Всего лишь тень Жибель Карин
– Я знаю, что ты этого не хотел. Мы все знаем, что ты этого не хотел. Что ты не хотел рисковать Лавалем. Мы не забыли, кто ты.
Гомес чувствует, как к глазам снова подступают слезы. Поэтому он натягивает куртку и наклоняется поцеловать Лаваля в лоб.
– Я вернусь завтра, малыш. Веди себя хорошо, не доставай медсестер.
Потом пожимает руку своему заместителю.
– Спасибо, старина, – говорит он.
– За что? – удивляется Вийяр.
– Спасибо, и все.
Он закрывает за собой дверь, ускоряет шаг, чтобы побыстрее покинуть проклятые коридоры, беззвучно источающие болезнь и смерть. Хоть от этого Софи была избавлена. Свои последние годы она провела в их квартире, рядом с ним.
Едва оказавшись на улице, Гомес прикуривает сигарету и втягивает в себя большой глоток кислорода, ароматизированного никотином. Наслаждение…
Закрывшись у себя в квартире, Гомес растягивается на диване и проглатывает обед, способный привести в ужас любого диетолога.
Вечером он увидится с Хлоей. Все ради обеспечения ее безопасности. Очень личная охрана…
Ему ни в коем случае не следовало спать с ней, и он это прекрасно понимает. Но ему не удается искренне об этом пожалеть. Ему даже не терпится повторить, хотя сама мысль вызывает у него дурноту. Он отвратителен сам себе.
Мобильник завибрировал, он протягивает руку, чтобы взять его с журнального столика.
– Да?
– Здравствуй, Александр, это Валентина.
– Валентина… – повторяет Александр с улыбкой. – Как у тебя дела?
– Это у тебя надо спросить, – отвечает молодая женщина.
– Лучше не надо.
Небольшая пауза, но Валентина не сдается.
– Я подумала, не увидеться ли нам сегодня вечером. Я не на дежурстве и задолжала тебе приглашение в ресторан.
– Ты мне ничего не должна, – поправляет ее майор. – А сегодня вечером я уже занят.
Он почувствовал разочарование на том конце трубки, на секунду заколебался. Наслаждение и отчаяние иногда так хорошо сочетаются…
– Но мы можем увидеться после полудня, если хочешь.
– Не лучшее время для ресторана! – смеется Валентина.
– Тогда угости меня кофе.
– Идет. Хочешь приехать ко мне?
Александр представляет себе пылкий послеполуденный перекус и предпочитает уклониться. Пока что.
– Мы могли бы встретиться в городе, – говорит он. – Знаешь паб на улице Расина?
– Нет, но я найду, – заверяет молодая женщина.
– В пять часов там, хорошо?
– Хорошо, – соглашается Валентина. – До скорого.
– Целую, – говорит Гомес перед тем, как дать отбой.
Он бросает телефон по другой конец софы, вздыхает. Берет со стола рамку с фотографией, кладет себе на колени. Грустно улыбается Софи.
– Знаю, я слетел с катушек… Но я еще здесь, я держу слово, ты же видишь. Во всяком случае, на данный момент. Между прочим, я ничего не обещал, помнишь?.. Как ты теперь можешь помнить? Помню только я… И это больно до смерти.
Больно до смерти.
Хлоя закрылась у себя в кабинете. Стоит у окна, упершись лбом в стекло, челюсти намертво стиснуты.
Как Пардье посмел так с ней поступить?
Как эта сволочь могла быть столь циничной, столь жестокой?
Натали один раз стучит в дверь и тут же заходит:
– Хлоя? Я хотела узнать…
– Выйдите, – приказывает начальница глухим голосом.
– Но…
– Выйдите! – повторяет Хлоя, не оборачиваясь.
Наконец дверь у нее за спиной закрывается. Ее губы начинают дрожать, горло сжимается.
Не плакать, потерпеть до дома.
Дверь открывается снова, Хлоя закрывает глаза.
– Я велела вам выйти!
– Я хотел поговорить с вами, – заявляет мужской голос.
Голос, который она отныне ненавидит. Она поворачивается, чтобы оказаться лицом к лицу с Пардье.
– Я понимаю ваше разочарование. Но ваша реакция, вот только что… так убежать!.. Я предпочел бы чуть больше сдержанности. Чуть больше профессионализма.
– О, я искренне сожалею, что моя реакция вам не понравилась, господин президент!
Она обратилась к нему своеобразным тоном. Оскорбительным с примесью ярости.
– Понимаю, что вы меня ненавидите, малышка, – вздыхает Пардье. – Но…
– Прекратите называть меня малышка. У меня есть имя. Меня зовут Хлоя Бошан.
Президент улыбается, довольно вызывающе. Как если бы все это было игрой.
– Вижу, что вы не в том состоянии, чтобы меня выслушать. Поговорим в другой раз.
– Как вам будет угодно, господин президент, – отзывается Хлоя.
Пардье наконец удаляется, осторожно прикрыв за собой дверь.
Ее взгляд испепеляет кучу папок, наваленных на рабочем столе. Они выглядят как издевательство.
Внезапно она хватает одну из них, с размаху швыряет о дверь. Бумаги разлетаются по полу, она яростно топчет их ногами. Потом, в мертвой тишине, одну за другой бросает свои бесценные папки через всю комнату.
И наконец падает в кресло, совершенно опустошенная.
Гомес выходит из-под душа и отправляется на поиски чистой одежды. Надо будет запустить стиральную машину, пока он не остался в одних подштанниках.
Быстро спускается по лестнице, решает пойти в паб пешком: хочется воспользоваться мягким весенним днем. Как если бы солнце было способно растопить лед.
Вопрос его толщины…
Он собирается встретиться с женщиной, которая чего-то от него ждет. И которая, без сомнения, в него влюбилась. Он собирается сказать ей, что она должна его забыть. Или же дать ей надежду, он еще не решил.
И это перед тем, как увидеться с другой, которую примет в свои объятия и с которой ночью займется любовью.
Что угодно, лишь бы не прыжок. Вцепиться во что-то, не важно во что. Заполнить пустоту, неумолимо захватывающую его. Которая втягивает его в головокружительный вихрь.
Поглощенный своими мыслями, засунув руки в карманы старой кожанки, он быстро шагает, не замечая Тени, которая в отдалении следует за ним.
Только к пяти часам Хлоя находит в себе силы, чтобы покинуть свое логово. Она больше ни минуты не может оставаться в этом месте, пусть даже ей хотелось уйти последней, чтобы не столкнуться ни с кем в коридорах.
Они наверняка все в восторге. Смеются за моей спиной.
Сборище гадин.
Хорошенькую оплеуху она схлопотала, эта Бошан. Здорово ее поставили на место!
Она представляет себе ухмылки за каждой дверью, насмешливые переглядывания. Дешевые шуточки. Ни на мгновение ей не приходит в голову, что некоторые могут ей сочувствовать.
Когда гибнет хищник, дичь ликует!..
Весь день она только и делала, что проклинала Старика. Прислушивалась к тому, как в ней растет глубокая ненависть. Представляла, как она могла бы заставить его заплатить.
Как она заставит его заплатить.
Подходя к лифту, она видит, как с противоположной стороны появляется Мартен.
Едва заметив ее, он расправляет плечи, выпячивает грудь. Так доминирующий самец желает продемонстрировать, что он самый сильный.
Они с неизбежностью пересекаются, но их взглядам удается не встретиться.
Хлоя вызывает лифт и украдкой смотрит в самый конец коридора, в сторону кабинета Пардье. Отныне ее злейшего врага.
Нет, не злейшего врага.
Потому что она знает: ее теперешняя слабость приведет в восторг мрак, превратив ее в идеальную добычу.
В результате он так и не попросил ее забыть его. Он вообще ни о чем ее не попросил.
Александр просто поплыл по течению. С ощущением, что его усталое сердце укутывается в шелковое одеяло. С ощущением, что он погружает клыки в нежную сочную плоть, утоляет жажду свежей кровью.
Однако ничто не сможет утолить его жажду. Как ничто не сможет согреть его сердце, уже бьющееся в агонии.
Это всего лишь отсрочка.
Когда Валентина взяла его руку, он ничего не сделал, чтобы отнять ее.
Когда она приблизила к нему свое лицо, он поцеловал ее.
Прежде чем бросить одну в этом пабе.
У меня работа, скоро увидимся.
Она даже не возразила. Была очевидно счастлива теми крохами, которыми он ее удостоил.
Александр дошел до дома, сразу сел в машину и поставил на крышу мигалку. Ему недолго оставалось быть копом, он знал. Так что имело смысл пока попользоваться.
Вскоре все будет кончено.
Хлоя, Валентина, его карьера.
Его жизнь.
Все вокруг лишь иллюзия. Потому что она умерла.
Он дышит, курит, есть, пьет, трахается. У него бьется сердце, иногда слишком сильно. У него пухнет голова от воспоминаний, которые всплывают среди полной разрухи.
Но все это лишь мираж.
Потому что он умер.
Глава 48
Хлоя забыла про слесаря. Тот терпеливо дожидался у дома, смоля сигарету.
Она и не подумала извиниться за опоздание, оставила его возиться с входной дверью, а сама укрылась в гостиной. Налила полстакана виски, разбавила апельсиновым соком и забилась в кресло.
Все это только сон. Кошмар. Она обязательно откроет глаза. И все окажется снова в порядке.
Второй стакан.
Ей это напомнило падение Лизы. Сразу после него она говорила себе то же самое.
Не может быть, чтобы такой ужас действительно случился. Чтобы он случился с нами.
Это ночной кошмар, я сейчас проснусь… завтра утром ничего этого не будет.
Она так и не проснулась. И Лиза тоже.
Все оказалось правдой.
Она достала ноутбук, извлекла из забвения свое служебное резюме, которому больше трех лет. В какой-то момент она подумывала уйти из агентства и подыскать что-нибудь другое. Обновить резюме, приложить письмо с предложением. И завтра направить в другую компанию.
Зрение начинает туманиться, она закрывает глаза. Начать все с нуля. Или почти. Выстроить новую карьеру, в другой фирме. С новыми коллегами, новым шефом. Перед которым снова придется лебезить. Доказывать свою ценность, доказывать, что она лучшая.
– Я не лучшая, – бормочет она. – Я теперь никто…
Утирает слезы гневным движением, приканчивает стакан.
– Они предпочли Мартена, значит я больше ни гроша не стою!
Она закрывает компьютер, вскакивает и принимается расхаживать по гостиной.
– Это ты виноват, мерзавец! – вдруг кричит она. – Все из-за тебя! Клянусь, ты мне заплатишь!
Стоя в дверях гостиной, слесарь смотрит на нее ошалелыми глазами.
– Вы меня звали? – робко спрашивает он.
Хлоя отрицательно мотает головой.
– Я говорила по телефону, – выворачивается она. – Вы уже закончили?
– Нет еще… Пойду доделаю.
Именно, доделывай. Сделай так, чтобы этот подонок не смог больше ко мне сунуться.
Бертран, подонок. Но это вполне мог быть и Мартен… В таком случае миссия человека в черном выполнена. Хлоя никогда больше его не увидит и сейчас выложит сотню евро ни за что. Но что значит сотня евро, когда разбилась мечта?
Разбилась. Как позвоночник Лизы.
Слесарь еще на месте, когда Гомес появляется у той, кого до сих пор называет своей клиенткой.
Майор пожимает руку мастеру.
– Мадам в гостиной! – шепчет тот. – И похоже, сильно не в духе.
– Мадам всегда не в духе, – уточняет Гомес с улыбкой.
Гомес действительно находит Хлою в гостиной, она стоит у окна со скрещенными на груди руками и разглядывает сад. Впечатление, что она не двигалась с места уже много часов.
– Добрый вечер…
Когда она оборачивается, Александр мгновенно понимает, что день был ужасный.
Ее взгляд как книга, открытая на кульминации трагедии.
Он подходит к ней, но не осмеливается прикоснуться. Со странным ощущением, что предыдущая ночь уплыла куда-то вдаль. Что они снова чужие.
– Что не так? – спрашивает коп.
– Налей себе выпить, если хочешь, – предлагает она и снова отворачивается к окну.
Только тогда Александр замечает на журнальном столике бутылку виски и пустой стакан.
– Вижу, ты начала без меня… А мы ведь с тобой договорились, верно?
– Если ты пришел читать мне мораль, убирайся, – бросает Хлоя.
– Я пришел обеспечить твою безопасность. И благодарю за теплый прием.
Он слышит, как она усмехается.
– Чтобы обеспечить мою безопасность? А может, ради приятного времяпрепровождения?..
Александр заставляет ее повернуться к нему лицом. Она смотрит ему в глаза. Теперь она выдерживает его взгляд. Дело привычки.
– Хочешь, чтобы я освежил твою память? – предлагает он. – Это ты меня завела, не припоминаешь?
– Мне не пришлось долго тебя уговаривать.
Александр улыбается, словно плюет ей в лицо.
– А чего ты хочешь? Ты же неотразима! Ты это пытаешься мне сказать? Тогда странно, что твой парень смылся… Понять не могу почему! Ты же сама нежность и очарование!
Хлоя высвобождается из его хватки, прислоняется лбом к стеклу.
– Пусть приходит и убьет меня, тем лучше.
Коп вздыхает и все-таки наливает себе стаканчик односолодового.
– Чудесно… Предлагаю забыть все только что сказанное, ладно?
– Ладно, – бормочет Хлоя. – Мне плохо, прости.
– Я так и понял. Ты видела его? – предполагает он, прикуривая «Мальборо».
Замкнувшись в молчании, Хлоя разглядывает пустую улицу, как небывалое зрелище.
– Ты отлично изображаешь статую… Тебе так трудно со мной поговорить?
Слесарь робко стучит в дверь гостиной.
– Я закончил, мадам. Я оставил вам две связки ключей у входа.
Хлоя берет свою сумочку, достает чековую книжку. Мастер отдает ей квитанцию и покорно ждет, поглядывая на бутылку виски в надежде, что ему предложат аперитив.
Но Хлоя ограничивается тем, что молча вручает ему чек.
– Что ж, спасибо. Надеюсь, что на этот раз вас больше не побеспокоят.
– До свиданья, – отвечает Хлоя. – Я вас не провожаю, вы знаете дорогу.
Слесарь убирает чек в сумку и пожимает ей руку.
– Приятного вечера! – бросает он ироническим тоном.
Гомес смотрит, как Хлоя наливает себе стакан. Третий.
– Ладно, теперь, когда мы остались вдвоем, можешь мне сказать, что случилось?
– Он победил! – цедит сквозь зубы Хлоя и убегает в кухню.
Гомес возводит глаза к небу и следует за ней.
– Я не люблю загадки, – замечает он.
Хлоя включает посудомоечную машину. Движения у нее порывистые, он догадывается, что она сдерживает приступ ярости.
– Так что? – настаивает майор. – Что это означает – он победил?
– Пардье отдал пост Мартену.
Вид у нее устрашающий; с какой ненавистью она произносит имена Пардье и Мартена.
– Вот дерьмо, – просто откликается Гомес. – И как он тебе это сообщил?
– Он собрал добрую половину сотрудников и произнес прекрасную речь о редкостной персоне, которая сменит его на посту! Вот только этой персоной была не я. Именно это и называется публичным унижением, на мой взгляд.
– Отвратительно, – признает майор. – Ты поговорила с ним? Я имею в виду, после…
– Мне хотелось его убить. Так что нет, я с ним не поговорила.
– И что ты будешь делать?
– Пока не знаю… Полагаю, подыщу себе работу в другом месте. После такого оскорбления не вижу возможности остаться.
– Почему ты сказала: Он победил?
– Эта должность была уже моей. И если она уплыла у меня из-под носа, то только потому, что в последнее время я была не на высоте. Опаздывала, наделала ошибок, отсутствовала в рабочее время… Поэтому да, он победил! Я не стану генеральным директором. Я никогда не стану генеральным директором!
Гомес вспомнил завперсоналом в супермаркете. Этого козла Пастора.
Неоднократные опоздания, необоснованное отсутствие, ошибки на кассе…
– Но я этого не заслужила, – продолжает Хлоя, у которой вдруг развязался язык. – Старик забыл про все те годы, когда я пахала как безумная, про все контракты, подписанные благодаря мне… Про все деньги, которые я принесла его гребаному агентству!
– У людей короткая память, когда им это выгодно.
– Я не верю в твою историю с психопатом, – вдруг выкладывает Хлоя. – Я думаю, кто-то хотел выбить меня из колеи, чтобы мне не достался этот пост.
– Кто?.. Давай, скажи мне!
– Мартен, разумеется.
Гомес усаживается и берет яблоко из корзины с фруктами.
– Он догадался, что место будет за мной, и все сделал, чтобы устранить меня! – горячится молодая женщина. – Признай, что в моей версии есть логика, а?
– Логика есть, – уступает Гомес. – Но я в нее не верю. Рынок труда безжалостен, согласен. Но чтобы кто-то пошел на такой риск… Ты могла его узнать, ведь ты каждый день видишь его в офисе.
– Грязную работу он сам не делал, это не в его стиле. Он заплатил кому надо.
– Человека, способного провернуть нечто подобное, не так-то легко найти.
– Я думаю, это Бертран, мой бывший. Меня словно осенило, ведь все очевидно. Я вдруг осознала, что его никогда не было рядом, когда ко мне приближалась Тень.
– Весьма хилая улика… И какой, по-твоему, у него мотив?
– Неужели ты не понимаешь? Деньги, конечно! Мартен заплатил Бертрану. Тот подсуетился, чтобы соблазнить меня, а потом пошел в атаку.
– Это не исключено, – признает Гомес. – Верно и то, что у Бертрана были ключи. И он знает твои привычки… Я займусь им.
– Каким образом? – вскидывается Хлоя.
– Это моя работа, должен напомнить. Так что можешь мне довериться. Он ничего не узнает.
Она смотрит в пустоту, чувствуя в стиснутых зубах вкус собственного провала. И гнева. Гомес берет ее за руку, она не сопротивляется.
– Хочешь, пойдем куда-нибудь поужинаем? – предлагает он. – Тебе надо развеяться…
– Я устала и не хочу есть. Ты просто не понимаешь, что мне пришлось пережить!
Читать бесплатно другие книги:
