Ботаники не сдаются Логвин Янина

— 31 —

Мне действительно понравилось здание внутри — современное и светлое, и два танцевальных класса, соединенные высоким холлом, стены которого украшали стенды с фотографиями танцоров — как знаменитых (я узнала Барышникова и Анну Павлову), так и обычных девчонок и мальчишек — видимо, учеников студии. Остановившись в холле, Ванька снял куртку и заглянул в один из залов — просторное помещение, в котором девушки и парни готовились к занятию танцами и, приветливо махнув рукой, окликнул незнакомца:

— Эй, Женька, я пришел!

Хм, оказалось что незнакомку. Потому что именно девушка, а не один из четырех парней здесь находившихся, отошла от станка, возле которого что-то объясняла команде танцоров, и направилась к нам. Невысокая кудрявая блондинка, очень стройная, с потрясающей осанкой и мягким шагом, увидев Воробышка, она расплылась в улыбке и потянулась, чтобы его обнять. Парень тоже не стал медлить и поцеловал хорошенькую блондинку в щеку. Притянул ее к себе.

— Привет, наша птичка! Давно не виделись!

— Привет, Вань! Как я рада тебя видеть!

Судя по тому, как оживились девушки в тан-классе, не только Женька, но и они тоже оказались рады видеть Воробышка. Хм, интересно, есть ли на Земле хоть одно место, где бы рядом с Ванькой не оказалось симпатичных девчонок?

Видимо, эту Женьку ему и в голову не придет обозвать мартышкой или заставить прыгать на скакалке на потеху друзьям — парни любят красивых блондинок. А может, он ее тоже обучал полетам в аэротрубе и поэтому называет Птичка? Вон как тепло обнимает, никак не отлипнет. Ну, конечно, я могла бы еще вчера догадаться, что не одна такая счастливица.

Эх, не стоит Ванька того, чтобы из-за него не спать полночи, смотреть в окно и вспоминать, какие у него синие глаза и как мне было надежно в его руках. Смешно! Вот глупая!

Я внезапно ужаснулась: неужели это мои мысли?! Что со мной происходит?

Хмуро взглянув на пару, сделала шаг назад. Сероглазая блондинка с интересом повернулась ко мне.

— Ну, здравствуй, гордость университета, — сказала приветливо. — Катя, верно? Ваня мне о тебе рассказывал.

И даже не хочу знать «что»!

— Спасибо, что помогла нашему шалопаю с рефератами, — девушка улыбнулась. — К сожалению, жизнь вдали от родителей не всегда идет на пользу учебе. Знаешь, ты его очень впечатлила и действительно оказалась милой, как он и говорил.

— Что? — Воробышек фыркнул. — Я ничего такого не говорил. Не верь ей, Очкастик. Женька у меня сказочница.

Я совсем запуталась, глядя на парочку, а девчонка удивленно ахнула:

— Очкастик? Ванька, ты что себе позволяешь? Мы с мамой в тебе души не чаяли и воспитывали! Что еще за обидное прозвище?

— Э-э, это Женя, тебя не касается.

— Не уверена. Меня касается все, что касается моих братьев. И я тоже ношу очки, если ты забыл. О-у, — она вдруг закусила краешек губ, — так ты это нарочно, что ли? Неужели на самом деле, Катя…

Но что там на самом деле, я понять не успела…

— Вот догадки лучше оставь при себе, Евгения Люкова! Желательно за территорией моей личной жизни! Знакомься, Уфимцева, это моя родная сестра Женя, а все что вокруг — ее студия. Подарок любимого мужа.

…потому что Воробышек вдруг сунул мне в руки рюкзак и развернул за плечи в сторону раздевалок.

— И лучше пойдем переодеваться, пока Птичка еще чего-нибудь себе не придумала!

Спортивные леггинсы, футболка и мокасины — конечно, не совсем та одежда, которая нужна для танцев, но в общем и целом физически я ощущала себя вполне комфортно, чего не сказать о комфорте душевном. Воробышек особо не заморачивался и появился на паркете учебного класса в потрепанных джинсах, низко сидящих на узких бедрах, босиком и в черной растянутой майке. На радость девчонкам демонстрируя накаченные бицепсы, по-спортивному развернутые плечи и вообще все-то, что обычно демонстрируют девчонкам. Оказалось, что он не хуже меня умеет улыбаться, как доктор Ливси.

Не знаю, сколько лет на самом деле было его старшей сестре, но выглядела она не старше нас. Ну, разве что чуть-чуть! Однако студия меня впечатлила и подготовка Евгении тоже. Танцевала девушка здорово, насколько я могла судить из танцевальных зарисовок. Очень профессионально.

Блондинка уже выполняла с ребятами из группы какие-то движения, похожие на стиль «Модерн», используя элементы акробатики, но отвлеклась и подбежала ближе, приглушив музыку, как только мы вошли.

— Катя, ты когда-нибудь танцевала? — спросила заинтересовано. — Ваня мне сказал, что вам предстоит выиграть конкурс факультетов в парном танце? Я хотела бы знать, как ты настроена?

Сказать, что я удивилась, значит, ничего не сказать.

— Выиграть?! О, нет, — я покосилась на ухмыляющегося парня, всерьез усомнившись: все ли у него в порядке с головой? — Скорее уж принять участие. Настроена я не очень, но готова попробовать, — сказала честно. — Нет, я никогда не танцевала, зато в детстве пять лет занималась фигурным катанием и до сих пор сажусь на шпагат. — Я задумалась. — Во всяком случае, год назад еще садилась. А танцевать не умею. Совсем.

— Не умеет, — кивнул Воробышек. — Поверь, Женька, не врет, проверено. Зато прыгает она отлично и никакой одышки!

Ну еще бы! Так и захотелось Воробышка треснуть рюкзаком! Вот так и становятся преступниками, особенно, если в рюкзаке вдруг окажется толковый словарь весом с кирпич. Жалко, что последний остался в раздевалке.

Блондинка смотрела с интересом, незнакомые парни и девчонки прислушивались к разговору, явно меня оценивая, и захотелось, уж если и не утереть всем нос разбором формулы молекулярной кинетики, то хотя бы утонуть в чужом болоте достойно!

Я тоже попробовала расправить плечи.

— Да, прыгаю я неплохо. А еще способна обучаться любой программе в два раза быстрее обычного человека. Правда не знаю, сработает ли это в танцах.

Женя удивилась.

— Как странно звучит, Катя. Словно ты о машине говоришь.

— Нет, не о машине, к сожалению.

— Почему «к сожалению»?

— Потому что у машины нет чувств, и она не умеет злиться на разных Клювов, а я могу.

Даже если сестра Воробышка и поняла, о чем я, то виду не подала. Обернулась к брату.

— Обозначь задачу, Вань? Чего ты от меня ждешь?

— Помоги определиться, куда нам двигаться. Посмотри на нее и скажи, что тебе подсказывает чутье. И помни, что это все — только ради родного факультета!

Девушка снова улыбнулась. Широко. И если внешне брат с сестрой и не были похожи, то улыбка однозначно выдавала в них родство.

— Хорошо, давайте попробуем! — Женя хлопнула в ладони и спиной вперед стала пятиться к своей позиции репетитора класса. — Катя, становись в свободной зоне слева, — скомандовала, — наблюдай за разминкой и вместе со всеми пробуй повторить простые движения. Как получается! Запомни: никаких подвигов! Все в пределах своих сил и возможностей. Когда перейдем непосредственно к танцу — просто смотри и запоминай. Ваня, тебя это не касается! — наставила на брата палец. — Трудимся на полную! Музыка, начали!

Зря я поспешила похвастаться своей сверхспособностью к обучению. Я честно старалась — гнулась, поворачивалась, подпрыгивала, тянула ноги и отставляла пятую точку, но получалось у меня, прямо скажем, из рук вон плохо. Сначала я стеснялась, потом злилась (Воробышку даже танец не мешал скалиться), а потом, когда вспотела до чертиков, просто села на пол и наслаждалась магией модерна и видом красивой светловолосой танцовщицы.

А еще Воробышком. Все-таки способный он парень — Ванька. Длинная темная челка намокла, кожа на руках блестит, движения отточенные и верные, бедра сильные и подвижные. Если честно, остальные парни коллектива на его фоне явно поблекли. Я даже загрустила, увидев под задравшейся майкой обнажившийся твердый пресс. Ну что я смогу рядом с таким изобразить?

Когда с ним в пару встала незнакомая девчонка, и Воробышек ее обнял — высокую и симпатичную — завистливо сглотнула, чувствуя, как пересохло горло.

М-да, ребята. Похоже, я перехитрила саму себя.

— Катя, ну как тебе наше занятие? — парни и девушки покинули танцкласс, и мы остались в зале втроем. Женя держала руки на бедрах, стояла с завидной осанкой и ждала ответа.

— Красиво. Я так точно не смогу.

— А сколько у нас есть времени до конкурса? — обратилась к брату.

— Месяц.

— Нет, за месяц ты даже похоже не изобразишь, да это и не нужно. Мы попробуем с вами беспроигрышный вариант.

— Какой? — вскинул бровь Воробышек, утирая шею и подбородок краем майки. Я снова уставилась на его каменный пресс.

— Мы возьмем аргентинское танго! Оставим контемп на следующий раз, сыграем на чувствах и эмоциях! Катерина очень гибкая и чутко ловит ритм. У нее красивые стопы, прямая спина, и она действительно легко обучается. В этом танце достаточно много импровизации. Это выход!

— Э-э, но…

— Погоди возражать, Катя. Я знаю своего брата. Он за мной еще малышом в бальную школу бегал и подавал надежды. Ваня справится.

Вот ничуточки в нем не сомневаюсь! Но танго? Да захочет ли Воробышек вообще его со мной танцевать?!

Я взглянула на Ивана. Он стоял, озадаченно смотрел на меня и словно раздумывал. Я сняла очки и протерла стекла футболкой. Снова надвинула на нос. Что-то он долго размышляет.

— Пожалуй, ты права, Женя, — наконец-то ответил сестре. — Мы попробуем.

— Отлично!

— Но за мои мучения, Очкастик, с тебя еще один реферат! — остался верен себе. — А сейчас домой. Хватит тебе на первый день впечатлений!

Вот так. Сказал, и гордо направился из зала, сунув руки в задние карманы джинсов.

Ну да, знаю я, что у тебя красивая спина, Клюв. Можно было так явно и не демонстрировать!

Наткнувшись на серый, любопытный взгляд Жени, подумала, что девушка сейчас скажет что-то типа: «Какой же мой Ванька нахал!», а она вдруг взяла и сказала.

— Мне кажется, Катя, что ты ему нравишься.

Нравлюсь? Я? Да ерунда! Очередная иллюзия! Хотя, может быть, вчерашняя Катя, и правда, Воробышку немного понравилась. Четвертый шаг сработал на «отлично», что ни говори, пусть он и для меня оказался сюрпризом. Но Ивану многие нравятся, а сам он девчонкам нравится еще больше — такой, какой есть. Иначе не было бы заинтересованных девичьих взглядов и уверенных слов: «Это просто встречи без обид и продолжений. И без всех этих глупых походов в кино!». А были бы совсем другие.

Но слова были, и была я — Катя Уфимцева, восемнадцатилетняя студентка четвертого курса, ботаник и Заучка, зубрилка и очкастик, мамина и папина гордость, собственноручно загнавшая себя в капкан глупого спора. Ну и где же, скажите на милость, отсутствовала моя светлая голова?

Я оделась и вышла из здания студии на улицу. Воробышек стоял возле своего спортбайка, сунув руки в карманы — темноволосый парень в черной куртке, как раз на моем пути. Когда я поравнялась с ним, достал брелок с ключами и спросил:

— Ну как, устала?

— Есть немного.

— Знаешь, а ты неплохо справилась, как для первого раза. На самом деле я ожидал, что будет хуже.

— Ты тоже неплохо. Пусть и не для первого.

— Поехали, я тебя отвезу. Все равно по пути, — парень повернулся и забрался на мотоцикл. Поторопил, на сто процентов уверенный, что я соглашусь. — Ну!

— Вань?

— Что?

— Скажи, а почему вчера в «Трех китах» ты называл меня Катей, а сегодня Очкастиком? Что изменилось за один день?

Ванька не стал тянуть с ответом, хотя и задумался на миг, став серьезнее.

— Ты.

— Ясно.

— Что тебе ясно? Садись давай, почемучка.

Но я покачала головой.

— Ну нет уж, спасибо, — сказала хмуро. — Сама доеду! А то сегодня я немного не в том образе. Не представительного класса! А вдруг тебя друзья увидят со скучной ботаншей? Ты о репутации подумал? Хватит с них и будущего сюрприза на Празднике факультетов. Ну, пока, Клюв!

— Эй!

— И только попробуй еще раз отобрать у меня рюкзак! Не получишь реферат, так и знай!

Я повернулась и решительно потопала по дорожке. Один шаг, два, четыре…

— 32 —

— Стоять! — длинные руки поймали лямку рюкзака и притянули меня назад. — Я не понял, — пробасил парень, — что это было, Уфимцева?

— Что слышал. А ну пусти! — упрямо уперлась в асфальт пятками. Повторила строго: — Кому сказала!

Но Воробышек держал крепко. Мало того, легко подтянул ближе и развернул к себе лицом.

— И не подумаю, пока не объяснишь! Какая к черту репутация, Очкастик? — нахмурил брови. — Ты на что это намекаешь? Что я зазвездился?

— А вот на это! — я протянула руку и постучала парня кулаком по лбу. — Вот знала я, Ванька, что ты Клюв. Но что ты дятел — только сейчас догадалась!

— Че-го?! — Воробышек, казалось, оторопел. Да так, что и ладонь разжал. — Это ты мне, Уфимцева? — отвесил челюсть.

Монетку, что ли, в нее закинуть? На счастье?

— Тебе!

Воспользовавшись моментом, сдернула с мотоцикла шлем и нахлобучила парню на голову. Получилось сикось-накось, но это уже не мои проблемы! Взяв резкий старт, развернулась и побежала к остановке! Только рюкзак и коса привычно запрыгали за спиной.

Очкастик, надо же! Зубрилка! А другие, значит, Жени и Кати? Да нужен мне этот позер и кривляка триста лет! Красавчик — подумаешь! Да у него наверняка на спине прыщи! Здоровенные! Ну не может же он быть во всем идеальным? Пусть себе и дальше с девчонками обнимается! Обнимун несчастный! Вот возьму и отдавлю Клюву ноги пятками, скажу что случайно вышло. Будет свое танго в ластах танцевать!

Терпеть Воробышка не могу!

POV Воробышек

Какое-то время я с удивлением смотрю вслед убегающей девчонке, чья тонкая фигурка мелькает за деревьями. Вот она легко перепрыгнула лужу, оглянулась, поправила очки, и побежала дальше. Я вдруг понимаю, что с такой прытью она эти очки запросто потеряет и упадет сама. Делаю шаг вперед, но останавливаюсь. Ладно, не сейчас. Пока отпущу — пусть остынет.

Очкастик, конечно, с характером. Да еще с каким! И ни на кого не похожа. Обиделась, дуреха, ни с чего, а сама сегодня глаз с меня не сводила, думая, что не замечаю. Разглядывала, а мне жалко, что ли? Будь я на месте ее парня, я бы себе морду набил, чтобы меньше перед девчонкой рисовался. Впрочем, я и сам удивился, кода понял, для кого стараюсь.

Жаль, что от Женьки не получилось скрыть — самому бы для начала в себе разобраться. Всю ночь ворочался с боку на бок, да и на работе «В трех китах» вспоминал вчерашний день — Уфимцевой удалось меня удивить. С утра позвонил Даня, выматерил по-братски: «Клон, что у тебя стряслось? Кончай нервничать! У меня тут спарринг серьезный, а ты покоя не даешь, нудишь энергетикой…»

Да уж, дашь тут. Я запускаю пятерню в волосы и широко улыбаюсь.

Мелкая ботанша. Голубоглазая вредина. Девчонка, для которой в каждой загадке сокрыт целый мир, до недавнего времени существовавшая в параллельной со мной Вселенной. Так неужели это и есть «она»?

Я поднимаю голову, смотрю на качающиеся ветви деревьев, и произношу с удивлением:

— Серьезно? Черт, и когда же я влип?

POV Катя

Автобус закрыл двери, тронулся, я села у окна и почувствовала, что сдулась. Вот еще две минуты назад раздувалась от злости, как шар, высекая в душе искры, а теперь сижу тут и думаю: а вдруг я Ваньке шлемом нечаянно клюв на бок свернула? Или ухо? Как же он будет жить? Лопоухим-то не очень девчонкам поскалишься.

А может, зря я на него обиделась? Нет, ну правда и чего вдруг завелась? Как будто впервые от него прозвище услышала. Нет, не впервые, но почему-то именно сегодня по-особенному задело, ведь вчера все было по-другому. Интересно, а как он называл ту девчонку, с которой танцевал? Ведь наверняка она ему понравилась. Ну еще бы. Мне такую попу и за три года не накачать и ростом не дотянуться. А уж о пластике движений вообще молчу.

Видимо, все же день со Светкой прошел не зря, потому что обиженное подсознание вдруг протестующее выдало: а зато у тебя волосы красивее, и скулы! А еще кожа нежная и губы очень даже ничего. Да ты вообще, Уфимцева, красотка! А кто не согласен, того в топку мнений!

Скулы? Серьезно? Это же глупость какая-то. Ну вот, дожилась! Осталось еще по ай-кью незнакомки пройтись, чтобы самоутвердиться. Смешно и некрасиво!

Все, хватит! Не хочу думать! Вот сейчас приеду домой, наемся за троих, проглочу роман и лягу спать. Чтобы даже и мысли в голове не возникло о Ваньке! А то много чести пернатому! А завтра встречу его в университете и пройду мимо, словно ничего и не было — гордая и неприступная королева формул и графиков ее Светлость Уфимцева! Единственная и неповторимая!

Отвернувшись к окну, я стала читать вывески на домах и рекламных щитах в обратном буквенном порядке. Ну, знаете, как иногда читают дети, когда хотят досадить родителям. Когда аптека звучит как «акетпа», а бутик — как «китуб». Мне в детстве это всегда помогало отвлечься. Я уже проехала несколько остановок к своему дому, совершенно увлекшись нехитрым занятием, когда неожиданно обратила внимание на пару молодых людей, вошедшую в переднюю дверь — фигура парня вдруг показалась знакомой.

Антон Морозов и Агнию Корсак вошли в автобус и встали у переднего поручня. И все бы ничего, если бы они вошли по раздельности, но они вошли вместе, повернулись друг к другу, и я так удивилась, что хоть бери и мне монетку в рот закидывай.

Ничего себе! Но он же ее терпеть не может!

Это было похоже на тайну или сговор. Иначе чем еще можно объяснить тот факт, что стояли они достаточно близко. Антон выглядел серьезным и говорил так же, а вот Агния улыбалась парню своей хищной улыбкой и казалась вполне довольной жизнью.

Мне вдруг стало неловко от того, что они могут меня заметить. Что я нечаянно спугну их тет-а-тет. Я почувствовала себя так, словно заглянула на запретную территорию, куда посторонним вход воспрещен. Дождавшись остановки, накинула на голову капюшон куртки, ссутулила плечи и выскочила через двери задней площадки на улицу. Остановилась под навесом, провожая автобус взглядом…

Вот так дела-а. Какие-то удивительные выходные у всех получаются!

Дома родителей не было. Светки тоже. Я открыла входную дверь в квартиру, разулась и обратила внимание, что в прихожей приятно пахнет лесными травами — то ли тимьяном, а то ли душицей. Осторожно втянула носом аромат и опустила ключи на полку. Пошла на запах, который на кухне стоял куда ядренее, а еще что-то активно булькало и дымилось в кастрюльке на плите. Что-то явно несъедобное.

Я оказалась права, когда предположила, что странный запах — дело рук Ляльки и Котэ.

Так и есть. Оба чудика стояли на коленях на полу, сунув головы в пластиковые ведра, над которыми клубился пар, оттопырив острые лопатки, и в таком виде премило себе общались.

— Ляль, а что у вас тут происходит? — я вошла и с удивлением остановилась, оглядывая кухню. — У нас открылся филиал хамама? Или вы наконец-то решили таким способом изгнать из себя Дракулу?

— Ни то и не другое, — ответила Олька, показав из ведра глаз. — Мы бросаем вызов природе!

— 33 —

Ого! Прозвучало громко и с пафосом. Зная младшую, можно было весь день пытаться, но так и не угадать ход ее мысли. Вот и сейчас я даже не рискнула предположить, о чем речь.

— Зачем? Чем она вас обидела — природа?.. Ко-ость? — позвала я Сердюкина.

Но из ведра раздалось упрямо-сердитое:

— Я с тобой не разговариваю!

— Ляль?

Лялька, услышав ответ Котэ, тоже засомневалась: отвечать ли мне. Но, видимо, что-то в тоне моего голоса все же подсказало младшей, что лучше не молчать. Она со вздохом достала из ведра голову и обмотала ее полотенцем.

— Мы активируем способность верхней чакры считывать программный код мысли.

— Чего? — я вытянула шею от изумления. Услышать подобное от Ляльки было в новинку.

— Ну, пробуждаем спящие резервы организма, — удивилась младшая. — Чего тут не понятно-то? Костик, покажи, — обратилась к Котэ.

— Не буду! — буркнул Сердюкин из ведра и «отвернулся». — Все равно она ничем не поможет.

Вот последнее лучше бы он не говорил, потому что я тут же встревожилась не на шутку. Подошла ближе к парню и потребовала, глядя на его оттопыренный зад.

— А ну, Сердюкин, показывай, чего вы там с Лялькой натворили! — сказала строго с позиции старшей в доме. — Зачем это вам вдруг резервы понадобились? Вылезай, а то сейчас Светке позвоню! Скажу, что наши готы с ума сошли! И так мозгов не хватает, так они еще и последние упарить решили!

Костик вздохнул, торчащие голые лопатки на спине опали, и из ведра показалась макушка.