Ведьма Резник Юлия
Ксения аккуратно катила по заледеневшей дороге, совершенно не понимая, зачем ее позвали. Да еще и так срочно.
— Ну, наконец-то! Ты чего так долго? Мы уже извелись все, — негодует Игорь, когда она, наконец, входит в холл торгового центра, в котором они договорились встретиться.
— Ты видел, какая погода?! — язвит в ответ Ксения, — я не ехала, а плелась. Вся трасса заледенела, а дождь все продолжает идти.
— Прости нас, милая, — строго смотрит на Игоря Степан, — мы вообще что-то упустили этот момент.
— Ну, раз мы уже здесь, то пойдемте скорее! Работы еще — вагон! — переводит тему Игорь, в душе костеря себя за то, что ему действительно не пришло в голову озаботиться ведьминой безопасностью. У него даже ладони взмокли, стоило только подумать о том, что с ней могло что-то случиться. Степан, судя по всему, был в таком же положении.
— Какой работы? — изумляются ведьма, с интересом разглядывая разношёрстную толпу покупателей.
— Что значит — какой?! На праздничный стол вкусненького надо купить? Надо! А елочные игрушки? А фейерверки? А огни бенгальские? А подарки? Какой Новый год без подарков? Ещё и платье тебе надо на корпоратив купить — сама говорила, надеть нечего, а еще подарок на день рождения…
— Мне? Подарок? — и такое у неё потрясенное беззащитное выражение лица в этот момент, что, если бы ведьмина бабка, лишившая ее детства, была жива, Степан бы сам ее удавил. Своими собственными руками.
— Конечно! Какой день рождения без подарка?
Она смотрит растерянно на них еще несколько секунд, потом закрывает глаза, возвращая на лицо привычную маску стервы. Однако, несмотря на всю браваду, хриплый голос ведьмы немного подрагивает, когда она отвечает:
— Ну ладно, так уж и быть… Только никаких срубленных ёлок, а тем более — фейерверков! Вы с ума сошли, что ли? У нас под боком реабилитационный центр и люди, покалеченные войной. Неизвестно, как они на звуки салюта отреагируют.
— Точно! — чешет макушку Степан, — ну, тогда бенгальские огни купим, их-то можно?
Ведьма неуверенно кивает, и они, наконец, заходят в первый магазин.
Ксения смотрит на себя в зеркало. На ней совершенно потрясающее платье теплого золотистого цвета, подчеркивающее изумительный оттенок её смуглой кожи. А под ним такое же обалденное белье. Подарок Игоря и Степана. К лицу приливает жаркий румянец, как только Ксения вспоминает выражение их лиц, когда они только увидели витрину магазина, где это самое белье продавалось. Ей едва удалось вытолкать их за дверь, пообещав самой что-нибудь выбрать, раз уж они так настаивают. И выбрала же… Целых три комплекта по совершенно заоблачной цене. Но ей была дана команда не экономить, поэтому что и говорить… Не удержалась.
Этот неожиданный шопинг вообще заставил Ксению о многом задуматься. Например, о том, как она выглядит. Нет, она понимала, что очень красива, но… Она совершенно себя забросила. Глядя на разодетых, холеных девушек в торговом центре, Ксения невольно принялась сравнивать себя с ними. И если откровенно, сравнение было не в её пользу. Как она могла удержать мужчин, когда её гардероб настолько непритязательный, а на голове воронье гнездо? Как зачарованная, Ксения ходила от магазина к магазину, разглядывала вещи, касаясь ткани руками, а мужчины послушно следовали за ней, то и дело предлагая что-нибудь купить. И она купила… Вот это платье, ещё несколько блузок, две юбки и шикарные туфли. Но даже эти покупки не вернули женщине уверенности. Ксения вдруг резко ощутила своё отличие от остальных женщин, их абсолютную непохожесть. Она — как ворона, со своими буйными патлами, среди милых канареек. И чем только привлекла таких мужчин? Вон… Даже груди нет! В общем, накрутила себя порядочно. Так, что даже тайком поехала в салон красоты, чтобы хоть как-то себя усовершенствовать. И вот теперь, с безжалостно выпрямленными смоляными волосами, идеальным педикюром и макияжем, она смотрела в зеркало и понимала, что дело ведь не во внешности даже. А в них самих. Ведьма так и останется ведьмой, которая, кроме своего леса, и не видела ничего. А они — успешные бизнесмены… Им бы вот по такой канарейке рядом, а не её одну на двоих. Так почему они появились в её судьбе? И почему все так запуталось?
— Ксень, ну ты скоро? — раздается с первого этажа.
— Иду, — кричит, бросая последний взгляд в зеркало.
А дальше — как в американских фильмах: она спускается по лестнице, а внизу её ждут восхищенные мужчины.
— Вау, — присвистывает Игорь, — вау, — повторяет ошеломленно.
Ксения ему робко улыбается и поворачивается к Степану. А у того дыхание перехватило от ведьминой невозможной красоты, и речь отняло.
— Нравится?
— Эээ… Да, очень, — выдавливает сипло, — а с волосами что? Куда кудряшки подевались?
— Выпрямили, — говорит растерянно, — разве так не лучше?
Мужчины переглянулись.
— Ты всякая красивая… Но с кудрями привычнее, — отмечает Игорь.
Ведьма удивленно смотрит на него. Неужели все её страхи беспочвенны? Возможно ли, что они любят её такой, какая она есть?
Степан откашливается:
— А тот комплект чумовой… Ты его надела?
Ксения смущенно переводит взгляд с одного мужчины на другого. Кивает неловко, отворачиваясь:
— Э, мужик, полегче… Сегодня моя очередь, — хмыкает Игорь, отмечая потемневший взгляд друга.
Ведьма резко поворачивается:
— Пойдемте уже, сколько можно болтать?!
В общем, все прошло достаточно гладко. Мужчины представили Ксению просто по имени, не вдаваясь в подробности их отношений. Да и не то, чтобы это особо интересовало подвыпившую публику. Было действительно весело, и женщина с интересом наблюдала за всем происходящим. Ведьма даже приняла участие в каком-то дурацком конкурсе. Внимательно наблюдая за происходящим весельем, Ксения не могла не отметить, с каким искренним уважением коллектив относится к Игорю со Степаном. Ещё один плюсик к и так идеальному образу её мужчин.
— Ксень, ну что, будем домой отправляться? — кричит на ухо Игорь.
Ксения отрывает взгляд от танцующей публики.
— А? Да… Давай, конечно.
— Или ты потанцевать хочешь? — спрашивает, замечая её пристальный интерес.
— Нет… Что ты. Никогда не танцевала.
— Никогда? — удивляется Игорь.
Ксения пожимает плечами — излюбленный жест, когда тема разговора ей неприятна. А Игорь не может перестать думать о том, какая же жизнь была у ведьмы. Что она вообще видела, кроме чужой боли и страданий? Как справлялась, растрачивая свои лучшие годы на помощь другим…
— Ладно, — отрывается от своих нерадостных мыслей, — пойду, Степана позову, да будем ехать.
Домой возвращаются быстро. Вечерний поток машин схлынул, и трасса была полностью пустой. Чем ближе они подъезжали к дому, тем выше становился уровень тестостерона в машине. Предвкушение заполнило все пространство. Даже Степан завёлся, которому, в порядке очередности, вообще-то ничего и не светило. Ксения чувствовала их возбуждение каждой порой, каждой клеточкой своего тела.
Глохнет мотор. Игорь выходит из машины, открывая сначала дверь для неё, а потом помогает выбраться другу.
— Повезло тебе, Слабый, — хмыкает Степан, заезжая в дом, — но я на Новый год отыграюсь, — утешает себя, посмеиваясь. Хотя у самого в глазах темнеет от острого желания.
Игорь прикидывает в уме весь расклад… Не хотелось бы Новый год провести в пустой постели. Мысли кружат, вьются в голове. В потом, как обухом по голове… И самому страшно от пришедшей в голову идеи. Бросает взгляд на Ксению:
— К чему эта очередность? Надоел секс по графику!
Ксения замирает от острой, вышибающей дух боли. Вот и наступил момент, которого она так боялась… Им надоело её делить. Она настолько погружается в панику, что дальнейшее развитие событий доходит до неё не сразу.
А тем временем Степан просто буравит Игоря требовательным взглядом:
— Твои предложения?
— Отменить эту чертову очередность! Достало… Правда.
— А взамен ты что предлагаешь?
— Мы же спим с ней по очереди? Почему нельзя делать это вместе? Когда хочется, а не когда подошел твой черед! — говорит Игорь, и сам до конца не верит, что, наконец, озвучил давно зудящую в голове мысль.
Глаза Степана меняются, становятся непривычно беспокойными, как небо перед грозой.
— Что ты предлагаешь? — раздельно и по слогам.
— Конкретно сейчас? — психует Игорь, — мы хотим одну и ту же охренительно сексуальную, шикарную женщину. И я не вижу причин, по которым мы не могли бы оба её получить прямо сейчас. Смысл ждать, когда ширинки лопаются?
Ксения берет себя в руки, отстраняясь от накрывшей её панической атаки:
— Так ты не бросаешь нас? — дрожащим голосом интересуется ведьма.
— Ты что… Ты подумала, что я ухожу? — изумлению Игоря нет предела.
— Ты сказал, что тебя все достало, и я… — Ксения не нашла сил закончить предложение. Сама мысль о том, что она может кого-то из них потерять… Даже не ранила… Убивала. Ксения резко отвернулась, потому что не в состоянии уже была удерживать маску надменности на лице. Она шла трещинами, оголяя в местах раскола все её страхи, обнажая беззащитность и невыносимую потребность быть любимой.
Мужчины шокировано переглянулись. Игорь стремительно подошел к ней, развернул к себе лицом:
— Славная моя, хорошая… Ну, что ты напридумывала? — вглядывается в её совершенно растерянные больные глаза и поверить не может, что она по нему так убивается. Даром что по недопониманию… — Я же люблю тебя больше жизни, и Степан вон тоже. Ты же наша… Ну, куда мы без тебя?
Говорит, а сам гладит её тело, не в силах остановиться. По спине, рукам, обхватывает скулы. А она всхлипывает как-то по-детски и просто набрасывается на его губы, не обращая внимания на находящегося в комнате Степана. А тот встаёт потихоньку, и к ним с палочкой подходит. Обхватывает её руками сзади, прижимается всем телом. И взглядом с Игорем встречается, кивком головы одобряя ранее вынесенный на обсуждение вопрос.
Ксения немного приходит в себя.
— Вы что… Вы… — девушка не в силах окончить фразу. Боится поверить.
— Расслабься, малыш, — шепчет Степан в затылок, — просто наслаждайся.
А она разворачивается к нему лицом:
— Хороший мой, присядь, ладно? Нельзя тебе так долго стоять пока.
— Я не калека!
— Нет, конечно… Ты самый лучший, самый любимый. Ты и Игорь, — убеждает тихонько, подталкивая к краю дивана.
Придерживают его оба за руку, помогая присесть. Садится сверху, целует его хмурые брови.
— Не злись. Нужно немного поберечься пока, — как можно мягче объясняет ведьма, — да и стриптиз сидя смотреть приятнее, — усмехается. — Из-за этого же весь сыр бор? Хотите меня в том белье развратном увидеть? Так чего время тянем?
Мужчины уже просто на пределе. Заведенные ещё в машине, пережившие такой нелегкий разговор, пришедшие к настолько непростому решению… Смотрят голодными глазами, не в силах оторваться. А Ксения встает с коленей Степана, выходит на середину комнаты, стаскивает платье через голову одним резким движением и остается в ошеломляюще сексуальном белье. Микроскопический лифчик, приподнимающий маленькие грудки, кружевной пояс с резинками, чулки… И совершенно бесстыдные трусики с провокационным разрезом в промежности. Смотрит на них своими глазами полночными, и такое в них кружится, манит к себе… И спасения нет…
Первым отмирает Игорь. Разворачивает ведьму волчком, прижимает к себе спиной, губами касается затылка:
— Красавица наша… Ведьма… Околдовала чарами своими, — шепчет, а сам руками вдоль тела скользит, не в силах остановиться. Бросает взгляд на Степана, который часто дыша, наблюдает за открывающейся картиной.
— Смотри, что с нами делаешь… С ума по тебе сходим. На все готовы…
Не прекращая бессвязного шепота, касается клитора большим пальцем, раздвигая разрез на трусиках:
— Мокрая, — поясняет Степану.
Всех троих сложившаяся ситуация заводит до боли, до морока перед глазами. Так запретно… Так сладко!
— Хочу тебя! — требовательно произносит Ксения.
И он послушно опускает любимую на диван, рядом со Степаном, так что попка свешивается с края. Сам садится между ее ног на колени, щелкает пряжкой ремня, высвобождая член. Бросает быстрый взгляд на друга, а у того даже крылья носа подрагивают от сдерживаемого напряжения. И взгляд безумный совершенно. Ксения же, опершись на локти, с нетерпением ёрзает под полными похоти взглядами обоих мужчин. Наконец, Игорь приставляет головку ко входу, поддерживая член рукой. Ведьма хнычет.
— Степа, ты чего, как не родной? Ну-ка займись нашими грудками. Смотри, как без ласки заскучали.
А Степан вообще ничего не соображает, потерявшись в происходящем. Похоть тугим узлом скручивает нутро, и он уже не знает, что его больше возбуждает: красивая женщина, откровенные слова друга или сама порочность ситуации. Протягивает к любимой руки, щёлкает застёжкой лифчика, оголяя нежную плоть. Увлекшись своим занятием, упускает момент, когда Игорь входит в Ксению, и только по её всхлипу понимает, что это произошло. А потом взгляда не может оторвать от движения члена в ней. Руки сами собой начинают поглаживать соски любимой в такт толчкам друга. Отрывается на мгновение от своего занятия, дёргает ширинку брюк, высвобождая член. Так немного легче… Возвращается к грудкам, возобновляет ласки, накидывается на открытые в пароксизме страсти женские губы. Игорь кончает, не в силах сдержаться, забрызгивая спермой ведьмин живот. Ловит безумный взгляд Зимы, который, как прикованный, наблюдает за его извержением:
— Давай, Степа… — выдыхает, — она не кончила!
А Ксения в совершенной прострации и понять не может, почему её наслаждение так безжалостно прервали.
Степан судорожным движением стянул с бёдер брюки и потянул ведьму за руку:
— Давай, хорошая моя… Забирайся сверху.
Ксения не сразу понимает, что от неё требуется, а потом все же закидывает ногу, потирается клитором о налитую головку и опускается на стоячий колом член. Теперь уже Игорь наблюдает, как огромная головка Степана таранит стеночки их женщины. Даже не смотря на испытанный совсем недавно оргазм, зрелище просто убойное. Степа опускает руку, надавливает на клитор, и Ксения с криком взрывается. А ему только это и надо — кончает с шипением глубоко внутри.
Ксения вырубается мгновенно. Прямо сидя на Степе. На пару с Игорем мужчины перекладывают её на постель, заботливо укрывая одеялом. Встречаются взглядом, не находя слов…
— Думаешь, зря? — наконец не выдерживает Игорь.
Степан пожимает плечами, устраиваясь поудобнее.
— Почему сразу “зря”? — интересуется устало, — у тебя вон опять колом все стоит. Значит, нравится все… И устраивает.
— Да уж… То есть ты хочешь сказать, что мы не делаем чего-то за гранью? Все в норме?
— Игорь, мы взрослые люди. Вольны поступать так, как вздумается. Оглядываться ли при этом на мораль? Личное дело каждого. Мы не насильники, не педофилы. А если жизнь повернулась к нам таким боком… Почему бы не смириться, и не получить все по максимуму? В конце концов, ты сам это предложил. Жалеешь теперь?
Игорь отчаянно машет головой, как в детстве, ей Богу!
— Нет, Зима… Нет! Это было так круто… Честно. Я даже на секунду ревности не испытал… Только желание дикое. И голову не ломал, как ей с тобой… Я это наверняка знал. И так лучше, правильнее. Серьезно.
Степан кивнул, давая понять, что понимает, о чем идёт речь, а потом добавил утомлённо:
— Пошли уже в душ… Сколько можно перетирать одно и то же.
Глава 18
Следующее утро принесло с собой массу сюрпризов. Одна смущенная ведьма чего стоила! Только ради этого следовало бы все повторить. Чтоб ещё раз увидеть этот нежный румянец, дрожащие опахала ресниц и улыбку… Робкую и несмелую. От которой дух захватывало, и переворачивалось все внутри.
А ещё пошёл снег, окутав белым покрывалом все вокруг. Посеребрил ели и сосны, густой шапкой лег на крышу дома. Красота невероятная. Сказочная красота.
Превозмогая лень, собираются на работу — закрытие года, как-никак. Но, несмотря на все хлопоты, на душе так хорошо! Пахнет ароматным чаем и свежеиспеченным хлебом, ведьма суетится у плиты, а Степан напевает что-то под нос, застегивая запонки на рубашке. Удивительное дело, учитывая то, что ещё полгода назад он даже жить не хотел. Игорь искренне улыбается, не в силах удержать в себе переполняющую его радость.
— Лыбишься чего? — интересуется не менее довольный Степан.
— Так жизнь наладилась, Зима! Чего мне грустить? — и бесшабашно подбегает к ведьме, со смехом закидывает на плечо и кружит её, визжащую, по всей кухне.
Счастье переполняет. И это щемящее чувство врезается в память бесценными письменами, которые, даже годы спустя, можно будет извлечь и перечитать, вновь прикасаясь к чуду.
Не сговариваясь, задают такой темп в офисе, что освобождаются уже к трём часам. Заезжают на елочный базар, где с трудом находят небольшую сосенку прямо в горшке с землёй — ведьмины инструкции даром не прошли, и возвращаются на ставший родным хутор.
А дома их уже ждут:
— Привет, — несмелая улыбка и сладкий поцелуй каждому в подарок, — я освободилась пораньше.
— Мы вот тоже пораньше освободились. Смотри, какое чудо купили! — Игорь затаскивает в дом горшок с ароматным деревцем, — сегодня нарядим! И дом украсим!
Говорит и раздевается на ходу, не замечая, с каким восторженным выражением лица ведьма встречает все его предложения.
Восторг не покидает Ксению все последующие дни, пузырясь в ней, как шампанское в бокале. Никогда до этого она не была так счастлива. Сколько удовольствия получила, украшая дом еловыми ветками и мишурой под искрящимися довольством взглядами любимых мужчин. Как жарко спорила с Игорем по поводу украшения купленной сосны! Где это видано — оставлять “голым” бок дерева, с обратной стороны?! Ну и что, что там шары не видны! Украсить все равно нужно.
А потом у разожженного камина пили приготовленный Степаном глинтвейн и беззаботно болтали.
— А как ты узнала, что мы приехали? — интересуется Игорь, перебирая кудри Ксении.
Она ненадолго замолкает, не представляя, как все объяснить обычному человеку.
— Я вас чувствую, — выдаёт, наконец.
Степа, поглаживающий её ступни, оживился:
— Ты чувствуешь все, что с нами происходит?
— По большей мере да, — настороженный ответ.
— Во, ты влип, Слабый. С ней, как с Риткой твоей, не загуляешь. Вмиг все просечет.
Глаза ведьмы темнеют. И такая дикая ревность в них закручивается, царапая кожу. Такие демоны рвутся наружу! Игорь шикает на Степана. Вот кто его за язык тянул?! Ксения вмиг изменилась, как задеревенела вся… Или льдом покрылась. Куда делась ластящаяся кошечка, которая секунду назад млела от мужской ласки?
А она, действительно, застыла. Цементируя пробоины, образовавшиеся от внутреннего взрыва эмоций, когда она только представила Игоря с другой. Все тёмное, все то, чему она столько лет не давала вырваться наружу, угрожающе оживилось внутри, заинтересованно приподняв уродливые морды. Убьёт… За измену… Убьёт!
Ведьма начинает задыхаться, до смерти напугав мужчин:
— Ксения, милая… Дыши! Ну же, давай, хорошая моя, — кричит Игорь и в отчаянии встряхивает хрупкое тело. Ловит глазами ведьмин безумный взгляд, — нет никакой другой… И не будет! Слышишь, милая? Не слушай ты этого дурака, — злой взгляд на опешившего от ведьминой реакции Степана.
— Ксень, правда… Прости меня, я сам не знаю зачем это ляпнул, — приближается к уже более-менее вменяемой женщине, — ты одна у нас… Бесценная. — Шепчет, и целует тонкие дрожащие пальцы.
Истощенная происшедшим, Ксения засыпает под успокаивающие поглаживания мужчин прямо на ковре у камина.
— Ну вот! — устало комментирует Игорь, накрывая любимую пледом — а могли бы сейчас чем-то поинтереснее заняться! — и опять злой взгляд из-под бровей.
А Степан и сам себе простить не может, что так испоганил такой прекрасный вечер. Придурок!
Ближе к ночи Игорь переносит Ксению на диван.
— Пойду я… к себе, — заявляет подавленный Степан.
— Не дури! Тесно тут, конечно, но мы ведь все решили, не так ли?
Решили… Укладываются по оба бока от ведьмы, обнимают её с двух сторон. И сразу же проваливаются в сон.
Среди ночи Степан вскинулся. Поначалу вообще не сообразив, что его потревожило. Первым, что он увидел, оказались широко распахнутые ведьмины глаза. Потом руки Игоря на её груди, и активные движения таза обоих. Лёжа на боку спиной к Игорю и лицом к Степану, Ксения со всей страстью подставлялась под размашистые толчки мужчины. Степа завёлся тут же. Втянул воздух со свистом, невольно привлекая внимание к своей персоне, высвободил вмиг налившийся член. Прижался всем телом к любимой, обнимая изо всех сил.
— Помоги ей кончить! — придушено сипит Игорь, — займись клитором…
Степа послушно опускает пальцы, поглаживая налитый бугорок. Ксения жалобно всхлипывает:
— Ещё!
Степан начинает действовать более активно, как и Игорь, который срывается просто в безумный темп. Не выдерживает, кончает, хрипя, глубоко внутри. Ксения разочарованно стонет, а Степан закидывает её ногу себе на бедро, приставляет головку к влажному входу, где соки ведьмы уже смешались с вытекающей спермой друга, и, как по маслу, проникает в пышущее жаром нутро. Стонет от невыносимого наслаждения, ловит Игорев затуманенный взгляд, начинает аккуратно двигаться, не забывая о сладкой горошине. Буквально спустя минуту Ксения взрывается, стискивая его внутри. И он тоже не выдерживает.
— Мне нужно в душ, — шепчет ведьма, минуту спустя, — и белье сменить — запачкали все… — и быстрый взгляд на мужчин.
— Иди, — командует Степан и целует любимую в лоб. — Мы сами тут все перестелем.
Ксения выходит из комнаты, а Степан решается на непростой разговор с другом:
— Игорь, я тут вот что узнать хотел… Мы же спим все вместе без резинок… — хмыкает неловко, проводит рукой по волосам, — а ты всегда был активным по части баб…
— Ты о чем это, Степа? — настораживается друг.
— Ну… Ты уверен, что… Чистый?
Игорь неверяще смотрит на Зиму — он точно именно это произнес?
— Мы спим с ней практически полгода, а ты только сейчас этим озаботился?
Степан не менее вызывающе отвечает:
— Ну, раньше я не трахал по чужой сперме. А тут как-то стремно… Учитывая твои не совсем разборчивые половые связи.
У Игоря задергался глаз. Серьезно…
— Я чист! Если ты ещё не забыл, около года назад кое-кому в экстренном порядке нужна была кровь, — цедит сквозь зубы, — меня обследовали вдоль и поперёк! И с тех пор не то, чтобы у меня было время хоть на что-то, не говоря уже о беспорядочных половых связях.
Степан вспыхивает от справедливости сказанного.
— Черт, Слабый… Ну, прости, друг… Хреновый из меня оратор сегодня.
— Не то слово, — раздается от двери.
— Ксень…
— Мне, может, тоже тебе надо справку предоставить?
Степан утыкается лицом в ладони:
— Скотина я, да?
— Хуже, — отрезает Ксения, не щадя чувств мужчины, — звери не способны ранить. Поэтому их я люблю гораздо больше, чем людей.
Замолкает и принимается за так и не смененное мужчинами белье.
Утром тридцатого за завтраком царит ощутимое напряжение. Каждый в молчании занимается своим делом, так и не сумев отстраниться от неприятного ночного разговора. Молча готовят завтрак, едят, молча убирают со стола. Невыносимо!
Игорь, натянув лыжную куртку, вышел во двор, взял в сарае лопату и принялся прочищать дорожки. Через несколько минут, держась за передвижную подставку, на крыльцо вышел Степан. Вдруг в спину Игоря ударился снежок. Тот резко обернулся, удивлённо глядя на ухмыляющегося друга.
— Кончай дуться, — виновато.
— Детский сад… — хмыкает Игорь в ответ и отворачивается, продолжая работу лопатой.
Ещё один снежок ударился о шею и набился за шиворот.
— Так значит, да? — хмыкает Игорь, откидывая лопату и наклоняясь за снегом.
Тугой снежок ударяет в балку крыльца, рядом с головой Степана. Тот, громко хохоча, сгребает снег с рамы и метко швыряет в друга с криками:
— Мазила! Сразу видно, что в армии не был!
На крыльцо, зябко кутаясь в шаль, выходит Ксения и удивленно наблюдает за происходящей баталией. Один из снежков, ударяет её в плечо.
— Чего стоишь без дела? — улыбается Игорь, — беги, одевайся, мне подмога нужна!
И ведьма быстро — только ее и видели — мчит в дом, натягивая лыжный костюм, шапку и дутики, а у самой сердце колотится в предвкушении совершенно детского, ранее не виданного развлечения. Выбирается на веранду, и тут же получает снежком прямо в грудь. Смотрит растерянно:
— Ах, так, да? Ну, держитесь!
Поначалу снежки не выходят, рассыпаются ещё в полёте, однако Ксения быстро смекнула, что делала не так, и стала прилагать больше усилий, лепя снежные комочки. А потом с радостью наблюдала, как её снаряды достигали цели. Схватка продолжалась долго, пока все участники окончательно не выдохлись. А после упали все втроем в сугроб, устремив взгляд в яркое небо, и смеялись от переполняющего счастья, не в силах отдышаться.
Мокрые и замёрзшие, но, тем не менее, необычайно довольные, вернулись в дом.
— Степа, Игорь, быстро в ванную! Да погорячее воду набирайте. А я сейчас травки специальные запарю, чтобы не заболеть.
Мужчины нерешительно переглядываются, слабо представляя себя в одной ванне. Но, все же, послушно топают в сторону бывшей Степановой комнаты.
— Да не туда! — улыбается Ксения, — на мансарду. Поможешь Степе?
Игорь удивленно кивает, поглядывая на друга. А Ксения удовлетворенно кивает и деловито направляется в кухню.
Мужчины с трудом забираются в мансарду, все-таки до нормального состояния здорового человека Степану ещё далеко. Пусть и не крутые, ступени даются тяжело. Когда они все же поднялись, Зима удивленно присвистнул, и Игорь его понимал — сам испытал шок, впервые увидев это произведение искусства. Кроватью такое назвать язык не поворачивался.
— Ни хрена себе…
— Моя первая мысль, когда я её увидел, — хмыкает Игорь.
— На ней нам точно тесно не будет, — замечает Степан, поправляя тут же оживший в штанах член.
— Ладно, нам пока другая комната нужна. Интересно, что там…
А там королевских размеров джакузи, на другой стороне — зеркало во всю стену и совершенно невообразимая столешница под ним с двумя раковинами. Под скольких человек, одновременно пожелавших освежиться, делался проект этой комнаты? За ширмой унитаз и биде.
— Офигеть… — шепчет Игорь.
— И здесь нам не будет тесно, — замечает Степан. Как думаешь, она… Знала?
— Нет, — раздаётся за спинами хриплый голос ведьмы, которая уже справилась со своими делами и поднялась вслед за ними с полным чайником и чашками. Она аккуратно поставила поднос на небольшой столик, включила воду в джакузи и, глядя на них полночными глазами, скомандовала, — быстренько в ванную! Нельзя переохлаждаться, а вы стоите, болтаете, замёрзшие! Поговорить можно и внутри.
Мужчины послушно начинают раздеваться. Игорь сначала помогает забраться в ванную Степану, потом опускается сам, жадно наблюдая за оголяющейся Ксенией. Последние дни она изменила своим трикотажным слипам, и теперь мужчины лицезреют её маленькую попку в совершенно бесстыдных трусиках-танго. Впрочем, они задерживаются на ней ненадолго. Ксения переступает через бортик ванной, позволяя мужчинам увидеть свою розовую манящую сердцевину, и усаживается между ними, нажимая какие-то кнопки на панели. Вода начинает пузыриться, и Степан в блаженстве стонет. Женщина разворачивается к столику, практически коснувшись кончиком груди лица Игоря. Разливает чай, а он, не сдержавшись, впивается в нежную вершинку. Ксения замирает, убирает кипяток от греха подальше и сосредотачивается на ласке. А он сосет, мнёт маленькие грудки. Степан также возбужден, но из-за своей спины он не настолько мобилен, как друг, и вынужден ограничиться обычным наблюдением и поглаживанием ведьминых ягодиц. До Игоря начинает доходить, в каком затруднительном положении оказался друг, и он, с трудом отрываясь от сладких сосочков, разворачивает любимую лицом к Степану.
— Дай Степе грудки поласкать. Смотри, какой он позабытый, позаброшенный.
Ксения поворачивается к Степану, перекидывает через него ногу, оседлав, прижимается своей сердцевиной к его толстой эрекции. Сзади неё, стоя на коленях, пристраивается Игорь, подхватывает снизу грудки руками и, буравя Степана взглядом из-за ведьминого плеча, предлагает:
— Ну же, Зима, смотри, какие сладкие… Что ты застыл, как неродной?
А у Степана крыша едет от дикого, ранее не испытанного желания. Набрасывается на ведьмину грудь, вбирает в рот практически полностью, и членом между раскрытых губок трется. Ксения судорожно насаживается на него и шипит, как кошка, от переполняющего желания. Тугая… После Игоря Степана принимать легче… А тут он первый успел, и так тесно… Степа рычит, вбиваясь в жаркое нутро, отрывая губы от женский груди. Запрокидывает голову в невозможном наслаждении, а Игорь тут же пользуется ситуацией, принимаясь за ласки острых вершинок. Мнёт их, сжимает пальцами, а сам членом между ягодичек скользит и затылок покусывает. Вокруг пенится и бурлит вода, Ксения скачет на толстом члене Степана, в то время, как Игорь остервенело трется между её ягодиц. Она кончает, выжимая соки одного мужчины, в то время как другой, помогая себе рукой, заливает её спину. Так порочно… И так прекрасно.
Затем, разморенные тёплой ванной и горячим сексом, они пьют успевший остыть чай и, с трудом добравшись до кровати, проваливаются в сон.
Глава 19
Разминку Степана прерывает появление довольного Игоря:
— Ведьма спрашивает, как гуся лучше запечь: с яблоками или с апельсинами?
Степан отрывается от упражнения и, пристально глядя на друга, задает неожиданный вопрос:
— Слабый, тебя действительно устраивает все, что происходит?
Игорь моментально меняется в лице. Да уж, у Степана прямо талант задавать идиотские вопросы.
— Меня, — подчеркивает Игорь, — все устраивает. А вот у тебя, я смотрю, сомнения имеются на этот счет.
— Что? Да нет у меня сомнений. Это я так… Просто интересуюсь, — потирает колючую макушку.
— Ну-ну, — хмыкает Игорь, — так что там с гусем? — И видя недоуменный взгляд друга, (видимо, тот совсем его не слушал), поясняет, — ну, гуся новогоднего с яблоками делать или апельсинами?
— Понятия не имею, никогда не ел ни того, ни другого. С яблоками, вроде, все готовят.
На том и порешили. По заданию Ксении нашпиговали гуся яблоками, натерли специями и под фольгой отправили томиться в духовку. Ближе к вечеру весь дом пропах ароматом готовящейся дичи и мандаринами, которые ведьма, с какого-то перепугу, поедала в угрожающих количествах. Как же не хотелось Игорю покидать разрумянившуюся от готовки любимую и ставший их общим дом! Но ему предстояло забрать в городе приготовленный для Ксении сюрприз. Поэтому, насочиняв с три короба о якобы возникшей в офисе проблеме, Игорь быстро смотался в город за ранее заказанным тортом и букетом. Результат стоил потраченных усилий! Искрящиеся счастьем ведьмины глаза, когда он с порога вручил ей букет, её растерянность, когда немногим позже мужчины внесли красивейший торт с тридцатью свечами и потребовали загадать желание! У неё никогда не было торта, ей никто не дарил цветов, она никогда не загадывала желание… Как много всяких “никогда”, которые, благодаря этим удивительным мужчинам, все-таки случились в её жизни. Вытерев полотенцем руки (они ошарашили её прямо в разгар сервировки новогоднего стола), не в силах удержать набегающие на глаза слезы, дрожащими губами задула свечи, пожелав, чтобы эти мужчины, давшие ей так много, всегда оставались рядом.
Читать бесплатно другие книги:
