Разрушенный дворец Уатт Эрин
Но этого никогда бы не произошло, потому что меньше всего на свете я хочу, чтобы она оказалась в моей комнате.
Она, словно не услышав меня, перебрасывает свои длинные светлые волосы через плечо.
– Давай-ка кое-что проясним, солнышко. Неважно, отель или пентхаус, это все равно мой дом. Ты здесь просто гостья.
Я поднимаю бровь.
– Разве это не дом Стива?
Дина пронзает меня злобным взглядом.
– Я его жена. То, что принадлежит ему, принадлежит и мне.
– А я его дочь. И он, кстати, после своей смерти завещал все мне, а не тебе. – Я сладко улыбаюсь. – Или ты уже забыла?
Взгляд ее зеленых глаз вспыхивает яростью, отчего я тут же жалею о сказанном. Я предупреждала Стива не будить спящего медведя, а сейчас сама делаю то же самое. Да уж, вся в отца.
– Что ж, но он ведь еще жив, не так ли? – На ее губах самодовольная ухмылка. – Думаю, ты вернулась к тому, что имела: ни к чему.
Я молчу, потому что она права. Меня не особо волновали все эти деньги, которые оставил мне Стив в своем завещании, но теперь, когда он воскрес из мертвых, у меня действительно нет ни гроша. Хотя нет, неправда. У меня есть десять тысяч долларов, которые дал мне Каллум, когда я вернулась в Бэйвью после побега.
Я делаю себе мысленное напоминание при первом же удобном случае спрятать наличные.
– У тебя тоже ничего нет, – замечаю я. – Стив держит все под своим контролем, и, по-моему, он был не очень доволен тобой за ужином. Что ты сделала, чтобы так его рассердить? – Я притворяюсь, будто обдумываю что-то. – А, знаю! Может, ты убила Брук?
Дина даже рот открывает от негодования.
– Следи за тем, что мелешь, малышка.
– А что? Я ударила по больному? – Я, прищурившись, смотрю на нее. – Подобралась слишком близко к правде?
– Хочешь правду? Брук была моей лучшей подругой – это правда. Я бы скорее убила тебя, чем ее. К тому же теперь мне хорошо известно, что несчастные случаи – не самый лучший способ отделаться от человека. – Она злобно улыбается. – У меня есть пистолет, и я не побоюсь воспользоваться им.
Я таращусь на нее во все глаза.
– Ты только что призналась, что пыталась убить Стива?
О боже. Где диктофон, когда он так нужен?
Дина поднимает подбородок, как будто гордится собой.
– Осторожно, принцесса. Моя любимая фраза о детях: «Видно, но не слышно». Так что пока ты будешь держаться от меня подальше, я буду делать то же самое.
Я не верю ни единому ее слову. Теперь, когда мы живем под одной крышей, она будет мучить меня еще больше, находя в этом какое-то извращенное удовольствие. А то упоминание о пистолете – это была угроза? Боже правый.
– Следи за своим поведением и за языком, – говорит Дина, выходит из моей комнаты и закрывает за собой дверь.
Я остаюсь в кровати. Нет никакого смысла подниматься и запираться на замок, когда теперь я знаю, что чертову дверь можно открыть любым ключом-картой.
Вздохнув, я выключаю свет и пытаюсь заснуть. Перед глазами вспыхивают картинки: вот Дина целится в меня из пистолета, вот Рид за решеткой.
Сплю я плохо.
«Не ссорься с С. Оно того не стоит. Все наладится».
Вот такое сообщение присылает мне в понедельник утром Рид, перед тем как отправиться на тренировку, и почти то же самое он говорил мне на протяжении всех выходных.
Этих очень долгих, отвратительных, нескончаемых, унылых, вечных выходных.
Наладится… ага, десять раз.
Стив уже сделал так, чтобы меня уволили с работы, а потом решил, что будет здорово, если я попробую себя в какой-нибудь школьной спортивной команде. Казалось, на этом он от меня отстанет. Но нет, не отстал.
Прошлым вечером он объявил мне, что устанавливает комендантский час. Я должна быть дома к десяти часам вечера и, кроме того, включить на своем телефоне GPS, чтобы он мог следить за моим передвижением. Я сразу же решила, что как можно чаще буду оставлять телефон дома. Нечего ему знать, где я и с кем.
Но самая большая проблема в том, что в пятницу состоится первый матч «Райдерс» в серии плей-офф. Риду разрешили играть, и я отчаянно хочу поехать, потому что решила, что мне уже осточертело его сопротивление. Пока он главный подозреваемый по делу Брук, моя уверенность в нашем будущем с каждым днем становится все более хрупкой. Если мы должны вести себя как ни в чем не бывало или хотя бы притвориться, что у нас все хорошо, между нами не должно быть никаких преград.
Нам пора заняться сексом. И плевать, если мне придется играть грязно, чтобы это случилось. Так что я собираюсь соблазнить его. Выездной матч идеально подходит для этого, к тому же в тридцати минутах от того города, где будет проходить игра, есть парк развлечений, и многие ученики на следующий день собираются поехать туда. Мой план состоит в том, чтобы использовать все это как предлог и остаться там на ночь.
Но вот только сейчас, когда Стив придумал этот идиотский комендантский час, я не знаю, как смогу все провернуть. Надеюсь, Вэл сегодня поможет мне. Но, так или иначе, я все равно собираюсь поехать на игру.
Закончив расчесывать волосы, я заправляю блузку в юбку и беру рюкзак.
Стив развалился на диване в гостиной и листает газету. Он, вообще, когда-нибудь работает?
Дина сидит за обеденным столом и попивает из фужера апельсиновый сок. А может, это коктейль, потому что вряд ли кто-то стал бы пить обычный сок из фужера.
Она смотрит на меня поверх бокала и насмешливо кривит пухлые губы.
– Не коротковата ли юбка для школы?
Газета Стива с шуршанием опускается вниз. Он с хмурым видом осматривает мою форму.
Я тоже смотрю вниз, на свою белую блузку, расстегнутый синий пиджак и уродливую юбку в клетку.
– Такая у нас школьная форма.
Дина переводит взгляд на своего мужа.
– Я и не думала, что директор частной школы Астор-Парк разрешает своим ученицам одеваться как шлюхам.
У меня отвисает челюсть. Во-первых, моя юбка доходит до самых колен. А во-вторых, как вообще можно говорить такие вещи?
Стив продолжает смотреть на мою юбку, потом кладет газету рядом с собой и поднимает глаза на меня.
– Ступай в свою комнату и переоденься.
Я тоже смотрю ему прямо в глаза.
– У нас такая форма, – повторяю я. – Если тебе она не нравится, высказывай все претензии Берингеру.
Стив показывает пальцем на мои ноги.
– Ты можешь надеть брюки. Уверен, что в нынешние времена это совершенно приемлемый вариант для школьной формы.
Это глупый разговор, и я подхожу к дверям.
– У меня нет брюк.
Ну, вообще-то, есть. Но это безобразные, адски чудовищные штаны цвета хаки, и плевать, что они стоили триста баксов. Я ни за что не надену их на себя.
– Ну конечно, у нее есть брюки, – весело смеется Дина. – Но мы все знаем, почему она не хочет их носить. С юбкой легче иметь дело.
Стив снова хмурится.
– Она права, – говорит он мне. – Я помню себя в юности. Девчонки в юбках всегда были доступными. Такой ты хочешь быть? Доступной Эллой?
Дина хихикает.
Сжав лямку рюкзака, я поворачиваю дверную ручку. Если бы у меня было оружие, то я бы пристрелила Дину.
– Я иду в школу, – холодным тоном говорю я. – Мне уже пришлось пропустить день занятий, чтобы ты мог покататься по Бэйвью. Но сегодня я не собираюсь опаздывать только потому, что у тебя какие-то претензии к моей школьной форме.
Стив подходит и кладет ладонь на дверь.
– Я пытаюсь помочь тебе. Девчонками, которые так откровенно одеваются и ведут себя, только пользуются. Я не хочу, чтобы к тебе так относились.
Я рывком распахиваю дверь.
– Девчонки, которые так откровенно одеваются и ведут себя, просто хотят секса. В этом нет ничего аморального, странного или ненормального. Если я захочу заняться сексом, то так и будет. Это мое тело.
– Но не пока ты живешь в моем доме, – грохочет голос Стива, который чуть не бежит за мной по холлу.
Смех Дины преследует нас до самого лифта.
Я с силой жму кнопку «вниз».
– Тогда я перееду.
– И мне придется вернуть тебя обратно. Ты этого хочешь? – Я молчу. Он досадливо вздыхает, а потом, смягчив тон, говорит: – Я не стараюсь быть плохим парнем, Элла, но ты моя дочь. Каким отцом я буду, если позволю тебе вести беспорядочный образ жизни и спать с парнем?
– Мой парень – сын твоего лучшего друга, – напоминаю я ему.
Быстрее бы уже приехал этот лифт, но, как назло, он ползет на сорок четвертый этаж мучительно медленно.
– Я знаю. Почему, думаешь, меня так тревожит, что вы встречаетесь? Дети Каллума неуправляемы. И у них есть опыт. Я не хочу, чтобы ты водилась с ними.
– Звучит несколько двулично, не находишь?
– Да. – Он вскидывает руки. – Я этого не отрицаю. Но последнее, чего мне хочется, – это чтобы ты встречалась с парнем, который похож на меня в старшей школе. Я не проявлял к девушкам никакого уважения. Мне лишь хотелось залезть им в трусики. – Стив выразительно смотрит на подол моей юбки. – Закончив с одной, я переходил к следующей.
– Рид не такой.
Стив смотрит на меня с жалостью.
– Милая, я тоже говорил всем девушкам, с которыми хотел заняться сексом, что для меня они особенные и единственные. Поверь мне. Я бы сказал все что угодно, лишь бы девчонка ответила мне «да». – Я собираюсь открыть рот, чтобы возразить, но Стив продолжает. – И, прежде чем ты скажешь, что Рид не такой, позволь мне напомнить тебе, что я знаю этого мальчика уже целых восемнадцать лет, а ты – всего лишь несколько месяцев. Так кто из нас более осведомлен о нем?
– Он не такой, – настаиваю я. – Это не Рид давит на меня, а наоборот.
Стив нервно смеется. Покачав головой, он говорит:
– Черт, а парень умен, стоит отдать ему должное. Я до такого даже не додумался бы.
Я растерянно моргаю.
– Притворяется, что сопротивляется, и позволяет тебе самой принимать решения. Должно быть, ему это очень нравится. – Стив становится серьезным. – Нет, Элла, тебе придется поверить мне на слово. Рид так много уже всего повидал, что тебе не под силу его изменить. В Асторе полно других мальчиков, куда лучшего него, с которыми ты могла бы встречаться. Может, ты найдешь себе кого-нибудь другого, тогда и поговорим!
Я даже не пытаюсь скрыть свое потрясение.
– Я не такая. Я не предаю людей и не откажусь от Рида.
Я не такая, как ты.
– Что ж, давай посмотрим, как долго продлятся его «чувства» к тебе, когда он не сможет тебя получить? Не будь такой доступной, Элла. Это тебя не красит.
Если бы я была ребенком, которым меня, по-видимому, считает Стив, то прокричала бы ему какое-нибудь оскорбление. Одно уже даже готово сорваться с губ. Мне так и хочется сказать Стиву, чтобы он перестал судить обо мне по себе, такому жалкому и несчастному. Но я ничего не добьюсь, если буду перечить ему. Наконец приезжает дурацкий лифт.
– Мне пора в школу, – сообщаю я ему и вхожу в кабину.
– Занятия заканчиваются без двадцати четыре. В четыре я жду тебя дома.
Двери лифта закрываются.
Когда три минуты спустя я выезжаю из подземного гаража, в висках стучит. Головная боль, вызванная переживаниями, перестает мучить меня, только когда я приезжаю в Астор-Парк.
Какая ирония: место, которое я когда-то ненавидела больше всего на свете, сейчас кажется мне спасительным убежищем.
Глава 17
Самые худшие выходные в моей жизни, честное слово.
Всю субботу я просидел с Хальстоном Гриером, перепроверяя каждую деталь по моему делу. Мой адвокат утверждает, что ДНК, моя ДНК, которую нашли под ногтями Брук, – самое серьезное доказательство, которое есть у копов. Он также признался, что мое оправдание, будто бы Брук поцарапала меня в гневе, может никак не повлиять на присяжных, если дело дойдет до суда, особенно вкупе с видеозаписями с камер наблюдения.
Я даже не помню, чтобы она меня поцарапала. Брук потребовала денег, я рассмеялся в ответ, тогда она замахнулась, чтобы дать мне пощечину, но ее рука так и не коснулась моего лица. Она пошатнулась. Я подхватил ее и оттолкнул от себя. Наверное, тогда Брук и поцарапала меня.
Все это дело – какой-то бред. Я не убивал эту женщину. Но то, что я не увидел на себе следов от ее ногтей, еще не значит, что она не царапала меня. Я предложил пройти тест на детекторе лжи, однако Гриер сказал, что, даже если я пройду его успешно, результаты полиграфа в суде не рассматриваются. А вот если я провалю его, предупредил он, то полиция отыщет способ слить результат прессе, а уж та разнесет меня в пух и прах.
В воскресенье я бродил по дому, скучая по Элле, но не потому, что хочу уложить ее в постель, как думает Стив. Мне не хватает ее компании, ее смеха, ее дерзких замечаний. Стив нашел ей занятие на все выходные, так что мы смогли только пару раз поболтать по телефону и написать друг другу несколько сообщений. Это чудовищно несправедливо, что она больше не живет с нами. Ее место – здесь. Даже папа согласен с этим, но, когда я попробовал настоять, чтобы он поговорил со Стивом, старик лишь пожал плечами и ответил: «Стив – ее отец, Рид. Давай посмотрим, что из этого выйдет».
Когда наконец настает понедельник, я практически умираю от предвкушения. Хоть меня и допустили до тренировок, но тренер все равно дает мне одни бесконтактные упражнения и предупреждает, что я могу не выйти на поле в пятницу. Он по-прежнему бесится из-за моей драки с Ронни на прошлой неделе.
Кстати о Ронни. Этот говнюк несколько раз проходил мимо скамейки, чтобы оскорбить меня, и тихо, чтобы не услышал тренер, буркнул мне: «Убийца».
Плевать я хотел, что он там обо мне думает. Мне важно лишь мнение моей семьи и Эллы, а никто из них не верит в то, что я виновен.
– Ты идешь не в ту сторону, – с ухмылкой говорит Ист, когда после тренировки мы пересекаем южную лужайку. – Разве у тебя сейчас не биология?
Да, у меня биология, но я туда не собираюсь. Элла только что прислала мне сообщение, чтобы я встретился с ней у ее шкафчика. Это в крыле одиннадцатого класса, которое находится в противоположной стороне от крыла двенадцатого.
– Мне нужно кое-куда заскочить, – отвечаю я, и брат многозначительно поигрывает бровям.
– Понял. Передавай привет младшей сестричке.
Войдя в здание, мы расходимся в разные стороны. Ист убегает на свой первый урок, а я направляюсь к шкафчикам. Несколько девчонок мне улыбаются, остальные провожают хмурыми взглядами. До меня доносятся их тихие перешептывания. Я слышу слова «полиция» и «девушка отца».
Любой другой парень провалился бы сквозь землю от стыда, ну а мне просто плевать на этих детишек. Я прохожу мимо них с прямой спиной и высоко поднятой головой.
Когда Элла замечает меня, ее лицо тут же озаряет улыбка. Она бросается ко мне, и я с легкостью подхватываю ее, а потом утыкаюсь лицом в шею и вдыхаю сладкий аромат.
– Привет.
– Привет, – отвечает она. – Я скучала по тебе.
– И я по тебе. – Со стоном произношу я. – Ты даже не представляешь, как сильно.
Но по глазам Эллы понимаю, что представляет.
– Ты все еще расстроен вашей встречей с адвокатом?
– Немного. Но сейчас я не хочу говорить об этом. Я хочу вот этого.
Я целую ее, и она издает самый сексуальный в мире звук: что-то между всхлипом и счастливым стоном. Я провожу по ее губам языком, чтобы снова его услышать, и, когда наконец слышу, все тело вытягивается в струнку.
– Кхм.
Громкое покашливание заставляет нас отпрянуть друг от друга.
Я разворачиваюсь и вежливо киваю стоящей за нами учительнице.
– Доброе утро, мисс Уоллес.
– Доброе утро, мистер Ройал, – она недовольно поджимает губы, – мисс Харпер. По-моему, вам обоим уже пора разойтись по своим классам.
Я киваю и беру Эллу за руку.
– Уже идем, – заверяю я рассерженную учительницу. – Я как раз собирался проводить Эллу на урок.
С этими словами мы уходим прочь, но я не веду ее в класс, как обещал. Вместо этого в конце коридора я поворачиваю налево. Когда мисс Уоллес больше не может нас увидеть, я затаскиваю Эллу в первую попавшуюся классную комнату. Это музыкальный класс, и здесь темно, потому что тяжелые золотистые шторы плотно закрыты.
– Что мы делаем? – через смех шепчет Элла.
– Заканчиваем то, что начали, – отвечаю я, мои руки уже ласкают ее стройные бедра. – Одного поцелуя было мало.
С этой девчонкой мне всего мало. Не знаю, как я жил без нее. Да, я встречался с другими девушками, с некоторыми даже спал. Но я всегда был чертовски избирательным. Никому никогда не удавалось удержать мой интерес больше чем на две недели.
Но к Элле это не относится. Она завладела мной в ту же секунду, как я ее увидел, и по-прежнему она во мне: в моих мыслях, в моей крови, в моем сердце.
Наши губы снова встречаются, и этот поцелуй более страстный, чем предыдущий. Ее язык у меня во рту, мои руки на ее заднице, и, когда Элла начинает прижиматься к моему паху, я теряю всякую связь с реальностью.
– Давай-ка сюда, – притягивая ее к учительскому столу, шепчу я.
Элла запрыгивает на него, и я тут же встаю между ее бедер. Она обвивает ногами мою талию, и мы тремся друг о друга в едином ритме. Это чертовски сексуально. И даже еще сексуальнее, потому что мы находимся в школе, и я слышу звуки шагов по коридору.
– Мы не должны заниматься этим здесь, – задыхаясь, говорит Элла.
– Наверное. Но тогда скажи мне остановиться. Давай, ну же.
Я не собираюсь заниматься с ней сексом, но и не могу не прикасаться к ней, и еще я знаю, как сделать ей хорошо. Я ставлю ее на первое место, пусть и не в том смысле, о котором говорил ее отец. Да и пошел этот Стив куда подальше!
Элла снова смеется.
Засунув руку под ее юбку, я подмигиваю ей.
– А мне нравится этот легкий доступ.
В ответ звучит ее удивленный смешок.
– Что такое? – нахмурившись, спрашиваю я.
– Ничего. – Она широко улыбается, а потом ахает от удовольствия, когда мои пальцы находят ее.
Но Элла не отталкивает меня, а, наоборот, выгибается навстречу моей жадной руке. Ее руки лихорадочно расстегивают пуговицы моей рубашки.
– Мне нужно прикоснуться к тебе, – шепчет она.
Я только «за». От прикосновения ее миниатюрных теплых ладоней к моей голой груди меня кидает в жар. Мы никогда не занимались ничем подобным в школе, но Стив сделал все, чтобы нам было почти невозможно заниматься этим за ее пределами. Он даже не разрешил мне прийти к Элле в гости в отель.
Наши поцелуи становятся все более лихорадочными. Я засовываю в нее один палец: хочу заставить ее кончить прямо перед занятиями, чтобы потом целый день она могла думать только обо мне. Может, я повторю это во время ланча, отведу ее в туалет, прозванный Уэйдом «интим-зоной», и…
Вдруг дверь в класс распахивается, и комната заливается светом.
Мы с Эллой резко отстраняемся друг от друга, но поздно. Высокий седовласый учитель музыки, появившийся в дверном проеме, уже увидел, как я быстро достал руку из-под Эллиной юбки, а также мою расстегнутую рубашку и наши припухшие губы.
Недовольно вздохнув, он рявкает:
– Приводите себя в порядок, а потом бегом к Берингеру.
Вот дерьмо.
Директор звонит нашим родителям. Я уже вне себя, когда в приемную директора входят папа и Стив, потому что… да ладно вам! С каких пор Берингер пускает в ход тяжелую артиллерию всего лишь из-за двух старшеклассников, которые нежничали в школе? Это случается здесь на каждом шагу. Черт, да Уэйд даже занимается в школе сексом!
Но скоро все встает на свои места. Потому что как только Стив залетает в кабинет Берингера, то тут же жмет ему руку и говорит:
– Спасибо, что позвонили мне. Я боялся, что нечто подобное произойдет.
Элла, сидящая на стуле рядом со мной, становится красной как помидор. Ей явно неловко из-за того, за чем нас поймали, но и в ее глазах полыхает огонь гнева. Она, как и я, поняла, что за всем этим стоит Стив. Наверное, он предупредил учителей, чтобы те следили за нами.
– Вставай, – говорит Стив Элле. – Ты возвращаешься домой вместе со мной.
Она с негодованием отвечает:
– Нет! Ты не можешь снова забрать меня из школы. Я больше не хочу пропускать занятия, Стив.
– Но до этого у тебя не было проблем с тем, чтобы пропускать занятия. Франсуа говорит, что ты опоздала на первый урок на десять минут, – ледяным тоном говорит Стив.
Элла умолкает.
Папа почему-то тоже необычно молчалив. Он смотрит на меня с неопределенным выражением лица. Это не неодобрение, не разочарование. Но что именно, я никак не могу разобрать.
– Такое поведение недопустимо, – продолжает кипятиться Стив. – Это храм науки.
– Да, действительно, – холодно соглашается с ним Берингер. – И уверяю вас, мистер О’Халлоран, мы не будем мириться с такого рода инцидентами.
Я даже открываю рот от изумления.
– Да неужели? А то, что Джордан Каррингтон приклеила на скотч девятиклассницу у парадного входа, – это, по-вашему, нормально?
– Рид, – одергивает меня отец.
Я разворачиваюсь к нему.
– Что? Ты же знаешь, что я прав. Джордан, черт подери, напала на другую ученицу, а он, – я грубо тычу пальцем в директора, – допустил, чтобы это сошло ей с рук. Нас с Эллой застукали за тем, что мы целовались как два нормальных подростка, и…
– Нормальных подростка? – резко усмехнувшись, повторяет Стив. – На этой неделе в суде будет слушание по твоему делу, Рид! Тебе предъявляют обвинение в убийстве.
Во мне вспыхивает раздражение. Господи, зачем постоянно напоминать мне об этом? Я прекрасно знаю, в каком тяжелом положении сейчас нахожусь.
И тут до меня доходит, что именно он сказал.
– Что за слушание? – спрашиваю я у отца.
Выражение его лица резко меняется.
– Мы обсудим это, когда ты вернешься домой после школы.
– Вы можете обсудить это по дороге домой, – вмешивается Берингер, – потому что я отстраняю Рида от учебы на два дня.
– Какого черта? – со злостью спрашиваю я.
– Следите за языком, – резким голосом говорит директор. – И вы меня слышали. Отстранение от учебы на два дня.
Он переводит взгляд на Стива.
– Элла может остаться в школе, если вас это устраивает.
После долгого, напряженного момента тишины Стив кивает.
– Меня это устраивает. Если его здесь не будет, она может спокойно остаться.
Стив говорит «его» таким тоном, как будто у меня вирус Эбола. Я этого не понимаю, совершенно. В прошлом у нас со Стивом никогда не было проблем. Мы не были близки, но и не враждовали. Теперь же я чувствую столько неприязни к себе, что она едва не душит меня.
– Тогда все улажено. – Берингер подходит к своему столу. – Мистер Ройал, я освобождаю Рида под вашу ответственность. А вы, Элла, можете вернуться в свой класс.
Она в нерешительности застывает на месте, но Стив сердито смотрит на нее, и Элла быстро подходит к двери. Перед тем как выйти из кабинета, она бросает на меня полный отчаяния взгляд. Уверен, на моем лице отражаются те же самые чувства.
Стоит ей уйти, как раздражение Стива тут же обрушивается на меня.
– Держись подальше от моей дочери, Рид.
– Она моя девушка, – сквозь зубы отвечаю я.
– Больше нет. Я попросил тебя уважать ее и думал, что ты прислушаешься, – тогда я был бы совсем не против, чтобы вы встречались. Но после того, что произошло сегодня утром, я изменил свое решение. – Затем он обращается к отцу. – Наши дети только что расстались, Каллум. Если я снова увижу их вместе или услышу об этом, у нас с тобой будет серьезный разговор.
Сказав это, он выходит из кабинета и хлопает дверью.
Глава 18
Второй день подряд я приезжаю в школу злая как черт. Вчера Стив и Дина спустили на меня всех собак из-за юбки. Сегодня Рид сидит дома, потому что его отстранили от занятий из-за моего отца, который помешался на своих родительских обязанностях. Единственный плюс во всем этом – я так зла на Стива, что у меня нет сил волноваться из-за Дины.
Поверить не могу, что отец приказал Берингеру заставить учителей следить за нами! Чер-те что. Заезжая на школьную парковку, я все никак не могу успокоиться. К счастью, на лужайке перед школой я замечаю Вэл, и это поднимает мне настроение.
– Эй, секси! – кричу я ей из машины.
Она поворачивает в мою сторону свою темноволосую голову со стрижкой боб, держа средний палец наготове. Но как только Вэл понимает, что это я, то тут же бежит ко мне.
– Привет! Я уже начала волноваться за тебя. Ну что, выслушала вчера после школы лекцию?
Я въезжаю на свободное место и глушу двигатель.
– Еще бы!
Подруга уже в курсе вчерашней идиотской ситуации, потому что весь ланч я только и делала, что жаловалась ей на это, а потом еще добрых минут десять плакалась на то, что не смогу поехать на выездной матч и соблазнить Рида. И у меня не будет первого секса!
– И что было? – спрашивает Вэл, пока я вылезаю из машины, прихватив свой рюкзак.
– Было много споров, криков и взаимных оскорблений. В итоге Стив сказал, что мне пора перестать быть такой доступной, что парни не считают это привлекательным.
Вэл морщится.
Читать бесплатно другие книги:
