Джек Ричер, или Без второго имени (сборник) Чайлд Ли
– Я думаю, ты забрал то, что тебе не принадлежит, – сказал он. – Но я уверен, что это произошло по ошибке, поэтому хочу дать тебе шанс все сделать правильно.
– Проваливай, – сказал парень, но в его голосе не прозвучало уверенности.
Он не был царем джунглей. Не здесь и не сейчас.
– Сколько еще мест тебе предстоит посетить сегодня? – спросил Ричер.
– Отвали, приятель. Это не твое дело.
– А чье?
– Проваливай, – повторил парень.
– Речь о свободе воли, – сказал Ричер. – Каждый может сделать выбор. Ты хочешь знать, какой выбор есть у тебя?
– И какой же?
– Ты можешь сказать мне его имя сейчас – или после того, как я сломаю тебе ноги.
– Чье имя?
– Человека, для которого ты собираешь деньги.
Ричер наблюдал за его глазами. И ждал решения. Существовало три возможности. Парень побежит, будет драться или заговорит. Ричер надеялся, что бежать парень не станет, потому что в таком случае придется его догонять, а Джек ненавидел бегать. Он не рассчитывал, что парень заговорит, из-за своего раздутого эго и нежелания унизить себя в собственных глазах. Поэтому ему придется драться. Точнее, попытаться.
И Ричер оказался прав. Парень стал драться – точнее, попытался. Он метнулся вперед, замахнувшись левым кулаком сверху вниз, словно в нем был зажат нож. Попытка отвлечь внимание, не более того. За ней последует мощный прямой правой, возможно, высоко поднятой рукой. Но Ричер не собирался ждать. Он научился драться много лет назад на жарких пыльных базах Тихого океана и в холодных сырых переулках Европы, в бедных городках Юга, с обиженными местными парнями и сыновьями военных; но когда он начал служить в армии, его техника постепенно подверглась изменениям, и он выучил золотое правило: применяй силу первым.
Ричер сделал шаг вперед, резко наклонился и выбросил тяжелый локоть парню в лицо. Обычно он предпочитал наносить удар в горло, но сейчас хотел, чтобы его противник мог говорить, а не задохнулся из-за сломанной гортани, поэтому обрушил локоть на верхнюю губу ниже носа, резко увеличив скорость движения в самом конце, что должно было сломать зубы и кость – в результате речь будет искаженной, однако его противник не онемеет. Парень получил удар, его голова метнулась назад, колени подогнулись, и он шлепнулся на задницу, прямо на тротуар. У него широко раскрылись глаза, из носа и рта хлынула кровь.
Ричер всегда любил драться, а мечта всякого драчуна – сбить противника на землю, чтобы нанести завершающий удар ногой в голову, но он его придержал, потому что хотел услышать имя.
– Последний шанс, друг мой.
– Кубота, – сразу ответил парень, еще недавно восседавший на табурете.
Невнятно. Выбитые зубы, кровь и набухающие синяки.
– А теперь скажи по буквам, – попросил Ричер.
Что парень и сделал быстро и послушно. Джека такой поворот событий вполне устраивал. Потому что ломать человеческие ноги довольно трудно. Требуются большие физические усилия.
– И где мне найти мистера Куботу? – спросил Ричер.
И парень рассказал.
Тут Ричер смолк, вздохнул и положил голову на подушку.
– И что было потом? – спросила я.
– На сегодня достаточно, – сказал он. – Я устал.
– Но мне нужно знать.
– Возвращайся завтра.
– Ты нашел Куботу?
Ответа не последовало.
– У вас было столкновение?
Ричер молчал.
– Это Кубота в тебя стрелял?
Ричер не ответил. А потом пришла врач. Та же женщина с серебряными прядями в волосах. Она сказала, что должна немедленно прекратить нашу встречу по медицинским показаниям. Что меня разочаровало, но не было смертельным. У меня появилось очень много полезных сведений. И я вышла из здания с мечтами о будущих крупных успехах. Дело о рэкете, арест – в первый день пребывания в департаменте. Бесценно. Женщине нужно работать в два раза больше, чтобы получить хотя бы половину зачетных баллов.
Я направилась прямо в участок. В свое свободное время – но я могла бы сама им заплатить. Мне удалось найти толстый файл на Куботу. Множество зацепок, множество затраченных часов, но им ни разу не удалось собрать достаточно, чтобы получить ордер на арест. А теперь у нас очень серьезные улики. Стрельба. Жертва в больнице. Показания свидетеля. Возможно, где-то даже есть пуля, лежащая на подносе из нержавеющей стали.
Чистое золото.
Ночной дежурный со мной согласился. Он заполнил стандартный ордер, и я собрала команду. Множество полицейских в форме, патрульные машины, тяжелое вооружение, три других детектива, все старше меня, но вела их я. Мое дело. Неписаное правило.
Мы воспользовались ордером в полночь, как только он стал легальным, взломали дверь, уложили Куботу на пол так, что его голова несколько раз стукнулась о кафель. В одной из комнат мы нашли парня из бара, находившегося в жутком состоянии. Словно на него наехал грузовик. Я под охраной отвезла его в другую больницу.
Потом полицейские притащили Куботу в камеру, а я и трое моих напарников-детективов провели большую часть ночи, обыскивая дом Куботы с таким рвением, словно мы пытались найти самую маленькую иголку в самом большом стоге сена.
Его дом оказался настоящим кладом.
Мы нашли хозяйственные сумки, набитые необъясненными наличными, записные книжки, бухгалтерские книги, дневники и карты. С первого взгляда стало ясно, что Кубота получал большие деньги из сотни разных заведений. Судя по его записям, за последние шесть месяцев в трех местах ему пытались оказать сопротивление, и мы проверили даты – оказалось, что они совпадают с поджогами, которые пока раскрыть не удалось. Мы обнаружили два перерыва в платежах, которые потом возобновились, но, когда мы проверили даты, они совпали с обращениями в больницу со сломанной ногой и рассеченным лицом. Мы нашли всё.
Кроме писолета.
В некотором смысле это никого не удивило. Он воспользовался пистолетом, а потом выбросил его. Стандартная практика. Вероятно, оружие лежит на дне реки, сброшенное туда с моста. Как старые сотовые телефоны. Предоплаченные и дешевые. Он выбрасывал упаковку и чеки, но по какой-то глупой причине оставлял зарядные устройства. В ящике письменного стола мы нашли пятьдесят штук.
На рассвете я сидела напротив него в помещении для допросов. Присутствовал его адвокат, скользкий тип в костюме, но по его лицу я понимала, что шансов на успешную защиту у них нет. С нашей стороны была только я, но я не сомневалась, что за односторонним зеркалом собралась толпа, чтобы понаблюдать, как работает магия допроса. И поначалу все шло превосходно. Мне нравится, когда подозреваемый делает одно признание за другим, поэтому я начала с легких вещей. Я перечислила один бар за другим, все рестораны и кафе, наличные и выписки с банковских счетов, и он все признал. Уже через десять минут на записи набралось достаточно материала, чтобы засадить его очень надолго. Однако я продолжала, но вовсе не потому, что в этом была какая-то необходимость. Мне требовалось подготовить его к главному моменту.
Однако его так и не случилось.
Он отрицал стрельбу. Отрицал, что встречался с Ричером прошлой ночью. Сказал, что его самого не было в городе. Отрицал, что у него есть пистолет. Заявил, что никогда не пользовался огнестрельным оружием. Я продолжала допрос до тех пор, пока стрелки часов не показали, что начался мой второй день работы в полицейском департаменте. И тут появился мой лейтенант, свежий после полноценного ночного сна и душа. Он сказал, что мне пора заканчивать.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – сказал он. – Ты все сделала превосходно. У нас на него вполне достаточно. Он сядет очень надолго. Наша цель достигнута.
Мнение лейтенанта разделял весь департамент. Ни у кого не возникло ощущения неудачи. Скорее наоборот. Новая девочка раскрыла крупного рэкетира в первый же день работы. Огромный успех.
Однако эта ситуация мучила меня. Я не сделала того, что следовало, и начала копать глубже. Я знала, что сумею что-то обнаружить, – так и оказалось. Но совсем не то, что я ожидала.
Владелец бара, в котором побывал Ричер, оказался свояком врача, женщины с серебром в волосах. Они были одной семьей.
От усталости у меня кружилась голова, что в каком-то смысле даже помогло. Мне удалось сделать мгновенные обобщения, которые в обычном состоянии я бы сразу отбросила. Толстое досье Куботы, полное неудачных попыток получить ордер на арест. Бесконечная погоня за новыми уликами. Необходимость найти избитого человека или кое-что похуже. Неустанное гудение монитора, слишком сильное для больного человека. Умные глаза и ясный ум Ричера после приема опиатов, доза которых должна была свалить лошадь.
Я в третий раз отправилась в больницу, но Ричера в палате не оказалось. Я не нашла никаких следов того, что в ней кто-то недавно находился. Женщина с серебром в волосах клялась, что у нее не было пациента с огнестрельным ранением в тот вечер, о котором шла речь. Она пригласила меня проверить записи. Пустышка. Я побеседовала со всеми сестрами. Ни одна не заговорила.
Потом я представила Ричера в вечер нашей последней встречи, когда он не сумел найти Куботу, потому что главного рэкетира в тот день не было в городе. И тогда Ричер отправился в бар, чтобы вернуть деньги, которые уже год выплачивал владелец. Я представила, как владелец звонит женщине с серебряными волосами.
А потом – автовокзал «Грейхаунд» в полночь. Высокий человек садится в автобус. Тот трогается. Никакого багажа, никакого расписания, никакого плана.
Я вернулась в участок. И когда я вошла, меня встретили аплодисментами.
Не учения
Одно нередко влечет за собой другое. Так и случилось с Джеком Ричером в теплый и бесцельный день августа, когда около него остановился пустой лесовоз, направлявшийся в Восточный Миллинокет, штат Мэн, что, в свою очередь, привело ко вполне приличному ланчу в ресторане рядом с автострадой. Затем последовал осторожный разговор с парнем за соседним столиком, который предложил подвезти его дальше на север, в местечко, носящее название Айленд-Фолс. Парень ничего не сказал вслух, но ценой поездки стала плата за кофе и пирог, заведение было дешевым, у Ричера в кармане имелись деньги, а дальнейшие планы отсутствовали, поэтому он согласился.
Одно нередко влечет за собой другое.
У парня был старый ржавый «Шевроле» с плохими рессорами, зато Айленд-Фолс оказался приятным маленьким городком на озере в том месте, где Мэн засовывает большой палец между ягодиц Канады, с Квебеком слева и Нью-Брансуиком справа. Однако самым существенным стало то, что Айленд-Фолс находился совсем рядом с северным концом автострады I-95. Что показалось Ричеру очень заманчивым. Когда речь заходила о местах, у него просыпался инстинкт коллекционера; он хорошо знал южный конец I-95, который находился более чем в тысяче девятистах милях, сразу за центром Майами, и множество раз там бывал, но никогда не видел северного конца.
У него не было никакой определенной цели.
Одно нередко влечет за собой другое.
Покинуть Айленд-Фолс оказалось достаточно просто. Ричер выпил чашку кофе в небольшом кафе рядом со стапелем, где сдавали в аренду каяки, постоял на теплом, кишащем мошкарой берегу озера, повернулся спиной к городку и зашагал по дороге, по которой приехал в старом «Шевроле», обратно к развязке-«клеверу». Присел возле въезда на шоссе, ведущего на север, и стал ждать, не сомневаясь, что ожидание не будет долгим. Был август, стояла теплая погода, и многие ездили сюда в отпуск. Все вокруг источало доброжелательность. Середина дня. Ричер принял душ. Новую одежду он купил всего два дня назад, брился три дня назад. В целом идеальное состояние.
Как и следовало ожидать, менее чем через десять минут рядом с ним остановился внедорожник старой модели с номерами Нью-Брансуика. За рулем сидела женщина, на пассажирском сиденье – мужчина. Они выглядели примерно лет на тридцать пять и явно много времени проводили на свежем воздухе, если судить по загорелым и обветренным лицам. Наверняка возвращались домой после активного отпуска. Может быть, плавали на каяке. Или жили в палатке. Или и то и другое. Задняя часть машины была набита разными вещами.
Мужчина на пассажирском сиденье опустил стекло, и женщина наклонилась, чтобы взглянуть на Ричера.
– Мы едем только до Фредериктона, а это, к сожалению, недалеко. Вас устроит?
– Это в Канаде? – спросил Ричер.
– Да, конечно.
– Тогда все отлично. Я хочу добраться до границы, а потом поеду обратно.
– Вы что-то имеете против Канады?
– У меня просрочен паспорт.
Времена, когда человек мог просто прогуляться в соседнюю страну, прошли.
– Но по дороге практически не на что смотреть. И, если честно, на границе нет ничего интересного. Вам лучше остаться здесь.
– Я хочу посмотреть на место, где заканчивается дорога.
– Звучит не слишком привлекательно, – сказал мужчина.
– Мы считаем это началом дороги, – сказала женщина.
– Хорошая мысль, – сказал Ричер.
– Садитесь назад, – предложил мужчина.
Он развернулся и сдвинул в сторону лежавшие на заднем сиденье вещи. Джек открыл дверь, сел и бедром отодвинул остальное. Затем закрыл дверцу, женщина дала газу, и они поехали к границе, легко преодолевая последние тридцать миль Америки.
Последний съезд с автострады вел к городу Хоултон. Или первый съезд с точки зрения канадцев, напомнил себе Ричер. Затем на милю протянулась прибрежная зона, движение стало менее напряженным, появились заграждения, киоски и официальные знаки. Ричер оставался во внедорожнике до самого последнего момента, потом поблагодарил своих попутчиков, попрощался, вышел из машины и ступил на последний дюйм асфальта прямо перед шлагбаумом.
Конец дороги.
Одно нередко влечет за собой другое.
Ричер повернул обратно, отправился на противоположную сторону автострады и отошел на тридцать ярдов от заграждений. Он хотел, чтобы водители могли его рассмотреть, но при этом им не хватило бы времени, чтобы успеть набрать слишком высокую скорость. Он вновь рассчитывал, что ему не придется долго ждать. Август, середина дня, солнечный свет, место, где хорошо проводить отпуск… Он не сомневался, что его подберут сердечные водители из Канады, полные щедрости и доброй воли. Не больше десяти минут, подумал Ричер, может быть, ближе к пяти, и он не удивился бы, если б около него остановилась первая же машина.
Однако первая машина проехала мимо. А вот вторая остановилась. Точнее, микроавтобус. Но не из тех, какими гордятся «футбольные мамочки», – старый, грязный и сильно побитый. Возможно, он был светло-синим, когда сошел с конвейера, однако сейчас соль и солнце полностью лишили его цвета. За рулем сидел парень, рядом с ним – девушка, и еще одна устроилась сзади. Номера Нью-Брансуика. За микроавтобусом тянулась струя маслянистого дыма, когда он пересек границу.
Ричеру доводилось ездить в машинах и похуже.
Микроавтобус сбросил скорость и остановился.
– Мы едем в Нейсмит, – сказала девушка с пассажирского сиденья.
Ричер никогда не слышал о таком месте.
– Я не знаю, где он находится, – сказал он.
– Аллагаш, приятель. Примерно в часе езды к западу от одиннадцатой автомагистрали. После того, как немного про-едешь на север. Маленький городок. Оттуда начинается туристический маршрут по дикому лесу. По-настоящему классное место.
– К северу отсюда? – спросил Ричер.
– Красивая природа, приятель, – сказал парень. – Вам нужно увидеть лес. Нетронутая природа. Стоит покинуть тропу, и ты можешь оказаться первым человеком, который там пройдет. В буквальном смысле. Десять тысяч лет непотревоженного леса. Изменение климата скоро все уничтожит.
У Ричера не было никакой определенной цели.
– Хорошо, благодарю, – сказал он.
Одно нередко влечет за собой другое.
Джек обошел фургон сзади; девушка, сидевшая там, отодвинула заржавевшую дверь, и он забрался внутрь. У него за спиной, в багажном отсеке, лежали два больших рюкзака и жесткий чемоданчик. Сиденье, покрытое нейлоном, со временем засалилось. Ричер устроился поудобнее, захлопнул дверь, и микроавтобус поехал дальше, от усилий выпустив еще один клуб черного дыма.
– Спасибо, – поблагодарил Джек во второй раз.
Все трое представились. Девушку с заднего сиденья звали Хелен, девушку с переднего – Сьюзан, водителя – Генри. Генри и Сьюзан оказались парой. Они продавали велосипеды в городке под названием Монктон. Хелен с ними дружила. Их план состоял в том, что Генри и Сьюзан пройдут по дикой тропе от Нейсмита к местечку под названием Криппс, что должно занять четыре дня. Там в микроавтобусе их будет ждать Хелен, которая в эти четыре дня займется чем-то другим – может быть, пройдется по антикварным магазинам Преск-Айла и Карибу.
– Я не люблю лес, – сказала она, словно считала, что нужно дать какое-то объяснение.
– Почему? – спросил Ричер, который почувствовал, что следует как-то отреагировать на ее слова.
– Там слишком жутко, – сказала она. – Слишком темно. Слишком много насекомых.
Они медленно проехали мимо Хоултона, потом Генри свернул на шоссе 212, которое вскоре слилось с автомагистралью 11, ведущей на север. Это была очень красивая дорога. Впереди и справа виднелась гора Сэддлбек, слева раскинулись бесконечные леса и озера. Зеленые деревья, блестящая вода, синее небо. Великолепная природа, как и обещал Генри.
– Я не люблю лес, – повторила Хелен.
Ричер дал бы ей около двадцати восьми лет. Максимум тридцать. Более бледная кожа, чем у ее друзей, и более ухоженная. Работа в помещении; очевидно, под открытым небом Хелен бывала не так уж часто. Вероятно, жесткий чемодан принадлежал ей. Генри и Сьюзан походили друг на друга – оба коренастые и лохматые, с обветренной кожей. Но они не выглядели старше Хелен. Возможно, все трое вместе учились в колледже и сохранили теплые отношения на протяжении пяти с лишним лет после его окончания.
– На самом деле у Хелен лес вызывает трепет.
Генри сказал это дружелюбно, и его голос наполнял энтузиазм. Никаких намеков на споры или неодобрение. Просто парень, который так любит лес, не понимает, почему подруга не разделяет его чувств. И он едва справлялся с возбуждением из-за того, что скоро сможет пройти там, где, весьма возможно, еще никогда не ступала нога человека. Ричер спросил, откуда они все, и оказалось, что Генри и Сьюзан родились в пригородах Торонто и Ванкувера соответственно, а Хелен – настоящая девушка из провинции, из бездорожных пустошей, как она сама сказала, северной части провинции Онтарио. Это объясняло ее отношение к лесу – очевидно, оно родилось из ее собственного горького опыта.
Потом они спросили, откуда сам Ричер, и его биографии хватило на следующие несколько миль. Семья офицера морской пехоты, постоянные переезды, дюжина начальных школ, дюжина средних, потом Уэст-Пойнт, армия США, военная полиция и снова переезды, иногда в те же страны или в новые, но никогда не задерживаясь так долго на одном месте, чтобы он успевал его хорошо узнать. Потом – сокращение армии, выход в отставку и долгие путешествия. Автостопом, пешком, ночевки в мотелях. Отсутствие цели. Отсутствие постоянного жилья. Генри сказал, что это круто, Сьюзан выразила некоторые сомнения, и, как показалось Ричеру, Хелен такая жизнь показалась совсем непривлекательной.
Они сбросили скорость и свернули налево на двухполосную проселочную дорогу, уходившую по прямой на запад и окруженную с двух сторон деревьями. Они миновали ржавый, покрытый эмалью указатель с надписью: Нейсмит, 40 миль. Когда-то у дороги имелись обочины, но сейчас они заросли кустарником и деревьями лиственных пород, достигавшими сорока футов в высоту. В некоторых местах их кроны переплетались, и тогда возникало ощущение, будто едешь сквозь зеленый туннель. Ричер смотрел в окно – направо и налево. И в ту и в другую сторону видимость составляла не более пяти или шести футов. Интересно, какими могут быть действительно девственные леса? Ежевика и густой кустарник плотно переплелись на высоте бедра, воздух казался сырым и неподвижным. Плотно укрытая палой листвой земля выглядела мягкой и пружинистой, влажной и плодородной. Расстилающийся впереди черный асфальт стал серым от времени, а в поднимавшемся от полотна жарком воздухе плясало множество мельчайших насекомых. Через пять миль ветровое стекло стало липким и мутным от миллионов столкновений с крошечными существами.
– Вы уже бывали здесь прежде? – спросил Ричер.
– Однажды мы прошли к югу от Центральной горы, – ответил Генри. – И это было скучно, приятель. Мне нравится находиться под кронами деревьев. Наверное, я – обитатель леса.
– А там есть животные?
– Медведи водятся наверняка. Естественно, много мелких зверюшек. Но подлесок не тронут, значит, оленей нет. Что любопытно уже само по себе. Скорее всего, хищники. Какие именно? Может быть, горные львы. Или волки, но никто их не видел и не слышал. Однако, вне всякого сомнения, что-то там есть.
– Вы спите в палатке?
– В палатке на два человека, – сказал Генри. – Ничего страшного. Тщательно упаковать всю еду, вымыть лицо вокруг рта в ручье, и тогда зверье ничего не учует. Медведи любят поесть, но если не устраивать для них пикников, они тебя не тронут. Впрочем, вы и без того все это знаете, не так ли? Разве в армии не готовят к таким вещам? Я думал, вас могут послать в любое место.
– Но только не в такой лес, – сказал Ричер. – Сквозь него не пройти, и не вызывает сомнений, что техника здесь сразу застрянет, да и стрелять бесполезно. А чтобы очистить территорию при помощи напалма и взрывчатки, потребуется слишком много времени. Мы просто обошли бы лес. Это самый лучший естественный барьер из всех возможных.
Они ехали дальше, и дорога становилась все хуже. Кустарник захватывал территорию, отгрызая с двух сторон куски асфальта величиной с кулак, из-за корней деревьев появлялись глубокие ямы, заморозки вызывали появление трещин, но штат проводил ремонтные работы редко и слишком поспешно. Подвеска старого фургона скрипела и стучала. Протяженность зеленых туннелей постоянно увеличивалась. В некоторых местах ползучие растения свисали над дорогой и задевали крышу.
Затем, ровно через час после того, как они съехали с автомагистрали 11, появилась очищенная обочина с большим указателем, на котором при помощи раскаленной кочерги была выжжена надпись: Добро пожаловать в Нейсмит, Ворота в первозданную природу. Ричер подумал, что надпись появилась с опозданием на час и эту границу они преодолели давно.
Генри сбросил скорость, дорога свернула налево, и они оказались на огромной поляне размером с футбольный стадион. Прямо впереди находилось озеро, по форме напоминавшее согнутый палец, указывающий на север, а потом поворачивающий к востоку. Дорога превратилась в главную улицу, упиравшуюся в берег. Там находилась пристань с байдарками, низкие деревянные здания слева и справа; рядом с дорогой расположились бунгало для отпускников, универсальный магазин, кафе, и дальше – совсем небольшие домики. От главной улицы отходили другие с таким же старым потрескавшимся асфальтом. Нейсмит, штат Мэн. Миниатюрный городок в глуши.
– Я хочу есть, – сказала Сьюзан.
– Я угощу вас ланчем; это меньшее, что я могу сделать, – сказал Ричер.
Генри припарковал микроавтобус перед кафе и заглушил двигатель. Мир сразу затих. Они выбрались наружу и начали потягиваться. Воздух казался свежим и тяжелым одновременно, запах озерной воды мешался с ароматами деревьев – и никаких звуков, кроме гудения миллионов крошечных насекомых. Ветра не было, волны не разбивались о берег, не шелестели листья. Вокруг царила лишь жаркая неподвижность.
Все кафе были из дерева, как снаружи, так и внутри, – грубые заляпанные доски, стертые в некоторых местах до блеска руками, локтями и плечами. В стеклянных витринах стояли пироги, восемь квадратных столиков были накрыты красными клетчатыми скатертями. Официантка, в мужских очках и домашних шлепанцах, выглядела лет на шестьдесят. За двумя столиками сидели посетители, больше похожие на Генри и Сьюзан, чем на Хелен. Официантка указала на пустой столик и ушла за меню и стаканами с водой.
Еда оказалась такой же, какую Ричер пробовал в тысячах других кафе, но вполне приличной, а кофе был свежим и крепким, так что он остался доволен. Что до остальных, они не обращали особого внимания на то, что ели и пили. Они разговаривали между собой, уточняя планы, которые выглядели не слишком сложными. Все они проведут ночь в заранее снятых домиках, на рассвете Генри и Сьюзан отправятся в свое путешествие, а Хелен вернется на автомагистраль 11 и поищет там что-нибудь интересное. Через четыре дня они встретятся на другом конце туристического маршрута. Все предельно просто.
Ричер расплатился по чеку, попрощался со всеми и вышел из кафе. Он не рассчитывал, что увидит кого-то из них снова.
Из кафе Джек направился к пристани с байдарками, дошел до самого конца и постоял у воды. Озеро ярким голубым копьем указывало на север, потом сворачивало на восток, уходя вдаль более чем на десять миль, но даже в самой широкой части не превышало двухсот ярдов. Над головой у Ричера раскинулся огромный купол летнего неба без единого облачка, лишь на высоте в восемь миль виднелся похожий на легкую дымку конденсационный след трансатлантических реактивных самолетов, летевших в Европу и обратно, из Бостона, Нью-Йорка и Вашингтона, округ Колумбия. Великие круговые рейсы, проходившие над Канадой и Гренландией, которые потом направлялись к Лондону, Парижу и Риму. Прямые линии на сферической планете, но только не на плоской бумажной карте.
Внизу с двух сторон от озера тянулся лес, непрерывный зеленый полог, скрывавший все, что не было водой. Сотни и сотни квадратных миль. Десять тысяч лет первозданной природы, сказал Генри; именно так и выглядел лес. Земля стала теплее, ледники отступили, ветер принес семена, пролились дожди, сотни поколений деревьев выросли, умерли и выросли снова. По всему огромному континенту люди вырубали деревья, чтобы освободить поля для фермеров или сжечь древесину в печах и топках паровозов, но какие-то участки оставили нетронутыми; возможно, таковыми они будут еще много лет. «Ты можешь оказаться первым человеком, который там пройдет», – сказал Генри, и Ричер не сомневался, что так и есть.
Он прошел мимо окутанных тишиной домиков для отдыхающих. Люди разошлись по своим делам, которыми они здесь занимались. Джек нашел уходивший на север поворот налево и боковую улочку длиной в сотню ярдов и зашагал по ней, обнаружив в конце деревянную арку из скрепленных вместе и очищенных от коры стволов, выкрашенных в темно-коричневый цвет, словно для какой-то церемонии. В буквальном смысле ворота в первозданный лес. Дальше начиналась тропа. Протоптанный ногами в сапогах прямой участок длиной в двадцать ярдов заканчивался, сворачивал и исчезал из вида. Следующая станция – городок под названием Криппс, в четырех днях пути.
Ричер шагнул под арку, постоял на первом ярде тропы и прошел двадцать шагов до первого поворота; через новые двадцать шагов он снова остановился. Ширина тропы достигала здесь приблизительно четырех футов. С двух сторон на нее наступал лес, и стволы ощетинились мертвыми ветвями, уходившими далеко вверх к пологу, закрывавшему небо. Деревья вырастали прямыми и высокими, стараясь получить свою толику света. В некоторых местах их разделяли два или три фута, в других они почти касались друг друга.
Шишковатые, покрытые наростами стволы достигали ярда в ширину и давно достигли зрелости, другие – более молодые, стройные и бледные – пытались использовать оставшееся пространство, приспосабливаясь, как сорняки. Ниже уровня груди подлесок становился плотным и густым, побеги с темными листьями и шипами змеились между высохшими и хрупкими ветками. Воздух оставался неподвижным, и ничто не нарушало тишину. Все вокруг заливал тусклый зеленый свет. Ричер повернулся на одном месте. Полный оборот. Теперь он находился в сорока ярдах от церемониальной арки, но чувствовал себя так, словно его со всех сторон окружали миллионы миль первозданного леса.
Он прошел вперед еще двадцать шагов, но ничего не изменилось. Тропа уходила то немного влево, то вправо. Ричер решил, что администрация парка рубила подлесок по обе стороны тропы, а проходящие здесь люди растаптывали падающие семена. Как только вмешательство прекратится, тропа исчезнет за год или два. Максимум за три. И станет непроходимой. Вероятно, дальше вырубали небольшие поляны, чтобы можно было разбить лагерь. Для двухместных палаток. Может быть, рядом с ручьями. В противном случае спать было бы негде.
Ричер постоял еще минуту, потом развернулся, зашагал обратно к главной улице Нейсмита и прошел ее до конца, пока не оказался рядом с приветственным плакатом. Никто не выезжал из города, и Ричер понял, что до утра Нейсмит вряд ли кто-нибудь покинет. Вероятно, время, до которого следовало освободить домики, колебалось от одиннадцати до полудня, из чего следовало, что все, кто хотел, уже уехали. В кафе и магазин должны доставлять продукты и товары, но вероятность того, что грузовик появится в ближайшее время, практически равнялась нулю. Окутанный тяжелым молчанием Ричер с минуту постоял без всякой на то причины, просто наслаждаясь видом, а потом снова направился к берегу озера.
Домики для отдыхающих стояли без всякой системы, словно брошенные на стол игральные кости, и Ричер пришел к выводу, что наименее желаемым будет тот, что максимально удален от воды. Так и оказалось; в нем расположился местный менеджер, устроив в комнате кабинет. В одном из окон поднималось стекло, на подоконнике стоял маленький латунный колокольчик и лежала шариковая ручка на цепочке. Ричер позвонил, и после долгой паузы в комнату медленно вошел пожилой мужчина, страдавший от артрита. Да, у них есть свободные места. Стоимость одной ночевки составляла весьма скромную сумму. Ричер расплатился наличными, записал свое имя ручкой на цепочке, после чего получил ключ от крошечного деревянного домика, где горячий воздух пропах плесенью. Не самое лучшее место, но из окна открывался частичный вид на озеро. А вокруг был лес.
В доме имелись кровать, два стула, ванная комната, крохотная кухня и даже короткая полка со старыми книжками в мягких обложках. Позади домика находилась открытая веранда с двумя складными стульями, ткань на которых выгорела на солнце. Оставшуюся часть дня Ричер провел на одном из них, положив ноги на другой. Он читал книгу, взятую на полке. Ему было тепло и спокойно; он уже давно не чувствовал себя таким расслабленным и счастливым.
Ричер проснулся в семь утра, но провалялся в кровати еще час, потягиваясь, как морская звезда, чтобы дать туристам и любителям каяков поесть в кафе. Они наверняка захотят уйти пораньше. А ему торопиться некуда. Вероятно, десять часов будет оптимальным временем, чтобы захватить первую волну уезжающих. Его довезут до автомагистрали 11 – больше ему и не требовалось. Ну а если удастся сразу доехать до I-95 – просто здорово. Попутная машина до Бангора или Портленда – это уже вишенка на торте. Ричер решил, что дальше направится в Нью-Йорк. Билеты на «Янкиз» он купит без проблем. Жаркие дни лета, люди стараются уехать из города, так что на стадионе найдется много свободных мест на солнце.
Ричер принял душ, оделся и собрал вещи – иными словами, сложил зубную щетку и запихнул ее в карман. Увидев горничную, когда она шла от одного домика к другому, сообщил ей, что уходит и что она может начать уборку. Ему показалось, она приходится сестрой официантке из кафе; вероятно, так и было. Ричер пошел дальше, думая о кофе, блинах и угловом столике в тихом пустом кафе. Может быть, кто-то даже оставил газету…
Однако ему не довелось позавтракать в пустом кофе.
Там уже были Генри и Сьюзан и еще девять человек, и все они что-то взволнованно обсуждали, как в сцене из фильма, в котором люди узнали, что какая-то компания отравила воду. Когда Ричер вошел, все повернулись к нему.
– Что случилось? – спросил Джек.
– Тропу закрыли, – ответил Генри.
– Кто?
– Думаю, полицейские штата. Они перегородили вход лентой.
– Когда?
– Ночью.
– Почему?
– Никто не знает.
– Они нам не говорят, – вмешалась Сьюзан. – Мы звоним им все утро. Они отвечают, что тропа закрыта до особого распоряжения.
– И она закрыта в Криппсе, – сказал другой парень. – В прошлом году мы начинали с того конца. У меня остался номер тамошнего мотеля. Такая же ситуация. Между деревьями натянута лента.
– Но это четырехдневный переход, верно? – спросил Ричер. – Может быть, там остались какие-то люди? Может быть, что-то случилось…
– Тогда почему же они нам ничего не говорят?
Ричер не ответил. Не его проблема. Сейчас он хотел блинов. И еще больше – кофе. Джек поискал взглядом официантку и сел за пустой столик. Генри сразу последовал за ним.
– А они имеют право?
– На что? – уточнил Ричер.
– Вот так просто закрыть тропу.
– Но они уже ее закрыли.
– Это законно?
– Откуда мне знать?
– Вы же были полицейским.
– Я был военным полицейским, а не парковым рейнджером.
– Это общественное достояние.
– Я не сомневаюсь, что у них серьезные причины. Возможно, кого-то задрал медведь.
Один за другим вся разочарованная группа собралась около его столика. Одиннадцать человек стояли, а Ричер сидел.
– Откуда вы можете знать? – спросил парень, который сохранил телефон мотеля в Криппсе.
– Что? – спросил Ричер.
– Что на кого-то напал медведь.
– Я сказал, может быть. Вроде как пошутил.
– В нападении медведя нет ничего смешного, – сказал парень. – Может быть, это учения…
– Какие учения?
– Ну как репетиция. Может быть, для оказания неотложной медицинской помощи. Для службы быстрого реагирования.
– Тогда почему они говорят «до особого распоряжения»? Почему бы не сказать «до ланча» или что-нибудь в таком же роде?
– Кому нам следует позвонить? – спросил другой парень.
– Они ничего нам не говорят, – повторила Сьюзан.
– Мы можем попробовать офис губернатора.
– Неужели он ответит на наш вопрос, если другие не стали? – вмешалась другая женщина.
– Вряд ли это медведи.
– Тогда что?
– Я не знаю.
Сьюзан посмотрела на Ричера.
– Что нам делать?
– Отправиться на прогулку в какое-нибудь другое место, – ответил он.
– Мы не можем, мы застряли здесь. Фургон остался у Хелен.
– Она уже уехала?
– Она не захотела здесь завтракать.
– А вы можете ей позвонить?
– Здесь не работают сотовые телефоны. Мы не можем с ней связаться. Мы уже пытались позвонить ей из телефона-автомата в магазине. Вне зоны действия сети.
– Ну тогда поплавайте на байдарке. Думаю, это не менее увлекательно.
– Я не хочу плавать на байдарке, – заявил Генри. – Я хочу пройти по тропе.
Постепенно толпа вокруг Ричера направилась из кафе к парковке, продолжая недовольно ворчать, а официантка подошла, чтобы взять у него заказ. Джек молча поел, выпил кофе и расплатился наличными.
– Тропу часто закрывают? – спросил он у официантки.
– Прежде такого не случалось.
– Вы видели, кто это сделал?
Она покачала головой.
– Я еще спала.
– Где находятся ближайшие казармы полиции штата?
– Владелец байдарок сказал, что это были солдаты.
– В самом деле?
– Он говорит, что видел их, – сказала официантка.
– Посреди ночи?
Она снова кивнула.
– Он живет рядом с аркой. Они его разбудили.
Ричер добавил лишний доллар к ее чаевым, вышел на улицу, повернул направо и сделал шаг в сторону выезда из города, но передумал и вернулся к улице длиной в сто ярдов, ведущей к тропе.
Генри и Сьюзан стояли у арки. Только они двое. У обоих за плечами были рюкзаки. Лента закрывала вход в арку на трех уровнях – колена, пояса и груди, каждая шириной в два дюйма, пластиковая лента синего и белого цвета с надписью: Полиция, за ограждение не заходить.
Читать бесплатно другие книги:
