Драконова Академия. Книга 3 Эльденберт Марина

Глава 32

Глава 32

— Сонь, ты серьезно? — спросила я подругу, не веря своим ушам. Да что там, я ничему не верила: ни ушам, ни глазам, не происходящему. Во-первых, передо мной было моя Соня, а выглядела она как София Драконова — так же сопровождала мимо проходящих снисходительными взглядами, под которыми те залипали. Залипали еще и по той причине, что мы вдвоем стояли рядом, а небо не спешило падать на землю, темная магия не сожрала ни Софию, ни остальных вместе с Академией. В общем, их мир трещал по швам, но я приблизительно понимала, что они чувствуют. Потому что… — Ты серьезно собираешься за него замуж?!

— Да, Лена, я абсолютно серьезна, — подруга пожала плечами, как будто не произошло ничего из ряда вон. — И не надо смотреть на меня такими глазами, я не сошла с ума, не перепила зелья, я не под заклинанием и не упала вниз головой с кровати. Я просто выхожу замуж за Сезара Драгона.

— Так ты мне и сказала бы, если бы была под заклинанием, — пытаясь собрать мысли в кучу, выдала я.

— Верно. Не сказала бы, но ты достаточно хорошо меня изучила, чтобы понимать, что к чему. Если я продолжу лежать в постели и ныть, это ни к чему хорошему не приведет, а так — я просто буду продолжать жить дальше. Рано или поздно Драконов все равно выдал бы меня замуж, он уже приглашал какого-то типа, который мне абсолютно не понравился.

— А Сезар нравится?! — вырвалось у меня.

Лицо Сони потемнело. На миг — но только на миг, по нему скользнула вся та боль, которую я чувствовала вчера.

— Он ничем не хуже и не лучше остальных.

— Не хуже?!

— Лен, я бы предпочла, чтобы мы закрыли эту тему и пошли дальше. У нас экзамены на носу, а мне еще к свадьбе готовиться.

Тут впору за голову хвататься, реально. Сколько я знала Соню, она была какой угодно, но только не непоследовательной. Что такого произошло этой ночью, что она согласилась выйти за Сезара замуж?! Это же в голове не укладывается! Я оттащила ее подальше от аудитории, где нам предстояло сдавать практику перед экзаменами, покачала головой.

— Сонь, что случилось?

— Почему ты так хочешь, чтобы что-то случилось, Лена? — Она вперила в меня холодный взгляд. — По-моему, все, что могло случиться — уже произошло. Лично мне достаточно. А тебе?

— Я просто не понимаю…

— Тебе и не нужно этого понимать. Это моя жизнь и мое решение, я достаточно здесь живу, чтобы знать, что из двух зол надо выбирать меньшее. Вот я и выбрала.

Сезар Драгон — не зло. Он злище! А если быть точной — козлище! С которым моя подруга решила связать жизнь во избежание… чего?! Другого договорного брака?! Мой мозг медленно плавился, потому что Соня, моя Соня, всегда стояла за себя и свое мнение до последнего. В этом мы с ней были похожи, но еще она была права в том, что я отлично ее знаю. Знаю, что если Драгунова что-то решила, ее не отговорить. Знаю, что все ее поведение, ее словечки — это ее, только ее, она не могла бы так говорить, управляемая чьей-то волей. Высокомерие Драконовой — да, но это тоже вполне объяснимо, это маска, за которой очень удобно прятаться. Особенно когда тебе очень больно.

— Сонь…

— Лен, — перебила она, — я уже говорила, попрошу еще раз. Пожалуйста, не стоит обсасывать эту тему. Решение принято, оно мое и только мое.

Ну вот и что, спрашивается, мне делать?!

Судьба предпочла решить за меня, причем весьма ироничным образом. В коридоре нарисовались сразу два брата Драгона, в кои-то веки не смотрящие друг на друга драконами. К такому зрелищу тоже мало кто привык, поэтому мы с Соней перестали быть единственным местом притяжения взглядов адептов. Дружно шагающие Люциан и Сезар вызывали мысленные вздохи со стороны девушек, я наблюдала, какими глазами их провожают и едва держалась, чтобы не закатить свои. Ну честное слово! Сколько уже Люциан сменил фавориток! А если бы они знали, что учудил Сезар… но не знали. И не узнают.

Со слов Валентайна об этом знала только королевская семья, в смысле, не совсем только, помимо Фергана, Люциана и непосредственного участника событий, еще Валентайн, я, Иван Драконов, его жена — и все. Иначе скандал был бы грандиозный. Как Ферган выкрутился перед Женевьев и ее отцом, я понятия не имела, да и не было это мне интересно: что он ему наплел и какими окольно-дипломатическими путями расторг помолвку без воплей со стороны сильнейшего драконьего рода.

— Добрый день, — кто бы сомневался, что братья Драгоны мимо нас не пройдут. Первым поздоровался Сезар.

— Доброго дня, — присоединился Люциан.

Галантный Люциан Драгон — к беде, к большой беде. Можете считать это моей личной приметой, но мяу.

— София, нам нужно поговорить, — произнес Сезар, и я уже открыла рот, чтобы сказать, куда он может пойти, но Соня меня опередила:

— Да, конечно, — произнесла она. — До встречи, Ленор.

Я проследила за удаляющейся парой совершенно шальным взглядом. Понимая, что уже ничего не понимаю. Мотнула головой, сбрасывая оцепенение, и уже хотела пройти в аудиторию: мне нужно было сесть и переварить все это, но Люциан перехватил меня за запястье.

— Нам тоже, Лена, — произнес он и добавил: — Это очень важно.

— Хорошо.

Я даже не стала спорить: может, Люциан знает, почему Соня ведет себя не как Соня? В последнее время они достаточно хорошо общались. Или не в последнее. Почему-то в этот момент вообще не в тему вспомнились звуки, которые доносились из-за двери Драконовой.

Так, стоп! У Сони и Люциана был секс?! У моей Сони и Люциана?!

Я вообще о чем думаю сейчас?!

— Что это? — я мотнула головой в сторону ушедших Софии, тьфу, Сони с Сезаром, когда Люциан оттащил меня от аудитории в небольшой коридорчик, ведущий к подвалам. — Почему она согласилась с ним разговаривать?!

— А не должна была? — нахмурился Люциан.

— По моему мнению — нет.

— Ну видимо, ваше мнение не совпадает. И я бы хотел…

— Вы с ней спали! Как вообще так получилось, что Сезар набросился на нее, зная, что у вас был роман?!

Вопрос был риторический, потому что черная страсть. А еще идиотский, потому что Люциан прищурился:

— Тебя интересует, что мы с ней спали?

Да нет! Нет же, нет, Тамея, нет!

Зачем я это вообще сказала?!

— Я хочу понять, что происходит. Моя подруга не из тех, кто прощает… такое, но сегодня она заявила, что выйдет замуж за твоего брата. Хотя должна была обходить его десятой дорогой.

Люциан приподнял бровь:

— Ну насчет разницы ваших мнений мы уже говорили…

— Да дело не в разнице наших мнений! Дело в том, что я ее знаю очень давно, и она ведет себя странно! Она…

— Тебе не приходило в голову, что она его любит? — Люциан сунул руки в карманы, шагнув поближе ко мне. Я такого не ожидала, поэтому только моргнула:

— Что?

— Любит она его, Лена. Точно так же, как он ее. У них взаимный западос.

Словечко, которое выдал Люциан, было достойно нашего мира, но это как-то потерялось за общим смыслом сказанного. Этот парень меня с ума сведет! Буквально.

— Она не может его любить, — не совсем уверенно сказала я. — Он же собирался жениться на Женевьев. Куда ее дели, кстати?!

— К слову, о Женевьев…

— Нет, стой, мне плевать на Женевьев! Лучше скажи, почему ты так в этом уверен.

Люциан закатил глаза. Здесь, в этом закутке освещение было попроще, чем в основных коридорах, поэтому из-за магии, отражающейся в его глазах, создавалось ощущение, что он светится. Некстати вспомнилось еще и то, что я рассказывала Валентайну про наш мир, про Люцифера, падшего ангела, про созвучность имени с именем Люциана.

В общем, в голове моей творился такой кавардак, как в гараже прадедушки Коли, в который тетя Оля стаскивала всякий хлам. Машины давно уже не было, как и прадедушки, но гараж остался. Там можно было найти все что угодно: начиная от покрышки велосипеда 50-х и пластинок Битлз, заканчивая какой-нибудь баночкой от современного майонеза. Вот и моя голова сейчас напоминала то же самое, особенно когда Люциан подался вперед, опираясь ладонью о стену в сантиметре от моих волос:

— Я вообще-то собирался говорить не о Сезаре с Софией.

— А о чем?

— О том, например, что Макс, будет ждать тебя сегодня в ранховой тэрны Хлит, — он посмотрел мне в глаза.

А я растерялась. Сама не знаю, почему.

— Ты когда успел? — это все, на что меня хватило.

— Если правильно построить день, можно многое успеть, Лена. Мы с Ярдом справились с той дрянью, которой напичкал его виритту Хитар, так что теперь вы можете общаться, и он ничего не поймет. Там стоит заклинание подмены, вместо посланий от тебя Равен будет видеть послания от его одноклассников, всякую ерунду по урокам и заданиям перед выпускными.

Я покачала головой. Не знаю, как насчет гаража, но у меня в последние несколько дней вместились события, которые легко можно было растянуть на пару десятков лет минимум.

— Вечером, как ты и просила, — добавил Люциан. — Он тебе напишет, как будет на месте.

— Ничего не понимаю… как его отпустили? Без сопровождения?

— Не отпустили, но сопровождением займусь я. Да даже если им и не заниматься, думаю, скоро это перестанет быть актуальным. Вчера я успел кое-что еще, а мои показания не самые последние.

— То есть? — уточнила я. — Что ты сделал?

— Сходил к стражам порядка и сказал им правду. Что в ту ночь ты спасала Софию Драконову.

Он шагнул еще ближе, хотя ближе было уже некуда. Теперь между нами была только моя форма и его форма, и какие-то миллиметры воздуха. Которые, впрочем, положения не спасали: он все равно был слишком близко.

— Я хотел попросить прощения, Лена. За то, как я себя вел. С тобой.

Люциан подался бы еще ближе, но я успела выставить ладони вперед, поставив между нами пусть даже хрупкую, но преграду.

— Хорошо. Это все?

Он, кажется, такого не ожидал, потому что нахмурился:

— Нет. Мы…

— «Мы» для меня больше не актуально, если ты об этом.

Да об этом он, Лена, об этом. Иначе зачем ему зажимать тебя в коридоре и просить прощения? В благие намерения Люциана верилось смутно, но даже если он в самом деле руководствовался исключительно ими, теперь это правда больше не актуально. Да и было ли актуально? После того, что случилось. После всего, что случилось.

— Лена, дай мне договорить. Я понимаю, что облажался по всем фронтам.

— Облажался?

— Да, — он усмехнулся. — Я и правда долго общался с твоей подругой. Но суть в том, что я никогда в жизни никому такого не говорил, я не умею извиняться, и мне сейчас не по себе.

Вот в это верилось отлично. В то, что Люциан Драгон извиняться не умеет. Но пытается. Рядом со мной, а мне этого совершенно не надо! Это было нужно еще… я даже не знаю, когда. До того, как в меня полетел золотой хлыст? До того шантажа? До ночи, проведенной с Валентайном?!

Кажется, мне пора разобрать гараж.

— Я понимаю, — ответила я. — Чего я не понимаю, так это того, почему ты так резко изменил свое мнение. Во мне по-прежнему темная магия. Она никуда не делась, и ты ее по-прежнему ненавидишь…

— Не уверен.

— Не уверен?

— Не знаю. В тот вечер, когда София… Соня мне все рассказала, я не представлял, что с этим делать. Никому другому я бы просто не поверил, но не ей. Мы с ней действительно хорошо дружили. Просто дружили, Ларо, не больше. — Он продолжал смотреть мне в глаза, и золото в его радужке раскалялось, раскалялось и раскалялось. — То, что видели все — это как раз было для Сезара. Он собирался жениться, она на него запала, попросила помочь. Он же настолько на ней помешался, что внедрил заклинание, через которое мог слушать, что происходит в ее комнате. В итоге мы решили дать ему «послушать» и изображали…

Люциан приподнял брови, явно намекая на то, что они там изображали.

Получается, тогда, когда они это для Сезара изображали, я все слышала… в смысле, я слышала именно это изображение?! Ну вот и с чего у меня сейчас такое облегчение внутри, как будто я запила маслом застрявшую поперек горла кость?

— Сезар и Соня… они не за один день к такому пришли. В смысле, мы это сотворили все вместе: и я, и она, и он. Мы все столько дури наделали, и в результате вот к чему это все привело.

Да. Привело так привело, ничего не скажешь. Выходит, Валентайн был прав, что все это тянулось непонятно сколько. Что все это не на ровном месте, что черная страсть получила какой-то спуск, и сорвалась с цепи, как взбесившийся одичавший дракон.

Я молчала, ожидая продолжения, и Люциан продолжил:

— О том, что я почувствовал, когда узнал, что ты — иномирянка, у меня будто мир взорвался, понимаешь, Лена? Я вообще не понимал, как такое возможно, но Соне я доверял, и в эту минуту я просто понял, что твоя темная магия — это не ты. Что темная магия Сезара — это не про него. Мы не всегда можем выбирать внешнее, но мы можем выбирать внутреннее. То, как этим управлять. То, как с этим справляться. Мой брат не чудовище, и если София решила дать ему шанс, он сделает все, чтобы искупить вину и то, что он сотворил. Вопрос только в том, что сделаешь ты. Поддержишь ее или будешь постоянно напоминать о том, что случилось.

Ох, вау. Тут уже впору думать, что в Люциана тоже кто-то вселился, но не думалось. Даже сарказм поутих, ну или я запихала его поглубже.

— Но гораздо больше меня интересует то, что ты решишь по поводу нас. Потому что мы тоже заслуживаем второй попытки. Мне так кажется. И еще мне кажется, — его голос стал хриплым и низким, как если бы Люциан в один миг простыл, если бы он вообще мог простыть, — что ты тоже так думаешь, Лена.

Лена в этот момент думала что-то в стиле: «Вот блин, как я могла так попасть», поэтому ловко поднырнула под его руку и оказалась на свободе.

— Нет, Люциан, — ответила я. — Я так не думаю. Я благодарна тебе за помощь с Софией, я благодарна тебе за то, что ты спас нас от толпы. Это все.

Кажется, не такого ответа он ожидал, потому что сейчас только сдвинул брови еще сильнее.

— Ты издеваешься? — спросил он. — То, что между нами было…

— Осталось в прошлом, — закончила я за него.

Люциан явно не собирался отступать, потому что снова шагнул ко мне.

— Я понимаю, ты злишься. За все, что было. Я бы тоже злился…

— Да ладно?! — Сарказм вернулся, а вместе с ним и воспоминания. И нет, я не злилась, я просто хотела войти в тотальный фейспалм. Он правда считает, что вот так пришел, сказал все это, и все отменилось?

— То есть мои извинения не принимаются?

— То есть твои извинения принимаются. Но на этом все. Друзьями остаться не предлагаю, иначе получится дешевая мелодрама.

— Что получится?

— Неважно. У Сони спросишь, — я махнула рукой. Какая теперь разница, в самом деле. Можно было бы сто раз перекопать прошлое и все вспомнить, потыкать палочкой в то, что между нами было, но зачем? Как прежде уже не будет, в настоящем… в настоящем в моей жизни нет места Люциану Драгону ни под каким соусом.

На миг почему-то представился Люциан Драгон под взбитыми сливками с той самой ягодкой на пикантном месте, и я искренне порадовалась, что этот парень не умеет заглядывать в мои мысли, как Валентайн. После такого он точно не отцепился бы…

Валентайн!

Я судорожно вздохнула, представляя, что будет, если такая картина передастся Валентайну, и сделала шаг назад. Пора заканчивать этот разговор. Пора это заканчивать.

— Я не отступлюсь, Лена, — пообещал Люциан. — Можешь даже не надеяться.

Да куда уж мне с моими надеждами перед лицом задавшегося целью принца. Не хотела я этого говорить. Вот не хотела.

— Отступишься, — сказала я. — Потому что все это больше не имеет значения. Я теперь с Валентайном.

С лица Люциана сошли все краски и даже хмурость, оно стало каким-то… странным. Как тень.

— Что значит: с Валентайном? — Спросил он. — В каком смысле?

— Во всех.

Я развернулась и направилась к аудитории: пора уже поучиться, честное слово. Соня права, у нас впереди экзамены, и, хотя после темной обычная магия давалась мне как на лету, предварительные задания и практики для допуска никто не отменял. Плюс еще теоретическая часть, с теорией мне всегда было сложнее, чем с практикой, там есть такие нюансы, на которых любого можно подловить. Еще этот драконий язык, чтоб его! Я там постоянно во временах путаюсь, и магистр Доброе утро это прекрасно знает и будет меня по ним гонять.

В аудитории было шумно: все явно обсуждали появление Софии Драконовой. Ее бывшие подружки во главе с Лузанской сидели так, будто наглотались палок, и они застряли у них во всех местах, включая неположенные. Остальные украдкой косились на Соню, а с моим появлением стали коситься еще и на меня.

Я поднялась к ней — в отличие от Софии Драконовой, Соня выбрала неприметное местечко возле окна, подальше ото всех. Плюхнув сумку на пол, устроилась рядом и посмотрела на подругу. Ничто в ее лице не выдавало того, как прошел разговор с Сезаром, и что там вообще между ними произошло.

Раньше я наверное достала бы ее вопросами, но сейчас поняла: Люциан прав. Какое бы решение Соня ни приняла, это ее решение. Я здесь, я рядом, и если что-то не так, она всегда может мне об этом сказать.

— Сонь, я поддержу тебя во всем, что бы ты ни решила, — произнесла я. — Хочешь ты выйти за него, оторвать ему голову или что-то другое, я все равно с тобой. В первом случае подержу букетик невесты, во втором — простыню, куда будем прятать тело. Надеюсь, ты это понимаешь?

Впервые за сегодняшнее утро Соня улыбнулась так, как умела только она. Это была ее улыбка: светлая, яркая, такая… ни на что не похожая. Улыбка быстро погасла, но ощущение осталось, и я смогла вздохнуть с облегчением. Да, это Соня. Это действительно она, все в порядке. Она так решила, и мне остается только принять это решение и поддерживать ее, особенно сейчас.

— Спасибо, Лен, — тихо ответила она. — Я это знаю. И я очень тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, Драгунова, — одними губами ответила я.

Фамилию и мой шепот перекрыл рев дракона, оповещающий всех о том, что занятие началось — и в аудиторию вошел преподаватель. То есть тьфу! Магистр, конечно же.

— Сегодня у нас практика, практика и ничего кроме практики. Работать будем в тройках, так что предлагаю сразу выбрать себе команду, и мы приступим. По результатам сегодняшней практики буду допускать к экзаменам, поэтому все делаем внимательно. Мне очень не хочется проводить дополнительное занятие по допускам. Итак…

— Кого предлагаешь позвать третьим? Или третьей? — Соня оглядела аудиторию.

Я вздохнула. Правда, уже в следующий момент вопрос отпал сам собой, потому что я увидела сидящего в одиночестве Ярда.

Ну да, с дружбой у нас не срослось, но я и не собираюсь до конца дней припоминать все, что было. Соня проследила мой взгляд, кивнула, и я активировала виритту, чтобы ему написать. Ярд получил сообщение, изумленно обернулся, а я подняла большой палец вверх. Он помедлил, но все-таки поднялся со своего места и направился к нам. Что же касается меня, я очень некстати подумала о том, что Люциан на допуск к экзаменам не явился.

Глава 33

Глава 33

Люциан Драгон

— Запрети ей встречаться с Альгором. — Люциан в упор смотрел на отца. Раньше он старался обходить Фергана десятой дорогой, особенно после того, как они в очередной раз не поладят. В этот раз говорить, что они не поладили было слишком мягко — отец вбил себе в голову, что он должен жениться на Женевьев, и это был перебор. Перебор во всех смыслах: на такое он точно не подписывался.

— Давай проясним, Люциан. — Камень мог отражать интонации, поэтому сейчас тихий «голос» отца был угрожающим. — Ты приходишь ко мне только затем, чтобы выставить условия? После того, как вчера в открытую заявил, что тебе плевать на семью, плевать на положение в обществе, плевать на дипломатию и в целом — на меня и на мои слова. Это так?

— Мне не плевать на дипломатию. На себя мне не плевать больше, чем на дипломатию, и Женевьев не входит в мои планы.

— А кто входит? Ленор Ларо? Любовница Валентайна Альгора?

Несмотря на то, что он уже знал от нее, от отца прозвучало как пощечина. На достигнутом Ферган не остановился:

— Я долгие годы спускал тебе твои выходки, Люциан. Спускал в память о твоей матери, которая была мне безумно дорога. Которую я любил. Но сейчас, сегодня этому пришел конец. Мне надоело, что мои сыновья путают себя с простолюдинами — заметь, даже не с драконами из обедневших семей, именно с простолюдинами, которые считают, что могут распоряжаться своей жизнью и своей репутацией, как им вздумается. Ты натворил достаточно, чтобы лишиться титула и фамилии навсегда, и все же я дал тебе второй шанс. Не просто второй шанс, я дал тебе возможность стать тэрн-архом в будущем. На что ты хочешь его спустить?! На Ленор Ларо?!

«На Лену, — подумал Люциан. — Ее зовут Лена».

Там, в Академии его накрыло так, что он просто сразу построил портал сюда. Плевать ему было на допуск к экзаменам, на то, что об этом прогуле опять настучат папочке. Этот допуск ему не сдался. Он с закрытыми глазами после десяти бутылок дорнар-оррхар сделает все то, над чем все остальные будут пыхтеть.

Накрывшая его ярость была такой темной, что впору было задуматься о передающейся загадочными способами магии — той самой, из-за которой у них с Леной произошел разлад. Но было и еще кое-что, помимо этой внутренней тьмы, была какая-то странная, щемящая, выматывающая злость и отчаяние. Невыносимой была сама мысль о том, что она с Альгором. Раньше он тоже думал об этом, но совершенно в другом ключе, по-другому, и злость эта была другой. Сопровождалась желанием отомстить, сделать больно, ударить в ответ. Сейчас ничего этого не было, он вообще не представлял, что делать дальше. Ну или представлял, но смутно. В этом «смутно» как раз родилась идея поговорить с отцом.

Только Ферган мог прекратить это безумие.

Ей нельзя быть рядом с Альгором! В качестве ученицы — да, может быть, но не как… его женщина.

Люциан сжал зубы:

— Она была моей невестой.

— Вот именно. Была, — Ферган хмыкнул. Из камня это прозвучало вполне знакомо, а вот у дракона из носа вырвались струйки дыма. — Была твоей прихотью. Очередной. И сейчас все так же. Как только ты снова ее получишь, Люциан, эта девчонка станет тебе не нужна.

— Это не так! — рыкнул Люциан, но тут же сбавил тон. — Да, я понимаю, о чем ты. Я понимаю, как я себя вел, как все это выглядело… но сейчас все иначе, отец. Я действительно всерьез заинтересован в ней. Я не отказываюсь от семьи, я не отказываюсь от твоих перспектив. Просто эти перспективы я вижу с ней.

— С любовницей Валентайна Альгора.

— Хватит это повторять! — Он сжал кулаки.

— Буду повторять столько, пока до тебя не дойдет! — громыхнул Ферган. — Эта девчонка могла подойти тебе, когда ты не был наследным принцем. Хотя я был уверен в том, что ты наиграешься, и оказался прав. Но наследному принцу никогда не подойдет обычная женщина! Тем более женщина, вступившая в любовную связь с темным. Это не просто скандал, это крушение всех устоев нашего мира.

— Так же, как они сокрушились, когда ты женился на Тэйрен Ниихтарн?! — Люциан усмехнулся.

Глаза отца полыхнули золотым пламенем, от волны силы и ярости дракона заломило виски. Тем не менее, когда отец заговорил, голос его звучал спокойно:

— Да. Именно так. Я прекрасно вижу, к чему все идет, и повторить мою историю я тебе не позволю, Люциан. Не за всех женщин стоит бороться, некоторых лучше сразу вышвырнуть из своей жизни. А лучше — еще задолго до этого обходить стороной.

— Со знанием дела говоришь, — процедил Люциан. Им снова овладела нездоровая злость, справиться с которой было ему не под силу. Особенно сейчас, когда он уже почти представлял Лену своей. Когда он почти пропускал ее пряди сквозь пальцы — в своем сознании, когда срывал стоны с припухших губ. Все это отдать Альгору?! Ну уж нет. Озарение пришло внезапно, накрыло его с головой. — Я не откажусь от Ленор Ларо, отец. Что бы ты мне ни говорил. Но мы можем договориться.

Собиравшийся что-то прорычать Ферган снова выпустил дым из ноздрей. Медленно кивнул.

— Ты запретишь им с Альгором быть вместе, и тогда я женюсь на Женевьев. Ты получишь свой идеальный брак, поддержку ее отца. Ленор будет моей неофициально. Я получу ее на своих условиях.

— У меня к тебе встречное, предложение, Люциан, — тут же отозвался отец. — Ты женишься на Женевьев, а я не трогаю Ленор Ларо. Позволяю ей остаться в Академии, позволяю ей спокойно учиться и жить в Даррании. Не высылаю ее в Мертвые земли, где ей самое место.

В первый момент можно было подумать, что камень сломался. Если бы Люциан не знал, что вывести роаран из строя можно, только раскрошив силой дракона.

— Ты угрожаешь мне ей? — очень тихо спросил он.

— Нет, я ставлю тебя в известность, как своего наследника. Ленор Ларо — ходячая угроза всему, что мы долгие годы взращивали. Мировому порядку. Светлой магии. Нашей жизни и содружеству с людьми. Даже моему сыну. Посмотри, во что ты превратился из-за нее, Люциан. Ты всегда был взбалмошным, но ты никогда не был подлым. Ты никогда не пытался давить, играть и манипулировать другими ради своих интересов. Она как яд, который отравляет все вокруг, и самое место ей — там, где она и находится. Рядом с Альгором. Я не закончил! — Отец перебил его еще до того, как он успел выдохнуть первый звук. — То, что началось с ее появлением в Академии — это цветочки по сравнению с тем, что может быть. И как правитель я буду любыми способами избавляться от угрозы, которая способна изнутри разрушить мою страну, мое общество, моих подданных и моего сына. У тебя есть время до выходных, когда будет объявлена помолвка Сезара и Софии Драконовой. Отец Женевьев не в курсе твоего отказа, поэтому я снова даю тебе еще одну возможность и время подумать.

— Чем ты лучше меня? — усмехнулся Люциан. — Зачитал мне тут мораль о манипуляциях, а сам?

— Я правитель. — Камень даже завибрировал, как и стены — от рычания. — И если ты меня плохо слушал, это твои проблемы. Но в одном ты прав. Мы с тобой действительно очень похожи. Я тоже не хотел никого слушать и слышать. Я тоже не хотел ничего знать, когда появилась Тэйрен. Я сходил по ней с ума, забыв о том, кто я, какой на мне долг, о том, что несмотря на все, она несет в себе угрозу. Страшную угрозу. Я впустил эту угрозу в наш род и до сих пор расплачиваюсь за это. За это заплатили мои родители. Жизнями.

— Что?!

— Об этом не знает никто, — Ферган понизил «голос», хотя они находились под мощнейшим cubrire silencial. — Когда сила Тэйрен вышла из-под контроля, хотя я бы сказал — когда проявилась ее истинная сущность, мне и родителям пришлось объединить силы, чтобы вышвырнуть ее из Даррании. Чтобы справиться с ней. Ты никогда не видел темного наследника в полной мощи боевой силы? Я видел. И эта женщина, которую я называл любимой, эта женщина, которая родила мне сына, убила моих отца и мать. У меня на глазах. Мне не хватило сил ее убить, но, к счастью, хватило отправить ее туда, где ей самое место. В самое сердце Темных земель.

Отец замолчал, но Люциан не представлял, что сказать. Для всех бабушка и дед выбрали существование в драконоформе и ушли на Драконьи острова — туда, где общество состояло только лишь из драконов, совершивших безвозвратный полный оборот. Что ж, в таком случае неудивительно, что отец издал закон, отменяющий возможность полного оборота лишь по решению главы рода и полностью взял этот процесс под свой контроль. Боялся, что рано или поздно эта история вскроется?

Для дракона было закономерно закончить существование в одной форме и уйти в зверя. Сменить не только образ жизни, но и сознание, отпустить часть себя, которая всегда, с рождения, была сильнее. С островов никто не возвращался, и эта территория была нейтральной, она даже Дарранийской не считалась. Все считали, что бывшие тэрн-арх и тэрн-арха ушли на покой.

Но… такое?!

— Ленор не Тэйрен, — произнес он. — Не стоит судить всех по своему неудачному опыту.

— Ошибки на то и даны, сын, чтобы на них учиться. И больше не повторять. — Ферган дернул крыльями, и по залу прокатилась волна жара. — Я не просто так ушел в драконоформу после гибели твоей матери. Я принял этот обет, поскольку ее смерть — тоже моя ответственность. Я считал, что Сезар другой, что он все изменит, но ты сам видишь, к чему это привело. К чему привела моя вера в то, что один темный способен помочь другому темному. К чему привела моя вера в то, что темное может стать светлым. Сезар закончит обучение, женится на Софии Драконовой, и спустя несколько лет у него появится задание на границе с Темными землями. Я уберу их с супругой как можно дальше от Хэвенсграда, как можно дальше ото всех, кому он может навредить. Не думай, что это касается лично тебя или что это мое желание указать тебе, где твое место. Как я уже сказал, это всего лишь забота. Забота о мире, о тех, кто мне доверяет. О тех, кто находится под моей властью и под моей защитой.

— И о своей чешуйчатой заднице, — хмыкнул Люциан.

Прежде чем воздух раскалился добела от отцовской ярости, он поднял руки вверх:

— Я тебя понял. Услышал. Я сообщу о своем решении.

— Надеюсь, что услышал, — сухо отозвался Ферган. — Потому что я не шутил.

— Да, с чувством юмора у тебя всегда были проблемы.

Развернувшись на пятках, Люциан сунул руки в карманы и вышел, оставив правителя Даррании в привычном ему состоянии одиночества и величия.

Чего он ему не сказал, так это того, что есть женщины, за которых стоит бороться. Лена — одна из них, и он будет бороться за нее до последнего. С Альгором. С самой тьмой. Со всем миром. И, если потребуется, даже с отцом.

Глава 34

Глава 34