Всего лишь тень Жибель Карин

Она по-прежнему не отвечает, словно пребывает где-то в ином месте. В аду, по всей вероятности.

Бэд-трип[19]. Не повезло с улетом.

Александра отпускает. Вместо страха, что он опоздал, внутри нарастает гнев.

– Эй! Вы меня слышите?.. Нет, конечно, вы слишком далеко, чтобы услышать!

Он берет ее за плечи, трясет, может, слишком сильно.

– Ну же, Хлоя, посмотрите на меня! Да слушайте же меня, черт!

Он силой заставляет женщину сесть, ее голова свешивается набок.

– Что именно вы приняли?

Он отпускает ее, она падает на подушки. Гомес идет в кухню, вытаскивает бутылку воды из холодильника. Нужно привести ее в чувство, и как можно быстрее.

Когда на голову Хлои начинает литься холодная струя, она судорожно сжимается в комок и испускает жуткий вопль. Она отбивается, Гомес даже получает удар кулаком в челюсть.

– Убирайся! – орет она. – Убирайся!

Майор отказывается от борьбы, падает в кресло напротив и прикуривает сигарету.

Хлоя съеживается, дрожа как осиновый лист. С ее губ по-прежнему вместе со стоном срываются слова, не имеющие особого смысла.

– Только этого не хватало, – вздыхает Гомес.

Его будит какой-то шум.

Измученный, Александр не сразу вспоминает, что он не в своем кресле рядом с Софи. Потому что она умерла. И он заснул у другой женщины.

У клиентки.

Он встает, спину сводит убийственной болью. Толкает приоткрытую дверь ванной и видит печальное зрелище.

Хлоя на коленях перед унитазом. Молитва, не имеющая ничего общего ни с католицизмом, ни с православием.

– Вам получше? – негромко спрашивает он.

Сам он не пил ни капли, но ощущение, что у него такое же похмелье. Хлоя встает, спускает воду и полощет рот. Взгляд копа невыносим.

– Я приму душ. Если вы можете меня оставить…

Александр перемещается в кухню, намереваясь приготовить кофе. Он зевает, едва не выворачивая челюсти, ополаскивает лицо и затылок водой из-под крана.

Три часа. Паршивая ночь.

Ищет чашки и сахар. Ставит все на поднос, это напоминает ему, как он готовил завтрак своей дорогой Софи.

Несколько минут спустя к нему присоединяется Хлоя в пеньюаре, таком же белом, как ее лицо. Длинные мокрые волосы тяжело падают ей на плечи.

Налитой взгляд тяжело давит на него.

– Я приготовил кофе. И советую его выпить.

– Спасибо, – говорит она надтреснутым голосом. – Спасибо, что остались.

– Бросить вас в таком состоянии означало бы отказать в помощи лицу, находящемуся в опасности! Как вы себя чувствуете?

– Меня мутит…

– Неужели?

Он разливает кофе, кладет сахар себе в чашку.

– Вы морочили мне голову, мадемуазель… Вы забыли сказать, что вы алкоголичка.

Хлоя уставилась на свои босые ноги. От сокрушительного стыда мгновенно подскакивает температура. Такое впечатление, что лицо надувается водородом.

– Я не алкоголичка! – защищается она. – Я… до этого я так не пила.

– До чего?

Она едва пригубливает кофе, морщится. Очень горячо.

– До того, как он превратил мою жизнь в кошмар.

– И вы решили напиваться до потери пульса? Как умно!

Ждать от него жалости бесполезно, Хлое это ясно. Он поспал едва три часа, в неудобном кресле, должен же он на ком-нибудь отыграться. Все по-честному.

– Я знаю, что это не выход, – сухо отвечает Хлоя. – Спасибо, что напомнили, очень деликатно с вашей стороны.

– Деликатность не входит в число моих достоинств. А кроме алкоголя, что вы еще приняли?

– Абсолютно ничего.

– Вот только не надо! – приказывает майор. – Со мной эти штучки не пройдут. Когда я приехал вчера вечером, вы не просто выпили. Не держите меня за недоумка, ладно? Вы были под наркотой.

– Да нет же! – стонет Хлоя.

Тошнота уступает место тупой головной боли. Каждое слово копа раскаленным копьем вонзается в ее бедную голову.

– Кокаин? Крэк? Снежок? Спидбол?.. Обкурились или укололись?

– Да ничего из этого, – измученно отрицает Хлоя. – Я даже не знаю, о чем вы говорите.

– Быть того не может, – упорствует Александр. – Один алкоголь не может привести в такое состояние.

Она закрывает глаза, откидывает голову назад. Она так устала… А теперь должна подвергаться настоящему допросу.

– Повторяю, я просто выпила, – еле слышно говорит она. – Я даже не ужинала… Приняла свои таблетки, и все.

– Какие таблетки?

– Успокоительное, которое мне прописал врач.

Гомес издает легкий смешок:

– Успокоительное? Тут уж могу присягнуть на Библии: вы приняли что угодно, только не успокоительное! Лучше бы вы сказали мне правду, мадемуазель Бошан. Иначе в следующий раз, когда вы позвоните, я не помчусь к вам.

Хлоя делает глубокий вдох и героически выдерживает взгляд копа.

– Я выпила два стакана мартини с джином и бутылку вина, – говорит она, чеканя каждый слог. – Потом я проглотила три таблетки успокоительного и капсулу изорина.

– Что это еще за штука?

– Средство от сердца.

– У вас больное сердце?

– Тахикардия Бувре. Вообще-то, ничего серьезного.

– И что же произошло вчера вечером?

– Я снова встретилась с Бертраном. Я думала, что… Я думала, у нас еще есть шанс, но…

У Александра вырывается раздраженный жест. Он коп, а не семейный психолог. А клиентка начинает всерьез действовать ему на нервы.

– Но он дал вам понять, что все кончено и обратного хода нет, так? И чтобы забыться, вы опустошили половину содержимого вашего бара и накурились черт знает какой дряни…

У нее еще не хватает сил, чтобы вспылить, но она охотно выставила бы его вон. Вот только он единственная ее надежда. И она этого не забывает.

– Я же только что сказала вам, что пила всего лишь вино и…

– Хватит делать из меня дурака, мадемуазель Бошан! Когда я нашел вас, вы бредили, у вас были галлюцинации! Вас невозможно было успокоить… Вы несли черт знает что и даже дали мне по морде!

– Не кричите, – умоляет Хлоя. – Можете обыскать дом, если хотите. Вы не найдете здесь наркотиков. Их нет и никогда не было. Но мне, конечно, трудно это доказать. Думаю, все дело в том, что алкоголь плохо сочетается с лекарствами.

Гомес улыбается, немного нервно.

– Допустим. А почему тогда вы мне вчера позвонили? Не для того же, чтобы я вас утешил после ухода вашего дружка, надеюсь? Потому что я не оказываю такого рода услуги.

Все более и более униженная, Хлоя, однако, не позволяет себе взбрыкнуть. Слишком силен страх остаться одной. Пусть уж оскорбляет, это ничего не меняет.

– Я лежала здесь, на диване, и почти заснула. Вдруг я услышала, как открывается входная дверь… Хотя она была заперта, вы понимаете. Но я услышала, как ключ поворачивается в замке. Я думала, у меня сердце разорвется! Я спряталась в ванной комнате и услышала, как он идет по коридору. К счастью, мобильник был у меня в кармане, и я вам позвонила. Он попытался открыть дверь ванной, я закричала, что вызвала полицию… Он… он сказал мне, что вернется, что игра всего лишь отложена.

– Он говорил с вами? – удивляется Гомес.

– Да. Я вернусь, мой ангел… Игра всего лишь отложена.

– Мой ангел?.. Вы узнали его голос?

Хлоя отрицательно качает головой.

– Он был странный, словно приглушенный. Потом я больше ничего не слышала, пока вы не приехали. Вот.

– Как увлекательно! – хмыкает Александр, допивая свой кофе.

– Не вижу ничего смешного! – сердито бросает Хлоя.

– Конечно, ничего смешного… А потом вы увидели кучу ужасных маленьких зеленых домовых, которые вылезали из унитаза, верно?

Хлоя ничего не отвечает, довольствуясь тем, что испепеляет его взглядом.

– Не стоит играть со мной, мадемуазель Бошан, – предупреждает Александр.

– Он приходил, говорю вам. И ушел до вашего приезда.

– Теперь, когда я знаю, что вы наркоманка и алкоголичка, я больше не склонен вам верить… Странно, правда?

– В таком случае уходите. Покиньте мой дом.

Он поглубже устраивается в кресле и сверлит ее своими инквизиторскими глазами.

– Вы боитесь только одного: что я вас послушаюсь. Я ошибаюсь?

Она складывает руки на груди, уставившись в стену.

– На самом деле мне уже все равно. Пусть придет и зарежет меня.

– Зарежет вас? На мой взгляд, он хочет сделать с вами что-то другое, – развлекается Александр.

Хлоя чувствует, как ужас леденит ее еще влажную кожу.

– Вы поменяли замки?

Она пытается вернуть себе спокойствие, прежде чем ответить.

– Слесарь придет в понедельник ближе к вечеру.

– Отлично.

– Мне показалось, что, по-вашему, это был всего лишь ужасный маленький зеленый домовой!

Гомес наливает себе еще кофе, на этот раз добавив двойную порцию сахара.

– Домовых напрасно недооценивают, уверяю вас. Особенно зеленых. Настоящие злюки.

– Если вы не воспринимаете меня всерьез, не понимаю, что вы здесь делаете, – вздыхает Хлоя.

– Я весь день занимался расследованием вашего дела, – признается он. – Если бы я не принимал вас всерьез, стал бы я терять время, как вы полагаете?

Она пожимает плечами, не находя слов.

– Единственное, что я стараюсь вбить вам в голову, это что алкоголь делает вас более уязвимой. И что нужно остановиться. И с наркотой тоже.

– Да не принимаю я никакой наркоты, черт! – орет Хлоя. – Вы меня уже достали.

Он удивлен, что она так повысила голос.

– Держите себя в рамках. Не забывайте, что вы говорите с офицером полиции. Ладно, вы чисты, никакой наркоты, хотелось бы вам верить. Зато лекарства, смешанные с алкоголем, вгоняют вас в такое же состояние, что и доза кокса. Поэтому больше никакой выпивки, договорились?

– Договорились… Могу я узнать, что вы выяснили за день расследования?

– Я расспросил ваших соседей, но никто не видел никакого мужчину, бродящего в окрестностях.

– А под каким предлогом вы их расспрашивали?

– Я сказал, что у вас была попытка взлома… Потом я навестил вашу домработницу. Она показала, где хранит связки ключей своих нанимателей. Запертый ящик, ничего не скажешь. А муж у нее ростом метр семьдесят четыре.

– Вы выяснили у нее рост мужа? – удивляется Хлоя.

– Вы же сами мне сказали, что тот тип был высоким, верно? Муж Фабьены один из тех, у кого был доступ к ключам. Поэтому я хотел узнать. Но я предполагаю, что под высоким вы имели в виду выше метра восьмидесяти, верно?

– Да.

– Хорошо… С другой стороны, я разузнал про вашего бывшего мужа. Его можно вычеркнуть из списка подозреваемых. Потому что он снова за решеткой. Догадайтесь, по какой причине?

– Супружеское насилие, – пытает счастья Хлоя.

– Мимо!.. Он избил какого-то мужика на улице. Ладно, а теперь мне пора на боковую.

– Вы можете остаться в моей спальне, – предлагает Хлоя.

Он оторопело смотрит на нее:

– Не понял?..

– Если вы хотите спать, можете занять мою спальню. Я останусь здесь.

– Мадемуазель Бошан, я не буду располагаться у вас. Повторяю, я коп, а не телохранитель. Я не нанимался к вам в личные охранники…

– Он может вернуться.

– Нет, это маловероятно, и я не могу обосноваться здесь на всю оставшуюся жизнь. Ну же, ступайте спать, как хорошая девочка, и положите мобильник рядом, идет?

Она бросает на него умоляющий взгляд, он внезапно вспоминает о вечной квартиросъемщице на Центральном кладбище, четырнадцатая аллея.

– У меня поезд завтра утром и…

Он возводит глаза к небу.

– О’кей, хорошо, я остаюсь.

– Спасибо, майор. Спальня там…

– Я знаю, где ваша спальня. Я обошел весь дом, разыскивая вашего невидимку. Но думаю, вам кровать нужнее, чем мне. Вы действительно паршиво выглядите!

– Спасибо, вы очень любезны.

– Всегда к вашим услугам. Так что я займу диван, как и положено хорошему сторожевому псу, коим я и являюсь.

Когда глаза у него закрыты, на него легче смотреть.

И Хлоя вволю разглядывает его. Без этой циничной ухмылки и безумного взгляда у него приятное лицо, все еще молодое, несмотря на признаки усталости. Мощные руки, которые Хлое неожиданно хочется взять в свои.

Он заснул на диване в странной позе.

Чтобы не раздражать его – или чтобы не показать, до какой степени она запугана, – она дала ему время заснуть, прежде чем присоединиться к нему в гостиной. Потому что к ней самой сон, конечно же, не шел.

У нее было ощущение, будто она проглотила литры и литры кофе вместе с амфетаминами. Уже много недель, как она забыла, что значит спать. Только если она примет убойную дозу успокоительного. Но ведь Александр здесь. Она наконец-то в безопасности и могла бы закрыть глаза, позволив себе заслуженный отдых. Но у нее не получается.

Больше не получается.

Сколько времени можно прожить без сна? И когда сердце все время бьется слишком быстро?

Она воспользовалась отключкой Гомеса, чтобы спрятать завалившийся за диван «вальтер». Чтобы он не заметил, что пистолет снова заряжен, и не конфисковал его. Потому что она и на секунду не поверит, что он может ее арестовать. Теперь, когда они знакомы…

Она на цыпочках идет на кухню и выпивает пол-литра воды. Эта постоянно мучающая ее жажда.

Бросив взгляд в окно, Хлоя замечает, что скоро рассветет. Потом возвращается к спящему копу, который так и не шелохнулся. Ее глаза снова обращены на него, до бесконечности его разглядывая. Но думает она о Бертране. Постоянно.

Сволочь, грязная сволочь.

Она все сделала бы, чтобы он вернулся. Да, она под наркотой. Да, у нее ломка.

– Почему вы не в спальне?

Она чуть вздрагивает. В полутьме безумные глаза снова открыты.

– Не могу заснуть, – шепчет Хлоя.

– Чтобы заснуть, лучше лечь в постель.

– Я пробовала.

– Попробуйте еще, – ворчит коп, поворачиваясь к ней спиной.

– Я вам мешаю?

– Мне не по себе, когда вы меня так разглядываете… Я что, вам понравился?

– У меня бессонница с тех пор, как начались эти проблемы. И я все время думаю о Бертране.

Он снова поворачивается лицом к ней, испускает долгий вздох.

– Забудьте его.

– Не получается.

– Здорово вы подсели… Долго вы были вместе?

– Шесть месяцев.

Он думает о восемнадцати годах, которые разделил с Софи. Таких коротких, таких насыщенных.

– По жизни не такой уж большой срок, – замечает он.

– Какая разница. Важно не это.

– Возможно… Что он вам сказал вчера вечером?

– Что у него свидание с другой женщиной.

– Истинный джентльмен! И вам хочется глаза выцарапать, да?

– Кому? Ему или ей?

– Обоим, мой капитан!.. Лучший способ отомстить – это найти себе другого.

– Я не хочу мстить. Я хочу, чтобы он вернулся.

Александр садится, он потерял всякую надежду снова заснуть. Проводит рукой по волосам, сдерживает зевок.

– Поверить не могу! – говорит он, качая головой. – Сижу здесь в шесть утра и слушаю мучающуюся похмельем незнакомку, которая рассказывает о своих любовных неурядицах! Наверняка мне просто кошмар снится!

– Хотите вкусный завтрак? – улыбается Хлоя.

– Думаю, я его заслужил.

– Во сколько у вас поезд?

– В девять тридцать две. С Лионского вокзала.

– Решили уехать на выходные на юг?

– Я еду на один день в район Лиона. Чтобы кое-что выяснить про вашего загадочного зеленого домового.

– Вы напали на след?

– Никакого следа. Я решил съездить в Лион совершенно случайно. Симпатичный городок, верно?

Она возводит глаза к небу.

– Почему вы не хотите мне сказать?

– Когда я его возьму, тогда и скажу, – обещает Александр. – Так что там насчет завтрака?

– Считайте, он уже на столе, – говорит Хлоя, вставая.

Едва она выходит из комнаты, Александр снова ложится на диван и закрывает глаза. Она действительно похожа на Софи. Удивительное, почти пугающее сходство. Всякий раз, когда он ее видит, у него начинает кровоточить сердце.

И однако, будь его воля, он провел бы остаток жизни, не сводя с нее глаз.