Безопасник Кистяева Марина
– Что-то не искренне звучит, господин Беркутов.
Ответом ей послужил грудной смех.
– Так и есть. Нет, я переживаю за тебя и за состояние твой киски. Но, черт, златовласка, ты хотя бы понимаешь, как сильно я тобой горю?
Всё.
Она таяла.
Скажите, разве может такой альфа-самец, как Егор Беркутов, делать ей подобные признания? Постоянно говорить о том, что он сходит по ней с ума? Хорошо. Не по ней, по её телу. У Ники пока хватало благоразумия понимать, что им движет похоть, а не нечто серьезное. Егор этого и не скрывал, за что она была ему вдвойне благодарна.
Пока хватало…
А, может, уже и нет.
Когда Егор привез её домой после небольшого отпуска, ей не хотелось его отпускать. В области сердца возникла тупая боль, разрастающаяся с каждой минутой тишины.
А если он сейчас скажет: «Спасибо, милая, мы классно провели время. Я позвоню тебе как-нибудь». Что она будет делать? Ника с силой сжала ладони, отчего короткие ноготки впились в нежную кожу.
С нарастающей паникой Ника поняла, что не хочет слышать ничего подобного. Что она боится.
Только бы не расплакаться…
И откуда в ней взялась эта глупая сентиментальность?
Бросит тебя мужчина, и что? Ты же сама от него хотела избавиться…
Хотела да перехотела.
Егор, не глуша двигателя, повернулся к ней. Его лицо было серьезным. Как и глаза.
– Ника, – от его голоса с чуть улавливаемой хрипотцой мурашки побежали по спине. – Я должен улететь в Крым на пару-тройку дней. Может, чуть больше. Как прилечу туда – тебе позвоню. И да… Не думай, что ты от меня отделаешься. Даже не мечтай. Я тобой не насытился. И в моих планах твоя полная, безоговорочная капитуляция.
Девичье сердце и вовсе перестало биться.
– То есть мне не удастся сбежать?
В карих глазах мелькнуло что-то темное.
Она же пошутила…
– Даже не мечтай.
И обжигающий поцелуй закрепил его слова, а от сильных стальных объятий едва не затрещали косточки.
Егор слово держал – звонил ей на дню раза три-четыре. Иногда их разговор длился не более минуты.
– В Москве похолодание. Никаких юбок. А если юбки, то с чулками, – от подобного заявления Ника опешила. В прямом смысле. – Хотя нет, чулки отпадают. Чулки только для меня и при мне, поняла, златовласка?
Вероника не знала, что хотела в тот момент больше – уточнить направление, куда шёл бы Беркут с его наставлениями и наглыми заявлениями или рассмеяться в голос от души.
Вечерами они разговаривали дольше. По голосу Ника безошибочно определяла, что Егор устал. И однажды она не выдержала.
– Егор, ты хотя бы спишь?
– Сплю.
Ей показалось или он как-то странно ответил?
– Сколько часов?
– Ника.
– Четыре-пять? Или меньше?
– Златовласка, мы что, будем обсуждать, сколько я сплю?
– Конечно! – Ника продолжила наигранно беспечным голосом. – Если ты не будешь высыпаться, ты же уснешь… на мне.
Она не поверила, что сказала такое.
Реакцией была тишина.
– Не усну. Гарантирую.
И то, как это было сказано, не оставляло сомнений в его намерениях.
– Егор, если серьезно… поспи нормально. Пожалуйста.
– Постараюсь.
Эти дни были очень странными. С одной стороны – всё, как всегда. Ника вышла на работу, где её встретили с радостными криками. Девочки её любили, она это чувствовала. Вот и в первый день кинулись к ней обниматься. Да и заведующая, вопреки предположениям Ники, недовольства не проявила.
Ника хлопотала, занималась своими делами, созванивалась с родителями. Всё, как всегда. Только одно выбивалось из общей картины – она постоянно ждала звонка от Егора. Как только слышала рингтон, с лихорадочно бьющимся сердцем бросалась к телефону. Когда видела, что звонит он – неизменно радовалась, когда нет – испытывала жесточайшее разочарование. Чтобы избежать последнего, поставила на него другую музыку. И сразу стало легче.
Относительно.
Потому что Ника поняла, что ждет от него не только звонков. Она по нему тоскует.
Чем бы ни занималась, что бы ни делала, её мысли постоянно возвращались к нему. К его улыбке, чуть жестковатой, острой, хищной, а порой мальчишечьей, от которой возникала дрожь в коленях, а в груди раскрывался цветок. К его глазам, в которых можно было утонуть. Смотрящих на неё откровенно жадно, требовательно. К его рукам, что постоянно обнимали её, прикасались, гладили. К смеху, низкому, с присущей только Беркуту особой хрипотцой, что вызывала у Ники желание слушать его бесконечно.
Егор улыбался мало. Особенно в начале их отпуска. Последние дни чаще.
Ему безумно шла улыбка, она смягчала резкие черты лица, делала его более доступным, открытым.
Совместив всё, Ника решила – она примет его подарок.
Когда Ника пришла к банкомату проверить баланс и увидела сумму, то покачнулась.
Охренеть.
Это единственное слово, каким она могла охарактеризовать сумму на счету.
Вынув карточку и не сняв с неё ни рубля, Ника отправилась в торговый центр. Кто-то желает видеть её в красивом нижнем белье? Что ж, она не против.
Причем Ника точно знала, в какой торговый центр она отправится и в какой бутик. Давно присматривала. Ходила, облизывалась. Даже порывалась пару раз зайти, но, чтобы себя не дразнить, сразу же уходила.
И вот сейчас пятница. Восемь вечера. Она стоит перед зеркалом в своей квартире и не может поверить, что это она – Вероника Крымова. Ухоженная, молодая девушка, на которой из одежды пока только нижнее белье. Красивый шоколадно-розовый комплект с кружевной оторочкой. Бюстье просто идеальное. Поддержка шикарная. И её грудь выглядит отлично. Высокая и соблазнительная.
Ника открыто любовалась, вертясь из стороны в сторону. Вроде бы за собой никогда не замечала особого нарциссизма, но сегодня она нравилась себе вся. И прически, и макияж, и как на ней сидит белье. Телом своим она тоже была довольна, ни одного лишнего килограмма, не зря занимается танцами многие годы.
Пришедшее по вайберу сообщение заставило её вздрогнуть.
«Златовласка, ты готова? Я выехал».
И сразу же градус волнения подскочил на невиданную высоту.
Едет…
Егор.
Ника, не веря, что это всё происходит с ней, закрыла руками лицо, пряча счастливую улыбку.
А потом одернула себя – и чего стоим? Кого ждем? Беркутов уже на подходе, она же ещё в нижнем белье красуется. Ехидный голосок в голове насмешливо прокомментировал, что Егор-то как раз особо не расстроится, увидев её в одном неглиже. Просто отложит ужин на завтра, делов-то.
Для ужина Ника так же выбрала новое платье, чего уж тут стесняться. Ей дали добро, вот она и старалась. Ника перестала чувствовать смущение за покупки на чужие деньги, после примерки первого комплекта белья. Всё. Планка рухнула. Кто бы что ни говорил, но девочки любят красивые вещи, и красивое бельё в частности, а тут появилась такая возможность. Грех не воспользоваться.
Дальше были платья, костюмы и туфли. Куда мы без туфелек на высоком каблуке. Ника никогда себя Дюймовочкой не ощущала, а рядом с Егором комфортнее было всё же находиться в обуви на высоком каблуке, иначе Ника дышала бы ему в подмышку.
Платье она выбрала простого кроя. Под цвет белья. Ниже колен, зато с высоким разрезом сзади, доходящим аккурат до резинки чулок. О, да, про чулки Ника тоже не забыла.
Когда раздался звонок в дверь, Ника была готова. И счастливо улыбаясь, отправилась открывать.
– Ты… пунктуален…
Второе слово она договорила по инерции.
На лестничной площадке стоял не Егор, а Андрей.
Глава 24
Егор
Сразу же по прибытию к Крым, Егор посетил церковь и заказал поминание по Саше. Пусть душа её покоится с миром. Несмотря на то, что она умудрялась и после смерти озадачивать его, зла он на неё не держал. Нельзя обижаться на больных. Они, как дети, порой сами не понимают, что творят.
Он несколько раз созванивался с Санычем. И пока был на базе, и из Крыма.
– Саныч, ты как?
– Свыкаюсь с мыслью, что нет у меня больше никого…
В голосе генерала слышалась и печаль, и разочарование одновременно. Егор сжал зубы с такой силой, что они заскрежетали.
– Саныч, понимаю, тяжело.
В ответ раздается хмыканье.
– Понимает он….
– Саныч, я тоже её любил. Пусть и годы назад. Но любил. Поэтому, прошу, давай без пренебрежения.
– Знаю, что любил, иначе… Черт, Егор, да что же это такое-то, а?
Они поговорили ещё некоторое время. Егор сочувствовал генералу, искренне переживая за него. Он знал, что пройдет немного времени, и тот свыкнется с мыслью, что Саши больше нет. Иногда Егору казалось, что Алексей Александрович знал и готовился, что рано или поздно итог будет именно такой, какой они и имеют. Слишком сильной была тяга Саши к самоуничтожению. И не только к «само». Она хотела уничтожить всех, кого когда-то любила.
Тут уже пришла очередь Егора хмыкнуть. А любила ли она его? Или только использовала, грамотно манипулируя?
Злость на Сашу давно прошла. Не срослось у них, что ж, бывает. Его больше выбешивали её измены. Как и любого мужика, они больно ударяли по самолюбию Егора. Да, вроде бы с Сашей и не жили, у каждого свои интересы, но демоны внутри бесновались.
Теперь Саша в прошлом. В настоящем златовласка.
Уезжать от неё не хотелось. Осознание подобного факта к Егору пришло по дороге домой, когда они возвращались с базы. Странно всё было… По логике и по своим прежним отношениям с девушками, он должен был ею уже пресытиться. Несколько дней вместе. Доступная. Раскрытая.
Он трахал её столько, сколько хотел. Как только был сорван «цветок девственности», она раскрепостилась и больше не смотрела на него волчком. А он… Словно с цепи сорвался. Точно девочку не трогал прорву времени. Ему было постоянно мало. Казалось бы, только что позанимался сексом с Вероникой, член ещё до конца не успел опасть, а его уже снова тянуло к ней. Запах её волос вдохнуть, пальцами по коже провести, прижать к себе. Нет, не прижать, впечатать. Так, чтобы была близко-близко. Полностью накрыть своим телом. Когда ложились спать, всегда укладывал её на себя.
– Я тяжелая, – услышав подобное заявление от неё, громко рассмеялся. – Чего ты смеешься? Я вешу прилично.
– А, ну, спи, златовласка. Тяжелая она…
Для него она была пушинкой. Легкой. Постоянно хотелось носить её на руках. До кровати, до ванной, до дивана. Или это было собственнический порыв – не выпускать её?
Находясь в Крыму, постоянно испытывал потребность позвонить ей, услышать её голос. И когда она не отвечала, начинал злиться. Даже пару раз отправлял парней, чтобы убедиться, что она в безопасности.
И одна.
Да, мать вашу, одна!
Егор ревновал. Не понимал, откуда взялось это пакостное чувство, но ревновал её безумно. Стоило только представить, что кто-то к ней будет подкатывать во время его отсутствия… Всё, зверел. Реально зверел. В душе поднималась такая чернота, что готов был в тот же момент сорваться и ехать к Нике, проверяя, с кем она. Никогда такого за собой не замечал.
У него были увлечения, когда с одной девушкой он задерживался на несколько месяцев. Они приятно проводили время, ужинали в ресторанах, посещали клубы. Потом ехали на квартиру. Всё всем понятно. Егор не скупился на подарки и поддержку, по возможности не отказывая в просьбах, если они, конечно, не выходили за рамки.
Но он никогда не горел. Не рвался, как безумный, к девушке, не жаждал знать, что она делает и с кем. Если чувствовал, что нет желания у него в ней общаться, звонил или приезжал и спокойно обо всем сообщал. Никогда не скрывал, что женат, и разводиться не собирается. Никто не жаловался и ни на что большее не претендовал.
С Вероникой всё было иначе.
Взять даже поездку на базу отдыха. По сути, он её вынудил с ним поехать. Поставил её перед фактом, что она будет его любовницей. Да, Ника сдалась, позволила ему взять себя. И он видел – она наслаждалась физической стороной их отношений. Отдавалась ему, ласкалась. И взгляд у неё стал более мягким.
Но всегда существовало долбанное «но».
Они вернулись в город. И что дальше? Про их отношения речи не вели. Раньше Егор даже не заморачивался по поводу расставления точек над «i». Девушки, что проводили с ним время, всё понимали без лишних слов.
Ника – другая.
Если раньше он думал, что его волнует только её тело, то теперь усомнился в этом. Он не мог насытиться ей. Это первое. Второе – хотел видеть рядом. У него даже мысль возникла взять её с собой в Крым. Но он тотчас её отсёк. Не будет же он её таскать постоянно с собой? Что за блажь. У него свои дела. У неё – свои.
Ага, а если её дела снова приведут её в какой-нибудь клуб, где она выставит прелести напоказ! Ну, мало ли что… Егор быстро решил проблемы с её кредитными обязательствами и отправил карту. Но если помнить, в «Берлоге» она оказалась, заменяя подругу.
Вот тут руки сжимались в кулаки.
Ника должна понимать, что она с ним! И что ему от неё надо не только тело!
Его златовласка не была глупой и легкомысленной девицей, взвешивала свои поступки. Только и эти доводы Егора не успокаивали. Где гарантия, что какой-нибудь хахаль не объявится во время его отсутствия? Какой-нибудь кобель, отец ученицы, допустим? Кстати… Тут глаза Егора опасно полыхнули. Один, кажется, к ней и подкатывает. Надо этому подкатывальщику подкадку-то усмирить.
Чем больше думал о Веронике Егор, тем сильнее проявлял себя дремавший в нем до сих пор собственник.
Ника только его! Его! И больше ни чья.
Никто не смеет к ней прикоснуться! Порвет на хрен любого!
Когда Егор с ней разговаривал по вечерам, он прислушивался, чтобы в трубку не доносились посторонние звуки. Ему необходимо было знать, что Ника, как правильная домашняя девушка, сидит вечерами дома. Ждет его. Он признавал, что его мысли попахивали домостроем, но ничего не мог с собой поделать.
А как бы он себя повел, если бы услышал клубную музыку? Узнал, что Ника с подругами отправились вечером в кино или в кафешку? Должен – адекватно, спокойно. Но что-то Егору подсказывало, что отреагирует он противоположно.
Поэтому, как только он закончил с делами, сразу же вылетел в столицу. Его подмывало напрямую отправиться к Нике, хорошо вовремя вспомнил, что пригласил её в ресторан, и девочка готовится. От предвкушения, что он её увидит после разлуки, сводило чресла и в груди разрасталось тепло.
Четыре дня, Беркут!
Мать твою ж… Ты не видел златовласку всего четыре дня! А тоска съедает внутренности и сводит жгутом чресла.
При воспоминании о том, как ласкалась и открывалась для него Ника, член мгновенно вставал и становился каменным. Что ещё поразило Егора – в Крыму у него даже мысли не возникло разложить какую-нибудь знойную красотку, как было раньше. Девочки вились вокруг него, готовые в любой момент договориться. Егор смотрел на них и понимал – не хочет. Вот не хочет и всё тут. Ему его «четверочку» подавай с дурманящим голову ароматом.
Поэтому по прибытии он заскочил в офис, быстро раскидал требующие незамедлительного решения вопросы, и отправился домой, где переоделся.
У него на сегодняшнюю ночь были большие планы. Да и на утро тоже. Отпускать её он не собирался.
Вероника знала, что рано или поздно Андрей к ней придет, он отличался упертостью, но она и предположить не могла, что он появится в такой неподходящий момент.
– Пустишь? – без приветствия спросил молодой человек, хмурясь.
У Ники оборвалось сердце.
Как же некстати… Черт, черт, черт!
И что делать?
Егор может появиться в любую минуту, и его реакция не могла не тревожить Веронику.
А если мужчины схлестнутся? Ну, мало ли что! Ударит дурь в голову, вспомнят, что они самцы, и пустят в ход кулаки.
У Ники от нехорошего предчувствия дрогнули колени, и она глухо ответила:
– Андрюша, я спешу, мне некогда…
– На встречу с Беркутовым?
У Ники от удивления вытянулось лицо, и распахнулись глаза.
– Откуда ты знаешь?
– Рассказали. Так дашь пройти?
Молодой человек выглядел серьезным. Сосредоточенное лицо, спокойный взгляд. Ника невольно вспомнила, что именно внутренняя уверенность в своё время привлекла её в нем. Как говорил Андрей, как двигался. Парень точно знал, что говорить и что делать. В нем не было спешности, какой-то ненужной суеты.
– Я бы не хотела, чтобы ты с ним встречался.
Ника решила, что не стоит вилять. Они взрослые люди, и выворачиваться нелепо.
Но, кажется, у Андрея были свои планы на встречу.
– Ника, я не задержу тебя.
Он чуть надавил раскрытой ладонью на дверь, и та распахнулась шире. Молодой человек вошел в коридор. Его поведение удивило Нику, и она уже хотела было возмутиться, когда услышала спокойное:
– Классно выглядишь.
Ещё одно удивление обрушилось на Веронику. В словах Андрея не слышалось ни злобы, ни ревности, которую можно было ожидать.
– Спасибо, – медленно проговорила она.
– Ты не отвечала на мои звонки, и я пришел без приглашения. Чувствуется, пришел вовремя.
У Ники было другое мнение, и она мотнула головой.
– Нет.
Во взгляде Андрея появилась Ники незнакомая ранее ожесточенность.
– Да.
Он выглядел странно. Решительно и одновременно спокойно. Точно у него была определенная цель визита.
Вероника слегка запаниковала. Умом она понимала, что ей опасаться нечего, что она не звала Андрея, и что Егор, даже если увидит его, должен правильно расценить ситуацию.
Должен…
А что она, собственно, знала о Беркуте? Вот что?
Только то, что он позволял. Крупинка за крупинкой.
Ника сглотнула.
– Хорошо, проходи. Хотя ты и так уже вошёл.
Она, более не взглянув на мужчину, вернулась в комнату. Сердце тревожно сжалось в предчувствии нехорошего. Вечер переставал быть томным. А какие надежды она на него возлагала! Как готовилась…
– Вероника, я буду лаконичен, – Андрей проследовал за ней. – Я тебе говорил, что в моей жизни произошли кардинальные перемены. Я не хотел с тобой расставаться по телефону, считаю, что это низко. Но ты сама настояла.
– Да, Андрюш, я помню.
Ника назвала ему уменьшительным именем по инерции, даже не заметив.
Парень нахмурился, потом что-то неразборчиво пробормотал и уже более громко продолжил:
– Ника, у меня были к тебе серьезные намерения. Ты знаешь, я говорил. И пойми… Дело не в том, что ты мне давала или нет. Наверняка подумала, что раз меня держала на голодном пайке, я в командировке оторвался. Нет, Никуль, это не так. Я уважал твои принципы и готов был ждать. Но, черт… – Андрей провел рукой по коротко стриженным волосам. – Ника, я влюбился. Понимаешь? С первого взгляда. Если такое, конечно, возможно. Увидел Надю, и всё – как в омут с головой. Ничего не могу с собой поделать.
Внезапно Ника поняла, что дрожит. Что ей стало холодно. Немного странная реакция на признание бывшего молодого человека.
Его слова нашли отклик в её душе. Вероника смотрела на него и верила безоговорочно. За время общения она ни разу не замечала, чтобы Андрей врал или изворачивался. Наверное, это было одно из тех качеств, что привлекли её в нем.
Ника постаралась выдавить из себя улыбку, чувствуя, как в горле образуется ком.
Она и рада была за Андрея, и одновременно чисто по-женски завидовала той Надежде. Чтобы вот так… сразу… с первого взгляда… Наверное, это здорово.
– Андрюша, я… В общем, тебе не стоит передо мной извиняться. Ты мне не жених и… Блин, да я тебя поздравляю! Если у вас с Надей всё серьезно, и чувства взаимны – это здорово!
Андрей сделал несколько шагов по направлению к Нике и теперь стоял очень близко.
– Правда, не держишь на меня зла?
Ника снова улыбнулась.
– Нет, конечно. Всё, что ни делается – всё к лучшему.
Интересно, когда она пришла к подобному выводу?
И почему у неё на душе было так тоскливо, словно кошки скребли?
– Спасибо тебе, – Андрей немного смущенно улыбнулся, но его глаза по-прежнему оставались сосредоточенными. Он поднял руки и положил их на предплечья девушки. – Ника, но это не всё… Слушай, понимаю, что ты не обязана мне отвечать на следующий вопрос, но он мне очень важен. Скажи, ты встречаешься с Егором Беркутовым? Ты сейчас ждешь его? Он за тобой заедет?
По спине Ники побежали холодные мурашки.
Что-то не так…
Во всей этой ситуации. Что-то не складывается. Не встают все пазлы по своим местам.
– Андрюш…
– Никуль, мне надо с ним встретиться. Очень надо.
– Зачем я тебе понадобился?
Голос Егора в ту секунду можно было сравнить с раскатом грома посреди ясного, солнечного дня.
Ника вздрогнула, и холодные мурашки на спине сменились огненным жаром паники. Вся ситуация была более чем двусмысленной. И Андрей… Он стоял и фактически её обнимал! А Егор… Почему она не слышала его прихода? Неужели не закрыли дверь? В голове мысли проносились с бешеной скоростью.
И тон Егора, он не предвещал ничего хорошего. Она не помнила, чтобы хотя бы раз он разговаривал с ней так холодно. Даже в тот день, когда случилась беда, и умерла его жена, а он приехал за Никой, чтобы отвезти её к тестю, тем самым обезопасив от неправедного гнева родственника.
Ника посмотрела на Андрея, который загораживал ей обзор. Молодой человек медленно убрал руки с её плеч и сделал шаг в сторону.
Теперь Ника могла видеть Беркута. Мужчина стоял в дверном проеме, сунув одну руку в карман светлых брюк, и не отрывал пристального взгляда от Андрея. У Ники всё внутри оборвалось. Сейчас она видела перед собой незнакомца. Холодного, сильного мужчину, от взгляда которого хотелось спрятаться, скрыться. Он обжигал и одновременно замораживал. Проникал под кожу, вспарывая её. На красивом лице Беркутова застыла непроницаемая маска. Ни один мускул не дрогнул, не выдал бушующего в глазах пламени.
А на Нику ещё сильнее накатывала паника. Девушка понимала – для её основания нет никакой причины, и ничего, абсолютно ничего не могла с ней поделать.
– Егор, привет, – она нервно сглотнула.
– Добрый вечер.
Это Андрей.
На него Беркут и смотрел, не отрывая взгляда карих глаз.
Несмотря на то, что его фигура на первый взгляд казалась расслабленной, ленивой, Ника физически ощущала исходящие от него флюиды ярости. Мужчина был на взводе. Почему… отчего… Неужели из-за того, что застал в её квартире Андрея?
– Так зачем я тебе понадобился? – повторил свой вопрос Егор.
Ника нахмурилась. Даже если предположить, что ему не понравилось присутствие Андрея, он мог бы вести себя более лояльно. Он же не скрывал своего недовольства.
– Я хотел поговорить с тобой о Наде.
Вот тут Вероника вообще перестала что-либо понимать.
Она перевела недоуменный взгляд на Андрея, потом на Егора, потом снова на бывшего молодого человека.
– Что происходит…
Её реплика не адресовалась ни к кому конкретно, она повисла в воздухе.
– Что конкретно тебя интересует?
Беркут же продолжал смотреть только на Андрея.
– Я хочу, чтобы ты её отпустил, – Андрей тоже подобрался.
– Ну, так я её и не держу.
– Она опасается говорить тебе, что хочет уйти.
– Она лишь работает на меня. Я не криминальный авторитет, чтобы ей бояться уходить от меня, – всё тем же спокойным, замораживающим внутренности голосом проговорил Егор.
Читать бесплатно другие книги:
