Дюна Герберт Фрэнк

«Ну, куда же запропало это мое население, когда оно мне более всего необходимо?» – думал Кайнс. Собрав все силы, он чуть сдвинул ладонь, погрозив коршуну. Тот отскочил к товарищам, готовым взлететь в любую секунду.

– Наша эпоха получит ранг естественного феномена, – сказал отец. – Жизнь на планете – сложная ткань, сотканная из множества нитей. Изменения флоры и фауны в первую очередь будут определяться грубыми физическими силами, которыми мы манипулируем. Когда они установятся… впрочем, такие изменения сами станут управляющими факторами, и нам придется иметь дело и с ними. Имей в виду, кстати, что нам необходимо контролировать три процента поверхностной энергии… только три процента, чтобы система стала самовоспроизводящейся.

«Почему ты не помогаешь мне? – удивился Кайнс. – Вечно одно и то же: когда ты нужен, всегда тебя нет». Он хотел повернуть голову, глянуть на говорящего и взглядом заставить старика замолчать. Мускулы не повиновались ему.

Коршун шевельнулся. Он приблизился к ладони осторожными шажками, товарищи его наблюдали, якобы не выказывая интереса. Коршун остановился лишь в шаге от его ладони.

Глубочайшая ясность переполнила ум Кайнса. Он вдруг понял, что Арракис имеет возможность, которой отец так и не увидел. И варианты развития событий затопили его голову.

– Не может быть для твоего народа несчастья ужаснее, чем быть отданным в руки героя, – сказал отец.

«Просто читает мысли, – подумал Кайнс. – Ну и пусть… В мои ситчи уже разосланы предупреждения. Их-то ничто не остановит. Если сын герцога жив, его найдут и сохранят, как я и приказал. Женщиной, его матерью, они могут пренебречь, но мальчика сохранят».

Коршун подпрыгнул ближе, готовясь клюнуть в ладонь. Наклонив голову, вглядывался в распростертую на спине плоть. И вдруг вытянул шею и с криком взмыл вверх. Прочие последовали за ним.

«Они пришли! – подумал Кайнс. – Пришли мои фримены!»

И тут в песке глухо заурчало.

Этот звук знал каждый. Любой фримен мог отличить его от издаваемых червем звуков, от всех шумов пустыни. Где-то в глубине под ним предспециевая масса впитала достаточно воды и органики малых делателей и достигла критической стадии роста. Глубоко в песке образовался гигантский пузырь двуокиси углерода и устремился вверх, увлекая за собой вихрь пыли. Он вынесет наверх то, что формировалось в глуби, и утянет вниз все, лежащее на поверхности.

Коршуны кружили над ним, криками выражая разочарование. Они знали, что происходит. Как и любое рожденное в пустыне существо.

«А я рожден в пустыне, – думал Кайнс, – видишь меня, отец? Да, я рожден в пустыне».

Пузырь поднял его, лопнул, и он почувствовал, как пыльный вихрь охватывает его, затягивая в прохладную тьму, на мгновение ощущение прохлады и влаги принесли блаженство и облегчение. И пока родная планета убивала его, Кайнс успел подумать, что и отец, и другие ученые равно не правы: во Вселенной главенствуют ошибка и случай. С этим могли согласиться и коршуны.

Пророчества и предвидения… Как проверить их перед лицом не получивших объяснения фактов? Усомнись и подумай еще раз над следующим: насколько волна предвидения, как называл ее Муад'Диб, предсказывает грядущее, не лепит ли будущее пророк в соответствии с пророчеством? Видит ли пророк будущее?.. Или же на самом деле он просто видит в нем слабое место – дефект, щель, которую можно расширить, разбить словом или решением, как резчик алмазов разбивает драгоценный камень ударом резца?

Принцесса Ирулан. «Мои впечатления о Муад'Дибе»

«Забери их воду», – так крикнул этот мужчина. Пол подавил страх, глянул на мать. Обученным взором он отметил в ее мышцах напряженную готовность к бою, к молниеносному выпаду.

– Жаль, если нам придется тратить силы, чтобы справиться с вами, – сказал голос над ними.

«Это тот, кто заговорил первым, – подумала Джессика, – их по меньшей мере двое – один справа, другой – слева».

– Сигноро хробоса сукарес хин манже ла пчагавас дой ме камавас беслас леле пал хробос! – на всю котловину крикнул тот, что справа.

Для Пола это была тарабарщина, но благодаря обучению Бинэ Гессерит Джессика узнала язык. Чакобсский, один из древних охотничьих языков. Тот, что наверху, спрашивал, не этих ли чужеземцев они ищут.

Внезапно наступило молчание. Лишь обрамленный ободком лик второй луны – голубой, с отливом слоновой кости, – внимательно вглядывался в котловину.

На скалах вдруг зашуршали шаги – сверху и по бокам… Темными тенями двигались люди.

«Их целый отряд!» – внезапно понял Пол.

Высокий человек в запятнанном бурнусе появился перед Джессикой, прикрывающая рот полоса ткани была откинута в сторону, чтобы не мешать говорить… В боковом свете луны виднелась густая борода, а лицо и глаза тонули в тени капюшона.

– И кого же мы встретили, людей или джиннов? – спросил он.

Услыхав в его голосе усмешку, Джессика позволила себе каплю надежды. Этот голос привык командовать, тот самый голос, что обескуражил их, раздавшись в ночи.

– Похоже, люди, – сам себе ответил мужчина.

Джессика не видела – скорее ощущала внутренним зрением нож, запрятанный в складках его одеяния. И горько пожалела, что у них с Полом нет щитов.

– А говорить вы умеете? – спросил тот же голос.

В ответ Джессика вложила все королевское достоинство. Отвечать приходилось, но этот мужчина сказал еще слишком мало, чтобы можно было увериться в его культуре и слабостях.

– Кто окружил нас, словно разбойники в ночи? – требовательно спросила она.

Голова под капюшоном бурнуса вздрогнула, медленный поворот выдавал многое. Мужчина хорошо владел собой.

Пол скользнул прочь от матери, чтобы не создавать общую цель и увеличить поле деятельности для обоих.

Голова в капюшоне повернулась следом за Полом, в лунном свете блеснул клин лица. Джессика заметила острый нос и сверкающий глаз – темный-темный, без белка в нем, тяжелые брови, усы торчком.

– Похожий малец, – сказал тот. – Если вы бежите от Харконненов, быть может, вы найдете приют среди нас. Так как, малый?

Варианты промелькнули в голове Пола. Уловка? Или нет? Решать надо было немедленно.

– Зачем вам привечать беглецов? – жестко спросил он.

– Дитя, что думает и говорит как мужчина, – сказал высокий. – На твой вопрос, вали, я отвечу: мы не из тех, кто платит фай, водную дань, Харконненам. А потому я могу и приютить беглеца.

«Он понял, кто мы, – подумал Пол, – но в голосе этого человека кроется недосказанное».

– Я Стилгар, фримен, – сказал высокий, – это имя может развязать твой язык, парень?

«Знакомый голос», – думал Пол, вспоминая тот самый совет и появление этого человека, ищущего нож друга, убитого Харконненами.

– Я знаю тебя, Стилгар, – ответил Пол. – Я был вместе с отцом на совете, когда ты пришел за водой своего друга. Ты ушел оттуда с офицером моего отца, Дунканом Айдахо, вместо своего друга.

– А Айдахо бросил нас и вернулся к своему герцогу, – промолвил Стилгар.

Уловив разочарование в его тоне, Джессика приготовилась атаковать. Голос со скал позвал:

– Мы тратим время понапрасну, Стил.

– Это сын герцога, – сказал Стилгар, – именно тот, кого велел нам отыскать Лайет.

– Но… он ведь ребенок еще, Стил.

– Герцог был мужчиной, а этот парень воспользовался колотушкой, – сказал Стилгар, – и браво прошел путем Шай-Хулуда.

Джессика поняла, что о ней не ведется и речи. Приговор уже вынесен?

– У нас нет времени проверять, – запротестовал голос сверху.

– Но он может оказаться Лисан аль-Гаибом.

«Ждет предзнаменования!» – решила Джессика.

– А женщина? – сказал голос наверху. Джессика приготовилась. В этом голосе слышалась смерть.

– Да, женщина, – сказал Стилгар, – и ее вода.

– Ты знаешь закон, – отозвался голос из скал, – те, кто не умеет жить в пустыне…

– Тихо, – ответил Стилгар, – времена меняются.

– Так велел Лайет? – спросил голос.

– Ты сам слышал голос сайелаго, Джемис, – сказал Стилгар, – что ты так пристал ко мне?

А Джессика подумала: «Сайелаго!» Ключ к языку открывал простор пониманию. Это был язык Илма и Фикха, а слово «сайелаго» означало летучую мышь, маленькое летающее млекопитающее. «Голос сайелаго» значит, что они получили дистранс, – весть о них, приказ отыскать их с Полом.

– Но я напоминаю тебе о твоих обязанностях, друг Стилгар, – произнес голос сверху.

– Хранить силу племени – вот моя обязанность, – сказал Стилгар, – и единственная притом. И я не нуждаюсь в напоминаниях об этом. Этот мальчик-мужчина интересует меня. У него сытая плоть. Он воспитан на водах. Он жил вдалеке от отца-солнца. У него нет глаз Ибада. Но он говорит и поступает иначе, не как слабак с равнин. И его отец был таким. Как возможно это?

– Но мы не можем спорить с тобою всю ночь, – отозвался голос из скал, – если патруль…

– Успокойся, друг Джемис, своих слов я не буду тебе повторять.

Мужчина наверху промолчал, но Джессика слышала, как он спускался вниз, в котловину слева, перепрыгнув по пути расщелину.

– Голос сайелаго сообщил, что мы приобретем, если спасем вас обоих, – сказал Стилгар, – может быть, мальчик-мужчина силен, он еще может учиться, но что касается тебя, женщина… – Он поглядел на Джессику.

«Теперь я поняла и его голос, и суть, – подумала Джессика. Его можно было бы одолеть одним словом, но он сильный мужчина… свободный в своих поступках и непокоренный ценнее для нас. Посмотрим».

– Я мать мальчика, – отвечала Джессика, – и сила его, которая тебя восхищает, во многом результат моего обучения.

– Сила женщины может быть безгранична, – сказал Стилгар. – Такова она в Преподобной Матери. Ты – Преподобная Мать?

На мгновение Джессика отбросила в сторону предосторожность и ответила прямо:

– Нет.

– Ты знаешь обычаи пустыни?

– Нет, но многие считают мои знания драгоценными.

– Мы судим по собственным законам, – ответил Стилгар.

– Каждый человек имеет право на собственные суждения, – произнесла она.

– Хорошо, что ты понимаешь это, – сказал Стилгар. – У нас нет времени затевать здесь для тебя испытания, женщина. Ты понимаешь? Мы не хотим, чтобы твоя тень наводила потом на нас зло. Я возьму с собой мальчика-мужа, твоего сына, и он будет пользоваться моим покровительством, будет иметь убежище в племени. Но что касается тебя, женщина… здесь нет ничего личного. Просто правило, истисла, требует поступать в общих интересах. Достаточно понятно?

Пол сделал полшага вперед:

– О чем идет речь?

Стилгар окинул его взглядом, но все внимание его было уделено Джессике.

– Если ты от младенчества не воспитан в обычаях пустыни, то можешь погубить целое племя. Это закон, мы не можем позволять бесполезным…

Джессика словно бы в обмороке начала оседать на землю. Естественное движение для слабого инопланетянина. Но очевидное замедляет реакцию противника. Мгновение нужно, даже чтобы увидеть привычное в непривычном.

Заметив, что его правое плечо опустилось, рука потянулась в складки одеяния за оружием, она скользнула в сторону. Резкий поворот, взмах рук, кружение одежд – и вот она уже перед скалой, а мужчина беспомощно простерт перед ней.

При первом же движении матери Пол отступил на два шага. Едва она атаковала, он рванулся в тень. Путь ему преградил согнувшийся бородатый мужчина с ножом в руке. Пол взял его прямым резким выпадом в солнечное сплетение, отступил в сторону, повалил коротким ударом в основание черепа, не забыв подхватить выпавшее из руки оружие.

Потом Пол исчез в тени. Карабкаясь вверх, он вложил оружие в кушак. Он сразу узнал его, несмотря на странную форму, – метательное оружие. Этот факт говорил об отсутствии щитов.

«Теперь все внимание их будет обращено на Стилгара и мать. Она справится с ним. А я должен взобраться в удобное место, откуда можно будет угрожать им, и дать ей возможность скрыться».

Внизу, в котловине, резко зазвякали пружины, вокруг Пола засвистели метательные снаряды. Один из них задел его одеяние. Прижавшись к скале, он обогнул уступ, втиснулся в узкую трещину и полез вверх медленно, дюйм за дюймом – спина к одному краю расщелины, ноги – к другому, – так тихо, как умел.

Рев Стилгара отозвался в его ушах:

– Назад, пустоголовые блохи! Она сломает мне шею, если вы подойдете ближе.

Из котловины донесся голос:

– Но мальчишка сбежал, Стил, что нам де…

– Конечно, он убрался, пескомозглые… ух-х! Полегче, женщина.

– Прикажи, чтобы они перестали преследовать моего сына, – сказала Джессика.

– Они уже прекратили. Он убрался, как ты и задумывала. Великие боги под нами! Почему ты сразу не сказала, что ты колдунья и воин?

– Пусть твои люди отойдут, – сказала Джессика, – назад во впадину, где их будет видно… и пожалуйста, поверь, что я и так знаю, сколько вас здесь.

А сама подумала: «Очень опасный момент, но если он настолько проницателен, как представляется мне, у нас будет шанс».

Пол продвинулся чуть вверх, нащупал узкий карниз, на котором он мог бы отдохнуть и с которого была видна вся котловина.

– А если я откажусь? Как ты мо… ух-х-х! – Снова послышался голос Стилгара. – Пусть будет по-твоему, женщина. Мы не желаем тебе зла. Великие боги! Если ты можешь сделать такое с сильнейшим из нас, ты будешь для нас в десять раз дороже всей своей воды.

«А теперь проверка разума», – подумала Джессика и спросила:

– Ты ищешь Лисан аль-Гаиба?

– Вы можете оказаться теми, о ком говорит легенда, – сказал он. – Но поверю я в это, когда все будет проверено. Сейчас я знаю лишь, что вы заявились сюда со своим глупым герцогом… Эйи-и-и! Женщина, я не боюсь смерти. Он был отважен и благороден, но с его стороны было глупостью соваться под кулак Харконненов!

Тишина.

Наконец Джессика сказала:

– У него не было выбора, но не будем спорить об этом. А сейчас прикажи твоему человеку перестать целить в меня из-за того куста, или я избавлю Вселенную от тебя, а потом позабочусь о нем.

– Эй, там! – заревел Стилгар. – Слышали, что она говорит?

– Но Стил…

– Делайте, как приказала она, вы, помет ящерицы, червелицые и пескомозглые тупицы! Делайте, иначе я помогу ей расправиться с вами! Разве не видите – этой женщине нет цены?

Человек поднялся из-за куста, опустил оружие.

– Он повиновался, – сказал Стилгар.

– А теперь, – сказала Джессика, – объясни всем в этой котловине, чего ты ждешь от меня. Я не хочу, чтобы какой-нибудь юный сорвиголова наделал дурацких ошибок.

– Когда мы приходим в деревни и города, мы вынуждены скрывать свое происхождение, прятаться среди людей котловин и грабенов, – сказал Стилгар. – Мы приходим туда без оружия, ведь крис священен. Но эта женщина владеет колдовским искусством боя. О таком мы только слыхали, и многие не верили, но как можно не верить тому, что видишь собственными глазами! Она справилась с вооруженным фрименом, подобное оружие не откроет никакой обыск.

Слова Стилгара попали в цель, и в котловине зашевелились.

– А если я соглашусь обучать вас… колдовскому бою?

– Мое покровительство и тебе и сыну.

– Как могу я увериться в твоих словах?

В голосе Стилгара убежденность сменилась легкой горечью:

– У нас здесь, женщина, нет бумаги для контрактов. И мы не даем вечером обещаний, которые собираемся забыть до рассвета. Мужчина сказал «да» – вот и контракт. Как предводитель своих людей я даю тебе слово. Учи нас колдовскому бою – и тебе обеспечена безопасность среди нас, пока пожелаешь. И твоя вода смешается с нашей водой.

– Ты говоришь от лица всех фрименов? – спросила Джессика.

– Со временем, может быть. Но только мой брат, Лайет, говорит от лица всех фрименов. Здесь я гарантирую сохранение вашей тайны. Мои люди не станут говорить о вас в других ситчах. Харконнены вернулись на Дюну со многими силами… ваш герцог мертв. О вас говорят, что вы оба погибли в матери-буре. Охотник перестанет разыскивать мертвую дичь.

«Он обещает безопасность, – подумала Джессика. – Но у них неплохая связь, и если послать сообщение…»

– Думаю, за наши головы назначена награда, – сказала она.

Стилгар молчал, и она почти видела эти мысли в его голове, ощущая движения мускулов под своими руками. Наконец он проговорил:

– Я дал тебе слово от лица своего племени. Теперь мои люди знают цену тебе. А что могут посулить нам Харконнены? Свободу? Ха! Нет, ты – таква, которая для нас дороже всей специи в сундуках Харконненов.

– Значит, я научу вас моему умению биться! – произнесла Джессика, чувствуя ритуальную напряженность собственных слов.

– Теперь ты отпустишь меня?

– Да будет так, – отвечала Джессика, выпустив его из захвата, поднявшись перед замершим в котловине отрядом. «Вот испытание машад, – подумала она, – но если я умру, Пол будет знать о них правду».

В наступившем ждущем молчании Пол чуть нагнулся вперед, чтобы лучше видеть мать. Шевельнувшись, он услышал вдруг чье-то дыхание, увидел вверху, в расселине, смутный силуэт.

Из котловины прогремел голос Стилгара:

– Эй, наверху, перестаньте охотиться за мальчишкой. Он спускается.

Из тьмы над Полом раздался голос мальчика или девочки:

– Но, Стил, он не может быть далеко от…

– Я сказал, оставь его, Чани! Оставь, дочь ящерицы!

Над головой Пола возмущенный голос тихо прошептал:

– Назвать меня дочерью ящерицы!

Но тень исчезла. Пол теперь вновь наблюдал в котловине за движениями смутной тени Стилгара возле матери.

– Идите, все! – позвал Стилгар. Он обернулся к Джессике: – А теперь я спрошу, как мы удостоверимся в том, что ты собираешься выполнять свою половину сделки? Ты привыкла иметь дело с бумагами и пустыми контрактами, и подобные…

– Мы, Бинэ Гессерит, так же, как и вы, верны своему слову.

После недолгого молчания раздался многоголосый шепот: ведьма-гессеритка. Достав отобранное оружие из мешка, Пол прицелился в темную фигуру Стилгара. Но и он сам, и все остальные недвижно глядели на Джессику.

– Прямо как в легенде, – сказал кто-то.

– Говорили, что Шадут Мейпс именно это и сообщала о вас, – сказал Стилгар, – но такие важные вести надлежит проверять. Если ты и есть Дочь Гессера из легенды, и сын твой поведет нас в рай… – Он пожал плечами.

Джессика вздохнула, подумав: «Значит, Миссионария Протектива успела разместить клапаны религиозной безопасности повсюду в этой адской дыре. Ах, ну… это полезно и для того и предназначено».

Она ответила:

– Провидица, принесшая вам легенду, сделала это, связанная карамой и иджазом, чудом и открытостью для пророчества… это мне известно. Вам нужен знак?

Ноздри Стилгара расширились.

– Сейчас не время для слов обряда, – прошептал он.

Джессика припомнила карту, которую ей показывал Кайнс, когда они намечали пути для бегства при необходимости. Казалось, это было настолько давно… Там было название «ситч Табр», а возле него подпись – «Стилгар».

– Продолжим, когда придем в ситч Табр, – сказала она.

Эти слова потрясли его, и Джессика подумала: «Если бы он только знал, какие фокусы мы используем! Она хорошо поработала здесь, сестра из Миссионарии Протективы. Фримены великолепно подготовлены к тому, чтобы поверить в нас».

– Пора идти. – Стилгар неловко пошевелился. Она кивнула, давая ему понять, что в путь они тронутся лишь с ее разрешения.

Он посмотрел на утес, почти на тот карниз, где прятался Пол.

– Эй, парень, можешь слезать! – Переводя взгляд на Джессику, он извиняющимся тоном проговорил: – Твой сын поднял такой шум, пока лез, ему следует еще многому научиться, чтобы не ввергнуть нас в беду, но он еще молод.

– Вне сомнения, мы можем многому научиться друг у друга, – ответила Джессика, – кстати, посмотри, что там с твоим приятелем, мой неуклюжий сын грубо обошелся с ним, отбирая оружие.

Стилгар повернулся, так что вздернулся капюшон:

– Где он?

– Там, за кустами, – показала она.

Стилгар окликнул двоих:

– Посмотрите. – Оглядел стоящих. – Не хватает Джемиса. – Он повернулся к Джессике: – И твой сын обучен колдовскому бою?

– И заметь, что он даже не шевельнулся, когда ты приказал, – произнесла Джессика.

Посланные Стилгаром двое вернулись, поддерживая третьего, спотыкавшегося и задыхавшегося. Стилгар мельком глянул на них, вновь повернулся к Джессике.

– Сын будет слушать только тебя? Хорошо. Знает и дисциплину.

– Пол, теперь можно спускаться, – сказала Джессика.

Пол выступил из скрывавшей его расселины на лунный свет, спрятал отобранное оружие в нагрудную сумку. Он повернулся, и навстречу ему от скал отделился другой силуэт.

В лунном свете, рассеянном серыми скалами, перед Полом предстала тоненькая фигурка, под капюшоном смутно проступило лицо, а из складок одеяния выглядывало дуло нацеленного на Пола оружия.

– Я Чани, дочь Лайета. – Искрящийся голос, полный смеха. – Я не разрешала тебе нападать на моих спутников.

Пол сглотнул. Фигурка перед ним выступила на свет, и он увидел лицо эльфа с темными озерами глаз. Это лицо тысячу раз видел он в своих снах, когда пробуждалось предзнание. Потрясенный Пол умолк. Он вспомнил собственную браваду, гнев, с которым когда-то описывал Преподобной Матери Гайе Елене Мохайем это лицо: «Я еще встречу эту девушку».

И вот она перед ним, но такой встречи он никогда не видел.

– Ты шумел, как разгневанный Шай-Хулуд, – сказала она, – и поднимался сюда самым трудным путем. Следуй за мной, я покажу тебе путь полегче.

Оступаясь, он выбрался из расщелины, следуя за ее развевающимся одеянием. Она спускалась, словно газель, легко пробирающаяся по скалам. Кровь бросилась Полу в лицо, он был рад, что никто его не видит.

Эта девушка! Словно прикосновение судьбы! Его тело охватила волна радости, поглотившая все чувства.

На дне котловины их окружили фримены.

Джессика сухо улыбнулась Полу, но обратилась к Стилгару:

– Нам есть чему поучить друг друга. Надеюсь, и ты, и твои люди не будут сердиться на нас за этот бой. Он казался… необходимым. Ты собирался… сделать ошибку.

– Удержать от ошибки – это райский дар, – сказал Стилгар, тронув свои губы левой рукой, другой он достал из сумки Пола добытое оружие и перебросил его спутнику. – У тебя будет свой пистолет-маула, парень, когда ты заслужишь его.

Пол было хотел заговорить, но не решился, вспоминая урок матери: «Начало – сколь деликатна эта пора!»

– Необходимое оружие у моего сына есть, – ответила за него Джессика и поглядела на Стилгара, взглядом напоминая, как достался сыну пистолет.

Стилгар посмотрел на побежденного Полом. Он стоял в стороне и тяжело дышал, опустив голову.

– Ты – трудная женщина, – проговорил Стилгар, протянув правую руку спутнику, он прищелкнул пальцами. – Крушти бакка те.

«Опять чакобсский», – поняла Джессика.

Спутник передал ему два квадратных куска газовой ткани. Пропустив их сквозь пальцы, Стилгар завязал один на шее Джессики, под капюшоном. Другой точно так же повязал на шее Пола.

– Теперь на тебе платок-бакка, – сказал он, – если ты отобьешься от нас, по нему поймут, что ты из ситча Стилгара. А об оружии поговорим позже.

Он двинулся среди людей, оглядывая их, ранец Пола с фримплектом он передал кому-то нести.

«Бакка, – думала Джессика, узнавая религиозный термин, – бакка – плакальщица. – Она поняла, платок этот – знак племени. – Почему же их объединяет плач?»

Чани прикоснулась к руке Пола:

– Пойдем, ребенок-мужчина.

Спрятав гнев, Пол ответил:

– Меня зовут Пол, и хорошо, если ты…

– Мы еще дадим тебе имя, мужчина, – сказал Стилгар, – во время михны, в испытании акль.

«Испытание разума», – перевела Джессика. Следовало немедленно доказать им зрелость Пола, и она громко отчеканила:

– Мой сын уже прошел испытание гом джаббаром.

В наступившей тишине Джессика поняла, что поразила их в самое сердце.

– Да, многого мы еще не знаем друг о друге, – сказал Стилгар. – Но мы опаздываем. День и солнце не должны застать нас на равнине. – Он подошел к фримену, побежденному Полом, и спросил: – Джемис, идти можешь?

Тот пробурчал:

– Вот неожиданность, чтобы такой мальчишка… Просто случайность. Я могу идти.

– Это не случай, пойми, – отвечал Стилгар. – Будешь помогать Чани оберегать парня. Я беру под опеку их обоих.

Джессика поглядела на Джемиса. Судя по голосу, это он спорил со Стилгаром там, в скалах. И его слова грозили им смертью. Теперь Стилгар считал необходимым подтвердить свой приказ.

Испытующе осмотрев своих людей, Стилгар рукой поманил к себе двоих:

– Ларус и Фарух, пойдете последними. Приглядите, чтобы следов не осталось. Предосторожность не лишняя, ведь с нами теперь двое необученных. Пойдем цепочкой с фланговыми… в путь. В пещеру Хребтов нам нужно поспеть до рассвета.

Джессика шагала возле Стилгара, пересчитав идущих по головам. Фрименов было сорок, вместе с ней и Полом стало сорок два. Она подумала: «Выучка воинского отряда, даже у девушки… Чани».

Пол занял место в цепочке за спиной Чани. Он позабыл уже ту неловкость, которую почувствовал, когда девушка захватила его врасплох. Ему все вспоминались слова матери: «Мой сын испытан гом джаббаром!» Рука не забыла еще давнюю боль.

– Смотри, куда идешь, – прошипела Чани. – Вот заденешь куст – и на ветках, на листьях останется нитка и выдаст нас.

Пол, сглотнув, кивнул.

Джессика прислушалась к шуму шагов – свои она слышала, поступь Пола тоже – и дивилась бесшумной поступи фрименов. Сорок человек беззвучно пересекали котловину… словно призрачные фелюги, одеяния их парусами реяли во мраке. Путь их лежал в ситч Табр… ситч Стилгара.