Двенадцать рождественских свиданий Бейлисс Дженни

Ричард скрылся в пабе, Кейт зашла за ним следом. Грохот барабанов и рев мокрых от пота мужчин у микрофонов заставил ее посмотреть на сцену. Она тут же протрезвела.

У стойки стоял Мэтт. Он смотрел, как Ричард заходит в туалет. Что-то мелькнуло на его лице, смутное узнавание, и в этот момент он заметил Кейт.

Она повернулась и быстро вышла из паба. Не было желания ругаться с Мэттом и вообще с ним разговаривать. Ее охватило негодование, она затолкала внутреннее «я» вместе с его разумными предложениями в самый дальний уголок своего разума. Сегодня она займется сексом с Ричардом, и это чертовски здорово!

Людей снаружи она не знала. Наверное, они приехали послушать группу. Кейт уселась на одну из скамеек под обогревателем и стала ждать.

В пабе царила суматоха. До нее донеслись крики, не имеющие отношения к выступлению. Музыка стала тише, а потом вовсе прекратилась. У Кейт появились дурные предчувствия. Она услышала приглушенные голоса, пытавшиеся примирить кого-то. Затем голос Барри, перекрывающий шум: «Валите на улицу, парни!»

Кейт встала и подошла к двери как раз в тот момент, когда из них вылетел Ричард.

– Что за херня, чувак? – крикнул он кому-то через плечо.

– Сам ей скажешь или мне? – крикнул Мэтт позади него.

У Кейт засосало под ложечкой. Ричард шел по газону от бара, а Мэтт следовал за ним по пятам. Кейт направилась к ним. Ричард был крупным парнем, ей не хотелось, чтобы Мэтт с ним дрался. Но тот не отставал.

– Тебе-то что? – усмехнулся Ричард.

– Скажи ей! – крикнул Мэтт.

– Держись-ка лучше подальше. Не стоит меня задевать, приятель!

– Я тебе не приятель.

Мэтт догнал его и развернул, вцепившись в куртку. Ричард махнул кулаком, но Мэтт быстро поднырнул под его руку, а затем, выпрямившись, сильно ударил в лицо. Ричард потерял равновесие и упал навзничь.

Кейт подбежала к нему и опустилась на колени. У Ричарда из носа шла кровь.

– Ты что творишь? – крикнула она Мэтту.

– Скажи ей!

Ричард сел, вытирая рукой окровавленное лицо.

– Сам и скажи, раз тебе так надо, – пробормотал он.

Мэтт переводил взгляд с Кейт на Ричарда и обратно. Его гнев, похоже, улетучился.

– Он женат, Кейт, – тихо сказал он. – Я слышал, как он разговаривал с женой в туалете.

Кейт покачнулась. Казалось, что гравитация внезапно изменилась. Она покачала головой, не отрывая взгляда от Мэтта. Нет, это неправда. Она была зла на Мэтта. Что с ним вообще происходит? Мало того, что он разбил ей сердце, так теперь нужно еще лишить ее шанса на счастье с кем-то другим?

– Ты понял, что он женат, из обрывков разговора, который подслушал в мужском туалете? – пренебрежительно сказала она. – Ты мне так мстишь?

Мэтт уставился на нее, словно она дала ему пощечину. Кейт знала, что обидела его, но сейчас в ней самой было столько противоречивых эмоций, что она не могла управлять собой. Ей не хотелось верить, что Ричард женат. И уж точно не хотелось узнавать об этом от Мэтта.

– Это не месть, – сказал он.

Ричард не вмешивался в спор. На этого гиганта внезапно обрушилась редкая для него молчаливость, он лишь пытался остановить кровь из носа, прижимая к нему манжеты пальто.

– Может, тогда расскажешь мне, что ты услышал?

Мэтт выглядел беспокойным, его горячность испарилась на холодном ветру. Он засунул ладони в карманы джинсов, а худощавое тело пробирала дрожь.

– Он говорил кому-то, что должен остаться в городе сегодня ночью, чтобы закончить сделку. – Мэтт переминался с ноги на ногу. – Думаю, это у тебя. – Он посмотрел в ее суровое лицо.

Ричард ничего не сказал в защиту своей чести и чести Кейт.

– А с чего ты взял, что он разговаривал с женой?

Мэтт выглядел так, словно хотел провалиться под землю. Он сглотнул, но, когда ответил, голос был четким и ровным.

– Потому что в конце разговора он попросил собеседницу поцеловать за него детей. А потом сказал, что любит ее. – Он пожал плечами. – Мне жаль, Кейт. Я не хотел говорить этого. Но кто-то должен. Он не разведен.

Мэтт развернулся и пошел в паб.

– Тебе помочь, Кейт? – раздался громкий голос. Это был Барри, он стоял у скамейки, скрестив руки на груди.

– Я в порядке, Барри, спасибо.

– Если тебе что-то понадобится, просто крикни. Я умею выносить крупногабаритный мусор. Выносил и побольше, чем эта куча дерьма.

При этом Барри многозначительно посмотрел на Ричарда. Каким бы крупным тот ни был, ему хватало ума не связываться с Барри.

– Спасибо, Барри. Так и сделаю.

– Ладно, парни, дайте даме побыть одной, – сказал Барри.

Толпа, вышедшая наружу, чтобы понаблюдать за шоу, вслед за ним вернулась в паб, оставив Кейт и Ричарда сидеть на снегу.

Кейт была ошарашена. В животе ныло. Ричард вытер нос. Джинсы на коленях Кейт промокли, ноги замерзли, голова кружилась.

– Скажи мне, что это неправда.

Ричард молчал и не смотрел ей в глаза.

– Ты женат?

Молчание. Кровь из носа перестала течь, но пальто было испорчено.

– Ты женат!

Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами. Страсть, горевшая там менее часа назад, исчезла, сменившись… чем? Раскаянием? Мольбой? Кейт глядела на него. Ричард отвел взгляд, уставившись на травинки, торчащие из снега.

– Да, – тихо сказал он, – я женат.

– И ты не собираешься оправдываться? Не скажешь, что твоя жена тебя не понимает? Что у вас разные характеры?

– Я люблю свою жену, – тихо сказал Ричард. – Любил, – поправил он себя, – но ты права, она меня не понимает. Я ходячее клише. Мне жаль разочаровывать тебя. Я – типичный представитель среднего класса с кризисом среднего возраста, самый стереотипный мужчина из всех, кого ты встречала.

Ричард съежился, как спущенный воздушный шар. Кейт не могла говорить.

– Я действительно любил ее. Хотел бы, чтобы все было, как прежде. Но когда появились дети, что-то изменилось. Став родителями, мы перестали быть парой. И тогда я встретил тебя.

Он взглянул на нее. Кейт была возмущена. Она не могла поверить в то, что услышала. Должно быть, это отразилось на ее лице, потому что Ричард снова отвел взгляд и начал ковырять траву.

– Ты все время врал? Про своего сына в больнице?

– Это было правдой.

– Бедная твоя жена!

Ей было невыносимо представлять, как его жена сидит дома с детьми, думая, что муж уезжает по делам. Кейт вспомнила, как он трогал ее, и содрогнулась. Она не хотела думать о том, что могло бы случиться – и случилось бы, – не зайди он в туалет в пабе. Ей хотелось бы думать, что они встретились и влюбились, но жестокая судьба ополчилась против них. Как в шекспировских трагедиях. Но даже если бы она убедила себя, что его чувства искренни, нельзя забыть тот факт, что женатый мужчина обратился в агентство знакомств с единственной целью – встречаться с другими женщинами. Ей стало интересно, был ли у него еще кто-то и как ему удалось маневрировать между ними.

– Не волнуйся о моей жене. Она хорошо живет.

– Ты говоришь о ней, как о домашнем животном! – крикнула Кейт. Она не могла себя сдержать. Музыкант, куривший у входа в паб, посмотрел на них, отшвырнул сигарету в урну и вернулся внутрь.

– Кейт, пожалуйста, – умоляюще произнес Ричард, – я не высокомерен. Просто пытаюсь объяснить.

– Давай, пожалуйста, – прошипела Кейт, – я вся внимание.

– Хочу сказать, я бы никогда не причинил боль своей жене. Она ни в чем не нуждается. Ни она, ни дети. Все, что я делаю – для них. Праздники, одежда, новые машины, большой дом. Все для них.

– Она, наверное, предпочла бы иметь верного мужа, а не праздники.

– Это единственное, что я не могу ей дать. Я пробовал. Но мне нужно больше, Кейт. Разве ты не понимаешь? Нужен кто-то моего уровня, с огнем внутри. Кто-то вроде тебя.

С губ Кейт сорвался горький смех, замерев над снежными крышами.

– Не надо. Даже не начинай.

Она покачала головой. Снег обжигал ее сквозь джинсы.

– Зачем было так утруждаться? Столько ухаживать? Ужины, напитки в уютных ресторанах? Сообщения? Вся эта чушь с ревностью к другим? Зачем?

– Это была не чушь. Мои чувства настоящие.

Он выглядел настолько обиженным, что Кейт пришлось напомнить себе, что он собирался сделать. С ней. В ее доме, пока жена сидит дома с детьми.

– Я хочу тебя, Кейт. Я так сильно хотел тебя, но ты была недосягаема. И это заставляло хотеть тебя еще больше.

– Но ты женат!

– Думаешь, я этого не знаю? – Глаза Ричарда наполнились слезами, но Кейт больше не доверяла его чувствам. Между ними было слишком много лжи, чтобы верить в его раскаяние. – Думаешь, я не знаю, что живу во лжи? – По его щеке скатилась единственная слеза. – Ты не знаешь каково это – просыпаться каждое утро с женщиной, которая формально твоя вторая половинка, а на самом деле почти чужой человек.

Кейт покачала головой, резко выпрямившись. На коленях остались мокрые пятна, вода стекала по джинсам. Она отряхнулась.

– Ты не можешь ждать от меня сочувствия. Ты обманул меня так же, как свою жену. Иди домой, Ричард. Вернись к жене и будь тем мужчиной, которым я тебя считала, вместо того чтобы извиняться за то, какой ты на самом деле.

– Не делай этого, Кейт. – Ричард все еще сидел на снегу, кровь засохла у него на лице коричневыми пятнами. – Мы можем это пережить. Не отказывайся от нас.

Кейт повернулась к нему.

– Ты не понял? Ты женат, Ричард. Нет никаких «нас».

– Не будь наивной, Кейт, – Ричард провел окровавленной рукой по волосам, – думаешь, встретишь кого-нибудь и будешь жить долго и счастливо? Думаешь, этот маленький городок из шоколадных коробок и есть настоящая жизнь? Жизнь тяжела, Кейт, грязна и уродлива, и мы просто делаем все возможное, чтобы это как-то вынести.

Кейт посмотрела ему в глаза.

– С Рождеством, Ричард, – сказала она ледяным голосом, – удачи в жизни.

Повернувшись, она пошла прочь. Ричард не стал ее преследовать, и Кейт вздохнула с облегчением. Ей не хотелось устраивать сцену, шоу и так хватило. Если он пойдет за ней, она тоже может ударить его по лицу. Она чувствовала себя грязной. Гневные слезы наворачивались на глаза. Идиотка!

Она шла по скверу, но его красота ее не трогала. Она не замечала фонариков, развешанных по деревьям. Сегодняшним вечером рождественская сказка не для нее. Дорогу пересекали ночные обитатели, разбегаясь в стороны.

Снег не шел, небо было ясное, обледеневшие дорожки блестели в холодном лунном свете. Кейт хотелось очиститься. Хотелось найти жену Ричарда и рассказать ей, за какого человека она вышла замуж. Хотелось вернуться, найти его и бить кулаками.

Все еще в ярости, она повернула на свою улицу. Подходя к дому, она заметила движение. Кейт подняла глаза. У ворот стояла Лаура, которая, заметив Кейт, показала ей две большие плитки шоколада.

– Кое-кто позвонил мне и сказал, что тебе, возможно, потребуется поддержка.

– Кто?

– А ты как думаешь? – Лаура слегка повернулась, выставив бедро. Из глубокого кармана ее пальто торчала бутылка вина. – Давай раздавим бутылочку, и ты расскажешь мне все об этом Хрене.

Кейт никогда не была так рада подруге. Это лучшая подруга на свете: у нее двое маленьких детей, которые проснутся в пять, но вместо того, чтобы спать, она здесь, с миссией милосердия в половине двенадцатого. Кейт не знала, как она будет справляться без Лауры, когда уедет.

Лаура слушала, как Кейт оплакивала свой злополучный роман, и ни разу не сказала: «А я тебе говорила». Они свернулись калачиком в гостиной при свете огня и елочной гирлянды, болтали, смеялись и ели шоколад еще долго после двенадцати.

Бен остался дома с детьми, Лаура была свободна всю ночь, и когда они исчерпали все оскорбительные эпитеты, которые смогли придумать для Ричарда, Лаура устроилась в свободной комнате, чтобы провести редкую ночь спокойного сна.

Кейт долго не спалось. Гнев иссяк, но унижение все еще жгло ее. К утру вся деревня будет знать о произошедшем. Мысль об этом заставляла ее съеживаться в темноте. Она оказалась дурой. Ей было интересно, какую ложь выдумает Ричард, чтобы объяснить жене свой расквашенный нос.

Высунув руку из-под пухового одеяла, она пошарила по тумбочке в поисках телефона. Затем в резком свете экрана заблокировала номер Ричарда и стала систематично удалять сообщения от него, блокируя во всех социальных сетях.

Когда бледный утренний свет начал просачиваться сквозь щели в занавесках, Кейт очистилась от чувства мести и негодования, придя к выводу, что такой человек, как Ричард, не заслуживает даже малейшего внимания, после чего, наконец, заснула.

В десять часов пришла Лаура и разбудила Кейт завтраком в постель. Горячие тосты с маслом, вареные яйца и чай в кружках размером с вазу. Лаура приняла душ, оделась, они вместе позавтракали, и она помчалась обратно к семье.

У Кейт зазвонил телефон.

– Кэти! – воскликнула мама. – Просто сообщаю, что жива, как и обещала.

– Рада это слышать. Может, отдохнешь несколько дней?

– Нет времени, дорогая, много кого надо повидать. Все хотят услышать историю о том, как я столкнулась с крупным мошенничеством!

Кейт почувствовала, что ее брови ползут вверх. Ей стало интересно, в какой момент они с матерью поменялись ролями, и Кейт стала выполнять роль родителя.

– Есть вести от Джерри?

– Нет. Но пока я сжигала его одежду на пляже, то встретила очаровательного джентльмена по имени Алехандро. Владеет бистро на склоне холма. Не знаю, как я не замечала его раньше.

Кейт закатила глаза, когда ее мама стала перечислять достоинства испанских мужчин солидного возраста.

– Короче, дорогая, мне нужно идти собираться, Алехандро заберет меня позже, чтобы угостить своими деликатесами.

Кейт не знала, были ли деликатесы Алехандро из меню бистро, или это был эвфемизм для чего-то еще. По звонку мамы она поняла, что проблемы с полицией Барбадоса и невольное участие в краже многомиллионной яхты почти никак на нее не повлияли.

Дегустация вин началась в 16:00. Виноградники находились в полумиле к северу от поместья Блексфорд. Ей придется потратить час на прогулку туда, учитывая заснеженную дорогу.

Кейт требовалось несколько вещей к Рождеству, поэтому она решила провести день, составляя списки того, что может понадобиться. Она собиралась купить вина, но не слишком много, потому что Мак и Эвелин недавно были во Франции и вернулись домой с максимальным количеством вина, которое разрешалось провозить в одной машине.

Большая часть овощей для рождественского ужина поступала из их огорода, но еще кое-что нужно было докупить. Патрик еще не полностью оправился после падения, но двое сыновей справлялись с фермой, а его жена и младший сын управляли фермерским магазином.

Кейт послала Патрику по электронной почте список необходимых продуктов, и через десять минут получила ответ, что Энди доставит их завтра к ее двери. Так была решена проблема с овощами, салатом, сосисками, беконом и ветчиной. Она заказала индейку еще несколько недель назад, и Энди должен был доставить и ее тоже.

Она проверила буфет и вписала еще несколько продуктов в список того, что можно было приобрести в магазине Эвелин. Она знала, что через несколько дней ее уже тут не будет, но оставшееся можно будет разделить между Лаурой и отцом.

В дальнем углу буфета стояли четыре большие формы для выпечки. В каждой форме стоял рождественский кекс, приготовленный в воскресенье. С тех пор она пропитывала его бренди. Один для нее и Мака, два для кафе и последний для Мэтта.

Кейт вытащила их и поставила на стол. Что с ними делать? Нужно было как-то доставить их в кафе, но видеться с Мэттом ей не хотелось. Тем более после мучительного позора прошлой ночью. Теперь он считал ее жалкой и завистливой. Она решила, что оставит их Эвелин, когда пойдет за покупками.

Кейт отправилась в магазин. Небо было странного желто-серого цвета, со снежными тучами. Солнце казалось бледным и водянистым, последние несколько дней было немного теплее без ветра.

Кейт сделала большой крюк, чтобы по пути оставить несколько пирогов с начинкой отцу. По пути она встретила одного или двух человек, почувствовав при этом странную паранойю из-за взглядов, которые прохожие бросали на нее.

Она остро чувствовала, что невольно предстала в роли любовницы, и надеялась, что окружающие, если уж были в курсе прошлой ночи, также знали, что она не нарочно завела роман с женатым мужчиной. Может быть, ей стоит носить на шее табличку: «Я не знала, что он женат!»

Мака она застала за кухонным столом, разгадывающим кроссворд. Он пригласил ее на кофе, но у нее не было времени, поэтому он дошел с ней до сквера, неся два рождественских кекса, которые были на удивление тяжелыми.

– Он оказался женат, – сказал он.

Кейт застонала.

– Как ты узнал?

– Столкнулся с Барри, когда забирал газету сегодня утром.

– Я не знала.

– Конечно, не знала, милая.

Они вышли на газон.

– Хочешь, я занесу кексы в кафе сам? – предложил Мак.

– Правда? Я буду тебе очень признательна. Спасибо, папа.

Мак улыбнулся, и Кейт передала ему оставшийся кекс.

– Может, принесешь мне кофе, раз будешь там?

– Есть наличка? – пошутил Мак.

Кейт наполнила три сумки продуктами, вычеркнув все строчки из списка, потом еще взяла кое-что сверху. От разговоров о Ричарде с Эвелин спастись не удалось, но Кейт была к этому готова.

– Он получит свое, – сказала Эвелин. – Грязная крыса. В конце всегда приходит расплата.

Кейт не была так уверена. Несмотря на то, что некоторые признания Ричарда казались искренними, она подозревала, что он, возможно, был профессиональным лжецом. Она достаточно долго сталкивалась с его демонами, чтобы поверить, что он изменится, и укоренилась во мнении, что он отлично лжет – даже самому себе. Наверно, у него был отдельный номер для каждой любовницы.

– У Мэтта большой кровоподтек на костяшках, – сказала Эвелин.

– Да, Ричард набросился на него.

– Думаю, Мэтту хотелось расквасить ему нос, даже если бы он не замахнулся на него первым.

Вернулся Мак с тремя стаканчиками кофе.

– Оставь их, – сказал он Кейт, когда она поднимала сумки с покупками, пытаясь одновременно удержать кофе. – Я завезу их позже. Хочу проверить рождественские елки.

– Ты уверен?

– Да, милая, оставь их мне.

Кейт поблагодарила его и ушла. Отец не собирался покидать магазин в ближайшее время. Эвелин поставила для него стул рядом со своим. Через окно Кейт заметила, как ее отец вытаскивает утренний кроссворд из кармана и раскладывает перед собой. Эвелин надела очки, и они оба склонились над листом, потягивая кофе. Кейт улыбнулась про себя.

Посмотрев на «Грушевое дерево», Кейт готова была поклясться, что заметила в окне Мэтта. Через секунду он исчез. Возможно, это был просто обман зрения.

Она медленно шла домой, прихлебывая кофе, пытаясь как можно лучше запечатлеть в памяти это место. Ей хотелось сохранить его в душе, как аккумулятор, от которого она сможет подпитываться, когда уедет.

Виноградник располагался на тридцати пяти акрах холмистых склонов в глубокой долине, летом щедро освещавшейся лучами солнца. Легко можно было поверить, что вы на юге Франции.

Сегодня же вид был другим: ряды засыпанных снегом кольев, уходящие вдаль, словно огромная деревянная армия в ожидании приказов. Пустые лозы, словно смерзшиеся волосы, вились вокруг кольев белыми узловатыми прядями.

Виноградник со всех сторон окружали покрытые лесами холмы, совершенно белые, словно взвивающиеся к небу гривы лошадей. Тучи клубились над головой, словно метафорическое облако, нависшее над Кейт.

На вершине склона находилась автостоянка. Кейт добралась пешком, раскрасневшаяся и замерзшая, как раз вовремя, чтобы запрыгнуть в один из лендроверов, отвозивших гостей на винодельню. Дорога была ухабистой, но Кейт все равно была рада: это куда лучше, чем ходить пешком.

Организатором от “Lightning Strikes” была Шелли.

– Опять сверхурочная работа? – спросила Кейт, когда Шелли отмечала ее имя на своем планшете.

– Это у нас очень популярно. Начальство и представить себе не могло, что будет так много работы. HR совершенно недооценили количество сотрудников. В следующем году они планируют набрать больше. Так что, если ты все еще будешь одна…

Кейт засмеялась.

– Спасибо, конечно, но нет. Хватит с меня свиданий!

Шелли улыбнулась.

Кейт оглядела двор и сразу узнала своего партнера по свиданию.

Томас, тридцать пять лет, дважды разведенный, «краснодеревщик на заказ» – она решила расспросить его про это – из Сюррея был хорошо сложенным парнем с залысинами и массивной челюстью. Он не напоминал человека, которому удобно в костюме, и все время посматривал на свои замшевые ботинки, впитывающие тающий снег, как промокашка.

Кейт отметила его имя в журнале за Шелли, которая не могла удержать ручку от холода, и пошла знакомиться. Томас уверенно пожимал плечами, как провинциальный продавец автомобилей, и говорил с акцентом человека, очень старавшегося забыть свои провинциальные корни.

– Я в этих местах впервые, – сказал Томас, – обычно не бываю так далеко к югу от Большого Дыма.

– Что же, тебя ждет приятный сюрприз. Это красивое место.

Томаса это, кажется, не убедило.

Он поцеловал Кейт в обе щеки, и та заметила, что под дорогим пальто на нем твидовый жилет и пиджак. Он выглядел красиво и стильно. Кейт находила легкую седину на его висках довольно привлекательной. Глаза Томаса были яркого синего оттенка.

«У него должен быть какой-то изъян», – подумала Кейт, но тут же отругала себя за циничность. Ричард оставил осадочек в ее восприятии.

– Ты разбираешься в вине? – спросил Томас. – Или просто пьешь?

– Я люблю вино. И знаю, какое мне нравится.

– Приму это как ответ «нет».

– Как хочешь.

Кейт мило улыбнулась ему и решила, что будет весело провести послеобеденное соревнование с Томасом.

Дегустация началась с экскурсии по виноградникам, хотя и краткой, из-за морозной погоды. Гид рассказывал о виноградарстве и о том, как кислотность почв и содержание минеральных веществ в разных регионах влияют на виноград. Когда он говорил о проблемах и преимуществах выращивания винограда в Англии, Томас высказывал свое мнение почти по каждому пункту. Кейт видела, как люди закатывают глаза, и ей было неловко за Томаса и за себя как его партнершу, будто это делало всезнайкой и ее.

Затем последовала более теплая экскурсия по самой винодельне. Они оказались в большом помещении, где стояли стальные канистры и деревянные бочки, казавшиеся стерильными на фоне дикой природы. Сверкающая плитка на полу и блестящие стальные трубы придавали древнему искусству виноделия странную атмосферу научной фантастики.

Томас хмыкал и повторял «да, да», соглашаясь с экскурсоводом-виноделом. Кейт заметила, что вокруг них образуется пустое пространство.

Гид объяснял процесс виноделия, и Томас услужливо вставил пару комментариев. Гид улыбался, его левый глаз начал подергиваться. Томас побывал на нескольких винных заводах Франции и Италии и считал, что необходимо объяснить группе обнаруженные между ними различия.

– Может, позволим человеку рассказать нам об этой винодельне? – тихо попросила его Кейт.

– Знаниями нужно делиться. Я не принижаю опыт этого замечательного человека, – Томас указал на винодела, который кивнул им, любезно улыбаясь, – просто делюсь с ним тем, что знаю, дабы его опыт еще обогатился.

Затем он поставил под сомнение тот факт, что английское вино может сравниться с произведенным в средиземноморском климате. Губы гида вытянулись в тонкую линию, и Кейт решила: он наверняка подумывает о том, чтобы затолкать Томаса в одну из стальных бочек.

Затем гид привел их в длинный узкий, ярко освещенный подвал с арочным потолком и вытянутыми вдоль стен стеллажами для вина, с облегчением передал эстафету сомелье и ушел, покачивая головой. Кейт была рада, что гида окружал алкоголь – после такой экскурсии он выглядел как человек, которому требуется выпить.

По центру подвальной галереи шла длинная деревянная скамейка, группа расположилась на ней, но Кейт заметила, что между ними и остальными участниками опять сохранился зазор. Несмотря на то, что Кейт почти не открывала рта, отстраненность окружающих распространялась и на нее.

Сомелье благоговейно ходил взад-вперед вдоль винных стеллажей, вытаскивая бутылки ставя их на скамейку. Там же стояли ряды бокалов для вина, а на полу – десяток металлических ведер. Кейт догадалась, что они нужны для выплевывания дегустируемого вина, но надеялась, выплевывать необязательно.

Для каждой открытой бутылки давались объяснения, перед тем как ее содержимое разливалось по бокалам. Кейт следовала инструкциям для оптимальной оценки: крутила вино в бокале, смотрела, образуются ли потеки на стекле, и следила за скоростью, с которой капли скатывались по бокалу.

– Все дело в вязкости, – объяснил Томас, – из-за нее образуются ножки.

Сомелье любезно улыбнулся.

– Прекрасно. Я вижу, среди нас есть знаток.

Кейт съежилась. Томас просиял.

– Так, увлекаюсь. Много путешествую по работе, встречаюсь с серьезными людьми. Полезно отличать совиньон от мальбека.

– Я думала, ты краснодеревщик, – тихо сказала Кейт.

– Краснодеревщик на заказ, – поправил ее Томас.

– Все равно, неужели изготовление шкафа требует столько перемещений по миру?

– Я делаю не просто шкафы. Я строю образ жизни.

Он улыбнулся, но Кейт подняла брови, показывая, что ей нужно более развернутая информация, чтобы оценить такое смелое заявление. Томас был счастлив ей услужить.

– Когда миллионер из южной Калифорнии хочет создать в своем особняке готическую библиотеку, он звонит мне. Когда домохозяйки где бы то ни было хотят купить в гардеробную пару шкафов ручной работы в стиле рококо, на ум тоже приходит мое имя.

– То есть ты делаешь шкафы для людей, у которых денег больше, чем здравого смысла.

– Я делаю шкафы для тех, кто может позволить себе вообще не иметь здравого смысла.

Томас одарил Кейт улыбкой, в которой не было ни дерзости, ни тщеславия. Скорее, это была улыбка ребенка, которому поручили тестировать игрушки в мастерской Санты.

Следующей задачей, если ее так можно назвать, было понюхать вино. Кейт уткнулась носом в стакан. Пахло вином. У прочих в группе был более тонкий нос, чем у нее. Они произносили слова типа «нотки лаванды и черной смородины», и сомелье довольно улыбался.

– Правильно! Рядом с поместьем Блексфорд выращивают лаванду на продажу, ее аромат пропитывает виноградные лозы. То же и с черной смородиной – ее полно в живых изгородях, отсюда и эффект.

– Я чувствую отчетливый аромат лютиков, – произнес Томас, – и намек на весенний крокус.

Кейт засмеялась, но заметила, что Томас, сосредоточенно закрыв глаза, снова уткнулся в стакан. Кейт увидела, как парочки шепчут друг другу: «Весенний крокус?» – и хихикают. Ей было немного жаль Томаса. Она снова понюхала вино. Пахло вином.

Они перешли к самой дегустации, и Кейт надеялась, что вкус у нее лучше, чем обоняние. В соответствии с инструкциями, она втянула вино, подержав на языке прежде, чем проглотить. Только сделав глоток, она сообразила, что Томас рыцарски подставил ей ведро, чтобы она могла сплюнуть.

– О, – сказала она, глядя на сомелье, – простите.

– Не извиняйтесь. Хорошее вино выплевывать неестественно, правда? Это зубная паста нужна для плевания, а вино – для глотания.

По погребу пронеслась волна смеха, несколько человек признались, что тоже проглотили вино.

– Если вы не за рулем, то смело пейте, – сказал сомелье. – В конце концов, это же Рождество!

Последовала повторная дегустация (и еще один глоток), после чего сомелье попросил их ответить, что они попробовали. Несколько человек, в том числе Кейт, высказались за ягодные нотки, в частности, ежевику. Кто-то нашел там яблочный вкус, один человек распробовал печеные сливы, которые обрадовали сомелье, поскольку в поместье находился яблоневый и сливовый сад.