Вниз по реке Харт Джон
Мой брат стрельнул взглядом в Джорджа сквозь окно закусочной.
– Давай-ка отсюда выбираться, – произнес он.
Я переставил ручку на «драйв» и влился в жиденький поток движения. Почувствовал, что Джейми не сводит с меня глаз.
– Ну давай, выкладывай, – сказал я.
– Что?
– Теперь можешь меня спросить.
Его голос поднялся:
– Какого черта, Адам? Чего копам от тебя понадобилось?
– Полагаю, дома это была основная тема для разговоров.
– Без дураков, братан… Непохоже, чтобы все забыли тот последний раз, когда тебя забирали копы! Папа убеждал всех успокоиться, но это было непросто. Сказать по правде, просто без толку. Все места себе не находят.
Я уже понял, что меня ждет, так что все объяснил, стараясь держать себя в руках. Джейми был явно полон сомнений.
– И о чем же вы с Грейс говорили, что это такой чертовский секрет?
– А это и не твое дело тоже, – сказал я. Покосился на него. Он скрестил руки на груди, явно разозлившись.
– Так по этой причине ты бухал всю ночь? – спросил я. – Опять гадал насчет своего непутевого брата? Терзался сомнениями?
– Нет.
– Тогда из-за чего же?
– Из-за Дэнни в основном, – отозвался Джейми. – Он был классный парень, ты же знаешь. Я думал, он до сих пор во Флориде, на пляже пузо греет… А оказывается, все это время он лежал в той яме.
Брат одним махом допил пиво.
– Не ври мне, Джейми!
– А я и не вру, – буркнул он, но это тоже прозвучало фальшиво. Я не стал на этом заостряться.
– Дэнни поссорился с какой-то своей подругой и ударил ее, – сказал я. – Вот почему он был во Флориде. Знаешь что-нибудь про это? Что это за девица хотя бы?
– Без понятия. У него их что грязи.
– А как насчет его игры? – спросил я, на сей раз внимательно изучая его. – Не думаешь, что это могло иметь ко всему этому какое-то отношение? Может, он задолжал не тем людям?
Джейми явно стало неуютно.
– Так, выходит, ты в курсе?
– Насколько все было плохо?
– Бывало и вправду довольно плохо, но не всегда. Сам знаешь, как это бывает… День в плюсе, день в пролете. – Он рассмеялся, но как-то нервно. – Все крутится, вертится, не уследишь. Но он с этим разобрался бы. Не последние штаны с себя ставил.
– Не представляешь, кто принимал у него ставки?
– Откуда мне такое знать? – оборонительным тоном.
Мне хотелось на него поднажать, но я сбавил обороты. Какое-то время мы ехали в молчании. Я выехал из города, пересек ручей и на пустых дорогах прибавил газу. Пикап содрогался под нами, и я понял, что мои вопросы встревожили Джейми. Он сполз глубже на сиденье, подбородок его дергался, а когда он заговорил, то на меня не смотрел:
– Знаешь, я тогда не всерьез.
– Что не всерьез?
– Когда сказал, что трахал ее. Это я так.
Джейми говорил про Грейс.
– А как же твой телескоп на третьем этаже?
Он помотал головой.
– Это она так сказала? Черт!.. Мириам как-то раз застукала меня, когда я смотрел на Грейс в бинокль. Только один раз, понимаешь? Вот блин… Это не преступление. Она же настоящая куколка. Я просто смотрел. – Джейми дернулся, будто что-то вдруг пришло ему в голову. – А копы в курсе?
– Не знаю, но я уверен, что они еще переговорят с Грейс. Насколько я могу судить, у нее нет никаких причин оказывать тебе любезности.
– Блин…
– Угу. Ты уже сказал это разок-другой.
– Останови машину, – потребовал Джейми.
– Что?
– Останови, блин, машину!
Я сбросил газ, подрулил к грязной обочине, поставил рычаг на «парк». Вырубил мотор.
Джейми приподнялся на сиденье, повернулся ко мне лицом.
– Так что, выйдем? – поинтересовался он.
– Что?
– Может, выйдем и проведем парочку раундов? Потому что я думаю, что стоит.
Я смерил его взглядом.
– Ты пьян, – сказал я.
– Я пять лет прикрывал тебе спину! Люди говорили про тебя всякие гадости, говорили, что ты чертов убийца, а я велел им всем заткнуться на хер! Я был на твоей стороне. Мы же братья. А теперь мне не нужно это твое деланое спокойствие, которое ты на себя напускаешь! Я на это не ведусь. Ты просто пляшешь вокруг меня с того самого момента, как забрался в эту тачку! Просто скажи это. Что бы это ни было. Ты думаешь, что я имею какое-то отношение к Грейс? А? Или к Дэнни? Ты хочешь вернуться сюда, как будто ничего и не произошло, словно ничего не изменилось? Хочешь опять управлять фермой? В этом дело? Просто скажи.
Он был настроен оборонительно, и я знал, почему. Азартные игры не были чем-то новым – такое случалось и раньше, – и мои вопросы насчет Дэнни растревожили его. Иногда ненавижу быть правым.
– Сколько ты просрал? – Это было лишь предположение, но вполне обоснованное. Он застыл, и я все понял. – Папа опять тебя прикрыл, так? Сколько на сей раз?
Джейми вновь обмяк на сиденье, испуганный и вдруг словно помолодевший. Раз он здорово влетел, в последнем классе школы. Связался с каким-то букмекером в Шарлотте и продулся в пух и прах на серии плей-офф Национальной футбольной лиги. Мотор пощелкивал, остывая.
– Чуть больше тридцати тысяч, – произнес он.
– Чуть больше?
– Ладно. Пятьдесят тысяч.
– Господи, Джейми!
Он сполз еще глубже; всей его агрессии как не бывало.
– Опять футбол?
– Я думал, что «Пантеры»[24] все-таки прорвутся. Постоянно удваивал. Такого никак не должно было произойти!
– И папа покрыл долг.
– Это было три года назад, Адам! – Он вытянул руку. – С тех пор я не играл.
– Но Дэнни играл?
Джейми кивнул.
– По-прежнему хочешь прикинуться на кулачках? – спросил я.
– Нет.
– Тогда не долби мне мозги, Джейми. Ты не единственный, у кого есть дурные привычки.
Я завел пикап и, вырулив обратно на дорогу, сказал:
– Мне нужно имя этого букмекера.
Голос Джейми был едва слышен:
– Там не только он один.
– Давай всех.
– Я найду. Где-то должно быть записано.
Мы проехали в молчании еще с милю, пока впереди не показался продовольственный магазин.
– Не можешь остановиться? – попросил Джейми. Я подкатил к магазину. – Я всего на минутку.
Мой брат исчез внутри. Вернулся с упаковкой из шести банок пива в руках.
Глава 16
Уже на территории фрмы я свернул к дому Долфа. Рядом стояло несколько машин; на крыльце – Дженис. Я остановил машину неподалеку.
– Что происходит? – спросил я. Джейми лишь пожал плечами. – Выходишь?
– Не такой уж я и пьяный! – возмутился он.
Я выбрался из-за руля, а Джейми проскользнул на водительское место. Я положил руки на крышу кабины над опущенным стеклом:
– Я гнал на Дэнни, и совершенно зря. Теперь он мертв. Копам следует разыскать этих букмекеров. Может, тут что-то и есть.
– Копам?
– Мне нужны фамилии.
– Поищу, – отозвался Джейми, разок махнул своей матери и стал разворачивать пикап.
А я медленно двинулся к дому.
Моя мачеха внимательно наблюдала за моим приближением. За отца она вышла довольно молодой, и теперь ей не исполнилось еще и пятидесяти. Она сидела совсем одна, и вид у нее был осунувшийся. Дженис заметно похудела. Некогда глянцевые, отливающие золотом волосы потускнели, выглядели просто бледно-желтыми и ломкими; на лице хищно выступили острые скулы. Как только моя нога тяжело опустилась на первую ступеньку, она поднялась с кресла-качалки. Я было остановился, но Дженис стояла между дверью и мной, так что я волей-неволей направился к ней.
– Адам…
Она отважилась шагнуть мне навстречу. Бывали времена, когда моя мачеха могла метнуться ко мне и приложить свои легкие сухие губы к моей щеке, но только не сейчас. Теперь Дженис была холодной и отстраненной, как чужеземный берег.
– Ну вот ты и дома, – произнесла она.
– Дженис…
Я тысячу раз представлял себе этот момент. Только мы вдвоем – разговариваем первый раз после моего оправдания и освобождения. Иногда, когда я видел эту сцену у себя в голове, Дженис извинялась. А иногда пыталась ударить меня или вскрикивала от испуга. В реальности все оказалось по-другому. Все происходило крайне неловко и нервирующе. Моя мачеха держала себя под жестким контролем и выглядела так, будто в любой момент готова развернуться и уйти. Я абсолютно не представлял, что сказать.
– А где папа?
– Он велел мне подождать здесь. Считает, что это может помочь нам возобновить отношения.
– Не думал, что тебе особо захочется иметь со мной дело.
– Я люблю твоего отца, – деревянно произнесла она.
– Но не меня?
Худо-бедно мы почти двенадцать лет были одной семьей. Я не смог скрыть обиды, и на миг лицо Дженис отразило какую-то ее собственную непонятную боль. Это продолжалось недолго.
– Тебя оправдали, – сказала моя мачеха, – что делает меня лгуньей. – Фыркнув, она опустилась обратно в кресло. – Твой отец достаточно четко выразился: больше никаких разговоров о проступках членов семьи. Я предпочитаю уважить его пожелание.
– Почему-то мне не кажется, что именно это имеется в виду.
В ее глазах промелькнуло нечто похожее на прежнюю сталь.
– Имеется в виду, что я буду дышать с тобой одним и тем же воздухом и держать язык за зубами. Имеется в виду, что я буду терпеть присутствие здесь, в своем собственном доме, лжеца и убийцы. Не принимай это ошибочно за что-то другое. Никогда не принимай!
Дженис долгую секунду удерживала мой взгляд, а потом вытащила сигарету из пачки на столике рядом с собой. Прикурила ее подрагивающими руками, скривила губы, выпуская дым вбок.
– В общем, передай своему отцу, что я вела себя цивилизованно.
Бросив на нее один последний взгляд, я прошел внутрь, где меня встретил Долф. Я большим пальцем ткнул себе за спину, на закрытую дверь, и лишь произнес:
– Дженис.
Он кивнул.
– Не думаю, что она хоть раз нормально спала с того момента, как ты вернулся в город.
– Она плохо выглядит.
Бровь Долфа взлетела вверх.
– Она обвинила сына своего мужа в убийстве. Ты просто не можешь представить, какой ад они оба вынесли.
Его слова остановили меня. За все это время я ни разу не задумался, что тот судебный процесс сделал с ними как с парой. У себя в голове я всегда видел их совершенно не изменившимися.
– Но твой отец ее строго предупредил. Сказал ей, что она просто не представляет, в какой опасности окажется их брак, если она хоть как-то покажет, что тебе тут не рады.
– Полагаю, она, по крайней мере, попыталась, – сказал я. – Что тут вообще происходит?
– Пошли.
Я проследовал за Долфом через кухню в гостиную. Там стоял мой отец, а с ним – еще какой-то человек, которого я до сих пор не видел. Постарше шестидесяти, с седыми волосами, в дорогом костюме. Отец протянул руку. Я помедлил, но все-таки пожал ее. Он тоже пытался. Я не мог этого не признать.
– Адам, – произнес отец. – Очень рад, что ты вернулся. Всё в порядке? Мы ездили в контору шерифа, но не смогли тебя найти.
– Все нормально. Я всю ночь провел с Грейс.
– Но нам сказали… Ладно, не обращай внимания. Я рад, что она там не оставалась одна. Это Паркс Темплтон, мой адвокат.
Мы обменялись рукопожатием, и тот кивнул, словно приняв какое-то важное решение.
– Приятно познакомиться, Адам. Сожалею, что вовремя не добрался до отдела полиции вчера вечером. Ваш отец позвонил, как только детектив Грэнтэм увез вас, но от Шарлотта досюда как минимум час езды; плюс я сразу поехал в контору шерифа. Предполагал найти вас там.
– Они отвезли меня в отдел полиции Солсбери, в порядке любезности. Из-за того, что произошло пять лет назад.
– Полагаю, что не только в порядке любезности.
– Что-то я вас не понимаю…
– Если б я не смог вас сразу найти, они поработали бы с вами подольше. Я ничуть не удивлен.
Я припомнил время, проведенное в комнате для допросов, первые обращенные ко мне слова Робин.
«Это была моя идея».
– Они знали, что вы приедете? – спросил я.
– Я или еще кто-нибудь вроде меня. Ваш отец поймал меня по телефону, не успели вы еще выехать за ворота фермы.
– Мне не нужен адвокат, – сказал я.
– Не дури, – вмешался мой отец. – Естественно, нужен! А потом, он здесь также и в интересах всей семьи.
Опять заговорил Паркс:
– На территории фермы обнаружено мертвое тело, Адам, – в уединенном и удаленном месте, о котором знают совсем немногие. Они шерстят абсолютно всех, и шерстят жестко. Кое-кто может воспользоваться ситуацией, чтобы оказать давление на вашего отца.
– Вы и вправду в это верите? – спросил я.
– Атомная станция на шесть реакторов плюс год выборов. Задействованы такие силы, что вы просто не можете себе представить…
– Ты сгущаешь краски, Паркс, – перебил его отец.
– Разве? – бросил адвокат. – Угрозы были достаточно наглядными, но до сегодняшнего дня это были всего лишь угрозы. А теперь напали на Грейс Шеперд. Погиб молодой человек, и никто из нас не знает, по какой причине. Прятать сейчас голову в песок – не лучший выход.
– Я отказываюсь соглашаться с тем, что коррупция в этом округе настолько уж пролезла во все дыры, как ты уверяешь.
– Речь не только об округе, Джейкоб. Речь о Шарлотт. Роли. Вашингтоне[25]. Ничего даже отдаленно похожего здесь несколько десятков лет не видели.
Отец лишь отмахнулся от этого замечания, и к нему обратился Долф:
– Вот поэтому-то ты и вызвал Паркса, так? Чтобы он предавался сомнениям за тебя.
– Будет проводиться расследование, – сказал Паркс. – А в нынешней ситуации это все равно что бросить спичку прямо вот сюда. Будет жарко. Скоро тут будет не протолкнуться от репортеров.
– Репортеров? – переспросил я.
– Двое уже приперлись в мой дом, – сообщил мой отец. – Вот потому-то мы и здесь.
– Надо было поставить кого-нибудь у ворот, – заметил я.
– Да, – Паркс кивнул, – причем белого, не мигранта. Кого почище и того, кто умеет вести себя уважительно, но твердо. Если это попадет в новости, я хочу, чтобы на зрителей с экрана смотрело лицо типичного среднего американца.
– Господи! – Долф с отвращением рухнул в кресло.
– Если полиция или еще кто-то захочет о чем-то поговорить, направляйте их прямо ко мне. Как раз для этого я и здесь. За это-то вы мне и платите.
Отец посмотрел на Долфа.
– Займись, – произнес он.
Паркс вытащил стул из-под карточного стола возле окна и протащил его по ковру. Сел напротив меня.
– Итак, расскажите мне про вчерашний вечер. Я хочу знать, о чем они спрашивали, и не менее хочу знать, что вы им сказали.
Я стал рассказывать, а все остальные слушали. Адвокат расспросил меня про реку, про Грейс. Хотел знать, что было сказано между нами. Я повторил то же самое, что сказал копам.
– Это не существенно, – сказал я ему.
– Это уж мне судить, – возразил Паркс, по-прежнему продолжая дожидаться ответа.
Это была мелочь, я знал, но только не для Грейс; так что просто отвернулся к окну.
– От молчания не будет много толку, – заметил адвокат.
Я лишь пожал плечами.
Потом я поехал в город, чтобы купить что-нибудь приятное Грейс, но передумал, едва только пересек городскую черту. Дэнни не нападал на Грейс – это в конце концов улеглось у меня в голове. А значит, тот, кто это сделал, по-прежнему находился здесь. Может, Зебьюлон Фэйт. А может, и нет. Но поход по магазинам не мог хоть сколько-нибудь приблизить меня к ответу.
Припомнилась женщина, которую я видел в синем каноэ. Она была с Грейс совсем незадолго до нападения. На реке. Может, она что-то видела… Хоть что-то.
Как там ее?
Сара Йейтс.
Я остановился у первого же попавшегося таксофона. Кто-то уже оторвал от телефонной книги обложку, и многие листы были вырваны, но список Йейтсов я все-таки нашел. Не набралось их и на целую страницу. Поискал Сару Йейтс, но такой в справочнике не значилось. Помедленней пробежался по списку имен. Во второй колонке нашлась некая Маргарет Сара Йейтс. Решил обойтись без звонка.
Добравшись до исторической части города, я поставил машину в тени столетних деревьев. Нужный мне дом состоял сплошь из высоких колонн, черных ставней и ползучей глицинии толщиной с мою руку. Дверь покрывала двухсотлетняя броня свинцовых белил, поверх которой висел бронзовый молоток в виде головы лебедя. Когда дверь стала открываться, показалось, что подалась внутрь сама стена. Возникшая, а затем расширившая щель оказалась как минимум двенадцати футов высотой – стоявшая за ней женщина, и без того миниатюрная, казалась по сравнению с ней совсем крошечной. Меня окутал запах сухой апельсиновой кожуры.
– Чем могу помочь?
Возраст основательно согнул спину хозяйки дома, но лицо ее оставалось живым и проницательным. Темные глаза оценивающе нацелились на меня из-под легкого макияжа и седых, уложенных лаком волос. Лет семьдесят пять, предположил я. Сшитый на заказ костюм сидел как влитой, в ушах и на шее сверкали бриллианты. Антикварная шелковая дорожка у нее за спиной убегала куда-то в мир серьезных денег.
– Доброе утро, мэм. Меня зовут Адам Чейз.
– Я знаю, кто вы такой, мистер Чейз. Я просто восхищаюсь усилиями вашего отца, защищающего этот город от алчности и преступной недальновидности остальных! Побольше бы таких людей.
На миг ее искренняя прямота выбила меня из колеи. Немногие женщины способны так вот спокойно стоять и болтать с каким-то мутным типом, некогда осужденным за убийство.
– Простите, что беспокою, но я пытаюсь связаться с женщиной, которую зовут Сара Йейтс. Я подумал, что она может жить здесь.
Теплое выражение разом слетело у нее с лица. Темные глаза затвердели, зубы скрылись за плотно поджатыми губами. Ее рука двинулась к двери.
– Здесь нет никого с таким именем.
– Но вас зовут…
– Меня зовут Маргарет Йейтс. – Хозяйка сделала паузу, и ее глаза сверкнули. – Сара – это моя дочь.
– А вы не знаете…
– Я не общалась с Сарой больше двадцати лет.
Она слегка навалилась на дверь.
– Мэм, прошу вас! Вы не знаете, где можно найти Сару? Это очень важно.
Дверь перестала двигаться. Женщина поджала сухие губы.
– А зачем она вам?
– Напали на одного дорогого мне человека. Не исключено, что Сара видела что-то, что может помочь мне отыскать того, кто это сделал.
Миссис Йейтс призадумалась, после чего неопределенно махнула рукой.
– Последнее, что я слышала, – это что она в округе Дэвидсон. Там, за рекой.
Я мог пустить стрелу из лука с территории фермы «Красная вода» и попасть в округ Дэвидсон на другой стороне реки. Но это довольно большой округ.
– А не представляете, где именно? – не отставал я. – Это действительно для меня очень важно.
– Если б это крыльцо было ярким центром всей вселенной, мистер Чейз, тогда Сару надо было бы искать в самом удаленном отсюда месте. – Я открыл было рот, но она тут же меня оборвала: – Самом удаленном и самом темном.
Миссис Йейтс отступила на шаг.
– Передать ей что-нибудь? – спросил я. – Если допустить, что я ее найду.
Хрупкое тело обвисло, и эмоции, которые коснулись ее лица, были мягкими и быстрыми, как взмах крылышек мотылька. А потом спина закостенела и глаза взлетели вверх, колючие и жесткие. Под пергаментной кожей набухли голубые вены, и ее слова треснули, словно горящая сухая трава:
– Никогда не поздно покаяться! Вот что ей передайте.
Миссис Йейтс стала напирать на меня, и я отступил; она последовала за мной наружу, воздев палец, ее глаза стали сумасшедше-голубыми.
– Передайте ей, чтобы молила Господа нашего Иисуса Христа о прощении!
Я нащупал ногами ступеньки.
– Передайте ей, – вещала она, – что адское пламя неугасимо!
Лицо хозяйки древнего дома буквально переполняли какие-то непонятные эмоции, и она указующе нацелилась перстом в мой правый глаз. Огонь в ее голосе обжег меня еще раз, а потом угас.
– Обязательно передайте!
На этом миссис Йейтс повернулась к огромной пасти двери и сразу перед тем, как та поглотила ее, выглядела уже настоящей старухой.
Проехав по тенистым улочкам, я оставил неприступные стены старинных особняков позади. Вскоре густые лужайки уступили место сорнякам и голой земле, когда я проносился через бедную часть города. Дома становились все ниже, уже и облупленней, а потом я миновал и их, вырвавшись на простор бесконечных сельских дорожек, петляющих по полям и лесам, словно по собственному разумению. Пулей влетел на территорию округа Дэвидсон по гудящему подо мной мосту, мельком углядев медлительную коричневатую массу внизу и какого-то толстяка без рубашки, пьющего пиво на берегу. Двое мальчишек с измазанными фиолетовым соком губами обирали ежевику с куста на обочине.
Остановился у магазина рыболовных принадлежностей, отыскал в телефонной книге строчку «С. Йейтс» и выяснил адрес. Нужная дорожка пронзала густую лесополосу в восьми милях от ближайшего светофора. После очередного поворота грунтовка выпрямилась в длинный спуск к реке. Едва выскочив из-за прикрытия деревьев, я увидел автобус, стоящий на кирпичах под корявым дубом – бледно-пурпурный, с выцветшими цветочками, намалеванными на боках. Прямо перед ним акров пятнадцать земли были аккуратно расчищены и превращены в нечто вроде огорода.
Читать бесплатно другие книги:
