Доверие Дуглас Пенелопа

Я осекаюсь, резко подняв глаза. Он намазывает кремом подбородок и горло, ничуть не смутившись, потому что… Как иначе мужчина может замараться в своей собственной постели ночью? Мои мысли возвращаются к женщине с подтянутыми бедрами и красными губами, недавно вышедшей отсюда.

Моргнув, начинаю чистить зубы.

– Вчера ты отлично потрудилась в конюшне.

Правда?

– Мальчишки занимаются этим всю свою жизнь, но им плевать. Было приятно увидеть, что работу выполнили так, как это сделал бы я.

Я киваю, не поднимая головы, и продолжаю орудовать щеткой. Джейк меня задабривает.

– У тебя есть бойфренд, Тирнан?

Бросив на него взгляд, замечаю, что он наблюдает за мной, смывая с рук пену, которая теперь покрывает всю нижнюю часть его лица.

– Дома, в Л.А.? – поясняет Джейк. – У тебя есть парень?

Я выплевываю пасту, правда, вместо ответа возвращаюсь к своему занятию.

– Ты вообще была когда-нибудь с мужчиной? – спрашивает он более прямолинейно. – В любом смысле?

Мои движения замедляются, дыхание становится поверхностным. Джейк спрашивает, занималась ли я сексом?

Кровь в венах разгорячается, каждый сантиметр кожи остро ощущает контакт с одеждой. Я сжимаю щетку пальцами.

В очередной раз сплюнув, прополаскиваю рот и, наконец-то подняв глаза, смотрю на его отражение. Чего он от меня хочет?

– Ты еще совсем девочка, – говорит Джейк, угадывая ответ без моей помощи. – Тебя нужно воспитывать.

Он запрокидывает голову назад, проводит бритвой вверх по шее, против роста щетины.

– Тебе стоит остаться. Приятно, когда в доме есть женщина.

Несмотря на попытки сдержаться, я рассматриваю Джейка. Гладкая загорелая кожа его шеи показывается с каждым взмахом лезвия. Капли воды до сих пор мерцают на мускулистых плечах и груди. Полотенце опоясывает его бедра, подчеркивая V-образные мышцы торса. Моргнув, отвожу глаза, однако не могу с собой совладать и вновь украдкой бросаю на него взгляд, просто потому что мне нравится смотреть.

Внешне они с Калебом не очень похожи, зато сходство очевидно, когда оба полураздеты.

Может, стоит рассказать ему о прошлой ночи? О том, как его сын загнал меня в угол и пытался трахнуть на капоте его машины. Что их дом все-таки окажется не самым безопасным для меня местом.

Мы не ладим. Ной испытывает мое терпение на прочность. Я сплю еще хуже после приезда сюда.

Возможно, я должна сказать Джейку, что уезжаю.

Только вместо этого беру крем для бритья, выдавливаю немного на ладонь и хлопками наношу на лицо. Мужчина замирает и следит за мной.

Размазав пену по щекам, я становлюсь похожей на Санта-Клауса и переворачиваю свою зубную щетку, чтобы использовать ручку в качестве бритвы.

– Ты понятия не имеешь, как воспитывать девочек.

Он ухмыляется.

– Значит, хочешь, чтобы я вырастил из тебя мужчину?

– Попробуй. – Держу щетку наготове. Может, тогда он поручит мне хоть какую-то «мужскую» работу.

Фыркнув, Джейк наклоняется над раковиной. Следуя примеру, я взмах за взмахом имитирую его технику – против роста щетины вдоль горла, по росту щетины на щеках, челюсти и над верхней губой. Мы стоим бок о бок, глядя в зеркало, периодически споласкиваем наши бритвы и продолжаем.

Джейк ловит мой взгляд, улыбается, затем показывает завершающие штрихи. От того, что плечо мужчины касается моего, сердце начинает колотиться сильнее. Запах его чистого тела наполняет ванную.

Когда мы заканчиваем, а на наших щеках остаются лишь разрозненные следы пены, он снимает с вешалки полотенце и вытирает мое лицо. На мгновение я чувствую себя ребенком. По какой-то причине мне хочется засмеяться.

Правда, едва Джейк убирает полотенце и смотрит на меня сверху вниз, моя затаенная улыбка проваливается куда-то в живот. Его тоже. Он слишком близко.

Удерживая зрительный контакт, мы стоим неподвижно. В помещении так жарко, что я…

Я сглатываю и замечаю, как его кадык поднимается и опускается.

– Похоже, я потерпел неудачу, – еле слышно произносит мой дядя. – Невозможно скрыть, кто ты такая.

Девочка.

Данный факт он озвучивает будто бы с сожалением. Отвернувшись, Джейк медленно вытирает свои щеки.

– Я голоден. Блинчики?

С трудом различаю, что он говорит, не сводя с него глаз. Слова срываются с моих уст раньше, чем мне удается их остановить:

– Пусть мужчиной мне не быть, однако и девочкой я навечно не останусь.

Я делаю довольно длительную паузу, наблюдая за тем, как Джейк осекается, а его лицо вытягивается. Не сдержав улыбку, разворачиваюсь и выхожу из ванной.

Безусловно, я смогу взять на себя больше обязанностей.

Когда стану женщиной.

Масса для блинов, которую я выливаю на гридль, шипит. Наполняю половник и делаю еще круг, и еще, один за другим. Тесто пузырится по краям. Глядя на это, поглаживаю гладкий ноготь своего большого пальца.

В кои-то веки я рада, что готовлю завтрак. Джейк с Ноем на улице, занимаются утренними делами. Калеба я еще не видела. Вместо того чтобы прятаться у себя в комнате из страха столкнуться с ним, уж лучше отвлечься на что-то полезное.

Черт, почему мой чемодан не собран?

После того, как оставила своего ошарашенного дядю в ванной утром, я оделась и заправила кровать, позабыв про пустой чемодан, по-прежнему валяющийся на полу. Даже если бы не случился эпизод с Калебом, сомневаюсь, что собрала бы вещи.

Я кладу половник в миску, беру лопатку и переворачиваю блинчик, разбрызгав жидкое тесто.

Вероятно, именно поэтому я всегда возвращалась домой на школьные каникулы. Отчаянно не желала оставаться одна.

Резко повернувшись за тарелкой, вижу Калеба. И замираю. Он пристально смотрит на меня, прислонившись к холодильнику. Мое сердце буквально выпрыгивает из груди. Я сжимаю бедра. Давно парень тут стоит?

Его зеленые глаза сосредоточены на мне. На лице то же любопытное выражение, что и вчера. Мой пульс настолько оглушительно громыхает в ушах – не слышен даже ветер и скрежет веток по стенам.

На что он уставился?

Стиснув челюсти, хватаю тарелку с островка, разворачиваюсь обратно и снимаю готовые блинчики с гридля. Калеб в джинсах, на сей раз чистых, к тому же он явно помылся, хотя его волосы до сих пор растрепаны, словно парень только проснулся. Полагаю, правило Джейка о побудке в полшестого на него, в отличие от Ноя, не распространяется.

Его взгляд буквально прожигает спину, однако спустя мгновение дверца холодильника открывается, потом закрывается, и я ощущаю приближение Калеба. Он извинится? Что, если бы мы оказались не сводными кузенами, а кровными, когда парень решил проигнорировать мои протесты?

Неторопливо очистив жарочную поверхность, я распределяю четыре новые порции теста, в то время как он наливает себе стакан сока. Хоть мои глаза и прикованы к гридлю, кроме него я ничего не замечаю. От Калеба пахнет…

Выделанной кожей. Мускусным гелем для душа. Наверное, он только вышел из ванной. А вчера он пах… дождем, деревьями, дровами и потом. От него исходит аромат леса. Из-за этих воспоминаний жар вспыхивает у меня между ног.

Я качаю головой. Ради всего святого.

– Не убирай сок, – говорю ему.

Но парень не слушает. Пропустив мои слова мимо ушей, он разворачивается кругом и ставит пакет сока обратно в холодильник.

– Ты любишь чернику? Пахту?

Мне плевать, что ему нравится. Просто хочу, чтобы Калеб вынудил меня подняться наверх и собрать вещи.

– Шоколадную крошку? – продолжаю я, провоцируя. – Тыкву? Цельное зерно?

Он забирает свой стакан, идет к столу, жадно глотая апельсиновый сок, словно я не существую.

Крепче сжав в кулаке лопатку и тяжело дыша через нос, переворачиваю блинчики.

– Сколько ты хочешь? – монотонно бубню. – Три? Четыре?

Бросаю взгляд в сторону, проверяя, кивает ли он или качает головой, или, может, показывает желанное количество блинов пальцами. Калеб же просто ставит стакан на стол и садится.

Я выдергиваю провод гридля из розетки, перекладываю последнюю порцию готовых блинчиков на тарелку, после чего подхватываю сироп и вилки. Входная дверь распахивается, пол поскрипывает под ногами Джейка и Ноя. Откуда они знают, что завтрак готов?

Мужчины врываются на кухню, когда я ставлю блюдо с блинчиками в центр стола. Ной берет стакан молока, Джейк моет руки, затем оба спешат занять свои места.

Пар поднимается в воздух над черничными блинчиками. Пока парни рассаживаются, я поворачиваюсь к островку за тарелками. Моя злость по-прежнему кипит.

Дав тарелки Джейку и Ною и взяв одну себе, чувствую взгляд Калеба, которому ничего не досталось.

Я не готовлю для тебя.

Его отец и брат перестают двигаться. Должно быть, понимают – что-то происходит. Подняв глаза, вижу, как их взгляды мечутся между нами. Ной знает, что послужило причиной этой напряженности, но я не уверена, в курсе ли Джейк. Наверное, парень не рассказал о прошлой ночи, побоявшись навлечь неприятности на Калеба.

И глазом не моргнув, Калеб поднимает тарелку с блинчиками, раздает по три Джейку и Ною, а остальное ставит перед собой, поймав мой взгляд на мгновение. Потом тянется за сиропом, которым щедро поливает блинчики.

Мудак.

Ной прокашливается, но я все равно улавливаю смех. Джейк вздыхает и отдает свою порцию мне, после чего достает чистую тарелку с островка и своей вилкой сгребает пару блинов с переполненной тарелки старшего сына.

– Вижу, вы уже познакомились, – ворчит он.

Никто не отвечает. Мальчики принимаются за еду.

– Выглядит аппетитно, Тирнан, – произносит Джейк, стараясь разрядить обстановку. – Черничные блинчики – это единственное, что мы с твоим отцом…

– Мне плевать, – огрызаюсь я, отодвинув тарелку.

Все замолкают. Встав из-за стола, я хватаю яблоко из корзины с фруктами, откусываю и подхожу к холодильнику, чтобы наполнить свою бутылку водой.

Я прекрасно понимаю, что веду себя грубо, о чем сожалею.

Вероятно, мне стоит прогуляться в горы. Размять ноги, оставить семейство Ван дер Бергов в покое.

Тишина сохраняется еще в течение нескольких секунд, пока ее не нарушает Ной.

– Я заканчиваю с байком Лоуренса сегодня, – говорит он отцу, полагаю. – Парни приедут. Опробую его на Рэнсом Ран.

– Не растягивай это на целый день, – резким тоном отвечает Джейк. – У нас еще полно работы.

От недавнего великодушия моего дяди не осталось и следа, и разозлила его я.

Оглянувшись, вижу, как он вонзает вилку в еду и бросает распоряжение Калебу:

– Ты тоже не исчезай.

Все трое торопливо и молча доедают завтрак. Из-за царящего напряжения воздух в комнате становится гуще грязи.

Закручиваю крышку, приготовившись оставить мытье посуды им, однако, когда разворачиваюсь к выходу, снова ловлю на себе взгляд Калеба. На сей раз он пялится на мои ноги.

Я в рваных джинсовых шортах, не слишком коротких, и застегнутой до горла фланелевой рубашке.

Оглядев стол, отмечаю, что на мне больше одежды, чем на любом из них. Джейк и Калеб сидят без рубашек, а футболка Ноя разрезана по бокам, частично обнажая гладкую загорелую грудь.

Черные волосы Калеба на фоне обласканного солнцем лица.

Мускулистые плечи и узкая талия Джейка.

Выступающие вены на предплечьях Ноя…

Выпрямившись, я сглатываю и быстро покидаю кухню.

Мне нужно выбраться отсюда.

Я давлю на газ, направляя пикап вверх по подъездной дорожке, пока не достигаю вершины склона. Гравий вылетает из-под колес. Заглушив мотор, беру с пассажирского сиденья рабочие перчатки, выпрыгиваю из салона и, натягивая их на руки, иду к грузовому отсеку.

– Нашла дорогу без проблем? – приблизившись, Джейк опускает задний борт.

В ответ я киваю.

– Парни помогли?

– Да.

Мы вдвоем забираемся на платформу, чтобы начать разгружать сено.

После завтрака он попросил меня съездить в город за сеном. Узнав, что могу отправиться одна, я с радостью согласилась. Эта возможность проветриться, отвлечься, оказалась не хуже прогулки. Эй, к тому же я впервые побывала в сельскохозяйственном магазине. К счастью, там не было прилавков с таблоидами, поэтому мне удалось избежать новостей о происходящем дома.

Из гаража доносятся музыка и смех. Посмотрев в ту сторону, замечаю несколько мотоциклов, припаркованных рядом. Похоже, это те самые друзья, с которыми Ной планировал протестировать байк.

Две девушки болтают неподалеку, в то время как все остальные общаются в гараже. Я наблюдаю за ними. Они в джинсах и летних топах, смеются, улыбаются. Долго еще продержится хорошая погода, позволяющая гонять? Кажется, это весело.

На пару с Джейком мы сбрасываем тюки с машины, ухватываясь за проволоку, и тянем их к конюшне. Одна из девушек улыбается, когда я прохожу мимо.

На их лицах ни грамма косметики, никакого модного маникюра и стильных нарядов, но им это и не нужно. Они симпатичные, в удобной одежде. На миг мне хочется стать одной из них.

Я несу сено в стойло. Калеб поедет с ними?

Как он умудряется ладить с друзьями, если не разговаривает? У него вообще есть друзья? То есть, раз он так себя ведет, будучи немым, только представьте, что бы сошло с его языка в противном случае.

Качаю головой. Меня не покидает любопытство по поводу того, какое же событие заставило его отказаться от речи в четырехлетнем возрасте, однако я отбрасываю эти мысли. У всех нас есть проблемы.

– Я хочу услышать тебя, – произносит кто-то с придыханием.

Войдя в конюшню, замедляюсь.

– Покажи, чего ты хочешь, – шепчет женщина.

Я едва не роняю тюк.

Ее голос еле слышен, такой тихий, будто она держится из последних сил.

Бросив свой груз на землю, делаю шаг назад. Это может быть кто угодно. Здесь много народу, а я не хочу попасть в неловкую ситуацию. Поэтому осторожно пячусь.

Вдруг слышу хриплый стон, шорох сена и тихий выкрик. Я замираю.

– Я заставлю тебя стонать, – заявляет девушка. – Тебе так понравится, что ты не сдержишься.

Не знаю почему, но я бесшумно ступаю вперед. Следуя за звуком к последнему стойлу в дальнем конце конюшни, подхожу к двери с приоткрытой верхней створкой и вновь прислушиваюсь.

– Ну же… – стонет она.

Я задерживаю дыхание и заглядываю внутрь. Мой взгляд встречает обнаженную кожу, руки. Парень запускает пальцы в ее длинные черные волосы. Девушка стоит перед ним на коленях и сосет его…

На секунду я отвожу глаза. Мои щеки вспыхивают.

Однако ее тихое поскуливание опять привлекает мое внимание.

Ее голова двигается по его плоти вверх-вниз; она проводит ладонями по ногам парня, облаченным в джинсы, сжимает ремень и стягивает брюки еще ниже, так что теперь видны его бедра и изгиб задницы.

Лица девушки я не вижу. Не вижу, что она с ним делает, хотя и без того знаю. Скольжу взглядом вверх, рассматривая его мускулатуру, кожу, снова блестящую от пота. Я понимаю, кто это, раньше, чем достигаю лица.

Калеб запрокинул голову назад, опустил веки, тяжело дышит и сжимает ее волосы, заставляя девушку двигаться на его члене. Мышцы предплечий парня сокращаются, волосы практически застилают глаза. Совершенно забыв о ней, я наблюдаю за ним. Пряди, промокшие от пота, липнут к его шее. Он периодически поджимает губы, потому что…

Ему нравится. Я слышу, как она стонет, несмотря на то, что ее рот занят. Калеб притягивает девушку к себе раз за разом; его брови сдвигаются на переносице.

Внезапно он распахивает глаза.

Опустив подбородок, парень пронзает меня взглядом, словно все это время знал о моем присутствии.

Черт.

Я опять перестаю дышать, напрягаюсь, моя кожа пылает от стыда. Калеб ускоряет темп, теперь резко врываясь в нее, и пристально следит за мной.

Приоткрываю рот, потому что это единственная часть моего тела, сохранившая способность двигаться. Я уже не обращаю внимания на женщину. Он склоняется над ней, одну руку по-прежнему держа в волосах, а второй схватившись за борт стойла. Парень трахает ее, его бедра раскачиваются все быстрее и быстрее, глаза становятся такими же пронзительными, как прошлой ночью, когда он прижал меня к стене и… обнюхал.

Капля пота стекает по моему животу под фланелью. Завороженная, я без малого не начинаю двигаться вместе с ним.

Прильнув к двери, довольствуюсь возможностью приблизиться хотя бы на несколько сантиметров.

Она стонет. Мы с Калебом смотрим друг на друга. Но я вижу лишь то, как он двигался бы со мной вчера. Если бы я его не остановила.

Тут раздается еще один стон, и я не осознаю, что он сорвался с моих губ, пока уголок рта парня не изгибается в улыбке. Резко втягиваю воздух. До меня только доходит, что, черт побери, я делаю.

Твою мать. Я отворачиваюсь, накрыв рот ладонью и зажмурившись.

Дерьмо.

У себя за спиной слышу его тихий рык, затем быстрое шипящее дыхание, надрывно вырывающееся из его легких. Прислонившись к стене, слушаю, как Калеб кончает.

Девушка скулит. Я содрогаюсь и выбегаю из конюшни на воздух.

Зачем я это сделала? Черт, что я творю?

Легкая испарина покрывает мою спину. Жалею, что не надела майку, иначе сейчас могла бы снять свою рубашку с длинным рукавом.

Он мерзок. Джейк был прав. Их с Ноем поведение – ерунда по сравнению с этим.

Готова поспорить, Калеб получает удовольствие, пользуясь всеми преимуществами роли загадочного немого парня с израненной душой. Однако он кажется таким притягательным и милым лишь потому, что женщины хотят его спасти.

Мне безразлично, что случилось с ним в четыре года.

К тому же я ничего плохого не сделала. Я услышала выкрик и пошла проверить. А когда застала их, оцепенела от шока. Только и всего.

Сняв бейсболку Ноя, переворачиваю ее козырьком вперед, чтобы укрыться от солнца, после чего возвращаюсь к пикапу. Джейк уже подметает грузовую площадку.

– Эй, Тирнан! – окликает Ной.

Я напрягаюсь, гадая, заметил ли он, что я подглядывала за его братом. Обернувшись, вижу, как все рассаживаются по своим мотоциклам, в том числе и две девушки, с которыми я столкнулась ранее. Ной улыбается мне, тоже оседлав байк.

Вскидываю брови.

– Хочешь прокатиться с нами? – интересуется он.

Бросив взгляд ему за плечо, узнаю вчерашнего парня из города.

Терренс. Тот, который не нравится Ною, судя по всему. Но, полагаю, они вращаются в общих кругах, а городок маленький, так что… С усмешкой в глазах парень надевает свой шлем, наблюдая за мной.

Я смотрю на Джейка в поисках повода отказаться.

Мужчина спрыгивает с машины, дернув подбородком в мою сторону.

– Мне все равно нужно смотаться в город. Езжай с ними, – говорит он. – Повеселись, но держись рядом с Ноем.

У меня внутри все обрывается. Не люблю находиться в компании незнакомых людей. Я в принципе не люблю находиться среди людей.

Правда, когда я разворачиваюсь, то обнаруживаю Калеба, вышедшего из конюшни. Он натягивает на себя футболку. Девушка, которая была с ним, идет следом.

Это она вчера пристала ко мне в магазине.

Я рассматриваю ее – узкие джинсы, свободная зеленая майка, длинные черные волосы – и ощущаю странную тяжесть в животе, будто камень проглотила.

– Давай. – Ной протягивает мне шлем. – Прокатись со мной.

По какой-то причине теперь я тоже этого хочу. Мои ноги самовольно двигаются. Я подхожу к Ною и по пути на мгновение устанавливаю зрительный контакт с Терренсом Холкомбом.

Однако едва я останавливаюсь у мотоцикла своего кузена, переворачиваю кепку и тянусь за шлемом, чужая рука выхватывает его. Подняв глаза, вижу Калеба. После секундной заминки он сердито сверлит меня взглядом, затем швыряет шлем на землю. Парень ловит мою руку и тянет подальше от байков. Я спотыкаюсь и выпрямляюсь как раз в тот момент, когда он подступает ближе, заставляя меня пятиться.

Сердце колотится в груди. Пристально глядя мне в глаза, Калеб дергает подбородком в направлении дома. Ему не нужны слова, я и без них понимаю, что он приказывает мне зайти внутрь.

Он прогоняет меня от ребят. Прогоняет от себя.

– Калеб, – упрекает его брат.

Фырканье и усмешки разносятся над компанией. Несмотря на укол ярости, я чувствую жжение в глазах.

Прочь. Калеб смотрит на меня сверху вниз и вновь дергает подбородком. Проваливай.

Ты не поедешь.

Джейк вдруг понимает – что-то происходит. Я стискиваю зубы, борясь со слезами. В эту секунду мне больше всего на свете хочется уйти. Туда, где я никому не попадусь на глаза, не вызову чьей-то неприязни.

– Ничего, все в порядке, – тихо обращаюсь к Ною, сдавленно глотая слезы, отступаю назад и разворачиваюсь к дому.

– Тирнан, – зовет Джейк.

Но я его перебиваю:

– Все равно я не хотела никуда ехать. – Глаза все-таки слезятся. – Явно скучное занятие.

Я взбегаю по ступенькам, услышав пронзительный рев моторов. В следующий миг они срываются с места.

Направляюсь к лестнице, но замираю посреди гостиной, сообразив, что наверху меня тоже ничего не ждет. Очередная закрытая дверь. Еще одно укрытие. Очередная комната, где можно скоротать время до…

Я опускаю глаза. В горло словно иглы вонзаются.

До тех пор, пока не отпадет необходимость беспокоиться о том, обращают ли на меня внимание.

Мой подбородок дрожит, по щеке скатывается слезинка, которую я смахиваю.

Не хочу думать, потому что тогда точно останусь в полном одиночестве. Твою мать, я всегда одна.

Снаружи доносится рокот двигателя пикапа. Закрыв глаза, думаю, что должна испытать облегчение, раз мой дядя тоже уезжает. Должна быть благодарна за то, что он не пошел за мной. Мы оба не из тех, кто любит задушевные разговоры, да?

Джейк предоставляет мне личную свободу.

Звук его автомобиля затихает по мере удаления. Я стою еще почти минуту, потом поднимаюсь на второй этаж и открываю дверь своей спальни. Миновав пустой чемодан, до сих пор лежащий на полу, подхватываю свой рюкзак, дважды перепроверяю, на месте ли аптечка первой помощи, беру солнцезащитный крем и кладу тюбик в передний карман. Снимаю телефон с зарядки, выхожу из комнаты, спускаюсь вниз, наполняю бутылку водой и пакую кое-какие закуски.

Уже направившись к входной двери, вдруг останавливаюсь и вспоминаю.

Средства защиты.

Я возвращаюсь на кухню, открываю гараж, спускаюсь по лесенке и окидываю взглядом стеллаж с ружьями.

Жаль, что без этого не обойтись. Я бы выглядела по-идиотски – или как террористка, – если бы прошлась по Вентуре с перекинутым через плечо огнестрельным оружием. Только мой дядя прав. Здесь не мегаполис, и я вполне могу нарваться на неприятности.

Покусывая губу, понятия не имею, что выбрать. Я ничего не знаю о меткости или простоте использования, поэтому просто хватаю то, с чем умею обращаться. Следом открываю нижний ящик, где нахожу патроны. Зарядив ружье, забрасываю ремень себе на плечо.

Быстро перебрав дядины инструменты, нахожу фонарик, затем выхватываю чистое полотенце из корзины, стоящей на сушильной машинке, складываю все в рюкзак, застегиваю его и надеваю на плечи. Я готова.

Выйдя из мастерской, огибаю дом, направляюсь в лес тем же путем, который показал Джейк, когда катал меня на лошади, взбираюсь на крутой холм. Думаю, я помню дорогу. Сначала прямо, потом нужно обойти валуны. Двигаясь дальше, углубляюсь в чащу. Здесь должна быть протоптанная тропинка… по-моему.

Нужно написать дяде, предупредить его, куда я собралась. Но я не вынимаю телефон из кармана.

Достигнув вершины холма, иду по грунтовой дорожке вокруг валунов, сохраняя бдительность и держа ухо востро. Спустя несколько минут боль в затылке утихает. Я делаю глубокие вдохи, ощущая запах хвои и мокрой земли.

Может, стоило бы вернуться и надеть старые сапоги, одолженные вчера Ноем, но мне плевать, что сейчас мои кроссовки скользят. Узел в животе ослабевает; я не слышу ничего, кроме треска деревьев и доносящегося откуда-то шума воды.

Постепенно я перестаю обращать внимание на окружающее пространство. Следую по тропинке, не совсем уверенная, что это действительно тропинка. Она петляет между деревьями, уводя меня глубже в лес, где тихо и спокойно. Я пытаюсь разглядеть пик вдалеке, только кроны деревьев слишком густые.

Сняв кепку Ноя, встряхиваю свои локоны. Приятно чувствовать ветерок на коже головы. Мысли проясняются. Я закрываю глаза.

Вдруг слышу, как сзади падает камень, отскакивает от валуна или вроде того. Резко обернувшись, осматриваю чащу, по которой недавно шла.

В шее пульсирует сосуд. Солнечный свет струится на землю сквозь листву. Внимательно всматриваясь, пытаясь разглядеть что-нибудь между валунами и стволами деревьев, тянусь к ружью сбоку и цепляюсь за приклад.

Если это животное, я не увижу его, пока оно само не захочет показаться. Сглотнув, стараюсь разглядеть хоть что-то.

Но там ничего нет.