Развернуться на скорости Николаева Елена
Она как доза чистого кокаина — попала под язык и понеслась. Сначала по венам, затем ударила в голову, нахрен уничтожила выдержку.
Я привык к риску. Мне казалось, что я прошёл через все круги ада, но я, блять, ошибся. Янка стала моим персональным чистилищем. Ей нужна моя свобода, и пока Стелла не подпишет согласие на развод, девчонка будет упираться, искать причины и отговорки в пользу сраной морали.
Если бы не тянулась ко мне, я бы не трогал. Но Яна не умеет скрывать чувства. Одно моё прикосновение — и вся её напускная броня лопается, осыпается осколками. Не позволю метаться в истерике. Дам слабину, замкнётся в себе надолго, а там и откат накроет. Не подпустит к себе. Взбрыкнёт.
Отхожу от неё на шаг, принимаясь расстегивать пуговицы на рубашке. Янка дрожит, обхватывает себя руками и, заливаясь смущением, отводит взгляд в сторону, как будто впервые в жизни видит перед собой полуобнажённого мужчину.
— Смотри на меня, — приказываю ей, вытаскивая рубашку из-за пояса брюк. Срываю с себя грязную вещь, бросаю на пол, принимаюсь расстегивать ремень. — Ты очень красивая, Яна. Тебе нечего стыдиться. Убери руки от груди.
Она медленно поворачивает голову, поднимая несмелый взгляд. В глаза смотрит, ниже не опускает. Помедлив немного, роняет руки, открывая себя.
Снимаю брюки с боксерами и выравниваюсь, какое-то время рассматривая её. Приходится сделать над собой усилие, чтобы не рвануть к ее соблазнительному стройному телу и не взять прямо у двери.
Обвожу взглядом сочную упругую грудь с розовыми сосками, оцениваю плоский живот, гладкую молочную кожу. На бёдрах мой взгляд застывает…
Мощная вспышка ярости пронзает тело, ударяя в голову. Прикусываю до крови губу, дыхание учащается. Пытаюсь унять эмоцию, но хрен там, она разгорается сильнее и пульсирует на максимум в висках.
— Кто тебя трогал? — ладони с хрустом сжимаются в кулаки. В голове гремит собственный голос. Яна вздрагивает, но продолжает молчать, накаляя моё терпение до предела. — Что произошло? Откуда у тебя синяки? Яна?! — с нажимом зову, чтобы очнулась.
— Никто. Меня никто не трогал, — отвечает дрожащим голосом и срывается с места к душевой.
Ловлю её за запястье, рывком впечатываю в себя, обхватывая за талию, прижимаю непослушную к груди.
Все силы прикладывает, чтобы вырваться, бьется как мотылёк в паутине, елозя по члену животом. Фиксирую накрепко таз. Её глаза мгновенно распахиваются, как только головка таранит клитор. Сжимаю челюсти, выдыхая носом часть напряжения. Словно огнём полыхнуло по стволу.
Ни хрена не отпущу! Пока правду клещами не вытащу, буду держать в руках до победного.
— Не ври мне! — эмоции просто хлещут по нервам. Чувство жгучее и беспросветное накатывает. Обхватываю подбородок и стискиваю его, приподнимая лицо кверху. — У тебя на бёдрах отметины от мужских пальцев. Узнаю, что кто-то брал тебя против воли, уничтожу его.
— Женя, хватит! Ты много берёшь на себя полномочий. Я тебе не жена, чтобы отчитываться!
Яна
Внезапно повышаю тон, глядя в горящие злостью глаза. Отчасти из-за того, что наша плоть соприкасается. Слишком яркие ощущения вихрем проносятся сквозь меня, затапливают всё тело, заставляют каждую клеточку искрить и дрожать. Живот скручивает сладкой судорогой. Клитор, словно огнём жжёт под давлением горячего члена. Хватаю воздух ртом, наблюдая как мечутся разнообразные эмоции на лице гонщика…
В этот момент мне не хочется обсуждать потасовку с Русланом. Вообще не хочется ничего обсуждать! Не хватало, чтобы эти двое развязали из-за меня войну. Я даже не знаю, причастен ли Руслан к нападению, чтобы натравливать на него такого же психа, как и он сам. Если не убьют друг друга, то несомненно покалечат.
Женя несколько секунд сканирует моё лицо блестящим взглядом, толкаясь твёрдым членом в развилку между ног, скользит им ниже, к влажной промежности. Я не в силах терпеть такое. Тело, словно к электричеству подсоединили. На мгновение закрываю глаза, чтобы спрятать накатившую волну удовольствия, но этот гад все замечает, чувствует меня на каком-то особенном уровне, заставляет сходить с ума и желать большего, чем обычных прикосновений.
— Только скажи… и я уйду, — хриплый шёпот мужчины щекочет мои губы, вынуждая их приоткрыть. — Позволю тебе самостоятельно принять душ…
Серьёзно? После всего, что он сделал с моим телом, решил отступиться? Я никогда не поверю в это. Приму за хитрую уловку.
Не в состоянии вымолвить ни слова, почти невесомо прижимаюсь губами к его губам. Умолять Женю остаться со мной — это выше моих сил, поэтому я молча веду кончиками пальцев по его напряжённой груди вверх, чувствуя кожей жесткие волоски. Они приятно щекочут пальцы, которые приходится сплести на крепкой мужской шее в замок. Я не хочу, чтобы уходил. Не хочу…
— Яна… — хрипло меня зовёт. — Что же ты делаешь со мной..? — Женин стон облегчения врывается в мой рот с горячим напористым языком.
Он тотчас сминает мои губы поцелуем, захватывая в нестерпимый сладостный плен.
Минута, вторая, третья… Я теряюсь во времени.
Волосы, резко собранные его ладонью в кулак, натягиваются, жаля кожу затылка. Острое чувство пронзает насквозь, обжигает, словно кипятком. Нахлынувший на меня напор мужчины окончательно сметает с ног, погружает в состояние неописуемого транса. Не могу вынырнуть наружу, чтобы вдохнуть глоток воздуха. Голову кружит. Взлетаю вверх и будто парю, ощущая на талии крепкую хватку рук.
Шорох раздвижной дверцы доносится на краю сознания. Прохладные струи воды возвращают ненадолго разум, врезаясь в кожу острыми иглами, затем обволакивают тело волнительным теплом, смывая с нас обоих остатки тяжёлого вечера…
— Хочу тебя сзади, Яна… — Женя прижимает спиной к прохладной стенке, наваливаясь своим горячим телом. Толкается членом между ног, сжимая руками ягодицы. Давит им в правильное место, пронзая током моё тело.
На секунду мне становится не по себе. Он кажется огромным, намного больше и длиннее, чем был у Константина. Распахиваю глаза, попадая в плен безумного взгляда. Чёрного, как сама ночь за окном.
Не позволяя опомниться, резко разворачивает к себе спиной, отдавая жёсткий приказ:
— Обопрись!
Ладони машинально шлепают по кафелю. Я не хочу так. Я не привыкла к такой безумной страсти под струями горячей воды, но протестовать становится невозможным, как только ладонь Жени накрывает промежность, массируя по кругу чувствительный комок плоти, вторая обхватывает грудь, выкручивая пальцами сосок.
Господи… Он меня отключит сегодня…
Ноги начинают дрожать и подкашиваться. Всё происходит, будто бы в иной реальности. Распаляюсь под ним, внезапно рассыпаюсь осколками, ощущая тягучие движения пальцев внутри. Сжимаюсь вся и пульсирую. Стон самопроизвольно слетает с губ. Глаза закатываются от удовольствия.
— Умница… — хриплый голос будоражит слух, заново щекочет рецепторы, оседает на них возбуждением. — Раздвинь ножки, Яна. Шире.
Исполняю, что говорит, прогибаясь в пояснице как кошка. Я даже рада, что он не видит моего лица, залитого смущением. У меня не было «скоростных» оргазмов. Жене удалось вырвать из меня душу второй раз за вечер, не прилагая особых усилий.
Пальцы мужчины настолько умело играют с телом, доводят его до исступления, что сердце кровью захлёбывается, находясь на грани разрыва. Волна дрожи окатывает с ног до головы, когда сосок обжигает сладостной болью.
Снова и снова…
Выгибаюсь сильнее, насаживаясь попой на член, дёргаюсь резко от приложенного им давления.
— Тише, малыш… — рычит над ухом, прикусывая несильно плечо. Заставляет обратно прогнуться в позвоночнике.
— Женя… — едва не хнычу, мысли в панике разбегаются. Хочу на кровать… Хочу как обычно… Без виражей и лишнего стресса… Чееерт…
— Расслабься! — доносится рычание сквозь окружающий шум воды. Прикусываю до боли губу, затем с низким протяжным стоном принимаю его в себя, всего, до упора, дрожа и сжимаясь на нём от восторга.
Евгений.
Сразу видно — Янка неиспорченная девочка. В сексе ни опыта, ни толковой практики, но в этом и заключается вся прелесть брать её такую чувственную, слишком впечатлительную к происходящему, до неприличия стеснительную и скованную.
«У нас впереди целая жизнь, чтобы наверстать упущенное…»
Не знаю, с чего я внезапно стал прогнозировать наше с ней будущее, но почему-то именно сейчас эта мысль крадётся в голову и пульсирует наряду с охренительными ощущениями.
Трахать её тесную, горячую, влажную — несравнимое ни с чем удовольствие. От этого разум плывёт. Словно ныряешь с головой в убийственный омут кайфа, не помня себя…
— Расслабь мышцы, Яна! — плавно погружаясь в неё, даю время девчонке привыкнуть к своим габаритам. Член до одури распирает желанием. Девочка настолько узкая, что приходится сжимать челюсти, балансируя на грани срыва.
— О, Боже… Женя… — намеренно приглушает свой стон. Трепет в её теле сводит с ума. Она охрененная, горячая, чувственная.
— Не зажимай его, иначе я взорвусь намного раньше, чем этого хочу. Расслабься, Яна. Сделай, как прошу.
Собираю мокрые волосы и наматываю себе на кулак, притягивая лицо Яны к своим губам. Целую с языком. Девчонка плывёт от нежности.
Упругая грудь идеально помещается в руке, приятно царапая мою ладонь острым соском. Невероятные ощущения нахлестывают нервы, наращивая азарт и продлевая похоть. Едва сдерживаю грязные фантазии, к которым она совершенно не готова. Хочется «вкатить» со всей страстью, но Янка настолько хрупкая, боюсь, рассыплется подо мной раньше времени.
Тягучий поцелуй помогает ей расслабиться. Мыча нечленораздельные звуки, принимает меня до упора, но стоит вжаться в неё посильнее, упереться концом до предела, и девчонка в очередной раз сжимается на мне, извиваясь.
— Твою мать… малыш! — выйдя, с низким рыком врезаюсь в её тесноту заново, растягивая тугую плоть. Она кусает губы, пытается глотать всхлипы с эмоциями, но они прут наружу, подводя нас обоих к обрыву.
— Блять! Какая ты ох*енная, Яна… — рычу, прихватывая зубами мышцы плеча, отчего колени у Яны начинают подкашиваться. Сотрясается в исступлении.
Посасывая шелковистую кожу, скольжу языком по изгибу шеи к подбородку и дальше, к её припухшим губам. Жадно сминаю их своими, причиняя ей сладкую боль.
— Охренительная девочка… — хрипя, врезаюсь в неё резким толчком. — Моя! — ещё одним и ещё. На всю длину. — Моя!
— Женя… я… больше… не могу… — лепечет, задыхаясь.
Сбавляю темп, ослабляя ощущения, пульсирующие в паху. Выдохнув сквозь зубы и качнувшись, медленно выхожу из неё, чтобы снова врезаться с особой остервенелостью.
Стоит её вдохнуть, и я снова сатанею, на хрен уничтожая всю выдержку.
— Прости… — выдыхаю едва ли не звериный рык.
Слетаю с катушек окончательно, когда её внутренняя дрожь начинает вибрировать по стволу. Ускоряюсь, теряя в ней себя. Каких-то пару движений — и вместе сорвёмся в пропасть.
— О, Боже… Дааа! — выгибается Яна, не сдерживая громкого стона. Пульсируя на члене и сжимаясь, ногтями царапает кафель.
Её нещадно трясёт, разносит от оргазма на микрочастицы. Коленки подкашиваются.
Пьяный от нашей близости, от того, как наслаждение лупит разрядами тока по нервам, от её сладостных стонов, делаю последние сокрушительные удары.
Напряжения в теле становится слишком много. Дрожь волной проносится по позвоночнику, ударяет в голову мощным потоком и сметает напрочь рассудок, скручивая нутро резким спазмом удовольствия. Кровь гулко стучит в висках. Впиваюсь пальцами в бёдра, натягивая девочку на член до упора и с удовлетворённым рычанием кончаю вслед за ней, опускаясь лицом между её подрагивающих лопаток.
— Охренеть, как хорошо. Просто сердце на разрыв…
Среди шума воды и нашего прерывистого дыхания воцаряется тишина.
— Малыш? — очнувшись от резкой смены положения тела, ловлю её почти у пола. — Яна?! Черррт. Яна?! — сгребаю в охапку, разворачивая к себе. — Блять! Яна! — сердце пропускает удар. — Слышишь меня? Твою же…
— Иди к черту, Захаров… — сиплым голосом прерывает мои метания, втягивая судорожно воздух в лёгкие.
— Я с тобой больше не трахаюсь… — добавляет, едва ворочая языком. — Можешь зарубить себе на члене. Псих…
— Не зарекайся, колючка, — приходя в себя, зачесываю пальцами челку назад. Выключаю воду. Укладываю Яну на плечо и в одну минуту выношу девочку в спальню.
— Ты просто чудо. У меня нет слов, чтобы выразить свой восторг, — опускаю малышку на кровать, укутывая тёплым одеялом. — Я принесу тебе что-нибудь поесть.
— Жень? — ловит взволнованным взглядом мои глаза.
Наклоняюсь, целую её в губы, затем в висок.
— Я посмотрю, как там Тим, — шепчу ей на ушко, — поспи, Яна. Ни о чем не беспокойся. Поняла меня?
В ответ последовала тишина и мирное сопение.
— Уснула? — мои губы невольно растягиваются в улыбке. — Все-таки отключилась, слабачка. Обещаю, ты скоро забудешь об этом кошмаре… как и я забуду о своём…
Глава 26
Приятное знакомство
Яна
Обнимаю ладонями чашку с горячим чаем, пытаясь воскресить в памяти папино лицо, и не могу…
— Вика? А когда ты станешь взрослой, сколько бы ты хотела иметь детей? Я, например, хочу троих, — наклоняюсь ближе к напитку и вдыхаю запах лимона с корицей.
— Мне ещё рано об этом думать, а тебе тем более. Ешь, давай, стрекоза маленькая, — добродушно ворчит сестра, подсовывая ко мне тарелку с бутербродами.
— Почему это рано? — оспариваю я. — Все когда-нибудь начинают об этом думать. Ты только представь: в один прекрасный день встретишь своего красивого принца, вы поженитесь, он заберёт тебя в свой замок, родишь ему кучу детей и будете жить долго и счастливо.
— Ян! В жизни сказок не бывает, — сестра притягивает руку к моему лицу и отводит за ухо упавший завиток, смотрит на меня пронзительно, а я с непониманием ищу в её глазах ответы.
— Ты так говоришь, потому что папа от нас ушёл? Да?
Скользнув пальцем по моей щеке, одёргивает руку.
— Ну всё. Хватит! Мама услышит, расстроится. Ешь быстрее. Опоздаем в школу на занятия.
— А ты его совсем не помнишь..? Папу, — хочу понять за что он нас бросил.
— Ох, Янка. Ну что ты заладила? Разве нам плохо с мамой живётся? Я не хочу о нём говорить. Любил бы нас папка — не бросил бы… Мамка столько слёз пролила…
— Он ушёл из-за меня? Да? Не хотел девочку? Почему мужчины больше хотят сыновей чем дочек?
— Откуда я знаю? Допивай свой чай, пока не остыл. Не все же такие, как наш отец. Кто-то одержимо хочет сына и с ума сходит от этой мечты, а кому-то и дочки в радость.
— Вик, ты никогда со мной не говоришь, как со взрослой.
— Ян, вот вырастешь, встретишь своего принца, тогда и поговорим.
— У моих детей будет самый лучший папа в мире! — выкрикиваю в сердцах, стирая со щёк скатившиеся слезинки. — Вот увидишь. Он их никогда не бросит! Никогда!
— Никогда… Никогда… — звучит в моей голове набатом, а губы всё шепчут и шепчут, приводя меня в сознание: — Никогда… Никогда…
Отпустив последние ниточки сна, прихожу в себя, потирая лицо ладонями.
Господи, она мне так часто стала сниться. Особенно в ярких снах из далёкого детства. Вся наша прошлая жизнь оживает в реалистичных картинках. Заставляет сердце сжиматься от тоски. После таких снов возвращаться в жестокую реальность совсем не хочется…
Тим! — осознание настоящего приходит внезапно.
Сажусь на постели, оборачиваясь одеялом и беспокойно осматриваюсь по сторонам: чужая просторная спальня, залитая ярким солнечным светом. Вокруг царит тишина. Я одна на огромной кровати. Женя либо не ложился, либо совсем рано ушёл.
Сколько же я провалялась в постели? Судя по ощущениям, проспала я достаточно долго.
Воспоминания о вчерашней ночи пронизывают кожу предательскими мурашками, наполняют тело ощущением тепла. Щёки и уши вспыхивают так, что хочется к ним приложить лёд.
Как стыдно, Боже…
Если бы не спиртное, я бы сгорела со стыда ещё вчера… в ванной. Сегодня меня ничто не спасёт от угрызений совести. Больше не позволю ему делать это со мной.
Откидываю одеяло в сторону, осматривая своё тело. На светлой коже бёдер красуются синяки, грудь ноет, к соскам невозможно дотронуться, они стали слишком чувствительными. И там… внизу, всё натёрто, горит и пульсирует воспоминаниями.
Всё было слишком хорошо, поэтому и пугают ощущения, которые Женя заставил пережить. Он поднял меня так высоко, что страх сорваться вниз и разбиться вдребезги до сих пор не покидает меня. Боюсь, привыкну к нему настолько, что не смогу без него дышать.
— В душ! — прерываю раздумья.
Мне срочно нужен тёплый душ, чтобы окончательно привести тело и мысли в порядок.
Водные процедуры, естественно, не помогли…
Стоило мне войти в кабину, и меня накрыло дополнительной дозой эмоций. Наскоро помывшись, поспешила оттуда прочь.
Одеваться пришлось в чужую одежду. Кроме вещей сестры я никогда ничего чужого не носила, а уж белья тем более. Хозяйка дома расщедрилась на новый комплект. Только вот не такое откровенное бельё я ожидала на себе увидеть.
Поправляю спортивные штаны, застёгиваю кофту, собираю волосы в хвост и выхожу из спальни. Тревога о Тиме окончательно овладевает мной.
— Зеня, Зеня! Смотли, он ест! Он меня не боица. Ха-ха… — радостный голосок Тимочки, словно бальзам на душу проливается, проскальзывает в сердце и покалывает огненными искорками.
— Мой малыш, — шепчу, ускоряя шаг по направлению к лестнице. — Радость моя проснулась.
— Не тлогай его за хвост. Симба не юбит. Будет лычать, — в рассудительном тоне белокурой малышки звучит предостережение.
Дети, растянувшись на ворсистом ковре посреди зала, мирно беседуют. Рядом с ними виляет пушистым хвостом маленький шпиц. Рыжий комок шерсти ластится, выпрашивая корм в форме косточек.
На последней ступеньке лестницы застываю статуей и молча наблюдаю за ними. Они такие хорошенькие, словно два ангелочка. Похоже, одногодки. Девочка — вылитая мать. Тимка так похож на своего отца.
Господи, не представляю, как поступить с открывшейся мне правдой. Ведь у нас с Женей даже не отношения, а так… Какая-то безумная, внезапно вспыхнувшая страсть. Обычно такая перегорает быстро, как и воспламеняется. «Он женат!» — в тысячный раз напоминаю себе. Несмотря на все его старания я боюсь потерять Тима. Лучше бы Вика родила девочку, может быть тогда она никого особо не интересовала бы, как я, например, не волновала своего отца. Тимочка настолько милый мальчик, его сложно не любить. Уверена, стоит Жене узнать кем он ему приходится, и я останусь далеко за бортом этого знатного корабля… Захлебнусь болью. Утону. Исчезну…
— А знаес, вот мама плиедет, и я поплосу её купить мне домаснево питомца, — слова Тима в очередной раз сердце острым скальпелем режут. Вцепляюсь намертво в перила, чтобы не упасть от внезапного головокружения. Горло сдавливает безысходность… — Я тозе буду его любить и ухазывать за ним.
— А где твоя мама?
— Яна говолит, сколоплиедит. Они с папой в командиловке. Они часто катаюца по делам.
Моргаю, прогоняя навернувшиеся слёзы. Пора бы ему рассказать, но как? Что я ему скажу?
— А у меня сколопоявицаблатик.
— А где он? — глаза мальчика вспыхивают золотистыми искрами. Он пододвигается ближе к девочке, касаясь её плечом. Разглядывает златовласую с интересом, трогает пальчиками длинные кудрявые локоны. Это завораживает.
— У мамы в зевотике. Пока есё маленький.
Женя скармливает шпицу очередную «косточку».
— Совсем-совсем?
— Ага! Как ноготок, — демонстративно протягивает мизинец к его носу. Смешные и такие милые, беззаботные. — Вооот такой.
— Собаку тебе лодителиподалили?
— Неа. Клесная Катя. Клесный Зеня называет её Лызей. Говолит, она похоза на моего спица, — забавно хихикает малышка.
— Зень? Ты такая классная, — Тим приподнимается на локтях и тянется к девочке лицом. — Мне нлавяцакласивыедевценки. А мозно я тебя обниму? — Женя не успевает ответить, как мой любимый герой наваливается на неё сверху, нечаянно придавливая собаку второй рукой. Шпиц взвизгнув, отскакивает в сторону, но Тима, похоже, не волнует Симба. — А поцелую? — протягивает елейно и мажет губами по щеке малышки. О, Боже!
— Обалдел цто ли! — возмущается Женька, ввергая меня в лёгкий шок. — Я есёмаинькая!
— Ницево ты не маинькая! Ну дай поцелую. Зень? Цево тебе залко? — прикладывает немного усилий и на этот раз, обхватывая девочку за шею, чмокает прямо в губы. Черт!
— Засланец! — пищит маленькая хозяйка дома, хватая Тима за руку и с дрожью вгрызаясь в его кисть.
— А-а-а! — рычит раздосадованный кавалер. — Злюка! Всё лавно поцелую!
— Э-э-э! — приходится вмешаться, пока эта сладкая парочка не натворила дел покруче. — А чем это вы тут занимаетесь? А? Тим! Нельзя же так! Что за манеры?
Растаскиваю детей по сторонам, не помня, как подлетела к ним в испуге.
— Она мне нлавицца! А целовацца не хосет! — возмущается племяшка. — Я сто? Некласивый?
— Красивый, — заверяю его. — Очень красивый, — про себя добавляю, — как папка. И такой же упрямый наглец. — А дальше повышаю тон: — Извинись. Сейчас же!
— Не буду, — дует губы, вставая на ноги.
— Извинись перед Женечкой! Тиииим… — с нажимом прошу его.
— Ну лааадна, ладна! Плости, — ковыряет носочком пол.
— Я. Больше. Не буду, — твёрдо произношу то, что он забывает добавить.
— А еси буду? — оспаривает меня, выгибая выразительную тёмную бровь точь-в-точь, как это делают некоторые близкие по крови родственнички.
— Ох, Тим, — вскидываю глаза на приближающуюся к нам хозяйку дома и краснею вместе с ним. Вот же ж…
— Ха-ха-ха! — Валерия не сдерживает эмоций, присаживаясь напротив нас на диван. — Вот это да… Здравствуй, Яна. Выспалась?
— Здравствуй, Валерия. Мне так неловко. Нужно было меня разбудить, — замечаю позади девушки время на настенных часах. — Боже, я проспала до обеда? А как же Тим? Мы доставили вам столько хлопот.
— Можешь называть меня Лерой. Женя предупредил, что ты будешь себя казнить. Яна, давай договоримся больше не возвращаться к этой теме. Все эти хлопоты ничто по сравнению с тем, что вам пришлось пережить. Захаров — очень близкий для нас человек. Все, кого он любит и ценит, близкие нам люди. А таких, поверь, совсем немного. Да и Тимочка очень милый малыш, никаких хлопот не доставляет. Проснулся ранним утром, принял с Женей душ. Мужчины позавтракали и разбежались каждый по своим делам. Тебя будить запретили.
— Ты купался с Женей? — присаживаюсь на диван, увлекая Тима за собой на колени. Женечка подбегает к маме и усаживается у неё за спиной. Туда же запрыгивает шпиц.
— Угу. Госик меня помыл и пелеодел. Мы с ним в ванной иглали в пилатов. Мама мне стоко пены не лазлисает. А он лазлисил.
— Ясно, — кусаю задумчиво губу. Женя без проблем находит общий язык с ребёнком. Неужели чувствует его так сильно? От этой мысли у меня внутри переворачивается всё вверх дном. — Лера, он не ложился спать? Я ничего не помню. Отключилась после душа. Спала, как убитая.
— Они долго беседовали с Валентином в кабинете. Под утро Евгений зашёл в детскую, там и задремал на пару часов. Никак не может привыкнуть к нормальному графику сна.
— Он ничего не передавал? — после всего, что было, хоть бы записку оставил, но нет. Ушёл молча. Неясно, вернётся ли вечером или поедет к жене. Боже… о чём я вообще думаю?
— Передал коробку через посыльного. Доченька, — оборачивается к малышке и целует её в макушку, — принеси коробочку, ту, что на столе, затем возьмёшь Тима и пойдёшь с ним играть в игровую. Няня за вами присмотрит. Договорились?
— Холосо. Только пусть Тим не целуеццабойсе.
— Тим, — склоняюсь над ушком и прошу его, — пообещай мне не трогать Женечку. Девочек нельзя обижать.
— Обесяю, — как-то неуверенно произносит, спрыгивая с моих колен. Когда Женя приносит коробку и отдаёт мне по указке мамы, он хватает девочку за руку и тащит, маршируя быстрым шагом куда-то за угол.
— Не волнуйся. Там игровая у нас. Они разберутся сами. Ян… — девушка опускает ладонь на мои руки, вцепившиеся в небольшую белую коробочку, и успокаивающе поглаживает, заглядывая в мои глаза. — Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Поверь мне, когда-то я была в такой же ситуации, как и ты сейчас. Если думаешь, что мы с мужем вас осуждаем, то ты глубоко заблуждаешься. Валя вообще увёз меня к себе, как чужую жену. Я сбежала с собственной свадьбы. Но речь сейчас не об этом. У них в семье не всё гладко. Женька бы не стал заводить шашни на стороне. Он кажется наглым и обольстительным, но ему можно доверять.
— Почему у них не ладится? Ну, в смысле… — от волнения отвожу взгляд в сторону, сглатывая подступивший к горлу комок. Пальцы едва не пробивают коробку. — Хотя… прости, зачем мне это знать. Я же… Мне же… Боже, чушь какая-то…
— Яна… Посмотри на меня, — ощущаю, как рука Валерии сильно сжимает мои, вынуждая взглянуть на неё.
— Это не моё дело. Это… Всё так неожиданно. Как ушат холодной воды. Мы не должны были встретиться. Это какой-то злой рок.
— У нас с мужем так было. Злой рок обернулся в счастливый брак. Яна, Женя не смог бы поступить иначе. Хватит себя накручивать. Просто положись на него, доверься.
— Ты не осуждаешь? Совсем? Ни капельки?
— Когда человек рискует своей жизнью ради твоей — не имеешь права осуждать. Он спас меня и Женечку от смерти. Рада, что костюм тебе подошёл. Нужно вам с Тимкой подобрать ещё одежды и белья. Пока мужчины будут заниматься делами, мы с вами немного отвлечёмся от реала. Сходим в бассейн и приготовим ужин. А сейчас пошли обедать, Яна. Посплетничаем о нашем, о женском…
Глава 27
Визит
Евгений
Скажи мне, что я не знаю. Покой пролей в мою душу.
Ведь счастье не за горами — оно там, где хотят…
Максим Фадеев — Орлы или вороны
— Вот, собственно, и всё, за что можно зацепиться в этой трагической истории, — заканчиваю свой рассказ, вынимая деньги из ящика стола. — Девушка с сыном погибшей в данный момент находятся под защитой моей охраны. Мне вас рекомендовали, как лучшего специалиста. Надеюсь, вы сможете решить нашу проблему в кратчайшие сроки. Возьмите, — кладу поверх папки конверт с крупной суммой и откидываюсь на спинку кресла. — Это аванс на текущие расходы и персональные данные нужных людей. Для начала хочу узнать: была ли авария бизнесмена Исаева и его жены несчастным случаем или всё же спланированным убийством. А также меня интересует, где вчера находился Исаев Руслан Георгиевич в момент покушения на его родного племянника и якобы его невесту. Если эта мразь замешана в нападении, у меня будут уточнения по заказу.
— Хотите решить проблему кардинально или собрать доказательства для суда?
Траблшутер прячет конверт с деньгами во внутренний карман пиджака, пристально сканируя моё лицо в ожидании ответа.
— Позже решу, — твёрдо чеканю, поднимаясь и выходя из-за стола. — Предоставьте мне заказчика, — протягиваю ладонь для рукопожатия. Он завершает ритуал прощания.
— Хорошо, Евгений Дмитриевич. Я завтра с вами свяжусь. До свидания.
— И вам всего доброго.
Провожаю спеца взглядом до дверей, сосредотачивая мысли на Яне. Малышка так и не соизволила воспользоваться новым смартфоном, который я подарил ей в целях безопасности. За весь день не набрала меня ни разу. По словам Леры была слишком занята, чтобы перекинуться парой слов. Отлично. Значит вечером у нас будет долгий разговор. Намного длиннее, чем я себе предполагал с раннего утра.
— Что же ты такая упёртая, Янка? Закрыться от меня не получится. Отдалиться — тем более…
Размышления прерывает сигнал селектора. Принимаю вызов.
— Слушаю.
— Евгений Дмитриевич, последний спорткар разместили в салоне. Хотите взглянуть?
— Я сейчас спущусь, Игорь. Баннеры и наклейки готовы?
— Уже доставили. Ребята занимаются рекламой и декором. До открытия всё будет готово в лучшем виде.
— Отлично.
Отключаюсь и снова принимаю очередной звонок. Какой-то сумасшедший день, насыщенный событиями по полной программе.
— Евгений Дмитриевич, — голос секретаря звучит немного взволнованно. — К вам пришли с визитом.
— Марина, я просил отменить сегодня все встречи после восьми.
— Господин Исаев утверждает, что Вы его примете. А если точнее… — настаивает на вашей встрече.
«…Кажется, вечер перестаёт быть томным…» — почему-то именно эта фраза приходит мне в голову первой, и я ухмыляюсь, предвкушая наш с Русланом разговор.
— Пусть заходит без охраны. Моим вели не двигаться с места! Разговор будет приватным. Если он против, может покинуть мой офис и дальнейшие проблемы будем решать в присутствии наших адвокатов.
— Он Вас слышит. Предложение принимает.
— Впусти.
Руслан буквально врывается в мой кабинет, но в какой-то момент тормозит эмоции и замедляет тяжёлый шаг.
Облокотившись о стол, спокойно наблюдаю за ним. Затем и вовсе откидываюсь в кресле. Верчу в руках карандаш. Прищуриваясь, пытаюсь понять, какого хера он здесь забыл? Человек, причастный к убийству брата и его жены, а также и ко вчерашнему покушению, не стал бы так глупо рисковать. Не дурак ведь. Или всё-таки стал бы..?
Твёрдо чеканя шаг, сокращает расстояние и останавливается в метре от меня. Челюсти плотно сжаты, пальцы подрагивают, норовят сжаться в кулаки. Хмурый, пронизывающий взгляд застывает у меня на переносице.
«Ну и хрен с тобой. И не таких видали…»
— Яна у тебя? — жёстко, без проволочек задаёт вопрос. — В её квартире пусто. У матери тоже не появлялась. Значит… — приходит к пониманию, выдерживая паузу.
На поджатых от злости губах замечаю ссадину. Похоже на укус, но не факт. Висок расчерчен присохшими царапинами.
Читать бесплатно другие книги:
