Хотите быть герцогиней? Дэр Тесса
– Мы разучивали новый прием. Хан должен был сделать ложный выпад и увернуться. – Эш повернулся к слуге. – Давай расскажи. Ведь тебе полагалось увернуться?
– Мне полагалось увернуться, – промямлил Хан из-под компресса.
– Видите? – Когда в ледяном молчании его жена направилась к плите, Эш продолжил: – Как бы там ни было, мне он нужен. Ему предстоит серьезная работа.
Хан отложил компресс и вскочил на ноги.
– Благодарю, ваша светлость, за заботу. Вы очень добры.
– Но ваша припарка! – воскликнула Эмма. – Она почти готова!
– Может быть, ваша светлость будет так добра и прибережет припарку, чтобы я мог забрать ее позже? – Хан поклонился Эмме, затем повернулся к хозяину: – Я буду ждать в библиотеке.
Дворецкий вышел из кухни, а Эмма принялась греметь посудой на плите, выражая молчаливое неодобрение.
– Это синяк, – сказал Эш. – Частое следствие мужских занятий. Говорю же вам, ему это нравится.
– Он плакал, – отозвалась Эмма.
Он развел руками.
– Это были слезы радости.
Эмма вздохнула.
– Да, я требователен. Да, я беспощаден. Да, я не думаю о других. Упрекнете меня еще в чем-нибудь, пока я здесь?
Она взяла со стола газету и показала ему. Первую страницу украшал заголовок: «Чудовище из Мейфэра наносит новый удар».
Эш взял газету из рук Эммы.
– Этого я еще не видел. Просто блестяще. Я на первых полосах!
– Тут еще целая кипа.
Эш пролистал стопку газет, собранных Эммой. «Чудовище из Мейфэра нападает на местного паренька». «Чудовище из Мейфэра пугает трех человек на улице Сент-Джеймс». «Чудовище из Мейфэра ворует ягнят у мясника и подозревается в отправлении темных ритуалов».
– Ха! «Местному пареньку» было лет шестнадцать, не меньше, и он очень заслуживал трепки. На улице Сент-Джеймс было четверо. Пьяные щеголи заигрывали с проституткой по пути из клуба Будлза. Они вели себя грубо, и мне это не понравилось. А вот последнее… Я этого не делал! Надо же, ягнята! – Он фыркнул. – Знаете, что сие означает?
– Я вышла замуж за пламенного борца с уличной преступностью.
– Нет. То есть может быть. А еще – это значит, что люди сами сочиняют истории про чудовище из Мейфэра, чтобы разделить его зловещую славу. Таким образом, я стал легендой.
Эмма покачала головой. Она отжала травы через тонкую ткань, перекрутив ее жгутом.
– Это… – Эшбери быстро перебирал газеты. – Просто грандиозно.
– Нет. Ничего подобного.
– А вы взгляните! В одной из газет есть иллюстрация. – Повернув к Эмме свой изуродованный профиль, Эш показал ей гравюру. Подпись под портретом гласила: «Чудовище собственной персоной». – Что вы на это скажете? Мне кажется, они сделали мой нос чуть длиннее, но в остальном на удивление точное сходство.
Эмма с размаху поставила пустой котелок на стол.
– Дело не в том, точно ли портрет воспроизводит ваши черты, он точно характеризует проблему. Вы позволяете людям видеть себя лишь с одной стороны. Если бы вы только дали им шанс увидеть сквозь шрамы…
– Люди не могут видеть сквозь шрамы. На улице, на рынке… где угодно. Они впитывают внимание общества, а я вроде канавы, по которой оно циркулирует.
– Это необязательно так.
Эш стиснул зубы.
– Давайте договоримся. Я не стану делать вид, будто знаю, каково это – чувствовать, как чужие мужчины пялятся на ваши голые сиськи, а вы не станете утверждать, будто понимаете, каково мне, когда таращатся мне в лицо.
Эмма вмиг опечалилась.
– Простите, мне не следовало брать на себя смелость…
– Да. Не следовало.
– Но неужели вы так и не попытаетесь? – Обойдя стол, она встала перед мужем. – Один визит – вот все, о чем я прошу. Один день в компании обычных людей. То есть, полагаю, они не совсем обычные люди, зато, по крайней мере, не разбойники.
Герцог нахмурился:
– Что вы затеяли?
– Сходим на чай к моим подругам. В следующий четверг. Вот чего бы мне хотелось.
Он хотел возразить.
Эмма приложила палец к его губам, заставив замолчать. От ее пальца пахло травами и медом. Дурманящий аромат! Разве мог он долго сердиться, если от нее так волшебно пахло?
– В дом к леди Пенелопе Кэмпион. Рядом, только площадь перейти. Не такое уж тяжкое испытание. – Она лукаво повела бровью. – Если, конечно, вас не страшит компания трех старых дев.
Эш не помнил, когда в последний раз переходил площадь, чтобы попасть в резиденцию Кэмпион. Тогда он был еще мальчиком лет десяти, не больше. Леди Пенелопа была совсем крошка, чтобы они могли играть вместе, не говоря уж о том, что она – о ужас! – была девочкой. Но однажды летом его таки заставили. Единственное, что извиняло Пенелопу в его глазах, так это ее вечная привычка прятать у себя в шкафу или под кроватью одного-двух грязных животных.
Он смутно припоминал что-то про поросят. И кажется, там был еще тритон?
Эмма позвонила в дверь.
– Я делаю это в первый раз, – буркнул он, уставясь на дверь. – И в последний.
– Понимаю, – ответила Эмма.
– И только потому, что мои родители высоко чтили это семейство.
– Разумеется.
– Им бы хотелось, чтобы я приглядывал за леди Пенелопой теперь, когда она живет одна.
Эмма крепко сжала руку мужа.
– Не волнуйтесь. Они вас полюбят.
Дверь распахнулась. У Эшбери засосало под ложечкой.
– Леди Пенелопа. Мое почтение.
Эш потянулся к руке леди Пенелопы, намереваясь запечатлеть на ней поцелуй, но та лишь рассмеялась, положила руку без перчатки ему на плечо и заставила нагнуться, чтобы обнять, – как будто подобное было здесь в порядке вещей.
– Входите, входите же. – Взяв герцога под руку, Пенелопа провела гостей в дом. – Вы должны называть меня Пенни. Мы же старые друзья. Я видела вас в ночной сорочке. Надеюсь, вы не ждете, что я стану говорить вам «ваша светлость».
– «Эшбери» будет достаточно.
– «Эш», – поправила Эмма. – Для друзей он Эш. А дома – Тыковка.
Он бросил на нее сердитый взгляд. Эмма ответила улыбкой.
– Значит, «Эш», – сказала Пенни, похлопав его по руке.
Дом выглядел приблизительно так, каким он его помнил: те же картины на стенах, та же мебель, – только теперь на всем лежал налет воспоминаний. Эш собрался с духом: завернув за угол, они очутились в гостиной.
Но никто не завопил от ужаса и не остолбенел от изумления. Казалось, прочие гости были готовы к его появлению. С одной стороны, он мог вздохнуть с облегчением, с другой – было несколько унизительно. Он представлял себе, как Эмма за чаем говорит им: «Только не пугайтесь, мой муж безобразен до ужаса».
Пенни представила собравшихся гостям. Разумеется, двум другим дамам было известно, кто он такой, а Эмма в двух словах рассказала о них мужу.
Девушка с растрепанными рыжими волосами оказалась мисс Тиг, от нее несло чем-то горелым. Мисс Маунтбаттен была миниатюрной темноволосой дамой, на которой было элегантное, выгодно подчеркивающее фигуру прогулочное платье из синей, цвета павлиньей грудки, камчатной ткани, сильно напоминавшей Эшу драпировки из музыкальной комнаты в его доме.
Он слегка поклонился, потом подождал, пока дамы рассядутся, и лишь потом сел сам. Пенни начала разливать чай.
Мисс Тиг и мисс Маунтбаттен сидели молча. То бросят украдкой взгляд на Эша, то переглянутся, то уставятся в свои чашки. Эш привык быть объектом любопытства, но самое странное было то, что на лицах дам все время порхали легкие, понимающие улыбки.
Вошла белая кошка, потерлась о ножку стула Эша и вспрыгнула ему на колени. Эш снял животное с колен и опустил на пол, но кошка проворно вскочила обратно и свернулась клубком.
– С кошками всегда так, – пояснила Пенни. – Они тянутся к людям, которые их знать не хотят, а уж Бьянка у нас особенно настырна: издевается над Хьюбертом как хочет.
– Не помню, чтобы в вашей семье был Хьюберт, – сказал Эш. – Это слуга?
– Боже упаси, нет. – Пенни рассмеялась, подавая ему чашку с чаем. – Хьюберт – это выдра.
Ну разумеется.
Хозяйка протянула ему поднос с треугольной формы сандвичами со срезанной корочкой.
– Возьмите вегеброд.
– Спасибо, бутерброд – это хорошо. – Эш схватил один треугольник и откусил побольше. Чем дольше придется жевать, тем меньше надо будет разговаривать.
– Нет-нет! Это вегеброд, – сказала Пенни. – Делаем из овощей пюре и запекаем в форме бруска, а потом нарезаем, как ветчину. В основном это картофель и репа, да несколько долек чеснока, да немного свеклы для цвета. Очень питательно и даже вкусно.
Право же!
Эш едва не подавился, но мужественно скрыл отвращение, запив овощную гадость добрым глотком чая.
– Леди Пенни – вегетарианка, – сказала мисс Тиг.
– Боюсь, я вас не понимаю.
– Она не ест мяса, – пояснила Эмма.
Он подумал.
– Я все равно не понимаю.
– Вот, попробуйте кексы. – Мисс Маунтбаттен передала угощение Эмме. – Их испекла Никола.
Эш взял кекс, глядя на него с подозрением. Кекс выглядел совершенно невинно.
– Мне казалось, Эмма сказала, будто вы занимаетесь наукой, мисс Тиг!
– Кулинария и есть наука, – ответила та. – Точность – залог успеха.
Эш попробовал кекс и обнаружил, что он оказался потрясающе вкусным! Гораздо лучше вегебродов.
– Отлично, – весело провозгласила Пенни. – Мы все напились чаю и подкрепились. Теперь пора занять себя беседой. Что мы можем обсудить?
– Не происходит ли сейчас чего-нибудь такого, о чем говорит весь Лондон? – высокопарно проговорила мисс Тиг.
– Ах! – Мисс Маунтбаттен подняла голову. – Слышали новости про чудовище из Мейфэра?
Эш поставил чашку на стол и посмотрел на жену. Эмма с большим интересом разглядывала содержимое своей чашки. Пенни обернулась к ним:
– А ваше мнение, Эш?
– Несомненно. Низкий тип, – ответил Эш. – И опасный. Отвратительный. Достойный осуждения.
– Подозреваю, о нем сложилось превратное мнение, – заявила мисс Маунтбаттен.
В гостиной царило гробовое молчание, пока мисс Маунтбаттен не толкнула мисс Тиг в коленку.
– Ах да! Теперь моя очередь, правда? – Мисс Тиг хмыкнула. – Полагаю, вы правы, Александра.
– Вспомнила! У меня случайно оказались несколько последних газет. – Пенни повернулась к столику, стоящему за ее спиной, и предъявила гостям стопку.
Правда предстала перед ним во всей красе. Эша заманили в паучью сеть, и теперь он очутился в центре тщательно спланированного заговора.
Вот вам и вегеброды. Фальшивка на подносе, полном лжи.
Пенни перебирала газетные листки.
– Вот, слушайте. «Пожертвование в тысячу фунтов стерлингов фонду военных вдов, приписываемое чудовищу из Мейфэра». – Она взяла вторую газету: – «Чудовище из Мейфэра изгоняет жестокого надсмотрщика из работного дома. Угнетенный класс Лондона торжествует». – Вместо того чтобы читать следующую газету, она продемонстрировала всем заголовок.
Эш выхватил злосчастный листок из ее рук и уставился на него в ужасе.
– «Чудовище из Мейфэра спасает щенков из горящего склада»?
Это… это уже переходит все границы!
Вдовы. Угнетенные. Щенки!
Кто-то решил развеять в прах легенду, над которой он столь тщательно трудился. Эш взял стопку газет и быстро пролистал, чтобы собственными глазами прочесть то, что там было написано. Ага! Из статьи в статью кочевали подозрительно похожие фразы.
«Газета опирается на сведения, которые заслуживают самого высокого доверия…»
«Анонимный свидетель, чья репутация безупречна…»
«Щенята не переставая лизали его в знак благодарности», – сообщает дама безупречной репутации…»
Итак, Эмма и ее подруги не просто собрали эти истории. Они сами их и состряпали. Ведьминский шабаш!
– Все, как мы и подозревали, – улыбнулась мисс Маунтбаттен. – Слухи о так называемом «чудовище» – просто недоразумение.
– Если хотите знать мое мнение… – начала Эмма.
– Я не хочу, – буркнул Эш.
– Я думаю, что он никакое не чудовище, – закончила она. – Я даже слышала, что он пришел в приют для подкидышей с мешком конфет, и дети толпились вокруг него, чтобы обнять и поцеловать. Подозреваю, об этом событии завтра будут трубить все газеты.
– Подозреваю, – сказал Эш, натянуто улыбаясь, – там еще появится история о герцогине и трех ее подругах, которых упекли в тюрьму за клевету.
Краткий миг тишины – четыре дамы дружно расхохотались.
Пенни предложила ему поднос с обманчиво съедобным угощением.
– Прошу, возьмите еще сандвич, Эш! Или ваше имя Ягненочек?
– Кажется, Звездный Свет, – сказала мисс Маунтбаттен.
– Нет-нет! – воскликнула мисс Тиг. – Я могла бы поклясться, что мне правильно сказали: Пасхальное Яичко.
И все снова весело рассмеялись, а Эш даже согласился взять сандвич, посылая жене грозный взгляд. Эмма пила чай, лукаво улыбаясь ему поверх чашки.
«Погоди у меня, – подумал он, обреченно глотая фальшивую вегетарианскую ветчину. – Погоди, вот только доберемся до дома».
Глава 21
Однако вышло так, что у Эша не было возможности призвать вероломную супругу к ответу. Едва они оказались на ее половине, как Эмма закрыла дверь, обняла его за шею и пылко поцеловала.
– Спасибо! – воскликнула она. – Я вами просто восхищалась!
– Чепуха.
Действительно, не бог весть какой тяжкий труд. После того как дамы закончили издеваться над ним столь безжалостно, Эш даже сумел от души повеселиться.
– Не верится, что вы съели эти два ужасных сандвича, – засмеялась Эмма.
Уточнение: все было забавно, если не считать вот этого.
Но он безропотно ел бы эти вегеброды два раза на дню, если бы потом, дома, его ждали руки Эммы. Или, еще лучше, губы, которые его целовали.
Она развязала узел его шейного платка. Расстегнула жилет. Он помог ей: сбросил пальто и швырнул куда-то. Куда – он даже не взглянул.
Эмма опустилась перед ним на колени. Расстегнула брюки и стянула их до колен. Одной рукой она приподняла его рубашку, другой обхватила его ствол, большим пальцем потирая его у основания. Потом облизнула губы и наклонилась вперед.
– Подождите, – хриплым шепотом взмолился он.
Она замерла.
Зачем? Зачем он это сказал?
– Я не собираюсь вас целовать, – сказала она, лукаво изогнув бровь. – Я собираюсь… Разве вам этого не хочется?
– Об этом не нужно и спрашивать, – ответил он твердо. Твердо во всех смыслах. – Но нам полагается зачинать потомство. Я же не могу сделать так, чтобы вы забеременели через рот. Строго говоря, это не входит в условия нашего договора.
– И что же вы сделаете? – Эмма подняла голову и весело улыбнулась. – Потащите меня в суд? «Ваша честь, моя жена осмелилась меня раздеть. Она продолжала меня возбуждать обеими руками и языком вопреки тому, что было в нашем договоре, который мы поклялись соблюдать»?
– Эмма, вы…
– «А потом… – Она театрально вздохнула. – Непослушная женщина действительно осмелилась прикоснуться к моему возбужденному…» – Она медленно провела по нему языком.
– Иисусе!..
Она изогнула бровь.
– Ну и ну. Какое богохульство. Это вы тоже почерпнули у Шекспира?
Он стиснул зубы.
– «Генрих Четвертый», акт второй, сцена вторая.
– Правда? Как интересно. – Эмма снова лизнула, на этот раз касаясь легко, словно перышком.
Эш стиснул кулаки, прижав руки к бокам. Ему долго не выдержать.
Когда Эмма снова нагнулась, сложив губы для нового дразнящего поцелуя, он схватил ее за волосы.
– Достаточно!
Достаточно?
Эмма ахнула, когда он запустил руку в ее волосы и потянул словно за тысячу нервных окончаний одновременно.
– Достаточно! – прорычал он снова.
Она поняла правильно. Достаточно болтовни. Достаточно игры. Пора приступать к делу. Что бы это «дело» за собой ни повлекло.
Эмма не была до конца уверена, что именно от нее требуется, но она бы скорее умерла, чем стала спрашивать. В основном все это казалось само собой разумеющимся, даже если ей недоставало опыта.
Бросив взгляд вверх, чтобы видеть его реакцию, она попробовала обвести языком самый кончик. Под ее рукой его брюшные мышцы забугрились. Широкий округлый конец оказался возле ее губ, и она поняла его невысказанную просьбу.
Он застонал, прислонившись спиной к двери.
– Да. Именно так.
Ей понравился вкус, мускусный, мужской. Нравилось чувствовать его, поглаживая ладонью шелковистую мягкость, восхищаясь его нетерпеливым, настойчивым желанием. Нравилось слышать вырывающиеся из его груди глубокие, судорожные вдохи. Но больше всего ей понравилось ощущение собственной власти над ним.
Он был беспомощен в своем желании, открыт и уязвим, умоляя ее о милости. С каждым его вздохом, с каждым стоном в ее теле рождалась ликующая песнь. Эмма подняла взгляд: Эш смотрел на нее затуманенными от страсти глазами, стиснув зубы.
Похоже, ему нравилось за ней наблюдать. Поэтому свободной рукой Эмма сняла кружевную косынку, предлагая любоваться ее грудью. Расшалившись, даже провела пальцем по вздымающейся округлости, прочертив путь внутрь соблазнительной ложбинки.
– Господи… Господи! – Его бедра напряглись, и Эмма отбросила стыдливость, переходя в наступление. Она понимала, что он близок к вершине. – Эмма, я… – Он схватил ее руку и помог ей, работая в жестком, яростном ритме. Воздух с хрипом вырывался из его груди.
И вот наступил миг долгожданного освобождения. Эш привалился к двери спиной, хватая ртом воздух. Эмма взяла сброшенную косынку и обтерла грудь. Он нагнулся, чтобы коснуться рукой ее подбородка. Осторожно приподнял ее лицо, и теперь Эмма смогла заглянуть ему в глаза.
– За это, – сказал он, – я мог бы съесть сотню тех дурацких сандвичей.
Эмма улыбнулась. Он помог ей встать на ноги и натянул брюки. Вместе они, спотыкаясь, добрели до кровати.
– Это… заслуживает…
– Это я должна вас благодарить. – И Эмма не кривила душой. Она была очень довольна собой, просто возгордилась до небес. Она перекатилась на живот и приподнялась на локтях. – Итак, мы сходили на чай. Куда пойдем в следующий раз? Ваша очередь выбирать.
– Не понимаю, о чем вы.
– Наверняка вы по многому соскучились. Вы можете – необязательно с моим участием – кататься в парке в ландо с опущенным верхом, ходить в клубы, брать уроки бокса в «Джентльмене Джексоне», чтобы избавить бедного Хана от необходимости быть вашим партнером. – Эмма лукаво повела бровью. – Если, конечно, в вашем списке не будет проституток и танцовщиц кордебалета.
– Полно! – Эшбери закрыл глаза рукой. – Мне бы удовлетворить ваши аппетиты. Никаких сил не хватит.
– Отлично. Тогда поговорим о следующем выходе в свет.
– Никакого выхода не будет. Я же сказал вам: сегодня мы выходили вместе в первый и последний раз.
– Тогда, если хотите, мы могли бы устроить званый обед. У меня есть подруга, с которой я познакомилась в швейной мастерской. Мисс Девина Палмер. Думаю, ее отец был бы очень рад с вами познакомиться. – Она ждала ответа затаив дыхание.
Убрав руку от лица, он устремил на нее внимательный взгляд.
– Чего именно вы добиваетесь?
Подозрение, которое она читала в его взгляде, выбивало Эмму из колеи.
– Мне… невыносимо видеть, что вы живете затворником, вот и все. Когда я уеду в Суонли, мне будет грустно представлять себе, как вы тут сидите один-одинешенек.
От нахлынувшего чувства вины у Эммы горели ладони. Разумеется, у нее была и другая причина. В перспективе речь шла и о том, чтобы помочь Девине. Впрочем, все, что она ему сказала, было чистой правдой.
Эмме было больно думать о том, что она должна уехать и оставить его. Как это печально – поселиться в Суонли и воспитывать их ребенка, который вырастет без отца.
Условия сделки больше ее не устраивали. И времени на то, чтобы заключить новый договор, оставалось все меньше.
Несколько дней спустя Эш сидел в библиотеке и усердно трудился. Он как раз составлял – в весьма несдержанных и язвительных выражениях – письмо своему архитектору, когда в библиотеку вошел Хан.
Как всегда, очень вовремя.
Эш не поднял головы от письма.
– Что такое?
– Прошу прощения, ваша светлость, но принесли огромный заказ для герцогини. Куда прикажете выгружать коробки?
– Коробки? – Эш поднял голову. – И что там, в коробках?
– Полагаю, это новый гардероб. Прикажете, чтобы поднимали наверх?
Эш отложил перо.
– Нет. Пусть несут в гостиную.
Новый гардероб.
Чудеса. У его супруги наконец хватило решимости заказать себе новые наряды. В их безрадостном браке он мог предложить ей только одно утешение – роскошь.
Запечатав письмо, он прошел в гостиную, надеясь увидеть, в каком восторге будет Эмма, открывая коробки. Может быть, даже устроит для него маленький показ мод, чтобы похвастать новыми платьями да шляпками. А еще лучше, попросит его помочь управиться со всеми этими пуговицами да крючками.
Когда он вошел в гостиную, на Эмме уже было нечто умопомрачительное – сияющая улыбка радости.
– Это новые наряды! – воскликнула она.
– Я так и понял. – Эш сделал знак прислуге оставить их одних.
Эмма развязала бечевку на первой коробке и зашуршала упаковочной бумагой. Он увидел проблеск дорогого шелкового атласа цвета слоновой кости. Многообещающее начало. Но извлекла из коробки она вовсе не платье. Это был жилет.
– Ах, – вздохнула она. – Какая красота! – Она обернулась к Эшу: – Что скажете?
– Вам придется меня извинить, – сказал он, озадаченно помолчав. – Я давно не появляюсь в обществе. Очевидно, дамская мода претерпела некий переворот, который ускользнул от моего внимания.
Эмма рассмеялась.
– Так это не для меня, а для вас, любимый. – Она приложила жилет к его груди. – Хм. Возможно, придется немного забрать в плечах, но это делается просто.
Эш онемел от изумления.
Читать бесплатно другие книги:
