Привычка убивать Пучков Лев

— Шевели булками, молодой человек, — бесцеремонно оборвал новичка Март. заметив, что тот без особого рвения таскает в дальний угол коробки, на которые указал Док. — Публика убывает. Если наши юные друзья окажутся недостаточно терпеливыми, они долго ждать не станут.

— Нет, в самом деле, — Умник оттащил коробку Доку и вновь вернулся к наболевшему. — Четыре бандита — наверняка вооружены. Как сказал Колоб, на подступах еще есть кто-то. Сколько их там — неизвестно. Нет-нет, не подумайте худого — я не против поработать конечностями. Тем более в связке с таким мастером, как вы. Но кто сказал, что эти бандиты — круглые идиоты?

— Никто, — кивнул Март. — Ты коробочку возьми, тащи и болтай себе помаленьку — не останавливайся. У нас вообще не принято делить противника на категории. Считай врага равным себе до тех пор, пока не убедился, что он мертв.

— Очень хороший принцип, — одобрил Умник, вскидывая на плечо очередную коробку. — Очень. В таком случае нам не стоит рассчитывать, что эти бритоголовые, как последние идиоты, подойдут к нам на расстояние вытянутой руки и встанут кучей. Они наверняка, как заскочат сюда, сразу рассредоточатся по углам и возьмут нас всех на мушку. А мы голые! Ну и как мы тогда будем?

— Мы никак не будем, — Директор вспомнил «Криминальное чтиво» и весьма некстати развеселился. — Хм! Ммм-да… «Как мы будем»… Нас просто «пробьют», и всех делов. И вообще, прекрати «выкать». Понял?

— Не совсем, — сконфуженно признался Умник. — Боюсь, шеф, вы не совсем верно дали мне позывной — кличку. Наверно, было бы уместнее обозвать меня «дауном», я бы не обиделся. Что значит «пробьют»? И насчет «выкать» — я что-то не совсем…

— Я правильно тебя обозвал, не сомневайся, — подмигнул соратнику Март. — Ты у нас просто неиспорченное дитя войны. Долго общался с «духами», а вот познакомиться с городскими бандитами не удосужился. И отстань от меня — мне нужно проработать диалог и в роль войти.

— Но… — вякнул было Умник, однако Директор нетерпеливо дернул бровью и, бросив: «Док, объясни ему!» — принялся расхаживать перед входной дверью, бормоча что-то себе под нос.

— Прихвати по дороге еще вон ту коробку — не успеваем, — возбужденно прикрикнул Док, глядя в окно. — Они вышли из машин, кучкуются у входа. В любой момент могут войти.

— Страшно не люблю ощущать себя идиотом, — зло бросил Умник, доставив по адресу то, что требовалось. — Но вы тоже не правы — могли бы заранее объяснить, что почем.

— Это так называемая «пробивка», — пояснил Док, быстро забрасывая коробки всякой дрянью. — Просто хлопцы проверят, нет ли у нас «крыши» более мощной, чем Улюм, — это самый крутой местный бандит. Хотя это маловероятно: любой авторитет, производя так называемое «крышевание» на чужой земле, обязательно сначала соотнесется с «хозяином». А если «крыша» — красная, то бишь ментовская, они об этом узнают в первую очередь — тут у братвы с органами все отлажено по части взаимодействия. В общем, они практически на 100 процентов уверены, что мы — без «крыши». Тем не менее существует определенная технология такого рода мероприятий, они будут ее придерживаться. А вдруг объявились какие-нибудь отморозки, которые на свой страх и риск решили «крышевать» на чужой земле? Тогда Улюм с ними будет разбираться. Очень быстро и нелицеприятно.

— Понял, — кивнул Умник. — Это просто. Тогда вопрос: с чем сопряжена опасность? Зачем мы маскируем аппарат и отправили Сашу?

— Выяснив, что мы без «крыши», эти хлопцы нас слегка «опустят», — охотно пояснил Док. — Не делай круглые глаза, заднице твоей ничего не грозит. Иначе говоря — поставят в стойло. Чтобы мы обеспокоились насчет безопасности и пошли под «крышу» к Улюму. Процедура в принципе безопасная, но крайне неприятная — правильно шеф сказал, не женское это дело. Теперь все?

— Сопротивление, значит, напрочь отсутствует, — скуксился Умник. — Ни хрена себе! Это что-то новое… А если они захотят кого-нибудь из нас замочить?

— Ну, это вряд ли, — покачал головой Док. — Они, конечно, бандиты — но не дебилы же. Мы — их потенциальные клиенты. Хотя полностью исключать вероятность возникновения реального риска не стоит — мало ли что в жизни бывает…

— Если кому-то из нас будет угрожать реальная опасность, действуем по нулевому варианту, — отреагировал от двери Директор. — Док, как там наши приятели?

— Стоят, курят. Думаю, надо изобразить имитацию кипучей деятельности, — Док отошел от окна и принялся перебирать провода. — Окна большие, половину офиса видно. Неудобно получается — они на меня смотрят, я на них. Надо будет жалюзи повесить… О! Директор, заканчивай репетировать — они в вестибюль зашли.

— Закончил, — весело буркнул Март, хватая плоскогубцы и решительно подступая к упакованному в целлофан громоздкому стеллажу — словно пожелал вдруг в одночасье стремительно собрать его в одиночку. — Работаем, хлопцы, у нас тут аврал — сами понимаете…

— Что значит «нулевой вариант»? — быстро озаботился брошенный на произвол судьбы Умник. — Как действовать при этой самой «пробивке»? Что там насчет «выкать»? Ты так ничего и не объяснил толком!

— При пробивке не действовать никак, — торопливо пояснил Док. — Мы — лохи, стоим, трясемся, вяло жестикулируем — боимся, короче. К шефу обращаться на «ты». Ты член братства, внутри себя у нас нет чинопочитания: Директор, шеф, никаких там Андрей Владимировичей и так далее. Нулевой вариант… Ну, если нулевой вариант, значит, всех по-быстрому убиваем и сматываемся.

— Убиваем?! Ни хрена себе… А вот это все? — Умник с изрядным недоумением обвел вокруг себя руками. — Столько денег затрачено… А?

— Твоя жизнь не стоит этих денег, — тихо обронил Март, чутко прислушиваясь к тяжелым шагам в коридоре. — Если возникнет реальная опасность — правильно Док сказал, — всех валим и уходим. Будем живы, соорудим новую легенду, адаптируемся и так далее. И хватит об этом — у нас гости…

— Здорово, козлы! Вас прям щас трахнуть или чуть погодя? — Пришельцев было четверо. На отморозков они не похожи были, хотя старались соответствовать. Гладкие лица, спортивные фигуры, хороший «прикид», уверенность в себе, никакой нервозности — не нужно обладать особой проницательностью, чтобы определить: парни нормально питаются, уделяют внимание физкультуре, не бедствуют, чувствуют себя хозяевами и вообще — не из подвала выползли, пришли по делу.

— Эмм… Ничего не понял, ребята, — униженно проблеял Март. — Вы к кому?

— Ты кто? — Розовощекий крепыш ростом под стать Директору без опаски приблизился, угрожающе ткнул толстым пальцем в грудь Марта и вопросительно уставился круглыми глазами, излучая хорошо отработанную угрозу.

— Я этот… Ну, главный инженер я, — Март показательно смутился, захлопал по карманам, отыскивая соответствующие случаю бумажки. — Я тут монтирую… мы монтируем… А вы, собственно, по какому вопросу?

— Кто у нас «крыша»? — требовательно поинтересовался крепыш, не убирая пальца.

— Не понял? — изобразил удивление Директор. — Что вы имеете в виду?

— Ты че, козел, — придуряешься? — Крепыш ухватил Марта за ворот халата и основательно встряхнул — без особых, впрочем, эмоций. — Тебя русским языком спрашивают: КТО! У НАС! «КРЫША»?! Ну?!

«У нас „крыша“ — „Х“. Элитное спецподразделение закрытого типа, которое за двенадцать часов способно отловить и поставить раком всю вашу белогорскую шпану до кучи», — не отказал себе в удовольствии мысленно представиться Март. А вслух нервно вскрикнул:

— Да я понял, понял я! «Крыша» — конечно… Но мы не занимаемся криминальным бизнесом — у нас все по закону! Мы везде зарегистрировались, платим налоги, у нас все проведено… Ну не нужна нам «крыша»!

— А-а-а, вот оно что! — торжествующе протянул крепыш, будто его только что представили первому космонавту США. — «Крыша», значит, не нужна?! Не, поцы, вы видали таких козлов? А это тебе нравится, падла? — Тут на божий свет в качестве неоспоримого аргумента был эффектно извлечен большой черный пистолет — газовый, мгновенно определил Март, если вдруг что, наверняка есть и разрешение, и про запас отработан вариант: «…проходили мимо, услышали шум драки, решили прийти на помощь, а они захотели нас избить — пришлось защищаться газовиком…» Короче, ясно — стрелять никто не собирается. Если бы и были такие планы, Улюм наверняка отрядил бы для этого шустрых востроглазых «стрелков» со стажем да при нормальном оружии, а не вот этих ларечных розовощеких бычков.

— Мы в милицию будем жаловаться! — плаксиво крикнул Март, косясь на пистолет. — Уберите пистолет! Мы подключены к охранной сигнализации! Сейчас придут милиционеры — опечатывать офис на ночь!

— Щас придут опечатывать ваши гробы, ублюдки! — живенько сымпровизировал крепыш — трое других радостно загыгьгкали. Известие о гипотетических милиционерах на пришельцев не возымело никакого воздействия. То ли не поверили, то ли имели на этот счет особое мнение. — А щас вот чего сделаем: я даю команду и считаю до десяти. Кто не успел — мочу на месте вашего инженера.

— Командир — скажи, чего надо-то? — робко встрял Док. — Ну че вы, в натуре — сразу наезжать без разбора! Мы ж вам не грубили…

— А ну — все на пол! — скомандовал крепыш, проигнорировав замечание вполне невзрачного на вид компьютерщика. — И ползком — ко мне. — Прицелившись в Марта, он напомнил:

— Считаю до десяти. Ты, доходяга, тоже ложись. Раз! Два! Три…

На счете «десять» вся наша троица лежала рядком у ног крепыша. Умник переполз несколько медленнее, чем того требовала ситуация, и за это был увесисто пнут в задницу; повернув к нему голову, Март прочел в глазах новичка: «А как там насчет нулевого варианта?»

Между тем подручные крепыша, судя по всему, крепко проинструктированные накануне, времени даром не теряли: принялись расшвыривать в разные стороны коробки, пиная все, что попадется под ногу, и разбойничьи при том гикая. Впрочем, буйство сие продолжалось недолго: минуты через три налетчики организованно прекратили баловать, подхватили две понравившиеся коробки с какой-то дрянью и направились к выходу.

— Готовьте пятьдесят штук, — распорядился крепыш с пистолетом, удаляясь вслед за своими соратниками. — Баксов! Да, баксов — деревянными мы не мараемся. Завтра вечерком мы опять подскочим. Не будет бабок — разнесем здесь все вам к е…ной маме. Ментам стукнете — замочим всех, а хибару вашу подожжем к е…ной маме. Улюму жаловаться побежите — тачки ваши спалим, а самих завалим к е…ной маме! Нам все по х…ю, мы всех на х…ю вертели. И Улюма — тоже вертели. Нам на всех положить. Все — до завтра, козлы!

— Цинично ругаясь, Гонсалес оседлал трахадора и скрылся в сельве, — прокомментировал ситуацию Док, усаживаясь на полу и доставая из кармана сигареты. — И, между прочим, даже не посмотрели, чего там в коробочках. Схватили первое, что под руку подвернулось.

— Кого оседлал? — заинтересовался Умник, переворачиваясь на живот и жестом прося у соратника сигаретку.

— Трахадора, — Док спрятал пачку обратно. — Облом вам, коллега. Вы не курите. Визит этих мерзавцев — не повод для того, чтобы дымить от волнения. А насчет трахадора — я точно не помню, может, там несколько иначе это звучало. Но мне нравится именно в таком варианте: сразу соответствующие ассоциации навевает и так далее. Вообще-то это фантастический роман, так что…

— А вы чего тут — вот так?! — завопил с порога невесть откуда свалившийся давешний дископродажный кудряш — сосед по коридору. — А я думаю — что за шум у соседей, дай посмотрю… Ой-е-е! Какой у вас тут бардак!

— Отморозки наехали, — грустно сообщил Март, вставая и отряхивая задницу. — Заскочили, распинали все, угрожали пистолетом. Забрали две коробки с аппаратурой. Сказали, что за нами долг — пятьдесят штук.

— Рублей? — Кудряш старательно округлил глаза, показывая, как он сочувствует горю соседей.

— Баксов! — горько поник головой Март. — Долларов. Что делать — ума не приложу.

— Ой-е-е! Вот это вы попали! Вот это вы влипли! — сострадательно запричитал кудряш — получилось из рук вон, не ощущалось в причитании должного надрыва. — Вот это вы попали… А их теперь столько развелось — умереть не встать! Они сейчас такие отвязные — никакой управы… Ну и что делать думаете?

— В милицию, что ли, позвонить? — с сомнением пробормотал Март, глянув на часы: хотелось побыстрее избавиться от этого двойного агента и отправляться обедать. — Они сказали — если в милицию, то сделают нам всякие нехорошие вещи. Даже и не знаю…

— Да, без «крыши» вам туговато придется, — констатировал кудряш. — Сейчас без «крыши» невозможно работать. В один момент без штанов останешься. Вот у нас «крыша» так «крыша». Никаких проблем. Самый крутой мужик в городе. Очень серьезные люди, очень. Помаленьку платим — не особо-то и заметно, когда от месячной прибыли отминусовываешь, — зато как у Христа за пазухой живем. К нам ни одна тварь не сунется, все знают, кто «крыша». Его ребята, между прочим, совсем на бандитов не похожи…

— Познакомь? — Марту надоела интермедия — кудряш, чего доброго, начнет подробно расписывать добродетели каждого отдельно взятого индивида из банды Улюма, а между тем остынет обед, который заказала Сашенька. — Как это там… стрелка, по-моему. Стрелку, что ли, забей…

— Какая стрелка! — взвился кудряш. — Это очень серьезные люди! Порядочные, честные, обязательные. Никаких стрелок! Я завтра с утра позвоню, они подъедут к вам в офис. И все обсудите. Когда вам удобнее?

— С девяти утра и дальше, — Март махнул рукой Доку с Умником, чтобы собирались. — Пусть подъезжают в любое время — но только до обеда. После обеда эти отморозки обещали опять подскочить. А сейчас извини: нам нужно уходить. А то, не дай бог, еще какие-нибудь лихачи заявятся. Неспокойный у вас городишко…

— Этот козлик — их подсадная утка. Вне всякого сомнения, — многозначительно сообщил Умник, проводив взглядом ретировавшегося кудряша. — Имеет место устойчивое желание догнать и дать как следует в дыню. Однако сдерживаю себя — понимаю, что ситуация не располагает. А я, между прочим, их всех запомнил — этих лицедеев.

— Поздравляю, — без тени улыбки сказал Март. — Однако это тебе вряд ли пригодится. Док — вызвони-ка нам такси. Пора убираться отсюда — много работать вредно…

…Улюм пожаловал в офис к десяти утра. Выглядел он вполне респектабельно и мирно: хорошая тройка, белая рубашка, стильный галстук без особых претензий на броскость — никаких цепей толщиной в руку, «гаек» в полкило и пальцев веером.

— Мне сообщили, что у вас проблемы, — с порога приступил к делу большой бандит. — У меня есть пятнадцать минут, чтобы побеседовать с вашим главным.

— Вообще-то, по документам учредителем является Татьяна Ивановна, — Март указал на Сашеньку, которая при появлении гостей принялась хлопотать у кофеварки. — Но, сами понимаете, документам не всегда следует верить. В общем, всеми вопросами организационного характера занимаюсь я. Пройдемте в кабинет — здесь у нас сейчас бардак, мы обустраиваемся.

— Хороший у вас учредитель, — с чувством произнес Улюм, оказавшись в кабинете и как следует приглядевшись к Сашеньке. — Познакомимся?

Сашенька жеманно протянула ручку и представилась: большой бандит, проявляя странную для такого типа рыцарственность, принял эту ручку стоя, прищелкнул каблуками и, склонив голову, запечатлел джентльменский поцелуй не там где надо — чуть ли не на локтевом сгибе «учредителя». Март досадливо поморщился: этого еще не хватало!

— Что делаешь вечером, красавица? — с придыханием поинтересовался Улюм, не отпуская руку дамы и нахально впиваясь взором в острое декольте ее блузки. — Могу организовать экскурсию по самым хорошим местам нашего города. У нас тут можно очень даже прилично отдохнуть.

— Работаю, — скромно сообщила Сашенька. — В ближайший месяц никаких ресторанов. Потом, может…

— Покажите пакет документов, — весьма кстати пришел на выручку один из прибывших с Улюмом типов — вопреки ожиданиям, большого бандита сопровождали не откормленные «быки» при стволах, а двое хлыщей явно бухгалтерского обличья.

— Вот, пожалуйста, — Март выдернул из раскрытого шкафа папку, вручил ее «бухгалтеру» и, повернувшись к Сашеньке, распорядился:

— Татьяна Ивановна, помогите ребятам установить сервер. Они там что-то напутали.

— Сию минуту, — Сашенька выдернула ладошку из клешни Улюма и грациозно ретировалась.

— Муж, что ли? — недовольно поинтересовался бандит, зачарованно глядя вслед прелестному «учредителю» — щас бросится и оближет с ног до головы!

— Нет, не муж, — твердым тоном сообщил Март. — Однако…

— Ну а че тогда встреваешь? — Улюм грозно приподнял бровь, но, покосившись на многозначительно крякнувшего «бухгалтера», махнул рукой; — Ладно, это неважно. Давай о деле.

«Ревизия» заняла от силы минут десять: «бухгалтера» изучили документы, назадавали Марту кучу вопросов и, склонившись с обеих сторон к восседавшему в кресле предводителю, чего-то зажурчали ему на уши — Директор деликатно отвернулся, чтобы не мешать.

— Мы клиентов не обижаем — все довольны, — веско сообщил Улюм, получив консультацию. — Плату просто так не берем — решаем любые ваши проблемы по части безопасности и других вопросов тоже. Если там где-то какая-то машина на трассе попала на «стоп» — разбираемся быстро. Ну и так далее. Документы переделаете, — тут он кивнул на стоявшего слева «бухгалтера». — Его оформите соучредителем. Он будет забирать совсем немного. Пятнадцать процентов с прибыли. Сейчас — вступительный взнос. Потом ежемесячно с каждого итога процент. Он будет проверять документы каждый раз двадцатого числа и изымать свою долю. Все просто.

— Ммм… Я что-то не совсем понял, — показательно засомневался Март. — Почему такой большой процент? У нас на налоги уйдет, эмм… Ну, я не знаю — надо считать, наверно. Потом — меня коллеги не поймут…

— Поймут, никуда они не денутся, — беспечно махнул ру-кой Улюм. — Они, твои коллеги, не дураки, знают, как дела делаются. Налог на прибыль платить не будешь вообще. Чего вылупился — я тебе говорю! Я этот вопрос решу. Будешь башлять одному типу из налоговой, он все оформит как надо. Ты при этом в деньгах втрое выигрываешь. И вообще — куда ни кинь, тебе под моей «крышей» будет в сто раз лучше, чем просто так. Я гарантирую тебе полную безопасность.

— Сколько вступительный взнос? — «сдался» Март.

— Пять штук баксов, — Улюм хмыкнул:

— Не деньги — мизер. Пока ты разворачиваешься, не буду наглеть, дам тебе режим наибольшего этого… ну, как его…

— Благоприятствования, — подсказал «бухгалтер-соучредитель». — Действительно, мизер. Сколько стоит аппаратура, которую у вас отняли отморозки?

— Немногим более двух тысяч долларов, — на ходу сочинил Директор. — Вот и получается: пять и два — семь. Сразу семь тысяч мы теряем… Кроме того… ммм… В общем, пять тысяч долларов у меня сейчас нет — это нужно звонить в Москву, чтобы перевели на счет, потом ждать, пока произведут операцию, а если срочная операция — так придется платить дороже…

— Не лечи меня, дядя, — поморщился Улюм. — Аппарат я тебе верну. К обеду найду этих отморозков. Они сами тебе все привезут и в ногах валяться будут. Деньги — только после этого. Я за просто так деньги не беру. А ты уж постарайся — до этого времени раздобудь пять штук. Сумеешь?

— Я постараюсь, — пообещал Март. — Если вы вернете аппаратуру, это, конечно, будет здорово. Тогда с меня кабак. Помимо взноса…

— Обязательно верну — я сказал, — Улюм направился к выходу. — Встречаемся после обеда…

Что-то около трех часов пополудни Улюм привез отморозков с аппаратурой. На этот раз большой бандит прибыл в сопровождении немногочисленной свиты, состоящей из крутолобых «быков» с явно выраженными бойцовскими качествами. Отморозков завели в офис, бросили на пол лицом вниз, коробки поставили на только что собранный стеллаж.

— Сюрприз! Сюрприз! — Улюм слегка пнул носком туфли в бок лежавшего с краю крепыша — того самого, что вчера размахивал стволом, и коротко поинтересовался:

— Они?

— Они! — показательно возликовал Март — и тоже пнул. Только по заднице и со всего маху. Не смог отказать себе в таком удовольствии. Крепыш взвыл от неожиданности, Улюм недовольно поморщился и торопливо подсказал:

— Не надо — мы их уже наказали на всю катушку.

— Зачем же вы так, Андрей Владимирович! — укоризненно попеняла Директору выглянувшая из кабинета Сашенька. — Имущество вернули, ребята покаялись. Лежачего не бьют!

— А! Учредитель, — обрадовался Улюм, развернувшись к Сашеньке. — Что делаем сегодня вечером?

— Работаем, — не стала оригинальничать Сашенька. — Нет ни одной свободной минутки.

— А ты подумай, Татьяна, — Улюм подмигнул. — Много теряешь. Я тебе такой отдых организую — закачаешься!

— Аппаратура на месте, все цело, — доложил Док, проверив коробки. — Даже удивительно — ничего не пропало, не разбилось.

— Отлично, отлично! — преувеличенно бодро воскликнул Март, заслоняя собой Сашеньку и протягивая Улюму пачку стодолларовых купюр. — Спасибо, вы действительно прекрасно работаете. Думаю, мы найдем общий язык. Вот, метнулся, перевел, получил. Все успел. — На самом деле, разумеется, нигде Директор не метался: сымитировал поездку до гостиницы и обратно, а деньги достал из поясной сумки — там у него на мелкие расходы имелась сумма, пятикратно превышающая размер «взноса».

— Ага, — Улюм отвлекся от Сашеньки, не стесняясь, пересчитал деньги и кивнул «быкам»:

— Давай — тащите этих.

— Куда это они их? — поинтересовался Март, с любопытством наблюдая, как «быки» выпихивают из офиса плененных отморозков.

— На карьер, — невозмутимо буркнул Улюм, засовывая деньги в карман. — Щас расстреляем — и всех делов.

— ???!!!

— Че вытаращился? Шутка! — пояснил бандит. — На ферму отправлю — у меня за городом свиньи. Пусть поработают пару недель, ударным трудом искупят вину. Ну, все вроде. Претензии есть?

— Нет, какие могут быть претензии? — развел руками Март. — Так все замечательно получилось…

— С тебя кабак, — напомнил Улюм. — Сам сказал — я за язык не тянул.

— Обязательно! Когда вам будет удобно — в любое время, — лживо расцвел Директор.

— Сегодня, в восемь вечера, — не стал откладывать Улюм. — Ресторан «Кристалл», главный корпус. Танечку с собой прихвати. Обязательно — ты понял?

— Ей немного нездоровится, — натянуто улыбнулся Март. — У нее как раз сегодня это… в общем, месячные начались.

— От ебтэть! — озадаченно почесал затылок Улюм. — Ну, хрен с ним — потом тогда. Подождем. Тогда сам приходи и пацанов своих приводи. Давай — до вечера…

— Записал? — поинтересовался Док, когда Улюм покинул офис.

— Ага, — Март извлек из нагрудного кармана диктофон и передал его Доку. — Масса помех — сам понимаешь. Сам смонтируешь, или мне заняться?

— Сам, но попозже. Вместе и побалуемся вечерком, — Док уложил диктофон в кейс и запер его кодовым замком. — После того, как из кабака придем.

— Мы оттуда долго не придем, — кисло улыбнулся Март. — Потому что я собираюсь напоить Улюма, чтобы выдоить из него кое-какую информашку. А ты, если будешь пить наравне со мной, вообще не придешь — принесут. Так что все бросай и прямо сейчас садись работать. Татьяна Ивановна! Пошли, воздухом подышим, звезда моя. Доку нужно поработать в одиночестве.

— Я что-то не так сделала? — натягивая курточку, поинтересовалась Сашенька, заметив, что шеф слегка не в духе.

— Да нет — ты вела себя вполне примерно, — успокоил ее Март. — Это я, как мне кажется, допустил ошибку. Зря мы тебя показали этому сперматозавру — вот что. В связи с этим у нас в недалеком будущем могут возникнуть кое-какие проблемы. Это, в общем-то, мелочь, выеденного яйца не стоит, но… Но нам сейчас не до этого.

— Какие проблемы? — удивилась Сашенька. — Чего тут такого? Пригласил погулять — я отказалась. Вопрос, думаю, исчерпан.

— Очень хочется верить, что это будет именно так, — задумчиво пробормотал Директор, — очень хочется…

…Руслан Владимирович Саранов — преуспевающий коммерсант, коннозаводчик и лидер так называемого Второго Альянса, сидел в кресле на террасе своего особняка и вкушал ощущения от чередования двух зол — алкоголя и табака. Короткая затяжка крепкой как перец гаванской сигарой — до предстательной железы продирает, затем медленный выдох тонкой голубоватой струйки и маленький глоток «Наполеона» со льдом. Домашний врач Сарановых утверждал, что это крайне вредно — особенно сразу после обеда. Руслан Владимирович своего врача уважал как большого специалиста, но отказаться отдурной привычки никак не желал. Нравилось ему вот так: после обеда, на террасе, ноги на стол — и сигара с коньяком. В отличие от своего приятеля — достославного Гриши Толхаева, Саранов всегда обедал дома. Его супруга любила кухарничать и в соавторстве с домашним поваром Константинычем готовила изумительные блюда: в ресторане вам такое ни за что в жизни не подадут.

В течение непродолжительного времени (от 15 до 25 минут в зависимости от настроения), отводимого после обеда на сигару с «Наполеоном», Руслану Владимировичу предстояло решить чрезвычайно сложную дилемму. Краем глаза кося на телевизор, устанавливаемый в обеденное время телохранителями на террасе, Саранов вполуха слушал «Новости» и размышлял.

«Новости» кричали о чудовищных последствиях кризиса и неминуемой катастрофе, которая ожидает Россию, коль скоро вожди не подсуетятся и не поправят положение. От вождей ждать ничего хорошего не стоило: на их усталых лицах, мелькавших крупными планами на экране, лежала цинковая печать озабоченности и крепкой неуверенности в себе.

— Интересно, сколько вы хапнули на этом кризисе? — лениво процедил сквозь зубы Руслан Владимирович в промежутке между глотком виски и очередной затяжкой. — Мне бы ваши проблемы, идиоты. Тут такая дилемма — голову сломать можно…

Дилемма состояла вот в чем: нужно было определиться, куда поехать после обязательного двухчасового сна, который неминуемо должен был последовать за вредным времяпрепровождением на террасе. Имелась масса вариантов, каждый из которых был по-своему хорош и сулил немало приятных впечатлений. Оперный театр: вечерком дают «Садко», а за пару часов до начала представления можно пообщаться в шести буфетах с разными большими людьми, которые от нечего делать туда ходят. Театр русской драмы: примерно в таком же аспекте, только буфетов два (но большие) и вместо «Садко» — «Гнездо глухаря». Дворец культуры профсоюзов — кто-то там приехал из столицы, можно пойти познакомиться. Клуб любителей лошадей. Теннисный клуб. Гольф-клуб. Банный комплекс «Снежинка» с тремя бассейнами и кучей разнообразных услуг самого невероятного свойства. Сауна «Сакура» с тайским массажем и все теми же услугами. Племенной завод. Ипподром. На худой конец, если давление после сна поднимется, то на реставрацию «Парадиза» или в головной офис компании «Техко», гендиректором которой господин Саранов являлся. Нагрянуть неожиданно и задать всем подряд хорошую взбучку: наверняка ведь бездельничают, дармоеды…

Томное раздумье Руслана Владимировича прервала ласковая телефонная трель. Саранов несколько секунд подумал и потащил со стола мобильник. Звонил кто-то из своих: для простого люда существовали три приемные с двумя десятками телефонов, которыми управляли крепкозадые секретарши.

— Ага, — ответил коннозаводчик, слегка удивившись тому, что на определителе высвечивается незнакомый номер.

— Сюрприз! Сюрприз! — раздался в трубке голос Улюма, сильно приправленный какими-то непонятными помехами. — Выдь на крылечко — че-то покажу. Телефон не отключай. Это сюрприз.

— Дед Мороз хренов, — недовольно пробурчал Саранов, вдевая ноги в тапочки и направляясь к крыльцу с прижатой к уху телефонной трубкой. — Не спится тебе?

Трубка молчала — Руслан Владимирович потряс ее, вновь приложил к уху и, оказавшись на крыльце, принялся вертеть башкой. Где сюрприз?

— Посмотри налево, — посоветовал совершенно незнакомый голос из трубки — Саранов удивленно приподнял бровь, но все же посмотрел куда сказали. Посмотрел и ощутил вдруг, как дурное предчувствие, стремительно скакнув откуда-то из недр полного желудка вверх, изготовилось стиснуть гортань железной рукой всепоглощающего страха.

Слева располагалась просторная лужайка, обрамленная ровно постриженными клумбами декоративного кустарни-ка, — она простиралась до забора, по периметру которого были симметрично высажены для красоты и некоторой звукоизоляции жирные голубые ели. Так вот, в одной из крон этих идиотских непозволительно пышных елей чего-то такое нездорово поблескивало.

— Ап… Ап… — хватанул воздуха Саранов: кровь мгновенно прилила к голове, ноги сделались ватными, свободная рука безвольно обвисла вдоль туловища, а рука с трубкой словно прилипла к уху — не оторвать. Надо вам сказать по секрету, что Руслан Владимирович — утонченный интеллектуал, блистательный финансовый стратег и гений управления (принципиально не употребляю понятие «менеджмент» — как истинный русофил, Руслан не переваривает нноязычные неологизмы) — этот самый стратег бойцом, увы. не был и в критической ситуации, требующей немедленных действий, совершенно терялся. Будь сейчас на его месте друг Улюм — бронебойная башка, так тот мгновенно прыгнул бы щучкой за крылечко, в полете залупил бы с двух стволов по этой самой проблесковой активности, а потом еще для верности бросил бы пару гранат. Но увы — как говорится, каждому свое.

— Стой ровно, не рефлектируй, — посоветовал чужой голос с каким-то непонятным металлическим синтезаторным оттенком — словно робот разговаривал. — Теперь в тебя целятся сразу три снайпера. Одна ошибка — ты труп. Как понял?

— П-п-понял, — с трудом выдохнул Саранов. — Кто? Это…

— Расслабься — ты плохо выглядишь, — распорядился «робот». — Если телохраны заподозрят чего — вы все трупы. Трубку опусти, иди к забору, зайди за линию посадок, сядь у забора. Спиной к стене. Как понял?

— Понял, — коннозаводчик слегка выдохнул, отметив, что к нему отчасти вернулось умение соображать. Если не убили сразу — значит, чего-то хотят. Если чего-то хотят, значит, будут излагать требования. Излагать требования — это значит разговаривать. Разговаривать Руслан Владимирович умел очень хорошо.

Саранов сверзился с крылечка и пошлепал к елям. Двое дремотных телохранителей, восседавших за столиком у террасы, встрепенулись и последовали на некотором удалении за хозяином.

— Это лишнее, — заметил робот в трубке. — Не балуй. И прими чуть левее — не правильно идешь.

— Брысь! — зло зашипел Саранов, жестом руки отсылая «телков» обратно. Телохранители недоуменно переглянулись, пожали плечами и вернулись на свои места. Хозяин — барин.

Не смея поднять глаза, Руслан Владимирович продрался сквозь еловые лапы, больно оцарапал руки и лицо и, обнаружив в заборе свежее отверстие, застыл как вкопанный. Отверстие располагалось в полуметре от земли, имело в диаметре не более трех сантиметров и… из него торчала какая-то конусообразная трубчатая железяка, которая могла быть чем угодно — стволом какого-то оружия непонятного типа, взрывателем, распылителем и так далее.

— Садись спиной к забору, — напомнил «робот» в трубке. — Затылком прижмись к отверстию. Телефон отключи. Не бойся.

Саранов, дрожа всем телом, сел как приказали, прижался затылком к железяке и, отключив телефон, не выдержал — простонал нечто нечленораздельное, но очень печальное, судя по тону.

— Ну вот видишь, какой ты молодец, — похвалил все тот же «робот», но только уже из железяки — голос звучал очень отчетливо и ясно, металлический оттенок сообщал ему характер какого-то неземного происхождения. — Теперь пообщаемся. Ты извини за маскарад — иначе никак не получалось.

— В смысле — «маскарад»? — перестав дрожать, поинтересовался Саранов. — Вы кто?

— Мы исполнители, — пояснил «робот». — Напоминаю: заказ, который делал Гриша Толхаев. Теперь Гриши нет, поэтому приходится контактировать с тобой. Вопросы?

— Эмм… Я это… Гхм-кхм… — непроизвольно закашлялся коннозаводчик, вновь деревенея всем телом. С той стороны забора ему в затылок дышало нечто таинственное и страшное. «Исполнители»… Сейчас потребуют отписать все имущество на какого-нибудь мифического Хлебодрыжного, а потом рассчитают. Эх, зачем связывались? Книг начитались, блин, пожелали попробовать, как это будет по-настоящему. Попробовали…

— Заказ просрочен в силу ряда объективных обстоятельств, — сообщил «робот». — В ближайшие дни он будет доведен до логического завершения. Тебе понятно, почему нам не стоит встречаться, как это обычно делают нормальные люди?

— Понятно, — слегка отмяк Саранов. — Меньше знаешь — лучше спишь. Тут вот такая неприятность случилась…

— Ты имеешь в виду кризис, — уточнил «робот». — Все учитываем, не переживай. Заказ просрочен, кризис съел рубль: вы платите за вторую часть работы половину первоначально оговоренной суммы. Всего сто двадцать штук «зелеными». Вопросы?

— У нас сейчас некоторые проблемы с деньгами, — признался Саранов, втуне переведя дух — вроде бы все и не так страшно, как показалось с первого взгляда. — Я не могу вам прямо сейчас дать сто двадцать тысяч долларов. Нужно некоторое время.

— Прямо сейчас и не надо, — милостиво согласился «робот» и металлически хмыкнул. — У нас не принято производить денежные операции наличными. Расчет по завершении акции, в течение двух недель. Я перезвоню, укажу банковские координаты.

— Ну, тогда все в норме! — искренне обрадовался Саранов. — Я соберу деньги буквально за три дня.

— Очень хорошо, — одобрил «робот». — С оплатой разобрались. Теперь вот что — нам необходима кое-какая информация. Всего три вопроса. Официальные версии мы знаем, поэтому не стоит затруднять себя их повторным изложением. Только суть. Первое: нужен кое-какой материал по жизнедеятельности двух интересующих нас персон. Доход: продекларированный и подлинный; примерное состояние; участие в различных неблаговидных делах; «заказухи», исполненные за последние десять лет в угоду их так называемому Первому Альянсу.

— Мне кажется, вы это… эмм… требуете невозможного, — осторожно заметил Руслан Владимирович. — Откуда такие сведения, помилуйте?! Такие вещи хранят в тайне и тщательно оберегают от постороннего взгляда. Все, что вы перечислили — это подозрения, догадки, слухи и умозаключения, не более. Никакой фактической силы эти категории не имеют, так что…

— Мы не собираемся привлекать их к суду, — поправил коннозаводчика «робот». — Достоверность в данном случае не требуется. Ты — абориген, старожил, конфликтующая сторона, в конце концов, и достаточно много знаешь об этих товарищах. Нас интересует весь негатив, которым ваше сообщество располагает: именно эти самые догадки, подозрения, недоказанные «ликвидации», выгодные Первому Альянсу, и так далее. Хочешь, чтобы мы быстро убрались из вашего города, помогай. Да, помимо всего прочего — если нетрудно, хотелось бы знать обычные маршруты движения объектов, расположение и планировку их офисов и стабильно повторяющиеся проявления повседневного плана. Привычки то бишь.

— Ладно, я попробую, — согласился Саранов. — Только у меня в их отношении столько подозрений и догадок, что придется полдня набивать на компьютере — я оператор еще тот. Не поручу же я это дело секретарше!

— Ничего, оно стоит того, — ободрил «робот». — Стоит, поверь на слово… Теперь далее: что случилось с Толхаевым?

— Его убил Пес, — Саранов внутренне напрягся, лихорадочно соображая — стоит выложить «роботу» подлинную историю со всеми ее странностями или ограничиться тем, что знают все. Нет, пожалуй, не стоит. За язык никто не тянет, а болтать лишнее в сферах жизнедеятельности коннозаводчика всегда считалось признаком дурного тона. — Тут хоть официально, хоть неофициально — убил, и все.

— Кто такой Пес? — поинтересовался робот — однако, как показалось Руслану Владимировичу, без должного оживления. Как будто знал про этого Пса кое-что, а теперь собирался проверить уровень информированности собеседника. Или проверить на предмет склонности к вранью.

— Сергей Николаевич Рудин, — отрапортовал Саранов. — Друг Толхаева, директор школы консервативной дрессуры, кинолог — профессионал, каких поискать, — от бога, что называется. Ветеран всех подряд войн локальных, симпатичный парень, атлет и… и сволочь, каких поискать.

— Друг? Странно… — усомнился «робот». — Это доказано? Если доказано, какова мотивировка?

— Чего тут доказывать? — удивился Саранов. — Тут все ясно. Стрельнул в голову из пистолета. Пистолет потом обнаружили в его машине. И исчез вместе со всей своей командой. Два человека у него там были — Ваня Соловей и Саша Маслов. Такие же отморозки — бывшие вояки. Мотивация? Ну, мотивация проста: деньги. Этот Пес, чтоб ему пропасть, спер у нас большие деньги. Обкладывал долго, продумал комбинацию, всех наколол, и… вот результат. Гриша в этом косвенно виноват: пригрел змею на груди. Да, кстати, у меня сохранилась кассета. Этот Пес там фигурирует в роли главного злодея: его засняли в тот момент, когда он ликвидировал двух своих сообщников, которых привлекал для осуществления вот этой самой комбинации. Могу подарить — мне она без надобности.

— Кассета? — В металлическом голосе «робота» явственно скользнули какие-то странные нотки. — Это что ж получается… получается, что его кто-то снимал в ходе акции?

— Я не знаю, как там это получилось, но факт налицо — кассета у меня, — беспечно заявил Саранов — интонационные оттенки, проявляемые собеседником, его нисколечко не занимали. — И я могу вам ее презентовать. Что вас еще интересует?

— Турдыниязов, — продолжил «робот». — Сайдидин Кадырович, узбек по национальности, московская прописка. Проживает в «Европе» совместно с какими-то подозрительными типами. Зарегистрировался недавно. Есть какая-нибудь информация?

— Турдыниязов, Турдыниязов… Турды… — забормотал Саранов и вдруг хлопнул себя по лбу. — Так это, наверно, Турды! Это наш новый вор.

— Что ты о нем знаешь?

— Ничего дельного. Знаю то, что и все: что появился новый вор. Проводит так называемое расследование обстоятельств гибели старого вора с целью обнаружения виновных и примерного наказания. Ну — как в любом приличном государственном учреждении, когда случаются такие неурядицы. Проявить себя пока никак не успел. Да — встречался этот новый вор с моим приятелем, Николаем Улюмовым. Интересовался, что да как. В смысле, по факту гибели того вора — старого. И кстати, обещал найти наши деньги — которые украл Пес. Есть, знаете ли, подозрения, что это грязное дело он провернул — Пес то бишь, в соавторстве со старым вором, а потом и его грохнул. Вот так. Серийный убийца, в общем.

— Все?

— Да, пожалуй, все.

— Спасибо, — в голосе «робота» ощущалась какая-то вновь возникшая озабоченность. — Думаю, до вечера управишься. В 23.30 кассету и данные по объектам положишь в почтовый ящик. И позаботься, пожалуйста, чтобы в течение получаса у ворот никто из твоих не отирался. Сам сказал — меньше знаешь, лучше спишь. Давай — до связи.

— Больше вас ничего не интересует? — с готовностью спросил Саранов. Ответом ему была тишина. Руслан Владимирович хотел было повторить вопрос, но вдруг почувствовал, что странная железяка ему в затылок более не упирается. Осторожно повернувшись, он приник глазом к отверстию. С той стороны никого не было. Посидев несколько секунд, Саранов встал, встряхнулся и, частично реабилитируя себя, тихо пробормотал:

— А ты молодец, Рустик. Держался мужиком. Не дал этим киллерам втоптать себя в грязь, — и поплелся к дому — за кассетой…

…Да, господа хорошие, как вы уже догадались, Директор начал активную деятельность по сбору оперативной информации. Приборы, микрофоны, определители, инфракрасные детекторы и все такое прочее — это, конечно, здорово, но люди — главное. Несмотря на всестороннюю оснащенность современными средствами связи наблюдения и подслушивания, Март во главу угла всегда ставил работу с людьми.

— А как иначе? — сказал он на инструктаже Умнику, который, по обыкновению, начал задавать кучу животрепещущих вопросов. Один из этих вопросов касался участия Директора в маскараде у поместья Саранова. — Как иначе, радость моя? Будь ты хоть весь с ног до головы утыкан спецаппаратурой и по уши залезь в глобальную информационную сеть, но, прежде чем добраться до какого-то определенного человечка, тебе придется плотно пообщаться с несколькими дюжинами других. Но, в отличие от нормальных оперов и иных государственных ребятишек соответствующего профиля, ты все должен сделать так, чтобы никто не обнаружил следов этого общения. Если хочешь еще немного пожить…

Разобравшись с Сарановым, Март поочередно посетил особняк Толхаева, мать Ли и квартиру ее сестры Алисы. Личный секретарь Григория Васильевича — Рурик визиту непрошеного гостя не удивился: без возражений впустил в дом, разрешил осмотреться и забрать фотографию, на которой Толхаев был запечатлен в школе консервативной дрессуры вместе с ее директором, наиболее выдающимися псами и персоналом — то бишь Соловьем и Маслом. Без лишних слов начертал на листке бумаги кладбищенские координаты, когда Март выразил желание посетить могилу усопшего. Создавалось впечатление, что секретарю такое не в диковинку — когда кто ни попадя прется в дом хозяина, задает вопросы и все подряд осматривает.

— Пес, значит? — налюбовавшись на фото и упрятав его в карман, бросил Директор.

— Ага, Пес, — Рурик пожал плечами. — Кличка такая. Хозяин так его звал. И все остальные — тоже. Сергей Николаевич Рудин.

— Подобрал на улице, пригрел, все дал… — задумчиво перечислил Март. — А он, значит, вот так… Ну и что — совсем конченая сволочь?

— Напротив, очень хороший человек, — взял на себя смелость высказать самостоятельное суждение Рурик — его васильковые зеркала души при этом посетило какое-то особое выражение. — Чистый, искренний, преданный… Как получилось такое — ума не приложу. Мне кажется, это какое-то чудовищное недоразумение. Мне кажется, что если Пес в чем и виноват — так это в том, что оказался таким неиспорченным и доверчивым.

— Вы хотите сказать, что его кто-то использовал? — напористо сделал вывод Март. — Или, паче чаяния, подставил?

— Ничего я такого не хочу, — буркнул Рурик, спрятав взгляд. — Я одно знаю: не мог он убить хозяина. Он… Ну, в общем, не такой он. Он, между прочим, спас его. Думаете, Гриша так просто первого попавшегося с улицы взял и облагодетельствовал? Как бы не так! Он, конечно, альтруист и меценат, но… но не до такой степени.

Март некоторое время сканировал худючую персону личного секретаря сверлящим взглядом — показалось, что Рурик знает больше, чем говорит. Однако к разряду врагов правую руку Толхаева отнести было нельзя — экстренно пытать секретаря для получения большей информации было бы неэтично. А вести долгие душещипательные беседы, рассчитанные на сознательность, некогда: имел место большой объем работы, которую предстояло закончить в сжатые сроки.

— Ладно, — подытожил Март. — Спасибо за фотографию. Извините за беспокойство…

Мать Ли, проживающая в пригороде Белогорска, общаться не пожелала.

— Что? Из Москвы? А-а-а — вот оно что! Из-за вас таких все и получается! — враждебно выпалила пожилая женщина в душегрейке, рассматривая нежданного гостя через почтовую прорезь в калитке. — Была одна дочка при мне — вторая раз в год наезжала на денек, моталась черт знает где. Все в этой вашей паршивой Москве. Теперь ни одной нету — исчезли куда-то.

— В смысле — исчезли? — неприятно удивился Директор. — Алиса что — тоже исчезла?

— Обе пропали! Обе — что тут непонятного? — желчно выкрикнула женщина. — Две недели уже как нету. А все из-за вас таких вот! Да чтоб вы все сдохли!

— Да вы хоть калитку откройте! — с горечью воскликнул Март. — Вы ведь даже не знаете, с кем разговариваете!

— И разговаривать не хочу, — буркнула мать. — А будешь лезть — собаку спущу. Убирайся!

— Вы сказали — обе дочери исчезли, — спохватился Директор. — А Борька? Сын Алисы — Борька… Где он? Вообще, живы они или нет? Ну хоть намек дайте — большего я не прошу!

— Тебе какая разница, молодой человек? — Женщина, не выдержав пристального взгляда Марта, опустила глаза, смутилась и, резко развернувшись, пошла к дому, в сердцах бросив на ходу:

— Тьфу, прости господи! Не буду я с вами разговаривать — и все тут…

— Все чего-то знают, но делиться не желают, — резюмировал Март, садясь в машину. Да, нескладно получалось. Мать Ли также нельзя было отнести к стану врага — пытка и допрос с пристрастием из системы общения исключались. — Это даже в какой-то степени интригует. Но ни на шаг не приближает к разгадке…

Попасть в квартиру Алисы Сергеевой не составило особого труда. Не тратя времени попусту, Март разыскал участкового, предъявил липовую эфэсбэшную «ксиву» и попросил сопроводить его для осмотра апартаментов.

— Щас звякну, уточню насчет вас. — Участковый — престарелый плешивый капитан, ткнул пальцем в нагрудный карман куртки Директора, где топорщился «Кенвуд». — Разрешите воспользоваться вашим телефончиком — мой на ремонте.

— Не надо себя утруждать, — задушевно проворковал Март, доставая из поясной сумки две банкноты достоинством в сто долларов. — Мы там брать ничего не будем. Просто зайдем, посмотрим в вашем присутствии и поговорим с соседями. С соседями можем поговорить без вашего присутствия. Мы ведем неофициальное расследование, так что…

— Ладно, — после некоторых размышлений согласился участковый. — Если ничего брать не будете — чего уж там…

По дороге к дому Алисы капитан на всякий случай набубнил Марту, что по официальной части все в порядке: мать Алисы подала в розыск около недели назад, дело заведено, в местной прессе и по телевидению объявления имеются. Дубликат ключей есть у соседей — мать оставила на всякий случай. Март сохранял каменное выражение лица н снисходительно внимал. Капитан мыслил верно: пусть расследование и неофициальное, н деньги дали, но — Москва, центральный аппарат, черт их знает, как там оно повернется…

Прибыв на место, разделились: Умник и Док пошли производить «поквартирный» опрос, прихватив для возбуждения разговорчивости жильцов пачку пятидесятирублевых купюр, а участковый с Мартом, одолжив у соседки по площадке ключи, вошли в квартиру.

— Тут уже опера поработали, — пояснил капитан. — После того, как мать заявила. Ну, естественно — ничего не нашли. Сами понимаете: преступления-то ведь нет, чего тут искать? Так — посмотрели; всякий случай, в присутствии матери…

Осмотр квартиры особенных результатов не дал. Выявилось лишь два отсутствия, которые, будучи в принципе ничего не значащими фактами, тем не менее наводили на грустные мысли. Первое: отсутствовали какие-либо фотографии — ни портретов на стене, ни каких-либо даже микроскопических снимков, каковые обязательно бывают в любой семье. Второе: отсутствовал ковер. О его наличии свидетельствовало темное пятно прямоугольной формы на полу размером что-то около 2 на 3 метра. Судя по всему, ремонт в этой квартире не делали давно, от светового воздействия половая краска на незанятом пространстве выцвела, и теперь пятно красноречиво свидетельствовало: а нету ковра, свистнули!

— Что вы можете сказать об Алисе Сергеевне — спросил Март капитана. — Какие-нибудь особенности, проблемы, знакомства?

— Так это… — капитан мучительно покраснел, прокашлялся и признался:

— Ну, не общался я с ней. Ни разу. Оно ведь как: сами понимаете, клиенты у нас — сплошь криминал. Кто-то курит, кто-то колется, дебоширит, крадет.. — А эта — преподаватель, законопослушный гражданин. Я тут в первый раз побывал после того, как мать заявление подала. А чего она вообще такого натворила, что ею ваша служба заинтересовалась?

Март хотел было сказать что-нибудь дельное и вдруг понял, что знает про сестру Ли ничуть не больше, чем плешивый капитан. Директор также подумал о том, что он вообще очень мало знает о личной жизни самой Ли. Так получилось, что самый близкий в этой жизни человек никогда не посвящал его в проблемы своих семейных отношений — Ли не любила плакаться в жилетку, каяться на сильном плече и вообще как-то проявлять слабости, присущие женщинам. Она была в первую очередь универсальным солдатом и великолепной любовницей, и в этой роли, судя по всему, видела смысл жизни. И если Директор владел информацией по белогорским родственным связям своего безвременно исчезнувшего сотрудника, так это только лишь потому, что в свое время удосужился занести в банк данных тот минимум сведений, который он сумел раздобыть при отборе кандидата № 1 в «иксы»…

— Не думаю, капитан, что эта информация скрасит остаток твоей службы в органах, — по-свойски подмигнул Март участковому. — Помнишь правило: меньше знаешь — лучше спишь? Нет-нет, упаси бог — не пугаю. Просто не нужно тебе об этом знать, поверь на слово. И вообще: о том, что мы тут побывали, распространяться не советую. Так будет лучше для всех. Кстати, ты хоть знаешь, как она выглядит?