Безымянные Озёрский Игорь

29

Когда буря окончательно стихла, Пауль с дочерью были уже недалеко от края леса. Как только последняя песчинка плавно приземлилась, девочка остановилась. Не в силах больше бежать, Пауль рухнул на песок.

– Миа, постой… – прохрипел Номер Два, протягивая руку в сторону дочери. В груди полыхал огонь.

Девочка обернулась, и Пауль увидел, что Миа морщит нос и приподнимает верхнюю губу, выставляя напоказ маленькие молочные зубы. Так она делала всегда, когда безобразничала.

– Миа, дочка! Иди сюда! – Пауль поднялся на ноги и направился в её сторону. Девочка перестала гримасничать, и на её лице вдруг промелькнуло выражение, совсем не свойственное ребёнку. В глазах блеснуло что-то очень тёмное и зловещее.

Номер Два испугался, что Миа вновь побежит, но девочка осталась на месте. Подойдя к дочери, Пауль вгляделся в её лицо и испытал облегчение. Всё это ему только показалось.

– Привет, пап!

Номер Два, ничего не говоря, схватил девочку и сжал её в объятиях. Миа обняла отца в ответ, и по его щекам побежали слёзы.

– Миа, как ты здесь оказалась? – Пауль взял девочку за плечи и заглянул в её зелёные глаза.

– Не знаю, – Миа пожала плечами. – Я увидела тебя. Был такой страшный ветер. Надо было где-то спрятаться, а там был лес. Странно, что ты сам до этого не додумался.

Номер Два усмехнулся:

– Да, действительно. Что-то я даже и не сообразил.

– Папа, нам нужно идти дальше.

Номер Два с непониманием посмотрел на дочку.

– Миа, о чём ты говоришь? Куда идти? Постарайся вспомнить, как ты здесь оказалась. Это очень важно! С тобой что-то случилось? Где твои братья?

– Папа, с ними всё хорошо. И со мной всё будет хорошо. Но для этого нам нужно идти. Скорее!

Не дождавшись ответа, Миа вырвалась из рук отца и побежала к лесу.

– Миа, стой! – крикнул Пауль, но девочка не отреагировала.

– Чёрт возьми! – Пауль бросился вслед за дочкой, но, как и в прошлый раз, она бежала так быстро, что ему не удавалось её догнать.

30

– Привет, папа…

– Привет, сын, – улыбнулся Сильвио Рокка.

– Это правда ты?

– Ну конечно, я! – отец рассмеялся, и Раггиро узнал этот смех. – Прогуляемся?

Сильвио Рокка указал рукой в сторону леса.

Раггиро с трудом сдерживался, чтобы не разрыдаться от счастья. Он не хотел, чтобы первым, что увидел отец, были его слёзы. «Неудачи – неотъемлемая часть нашей жизни». Но сейчас другое дело. Впервые за последнее время к Раггиро пришла удача. Вероятно, всё, что произошло с ним до этого момента, тоже была удача. Теория относительности в действии. Если бы не авария, он не оказался бы в загробном мире. Если бы не падение со скалы, то не остался бы один. А если бы не буря, то не встретил бы отца. Хотя, может быть, эта встреча была предначертана, и они встретились бы в любом случае…

– Как ты меня нашёл?

– Здесь это несложно, сынок… – что-то странное промелькнуло во взгляде Сильвио Рокка, но Раггиро этого не заметил.

Гонщик так мечтал поговорить с отцом хотя бы раз, рассказать ему о своей жизни. И теперь, когда они встретились, Номер Один просто не знал, с чего начать. Раггиро вспомнил старый рисунок, с которого всё началось, или, вернее, которым всё закончилось.

– Знаешь, в тот день, когда ты умер, – начал Раггиро, – я собирался навестить тебя. Я подготовил рисунок… Думаю, что он до сих пор где-то у нас дома. Я положил его в ящик твоего стола. Я думал… В общем, вряд ли мама его выбросила. Я нарисовал красный автомобиль, а нас с тобой рядом с ним. Сам не знаю почему, но вот так нарисовал. И представляешь, в итоге я и управлял таким. Я стал гонщиком, папа. Кто бы мог подумать! Может, это всё как-то связано?.. Помнишь, как ты учил меня кататься на велосипеде?

Раггиро говорил без остановки, рассказывая отцу абсолютно всё, что приходило ему в голову. Сильвио Рокка молча слушал.

Они приближались к лесу.

Деревья подступали всё ближе, и, если бы гонщик не был так увлечён разговором, он, может, и обратил бы внимание, что лес утратил ярко-зелёные краски. В его силуэте стали преобладать тёмные тона, а чаща зияла чернотой. От листвы исходило холодное мертвенно-белое сияние. Если в потустороннем мире существовало зло, то оно непременно нашло бы себе пристанище именно в этом месте – среди переплетающихся шипастых веток, напоминающих клешни жгутоногих пауков.

– …Ну и в общем, представляешь, я уже в третьей секции на последнем круге, и тут этот болван ударяет мне в бок. А до этого, кстати, ещё шёл дождь… Ну, короче говоря, болид слетает с трассы… Даже не представляю, что с ним стало, мне кажется, по-любому хана. Ну и я, значит…

– Остановись, – перебил Сильвио Рокка. Это прозвучало как «заткнись», но Раггиро не мог представить, чтобы отец ему такое сказал, поэтому, восприняв фразу буквально, застыл на месте. Номер Один посмотрел на отца и заметил на его лице напряжение. Они стояли у самой кромки леса, и, если бы гонщик не обернулся к нему спиной, то заметил бы, как деревья позади него медленно расползаются в стороны, образуя проход.

Сильвио Рокка положил руки на плечи Раггиро и посмотрел ему прямо в глаза.

– Сын, ты должен кое-что сделать. Это очень, очень важно!

– О чём ты?.. – Номер Один ощутил позади себя какое-то движение, но отец сильно сжал его плечи, не давая обернуться.

– Тебе придётся убить всех остальных…

Повисла пауза. Раггиро смотрел на отца, пытаясь понять, шутит он или нет.

– Убить? Кого убить, пап? Я не понимаю…

Глаза Сильвио Рокка блеснули, и у Раггиро создалось впечатление, что отец смотрит не на него, а внутрь него.

Пронизывающий взгляд устремился так глубоко, что, казалось, отец мог увидеть мысли Номера Один или даже саму природу и сущность этих мыслей. Раггиро ощутил себя муравьём, соединившимся усиками с другой особью для обмена информацией. Но при соприкосновении гонщик не увидел ничего, кроме черноты. Бездонной и бесконечной. Он вспомнил Ничто, и его передёрнуло. Раггиро отвёл взгляд и почувствовал облегчение.

«Что это было?..» – подумал Раггиро, но отец прервал его мысли.

– Пойдём… – Сильвио Рокка махнул головой в сторону леса. Не дожидаясь ответа, он нырнул в проход между деревьями, который гонщик, к своему удивлению, не заметил.

Больше всего Раггиро боялся, что отец может в любой момент исчезнуть, поэтому, не раздумывая, последовал за ним.

Как только Раггиро Рокка преодолел лесной порог, что-то изменилось. Только теперь он заметил пепельно-чёрные стволы деревьев. Они втягивали в себя весь свет, который проникал в их владения. От листьев исходило холодное сияние, подобное блуждающим огням над свежими могилами.

– Ты идёшь?

Голос отца вернул Раггиро к реальности. Номер Один всё так же стоял на границе, отделявшей пустыню от леса. Откуда-то сзади доносился его собственный голос. Он что-то твердил, умолял вернуться, бежать отсюда как можно дальше. Но впереди стоял отец и ждал его.

Раггиро мысленно отмахнулся от самого себя и направился в глубь леса.

– Так о чём ты говорил, пап?

Сильвио Рокка серьёзно посмотрел на сына, и Раггиро почувствовал во взгляде отца разочарование.

– Знаешь, я думаю, что зря предложил тебе это. Мне показалось, что ты с этим справишься… – Сильвио Рокка тяжело вздохнул и отвёл глаза.

– Почему ты так говоришь?! С чего ты взял, что я не справлюсь? Как ты можешь так думать? Ты ведь ничего обо мне не знаешь! Ты просто не видел всего, что я достиг. Я же, черт возьми, пилот Формулы-1! Формулы-1, папа! Ты представляешь, что это значит?! Нас в мире всего человек двадцать!

– Я горжусь тобой. Очень горжусь, но… – Сильвио Рокка поднял глаза, – сейчас на кону гораздо больше, чем титул чемпиона.

– Объясни мне, в чём дело…

– Хорошо, – как бы нехотя согласился Сильвио. – Останется только один. И вскоре это поймут все… Если уже не поняли.

– И что же, по-твоему, я должен… убить их?!

– Если этого не сделаешь ты, то они сделают это с тобой…

Раггиро не знал, что ответить. Он смотрел в глаза отцу и надеялся, что это шутка. Но лицо Сильвио Рокка оставалось непроницаемым.

– Я не верю, что они способны на это, – твёрдо сказал Раггиро. Он хотел привести аргументы, но не знал, какие. В сущности, он не знал тех людей и понятия не имел, на что они способны.

– Напомни, как ты здесь оказался, сынок.

– Я же тебе рассказывал! Я участвовал в турнире…

– Нет, – перебил Сильвио Рокка, – как ты оказался здесь, в лесу, один?

– А-а… – Раггиро замялся. – Ну, началась песчаная буря, и мы решили укрыться в горах. Подумали, что в скалах есть пещера, но я упал, когда взбирался, и, видимо, отключился…

– И как же это произошло?

Раггиро хотел ответить, что это был несчастный случай, но под пристальным отцовским взглядом всё вдруг представилось ему несколько иначе. Он вспомнил, как нога Номера Три врезалась ему в лицо, как пальцы оторвались от камней…

– Так как это произошло? – вновь спросил Сильвио Рокка.

– Меня ударили, и я упал, но, видимо, это была случайность… – Раггиро изо всех сил пытался найти объяснение.

– И за тобой никто не вернулся?

– Нет. Но ведь была буря…

– Что произошло потом?

– Ну, я очнулся и нашёл следы…

– Что? – Сильвио Рокка сделал вид, что не расслышал.

– Когда я очнулся, я нашёл их следы.

– То есть они прошли мимо тебя?

Раггиро ничего не ответил.

– Они бросили тебя одного? Умирать?

Гонщик посмотрел на отца.

– Что у тебя в руках? – спросил Сильвио Рокка.

Раггиро опустил взгляд и увидел, что до сих пор держит в руке женские туфли.

– Сын, ты помнишь, как мы вместе работали в мастерской?

Сильвио Рокка улыбнулся, и на мгновение Раггиро показалось, что во рту у отца что-то сверкнуло.

– Конечно, помню!

В гараже их дома располагалась небольшая мастерская. Она оставалась там и после смерти отца, но мастерской это уже сложно было назвать. Эта часть гаража больше походила на заброшенный алтарь, покрывшийся толстым слоем пыли. Но Раггиро запомнил мастерскую иначе: развешанные по стенам пилы, лобзики, шлифовальные диски, ящики с кучей разных приспособлений, запах стружек и шум электрических инструментов.

– Здесь ты сможешь сделать оружие.

– Оружие?

– У нас очень мало времени. Нужно работать быстро.

Раггиро ещё раз посмотрел на туфли, затем перевёл взгляд на отца. Тот одобрительно кивнул.

Следуя указаниям Сильвио Рокка, Номер Один отломал ветвь, на которую указал ему отец, такую же чёрную, как и ствол, из которого она росла. В момент, когда раздался хруст, Раггиро показалось, что дерево сжалось, словно могло испытывать боль. Сознание гонщика окутало холодное сияние чёрного леса. Возникло ощущение, что всё происходящее – сон. Будто со стороны, Раггиро наблюдал, как его руки срывают что-то вроде лианы, затем отламывают от одной из туфель каблук, затачивают камнем, после чего приматывают к концу палки.

– Всё готово, – сказал Сильвио Рокка. – Пора.

Раггиро молча разглядывал созданный им предмет: что-то отдалённо напоминающее копьё, только кривое, страшное и уродливое. Созданное лишь для одной цели, такой же ужасной и омерзительной, как и оно само. Но древко чёрного дерева казалось Раггиро тёплым, и ему совсем не хотелось выпускать его из рук. С ним он ощутил себя в безопасности.

«Всё готово».

Раггиро больше не сомневался в правильности своих намерений. Неудивительно, что кульминация всей его жизни, состоящей из череды соревнований, состоится в такой же форме. Кто кого? Тебя победят или ты победишь? Убить или быть убитым? Кому, как не ему, знать, на какие подлости способны люди в борьбе за выживание. Либо ты приходишь к финишу первым, либо другой. Но теперь с ним его отец. Они вдвоём. Им нет преград.

31

Пока Раггиро был в лесу, Кейт и Болли вышли к месту, где ещё недавно между деревьями находился проход. Теперь же здесь, плотно прижавшись друг к другу искривлёнными стволами, возвышались могучие деревья. Свет, до этого казавшийся ярко-зелёным, померк, и всё вокруг поглотила тень, отбрасываемая чёрными великанами.

– Здесь не пройти, – сообщила Кейт.

– Угу, – согласился Болли.

Не сговариваясь, они двинулись вдоль леса в поисках прохода. Шли довольно долго, и всю дорогу Болли хотел завязать разговор. Он перебирал в голове различные темы, но каждый раз, когда предпринимал попытку, диалог быстро сходил на нет. Номер Восемь отвечала односложно, словно Болли отрывал её от очень важного дела. В её голосе чувствовалась прохлада.

С момента, как они покинули пещеру, Кейт думала только о Рики. Что-то подсказывало ей, что она на верном пути. И дело было не в самом лесу, а в том, что таилось где-то внутри него. Кейт чувствовала, что чёрные деревья скрывают нечто очень важное. Возможно, именно среди них она найдёт ответы на все вопросы, а их у неё накопилось немало.

– Ты это слышишь?

Номер Три вновь прервал размышления Кейт. Номер Восемь хотела попросить его идти молча, но осеклась. Она услышала то, о чем говорил Номер Три… Скорее, почувствовала.

Низкий, вибрирующий гул, что предшествовал песчаной буре, вновь наполнил воздух. Всё внутри Кейт сжалось от ужаса. Номер Восемь попыталась отыскать взглядом тёмное облако, но горизонт оставался чистым.

Кейт посмотрела на Болли. Он выглядел озадаченным, но при этом на его лице не было никаких признаков тревоги.

«А ведь он тогда спас меня… – подумала Кейт. – Спас, рискуя собственной жизнью, а я даже не сказала ему “спасибо”. И после этого он всё равно пошёл со мной, хотя мог бы остаться в пещере, в безопасности…»

– Послушай… – начала Кейт.

Но вдруг что-то привлекло её внимание.

– Смотри, проход!

Болли обернулся. Среди плотно стоящих деревьев образовался просвет, куда сворачивала не замеченная им прежде узкая тропа. Номер Восемь хотела что-то сказать, но лес, словно подслушав её мысли, не дал ей этого сделать. Он пришёл в движение, словно налетел мощный порыв ветра.

Болли вдруг захотел, чтобы здесь оказался иностранец… Случайный посетитель бара на окраине Тронхейма успел поведать Болли слишком мало. Тогда он предупредил его только о Нахаше, и благодаря рассказу бывшего священника Болли распознал Змея в черноте. Но сейчас он не понимал, что скрывается за чернотой леса, пурпурными скалами и светящимся песком…

Номер Восемь подошла к месту, где тропа ныряла в узкий проход. Болли уже собирался пойти вслед за Кейт, как вдруг обратил внимание на полосу чёрных деревьев, похожую на туловище гигантского змея, а раскрывшийся в ней проход был не что иное, как его распахнутая пасть.

Лес, скалы, песок… А что, если всё это и есть Нахаш? Может, библейский Змей уже давно сожрал их всех? Даже если это ещё не произошло, то раскрытый зев лесной чащи – путь именно в этом направлении.

Оцепенение спало, и Болли обнаружил, что Кейт находится уже у самой пасти. Номер Три понимал, что уже не успеет догнать её, и хотел крикнуть, чтобы Номер Восемь остановилась… Но что-то помешало ему, словно чья-то ладонь с силой зажала губы.

Болли беспомощно наблюдал, как Кейт погружается в бездну леса, а проход за ней начинает затягиваться. Не прошло и секунды, как он полностью исчез. Чёрные стражи выстроились в шеренгу и заняли оборонительную позицию.

Кейт не в полной мере осознала, как преодолела границу лесной чащи. Происходящее напомнило ей вход в пурпурную пещеру, когда за ней словно захлопнулась толстая звуконепроницаемая дверь. Короткий щелчок – и следующая за ним тишина.

Но на этот раз за дверью ждала не тишина, а гул. Здесь он звучал в разы сильнее, как будто чёрные кроны служили пристанищем для тысячи пчелиных ульев. Кейт поняла, что звук снаружи был лишь эхом того, что рождалось здесь, в лесу.

Этот звук пронзил Кейт, как острие ножа пронзает человеческую плоть. Сердце забилось чаще, словно пытаясь сказать, что сейчас произойдёт нечто ужасное. Мир повис на волоске и зависел только от звука. Ноги Кейт подкосились, и она опустилась на землю.

Кейт хотела найти в лесу ответы, но, скорее всего, потеряет рассудок. Чернота, исходившая от деревьев, начала сгущаться, а спустя мгновение уже заполнила пространство вокруг Кейт.

– Эльна?

Номер Восемь вскочила на ноги.

Она побежала туда, откуда, как ей показалось, раздавался голос.

Гул никуда не исчез, но Кейт пересилила страх. За доли секунды в её голове одновременно пронеслись тысячи мыслей. Теперь Кейт была твёрдо уверена, что она достигнет намеченной цели. Во что бы то ни стало найдёт то, что ищет. Того, за кем пришла. Больше она не будет жертвой! Слишком часто ситуация владела ею. Теперь её черёд владеть ситуацией. И, чтобы прийти к этому, пришлось вышибить себе мозги револьвером.

Что сделано, то сделано. Изменить прошлое она не в состоянии, но сейчас в её власти обрести контроль над будущим. Над настоящим. Для этого достаточно взять себя в руки и перестать бояться.

Страх. Дело именно в нём. Вся её жизнь проходила под давлением страха. Страх перед родителями. Страх перед учителем. Страх перед наказанием. Страх перед унижением. Страх перед болью. Страх, страх, страх… Куда бы она ни пошла, что бы ни делала, ей приходилось заглядывать в глаза этому бездушному монстру и спрашивать у него разрешения.

Но страх всегда запрещает. Большего от него ждать не приходится. Кейт слишком часто просила у него разрешения, но теперь этому настал конец. Она будет идти дальше. Раз жизнь не смогла указать ей путь, пусть это сделает смерть.

– Эльна, это ты?

Кейт не видела, кто это сказал. Из-за гула звучание голоса показалось ей лишь смутно знакомым, но само обращение…

– Эльна, ты меня слышишь?

Так к ней обращался только Рики. По имени, которое она сама себе выбрала. По имени, что любимый впервые увидел под её аватаркой.

Кейт попыталась вспомнить, когда Рики в последний раз так называл её, но не смогла… В мыслях возникли лишь толпа незнакомцев и гроб, такой же чёрный, как окружавшие её деревья, терновый венец Джои Джордисона и кислый обжигающий вкус металла.

– Теперь мы оба здесь, Рики… – прошептала Кейт.

Она не рассчитывала, что он её услышит, но он услышал.

Болли рванул изо всех сил и с удивлением понял, что его никто не держит. Вскоре он оказался у того места, где только что был проход, но перед ним были лишь непроходимые заросли переплетённых между собой чёрных ветвей. Спасибо, что без сдачи!

«Ну, здорово, Нахаш! Надеюсь, ты хочешь есть, потому что я иду прямо тебе в брюхо».

Номер Три схватился за первую попавшуюся ветку. Он хотел сломать её, но что-то укололо ладонь. Болли отдёрнул руку. Вся ветка оказалась усеяна шипами, хотя Болли готов был поклясться, что раньше их не было. На ладони появилась кровь.

Номер Три попытался схватиться за ветку аккуратнее, не задевая шипов, но ветви пришли в движение. Они сплетались подобно змеям, ещё сильнее преграждая дорогу. Номер Три был вынужден отступить.

«Нужно найти другой путь…» – решил Болли и обернулся, но тут же отпрянул, вжавшись спиной в колючие ветви. Перед ним стоял иностранец. От неожиданности у Болли перехватило дыхание. Всё, что он мог сейчас делать, – таращиться на человека, возникшего из ниоткуда. Человека, на первый взгляд состоявшего из плоти и крови, такого же реального, как всё остальное, но…

Что-то в нём настораживало. Даже не считая внезапного появления. Болли ясно ощущал фальшь.

И тут Болли вдруг понял, почему.

Одежда!

Иностранец был одет так же, как и тогда, в баре. Это и выдало Змея!

Нахаш – хитрый и умный, но он недооценил Болли Блома.

– Я рад видеть тебя! – иностранец приветливо улыбнулся.

Болли вспомнил, что в тот вечер экс-священник всегда оставался серьёзным. Это ещё больше укрепило уверенность Номера Три в своей правоте. Иностранец обладал немного рассеянным и в то же время пронзительным взглядом, но ни разу даже тень улыбки не промелькнула на его лице. И хоть бывший священник говорил много, ни одно его слово не было произнесено зря. Он бы не сказал: «Я рад видеть тебя». А если бы и сказал, то с сильным акцентом, которого не было.

– Что-то не так?

Лжеиностранец улыбнулся ещё шире. Только теперь эта улыбка больше походила на оскал. Болли хотел сделать шаг назад, но плотно сплетённые ветви не позволили этого сделать.

Кто бы перед ним ни оказался – это был не человек из бара. Номер Три подумал, что, вероятнее всего, Нахаш украл облик иностранца из его воспоминаний. И тогда Болли Блом сделал единственное, что пришло ему в голову. Говорят, когда скорпиона окружает пламя, он жалит себя в спину. Возможно, нечто похожее произошло и с Болли.

Хвост скорпиона медленно поднимается вверх, а огромный кулак Блома летит в лицо иностранца. На конце хвоста блестит жало, торчащее из толстого хитинового мешка, а ненависть, страх и презрение током скользят по руке, скапливаясь в костяшках пальцев. Болли готовится ощутить боль в руке, а жало, подобно гильотине, опускается вниз. Оно пробивает скорлупу панциря, а кулак Болли Блома сталкивается с лицом лжеиностранца, и гул, который всё это время наполнял мир, взрывается. Болли приготовился нанести второй удар, а затем третий и четвёртый. Он даже был готов уклониться, если вдруг вместо экс-священника появится змей на человеческих ногах или что-то подобное, но ничего этого не произошло.

Взрыв заполнил собой всё пространство. Со сводов пещеры, в которой находились Кенджи и Зайна, посыпались камни, один из которых чуть не отдавил альбиносу ногу. Аркадий Стародуб не удержался на ногах, и Хаим Кац в последний момент успел подхватить его. Пауль в глубине леса и Кейт на его окраине стали свидетелями мощного порыва ветра, который на мгновение согнул гигантские стволы деревьев, а Сильвио Рокка вдруг ни с того ни с сего отлетел в сторону, словно его сбила машина.

Лжеиностранец упал на песок и тут же поднялся на ноги. Он посмотрел на Болли. В его взгляде читалось удивление, а в следующее мгновение он исчез. Иностранец растворился в воздухе, будто был его частью.

При этом ощущение чьего-то присутствия никуда не делось. Болли по-прежнему чувствовал на себе чей-то взгляд. Тяжёлый, пронзительный и гнетущий. Номер Восемь!

Болли развернулся к лесу и схватился за ветви, которые в его руках вновь ожили. Они потянулись навстречу друг другу, переплетаясь всё теснее. Защищаясь, ветви выпускали шипы, но Болли старался отламывать их прежде, чем они пронзали его кожу. Кровь заливала его руки и стекала по запястьям, но Номер Три, несмотря ни на что, пробивал себе путь и понемногу продвигался вглубь. Ветви пытались обвиться вокруг его ног и рук, но Болли Блом умел сражаться не только с людьми. Во все стороны летели обломки веток. Пространство заполнил хруст, похожий на звук ломающихся костей.

Болли чувствовал жалящие прикосновения по всему телу. Одно из деревянных щупалец скользнуло по плечу и обвилось вокруг шеи. Болли почувствовал, как шипы угрожающе уткнулись в кожу.

«Вот и всё…» Болли замер в ожидании, что острые шипы проткнут трахею, после чего он захлебнётся собственной кровью. Лучшая помощь – не мешать…

Время вдруг замедлилось. Оно не изменяло своим обычаям: секунды ползли одна за другой так, что, будь они осязаемы, их можно бы было рассмотреть. За это короткое мгновение Номер Три успел ощутить страх перед кончиной, побороть его и даже задуматься о смысле двух смертей подряд. Страх! Вот чего добивается эта тварь! Что тогда, на скале, что сейчас. Может, Нахаш и не в состоянии никого убить, по крайней мере, собственноручно…

Болли рванулся изо всех сил, но ветви удержали ег на месте. Мысленно Болли опять вернулся к Номеру Восемь. Она, вероятно, прямо сейчас подвергается чему-то подобному где-то в глубине чёрной бездны, скрывающейся под обличьем зелёного леса.

Болли дёрнулся ещё раз. Ветка стала затягиваться вокруг шеи. Но если бы Нахаш мог убить Болли, он уже давно бы это сделал.

Болли напряг мышцы и потянулся вперёд изо всех сил. Раздался треск. Ветки выпустили шипы, и они впились в кожу. Но Номер Три уже привык к боли. Он чувствовал, как она огнём разливается по его венам, но дёргал всё сильнее. Он слышал треск. Только его он и хотел слышать. Больно было не только ему. Деревья извивались в агонии: они метались из стороны в сторону, стараясь вырваться из рук Номера Три. И в тот момент, когда Болли больше ничего не сковывало, он принялся ломать, выдирать и топтать всё, что преграждало ему путь. Лес сдался. Тропа, по которой прошла Номер Восемь, открылась перед ним.

Болли Блом, весь в тонких и глубоких порезах, сочившихся кровью, ступил в тёмные владения чёрного леса.

– Эльна, ты меня слышишь?

Кейт окружала тьма. Но не та, что появляется, когда в комнате гаснет свет, а та, что существовала задолго до появления света. Окружавшие Кейт деревья слились в единое целое, листва стала серой, как пепел, и казалось, вот-вот рассыплется в прах.

Номер Восемь уже не могла отличить, что реально, а что нет. Кейт была готова всецело отдать себя на попечение голосу, который, как она полагала, принадлежит её возлюбленному. Кейт закрыла глаза и прислушалась.

– Эльна-а…

В этот момент за пределами леса Болли ударил иностранца. И продолжение фразы Кейт услышала совсем иначе.

– …иди ко мне! – произнёс тот самый механический, нечеловеческий голос – голос акулы из чёрной бездны. Пространство дрогнуло, и Кейт показалось, что оно сейчас распадётся на тысячи осколков.

«Что это значит?» – Кейт открыла глаза.

Песня, которую она слушала перед смертью, теперь звучала здесь. Только бездна исполняла её на свой лад, словно издеваясь.

– НЕ СМЕЙ ПРОИЗНОСИТЬ ЭТИ СЛОВА, СВОЛОЧЬ!

Кейт тяжело дышала. Деревьев больше не было, как не было и леса. Ничего. Лишь чернота. Точно такая же, как тогда в Ничто. Только теперь эта мразь залезла глубже, нащупала самое сокровенное. Это её песня! Их песня!

Она – миф, в который я должен поверить…

Мне нужна всего одна причина, чтобы сделать его реальностью…[8]

– НЕ СМЕЙ ЭТОГО ДЕЛАТЬ, СУКА! ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! ТЕБЕ ЯСНО?!

Лучше бы оно ответило. Всегда проще иметь дело с кем-то, чем ни с чем. Кейт бежала, останавливалась, опять бежала… Но бежать было некуда. То место, куда её заманил Рики… Вернее, куда её заманили голосом Рики… Кейт даже не смогла бы дать ему описание… Бесплотное? Нереальное.

А как же тогда её мир – тот, из которого она пришла? Разве он реален? Разве он не подобен стеклу и не может распасться на миллиарды осколков всего лишь от одной пули? От одной маленькой пули. Такой огромный мир…

– Номер Восемь!

Кейт вздрогнула. Она почувствовала прикосновение. Грубое, резкое, сильное. Внутренности скрутило, и в следующее мгновение Кейт поняла, что её рвёт. Спазм прошёл от желудка до пищевода, обжигающая боль пронзила тело. Кейт глотала ртом воздух, пытаясь прекратить рвоту.

– Эй! Ну, как ты?

Услышав голос Номера Три, Кейт готова была рассмеяться. Она бы точно рассмеялась если бы могла, но ещё один рвотный позыв… Сделав усилие, Кейт подняла глаза и посмотрела на Болли: всё тот же беспокойный взгляд на грубом, угловатом лице, покрытом шрамами и… кровью.

– Что с тобой!?

– Да, это… Всё нормально, не волнуйся, – Номер Три махнул рукой. Кейт огляделась. Её вновь окружал лес.

– Ты как?

– Не знаю…

Одно Кейт знала наверняка: если бы Номер Три не нашёл её, вряд ли она когда-нибудь покинула это место.

Эта мысль вызвала у девушки улыбку. Болли не знал её причины, но улыбнулся в ответ. Кейт поднялась на ноги и сказала:

– Прости меня.

Болли не знал, что ответить, но судя по всему, Номер Восемь и не ждала ответа.