Всего лишь тень Жибель Карин

Он любит их красивыми и сильными. Непокорными и опасными.

Уже почти четыре утра, у Гомеса ломит поясницу. Но его боль не имеет значения. Важно только, чтобы Хлоя могла спать в безопасности.

Важно только, чтобы эта женщина вернула себе свою жизнь.

Ведь он свою потерял.

Кто-то стучит в боковое окошко, Гомес просыпается, вздрагивая. Уже светло, на тротуаре стоит Хлоя, кутаясь в большую шаль. Майор выпрямляется на сиденье, опускает стекло.

– Привет, – говорит Хлоя с легкой улыбкой.

У него челюсти свело от холода, жуткая боль словно режет лицо пополам.

– Вы провели ночь здесь?

– Похоже на то, – отвечает Александр.

– Идемте, я сделаю вам кофе.

Он не заставляет себя уговаривать, идет за Хлоей до самой кухни. Вид у нее более спокойный, чем вчера, почти безмятежный. Что совершенно не убеждает майора.

– Я увидела вашу машину, когда открыла ставни. И решила проверить, не умерли ли вы от холода!

– Очень мило. Вам удалось поспать?

– Нет, – признается она, ставя перед ним чашку с кофе. – Вы пьете с сахаром, кажется?

– Да, пожалуйста. И… как вы себя чувствуете?

Она быстро поворачивается спиной. Явно избегает его взгляда.

– Нормально, спасибо.

– Присядьте, – просит Александр.

Хлоя устраивается напротив гостя. Ей дурно, он не может этого не видеть.

– Скажите мне, как вы себя чувствуете, – повторяет коп. – И мне нужна правда, а не ложь.

Она греет руки о кружку с кофе, смотрит в стол.

– Вы наверняка голодны? Сейчас приготовлю вам завтрак.

– Ответьте мне, – велит Гомес. – Завтрак может подождать.

Наконец она поднимает на него глаза, он видит, как дрожит ее нижняя губа.

– Мне плохо. Очень плохо…

Он только хотел, чтобы она доверилась, как будто это что-то меняет.

– Любому было бы плохо на вашем месте.

– Что вы знаете о нем?

– Ничего, – заверяет Александр. – Мне пока не хватает данных, чтобы…

– Вы лжете! – обрывает его Хлоя. – Теперь ваша очередь быть откровенным.

Он отпивает глоток кофе, прикуривает сигарету.

– Вы правы. Но это может вас добить.

Ему, конечно же, следовало подобрать другое слово.

– Давайте же, – решительным голосом требует Хлоя.

– Я нашел женщину, которой пришлось пережить то же, что и вам… Около года назад.

В Хлою словно молния ударяет, Александру кажется, что она сейчас грохнется со стула и разобьется на тысячу осколков. Тысячу осколков прекрасного тонкого белого фарфора.

– Мужчина, которого видела только она одна, но была неспособна описать. Мужчина, который ее преследовал… С точностью до некоторых деталей тот же сценарий.

– Вы хотите сказать, что… что…

– Я хочу сказать, что этот человек не впервые такое делает. Речь не о мести или чем-то еще. Он душевнобольной.

Хлоя задыхается, словно ей что-то попало в горло. Александр молчит, давая ей время переварить информацию.

– И что с ней стало? – после долгой паузы спрашивает Хлоя.

– Она умерла, – сухо бросает Александр. – По официальной версии, покончила с собой.

Хлоя резко срывается со стула, ее заносит, она вцепляется в край раковины.

Гомес сидит неподвижно. Она хотела правды, значит должна ее пережить.

– Вы имеете полное право собрать чемоданы и уехать подальше, – говорит он наконец.

Она не отвечает, все еще наклонившись над раковиной. Он спрашивает себя, ее вырвет или она потеряет сознание. Или начнет скулить…

Потом она оборачивается, смотрит ему в глаза:

– Я не побегу.

– Подумайте хорошенько, – настаивает коп.

– Но вы же его остановите! Вы… посадите своих людей у моего дома и…

– Есть еще одна вещь, которую я должен вам сказать, – прерывает ее Александр. – Я не на службе.

– Как это?

На этот раз глаза опускает он. Признаваться труднее, чем он думал.

– Официально я не веду это расследование. Кстати, официально расследования вообще нет.

– Ничего не понимаю… Объясните! – кричит молодая женщина.

– Я говорил вам о лейтенанте, который сейчас в больнице между жизнью и смертью. Из-за меня. Я втравил его в слишком опасную операцию. Шеф отправил меня в вынужденный отпуск, и я даже думаю, что Генеральная инспекция потребует моей отставки.

Хлоя злобно на него смотрит, словно готова разорвать в клочки.

– Когда я прочел в журнале учета запись после вашего посещения, я отнесся к этому серьезно. Потому что один мой друг, майор, рассказал мне историю, до странного похожую на вашу. И тогда я сказал себе, что кто-то должен вам помочь. Даже если у меня нет разрешения это делать… Вот, теперь вы знаете все. Завтра я должен увидеться с психиатром, к которому обращалась Лора, та молодая женщина, покончившая с собой. Расследуя ее смерть, я стараюсь больше узнать об этом человеке, о его методах.

В конце концов Хлоя усаживается на прежнее место. Потому что ноги ее не держат. В ней кипят ярость, разочарование и растерянность. Сильные эмоции, которые почти перевешивают страх.

Этот коп что, тоже ненормальный? Или он ее последняя надежда?

– Именно поэтому нужно было подать жалобу вчера вечером, – продолжает майор. – Надеюсь, что теперь они откроют следствие. Завтра я зайду к своему начальнику. Изложу все, что узнал, все, что выяснил по поводу Лоры. И надеюсь, он поручит мне это расследование и даст возможность его вести.

– А если он откажет? – спрашивает Хлоя.

– Буду проводить ночи у вас под дверью.

– Это все, что вы можете предложить?

Сколько презрения в ее голосе…

– Больше я ничего не могу. Мне очень жаль.

– А если он появится, что вы сможете сделать?

Сколько гнева в ее глазах. Почти ненависть.

– Если он появится, я с ним разберусь.

– Раз у вас нет полномочий, то по какому праву?..

– Если я отправлю его в больницу или в морг, он больше не сможет к вам прикоснуться.

– Если вы это сделаете, то сожжете все мосты!

– Единственно важное – это вы. На остальное мне плевать. Мне совершенно безразлично, что со мной случится потом.

– Прекратите врать! Я думаю, вы не хотите потерять свою работу. Ведь это все, что у вас осталось.

– Вы ошибаетесь. – Гомес смотрит на нее леденящим взглядом. – У меня не осталось ничего. Абсолютно ничего.

Он надевает куртку и выходит из кухни. Хлоя бросается за ним, хватает за руку:

– Куда вы идете?

У Александра желание укусить ее. Наверняка потому, что она разговаривает с ним как с собакой.

– Возвращаюсь в свою конуру. Спасибо за кофе.

Хлоя становится между ним и дверью.

– Останьтесь здесь!

– Я здесь не для того, чтобы подчиняться вашим приказам. И я вам не выхлопной клапан!

Она похожа на пантеру, которая сейчас вцепится ему в горло. Софи тоже бывала прекрасна в гневе… Вот только в ней было больше элегантности.

– Ну и везет же мне! – бросает Хлоя. – Единственный коп, который заинтересовался моим делом, – изгой, самозванец!.. А может, и его сообщник!

Он сдерживает бешеное желание заставить ее заткнуться.

– Вы несете вздор! И если я для вас недостаточно хорош, найдите кого-нибудь другого.

Он не думал, что она воспримет это так тяжело. Даже надеялся, что она увидит в нем героя. И вдруг спрашивает себя, с какой стати он решил помочь ей.

– Вы меня за дуру держали! Убирайтесь!

– Если вы желаете, чтобы я ушел, то посторонитесь и дайте пройти.

Она не двигается с места, продолжая провоцировать его. Тогда он берет ее за плечи, передвигает на метр и открывает наконец дверь.

– И никогда больше ко мне не прикасайтесь!

Она на грани истерики.

– Можете не беспокоиться, – бросает в ответ Александр, сбегая по ступенькам. – И передайте от меня привет вашему другу, когда он придет вас навестить!

Хлоя теряет последние крохи самообладания и продолжает орать:

– Сукин ты сын! Неудивительно, что жена тебя послала! И правильно сделала, что смылась, козел несчастный!

Александр разворачивается. Удивленная Хлоя торопливо возвращается в дом и пытается закрыть дверь.

Слишком поздно.

Гомес наддает плечом, Хлою отбрасывает назад, она едва не падает.

– О, простите! – ухмыляется Александр. – Я не расслышал вашей последней фразы… Так что вы сказали?

Инстинктивно Хлоя отступает на несколько шагов.

– Выйдите из моего дома.

Она понижает тон, его улыбка делается еще шире. От такой улыбки содрогнулась бы преисподняя. Хлоя знает, что переступила черту. И что этот тип опасен.

Бегство не вариант, потому что дверь одна, и он ее загораживает.

– Знаете, я бы с удовольствием выпил еще кофе, – добавляет Александр. – Вы позволите?

Он задевает ее, проходя, чтобы устроиться в кухне. Хлоя остается стоять в прихожей, не очень представляя, как теперь себя вести. Она подумывает сбежать из собственного дома, пытается вспомнить, где ключи от машины.

От ее машины, припаркованной у дома Гомеса.

Если она попытается уйти пешком, он ее догонит. Лучше уж схватка.

Она идет к нему в кухню, видит, что он налил себе кофе.

– Будьте как дома! – ядовито предлагает молодая женщина.

– Спасибо, вы очень любезны.

У него такой вид, будто все это его развлекает. Если не считать ненависти, которая горит в глазах, вновь ставших безумными.

Бешеными.

Хлоя хватает нож, лежащий рядом с раковиной, и прячет его за спину. Потом поворачивается лицом к Гомесу и твердо встречает его взгляд.

– Итак, вы полагаете, что я его сообщник? Возможно даже, я и есть он! – насмехается коп. – Раз уж я сукин сын… Ах нет, я забыл, что я всего лишь козел несчастный… Так что я недостаточно умен, чтобы быть тем самым психопатом!

– Я не говорила этого, – лепечет Хлоя. – Я не говорила, что это вы.

Он кладет сахар в чашку, не спуская с нее глаз.

– Я внушаю вам страх, мадемуазель? Что вы там прячете за спиной? Нож, готов поспорить! И впрямь думаете, что способны взять верх?

– Сейчас мне бы хотелось, чтобы вы покинули мой дом.

– Сначала я допью кофе, вас это не слишком побеспокоит? Я всю ночь морозил себе яйца в своей колымаге, оберегая одну истеричку. И заслужил небольшую компенсацию, верно?

Он допивает кофе, поднимается. Но вместо того, чтобы направиться к двери, идет прямо на нее.

– А еще я проголодался, – добавляет он.

Хлоя чуть не растекается на месте. Он прижимает ее к раковине, протягивает руку, чтобы открыть шкафчик, и достает пачку печенья. Приближает губы к ее уху.

– Моя жена не послала меня, – шепчет он. – Она умерла в страшных мучениях.

Хлою внезапно охватывает леденящий холод.

– Я… мне очень жаль. Я не поняла…

Она даже не пытается высвободиться, осознавая, что у нее нет шансов.

– Вы вообще ничего не понимаете. Вы считаете себя выше всех на свете. Считаете себя совершенством… Этот псих не случайно вас выбрал, я уверен.

– Откуда вам знать? – кидается в атаку Хлоя.

– Это же очевидно.

Хлоя проглатывает оскорбление. Она знает, что стоит ей прибавить хоть одно-единственное слово, и случится непоправимое.

– Я даже могу понять желание вас уничтожить…

Сердце Хлои совершает невероятный кульбит, она задыхается.

– Что случилось, мадемуазель Бошан? Вы потеряли дар речи?

Молчать, не поднимая глаз, – она не видит альтернативы. Не раздувать пламенеющие угли его гнева. Те, что светятся в его дьявольском взгляде.

Ее молчание возвращает Александру спокойствие. Он тянется рукой ей за спину, отбирает нож и бросает его в мойку.

– Не играйте с этим, – говорит он. – Можете порезаться.

Наконец он отходит, и Хлоя снова может дышать.

– Как бы то ни было, удачи! – бросает он уже из коридора. – И еще раз спасибо за кофе.

Едва он закрывает за собой дверь, Хлоя сползает на пол. Он ее не тронул, но у нее ощущение, что ее избили.

Она оказывается далеко в прошлом, застыв в неподвижности и отупении, которые приходят на смену ярости.