Джек Ричер, или Без второго имени (сборник) Чайлд Ли
– Видите? – сказал Генри.
– Я поверил вам с первого раза, – сказал Ричер.
– И что вы думаете?
– Что тропа закрыта.
Генри отвернулся и посмотрел на ленту, словно она могла исчезнуть, стоило ему захотеть. Ричер вернулся на главную улицу, вышел из города и остановился на обочине. «Десять минут, – подумал он. – Может быть, меньше. Утренний исход сегодня начнется раньше».
Однако первая машина, которую он увидел, не покидала город, а въезжала в него. Это был армейский автомобиль. «Хамви», если уж быть точным, выкрашенный в зеленый и черный камуфляжные цвета. Он с ревом пролетел мимо, с визгом шин и скрежетом переключаемой передачи, и почти сразу исчез за поворотом.
В нем сидели четверо крутых парней в полевой форме.
Ричер ждал. Через минуту из города выехала машина, но она была полной. Двое впереди, двое сзади. Нет места для путешествующего автостопом человека, в особенности такого крупного, как Ричер. Он узнал печальных, готовых к длинной дороге людей, которые жаловались в кафе, пока их рюкзаки стояли в углу.
Он ждал.
Следующим в сторону города проехал еще один «хамви». Ревущий двигатель, стучащая трансмиссия, визг шин, четверо парней в полевой форме. Ричер проводил взглядом автомобиль, приближавшийся к повороту, и даже издалека увидел, как он сбрасывает скорость, чтобы поменять передачу, а потом снова набирает ее. «Поворот направо», – подумал Ричер, и он был готов поставить все лежавшие у него в кармане доллары на то, что «хамви» устремился к деревянной арке.
Джек задумчиво смотрел им вслед. Затем еще одна машина выехала из города. Седан. Два человека. Пустое заднее сиденье. Водитель – парень, сохранивший номер телефона мотеля в Криппсе. Он притормозил и остановился, и сидевшая рядом с ним женщина опустила стекло.
– Вам куда? – спросила она.
Ричер не ответил.
– Мы возвращаемся в Бостон, – сказала она.
Это было бы замечательно. Всего три часа до Нью-Йорка. Множество разных маршрутов. Полно попутных машин.
– Я передумал, – тем не менее сказал Ричер. – Я решил остаться.
Женщина пожала плечами, и машина поехала дальше.
Джек зашагал обратно к офису менеджера и позвонил в звонок. Его домик все еще оставался свободным. Он заплатил за одну ночь, получил ключ и направился к арке, сто ярдов по отходящей в сторону улочке, а добравшись туда, увидел два «хамви» и восемь человек военных. «Хамви» стояли бок о бок, капотами вперед, блокируя дорогу. Все военные уже выбрались из машин. Они были вооружены винтовками М16 и занимались тем, что обустраивали зону отчуждения. Ричер знал признаки. Два отделения, четыре часа дежурства, четыре часа отдыха. Военная полиция, вне всяких сомнений. Эти признаки Ричер также знал. Не Национальная гвардия. Регулярная армия США. Мимо них не пройдет никто.
Однако он нигде не видел Генри и Сьюзан.
– Сержант? – позвал Ричер.
К нему повернулся один из солдат. Шевроны в петлицах. По меньшей мере на двадцать лет моложе Ричера. Совсем другое поколение. У военной полиции отсутствовало тайное рукопожатие. Или магическое слово. И никакого желания почесать языком с древним типом, кем бы, по его утверждению, он ни являлся в далеком прошлом.
– Сэр, вам нужно сделать шаг назад и отойти на десять ярдов, – сказал он.
– Получится дьявольски большой шаг, не так ли?
Два рядовых первого класса вытаскивали из «хамви» заградительные барьеры. Заостренные концы, соединенные планками, надпись Вход воспрещен.
– Насколько я понимаю, вы получили приказ не пускать людей в лес, – сказал Ричер. – Тут у меня нет никаких возражений. Приступайте. Но если внимательно посмотреть по сторонам, то можно увидеть, что лес начинается там, где начинается лес, а не на расстоянии в длину «хамви» и десяти ярдов от улицы.
– Кто вы такой? – спросил сержант.
– Я человек, однажды читавший Конституцию.
– Здесь со всех сторон лес.
– Я заметил.
– Так что отойдите прямо сейчас.
– Часть?
– Триста сорок пятая рота военной полиции.
– Имя?
– Кайн. Если по буквам: К, А, Й, Н, без И.
– У вас есть брат?
– Как будто я не слышал этого прежде.
Ричер кивнул.
– Продолжайте творить добрые дела, – сказал он, повернулся и пошел прочь.
Он вернулся к офису менеджера и снова позвонил в колокольчик. Старик неспешно появился из дверей.
– Мои друзья все еще здесь? – спросил у него Ричер. – Люди, с которыми я приехал. Генри и Сьюзан.
– Они освободили номер сегодня рано утром.
– И не возвращались?
– Они уехали, мистер.
Ричер кивнул и направился к своему домику, где провел следующие несколько часов, сидя на открытой веранде на складном стуле, положив ноги на другой и глядя на небо. Выдался еще один чудесный день, и Джек видел яркую голубую пустоту с расплывающимися следами пролетевших на высоте в восемь миль самолетов.
После полудня он отправился в кафе для позднего ланча и оказался единственным посетителем. Город опустел. Тропа закрыта, бизнес замер. Официантка выглядела недовольной. И не только из-за отсутствия доходов. Она разговаривала с кем-то по телефону; по большей части слушала с тревогой на лице. Очевидно, повесть была печальной. Прошла долгая минута, она повесила трубку и подошла к столику Ричера.
– Они отправляют поисковые отряды на юг из Криппса. За туристами. Хватают их и возвращают обратно. Очень быстро.
– Солдаты? – спросил Ричер.
Она кивнула.
– Их там много.
– Странно.
– И это еще не самое худшее. Они их задерживают и допрашивают. Хотят знать, видели ли туристы там что-нибудь.
– Тоже солдаты?
– Люди в костюмах. Моя подруга считает, что это ФБР.
– А кто она?
– Она работает в мотеле в Криппсе.
– И что должны были видеть туристы?
– У нас только слухи. Может быть, бешеный медведь. Людоед. Стаи диких койотов, горные львы, снежный человек или чудовища. Или злобный убийца, сбежавший из тюрьмы. Или волки. Или вампиры.
– Вы верите в вампиров?
– Я, как и все, смотрю телевизор.
– Это не вампиры, – сказал Ричер.
– В лесах что-то есть, мистер.
Ричер съел сэндвич с тунцом и плавленым сыром, выпил кофе и воды и снова вернулся к арке. Заграждения уже стояли на местах, в десяти ярдах от «хамви». Четверо солдат заняли посты с винтовками на плечах. Демонстрация силы. Вход воспрещен. Не учения. В целом вполне приятная работа, учитывая время года. Зимой было бы значительно хуже.
Ричер направился в город. Как только он вышел на главную улицу, из-за угла выехал потерявший цвет микроавтобус. За рулем сидела Хелен. Он остановилась рядом с ним, опустила стекло и спросила:
– Вы видели Генри и Сьюзан?
– До завтрака, – ответил он.
– Говорят, тропа закрыта.
– Так и есть.
– Я вернулась, чтобы забрать их.
– Удачи вам.
– Где они?
– Я думаю, Генри из тех людей, которых очень трудно переубедить.
– Они все равно пошли в лес?
– Да, такова моя гипотеза.
– После того, как тропу закрыли?
– Да, но у них был один подходящий момент. После того, как лента перекрыла арку, и перед тем, как появились солдаты.
– Я слышала про солдат.
– А что еще вы слышали?
– Что в лесу есть что-то плохое.
– Возможно, вампиры, – сказал Ричер.
– Не смешно. Говорят, это могут быть сбежавшие заключенные или вышедшие из-под контроля военные части. Что-то очень опасное. Я слышала передачу местной радиостанции. В Криппсе уже появились журналисты.
– Хотите кофе?
Хелен припарковалась у кафе, они вошли вместе и уселись за тот же столик, за которым раньше сидел Ричер. Официантка принесла кофе и снова ушла к телефону – вероятно, чтобы поговорить с подругой из Криппса и узнать последние новости, сплетни и слухи.
– Генри – настоящий идиот, – сказала Хелен.
– Ему нравится лес, – сказал Ричер. – Нельзя его за это винить.
– Но сейчас там опасно.
– Да, пожалуй.
– И он определенно об этом знал. Он – идиот, но не конченый идиот. И все же он пошел. И потащил за собой Сьюзан. Так что он – идиот. Во всех смыслах.
– Сьюзан должна была отказаться.
– На самом деле она такая же ужасная. Никакого контроля. Я слышала, что из Криппса отправляют поисковые отряды.
Ричер кивнул.
– Да, и я слышал. Прямо из первых уст. Ну или вторых. У нашей официантки там живет подруга.
– Кого они ищут?
– Таких людей, как Генри и Сьюзан. Они возвращают их в Криппс и расспрашивают, что они видели.
– Но они не найдут Генри и Сьюзан. Ведь так? Это неминуемо. Они рассчитывают на три дня пути. И прекратят поиски, когда соберут тех, кто вышел вчера утром. Генри и Сьюзан отстают от них на двадцать четыре часа. И они их там оставят. С тем ужасным, что там есть… Это плохо.
– Но лес большой.
– Это существо может рыскать по лесу в поисках жертвы. Или, если речь о сбежавших заключенных, они постараются держаться рядом с тропой. И Генри со Сьюзан окажутся с ними лицом к лицу.
– Это не сбежавшие заключенные, – сказал Ричер.
– Откуда вы знаете?
– Я ходил смотреть на солдат, расположившихся возле арки. Это военная полиция, в которой я сам служил. Технически они поступают не совсем правильно. Военные не могут исполнять обязанности гражданских правоохранительных органов. Тут существует целый ряд правил. Но их сержант без малейших колебаний назвал мне номер своей части. А потом сообщил фамилию, как только я задал ему вопрос. И даже произнес ее по буквам. Кайн, без и.
– И что это значит?
– Что он ничего не боится и может честно отвечать на мои вопросы. Получается, что он знает о полной поддержке властей. Из безупречного источника. То есть если какой-то гражданский вроде меня начнет жаловаться, машина меня раздавит. Он рассчитывает получить медаль. Значит, речь идет о вопросах национальной безопасности. Все признаки этого. А сбежавшие из тюрьмы заключенные под данную категорию не подходят. Это в компетенции штата.
Хелен немного помолчала, затем выдала:
– Проблемой национальной безопасности может стать вышедшая из-под контроля военная часть. Или отряд террористов. Или люди, сбежавшие от сотрудников национальной безопасности. Или вырвавшиеся на свободу мутанты. Результат неудавшегося генетического эксперимента. Или вражеского эксперимента – и тогда мутантов выпустили сознательно. Специально. Может быть, это нападение. И они сейчас где-то в лесу.
– Нет, ни один из перечисленных вариантов не верен, – сказал Ричер.
– Откуда вы знаете?
– Потому что я все утро сидел на стуле и наблюдал за небом.
– И что?
– Я не увидел кружащих самолетов разведки, дронов или вертолетов. Если б армия разыскивала теплокровное существо или существ, они летали бы над лесом весь день с включенными инфракрасными камерами. Радары «воздух – земля», или как там теперь называются всякие новомодные штуки.
– Ну так что же они тогда ищут?
– Они не ищут. Я уже вам говорил. Никакого воздушного наблюдения.
– В таком случае что им нужно?
– Нечто не имеющее теплового излучения и слишком маленькое, чтобы засечь его на радаре.
– Что, например?
– Понятия не имею.
– Но они не хотят, чтобы кто-то это увидел. Нечто, о чем мы не должны знать.
– Очевидно.
– Может быть, это холоднокровное существо. Например, змея.
– Или вампир. Они холоднокровные?
– Не смешно… Ну ладно, возможно, не существо. Может быть, часть секретного оборудования. В данный момент не активированного.
– Может быть.
– И как оно туда попало?
– Хороший вопрос, – сказал Ричер. – Должно быть, выпало из самолета.
Им налили еще по чашке кофе, и Хелен погрузилась в размышления; ее явно что-то тревожило.
– Все это очень плохо, – наконец сказала она.
– Ну на самом деле нет. Генри и Сьюзан не стоит опасаться части инертного оборудования. Оно не станет подпрыгивать и кусать их за задницы.
– Ничего подобного. Именно так оно и сделает. Не в буквальном смысле. Они противозаконно находятся в лесу, отставая на двадцать четыре часа от всех остальных. Здесь явно речь идет о чем-то секретном. Военные должны найти эту штуку и вынести из леса. Предположим, бомба или ракета. Такие случаи известны, не так ли? Бомбы и ракеты падают с самолетов. Случайно. Иногда, верно? Я читала в книге. Но чаще – совершенно сознательно.
Возможно, тут большой заговор. Что, если Генри и Сьюзан примут за тех, кто должен забрать этот предмет? Тут не требуется особого воображения. Они проникли в лес, не обращая внимания на запрещающую ленту, и оказались там одни, в их распоряжении двадцать четыре часа, и их задача – опередить правительство и передать ракету дальше по цепочке. А потом наступит день, самолет сядет в аэропорту Дж. Ф. Кеннеди, и снова будет одиннадцатое сентября.
– Генри и Сьюзан – туристы. Любители дикой природы. Сейчас время летних отпусков. К тому же они канадцы.
– И что?
– Канадцы – самые милые люди на свете. Почти такие же хорошие, как швейцарцы.
– Но их в любом случае проверят.
– Фамилии и другие данные есть в нескольких базах данных. Тут не возникнет никаких проблем.
– Но у Сьюзан есть история.
– Какого рода? – спросил Ричер.
– Понимаете, она чудесный человек. Она всем сочувствует.
– И это проблема?
– Конечно, – ответила Хелен. – Потому что всем значит всем. В буквальном смысле. И если посмотреть на ее взгляды под определенным углом, то можно заметить, что ее симпатии могут быть направлены не к тем странам, которым благоволит США. Это вырвано из контекста и вполне уравновешивается другими вещами, но факты есть факты.
Ричер ничего не ответил.
– У нее страстная натура. И она очень активна в политическом плане.
– Что значит «очень активна»?
– Она занимается этим почти все время. У нее это как работа. Генри приходится одному заниматься магазином.
– Значит, она не в нескольких базах данных. А в нескольких сотнях.
– И в большинстве из них выделена как активистка. Нет, она не Че Гевара и не председатель Мао, но компьютерная память сейчас стоит очень дешево, и им нужно ее чем-то заполнять. Я уверена, что она в первом миллионе. И не сомневаюсь, что у них уже есть заранее подготовленные меры. Экраны засветятся, как рождественская елка, и ее отправят в Сирию или в Египет. Она есть в системе. Возможно, они позволят ей вернуться домой через год или около того, она будет странной и немного сумасшедшей. Если сможет это пережить.
– Может быть, там не ракета, – сказал Ричер. – Например, скучный «черный ящик» с закодированной информацией. Может быть, он упал со спутника, а не из самолета. И его уже невозможно использовать. В таком случае желание добыть ящик покажется им безумным. Они не станут гоняться за тенями. И если увидят выходящих из-за угла Генри и Сьюзан, одетых как туристы, то и посчитают их туристами. Дадут им выпить воды и отправят дальше.
– Но уверенности у вас быть не может.
– Это одна из целого ряда возможностей.
– А есть другие?
– Боюсь, некоторые из них могут оказаться достаточно близкими к вашим тревожным предположениям.
– И много их?
– На самом деле практически все. Главная состоит в том, что Сьюзан – гражданка другого государства с не самым лучшим досье. Вдобавок она оказалась в центре мероприятий, которые проводят люди из национальной безопасности.
– Мы должны помочь им выбраться, – сказала Хелен.
Ричер с самого начала знал, что сопротивляться бесполезно. Он был реалистом. Стоиком в первоначальном значении слова. Человеком, принимающим обстоятельства такими, какие они есть, и не пытающимся их изменить.
– Как быстро они идут? – спросил Джек.
– Не очень быстро, – ответила Хелен. – Они разговаривают и никуда не спешат. Они будут сходить с тропы, чтобы оставить следы на нетронутой земле, будут всё рассматривать, слушать пение птиц и шелест ветра в кронах. Мы сможем их догнать.
– Лучше опередить.
– Как?
Они начали с кухни кафе, где недоумевающий повар отдал им два похожих на мачете ножа – вероятно, их использовали для рубки мяса. Затем отправились к пристани и взяли напрокат изящную байдарку, рассчитанную на двух человек, ярко-оранжевого цвета, с сиденьями, покрытыми водонепроницаемой тканью; очевидно, ее следовало завязать вокруг пояса гребца. Получалось, что ты надевал лодку, как штаны. Чтобы вода не проникала внутрь. Ричер подумал, что это уже перебор в такой теплый августовский день на озере со спокойной, как у мельничной запруды, водой.
Он устроился на заднем сиденье, где с трудом поместился. Хелен на переднем чувствовала себя вполне комфортно. Стоявший на пристани служащий отпустил веревку, и они поплыли вперед. Сначала не очень уверенно, но довольно скоро у них стало получаться лучше. Намного лучше. Задача заключалась в том, чтобы поддерживать ритм. Длинные аккуратные гребки, толкающие байдарку вперед. Как будто плывешь. Только быстрее. И быстрее обычной ходьбы. И определенно быстрее, чем неспешные разговоры и оставленные следы на нетронутой земле. Возможно, в два раза. Или даже больше. И это было хорошо.
Озеро сворачивало, как согнутый палец, что позволило им совершить естественный фланговый маневр, сначала двигаясь параллельно тропе, потом, срезая дистанцию, все время держа курс на дальний конец пальца, к тому месту, где должен находиться ноготь и где он, по их расчетам, практически сходился с тропой. Потому что после поворота озеро уходило в лес точно так же, как штат Мэн углублялся на территорию Канады. Словно клинок. Или ножевая рана. От самой дальней точки должно было остаться около двухсот ярдов до тропы. Максимум четверть мили. Здесь первобытный лес немного сдавал свои позиции. Из-за воды. Словно залив или устье реки.
Ричер продолжал грести. Не как при спринте. Скорее гонка на среднюю дистанцию. Что-то около мили. Как в черно-белом фильме о тощих мужчинах, бегущих по гаревой дорожке. Мешковатые белые футболки. Гримасы. Терпение. Выносливость. Мачете лежали между ног Ричера и перекатывались взад и вперед, взад и вперед после каждого гребка.
Дальний конец пальца имел форму каменистой буквы V, плотно прилегающей к стволам деревьев, и это позволило им удерживать байдарку в равновесии, пока они выбирались на сушу, где имелись удобные упоры для рук. Однако продвинуться внутрь леса более чем на фут оказалось не так-то просто. Им приходилось протискиваться сначала одним плечом вперед, потом другим, стараясь беречь оказавшуюся сзади ногу, словно они шли через переполненную на вечеринке комнату, где вместо людей вокруг стояли статуи, твердые, как железо. И не в свете свечей, а в странном зеленом сиянии, проникавшем внутрь сквозь миллионы неподвижных молчаливых листьев.
Даже если возникали поляны побольше, они не приносили облегчения, потому что все вокруг заросло лианами и ежевикой, и иногда сквозь них удавалось пробраться, но в девяти случаях из десяти последние ярд или два приходилось поработать мачете, чтобы высвободить переплетенные лианами лодыжки.
– Ты в порядке? – спросил Ричер.
– В каком смысле? – спросила Хелен.
– Ты же не любишь лес.
– Хотите угадать с трех раз почему? Прямо сейчас?
Они продолжали продираться дальше. Ричер впереди прорубал достаточно широкую тропу, Хелен следовала сразу за ним, и они оставляли следы там, где прежде, возможно, никогда не ступала нога человека. И скорее почувствовали, чем увидели, тропу впереди – просвет, разрыв, отсутствие. Дыру в лесных звуках. Изменения в небе. Шов в зеленом пологе. А потом и оказались на ней, перешагнув через стволы, изогнутые, словно колени; они протискивались, поворачивались и, наконец, буквально вывалились наружу. Воздух над ней был влажным и неподвижным, и заметно более прохладным.
– Нам удалось их опередить? – спросила Хелен.
– Думаю, да, – сказал Ричер. – Практически наверняка, если они глазели по сторонам. Или нет, если их что-то спугнуло и они стали спешить. Но я практически уверен, что нам удалось. Впрочем, когда дело доходит до предположений, я предпочитаю осторожность.
– Значит, мы подождем их?
– Разумнее всего двигаться им навстречу, чтобы встретиться лицом к лицу. И тогда мы сможем направить их обратно, находясь ближе к Нейсмиту.
– А если мы пойдем в противоположную от них сторону?
– Жизнь – это игра, что тут еще можно сказать.
– С самого начала возникла жуткая ситуация. Может быть, они сразу шли быстро. Просто для того, чтобы сказать, что им удалось дойти до самого конца. И тогда они могли опередить нас на тридцать минут.
– Вам уже приходилось заниматься чем-то похожим?
– Время от времени.
– И удавалось сделать правильный выбор?
– В некоторых случаях.
Хелен вздохнула.
– Ладно, будем надеяться, что мы столкнемся с ними, когда они будут идти нам навстречу. А если нет, я намерена назвать вас совсем не канадскими именами. Причем некоторые из них – с несколькими слогами.
– Хоть горшком назови, только в печку не ставь, – сказал Ричер.
– Я пойду первой, – заявила Хелен.
Идти по тропе было гораздо легче, к тому же она шла по прямой, без зигзагов и поворотов, из чего следовало, что у них появилась возможность обращать внимание на то, что находилось на расстоянии более фута. И там было на что посмотреть. В конечном счете это замедлило их продвижение вперед даже больше, чем борьба с зарослями ежевики. Пожалуй, первозданный лес — правильное слово. Не то чтобы Ричер любил подобные вещи, но он ощущал какую-то примитивную связь с окружающим лесом.
Джек подумал, что, вполне возможно, сотни поколений его предков жили в таких джунглях. Должны же они были где-то жить. Стволы покрывали лишайник и гладкий зеленый мох, а сами деревья продолжали бесконечную борьбу за свет и пространство, и возникало ощущение, будто где-то едва слышно разговаривают окутанные тенями люди и их голоса доносятся до тропы далеким прибоем.
Впереди и слева идеальное место для засады, так что будь осторожен. Две позиции для обороны впереди и справа; планируй использовать сначала первую, вторую оставь на случай отступления.
Сотни поколений, и по определению каждое из них выжило.
Ричер и Хелен шли дальше, окруженные прохладным неподвижным и влажным, точно в подвале, воздухом. Сама тропа, усыпанная старой темной листвой, была мягкой и пружинистой, словно ковер.
Никаких туристов впереди.
Ни в первые пять минут, ни в первые десять. Две пары, чьи векторы движения направлены в противоположные стороны, одна движется быстро, другая медленно. Прошло пятнадцать минут, и вероятность встречи постоянно уменьшается. В любом случае, если им суждено встретиться, это должно произойти в самое ближайшее время.
Ни в следующие пять минут, ни в следующие десять они не встретились. С точки зрения арифметики ситуация становилась напряженной. Теперь уже было трудно представить, что Генри и Сьюзан шли настолько медленно, чтобы все цифры сошлись. Если только они не испугались и не повернули обратно к Нейсмиту. Возможно, они передумали и решили благородно отступить. Возможно, стояли за спиной сержанта Кайна в тот самый момент, когда Ричер и Хелен отплывали на байдарке от пристани.
Но выяснить это они не могли.
Никаких туристов впереди.
– Ричер, ты облажался, – сказала Хелен.
– Начинай с многосложных слов. Мне всегда интересно послушать, – ответил он.
– Может, с ними что-то случилось, – сказала она.
– Например, что? Со стороны Нейсмита не собирались посылать поисковых отрядов. Ведь других туристов не было. Исчезнувшее оборудование не могло подпрыгнуть и укусить их за задницы. Только не в реальной действительности. Возможно, позднее, в фигуральном смысле, но пока с ними ничего не могло произойти.
– Тогда где они?
– Возможно, остановились. Может быть, поставили палатку. Может, нашли идеальное место.
– А я думаю, что они спешили и успели пройти здесь раньше нас. Я считаю, что мы опоздали. Ты облажался, – повторила она.
– Жизнь – это игра, – напомнил ей Ричер.