Бумага и огонь Кейн Рейчел
– Ты должен был уехать из города несколько месяцев назад, – произнес наконец-то Джесс. – Идиот.
На Брендане был свободный ночной халат из шелка, и когда он сделал шаг назад, то потер заспанное лицо, сказав:
– Заходи, пока кто-нибудь нас не увидел.
Джесс вошел в темный коридор. Снаружи ему казалось, что дом будет дорого обставлен, что тут будет красивая мебель и украшения, однако на деле комнаты оказались пустыми, словно помещение предназначалось для какой-то выставки. У дома словно не было характера. И, разумеется, здесь не было и никаких книг. Не было даже библиотечных полок с бланками. Брендан никогда особо не увлекался чтением.
– Чего ты здесь делаешь? – поинтересовался Брендан. Джесс пожал плечами, чем заслужил сердитый взгляд от брата в ответ. – Боже мой, ты хоть знаешь, сколько времени, Джесс?
– Я прошел финальное испытание на службе, – сказал Джесс, потому что понял, что ему нужно что-нибудь сказать. Брендан недоверчиво уставился на него.
– И что ты хочешь от меня? Поздравлений? Красивенький подарок в обертке? Разве тебе не полагалось стать профессором к сегодняшнему дню?
– А разве тебе не полагалось быть дома к сегодняшнему дню? – Потому что Брендан не должен находиться до сих пор в Александрии. – В своем последнем письме мама, кажется, почти что беспокоилась о тебе.
– Почти что, – повторил Брендан. – Что ж. Уже что-то.
В дверях в этот момент появилась девушка примерно того же возраста, что и Джесс. На ней красовалось аккуратное и свободное белое платье с золотым поясом, а ее волосы были заплетены в гладкие косы на затылке. Симпатичные черты лица, острые скулы, кожа цвета румяной меди. Встретив взгляд Брендана, она совершенно спокойно сказала:
– Вижу, у вас посетитель. Принести ли вам чего-нибудь, сэр?
Брендан ответил:
– Кофе, пожалуйста, Некса. Джесс?
– Кофе, – повторил Джесс. – Спасибо. – Он наблюдал, как девушка уходит, и дождался, пока она будет достаточно далеко и не услышит его, и тогда обратился к брату: – Знаешь, незачем со мной притворяться.
– Что?
– Она не служанка.
Стоило отдать Брендану должное, он никак не отреагировал и не выдал удивления, если, конечно, слова Джесса его вообще удивили. Он уселся в позолоченное кресло с ручками в виде львиных голов и широко зевнул.
– Ну и что с того, если она не служанка?
– Ну-у, – протянул Джесс и опустился в кресло напротив брата, за большой черный стол, оказавшийся между ними, – тогда понятно, почему ты не вернулся домой. Она симпатичная.
– Моя личная жизнь тебя не касается.
Джесс усмехнулся.
– Малявка, это всегда меня касается. Так в чем же проблема? Отцу она не нравится? Или мать хочет женить тебя на какой-нибудь знатной девице с королевской родней в двенадцатом колене?
– Джесс, – произнес Брендан и потер лоб, – зачем ты пришел? Боже, скажи уже, я хочу вернуться в кровать до рассвета.
«Ты мне нужен. И я беспокоюсь», – подумал Джесс, однако он ни за что не произнесет подобного вслух. Они с братом никогда не были близки, друзья были всегда Джессу ближе, однако Брендан все равно являлся частью семьи. И Джесс действительно беспокоился за него.
– Отец отправил мне письмо, – сказал в итоге Джесс. – Ты должен был давным-давно вернуться домой. И я отлично понимаю, что ты остался в Александрии не для того, чтобы присматривать за мной.
– А ты не мог спросить меня об этом днем?
– Мы не те люди, которые делают дела днем, – ответил Джесс. Поспорить с его словами было сложно, и Брендан в ответ лишь понимающе улыбнулся. Скорее даже скорчил гримасу, но все же это была хоть какая-то реакция. – Ты бы не стал задерживаться в Александрии надолго, просто чтобы развлечься. У тебя тут какие-то дела.
– И с чего мне рассказывать тебе о своих делах? Ты тут же убежишь к своим библиотечным начальникам и все им расскажешь.
– Малявка.
Гнев, мелькнувший в глазах Брендана, удивил Джесса, когда брат наклонился вперед и почти что вскричал:
– Перестань меня так называть!
Это всегда действовало.
– Ты мне не доверяешь, я знаю, – продолжил Джесс. – И даже прекрасно понимаю почему. Но что произошло? Почему ты уехал из дома?
Джесс не особо верил в то, что брат ответит, однако Брендан в конце концов отвел взгляд и произнес:
– Я потерял заказ. Большой. Редкие книги.
– Потерял…
– Их обнаружила Библиотека. Я ошибся, и да, мне следовало вести себя осторожнее, и отец ни за что не позволит мне забыть об этом, пока я не искуплю свою вину. Так что да, ты прав. Я надеюсь на крупное дело. Достаточно крупное, чтобы отец забыл, что разочаровался во мне.
Джесс пожал плечами:
– Но в нашем деле такое бывает, верно? Отец уже давно сказал, что я ни на что не гожусь, он не станет отказываться от единственного сына, который у него остался.
– У тебя бред. Ты вообще помнишь нашего отца?
Вероятно, Брендан все-таки был прав. Какой ужас. Отчасти Джессу казалось, что, ведя беседу со своим близнецом, он разговаривает сам с собой.
– Быть может, даже лучше, что книги оказались в Библиотеке, – сказал он. – Везти их в Лондон было бы затратно и опасно.
– Я и без тебя знаю все, – огрызнулся Брендан. – Ты переметнулся на чужую сторону, не так ли? В этом-то и заключается сложность работы шпиона: порой ты начинаешь верить в свою же ложь.
– Как раз таки наоборот, – ответил ему Джесс. – Библиотека дала мне наглядно понять, что я никогда не смогу стать ее частью. Но еще я понимаю, что и дома меня никто не ждет с распростертыми объятиями. По крайней мере, пока архивариус готов неплохо заплатить за мою отрубленную голову. Отец скорее оставит меня умирать, чем поможет скрыться.
– Что ж, тогда ему придется включить меня в список смертников тоже, – заметил Брендан и указал на свое лицо. – Если твоя рожа в розыске, нас легко перепутать, а мне бы не хотелось, знаешь ли, оказаться в пасти у льва, который нас спутал.
Девушка по имени Некса принесла поднос с маленькими кофейными чашечками – с тремя, не двумя. Она поставила по одной перед Джессом и Бренданом, а третью – у свободного кресла, рядом с Бренданом и села.
– О, не переживай, – сказала она, когда Брендан собирался было что-то возразить. – Он уже понял, что я не служанка. – Она протянула через стол руку, и Джесс ответил рукопожатием. У нее была на удивление крепкая рука. – Некса Дарзи. – Джесс заметил, что на запястье у нее красовался библиотечный браслет, который был серебряным, а значит, по статусу она являлась выше него. Конечно, это не золотой браслет профессуры, который гарантирует пожизненный контракт, покрывающий все нужды, но с серебряным контрактом можно было тоже построить неплохую карьеру. – Я работаю библиотекарем в городе. На самом деле это мой дом, я унаследовала его от дяди. Мне самой этот дом и не нужен в общем-то, так что я сдаю его твоему брату.
На секунду Джесс растерялся. Брендан, потомственный книжный вор, подружился с… библиотекаршей?
– Так, получается, ты… арендодатель?
Девушка рассмеялась и сделала глоток кофе, покосившись на брата Джесса. Нельзя было не увидеть, что Брендан в этот момент слегка улыбнулся, а глаза его загорелись.
– В том числе, – ответила Некса.
Джесс хотел было спросить, знает ли она, чем зарабатывает на жизнь его брат, однако не посмел, вспомнив о серебряном браслете у нее на запястье. Либо она знала и играла в очень опасную игру, к которой невозможно подготовиться, либо же не знала, а тогда… это еще хуже. «Может, он и правда остался в городе надолго поэтому, – подумал Джесс. – Из-за нее». И тогда их всех скоро накроет страшная трагедия.
– Понятно, – ответил Джесс и сумел-таки выдавить из себя более-менее правдоподобную улыбку. – Я всегда рад познакомиться с кем-то, кто так сильно нравится моему брату. Больше, чем ему нравлюсь я, по крайней мере. Рядом со мной он не в состоянии провести больше дня или двух.
– Не поспоришь, – сказал Брендан и выпил свой кофе одним глотком. – Некса, прости, но у нас личный семейный разговор. Понимаешь?
Она допила свой кофе, вздохнула, а затем поднялась на ноги и положила свою тонкую ручку Брендану на плечо. Брендан накрыл ее ладонь своей, не взглянув даже Джессу в глаза.
– Увидимся в спальне, – сказала Некса и наклонилась, поцеловав его легко и сладко. – Не проводи всю ночь без сна. Джесс, а тебе здесь всегда рады, разумеется.
– Спасибо, Некса, – сказал Джесс, наблюдая, как она исчезает в дверном проеме. Затем Джесс поднялся и тихо выглянул в коридор.
Пусто. Она и правда ушла.
Тогда Джесс закрыл дверь так осторожно, как только мог, а потом повернулся к брату и произнес:
– Ты с ума сошел? У нее серебряный браслет!
Брендан схватил Джесса за запястье и вывернул его руку так, что его медный браслет оказался между ними на уровне глаз.
– Мне кажется, ты не имеешь права меня осуждать!
Джесс выдернул руку. Это было легко.
– Она знает? – спросил он.
– О чем? – То, с какой наглостью Брендан уходил от прямого ответа, выводило из себя. Джесс сердито уставился на брата и смотрел в упор до тех пор, пока тот не покачал головой. – Она знает, что я торговец. Больше ничего.
– Ты ведь понимаешь, что именно поэтому… – Джесс обвел рукой дом и указал в сторону девушки, удалившейся в спальню, – …поэтому родители и пишут всегда мне! Ты утянешь ее за собой. Нет никаких шансов, что она сможет выбраться из наших передряг целой и невредимой, и если она тебе действительно небезразлична…
– А кто сказал, что она мне небезразлична?
Его слова заставили Джесса замолчать. Он уставился на брата, ощутив, как внутри у него все неприятно переворачивается.
– Какого черта ты тут устроил?
– Я работаю, – ответил Брендан. – В отличие от тебя. Отец возлагал немало надежд на тебя и потратил приличную сумму денег на то, чтобы ты смог добиться здесь успеха, а вместо этого ты стал оруженосцем. Ничтожеством, которое с легкостью погибнет на какой-нибудь войне через годик. Какой от тебя толк?
– А какой толк от нее?
– Нам нужен кто-то внутри, кто-то, у кого есть реальное влияние и доступ. Очевидно, что этот человек не ты. Так что она будет подарком отцу взамен суммы, которую я потерял. Она будет нашей возможностью попасть в самые важные части Библиотеки.
– Ты планируешь похитить девушку!
– Конечно нет! – Брендан, кажется, по-настоящему удивился, что Джессу вообще пришло подобное в голову. – Она в меня влюблена. Через нее я получу доступ к информации, до которой не смог добраться ты.
План был бессердечным и казался куда более нечестным, чем простая кража. Брат всегда все хладнокровно планировал, однако Джесс даже подумать не мог, что Брендан может быть настолько расчетливым.
– Брендан, – сказал он, – а где работает Некса?
Брат медленно, холодно улыбнулся.
– Она работает на архивариуса. О, конечно, она не доверенный советник, всего лишь офисный работник. Однако она наблюдает за происходящим. Знает о многих вещах, которые могут принести огромную пользу бизнесу Брайтвеллов.
– Я не… – Сложно было поверить, что Джесс собирался это сказать. – Я не думаю, что тебе стоит так поступать.
– Почему нет?
– Потому что… – «Потому что это грязное предательство человека, которого ты убедил в своих чувствах». – Потому что это неправильно. – Даже для ушей Джесса подобное оправдание звучало неправдоподобно.
Брат рассмеялся. Смех его прозвучал цинично.
– Все, чем мы занимаемся, неправильно. Разве ты не заметил? – Он внимательно посмотрел на Джесса, а затем уселся обратно в кресло, откинув волосы со лба. – Ты разнежился тут, среди библиотечной роскоши. Позабыл, что за все нужно платить.
Джесс на мгновение зажмурил глаза. Поглощенный недавно кофеин привел к тупой головной боли, и он чувствовал, как на шее у него пульсирует вена. Неприятная сладость заставляла все в желудке переворачиваться, хотя виной тому вряд ли был кофе, скорее уж его собственное отвращение к происходящему.
– Она тебя любит, – сказал Джесс. – Даже я это вижу. Неужели ты ничего к ней не испытываешь?
Лицо его брата, зеркальное отражение его собственного, выглядело, как холодная маска механического стража, когда он ответил:
– Она будет моим способом получить желаемое, Джесс. Чем быстрее ты научишься отбрасывать свои чувства, тем лучше будет для тебя. А теперь… Ты ведь пришел не для того, чтобы проверить, как у меня дела. Я тебя отлично знаю. Так зачем же? И не говори, что потому что отец тебя послал. – Всего на мгновение выражение лица брата стало чуть менее циничным. Почти что обеспокоенным. – Джесс? Ты выглядишь… встревоженным.
«Я собираюсь вступить в схватку, в которой, знаю, не выиграю. Я чувствовал себя, как в ловушке, в отчаянии, и подумал, что брат поддержит меня и скажет, что все будет хорошо. Я хотел почувствовать себя… в безопасности. Хоть ненадолго».
Однако Джессу лучше молчать обо всем этом. Брайтвеллы в первую очередь были не семьей, а членами одного бизнеса – всегда.
– Все это неважно, – сказал он брату и направился к двери. – Забудь.
Записки
Из личного журнала Брендана Брайтвелла, написано семейным кодом. Сожжено в Александрии по отбытии
Знаю, как это прозвучит, но Джесс – мой брат, и я, мы никогда не сочетались. Мы как будто бы соревнуемся за право дышать одним и тем же воздухом даже после того, как выбрались из чрева матери, и он всегда занимает чуть больше места, всегда чуть сильнее, чуть старше. Я всегда бегу за ним следом, всегда остаюсь в тени, и клянусь богом, порой я ненавижу его просто за то, что он существует. Как будто он что-то у меня украл.
И как это может оправдать меня за то, как я поступаю с Нексой? Не знаю. Может, именно потому, что Джесс всегда должен оставаться героем, я должен быть злодеем. Тьмой в противовес его свету. А может, я просто хочу хоть раз в своей жизни попытаться доказать, что в чем-то могу быть лучше, чем он, пусть даже это что-то и будет жестокостью. У меня на языке оседает привкус крови, а в желудке вкус пепла каждый раз, когда я думаю о том, что может произойти – нет, обязательно произойдет – с Нексой, если все это удастся провернуть. Она является лишь ключом от замка, ничем больше. Именно это я продолжаю говорить самому себе. Она даст мне доступ к самому архивариусу – разве это не важнее всего? Невзирая на цену? Одним ударом. Я смогу затмить брата, заслужить бессмертное уважение отца и стать легендой в нашем мире черного рынка. Люди будут меня бояться и уважать.
Разумеется, это именно то, о чем я всегда мечтал.
И все же я не могу сегодня уснуть и пишу все это, потому что соврал Джессу и он мне поверил. Я сказал ему, что ничего не испытываю к Нексе, и клянусь Господом Богом, это была самая большая ложь в моей жизни. Она не просто ключ, не просто инструмент, не просто очередная девчонка, которую я могу оттолкнуть. Она… не знаю. Все.
Никогда не планировал влюбляться ни в одну девушку, а уж тем более в хорошую, честную девушку, работающую в Библиотеке, которая доверяет мне и верит, что я не причиню ей вреда. На протяжении нескольких месяцев я продолжаю убеждать себя в том, что я не трачу время, а зарабатываю ее расположение и доверие, пока не придет время использовать ее, как мне будет угодно, однако сегодня, взглянув в глаза своего близнеца, я осознал, что единственный, кому я на самом деле лгу, – я сам.
Я не смогу это сделать. Не смогу причинить Нексе боль. Люблю ее слишком сильно, чтобы поступать с ней так, а теперь, когда я в этом признался и осознал, как много ошибок совершил в Александрии, я должен вернуться домой и умолять отца меня простить. Я должен бросить Нексу и никогда не возвращаться к ней, потому что причиню ей еще больше вреда, если останусь.
Джесс виноват в том, что я наконец-то все это осознал.
Что ж, я ведь должен обвинить кого-то. Не могу же винить самого себя, верно?
Глава седьмая
Прошло еще три дня. Товарищи по отряду получили свои назначения и отправились служить в новые библиотечные подразделения и войска, однако насчет будущего Глен и Джесса по-прежнему не было никаких новостей. Сначала тишина их беспокоила, а потом и вовсе начала пугать. Глен постоянно спрашивала, что все это может означать, а Джессу нечего было ей ответить, разве что поделиться своими страхами, о которых, однако, он отказывался разговаривать вслух, а, наоборот, пытался заглушить переживаниями по другим поводам. Конечно, Глен в конечном итоге сможет неплохо устроиться в одном из элитных подразделений.
Но в своем будущем Джесс не был так уверен.
Пока они ждали вестей, то почти все время проводили вместе. Чтобы скоротать время, они изучали информацию о секретных библиотечных тюрьмах, а также встречались с Дарио и Халилой, чтобы обсудить, что каждый из них выяснил.
Проблема заключалась в том, что доказательств чего-либо почти не находилось. Томас мог находиться в одном из трех мест, где, согласно слухам, располагались секретные тюрьмы: в Риме, в Париже или в Москве. Если бы Джессу пришлось гадать и ставить деньги, он бы, наверно, выбрал Париж. Территория Франции все-таки полностью принадлежала Великой библиотеке после того, как там подавили восстание против Библиотеки в конце восемнадцатого века. Те немногие французы, которым позволялось до сих пор жить в Париже, были обязаны по закону участвовать в исторических реконструкциях: восстаниях, библиотечных завоеваниях, казнях. По мнению Джесса, это было идеальное место, чтобы спрятать преступников. Кто туда вообще сунется их искать?
Однако сложности были в том, что все эти рассуждения оставались лишь рассуждениями и не было никаких точных ответов, которые могли бы склонить чашу весов к определенному выбору.
– Ну что ж, – произнесла Глен, глядя на кружку крепкого кофе, за столиком в их привычном кафе, – мы не можем отправляться искать Томаса вслепую. Нам нужно больше информации, чем та, которой мы пока что располагаем. Куда больше. Каким-то образом нужно разузнать больше.
– Согласен, – сказал Джесс, и, к его удивлению, Дарио сказал то же самое в тот же самый момент. Они обменялись взглядом, и Джесс позволил Дарио продолжить.
– Нам нужен кто-то, у кого больше доступа, чем у нас. Что насчет Морган?
– А что насчет нее? – тут же спросил Джесс и внезапно напрягся.
– Она может получить доступ к скрытой информации, разве нет? Именно поэтому таких, как она, и называют скрывателями.
– Я не могу связаться с Морган. Мне приходится ждать, пока она сама мне напишет.
– А она не пишет? Может, твое очарование наконец-таки перестало на нее действовать, – заметил Дарио. – А может, она встретила какого-нибудь счастливчика, который скрашивает ее будни в Железной башне.
Джесс невольно стиснул крепче вилку и на короткий, ужасный миг вообразил, что то, что сказал Дарио, произошло взаправду – или, что еще хуже, что не Морган кого-то нашла, а для нее нашли кого-то. Джесс даже не хотел об этом говорить. Совсем.
– Морган не может нам помочь, – рассердился он. – Забудь об этом, Дарио.
– На самом деле уже забыл. Думаю, нам нужно привлечь к этому делу кого-нибудь еще, кто может…
– Нет, – отрезала Халила. Ее голос прозвучал холодно и немного сердито. – Дарио. Мы все это уже обсуждали. Ты не можешь вовлекать кого-то, кто работает в Библиотеке!
– А любой, кто там не работает, не может нам ничем помочь. Джесс это уже доказал. Все его любопытные противозаконные связи не могут нам помочь в том, что нам нужно, и каждый день, каждый божий день, что мы ждем, Томас страдает. – Дарио уставился сердито на Халилу в ответ, чего Джесс никогда прежде не видел, и они продолжили буравить друг друга взглядом. Быть может, Халила и вела себя спокойно, но была ли она скромной? Нет. Она никогда не уклонялась от спора. – Мы сузили территорию поиска до трех городов. Нам нужно лишь подтверждение. Если есть кто-то, кому мы можем доверять…
С отвращением Джесс подумал о Нексе. Он ведь и правда мог попросить Брендана использовать Нексу, попросить ее подтвердить или опровергнуть собранную ими информацию. Если она и правда работает на архивариуса, то, может, ей и не придется ничего особо делать, просто заглянуть в книжку и ответить «да» или «нет». Проще простого. Однако тогда Джесс станет соучастником преступления, которое разрушит судьбу этой девушки, а это… это черта, которую Джесс не был готов преступить.
Да ему и не пришлось, потому что Дарио произнес:
– Я не стал ждать вашего разрешения. Рассказал профессору Пракеш все, что мы узнали о Томасе. Я попросил ее нам помочь.
На мгновение за их столиком воцарилась полнейшая тишина, а затем глаза Халилы округлились. Она попыталась что-то сказать, но ей это не удалось, она сделала вдох, а затем наконец произнесла:
– Что ты натворил?
– И даже у нас не спросил? – встряла в разговор Глен.
– Я устал ждать, пока кто-нибудь преподнесет нам все ответы, – сказал Дарио. Теперь его щеки едва заметно порозовели от злости, когда он встретил взгляд Джесса. – Ну? Что, не собираешься тоже меня упрекнуть?
– Нет, – ответил Джесс. – Ты знаешь профессора Пракеш, я нет. Знаю лишь, что она занимает высокую должность и что ее многие уважают. Архивариусу так просто не удастся ее уволить, тем более не удастся заставить ее исчезнуть. Быть может, это наш единственный шанс.
Глен пнула Джесса под столом за то, что он ее не поддержал, однако факт оставался фактом: Дарио был прав. Если не считать Нексу, которую Джесс мог позволить себе привлечь только лишь в самом крайнем случае, у него больше не было других вариантов, которые он не попытался использовать.
– Мне все это не нравится, – произнесла Халила. – А что, если ее раскроют? Она ведь профессор, а не шпион!
– Она является близким другом архивариуса еще со студенческих времен, а еще она когда-то встречалась с руководителем отдела Артифекс, – сказал Дарио и подлил в свою чашку кофе из маленького чайничка, стоящего на столе. Джесс сделал жест рукой, и Дарио подлил кофе и ему тоже. – Она знает о Великой библиотеке все. А что еще лучше, она знает людей, тайны которых нам необходимо выведать. Кто может выяснить все, что нам нужно, легче, чем она?
– Она немолода, и ты подвергаешь ее опасности, – начала возражать Халила. – А что, если с ней что-нибудь произойдет? Наша обязанность заключается в том, чтобы…
– Наша обязанность заключается в том, чтобы спасти нашего друга, – сказал Джесс. – Если ты не веришь в нас, то…
– Я не говорила, что не верю! Разумеется, я хочу его спасти!
– Выглядит иначе. Ты сомневаешься? – Глен сурово на нее покосилась, а затем откинулась на спинку своего стула. – Думаешь о своем собственном будущем в Библиотеке, не так ли?
С раскрасневшимися щеками Халила поднялась на ноги и дернула свою шелковую профессорскую мантию, поправляя ее.
– Я думаю о том, что вы подвергаете невинную пожилую женщину опасности. И я опаздываю на молитву. Мне стоит помолиться за нас всех. – Она быстро зашагала прочь, в сторону мечети, расположенной неподалеку. Несмотря на то что Дарио откинулся на спинку стула и наблюдал, как она уходит, он не попытался встать и сопроводить ее.
Джесс хотел было встать, однако Дарио произнес:
– Пусть идет. – Выражение его лица было серьезным и непроницаемым. – После молитвы она немного успокоится.
– Что ж, разве нам всем не стоит успокоиться? – сказала Глен. – Нет смысла никого защищать, ты ведь уже все сделал без нас, не так ли?
– Именно так, – сказал Дарио. На шее у него дернулась мышца. Он все еще наблюдал, как Халила шагает вниз по улице, и Джесс чувствовал, как Дарио хочется последовать за ней. – Профессор Пракеш всегда ведет себя осторожно, и она очень талантлива. Она хочет помочь. У нас нет причин отказываться от ее помощи. Мы сделали все, что было в наших силах, и выяснили в одиночку все, что смогли, разве не так? Рано или поздно придется признать, что нам нужна чья-то помощь. Раз вы, идиоты, признавать это не собирались, пришлось кому-то другому.
«Он прав, – подумал Джесс, хотя у него по-прежнему было сильнейшее плохое предчувствие. Теперь все быстро выходило из-под их контроля. Слишком много людей, слишком много эмоций вовлечено. – Но если нам таким образом удастся вернуть Томаса…»
– Когда в следующий раз тебе захочется сделать все самостоятельно, досчитай до десяти и поговори сначала со мной, – заявила Глен. – Ты принимаешь решения на горячую голову, Дарио. Дай хоть кому-то возможность сначала убедить тебя, что идея может быть не самой лучшей.
– Я дал вам возможность убедить меня, – ответил Дарио, все еще глядя в сторону Халилы. – А вот она не дала. – Когда Джесс глянул через плечо, то осознал, что девушка уже исчезла за углом.
Глен допила свой кофе, не сказав больше ни слова. Затем бросила деньги на стол и кивнула Джессу. Он поднялся на ноги следом за ней.
– Нам лучше вернуться, – сказала Глен, посмотрев на Дарио. – Ты в порядке?
Дарио одарил их ослепительной, но совершенно неправдоподобной улыбкой.
– Разве хоть когда-то со мной не все в порядке?
Когда они ушли, а Джесс обернулся, подходя к углу улицы, то увидел, что Дарио все еще сидит за столиком, вертя в руках чашку с кофе и таращась в сторону поворота, за которым исчезла Халила.
Уже на следующий день Джесс прочел жуткую новость в местной газете Alexandrian Times. У него всегда была копия тонкой газетной бумаги в комнате, которую он просматривал дважды в день, чтобы узнать обновленные новости, ведь новости в ней менялись и переписывались заново сами по себе. В вечернем издании появился кричащий заголовок: «Выдающийся профессор погиб в аварии с разбившейся каретой». Нарисованная от руки иллюстрация изображала пожилую женщину в профессорской мантии, выходящую на дорогу перед паровой каретой, совершенно не замечая, что смерть несется ей навстречу.
Профессор Пракеш была мертва. Джесс перечитал новость дважды, медленно вчитываясь в каждое написанное чернилами слово. Она шла в сторону маяка поздно вечером и, очевидно, не заметила приближающуюся карету, когда вышла на проезжую часть. Джесс понял, что она и правда могла не услышать транспортное средство, так как была глухой. «Однако она ходила по этому городу всю свою жизнь, – подумал Джесс. – У нее должен был давно развиться инстинкт, предупреждающий ее постоянно оглядываться по сторонам». Джесса внезапно охватило чувство вины, а еще сильный гнев. Это была вовсе не случайная уличная авария; профессор Пракеш начала задавать вопросы, желая им помочь.
Джесс взял газету и отправился в комнату Глен, однако ее на месте не оказалось. Также он не нашел подругу ни в общем зале, ни в спортивном, ни в серапеуме, ни в тире. Джесс отправил Глен сообщение через кодекс, но она ничего не ответила.
Поэтому он поспешил в маяк.
Свет в офисе профессора Пракеш горел, поэтому Джесс нажал на кнопку, которая должна была дать знать находящимся внутри, что пришел гость, однако никто не открыл. Джесс постучал. Все равно никто не ответил. Когда же Джесс подергал дверную ручку, то обнаружил, что та вовсе не заперта, поэтому он медленно вошел внутрь. Кабинет профессора Пракеш выглядел точно как раньше: приятная смесь хаоса и порядка. Ее написанные от руки заметки все еще красовались на меловых досках, окружающих помещение.
Джесс направился налево, в кабинет Дарио.
Дарио сидел за письменным столом. На столе перед ним стоял бокал, наполненный темной красной жидкостью, а рядом бутылка. Он поднял глаза, когда в дверном проеме появился Джесс, поднял бокал, а затем выпил половину содержимого одним залпом.
– Садись, – сказал Дарио. – Присоединяйся. – Он вытащил второй бокал из ящика в столе и дрожащей рукой наполнил его до краев. Джесс взял бокал и понюхал. Это оказалось вовсе не вино. Пахло травяным и фруктовым ароматом.
– Это парачан[20], – сказал Дарио, – из Испании. Подарок от отца.
– Что это?
– Алкоголь, – ответил Дарио. – Да ладно тебе, мы пьем за мою бесконечную глупость. Где Глен? Как она могла упустить шанс ткнуть меня носом в мою неудачу?
Джесс ничего не ответил. Он попробовал напиток. Тот оказался крепким, но вкусным, с обманчивым фруктовым привкусом. Дарио успел поплакать, это было явственно видно по его красным, распухшим глазам. А еще он злился. На полу валялись документы, которые Дарио, очевидно, смахнул со стола, чтобы освободить место для напитка.
– Я совершил ошибку, – произнес Дарио. – Скажи уже это.
– Ты воспользовался возможностью, – ответил Джесс. – Мы все воспользовались возможностью. Мне жаль, что все так вышло. Она была…
– Она была гениальной. Гениальной. – Голос Дарио сорвался, и слезы снова выступили у него на глазах. Он попытался смахнуть их, моргнув, однако те потекли по щекам, и Дарио рассерженно вытер их рукавом. – Я ей нравился. Она мне доверяла. И из-за меня она умерла.
– Может быть, это и правда был несчастный случай, – сказал Джесс, однако даже сам не поверил своим словам.
Дарио захлебнул остатки напитка и снова наполнил бокал.
– Заткнись и пей.
Потребовалось время, однако Джесс выпил все, что ему налили, и еще до того, как допил только половину, уже почувствовал эффект. Дарио выпил в два раза больше при нем и, скорее всего, еще больше до этого. Он попытался налить Джессу еще, однако Джесс быстро отодвинул свой бокал.
– Хватит, – сказал Джесс и потянулся за пробкой, чтобы заткнуть бутылку. – И тебе хватит, поверь мне.
– Это был вовсе не несчастный случай, – выпалил Дарио и захлебнул оставшееся в его бокале. – Она ни разу в жизни не выходила навстречу карете. Ее убили – убили из-за того, что я ей сказал. Ее смерть на моей совести, и не пытайся даже убедить меня в обратном.
Джесс и не стал пытаться. На пару секунд между ними повисла тишина, а потом Джесс произнес:
– Мы все понимали, что рискуем жизнями. Своими жизнями, жизнями наших друзей, а может, и своих родных. Идти против архивариуса – все равно что участвовать в кровавом спорте.
– Он убил профессора, – сказал Дарио. Почти что прошептал, его голос дрожал и чуть было опять не сорвался. – Me cago en todos los santos[21], он убил одного из лучших из нас, и ради чего? Чтобы защитить свои грязные тайны? Нет. Халила права. Это пора остановить.
– Я никогда не говорила, что готова сдаться, – раздался голос Халилы из-за спины Джесса у распахнутой двери. – И никогда не сдамся. Дарио, мне очень жаль. – Заботливая грусть в ее голосе заставила Джесса затаить дыхание, он повернул голове, увидев, как Халила прошла мимо него, обогнула стол и вытянула руки. Дарио ринулся в ее объятия, опустил голову Халиле на плечо и тихо, отчаянно всхлипнул. Это продолжалось всего мгновение, затем он пробубнил извинения и быстро отстранился.
Халила его поцеловала. Поцелуй получился нежным и милым, и Джесс невольно отвернулся, чтобы не мешать им. Затем Халила отошла и вздохнула, когда Дарио снова опустился на стул.
– Что вы тут пьете? Мне кажется, я опьянела уже от одного аромата.
– Это не харам[22] для меня, – сказал Дарио и опять потянулся к бутылке. Халила отодвинула бутылку от его руки. – Халила. Пожалуйста.
– Ты выпил уже предостаточно, – сказала она. – И заканчивайте с трауром. Если убили профессора, то все мы с вами в опасности, и тебе следует быть начеку. Ты мне нужен бодрым и собранным. Нужен всем нам.
Дарио откинулся на спинку стула, уставившись на Халилу, а затем кивнул и сказал:
– Ты права. С этого момента мы все держимся вместе.
Халила повернулась к Джессу, произнеся:
– К тебе все это тоже относится. Держись рядом с Глен. Приглядывайте друг за другом.
– Томас…
– Мы ничем не сможем помочь Томасу, если умрем, – сказала она. – Прекрати расспрашивать о нем, о тайных тюрьмах, о Черных архивах и обо всем остальном. Быть может, через месяц мы можем попробовать заново, однако за нами наблюдают. Архивариусу нужно лишь написать пару слов, и все мы будем мертвы. Ты прекрасно все понимаешь.
Джесс понимал. Его злило и пугало происходящее, однако Халила рассуждала здраво и мудро. Любой разумный человек в нынешней ситуации опустил бы голову и вел себя осторожно.
Джесс поднялся на ноги. Парачан отлично выполнял свою функцию, и Джесс почувствовал, как у него легонько кружится голова. «Архивариусу не придется толкать меня на дорогу перед каретой, – подумал он. – Я вполне могу споткнуться и упасть сам».
– Берегите себя, – сказал он и обнял сначала Халилу, а затем и Дарио.
Затем Джесс покинул маяк.
Он соврал. Он вовсе не собрался вести себя осторожно. Теперь уже слишком поздно осторожничать.
Джесс собирался сделать все, что в его силах, чтобы смерть профессора Пракеш не оказалась напрасной. Даже если для этого придется продать душу брату, он готов заплатить эту цену. Чего бы то ни стоило.
Когда он постучал в дверь Брендана, большинство людей сочли бы уже час слишком поздним для светского визита, однако для Брайтвеллов это было не так. И все же Джессу никто не открыл. Тогда он отошел от крыльца и оглядел окна дома. Нигде не горел свет. Джесс не мог поверить, что его брат-близнец мог лечь спать так рано, и неважно, с Нексой или один.
Кричать было бы плохой затеей. Поэтому Джесс подошел к дальней части забора, который окружал внутренний садик, а затем с легкостью подтянулся и перемахнул на другую сторону. Здесь было темнее, хотя в стороне шумел фонтанчик, а на поверхности прудика колыхались цветы лотосов.
Джесс отыскал задний вход, быстро прикоснулся пальцами к статуэтке божества – покровителя дома, стоящей рядом, и вытащил инструменты. Замок оказался неплохим, однако воры всегда выбирали самые лучшие замки. Джессу потребовалось больше минуты, чтобы его вскрыть, а затем он вошел в окруженный тенями коридор, где вился аромат сандалового дерева. Стояла тишина.
Тишина кажется даже слишком уж идеальной, подумал Джесс, для места, где должны находиться Некса и Брендан. А затем он почувствовал какое-то движение и инстинктивно пригнулся. В следующий миг над тем местом, где только что была его голова, просвистела дубинка и ударила по стене за спиной Джесса. Он бросился вперед и накинулся на кого-то сильного, ловкого и фигуристого, прижав своего противника к стене.
Джесс тут же убрал руки, положив их на более провокационную часть тела, и произнес:
– Некса? Некса, это Джесс! Джесс! Я не собираюсь с тобой драться!
Некса замерла на несколько секунд, а затем Джесс услышал, как дубинка упала на выложенный кафелем пол, Некса охнула:
– Джесс? – Затем она наконец-таки пришла в себя, и ее голос зазвучал уверенно и твердо: – Отпусти меня!
– Хорошо, – ответил он, пнул дубинку, отправив ее ногой в дальний угол, и только потом отпустил девушку. Все-таки она предприняла неплохую попытку его убить. – Я ищу брата.
– Забравшись через черный вход?
– Ты не открывала.
– Его тут нет, – сказала она и повернулась к выключателю на стене за спиной. Медленно зажегся свет. Некса не стала включать лампы на полную яркость, чему Джесс был только рад, однако он увидел ее раскрасневшиеся глаза и нос. Учитывая ее недавнюю смелость, она выглядела опустошенной. – Он уехал с утра.
Читать бесплатно другие книги:
