Другая сторона прощания Коннелли Майкл

Глава 18

По дороге в Сан-Фернандо Босх позвонил на личный номер Уитни Вэнса. Телефон опять пискнул и переключился на автоответчик. И снова Босх попросил Вэнса перезвонить. Завершив звонок, он задумался: стоит ли считать Вэнса своим клиентом, раз он больше не выходит на связь? Но Гарри уже погрузился в дело, и время его было оплачено. В любом случае он не собирался бросать начатое.

Затем он наугад позвонил в справочное бюро Таллахасси и спросил телефон Хэлли Б. Льюиса. Под этим именем значилась лишь одна запись: номер юридической конторы, с которой Босх и попросил его соединить. На звонок ответила секретарша. Босх представился и сказал, что желает поговорить с мистером Льюисом насчет Доминика Сантанелло, с которым мистер Льюис проходил курс полевой медицины в Пендлтоне. Ему было велено подождать. Прошла по меньшей мере минута. Все это время Босх думал, что скажет Льюису, если тот возьмет трубку. Он помнил, что по-прежнему связан документом о конфиденциальности расследования.

— Хэлли Льюис, — раздался наконец голос в динамике. — По какому поводу вы звоните?

— Мистер Льюис, я частный детектив из Лос-Анджелеса, — сказал Босх. — Спасибо, что согласились со мной поговорить. Я веду дело, в котором фигурирует покойный Доминик Сантанелло. Я…

— Покойный? Это уж точно. Ник погиб почти пятьдесят лет назад.

— Да, сэр, я знаю.

— Что у вас за дело и с какой стати Ник в нем фигурирует?

Босх выпалил заготовленный ответ:

— Это конфиденциальное расследование. Но могу сказать, что кое-кто желает выяснить, не осталось ли у Доминика наследников.

После секундной паузы Льюис спросил:

— Наследников? Его убили во Вьетнаме. Ему было лет девятнадцать.

— Верно, сэр. Он не дожил один месяц до двадцатилетия. Но не исключено, что успел зачать ребенка.

— Это вы и хотите выяснить?

— Да. Меня интересует то время, когда он проходил курс молодого бойца в округе Сан-Диего. А также учеба в Бальбоа и Пендлтоне. Я работаю в контакте со Следственным управлением ВМС США. Тамошний следователь сказал, что вы с Ником учились вместе, пока его не отправили во Вьетнам.

— Да, это так. Но как вам удалось подключить к делу Следственное управление?

— Я связался со следователем, чтобы поднять послужной список Ника. Мы выяснили, что вы и еще двое парней учились вместе с ним от начала до конца. В живых остались только вы, сэр.

— Знаю. Можете не рассказывать.

Чуть раньше Босх, свернув на бульвар Победы, заехал в Северный Голливуд. Теперь же он вырулил на шоссе 170 и направился на север. Впереди, куда ни глянь, стеной стояли горы Сан-Гейбриел.

— Почему вы решили, что мне известно, был ли у Ника ребенок? — спросил Льюис.

— Потому что вы дружили, — ответил Босх.

— С чего вы взяли? Ну да, мы вместе проходили военную подготовку. Но это не значит…

— Он сдал за вас норматив по плаванию. Надел вашу рубашку и назвался вашим именем.

После долгой паузы Льюис спросил, как Босх об этом узнал.

— Я видел фотографию, — объяснил Босх. — А его сестра рассказала, как все было.

— Давно уже об этом не вспоминал… — вздохнул Льюис. — Но отвечу на ваш вопрос: о наследниках Ника мне ничего не известно. Если у него и был ребенок, Ник мне об этом не рассказывал.

— В любом случае дочь, если это его дочь, родилась после распределения в конце курса полевой медицины. Ник уже был во Вьетнаме.

— А я в бухте Субик. Дочь, говорите?

— Я видел фотографию с пляжа возле «Дель Коронадо». Женщина и ребенок. Мать — латиноамериканка. Вы не помните его подругу?

— Помню, да. Была одна женщина. Старше Ника. Она его приворожила.

— Приворожила?

— Ну, околдовала, что ли. Это было уже в конце учебы. Он встретил ее в баре в Оушенсайде. Такие, как она, высматривали ребят вроде него.

— Вроде него? То есть?

— С мексиканской кровью. Тогда было время «Чикано-прайд» — «Горжусь, что я мексиканец» и тому подобное[4]. Они вроде как вербовали мексиканцев с военных баз. Ник был смуглый, а его родители белые. Они приезжали на выпуск из учебки, тогда я с ними и познакомился. Но Ник рассказал, что он приемный, а его настоящая мать мексиканка. Вот его и поймали на крючок. Надавили на то, что на самом деле он мексиканец.

— Надавили? Думаете, та женщина?

— Да. Помню, мы со Стэнли пытались его вразумить. Но Ник сказал, что дело не в «Чикано-прайд». Он влюбился. В эту женщину.

— Не помните ее имени?

— Нет, не помню. Это было давно.

— Как она выглядела? — спросил Босх, стараясь не выказать разочарования.

— Красивая брюнетка. Старше Ника, но ненамного. Лет двадцать пять. Может, тридцать. Говорила, что художница.

Босх знал: если Льюис задумается о тех временах, он вспомнит что-нибудь еще.

— Где они познакомились?

— Наверное, в баре «На гребне волны». Мы там часто тусовались. Или в другом баре. Рядом с базой их было несколько.

— И Ник встречался с ней по выходным?

— Да. В Сан-Диего было одно место, где они могли видеться во время увольнений. В мексиканском квартале — то ли под мостом, то ли под эстакадой. Его называли Чикано-Вэй, что-то типа того. Давно было, почти ничего не помню. Но Ник мне про это рассказал. Там хотели устроить что-то вроде парка, разрисовали все столбы своими граффити. Ник уже начал говорить, что эти люди — его familia. Ну, «семья» по-испански. Смешно, конечно, если учесть, что он вообще не знал испанского. Так и не удосужился выучить.

Информация была весьма любопытной и прекрасно дополняла уже известную Босху историю. Он думал, о чем еще спросить, и тут сделанный наудачу звонок вдруг окупился сторицей.

— Габриела, — неожиданно произнес Льюис. — Только что вспомнил.

— Так ее звали? — спросил Босх, не сумев сдержать волнения.

— Да, точно, — подтвердил Льюис. — Габриела.

— Фамилию не помните? — рискнул Босх.

— Черт, я имя-то с трудом откопал! — рассмеялся Льюис.

— Вы мне очень помогли.

Босх решил, что с разговором пора закругляться. Продиктовал Льюису свой номер и попросил звонить, если тот вспомнит что-нибудь про Габриелу или Сантанелло в Сан-Диего.

— Выходит, после службы вы вернулись в Таллахасси, — произнес он, просто чтобы подвести разговор к завершению.

— Да, вернулся, — сказал Льюис. — Надоело мне все — и Вьетнам, и Калифорния. С тех пор никуда не выезжал.

— Вы юрист. Что у вас за практика?

— Да по всем аспектам юриспруденции. В городах вроде Таллахасси нужно заниматься всем подряд. Но кого я ни при каких условиях не буду защищать, так это игроков «Флорида стейт семинолз». Болею за «Гейторс». Так что эту черту переступить не могу.

Должно быть, он говорил о каких-то командах, но Босх не знал, о каком виде спорта идет речь. Его спортивные познания не простирались дальше «Доджерс» и мимолетного интереса к недавнему возвращению «Лос-Анджелес рэмз».

— Можно задать вам один вопрос? — спросил Льюис. — Кто хочет узнать, был ли у Ника ребенок?

— Задать вопрос можно, мистер Льюис, но ответа я дать не могу.

— Ник был бедняк, да и семья у него была небогатая. Должно быть, речь идет о его настоящих родителях?

Босх молчал. Льюис попал в самую точку.

— Знаю, вы не имеете права отвечать, — продолжал Льюис. — Я же юрист. Так что все понимаю.

Босх подумал, что пора заканчивать разговор, пока Льюису не пришли в голову новые вопросы.

— Спасибо, мистер Льюис. И благодарю за помощь.

Завершив звонок, Босх решил, что все равно поедет в Сан-Фернандо, хоть уже и нашел Льюиса. Нужно было узнать новости по Москиту и посидеть в Интернете, чтобы проверить информацию, которую он только что получил. Но Гарри не сомневался, что в итоге дело заведет его на юг, в Сан-Диего.

Через несколько минут, свернув на Первую улицу Сан-Фернандо, он увидел, что возле полицейского участка стоят три фургона телевизионщиков.

Глава 19

Босх вошел в участок через боковую дверь и по заднему коридору направился к сыскному отделу. На пересечении с главным коридором он глянул направо и увидел, что у комнаты для инструктажа толпятся люди. Среди них была и Белла Лурдес. Краем глаза заметив Босха, она махнула ему рукой: дескать, иди сюда. На ней были джинсы и черная рубашка поло с нашивкой «УПСФ» и названием отдела на левом кармашке, а на ремне — пистолет и жетон.

— Что стряслось? — спросил Босх.

— Повезло нам, — ответила Лурдес. — Москит сегодня напал на новую жертву, но она его прогнала. Шеф сказал, хватит. Пора все озвучить.

Босх лишь кивнул. Он все еще считал, что предавать дело огласке нельзя, но понимал, каково сейчас Вальдесу. Изнасилования и без того долго держали в секрете, и публика ему это припомнит. Лурдес была права. Им и впрямь повезло. Повезло, что это не они сейчас стоят в комнате для инструктажа и рассказывают репортерам о пятом изнасиловании.

— Где потерпевшая? — спросил Босх.

— В командном, — ответила Лурдес. — Все еще на взводе. Я решила, что ей лучше отсидеться.

— Как вышло, что я ничего не знаю?

Лурдес удивленно взглянула на него:

— Капитан сказал, что до тебя не дозвониться.

Босх лишь покачал головой и сказал себе «проехали». Мелочь, хоть и неприятная. Есть вопросы посерьезнее, чем подлянки Тревино.

Он глянул поверх голов в попытке увидеть, что творится в комнате для инструктажа. У самого входа стояли Вальдес и Тревино. Понять, сколько там репортеров, было невозможно: те расселись по всей комнате, а операторы так и вовсе расположились у дальней стены. Босх знал: теперь все зависит от того, какой день выдался в Лос-Анджелесе. Новости о серийном насильнике в Сан-Фернандо — городке, где жители почти не смотрели англоязычных телепередач, — пожалуй, не создадут большого шума в мегаполисе. Но на одном из новостных фургонов у входа было написано: «Univision Noticias» — название кабельного испаноязычного канала. Так что все местные будут в курсе дела.

— Ну а Тревино или Вальдес говорили о контрольном вопросе? — спросил он.

— О контрольном вопросе? — переспросила Лурдес.

— Ответ на который будем знать только мы с насильником. Чтобы отфильтровать ложные признания и подтвердить настоящее.

— Э-э-э… Нет, про это ни слова не было.

— Пожалуй, капитану все же стоило мне позвонить. Вместо того чтобы подкладывать всем свинью. — Отвернувшись от сборища, Босх спросил: — Готова поговорить с жертвой? Как у нее с английским?

— Понимать понимает, — сказала Лурдес, — но говорить предпочитает по-испански.

Босх кивнул, и они с Лурдес пошли по коридору, ведущему к сыскному отделу. «Командным пунктом» назывался просторный конференц-зал по соседству с клетушкой для детективов. Там был длинный стол и большая белая доска: все, что нужно для «Д&Д» — диаграмм и дискуссий, когда речь идет о рейде, задании или расследовании. Обычно здесь планировали облавы на пьяных за рулем или обеспечение безопасности во время городского парада.

— Итак, что нам известно? — спросил Босх.

— Думаю, ты с ней знаком. По крайней мере видел, — сказала Лурдес. — Это бариста из «Старбакса». Подрабатывает в утреннюю смену — каждый день, с шести до одиннадцати.

— Как зовут?

— Беатрис. Фамилия Саагун.

Босх попробовал связать это имя со знакомым лицом, но не смог. Утром, когда он заходил в «Старбакс», там обычно работали три женщины. Наверное, узнает ее, когда войдет в командный пункт.

— После работы она сразу пошла домой? — спросил Босх.

— Да. Там ее поджидал Москит, — ответила Лурдес. — Она живет на Седьмой, в квартале от Маклей-стрит. Адрес подходит под его шаблон: дом на одну семью, район смешанный — жилые здания рядом с коммерческими. Она уже на входе поняла: что-то не так.

— Увидела москитную сетку?

— Нет, ничего она не увидела. Она его почуяла.

— Почуяла?

— Сказала, что в доме как-то не так пахло. И вспомнила, как мы облажались с почтальоном. В тот день, когда мы его винтили, она работала в «Старбаксе». Мэрон, прибыв в следующий раз завтракать, рассказал девчонкам за стойкой, что полицейские перепутали его с городским насильником. В общем, она тут же встревожилась. Приходит домой и видит: что-то здесь нечисто. Сразу идет на кухню, хватает швабру.

— Ого, какая храбрая. Надо было уматывать.

— Ясен пень. Но она решила «застать его врасплох». Заходит в спальню и сразу понимает, что он спрятался за шторой. Замахивается шваброй, чисто Адриан Гонсалес из «Доджерс», и лупит его прямо по роже. Он падает вместе со шторой. Оглушенный. Не понимает, что случилось. А потом прыг в окно — и дал деру. Прыг — в смысле, прямо через стекло.

— Кто работает на месте?

— Команда «А» и Систо в роли няньки. Капитан назначил. Прикинь, Гарри, теперь у нас есть его нож.

— Ух ты!

— Москит выронил, когда жертва огрела его шваброй. Нож зацепился за штору и остался в доме. Систо только что звонил рассказать.

— Шефу об этом известно?

— Нет.

— Вот и наш контрольный вопрос. Нужно сказать Систо и команде, чтобы помалкивали.

— Будет сделано.

— В какой маске он был?

— Об этом я еще не спрашивала.

— Что насчет месячного цикла?

— Об этом тоже не спрашивала.

Они остановились у двери командного пункта.

— Ну ладно, — сказал Босх. — Готова? Твой выход.

— Что ж, к делу.

Босх открыл дверь и придержал ее, пропуская Лурдес вперед. Он сразу узнал сидевшую за огромным столом женщину: та не раз готовила ему латте со льдом в «Старбаксе» за углом. Всегда дружелюбно улыбалась и подавала напиток, не дожидаясь заказа.

Когда они вошли, Беатрис Саагун набирала эсэмэску на телефоне. Не спеша подняв глаза, она узнала Босха, и на губах ее появилась едва заметная улыбка.

— Латте со льдом, — произнесла она.

Кивнув, Босх улыбнулся в ответ. Протянул ей руку, и Беатрис пожала ее.

— Беатрис, я Гарри Босх. Рад, что вы целы.

Они с Лурдес сели напротив женщины и принялись ее опрашивать. В общих чертах история была известна, и теперь Лурдес могла углубиться в подробности. Всплыли новые детали. Время от времени Босх тоже задавал вопросы, а Лурдес повторяла их по-испански, чтобы избежать недопонимания. Беатрис отвечала вдумчиво и неторопливо, так что Босх понимал почти все без перевода.

Беатрис было двадцать четыре года. Она подходила под описание предыдущих жертв Москита: длинные каштановые волосы, черные глаза, стройная фигура. Уже два года она работала в «Старбаксе» — в основном на должности бариста, так как не могла принимать заказы или стоять за кассой из-за плохого знания английского. Она рассказала, что у нее никогда не было проблем ни с покупателями, ни с другими работниками кофейни. Ни бывшие парни, ни другие мужчины ей не докучали. Она снимала дом вдвоем с другой бариста из «Старбакса». Та обычно работала в дневную смену, так что в момент происшествия ее не было дома.

В ходе беседы Беатрис рассказала, что на преступнике была маска рестлера луча либре. Такая же, как в одном из прошлых случаев: черно-красно-зеленая.

Еще она сообщила, что отслеживает свой месячный цикл с помощью календаря, лежащего на тумбочке у кровати. Беатрис пояснила, что ее воспитали в строгой католической семье, и с прошлым своим бойфрендом она предохранялась через метод естественного цикла.

С особым интересом детективы спрашивали о том, как Беатрис догадалась, что в дом кто-то проник. О запахе. Наконец женщина объяснила: в доме пахло курильщиком. Не сигаретами, а человеком, привычным к курению табака. Босх, понимая разницу, счел эту подробность весьма полезной. Итак, Москит курил. Не в доме у жертвы, но она все равно учуяла специфический запах.

Беатрис отвечала на вопросы, обхватив себя руками. Она инстинктивно бросилась на преступника, вместо того чтобы убежать, и теперь понимала, насколько рискованным было это решение. Закончив разговор, детективы посоветовали ей выйти через боковую дверь, чтобы не столкнуться с репортерами. Еще они предложили подвезти Беатрис домой — собрать вещи на ближайшие несколько дней. Им с соседкой было бы разумнее на какое-то время съехать из дома. Во-первых, там работали следователи и криминалисты. А во-вторых, хоть детективы и не говорили, что Москит может вернуться, всем было ясно, что такой вариант вполне возможен.

Лурдес позвонила Систо — предупредить, что они скоро приедут, — после чего все в ее личном автомобиле отправились к дому жертвы.

На крыльце их ждал Систо. Он родился и вырос в Сан-Фернандо и никогда не работал нигде, кроме УПСФ. Лурдес же до перевода в Сан-Фернандо довелось потрудиться в управлении шерифа округа Лос-Анджелес. Систо, как и Лурдес, был одет в джинсы и черную рубашку поло. Похоже, эти двое считали такой наряд неофициальной форменной одеждой для следователей. За время работы в УПСФ Босх не раз восхищался навыками Лурдес и ее преданностью делу охраны порядка. Систо же не вызывал у него особенного восхищения. Босх видел, что он попросту отсиживает рабочее время. Систо, не выпуская телефона из рук, то и дело писал кому-то эсэмэски, а болтать предпочитал не о полицейских делах, а о том, какая сегодня волна на пляже. Некоторые детективы держали на столах и личных информационных досках фотографии жертв или улик по делу. Другие предпочитали иметь на рабочем месте что-нибудь, связанное с хобби. Систо был из вторых. Его стол всегда был завален предметами, имеющими отношение к серфингу или команде «Доджерс». Впервые взглянув на него, Босх даже не понял, что за этим столом работает следователь.

Лурдес не отходила от Беатрис ни на шаг. Обе женщины проследовали в дом. Одежду и туалетные принадлежности сложили в чемодан и большую спортивную сумку, после чего Лурдес попросила снова рассказать всю историю и показать, как все было. Беатрис не отказалась, и Босх в очередной раз восхитился ее решением: найти злоумышленника, а не бежать куда глаза глядят.

Лурдес вызвалась отвезти Беатрис домой к матери — та тоже жила в Сан-Фернандо. Босх же вместе с Систо и группой криминалистов остался в доме. Сперва он проверил окно, выходящее во внутренний дворик. Как и в остальных случаях, прежде чем проникнуть в дом, злоумышленник разрезал москитную сетку.

Затем Гарри попросил Систо показать ему нож, найденный в сорванной шторе. Тот, пошарив в коричневом бумажном мешке с уликами, выудил пластиковый пакет и сказал:

— Криминалисты уже проверили. Ноль. Никаких отпечатков. Парень был в маске и перчатках.

Кивнув, Босх стал рассматривать черный складной нож. На раскрытом лезвии был логотип производителя, а рядом — мелкие цифры серийного номера. Прочесть их сквозь пластик было невозможно. Нужно будет изучить нож в спокойной обстановке сыскного отдела.

— Неплохой, кстати, ножик, — добавил Систо. — Я уже посмотрел на телефоне. Такие делает компания «Титаниум эдж». Модель называется «Коспо блэк». Порошковая окраска лезвия, чтобы не отражало свет. Ну, если ночью на улице собрался кого-нибудь пырнуть.

Наверное, это была шутка, но Босх не улыбнулся.

— Угу, я знаю, — ответил он.

— Я, пока был здесь, почитал пару блогов про ножи. Прикинь, бывают такие блоги. Говорят, «Коспо блэк» — одна из лучших моделей.

— Лучших? Для чего? — спросил Босх.

— Ну типа напугать. Кого-то замочить. «Коспо», наверное, какая-то спецназовская аббревиатура. Секретные вылазки и все такое.

— Команда спецопераций. Отряд «Дельта».

Систо сделал удивленное лицо:

— Ого! Чувак, да ты разбираешься в армейских штуках.

— Кое-что знаю.

И Босх осторожно вернул ему нож.

Он до сих пор не определился с мнением о Систо. Они мало общались, хотя их столы в отделе разделяла одна лишь перегородка. Систо занимался имущественными преступлениями, а Босх решил не тратить на них свое время. Поэтому у них почти не было тем для разговоров. Оба ограничивались стандартными приветствиями. Систо был вдвое моложе Гарри. Наверное, смотрел на Босха как на ископаемое. К тому же Гарри, как правило, являлся на работу в пиджаке и при галстуке. И не получал никакой зарплаты. Этого Систо тоже, пожалуй, не понимал.

— Значит, когда ты нашел нож, он был раскрыт? — спросил Босх. — Парень стоял за шторой с раскрытым ножом?

— Да, наготове, — ответил Систо. — Думаешь, стоит закрыть, чтобы никто не порезался?

— Нет. Оформляй, как нашел. Просто не хватайся за лезвие пальцами. И всех предупреди, что он открыт. Ну или положи в коробку, когда повезешь на склад вещдоков.

Кивнув, Систо осторожно положил пакет с ножом обратно в бумажный мешок. Босх подошел к окну и взглянул на осколки на заднем дворе. Москит выпрыгнул в окно, разбив стекло вместе с рамой. Босх сразу же подумал, что преступник, должно быть, поранился. Удар шваброй по лицу так его озадачил, что Москит решил не драться, а сбежать, в то время как потенциальная жертва приняла строго противоположное решение. Но чтобы разбить стекло вместе с рамой, нужна недюжинная сила.

— Есть что-нибудь на осколках? Кровь или что-то еще? — спросил он.

— Пока ничего не нашли, — сказал Систо.

— По поводу ножа ты уже в курсе? Никому ничего не говорим. Особенно про фирму или модель.

— Так точно. Думаешь, люди начнут сдаваться пачками?

— Как знать. Чего только не бывает.

Вытащив телефон, Босх отошел от Систо — сперва в коридор, потом на кухню — и позвонил дочери. Та, как обычно, не ответила. Она пользовалась телефоном для эсэмэсок и соцсетей. Но Босх знал: хоть Мэдди никогда не отвечает на звонки — и даже их не слышит, потому что на ее телефоне всегда включен беззвучный режим, — она не пропускает его голосовых сообщений.

Как и ожидалось, звонок переключился на голосовую почту: «Привет, это папа. Хотел проверить, как у тебя дела. Надеюсь, все в порядке. Возможно, на этой неделе буду проезжать через Ориндж — нужно смотаться в Сан-Диего по делам. Если захочешь перекусить или попить кофейку, дай мне знать. Может, поужинаем. Ну, у меня все. Люблю, надеюсь на скорую встречу. Ах да, и налей воды в собачью миску».

Завершив звонок, он подошел к входной двери. Там дежурил патрульный по фамилии Эрнандес.

— Кто сегодня главный? — спросил Босх.

— Сержант Розенберг, — ответил Эрнандес.

— Свяжешься с ним? Узнай, сможет ли он меня забрать. Мне нужно в участок.

— Да, сэр.

Дожидаясь патрульной машины с Ирвином Розенбергом, Босх встал у обочины. Ему действительно нужно было в участок. И еще ему нужно было сказать, чтобы Розенберг — тот был начальником ночной смены — выделил пару патрульных для наблюдения за домом Беатрис Саагун.

Взглянув на экран телефона, он увидел сообщение от дочери: Мэдди говорила, что, раз уж речь зашла об ужине, то есть одно место, где она давно хотела побывать. Босх ответил, что вот и славно, нужно лишь утрясти график. Он знал, что теперь и ужин с дочерью, и поездку в Сан-Диего, и дело Вэнса придется отложить по меньшей мере на пару дней. А пока он сосредоточится на деле Москита. По крайней мере, будет готов к реакции, которая неминуемо последует за выпуском новостей.

Глава 20

В субботу утром Босх был страшно горд собой: он явился в сыскной отдел раньше всех. Конечно, гордился бы еще сильнее, просиди он над делом всю ночь. Но на этой должности он сам выбирал, когда работать, и предпочел не корпеть над бумагами до рассвета, а хорошенько выспаться. Как-никак, возраст. Здоровье лучше поберечь для расследования убийств.

По пути в отдел Босх заглянул в диспетчерскую и забрал пачку листков с сообщениями, поступившими после вечерних новостей с сюжетом о серийном насильнике. Потом зашел на склад вещдоков и еще раз взглянул на нож, найденный на месте преступления.