Соглядатай Кеплер Ларс

Глава 138

Йона гнал машину так быстро, как только позволяла дорога, сплошь в колдобинах. Марго организовала спецгруппу, но Йона не хотел рисковать — полицейские могли прибыть слишком поздно. Отправленная по адресу радиомашина так и не вышла на связь с базой в Нортелье.

Свет фар метнулся по полю, когда Йона свернул на узкий проселок, ведущий через лес. Колеса проскальзывали, сцепление пропадало; при повороте машину занесло, но Йоне удалось выправить ее. Он снова нажал на газ, и шины загудели по бугристому гравию.

Две косули перебежали через дорогу, Йона затормозил и увидел, как они скачут в свете фар и исчезают среди деревьев.

Глубокая лужа лениво расступилась, и вода обдала машину с обеих сторон.

Йона вышел из поворота и снова увеличил скорость. Белый свет фар тянулся по дороге вдоль поля, прорезая темноту ярким туннелем.

Теперь Йона различил между деревьями высокую трубу стекольного завода — словно черный обелиск на фоне свинцово-серого неба.

В дальнем свете фар он разглядел двух человек.

Они, обнявшись, неподвижно стояли на дороге.

Эрик и Джеки. Йона был почти уверен в этом.

Камешек громко ударил в шасси, свет на мгновенье пропал.

Ветки хлестали по лобовому стеклу, и трудно было разглядеть лица, изменчивые в неверном свете.

Вдалеке, возле обвалившихся строений, виднелись пустые цистерны и груды битого стекла.

Впереди на дороге обозначилась глубокая рытвина, Йона замедлил ход, чтобы обогнуть ее. Снова стукнуло, и свет фар упал на стоящих на дороге людей.

И тогда Йона увидел, как свет отражается от желтого пятна на обочине дороги.

Нелли.

Она преследовала Эрика и Джеки, свет фар чуть задел ее плащ. Нелли двигалась вперед, опустив голову, через сверкающий травой, усыпанный битым стеклом участок.

Йона засигналил, переключил скорость и вдавил педаль газа в пол. Гравий застучал о днище. Автомобиль накренился так, что открылся бардачок и бумаги посыпались на сиденье. Машину вынесло далеко на обочину, и высокая трава засвистела по передним крыльям.

Йона сигналил, пока Нелли приближалась к Джеки и Эрику сзади, широко шагая через крапиву и побеги.

Эрик прищурился на машину и замахал.

Йона сигналил не переставая, потерял их из виду, сделал крюк и увидел, что у Нелли в руке нож.

Она перешагнула канаву и оказалась прямо у них за спиной. Подобралась, вошла в их тени.

Йона снова засигналил и увеличил скорость на прямом отрезке пути; загудели шины. В скачущем свете фар он увидел, как Нелли, стоя за спиной у Джеки, вонзает в нее нож.

Тяжелая ветка разбила фару, и развалины справа вдруг поглотила темнота.

В слабом свете оставшейся фары Йона увидел, как Джеки валится на проселок, а Эрик все еще держит ее за руку.

В стороне от дороги качнулись ветки, и Нелли исчезла.

Йона резко затормозил, покрышки рывком скользнули по камешкам, он вывернул руль, лобовое стекло разбилось, осколки полетели по салону и ему в лицо. Ветки и трава хлестали по жести, машина соскочила двумя колесами в канаву и остановилась.

Йона вылез на капот накренившейся машины, спрыгнул на дорогу и побежал к Эрику, который стоял на коленях перед Джеки.

— Я ничего не видел, — сказал он, разрывая на Джеки блузку и трогая нож, чтобы понять, насколько глубоко сидит лезвие. — У нее может быть повреждена почка, надо вызвать «скорую», как только…

— Где Мадлен? — перебил Йона.

— Дома, в квартире. Надо позвонить…

— Ее там нет, — перебил Йона. — Нелли забрала и ее, и Джеки.

— О Господи, — прошептал Эрик и поднял на него глаза.

— Она может оказаться в том доме?

— В подвале клетка и множество подземных коридоров, которые…

Джеки дышала рывками, Эрик почувствовал, что ее пульс слабеет. Он торопливо глянул в сторону дома, отвел с лица волосы окровавленными пальцами и увидел, что желтый свет лег на грязное окно в верхнем этаже.

— В том окне свет, — указал он. — Они должны быть на…

Он замолчал, когда пульс Джеки исчез совсем, и приложил ухо к ее груди. Сердце не билось, только что-то глухо постукивало глубоко внутри.

— Вызови медицинский вертолет! — крикнул он. — Сердце остановилось, срочно нужна помощь, срочно!

Чтобы не вытаскивать нож, Эрик уложил Джеки на бок. Он начал делать ей массаж сердца, не чувствуя больше боли в руке; быстро надавил тридцать раз, дважды провентилировал легкие и продолжил надавливать. Рядом Йона диктовал оператору службы спасения адрес и координаты.

— Позаботься, чтобы Джеки осталась жива, а я приведу девочку, — сказал Йона и побежал к дому.

Глава 139

Йона пересек гравийную площадку, на бегу вытаскивая пистолет. Фары полицейской машины светили мимо черного автомобиля, прямо на желтый дом. В неподвижном ночном воздухе стоял запах гари. Йона пробрался сквозь высокую крапиву и увидел белый дым, клубящийся, словно пар, из сорняков возле фундамента.

Йона поднялся на веранду, вскинул пистолет, потянул входную дверь и увидел на полу убитого полицейского.

Темная от крови верхняя часть тела, лицо повернуто в сторону.

Йона направил пистолет на следующую дверь, перешагнул через труп, пригнулся, подобрал с пола карманный фонарик с треснувшим стеклом и посветил в кухню.

В жидком свете он увидел следы убийства. Пол залит кровью, голова второго полицейского лежит в метре от тела. Мужчина даже не успел достать пистолет. Кровь забрызгала стекло погашенной керосиновой лампы, стоявшей на стуле. Что-то грохнуло глубоко в подвале, и тонкая пелена серого дыма поднялась к потолку, окутав старую пожарную сигнализацию.

Выбравшись с кухни, Йона миновал комнату с телевизором и оказался в тесной прихожей с лестницей, ведущей на верхний этаж. Дым с хлопьями сажи тек под потолком, словно мутный ручей.

В соседней комнате взорвалась от жара керосиновая лампа, и голубое пламя заструилось по стенам и потолку. Куски горящего деревянного пола стали проваливаться в подвал, закружились искры и дым.

Чувствуя лицом возрастающий жар, Йона стал подниматься по лестнице. Обои горели, огонь бежал под крышу, на верхний этаж.

Йона понял, что Нелли подожгла то немногое, что может выдать ее как убийцу. Если Джеки не выживет, а дом сгорит, останутся только улики против Эрика.

Свет карманного фонарика изменился и стал желтым.

Йона поднялся на верхний этаж, направив пистолет вперед, и прошел в девичью комнату. Обои в розах покрыты фотографиями Эрика. Многие сделаны тайком, другие — портреты, а некоторые явно вырезаны из медицинских журналов или взяты из фотоальбома.

На полке в темноте стояли предметы, украденные у Эрика. Бокал, книги, дезодоранты и деревянный слон из Малайзии. На вешалке висели коричневый вельветовый пиджак и голубая рубашка.

Далеко внизу что-то зашипело. Йона услышал, как пламя втягивает кислород; воздух стал спертым, тяжелым.

Фонарик погас. Йона потряс его, и фонарик ответил слабым дрожащим светом.

Йона пошел дальше. Трофеи, взятые у жертв, Нелли выставила в ряд на туалетном столике перед зеркалом.

Несколько пузырьков лака для ногтей, губная помада из «H&M», красный лифчик. На розовой салфетке — тусклое украшение в виде Сатурна, то самое, из языка, заколка и сережки Сусанны Керн, отломанные ногти и черное от крови жемчужное ожерелье.

Фонарик погас, и Йона тихо положил его на пол.

Он приблизился к дверному проему, ведущему в спальню со скошенным потолком, отступил в сторону и вдруг увидел в дымном свете Мадлен.

Она лежала на полу посреди комнаты, возле дивана. Рот заклеен скотчем, под головой поблескивает лужа крови.

Йона подумал, что малышка — это трофей, который Нелли взяла у Джеки.

Девочка дышала, но, похоже, была без сознания.

Йона не видел Нелли; дверь возле ручки стала липкой от крови.

Комнаты начали наполняться светлым дымом, время уходило.

Йона быстро глянул на девочку, направил оружие вправо и вошел в спальню.

Слева бросили тяжелый топор. Йона неправильно сориентировался в пространстве и слишком поздно заметил шевеление. Он только успел откинуть голову назад. Лезвие пролетело перед лицом и воткнулось глубоко в гипсовую стену.

В воздух взметнулись пыль и крошки.

Нелли попыталась выдернуть топор, но Йона ударил ее снизу в лицо рукояткой пистолета.

Голова Нелли дернулась назад, изо рта брызнула слюна. Нелли упала на спину, пол словно прогнулся под ней, и черный дым повалил в трещины между досками.

Шагнув вперед от инерции удара, Йона перевернул стул с пластмассовыми вешалками.

Нелли села и вдруг оказалась возле Мадлен. Йона не понял, как она смогла переместиться меньше чем за секунду.

Диван сдвинулся.

Теперь Йона сообразил, что смотрел в большое зеркало. Из-за отражения он решил, что Мадде находится посреди комнаты, на безопасном расстоянии.

Огонь с шипением и гулом всасывал кислород.

Прижимая пистолет к боку, Йона попытался заново оценить пространство. Большие листы мутных зеркал были прислонены к стенам и мебели, искажая перспективу и обманывая зрение.

У Нелли носом шла кровь; она подтащила девочку к себе и обняла. Из-за дыма Йона не видел, есть ли у Нелли оружие.

— Отпусти девочку! — крикнул Йона и стал осторожно приближаться.

Сквозь щель над закрытой дверью в комнату просачивался черный маслянистый дым. Фотографии Эрика, рассыпавшиеся по полу, скорчились от жара.

— Пожалуйста, отпусти девочку, — снова сказал Йона.

— Ладно, — мягко ответила Нелли, продолжая держать Мадде в объятиях.

Мадлен открыла утомленные глаза, и Нелли поцеловала ее в голову.

— Нелли, нам надо выбираться отсюда… вместе. Понимаешь?

Нелли слабо кивнула и посмотрела Йоне в глаза.

Дверь прямо перед ними загорелась голубым, ее вдруг окружили языки пламени, которые, изгибаясь, потянулись к потолку, оставляя после себя черные швы. В комнатах нижнего этажа что-то грохотало, весь дом трещал, словно огромные камни терлись друг о друга.

— Ты поможешь мне? — спросила Нелли, не спуская глаз с Йоны.

— Помогу, — ответил он, пытаясь рассмотреть, что же она прячет у бедра.

Нелли странно, влюблено улыбнулась ему, словно ее переполняло умиротворение.

Искры и невесомые хлопья сажи уносились вверх с потоком горячего воздуха, а прохладный воздух тянуло огнем в пол. Грязные шторы на окне занялись, и языки пламени быстро побежали по ткани.

— Что говорит огонь? — пробормотала Нелли и поднялась.

Сосредоточенно и резко она вцепилась Мадлен в волосы и рывком подняла ее с пола. Девочка была напугана, слезы текли по щекам.

— Нелли, — снова заговорил Йона, — нам нужно выбираться. Я помогу тебе, но я…

На пол между ними с грохотом упал целый фрагмент стены — листы гипса с разорванными обоями и щеколдами, вокруг которых вился черный дым. Несколько раскаленных хлопьев светились над ними, плавая в сером дыму.

— Но я не позволю тебе причинить девочке вред, — закончил Йона свою мысль.

В зеркале он увидел, как Нелли вытаскивает нож. Другой рукой она, держа Медлен за волосы, вытянула девочку так, что той пришлось встать на цыпочки.

Пол вибрировал под ногами.

Жар повалил сбоку, и рухнувшую часть стены объяло пламя. Черный дым наполнил комнату, языки огня яростно взметнулись к самому потолку.

— Брось нож, не делай этого! — прокричал Йона, направив пистолет на фигуру за языками пламени.

Он хотел отодвинуться, но лишь угадывал желтый плащ в дыму и огне.

— Никогда, — проговорил тоненький детский голосок.

В долю секунды Йона принял решение. Сначала ему показалось, что эти слова произнесла Мадлен, но он помнил: рот у девочки заклеен скотчем, — и нажал на спусковой крючок.

Йона трижды разрядил пистолет в огонь.

Пули ударили Нелли прямо в грудь, и в зеркале позади нее Йона увидел, как между лопатками брызнула кровь. Большое зеркало упало вместе с ней и рассыпалось по полу осколками.

Мадлен замерла, прижав руку к ране на шее. Между пальцами текла кровь, но девочка была жива.

Тонкий голос Нелли каждый раз предвещал смерть.

Йона подлетел к девочке, пинком выбил нож у Нелли из рук, хотя и знал, что убил ее, поднял девочку и начал пятиться сквозь дым.

Нелли, открыв рот, лежала среди зеркальных осколков. Она потеряла один сапог, подергивалась нога в грязном нейлоновом чулке.

Пластиковое ведро перевернулось, и керосин выплеснулся на дощатый пол. Керосин с шипением взорвался, и огонь растекся по доскам.

Жар окатил Йону волной. Йона, несший девочку, оступился, упал через порог комнатки с розовыми обоями — и тут пол спальни просел под тяжестью Нелли.

Ее утянуло вниз, и она исчезла в шахте рвущегося вверх пламени.

Когда Йона, осторожно ступая, спиной вперед шел с девочкой на руках, у него загорелась брючина.

Языки пламени снова с ревом поднялись из подвала и ударили в потолок спальни. Горящие детали лампы в вихре искр валились с потолка. Загорелась оконная рама, с громким звоном лопнуло стекло.

Йона потащил Мадлен дальше, в комнату с розами. Стены, увешанные изображениями Эрика, уже загорелись.

— Я сниму вот это, — сказал Йона и отодрал скотч с губ девочки. — Больно?

— Нет, — прошептала она.

В спальне высокий шкаф рухнул на пол и исчез в воющем пламени.

— А теперь попробуем выйти из дома. — Йона закутал девочку в свою кожаную куртку. — Дым — это опасно, поэтому я хочу, чтобы ты дышала через ткань. Сможешь?

Мадлен кивнула; Йона поднял ее и понес вниз по лестнице. На стенах трепетали отсветы пламени. Легкие, как воздух, искры вились между ступеньками. С лязгом сворачивался металл на нижнем этаже.

Огонь поднимался к стене, его втягивало назад, он оставлял следы сажи на обоях.

Йона вдохнул горячий воздух и с надрывом закашлялся.

Громкий звон раздался в комнате под ними — от жара одновременно лопнули все окна. Стекло посыпалось на пол, воздух ворвался внутрь, отчего огонь с ревом поднялся до потолка.

Полыхнувшая лампа медленно поворачивалась на цепи.

Девочка закашлялась, и Йона крикнул ей, чтобы она дышала через ткань.

Гостиная под спальней горела от пола до потолка. Огонь загнал Йону в комнату с телевизором. Потолок местами обвалился, и девочка закричала, когда на них дождем посыпался горящий прах.

Йона снова закашлялся; ему пришлось опереться рукой о раскаленный пол. Легкие жгло, от угарного газа кружилась голова, навалилась усталость. Он понимал, что времени осталось не так много; переведя дыхание, он снова поднялся. С девочкой на руках он, пошатываясь, двинулся вперед, пригнулся и пошел дальше сквозь плотный дым — в гостиную.

Глаза слезились, Йона едва мог видеть. Загорелся диван, искры, кружась в горячем сквозняке, полетели Йоне в лицо.

За спиной громко, словно парус от ветра, хлопнуло, и за ними потекла целая река огня.

Йона перешагнул через стопку дымящихся ковриков и толкнул дверь.

Кухня горела вся, пылающие куски потолка падали вниз. Взрыв бросил осколки и огонь на стены и потолок.

Легкие жгло и разрывало, скоро надо будет вдохнуть, сердце отчаянно колотилось.

Один конец потолочной балки отошел. Балка полетела вниз, словно тяжелый маятник, по дороге сокрушила обеденный стол и вошла глубоко в пол.

Линолеум пошел пузырями, стены выгибались от огня.

В ведре закипела вода.

Мощная пружинная конструкция свернулась и сорвала дверь с петли.

Йона перешагнул через убитого полицейского. Прихожая была охвачена огнем. Жар и воющий гул окружали его и девочку. Йона знал, что ему необходим кислород, но подавил инстинктивный вдох.

В занявшейся одежде он пинком открыл горящую дверь. Она слетела с петель и грянулась о ступеньки.

С девочкой на руках Йона вышел на веранду. Его лицо почернело от сажи, одежда горела. Полицейские и бригада «скорой помощи» бросились к нему с огнетушителями и пледами.

Марго сделала шаг назад, чтобы выйти из жара; она задохнулась от приступа боли, чувствуя, как воды отходят, стекают по ногам.

Раздался треск, и воздушный поток от вертолетных лопастей разметал мусор по широкой дуге.

Когда вертолет взлетал, Эрик держал Мадде на руках. Девочка лежала, пристегнутая, на носилках рядом с Джеки; она с улыбкой посмотрела на него и закрыла глаза.

Вертолет, поднимался, покачиваясь; Эрик видел, как Йона кашляет, встав на четвереньки. Его окружали полицейские и персонал «скорой». Марго, которую вели к машине «скорой помощи», сопротивлялась.

Желтый отсвет от горящего дома и пульсирующий синий — от полицейских и медицинских машин заливали гравийную площадку.

Йона тяжело встал, вынул пистолет из кобуры, бросил его на землю и протянул обе руки за наручниками.

Вертолет описал круг, клюнул носом и стал набирать скорость.

Эрик успел увидеть, как рушится в языках пламени дом и дым черной пуповиной вытягивается к небу. Тень фабричной трубы, дрожа, протянулась по развалинам и брошенным полям.

Эпилог

Эрик Мария Барк сидел в обтянутом овечьей кожей кресле, устремив взгляд на белесое октябрьское небо за высокими окнами. Комиссар Марго Сильверман ходила взад-вперед по лакированному дубовому полу, держа у груди малышку.

И с Эрика, и с Роки Чюрклунда сняли все подозрения в убийствах. Не принося извинений, Марго снова принялась реконструировать события дела, которым занималась с сентября.

Вероятно, Нелли начала свою болезненную слежку за Эриком после суда над Роки Чюрклундом. Она перенесла свою одержимость на Эрика точно так же, как зациклилась на Роки после похорон отца.

Выяснилось, что Нелли зарегистрировалась на медицинский курс в США, однако информация об оценках, работе и специализации отсутствовала. Вероятно, она выучилась всему, что умела, самостоятельно. Дома, в Брумме, имелись сотни книг по неврологии, психологии травмы и психиатрии катастроф.

Ничто не указывало на то, что муж Нелли имел хоть какое-то представление о двойной жизни жены. Нелли шпионила за Эриком, успешно подбиралась все ближе к нему, относила его фотографии в дом возле сгоревшего стекольного завода. После того как Эрик развелся, Нелли вообразила, что они с Эриком женаты.

Эрик закрыл глаза и, слушая голос Марго, впитывал звуки фортепиано, доносившиеся из-за стены.

Сталкинг был обусловлен нарциссическим расстройством личности, из-за которого Нелли следовала за Эриком по пятам и хотела заменить ему целый мир. И чем острее она ощущала свою власть над ним, тем больше росла в ней потребность следить за Эриком и контролировать его.

Нелли хотела, чтобы Эрик не чаял в ней души, вожделел и любил ее. Эта потребность была неутолимой, сделалась как огонь, который ширится до тех пор, пока не выжжет все на своем пути.

На Нелли всегда лежала печать религиозного воспитания, постоянного присутствия в ее жизни церкви и отцовских проповедей. Она изучила Ветхий Завет, и его ревнивый Бог дал ей право чувствовать все, что она чувствовала.

Нелли шпионила за женщинами, которые, по ее мнению, привлекали Эрика, и фиксировалась на их внешних атрибутах. Подстрекаемая патологической ревностью, она снимала их на камеру, разоблачая их кокетство, после чего лишала их красоты и привлекательности.

Непросто понять, как проснулась ее ревность и как Нелли выбирала жертв. Многое указывало на то, что сам процесс убийства усугублял течение болезни. Не получив ответного чувства и направив преследователей по следам Эрика, Нелли, как затравленный хищник, стала бросаться на всех подряд.

Напряжение внутри Нелли росло, она решила, что полицейское расследование движется слишком медленно, и начала оставлять еще больше следов. Подстрекаемая ревностью, она убивала соперниц, в то же время расставляя Эрику ловушку, вершу, которая должна была доставить Эрика к ней, Нелли.

Нелли убила свою мать на глазах у отца, убила на глазах у Роки ту, которую он, по его словам, любил, и рассчитывала убить Джеки на глазах у Эрика.

Она решила забрать Мадлен в качестве трофея, лишить Джеки лица, а ее руку расположить на матке, чтобы указать на ее преступление.

Марго замолчала, нежно прижала девочку к плечу и гладила ее по спинке, пока малышка не срыгнула.

Когда Марго ушла, Эрик пошел на звуки мягко журчащего фортепиано и распахнул двойные двери гостиной. Посреди комнаты стоял рояль с открытой крышкой; казалось, он звучит сам по себе. Только обойдя огромный инструмент, Эрик увидел сосредоточенное лицо Мадлен, ее пальцы, скользящие по клавишам.

Эрик тихо сел на диван рядом с Джеки, и она склонила голову ему на плечо.

Еще до того, как перенести Джеки в медицинский вертолет, врачи «скорой помощи» стабилизировали ее сердечный ритм при помощи дефибрилляции. Ее сразу зашили, а потом семь часов оперировали в университетской больнице Упсалы.

Эрику казалось, что он очнулся после долгого кошмарного сна. Когда пальцы Джеки переплелись с его пальцами, он чувствовал лишь благодарность за то, что оба они живы, и радость: Купидон снова послал в него стрелу из своего колчана.