаяние. – Откуда мне взять деньги? Всё это стоит такую прорву…
– Зато я тебе бесплатно обхожусь!
– И с работой этой чертовой опять всё не так…
Ида молча смотрела на маму. Значит, с работы выгоняют? Так быстро? И поэтому она сейчас орет – потому что всё испортила, хоть и обещала, что теперь всё наладится?
Ида чувствовала, что вот-вот разревется. Не в силах больше сдерживаться, она выхватила у мамы из рук одежду.
– Если б не папа, мы б точно с голоду сдохли! Ты думаешь, мы на чьи деньги сейчас живем? Так что отвали от него, ясно?
Склонив голову, мама озадаченно смотрела на Иду, и та, упиваясь собственной злостью, добавила:
– До тебя что, не дошло? Мы уже целый год живем на папины деньги! А полгода назад повысили квартплату – но ты ведь не в курсе, да?
Глаза мамы метали молнии, но Иду было не остановить.
– Да, папа тебя бросил, но чего ты теперь бесишься? Да, он влюбился в другую, что его – убить за это?
Нет, об этом у них вслух говорить не принято, об этом можно только думать.
А вот и слезы.
– И кстати, – не унималась Ида, – неудивительно, что папа от тебя свалил. Потому что еще тебя тянуть – это вообще спятить можно. Ты… Черт, да ты ж вообще ни на что не годишься. Не работаешь, дома не прибираешься, еду не готовишь, ни хрена не делаешь. Тебе даже на собственного ребенка плевать! Понятно, почему ты всё время на кровати лежишь, – тебе от самой себя мерзко. Мне б на твоем месте тоже тошно было! Еще бы – от тебя же никакого толку! – И Ида выскочила из кухни.
* * *
Какая же я дура! Прости меня. Простишь?
Мне столько надо тебе рассказать, но я тогда всю ночь тут просижу. Я думала, что и без тебя проживу, но не выходит. Сандор, ты меня прости, ладно? Какая же я тупая свинья – просто днище. И я без тебя не могу. Скажу как есть – я тебе тоже врала. Я такая же, как и ты, – притворялась, будто я не та, что на самом деле.
* * *
Слушай, как же круто! Хорошо, что ты тоже призналась! Ты единственная, с кем я могу быть честным. Я и правда кое о чём наврал, это видно, но всё остальное – правда. Всё, что я рассказывал о чувствах и о том, что думаю. И если ты не живешь в лесу и не катаешься на лошади, мне всё равно, потому что из меня футболист тоже не очень.
* * *
Мама лежит в постели, как обычно. Мы с ней как вчера поссорились, так больше и не разговаривали. Сейчас я ее ненавижу, но понимаю, что ее можно и пожалеть. Вот хрень-то – всё время ходить и думать об этом! Она говорит, что депрессия – это когда тебе очень грустно, так грустно, что сил ни на что нет. Меня это тоже наверняка ждет, вот тогда и пойму, каково это. Из моих знакомых никто, кроме тебя, профессионально не танцует. А ты и на шпагат садиться умеешь? И пируэты крутишь? Мне б так хотелось хоть что-нибудь уметь, а то я ничего не могу. Мне часто хочется просто взять и напиться. Когда напьешься, забываешь обо всяком дерьме. А вот о тебе я никогда не забуду.
* * *
В кромешной темноте он на цыпочках прокрался вниз, в гостиную. Вторую гостиную с такой же мещанской обстановочкой еще поискать. Повсюду деревянные безделушки и салфеточки в восточном стиле. Сандор поежился – на отоплении они экономят. Но там, за стеклом, стояли бутылки. Много бутылок, столько, что они едва ли заметят, если… Он посмотрел на этикетки, но названия ни о чём ему не говорили. Вермут? Бурбон? Мартини? Херес?
Сандор растерялся. Взять всю бутылку, целиком? Тогда какую? Он наверняка облажается и принесет что-нибудь не то. «Ты чего, бурбон припер? Да его же в рот не возьмешь!»
Набравшись смелости, он взял с полки небольшую бутылку. Должно хватить.
К тому же она такая незаметная и маленькая, что ее никто не хватится. Маленьких бутылок там всего две. В одной налито что-то бурое и на этикетке написано «Kahlua», а в другой прозрачная жидкость – текила. С виду прозрачная приятнее.
* * *
Я просто придурок! Спер у отца бухло. Впервые такое сотворил. Сейчас сижу с бутылкой текилы. В пятницу пойду на вечеринку. Знаю, вопрос странный, но как мне себя там вести? Что делать, чтобы всем понравиться? Чтоб с тобой захотели общаться? Без приколов – я правда не понимаю. Со мной вечно что-то не так. Мне скоро шестнадцать. Так что пора бы уже и научиться.
* * *
А ты выпей чуть-чуть и постарайся забыть, какой ты обычно. Главное – расслабиться. Давай, не бойся!
* * *
Пятница, конец дня. Всем спасибо, все свободны. Ида быстро зашагала к воротам – хотела уйти, пока Тереза с Сюзанной не догнали ее и не потащили куда-нибудь. Видеть их не хотелось. К тому же ей и правда надо домой. После того как они с мамой поссорились, дома ничего не изменилось, и мама снова, как и прежде, не вставала с кровати.
– Ида-а-а-а-а-а-а!
Ну естественно, зря она надеялась. Она остановилась и дождалась их.
– Ты что, торопишься куда-то? – сердито спросила Тереза.
– Мне надо домой.
– Домой? – разочарованно протянула Сюзанна. – Даже в кафе с нами не посидишь?
– Мне уроки делать надо.
Подружки расхохотались.
– Уроки? Да ты крута!
Ида развернулась и двинулась дальше. Сюзанна схватила ее за руку.
– Ну ладно тебе, – мягко проговорила она, – на самом деле мне тоже надо уроки делать.
– Блин, вот вы скучные! – воскликнула Тереза.
– Да нет, не то чтобы мне надо, это скучно, конечно, но папа говорит…
– Когда же он у тебя уймется-то?
Тереза из них учится хуже всех. И в старшую школу она не пойдет, у нее на будущее другие планы, вот только неясно какие. Однако она утверждает, что в мире полным-полно знаменитостей, которые учились хуже некуда, даже девятый класс с грехом пополам закончили, но сейчас денег у них столько, что девать некуда. И когда говорят, что надо получить образование, это всё бред.
У ворот стоял парень Ваньи, Эрик, одетый весь в черное, а прическа – словно он в какой-нибудь группе играет. Ида сделала вид, будто не замечает его, но тут Тереза приобняла ее за плечи.
– Знаешь что?
– Что?
– Если Ванья увидит, что ты с ним разговариваешь, то дико разозлится. Просто подойди к нему и скажи что-нибудь!
– Что сказать-то?
– Да просто пококетничай. Ты ж умеешь.
О чём это она? Хочет сказать, что Ида больше ни на что не годится?
– Не хочу я с ним кокетничать!
– Почему?
– Я же сказала – не собираюсь я ей мстить!
– То есть пускай она болтает про тебя всё, что захочет, и ничего ей за это не будет?
Ида собралась с силами и в упор посмотрела на Терезу.
– Нельзя же на каждого идиота внимание обращать. Мало ли кто что сказал. Ведь иногда про нас даже наши же друзья сплетничают, пусть даже мы про это и не знаем. Так?
Тереза изумленно уставилась на Иду, а потом развернулась, подошла к Сюзанне и вопросительно посмотрела на нее, будто не расслышав, что та сказала. Сюзанна опустила глаза.
– Блин, как же сегодня холодно.
Больше никто не проронил ни слова. Неужели всё так просто?
* * *
Когда стоишь на полу, то ног в зеркале не видно. Сандор залез на табуретку и придирчиво осмотрел новые джинсы. Чересчур широкие, да еще и цепочка сбоку висит. Ему казалось, что он слишком уж вырядился. Все решат, что он специально сбегал в магазин и закупился стильными шмотками. Он повернулся и посмотрел на себя сзади.
В этот момент дверь открылась. Вот дерьмо.
Арон радостно посмотрел на него.
– Чё делаешь?
Сандор покраснел.
– В смысле?
– Собираешься куда-то?
– На вечеринку.
– Да ладно? – Арон, похоже, и правда обрадовался. – Давно пора.
От гордости Сандор смутился.
– Тебе как?
Арон серьезно оглядел его.
– Это у тебя стиль такой?
– Да хрен знает. Нет у меня никакого стиля.
– Пошли!
Они прошли в комнату Арона. Кровать у него была не заправлена, а на полу валялась хоккейная форма. Арон принялся рыться в шкафу. Сандор молча смотрел ему в спину. Надо же – чтобы Арону стало на него не наплевать, потребовалась целая вечеринка.
– Вот эти! – Арон решительно вытащил черные кожаные брюки.
– Даже не знаю…
– Телочки такое обожают, будь уверен.
– Такое хорошо, когда у тебя мотоцикл есть.
– Да не, это без разницы.
Сандор нехотя натянул брюки, но они оказались чересчур широкие в талии и длинноватые. Он расстегнул молнию и уже собирался снять их, но Арон остановил его.
– Не, погоди, – снова нырнув в шкаф, он выудил оттуда ремень и тесную футболку без рукавов.
– О, вот это круто! – восхитился Арон, когда Сандор оделся. – Вот это твое!
– То есть я – вот такой? – улыбнулся Сандор.
Арон заулыбался в ответ. Есть контакт!
– Ты же прям качок, – уважительно проговорил Арон, – зря ты мышцы прячешь.
Мышцы? Об этом Сандор не задумывался. Когда профессионально танцуешь, то и мышцы, ясное дело, появляются, но Сандор никогда не считал это особым преимуществом. А вдруг Арон прав? Вдруг он и правда красавчик?
– Спасибо!
– Давай, удачи!
* * *
Когда она пришла из магазина, возле подъезда кто-то стоял. Ида узнала его, лишь когда между ними оставалось метров десять. И снова она удивилась – как странно он на нее смотрит. Словно видит что-то удивительное. Это в ней-то?
На секунду ощутив прилив благодарности, Ида взяла его за руку.
– Привет! Ты что тут делаешь?
– А ты как думаешь? Тебя жду.
Она с деланой строгостью посмотрела на него.
– Но я сегодня занята. Я же вчера сказала.
– Будем считать, что я не понял.
Он притянул ее к себе, и она обняла его за талию. Сегодня это кажется ей вполне естественным. Сегодня, когда она избавилась от Терезы с Сюзанной, сказав, что ей надо домой. Зачем ей Лукас? И зачем она ему?
– Зачем я тебе?
Она недоверчиво посмотрела на него. Он что, мысли читает?
– Зачем ты мне – я знаю, а вот я тебе зачем? – повторил Лукас.
Ида оттолкнула его.
– Не знаю. А что – должна знать?
– Просто я тебя не понимаю – вот и всё.
– Я и сама себя не понимаю.
Он улыбнулся, но криво, одним уголком рта.
– Да, непросто тебе.
– Это точно.
Ида вытащила ключ – показать, что ей и правда надо домой.
– А мне нельзя с тобой подняться?
– Нет, это уж точно нельзя.
– Почему?
– У меня мама болеет.
Посерьезнев, он исподлобья посмотрел на нее.
– Это правда?
– Хочешь верь, хочешь нет.
Иде хотелось, чтобы он ушел, эти игры ей надоели. Она набрала код и открыла дверь. Лукас схватил ее за локоть. И сжал. Чересчур крепко.
– Пусти!
Он отпустил.
– Прости, но ты же не можешь взять и… я сюда полчаса добирался.
– И что, в этом я виновата?
Он опустил голову. Бедняга Лукас, совсем запутался.
– Зачем ты так со мной?
– Я тебе позвоню, – пообещала она.
Он обиженно вскинул голову.
– Не позвонишь, – и, отчаявшись, добавил: – Ты просто не уважаешь меня!
– Успокойся.
– Так когда мы встретимся?
– Я же сказала – позвоню.
Она уже почти захлопнула дверь, когда Лукас опять схватил ее за руку.
– Почему ты сразу не скажешь? Иначе я с ума сойду.
Ида посмотрела на него. Какой же он красивый, и эти растрепанные волосы ему очень идут. И взгляд – такой серьезный, словно речь о жизни и смерти.
* * *
Значит, вот оно как бывает на вечеринках. В кино все безостановочно бродят по дому, везде движуха, кто-то плачет, кто-то тискается, кто-то блюет. Все размахивают пивными бутылками и потихоньку разносят дом на куски. А на самом деле всё иначе. Все принаряженные и волнуются. И ждут чего-то.
Гости сбились в кучки и тихо болтали. Сильнее всех нервничал Валле – то и дело хихикал. Когда они пришли, он открыл дверь и очень обрадовался. Зря Сандор боялся, что ему прямо с порога в лицо плюнут.
– Добро пожаловать, – по-взрослому поприветствовал их Валле.
– Спасибо, – поблагодарил Сандор.
Тоббе молча топтался на месте.
Больше всего Сандор переживал из-за одежды. Вдруг остальные подумают: «Кожаные штаны? Да он не в себе, что ли?» Но никто ничего не сказал. Тоббе вообще пришел в рубашке и джинсах, в которых всю неделю в школу ходит. Когда они прошли в кухню, Сандору стало слегка неловко – он разоделся в пух и прах, а Тоббе и не думал наряжаться. Но тут к ним, сияя как солнышко, подскочила Аманда, и Сандор повеселел.
– Какой ты красавчик!
От этих слов Сандор словно ещё немного подрос. Он снял рубашку и остался в майке без рукавов, показывая мышцы. Аманда уставилась ему на грудь, потом подошла Ширин и посмотрела туда же.
Получилась собственная маленькая группа, на четверых. И сразу же оказалось, что тем для разговоров намного больше, чем в школе. Вместе с брюками Арон будто одолжил Сандору немного собственной уверенности. Сандор даже в открытую признался, что брюки дал ему брат, и рассказал, как мерил те широкие джинсы с цепью. Девчонки хохотали.
– Выпивку притащили?
Все послушно вытащили бутылки. Аманда и Ширин принесли одну бутылку вина на двоих. Только Тоббе рассеянно пробормотал:
– Выпивку? Ой, я забыл…
Впрочем, Валле сказал, что это не страшно. А потом посмотрел на то, что принес Сандор.
– А это чего вообще такое-то?
Внутри у Сандора всё похолодело, но волнения он не выдал.
– Ты чего, сам не видишь? Текила.
Валле покраснел, как помидор.
– Да не, вижу. Круть.
К ним подошли Хавьер и Антон, и глаза у обоих были словно блюдца.
– Текила! Охренеть. Валле, а лимон у тебя есть?
Валле открыл холодильник и вытащил два лимона. Хавьер радостно потер руки, но тут же посмотрел на Сандора.
– Ничего, если я выпью немного?
Сандор сказал, что пить могут сколько захочется, на что Хавьер предложил им пива и поставил перед Сандором целую упаковку. Однако Сандор отодвинул пиво и сказал, что сперва тоже выпьет текилы.
Хавьер показал, как правильно ее пить. Пробовать вызвались Сандор, Антон и сам Хавьер, а все остальные выстроились вокруг них. Сандор наслаждался всеобщим вниманием – как он удачно принес текилу! Очень кстати! Хавьер разлил прозрачную жидкость по стопкам, насыпал каждому на тыльную сторону ладони горку соли и выдал всем по ломтику лимона.
Он спросил Хавьера, откуда тот знает, как правильно пить текилу, и тот ответил, что видел, как это делают родители. Сандор вдруг испугался. А что, если он чуть пригубит – и хлопнется на пол прямо тут? Прежде он только один раз пробовал крепкий алкоголь, отхлебнул и сразу же выплюнул всё обратно в бокал. Папа тогда искренне рассмеялся, а мама забормотала, мол, нечего давать тринадцатилетнему ребенку выпивку.
Они благоговейно замерли со стопками в руках. Все вокруг умолкли. Хавьер уже трижды успел объяснить порядок действий: сначала соль, потом текила, а под конец лимон. Сандор повторил про себя еще раз.
– Вперед! – скомандовал Хавьер.
Сандор быстро слизнул соль. Не успев разобрать вкус, он проглотил содержимое стопки, впился зубами в лимон и начал судорожно, как сумасшедший, высасывать из него сок. Лишь теперь он посмотрел на других. Те тоже сосали ломтики лимона – похоже, это занятие поглотило их с головой. Остальные не сводили с них глаз. И в эту секунду Сандор почувствовал, как текильное послевкусие поднимается вверх по пищеводу и смешивается с кислым привкусом лимона. Его замутило. Вкус отвратительный, хуже, чем тогда, в тринадцать лет, и такое чувство, будто текила подступила к самой глотке и рвется наружу, рвется выплеснуться на пол и предстать перед собравшимися во всей своей красе.
Сандор собрался с силами и постарался дышать спокойно и не торопясь, уговаривая текилу вернуться обратно в желудок. Он сглатывал и боролся, пока текила не сдалась.
И лишь тогда он улыбнулся.
– А что, круто!
* * *
Она приготовила спагетти с фаршем, зажгла свечи и постаралась подобрать не слишком разномастные тарелки и столовые приборы. А еще она купила газировку, конфеты и чипсы – с ними им будет потом веселее смотреть вместе телевизор. Она сбегала вниз, в общую прачечную, постирала белье – накопилось на целых две стиральные машинки – и положила его сушиться.
Непричесанная и лохматая, мама сидела за столом и безрадостно смотрела в тарелку с едой. На маме была старая мятая футболка и растянутые спортивные штаны. Одежда для болезни, как же Ида ее ненавидит.
– Это, наверное, очень вкусно, – невыразительно проговорила мама.
– Надеюсь, так оно и есть.
Ели они молча. Мама открывала рот, отправляла туда две макаронины и медленно, как заведенная, жевала. Ида видела, как во рту у мамы скапливается тягучая слюна, и ее накрыла волна отвращения. Она смотрела на маму так, словно та ей чужая, и думала: какая же она жалкая, мерзкая, старая и убогая… Если бы только хоть кто-нибудь знал… Тереза с Сюзанной, учителя или Лукас… Эта убогая задрожала, на глазах у нее выступили слезы, которые потом закапали на тарелку. Затем она отложила нож с вилкой и закрыла лицо руками. Стол затрясся.
– Прости, – всхлипывала она, – или… что еще мне сказать? Не могу найти слов…
Убогая плакала несколько минут, а Ида молча смотрела на нее. Наконец рыдания утихли, мама встала, оторвала бумажное полотенце, громко высморкалась и снова опустилась на стул.
– Бедная ты моя, – она поглядела покрасневшими глазами на Иду, – тебе и правда несладко приходится.
Ида поднялась и принялась убирать со стола, чувствуя на себе взгляд этой убогой.
– Ты еще слишком маленькая, чтобы брать на себя такую ответственность.
Ида стряхивала со стола крошки, с такой силой нажимая на столешницу, что ломило руки.– Я-то тебя понимаю. Мне приходилось делать то же самое, когда мама с папой… Были заняты.
Ида замерла и посмотрела на маму. Заняты?
– Знаю, ты думаешь, лучше них в мире людей не сыскать, но это всё неправда. Хорошо, что они умерли, вот что я тебе скажу.
Бабушку с дедушкой Ида едва помнила, но воспоминания эти были добрыми. В ее воспоминаниях она забиралась к ним на колени. Но, похоже, с бабушкой и дедушкой тоже было что-то не так. А ей так их не хватало. Она так тосковала по ним, так жалела, что они умерли.
– Почему ты никогда ни о чём мне не рассказывала?
Мама уставилась в столешницу.
– Не хотела тебя расстраивать. Мне казалось, что всё уже и так плохо… Наверное, неправильно всё вышло.
– Ты вечно всё от меня скрываешь, – разозлилась Ида, – как будто я маленькая. А весь дом на меня свалить – это ничего, тут я справлюсь!
В маленьких покрасневших маминых глазах блеснуло отчаянье.
– Рассказывать иногда бывает сложно…
Ида опустилась на стул, зажав между коленями кастрюлю со спагетти, и уставилась в пространство невидящим взглядом. Значит, бабушка с дедушкой тоже были чокнутыми.
– Ну а с ними-то что не так было?
Мама вздохнула и посмотрела в окно.
– Не так?.. Да не то чтобы с ними было что-то не так, нет… Просто они любили… попраздновать. Понимаешь? Под конец уже каждый день праздновали…
Бабушка с дедушкой – пьянчужки?
– Поэтому, когда мне было шестнадцать, я и ушла от них – сил больше не было терпеть. Я думала, что сама смогу о себе позаботиться, но… А потом я познакомилась с твоим папой, потом родилась ты. И я решила, что теперь всё само собой наладится. Оно и правда всё шло хорошо. Довольно долго. Ну а потом… да, случилось всё вот это, и я… – она выпрямилась и мрачно посмотрела Иде прямо в глаза, – я ведь честно пыталась, ты же знаешь, Ида, я столько раз пыталась. Но каждый раз что-то мешает, и… – она снова понурилась и уставилась в стену, словно силясь прочитать там ответ, – я не знаю почему…
Они немного посидели молча, не глядя друг на друга. Потом мама встала, подошла к Иде, опустилась рядом с ней на корточки и посмотрела снизу вверх на дочь.
– Хочешь, я поговорю с опекой, Ида?
Это еще что за новости?
– Я же вижу, что ничего не выходит. У меня ничего не выходит. Не получается. И тебя, может, отправят к каким-нибудь хорошим людям, тут, неподалеку. Да всего на выходные, пару раз в месяц…
Ида вскочила так резко, что повалила стул, а кастрюля с грохотом покатилась по полу. Мама отпрянула.
– Да ты совсем больная, что ли?! – Иду трясло. – К хорошим людям, значит? То есть я буду жить не с собственной матерью, а у хороших людей, да?
– Но это же только…
– Заставить меня ты не можешь. Нет, я против.
– Это ради тебя же самой…
Читать бесплатно другие книги:
