Всепоглощающий огонь Скальци Джон
– Да?
– Надеюсь, вы найдете там что-нибудь полезное. То, что может спасти всех нас.
Даласисла была мертва, а значит, были мертвы и механизмы, управлявшие служебными люками на ее поверхности. Чтобы открыть люки, требовалось немало времени и усилий, – по всей видимости, приложить их должен был рядовой первого класса Геймис, специалист-механик из отряда морпехов. На «Брансиде» имелись нужные инструменты – в том, что они потребуются, никто не сомневался, – но затем подчиненные Лауре обнаружили открытый служебный люк неподалеку от того места, куда собирались отправиться. У Марса и его ученых внезапно оказалось одним поводом для беспокойства меньше.
– Не очень-то радуйтесь, – заметила сержант Шеррил, пока они с Марсом облачались в скафандры вместе с остальными. – Это всего лишь означает, что дальше окажется закрытая переборка. Но к залу управления сетью мы все равно пробьемся.
Скафандры для исследовательской миссии были изготовлены по последнему слову техники: легкие и гибкие, устойчивые к пробоинам, разрывам и вакууму, самовосстанавливающиеся (до определенного предела, но если ты дошел до этого предела, тебе, скорее всего, был каюк), с магнитными подошвами и системой рециркуляции кислорода, благодаря которой одного баллона хватало в среднем на пятнадцать часов. В них можно было отправлять естественные надобности, также до определенного предела. Марс надеялся, что они пробудут в скафандрах не настолько долго, чтобы возникли проблемы такого рода. В шлемах имелся полный комплект записывающей аппаратуры, фиксировавшей все увиденное и услышанное.
На первую вылазку отправилась небольшая группа: Марс, флотский компьютерщик и специалист-историк по древним вычислительным системам Геннети Хэнтон, сержант Шеррил и рядовые первого класса Геймис и Лайтон. Никто не рассчитывал, что они доберутся до зала управления сетью, – главной задачей было пробить столько герметичных переборок, сколько потребуется.
Вот только за последние восемьсот лет кто-то проделал за них большую часть работы.
– Взгляните-ка, – сказал Геймис. Разведгруппа в скафандрах столпилась вокруг дисплея, за которым сидел рядовой, управляя полетом дрона внутри служебной зоны за шлюзами. Камера дрона показывала переборки, уходящие вдаль и в стороны – вскрытые, погнутые, а иногда полностью разрушенные.
– Кто-то, похоже, очень хотел туда проникнуть, – заметил Хэнтон.
– Или выбраться оттуда, – предположила Лайтон.
– Как далеко тебе хватает взгляда? – спросила Шеррил у Геймиса.
Помедлив, Геймис вывел трехмерную карту той части Даласислы, где находился дрон, и начал перемещать ее вдоль поля зрения дрона.
– Наша птичка вот тут. – Геймис показал на коридор на карте. – А нам нужно попасть сюда, это путь примерно в полтора километра. – Геймис вернулся к дрону и переместил его вперед по коридору. – Если честно, сержант, мне кажется, что после первых нескольких переборок можно идти напрямик. Не похоже, чтобы в этой части Даласислы сработала автоматическая герметизация из-за потери давления.
– То есть поселение осталось без энергии еще до того, как из этой зоны вышел весь воздух, – сказал Хэнтон.
– Возможно, – кивнул Геймис, продолжая управлять дроном. Камера дрона работала в нескольких диапазонах световых волн – в пределах видимого спектра, а также по обе стороны от него, давая в итоге единую монохромную картинку. – Или что-то отказало. Есть еще сотня других причин… Ого! – Геймис обвел дрон вокруг парящего в пустоте скопища обломков. – Надо было включить автоматическую систему обнаружения препятствий.
– Здесь нет гравитации, – заметил Марс.
– Откуда ей тут взяться? – сказал Геймис. – Поселение больше не вращается.
– Скорее, оно все время обращено одной стороной к планете.
– Ну, формально так и есть, сэр.
– И ни одного трупа, – сказала Шеррил.
– Что, сержант? – Геймис повернулся к своей начальнице.
Шеррил показала на монитор:
– Ты пролетел уже с километр, но я пока не видела ни одного трупа.
– Мы все еще в служебной зоне, сержант, – возразил Геймис. – Люди бывают там только тогда, когда нужно провести те или иные работы. Полагаю, большинство трупов мы найдем в основной части поселения.
– Все равно странно.
– Буду только рад увидеть замороженные восьмисотлетние мумии как можно позже. – Геймис совершил несколько маневров дроном и остановил его у двери. – Вот он, – сказал он. – Ваш центр управления сетью Даласислы или по крайней мере один из них. Нам надо только не спеша до него дойти в наших магнитных ботинках.
– Выходит, мы зря взяли инструмент для вскрытия переборок? – спросила Шеррил.
– Может, и не зря, – ответил Геймис. – Это лишь одна небольшая секция поселения. Другие, вероятно, загерметизированы. Посмотрим. Но по крайней мере, тут нам повезло.
– Что ж, радуйтесь, – усмехнулся Хэнтон. – Как только окажемся там, попробую выяснить, удастся ли запустить центр управления сетью, хотя бы частично. Возможно, наше везение на этом и закончится.
Марс решил, что скафандр ему определенно не нравится. Стоило надеть шлем, как у него засвербило в носу, и он уже трижды пытался почесать нос, каждый раз натыкаясь пальцами на стекло. После третьего раза он не удержался от раздраженного стона, который Хэнтон услышал по связи.
– Потом привыкнете, сэр, – сказал он.
– Надеюсь, – буркнул Марс.
Как и обещал Геймис, путь к центру управления сетью оказался весьма долгим. Магнитные подошвы не давали ногам оторваться от пола, но все были связаны тросом на случай, если кто-нибудь потеряет опору и начнет уплывать. Магнитная походка действовала на Марса изматывающе, наряду с темнотой, которую нарушали лишь огни фонарей на шлемах. К тому времени, когда они добрались до центра, ему казалось, будто он пробежал марафонскую дистанцию.
– Ага, все-таки понадобилось, – сказал Геймис, доставая инструмент для вскрытия дверей из ящика со снаряжением, который они взяли с собой. Невесомость позволяла Геймису и Лайтон без труда нести ящик, но его постоянно заносило не туда – из-за инерции маневрировать было нелегко.
Геймис и Лайтон взялись за инструмент, и волшебство свершилось – герметически запертый люк поддался. Марс сперва удивился, услышав протестующий скрежет открывающейся двери, но потом понял, что слышит его собственными ногами, – звук передавался через пол в скафандр.
Входя в центр управления, Марс увидел на двери отметины и показал на них Геймису.
– Мы тут не первые, – сказал тот.
– Можешь сказать, давно ли оставлены эти следы? – спросил Марс.
– Вряд ли, – ответил Геймис. – То ли пятьсот лет назад, то ли на прошлой неделе. Но в последнем я сомневаюсь.
Внутри центра управления все освободились от связывавшего их троса. Лайтон подбросила что-то к потолку, и все помещение залил свет, исходящий из единственного источника.
– Да будет свет, – сказала Лайтон и посмотрела на Хэнтона. – Хватит часов на шесть.
– Более чем достаточно, – ответил Хэнтон. Он подошел к ящику со снаряжением, достал маленький компьютерный модуль, переносную клавиатуру и крошечный кубик – источник питания – и понес все это к одной из рабочих станций.
– А сетевой кабель у тебя есть? – пошутил Геймис.
– Он мне ни к чему. – Хэнтон включил источник питания. Трижды мигнул красный огонек, сменившись ровно горящим голубым. – Я сверился с архивами. В этих рабочих станциях стоят индукционные пластины. Нужно лишь подать на них питание, и станция включится.
– Если это просто терминал, толку мало, – заметила Лайтон.
Хэнтон покачал головой:
– Станция в основном используется как терминал, но в ней есть кэш внутренней памяти, что немаловажно, поскольку в космических поселниях полагаются на избыточность. Если даже главная компьютерная система отказала, базовая функциональность операционной системы могла сохраниться благодаря содержащейся в терминалах информации. По крайней мере, на время, причем достаточное, чтобы запустить главную систему.
– При условии, что ты сумеешь в нее войти, – сказал Геймис.
Хэнтон похлопал по компьютерному модулю, который принес с собой:
– Если она вообще запустится, у меня тут есть несколько забавных игрушек. Восьмисотлетней системе безопасности предстоит встреча с современными хакерскими инструментами. Весьма поучительное событие.
– А если не запустится? – спросил Марс.
– На этот случай тут есть еще десяток рабочих станций.
Кивнув, Марс обвел взглядом большое круглое помещение, которому резкие тени придавали слегка жутковатый вид. В одной из образовывавших его дуг виднелось окно и дверь в другое помещение. Там стояли молчаливые ряды черных металлических ящиков, которые и являлись реальным центром обработки данных всего поселения или одним из центров, – помимо рабочих станций в поселении подобного размера вполне могло иметься несколько таких помещений, в разных местах. Избыточность систем спасает жизни.
Во всяком случае, на какое-то время. Компьютеры в черных ящиках, вероятно, давно отжили свой срок, как и любые другие в этом поселении. Чтобы их запустить, источника питания, который принес Хэнтон, было мало.
Марс подумал о том, что происходило на Даласисле, когда перестали работать энергосистемы. Поселение получало энергию от реакторов и солнечных батарей, подверженных тем же механическим дефектам, что и любые другие системы, включая энергопередающую сеть. Причин отказа могло быть множество. Марс подумал, что системы, возможно, отказали до того, как умерли базы данных со сведениями для их ремонта, но кто знает? Когда мир рушится, ученые вполне могут оказаться козлами отпущения.
– Привет, – сказал Хэнтон. – С пробуждением.
Повернувшись, Марс увидел, что рабочая станция ожила, загрузив экран диагностики.
– Потрясающе, – проговорил Геймис.
– Эта система в основном на полупроводниках, – сказал Хэнтон, просматривая меню. – Сделана из прочных материалов. Промышленный, а не потребительский продукт. Космические поселения строят на века, а не на мгновения.
– Ладно, – кивнул Геймис. – Но восемьсот лет?
– Нам чертовски повезло, – согласился Хэнтон. – Но часть этого везения заложена изначально. Так, посмотрим… – Он открыл закладку, и на экране появилась структура хранилища данных. – Тут все локальные файлы. Перекачаю их на свой компьютер, а потом открою в виртуальном окружении.
– Что там? – спросила сержант Шеррил.
– Много чего, – ответил Хэнтон. – А что именно интересует?
Шеррил посмотрела на Марса:
– Ваше слово, лорд Марс.
– Мне хотелось бы знать, когда Даласисла погрузилась во тьму, – немного подумав, сказал Марс. – Надо понять, чего ожидать в подобной ситуации для других поселений.
– У меня есть файл регистрации доступа, – кивнул Хэнтон.
– Именно для этой рабочей станции?
– Да, в том числе. Есть и другой файл – похоже, для всего этого центра управления. Вероятно, это рабочая станция администратора.
– И в нем есть все?
– Пока подается энергия, конечно, – ответил Хэнтон.
– Выведи его на экран.
Хэнтон вывел файл.
– Гм… – пробормотал он минуту спустя.
– Что такое? – спросил Марс.
– Вы не поверите, – сказал Хэнтон.
– А вы сделайте так, чтобы я поверил.
– Сейчас преобразую данные, станет понятнее. – Хэнтон с минуту стучал по клавишам, а затем подозвал Марса к экрану. – Я вывел их в виде таблицы входов в систему, упорядоченной по годам. Вот год, предшествующий коллапсу течения Потока. Несколько тысяч входов – люди входили в систему и выходили из нее каждый день. То же самое в год коллапса и в следующий за ним. Проматываем еще двадцать лет – входов все меньше и меньше: неизвестно, какое дерьмо тут творилось, но все было серьезнее некуда. Через двадцать три года входы прекращаются вообще. Наверное, вас интересовало, когда все стало по-настоящему плохо. Так вот, именно тогда.
– Двадцать три года – не такой уж большой срок, – заметила Шеррил.
– Да, – кивнул Хэнтон, прокручивая экран дальше. – А теперь взгляните, что происходит еще через пятьдесят лет. – Он показал на внезапный всплеск количества входов.
– Кто-то еще жив, – сказал Марс.
– И похоже, не один. Смотрите дальше. – Хэнтон продолжал прокручивать экран. – Входы в систему каждые несколько лет. А триста лет назад начинается вот это. – Последующие двадцать лет были отмечены большим количеством входов. – Кто-то снова оживил Даласислу. Или по крайней мере ее часть.
– Временно, – заметил Марс.
– Двадцать лет – довольно долгий срок для чего-то временного, – сказал Хэнтон. – А по прошествии этих двадцати лет происходит то же самое: входов становится все меньше, а затем они прекращаются, на этот раз через семь лет.
Марс снова вгляделся в экран:
– Но не полностью.
– Да, – согласился Хэнтон. – Вновь по одному входу в несколько лет в течение почти трех столетий. – Он опять прокрутил экран. – Вот, вот и вот. И так далее.
– И когда все закончилось? – спросил Геймис.
– Тридцать лет назад, – ответил Хэнтон. – Тогда в систему вошли в последний раз. И в этот зал.
– Ладно, а как такое возможно? – поинтересовалась Лайтон. – Здесь все мертво как камень, черт бы его побрал!
– Понятия не имею, – сказал Хэнтон. – Я просто рассказываю о том, что вижу в файле. Но это объясняет, почему компьютерная система не деградировала полностью. Каждый раз при загрузке она проводит диагностику и исправляет возникающие со временем небольшие проблемы. – Он показал на рабочую станцию. – Чем занимается и сейчас.
– Значит, Даласисла жива, – проговорил Марс.
– Даласисла – нет, – возразил Хэнтон. – Лайтон права: здесь все мертво. Кто бы тут ни побывал, ему, скорее всего, нужны были местные ресурсы, и он использовал компьютерную систему, чтобы извлечь их. Но в этой части космоса действительно есть кто-то живой. Или был тридцать лет назад.
В ухе Марса раздался голос оставшейся на «Брансиде» Ройнольд:
– Марс, слышишь меня?
Отойдя от Хэнтона и его рабочей станции, Марс приложил ладонь к уху, чтобы лучше слышать Ройнольд, и вновь с раздражением ощутил присутствие шлема.
– Слышу. На Даласисле нашлось немало интересного, Хат.
– Вы нашли подтверждение того, что в этой системе кто-то до сих пор жив?
– Угу, нашли, – ответил Марс. – Откуда ты знаешь?
– Оттуда, что капитан Лауре поручила своей команде заняться поиском других окрестных поселений, поменьше.
– И ей удалось что-то найти?
– Даже не одно. Целых три десятка.
– И?
– Все мертвы, как и Даласисла. И так же холодны. Та же температура окружающей среды, что и в остальном космосе.
– Ясно, – в замешательстве пробормотал Марс.
– Но потом они нашли кое-что еще. Только не поселение, а скорее «десятку».
– Космический корабль?
– Да, – ответила Ройнольд. – И вот самое странное, Марс: он теплый.
Глава 13
– Предлагаю мир, – сказала Сения Фундапеллонан, входя в кабинет Кивы Лагос и протягивая ей через стол какой-то предмет. Кива взяла его – это оказался филигранный браслет из черненого серебра с золотисто-коричневыми топазами.
– Только не говори, что была на ярмарке и сбила все кегли, – усмехнулась Кива. – И тебе пришлось выбирать между этой цацкой и плюшевым слоником.
– Я ничего не выбирала. Просто оставила слоника себе.
– Ладно, но мне-то зачем это дарить? – Кива положила браслет на стол. – Я вовсе не злюсь на тебя за то, что ты не виделась со мной после нашей небольшой встречи с имперо. Не любовь же у нас с тобой, в конце концов.
– Собственно, это подарок не от меня, а от графини Нохамапитан, – ответила Фундапеллонан. – Тератум славится нашими топазами, хотя мало кто об этом знает. Нохамапитаны владеют монополией на кукурузу и рис, а дом Хоук никому не говорит, откуда берутся топазы, которыми они торгуют.
– За что же мне подарок от графини? Ходят слухи, будто она готова сожрать меня с потрохами.
– Графиня считает, что, возможно, и вы, и она просто встали не с той ноги. И полагаю, после смерти дочери решила, что пришло время восстановить прежние отношения. – Фундапеллонан показала на браслет. – Этот браслет, по сути, символ. Должна вам сказать, что его стоимость ничтожна – самое большее тысячу марок, – но он принадлежал Надаше в пору ее юности. Графиня надеется, что это убедит вас в искренности ее намерения начать все сначала.
– Гм, – пробормотала Кива, снова взяв браслет, смотревшийся, если честно, весьма симпатично, и внимательно его разглядывая. – Это ведь ты предложила ей этот план?
– С чего вы взяли?
– Не знаю, насколько близко ты знакома с графиней Нохамапитан, но она сентиментальна не больше, чем долбаный аллигатор. И уж ни за что на свете она бы не расчувствовалась из-за дочери настолько, чтобы выбрать красивую цацку и отправить тебя с ней ко мне, в надежде исцелить свою долбаную душу.
– Думаю, вы недооцениваете графиню.
– Сомневаюсь.
– Вы сомневаетесь, что человеческая душа способна достичь совершенства?
– Как мне кажется, чтобы душа могла достичь совершенства, для начала нужно обладать душой.
– Это низко, Кива Лагос, – сказала Фундапеллонан.
Кива пожала плечами.
– Мне передать графине, что вы отвергли ее дар?
– Дать ей еще один повод меня возненавидеть? Нет уж, спасибо.
– Тогда я просто скажу ей, что вам очень понравилось и вы выражаете свою скромную благодарность, – улыбнулась Фундапеллонан.
– Да уж, это как раз в моем духе.
– Не в большей степени, чем дарить браслеты – в духе графини.
– Значит, все-таки это предложила ты?
– Возможно, я сказала, что браслет вам пойдет.
– С чего бы? Я не ношу драгоценности.
– Может, я просто подумала, что хотела бы видеть его на вас.
Кива надела браслет.
– Ну и как?
– Неплохо, – с минуту помолчав, ответила Фундапеллонан.
– Что ж, прекрасно. – Кива сняла браслет и положила его на стол. – Ладно, хватит нежностей. Говори, зачем пришла, а потом я отвечу «нет», и будем жить как прежде.
– Графиня предлагает вам пересмотреть свое мнение насчет руководства делами дома Нохамапитан в системе Ядра.
– Ладно.
– Что, правда?
– Конечно. – Кива мысленно досчитала до одного. – Я пересмотрела свое мнение, и вот мой ответ графине: «Пошла на хрен». Я уже говорила ей это однажды. Она уже обращалась по этому поводу к имперо и получила отказ. Причем имперо не просто сказала «нет», а прямо заявила, что я остаюсь и дом Нохамапитан должен оказывать мне полное содействие в расследовании его внутрисистемных дел. Которого, кстати, я так и не получила, и это начинает меня основательно бесить.
– Я передам графине.
– Передай. И еще передай мой ответ: «Пошла на хрен». Пусть он прозвучит именно так, и никак иначе. И заодно сообщи, что, если кто-нибудь, ты или другой человек, появится в этом кабинете и опять предложит мне послать к чертям работу, порученную нынешней правительницей всей известной обитаемой Вселенной, я разозлюсь всерьез.
– А сейчас вы не злитесь? – удивленно моргнула Фундапеллонан.
– Ты еще не видела меня по-настоящему разгневанной.
– Нужно будет отметить для себя.
– И графиня тоже не видела. И если она меня всерьез разозлит, никакие долбаные браслеты, подаренные в знак дружбы, ей не помогут.
– И ничто не заставит вас передумать?
Кива склонила набок голову:
– Опять предлагаешь взятку?
Фундапеллонан развела руками:
– У меня должна быть возможность вернуться и сказать, что я прошлась по всему списку.
– И что еще в этом списке?
– Больше ничего.
– Уверена? Мы пока не дошли до скрытых угроз.
– Никаких скрытых угроз.
– Что-то графиня сама на себя не похожа.
– Все-таки за один год потерять сына и дочь – не шутка.
– Да, есть такое. – Кива снова посмотрела на браслет, а затем перевела взгляд на Фундапеллонан. – Что делаешь сегодня?
– Я занята.
– А потом?
– Я всегда занята.
– Я точно знаю, что ты не настолько уж занята.
– На что вы намекаете?
– На то, что тебе стоило бы заглянуть ко мне в гости.
– Может, я вас просто избегаю.
– Значит, у тебя это хреново получается, раз ты стоишь посреди моего кабинета.
– Мне дали поручение.
– Принести подарок?
– От другого.
– Который ты выбрала сама?
– Да.
– Приходи ко мне, и я надену его для тебя. Но не более того.
– Договорились.
– Так почему ты все-таки работаешь на этих злобных уродов? – спросила Кива у Фундапеллонан, лежа рядом с ней в собственной постели, где они только что занимались сексом, оказавшимся выше среднего.
Фундапеллонан с досадой взглянула на Киву:
– Нохамапитаны – вовсе не злобные уроды.
– Похоже, кое-кому надо бы вновь напомнить о некоторых недавних событиях.
– Хорошо, – сказала Фундапеллонан. – Возможно, некоторые члены дома Нохамапитан – злобные уроды.
– Братоубийство. Покушение. Хищение средств. Сомнительный вкус в отношении мужчин. И это всего лишь одна из тех сволочей.
– Ладно, они – злобные уроды. Вернее, были злобными уродами.
– И остаются ими – даже мертвые.
– Но я на нее даже не работала.
– Ты работаешь на ее мамашу. Откуда, по-твоему, ее дочка набралась всего этого?
– Но я не работаю на нее даже формально. Я работаю на дом.
– Который возглавляет твоя начальница, графиня, со своей семьей. Не будем вдаваться в тонкости.
– Я адвокат, это моя работа. Послушай, Кива, я вовсе не утверждаю, что среди членов семьи Нохамапитан есть совершенные ангелы или даже просто приличные люди. Но я работаю на дом Нохамапитан, и в повседневной жизни он выглядит как самый обычный аристократический дом, вполне приличный.
– Ну если ты так считаешь…
Фундапеллонан приподнялась на локте:
– Гм… а как насчет дома Лагос? Вряд ли тебя удивит, что до встречи с тобой я провела, скажем так, небольшое расследование. Хочешь, расскажу о вечных проблемах дома Лагос с соблюдением трудового законодательства и норм безопасности? Сколько раз за последние два года дом Лагос оказывался перед судом гильдий за использование порочных практик? Сколько марок выделено отдельной строкой в годовом бюджете дома на «разрешение конфликтов»? Вы ничего не меняете, пока суммы выплат не начинают превышать выделенный бюджет в течение трех лет подряд. Кстати, ты в очередной раз собираешься поступить точно так же.
– Я могу провести точно такое же расследование в отношении дома Нохамапитан и сделать аналогичные выводы.
– О том и речь, – сказала Фундапеллонан. – Дом – это бизнес, и ему нужны представители, это не идеал и не чистое зло.
– Но при этом твой босс – чистое зло.
– Забавно слышать такое от той, кто стребовал с беженцев миллионы марок за возможность спастись на ее корабле от разрушительной гражданской войны.
Кива пристально посмотрела на Фундапеллонан:
– Ого! Ты и впрямь провела серьезное расследование.
– Почему ты так поступила?
– Мне нужны были деньги.
Улыбнувшись, Фундапеллонан перекатилась и оказалась на Киве:
Читать бесплатно другие книги:
