Остров забвения Хилл Сьюзен

Четырнадцать

Целый день собирали сено. Втеплом спертом воздухе стояли пыль и шум с поля напротив дома, но сборщики закончили, подстегнутые вечерним дождливым прогнозом, и вернулись домой. Тишина была как будто обратной стороной шума — такой оглушающей, что она разбудила Ричарда Серрэйлера, задремавшего в этот теплый полдень в тени. Он встал и заметил произошедшую перемену. Небо потемнело, на западе поднялся туман, а воздух стал влажным и наполнился мелкими насекомыми.

Он позвал Дельфин, но она не услышала бы его, если бы была на кухне. Она стала выглядеть лучше в последние пару дней, они вместе съездили в магазин, и она купила курицу, гору овощей, специй, кускуса и трав, а еще килограмм абрикосов, чтобы сделать компот. Казалось, она очнулась, как после долгого сна, стряхнула с себя дурное настроение, которое сковало ее с момента аварии, и снова стала старой доброй жизнерадостной и веселой Дельфин. Он чувствовал облегчение. Они выяснили, сколько будет стоить ремонт ее скутера, и он оказался не таким дорогим, как он ожидал. Работа займет всего два или три дня — подольше, если им придется ждать детали, но потом она сможет вернуться за руль. Ричард планировал поездить вместе с ней первые пару раз, но потом она сказала, что возьет еще одну полную неделю отпуска, а затем снова выйдет на работу. Вопрос о том, чтобы она осталась в его доме и присматривала за ним, больше не поднимался. Да, он чувствовал облегчение. Ему нравилась Дельфин, с ней было приятно проводить время, но он не хотел, чтобы она целыми днями постоянно находилась здесь. Он привык быть один. Он ценил уединение и наслаждался возможностью делать, что хочется. Не то чтобы его привычки сильно изменились. Он слегка расслабился, но был человеком распорядка. Он никогда бы не позволил себе просто дрейфовать изо дня в день в океане непредсказуемости и безделья.

Так что теперь он просто вошел в открытую дверь, отодвинув висящую в проеме москитную сетку, и шагнул в прохладную комнату.

— Может быть, выпьем чего-нибудь освежающего? Вхолодильнике есть кофе со льдом. Но сначала я схожу в душ. Дельфин?

Видимо, она пошла спать. Он не знал наверняка, была ли эта ее склонность спать днем результатом затянувшихся последствий аварии, жаркой погоды или, возможно, скуки и легкой депрессии. Ей нужно было вернуться на работу. Он никогда не считал хандру или плохое настроение нормальным состоянием. Слава богу, Мэриэл обладала схожим темпераментом, как и Джудит. Из его детей тяжелым иногда бывало только молчаливое присутствие Саймона, но чаще всего он не приносил в дом то, что Ричард был склонен оценивать как глупые обиды и расстройства.

Дельфин не оказалось в спальне, или в гостевой комнате, или на диване в гостиной. Он раздраженно щелкнул языком, принял душ, взял холодный кофе в сад вместе с кроссвордом из вчерашней «Таймс» — газету принесли на день позже — и последним выпуском медицинского издания, которое он раньше редактировал и где до сих пор работал консультантом. Через полчаса он позволил себе еще вздремнуть. Втени было очень приятно. Солнце медленно двигалось по небосклону.

Дельфин явится, когда придет время. Последнее, что он собирается делать, — это искать ее.

Пятнадцать

— Это какая-то глупость, Кирон, ты начальник полиции, а ведешь себя как индийский иммигрант. Ты не спал нормально уже почти неделю и помимо своей работы пытаешься делать еще и работу половины своего участка. Удивительно, что ты до сих пор не сворачиваешь шланги вместе с пожарными. Что ты пытаешься доказать?

Накануне вечером он вернулся домой в начале десятого вечера, серый от усталости, налил себе каплю виски и уснул на диване настолько глубоко, что после нескольких попыток поднять его Кэт просто принесла подушку и одеяло и попыталась уложить его настолько удобно, насколько это возможно, а потом одна пошла наверх. Он ни разу не пошевелился до семи утра, когда она поставила чайник. Теперь он снова сидел на кухне — после того, как принял душ, побрился и переоделся.

— Сегодня суббота, — сказала Кэт. — Яхочу куда-нибудь сходить.

Кирон выглядел неуверенно.

— Мне нужно…

— Нет. Не нужно. Тебе нужно провести день с женой и без телефона.

— Нет, я не могу…

— Да. Явозьму твой телефон и буду следить, позвонит ли кто-нибудь, и если это окажется работа — посмотрим. — Она взяла его за руку. — Слушай, я понимаю, ты же знаешь. Три крупных пожара на твоем участке, серьезные разрушения — хотя, слава богу, без человеческих жертв — и все на тебе. Но не каждую минуту каждого дня и половины ночи, милый. Какая от тебя польза, если ты доводишь себя до такого истощения? Яхочу побыть вместе, всего несколько часов. Давай съездим за город и погуляем — сейчас не мокро, не жарко, просто идеально. Мы можем прокатиться до Старли и подняться на холм. Ия молчу про тебя, но мне точно не помешает размяться.

Кирон секунду помолчал.

— Давай заключим сделку.

— Звучит угрожающе, и если это «давай я просто сначала заскочу в участок», то сделка отменяется сразу.

— Так, а как насчет того, чтобы я просто туда позвонил?

— Если только время разговора будет ограничено и ты отдашь мне телефон, если я услышу слова «лучше мне приехать».

— Это серьезная просьба. Авдруг собор загорится, или школа Эрика Андерсона, или…

— Тогда мы подумаем. Но этого не случится.

— Договорились.

Он положил ей руки на плечи. Кэт закрыла глаза.

— И еще…

Кирон застонал.

— Я хочу нормально пообедать в городе. Не как обычно, хот-догом.

— Ты когда-нибудь пробовала брать хот-дог в этих новых модных пабах?

День был действительно идеален для прогулки, так что они выбрали маршрут подлиннее. Свершины холма в Старли им было видно башню собора, вздымающуюся над равнинами, серебряный изгиб реки и поля с овцами, разбросанными тут и там, как будто кто-то специально раскидал целую горсть. Их безрадостное блеяние разносил легкий бриз. Но ни этот день, ни их настроение нельзя было назвать безрадостными.

«Я счастлива, — подумала Кэт. — Ябыла уверена, что я никогда снова этого не почувствую, что бытовое ощущение общего благополучия — это максимум, на что я могу надеяться после смерти Криса. Ия бы на этом успокоилась.

Но я счастлива».

Она положила руку на его ладонь.

— Телефон?

Она была верна своему слову и забрала у него телефон. Он был надежно спрятан у нее в джинсах и поставлен на виброрежим.

— Нет.

— Но ты мне говори.

— Скажу.

Кирон откинулся на траву и положил руки за голову.

— В любом случае дым ты отсюда увидишь.

«Зи Оук» был очередным местом, которое недавно сменило владельцев. Раньше это было старомодное, мрачноватое и негостеприимное заведение.

— Мне всегда казалось, что они жарят гору картошки с утра, а потом в течение дня ее пережаривают.

— Очевидно, больше они так не делают.

— Я вот думаю, не перекупил ли партнер Люка и их.

Паб стал светлее, современнее, чище, и появилось новое меню.

— И новые цены, — заметила Кэт. Для обеда было слишком рано, и они оказались в помещении почти одни, не считая пары модно одетых девушек, которые пили коктейли у стойки. Встаром «Оуке» и знать не знали, что такое коктейли.

— У меня не звонил телефон? Просто проверяю.

Она сурово на него посмотрела.

— Полдюжины креветок с зеленым горошком и салат с фетой.

Они в любом случае могли спокойно поговорить, ведь рядом никого не было и все его внимание было приковано к ней, потому что у нее был его телефон.

— Предложение Люка, — проговорила она. — Ты должен высказать свое мнение, потому что скоро мне нужно дать ему ответ — в деле я или нет.

Кирон сделал большой глоток пива и откинулся на стуле. Он хорошо умел слушать — как и ее брат. Два копа.

— Ты довольно хорошо знаком с моей работой, чтобы понимать, что я недовольна. Общая практика находится в полном раздрае. Докторов не хватает; слишком многие уходят на пенсию или просто увольняются, и им не находят замены; население пожилое, так что приемов назначается огромное количество; недостаточно времени, чтобы установить полноценные продолжительные отношения с пациентами; куча документов и форм, которые необходимо заполнять, куча ненужных взаимодействий с руководством на разных уровнях. Врезультате — недовольный народ, который неделями не может записаться к врачу, и доктора с выгоранием, которых больше не радует работа. Идея Люка в том, чтобы справиться со всем этим, подойдя к делу по-новому. Вего схеме три терапевта объединяются и создают собственную практику. Если все заработает, то к ним присоединятся и другие, но для начала достаточно трех. Мы покроем определенную территорию — Люк еще не до конца проработал логистику, но это точно будет весь Лаффертон и прилегающие деревни в радиусе десяти миль.

— Значит, у тебя будет отделение в центре города.

— Нет. Вэтом и вся прелесть. Отделения нет. Здания нет. Икабинета… Ну, может, у одного из докторов будет в доме кабинет для секретаря — он все-таки должен быть — или он сможет работать из дома. Пока непонятно. Мы будем по очереди принимать вызовы двадцать четыре на семь и приезжать к пациентам на дом. Они не будут приезжать к нам. Мы разделимся по участкам.

— Придется чертовски много ездить.

— Не больше, чм раньше, когда доктора приезжали на вызовы на дом, — причем эти визиты приходились на нерабочее время или вообще на выходные. Счастливые деньки.

— Значит, ты будешь работать по ночам и выходным.

— Чередуясь с тремя остальными. Причем только сначала — потом нас станет больше.

— А по деньгам как выходит? Внашей службе здравоохранения с финансами туго.

— В этом и соль. Это не наша служба здравоохранения.

— Что? Частная практика? Ядумал, ты радикально против этого.

— Крис бы со мной развелся, если бы я на это согласилась. Но, если честно… так явно лучше. Ну, только в некоторых отношениях, да.

— И сколько будут платить за посещение?

— Зависит от суммы взносов. Ты вступаешь в программу и платишь ежемесячный взнос… Примерно сто фунтов с пациента, я так понимаю. Их платят раз в месяц, раз в год, раз в полгода — как выберет клиент, напрямую на счет. Иэто покрывает абсолютно все, не считая стоимости лекарств.

— Которая может быть огромной.

— Может, но чаще всего это не так. Большая часть лекарств, которую прописывают частники, дешевле, чем в рецептах государственных врачей. Если, конечно, ты не льготник. Это такая страшная тайна, о которой все знают. Мы всегда будем рекомендовать госучреждения для экстренных случаев и тяжелых заболеваний — для лечения рака, шунтирования сердца и тому подобного, — так что пациенты по-прежнему будут зарегистрированы в национальной службе здравоохранения. Если тебе нужно удалить аппендикс, то госучреждение — единственный и лучший вариант, а мы возьмем на себя все послеоперационное обслуживание.

Им принесли основное блюдо. Каждому подали рыбный пирог в отдельной форме для запекания, а сверху красовались целые креветки. Встаром «Оуке» тоже был рыбный пирог, только его привозили, как и мясной, из продуктового магазина и разогревали в микроволновке.

— Это просто параллельный мир, — сказала Кэт, разрезая пирог посередине, чтобы выпустить горячий пар. Внутри оказались жирные куски копченой пикши, еще креветки, белая рыба и грибы в сливочном соусе.

— Как и ты в частной медицине.

— Я и не думала, что ты настолько против этого. Значит, ты думаешь, что дети должны ходить в государственные школы?

— Нет. Ядумаю, что должен быть выбор — как и в медицине. Наверное, я просто проверяю тебя.

— Звучит так, будто это услуги для сверхбогатых людей, но на самом деле сто фунтов — это стоимость обеда в ресторане, или пяти бутылок среднего вина, или билетов на что-нибудь. Не для бедных, конечно, но для многих простых людей вполне доступно.

— Кажется, ты уже решила.

— Нет. Кирон, слушай, мне нужно твое мнение, а если я решусь на это — то и твоя поддержка, естественно. Ты должен быть доволен. Но я обещаю, что не получится так, что меня не будет дома день и ночь… Мы можем консультировать по телефону, по электронной почте — посещение не обязательно. Масса простых вещей диагностируется удаленно, и если нет никаких сомнений — можно двигаться дальше.

— Много езды, но я знаю, ты любишь водить. Боже, этот пирог просто восхитителен.

Паб начал заполняться, но они заняли стол у окна в углу, так что никто не мог их услышать.

Кирон несколько минут молча ел, потом вышел, взял себе еще пива и задумался. Он не спрашивал, звонил ли у него телефон, с того момента, как они сели.

«Да, — подумала Кэт, — это точно так же, как и с Саем. Он бы выслушал, потом немного побыл адвокатом дьявола, а потом бы тихо сел как следует поразмыслить, прежде чем принять решение. Отец бы устроил перекрестный допрос, как при машинной проверке, а потом суммировал результаты и выдал окончательный вердикт, после чего никогда бы уже не изменил свое мнение. Крис бы…» Нет. Она бы никогда не рассказала об этой идее Крису. Его неодобрение любой частной медицины было абсолютным. Они поели и заказали кофе, и тогда Кирон сказал:

— Единственное, что для меня во всем этом имеет значение, — это чтобы ты наслаждалась своей работой и получала от нее такое же удовлетворение, как раньше… и не слишком перенапрягалась. Звучит так, будто такие условия тебе подходят, но только если это гарантированно принесет стабильность. Яхочу видеть тебя как можно чаще, в противном случае зачем бы я на тебе женился? Но я хочу, чтобы ты была счастлива, и ты достаточно сознательна… Если ты уверена, что это не выжмет из тебя все соки, то, мне кажется, нужно соглашаться. Но решать тебе, Кэт. Что я знаю о том, каково быть доктором?

— Ты знаешь меня.

— Кажется, начинаю узнавать.

— Естественно, — сказала она, — дело может не выгореть. Впереди долгий путь… Люку придется преодолеть массу препятствий, это точно. Но он человек дела… он своего добивается, всегда так было.

— Хорошо. — Кирон допил свой кофе, и в этот момент в кармане Кэт завибрировал телефон. На этот раз она сдалась.

— К слову о стабильной работе, — пробормотала она.

Но он уже вскочил на ноги.

— Это другая, — сказал он.

Шестнадцать

— Слушай… — сказал Йен. — Сэнди Мердок… — Он замолчал еще на секунду, как будто пытаясь понять, как бы получше объяснить. — Она замечательная… Яничего против нее не имею, ты знаешь, вообще ничего. Но просто она, мне кажется… малек странноватая. Яникогда не мог сказать о ней ничего плохого, она хорошая женщина, порядочная женщина, всегда готова помочь и вписалась тут, хотя это непросто. Она себя не навязывала, но при этом… ну да, вписалась. Ивсе-таки… — Он очень хотел как-то защитить Сэнди, это было очевидно, но от кого? Что болтали люди? Икто именно?

Саймон пододвинул свой стакан, чтобы он налил ему еще пинту.

— Откуда она приехала?

Йен пожал плечами.

— Кто-то говорит, что из Глазго, — пробормотал Томми МакДермид, не отрываясь от своего виски. — Кто-то говорит — из Лондона. Болтать можно что угодно, когда ничего не знаешь. Сама она никогда не говорила — во всяком случае, при мне. Она просто приехала однажды в марте — сколько, три года назад? Вроде бы три. Она сняла этот дом по объявлению. Вещей своих привезла совсем немного. Всего пару дорожных сумок, да?

— Она пропадала раньше?

— Ну, это слишком сильно сказано, но бывало такое, что ее не было видно день или два, — отозвался Йен.

— И как бы ты это назвал?

— Она не обязана докладывать всем о своих делах, вот и все. Она уезжала пару раз, но это могли делать и другие, так почему бы и нет?

— Да не почему.

— Ты коп. Ничего не можешь с собой поделать.

— Один раз она сказала, что ездила на похороны в Гринок.

— Было дело. — Йен отвернулся, чтобы обслужить почтальона, зашедшего выпить пинту в конце смены.

— Гордон, а ты случаем не видел Сэнди? — спросил его Саймон.

— Отнес ей письмо и журнал с утра. Ее не было. Ничего удивительного. Она ходит гулять по берегу, ходит по скалам… Явстречаю Сэнди в самых разных местах на острове.

— Но она всегда возвращается домой.

— Я не знаю, что она делает.

— Ее джип был на месте?

— Да.

Серрэйлер поднялся. Был единственный способ, которым Сэнди могла покинуть остров и вернуться на него.

До отправки следующего парома оставался еще час, и на борту не было никого, кроме Алека, проверявшего оборудование в кабине.

— Ты садишься? Сегодня будет битком.

— Нет. Яищу Сэнди.

— А, я видел ее… получается, в прошлое воскресенье. Она стояла вот прямо там, где ты сейчас, смотрела.

— Смотрела?

— Мы привезли полную лодку народу — много людей из исследовательского центра, много обычных туристов. Ну, ты знаешь, как бывает, когда погода хорошая. Ядумал, что Сэнди, может, ждет кого-то, что к ней приехали, но она просто посмотрела, как все сошли, и уехала.

— А она появлялась на этой неделе?

— При мне нет. Дональд был тут в понедельник и во вторник, вместе с Джоном. Знаю, что тут было довольно тихо. Можешь его спросить.

— Спрошу.

— У нее что, проблемы?

— Надеюсь, что нет, но ее джип припаркован рядом с домом, а ее самой нет. Никто ее не видел, на кейли ее не было.

— Ой, не волнуйя ты о Сэнди — она делала это и раньше. Наверное, окопалась где-нибудь в одиночку на другом конце острова. Может, она наблюдает за птицами, может, ей просто нравится иногда пожить в пещере. Но это не по мне.

— Пещеры?

— Под скалами — немного диковато, но нормально примерно до начала октября… Но потом никому не захочется оказаться там в одиночестве. Сэнди ничего особо не пугает, но все-таки…

Повел Сэм. Саймон оценил, что он водит довольно умело и аккуратно, хотя и чересчур, по-ученически правильно, и слишком сильно держится за руль. Но он еще научится, и эта поездка через весь остров будет для него очень ценным опытом. Думать приходилось быстро, как и оценивать маршрут впереди. Умашины было великолепное сцепление с дорогой, но прошел дождь, и когда они начали спускаться по дальнему склону, на ней стала образовываться грязь. Они никого не видели, хотя рядом с исследовательским центром стоял микроавтобус и к стене были прислонены велосипеды.

Потом домов уже не было, только полуразрушенные участки и сараи для овец, открытые всем ветрам, и древний ржавый амбар. Чахлые деревья гнулись под настойчивыми порывами ветра.

— Тут давно никого не было.

— Следов от шин не видно?

— Нет следов колес на обочине, где обычно останавливаются, чтобы двигаться дальше.

— Значит, она приходит сюда и живет как пещерный человек бронзового века. Или отшельник. Может, она религиозная? Анахореты — так они называются?

Они вышли почти на самый край мыса. Море стало темно-синим, яростно кипело и вздымалось, бурля волнами. Когда они вышли, воздух был тяжелый, но неподвижный. Саймон показал на начало тропинки, которая вела вниз, и они начали спускаться, то беря левее, то идя прямо, то снова поворачивая налево. Тропа была крутая, так что они периодически скользили, и приходилось хвататься за пучки торчащей травы, чтобы не упасть.