Устремленная в небо Сандерсон Брендон

43

– Антиграв: работает, – сообщил М-Бот, когда мы начали медленно подниматься в воздух. – Ускоритель и маневровые двигатели: работают. Система жизнеобеспечения: работает. Связь и стелс-системы: работают. Энергокопье и ИМИ: работают.

– Неплохо, Тор, – пробормотала я.

– Деструкторы все еще не подключены, – добавил М-Бот. – Как и система самостоятельного ремонта и цитониевый гипердвигатель.

– Ну, поскольку я до сих пор не знаю, что это за гипердвигатель такой, будем считать, что мы практически победили. Стелс-система включена?

– Конечно. Ты обещаешь, что сегодня мы не будем участвовать в бою? Не будем же?

– Никаких боев, – пообещала я. – Просто немного полетаем, чтобы проверить ускоритель.

Мы пролетели сквозь имитацию потолка пещеры, и я почувствовала, как в душе нарастает волнение. Пусть я летала каждый день, но это было совсем другое. По сравнению с панелью управления М-Бота даже наиболее сложно устроенные корабли наших Сил самообороны казались примитивными, поэтому я тыкала только в те кнопки, которые знала.

Небо звало. Я попыталась расслабиться, удобнее устраиваясь в кресле. Сфера, рычаг газа и рычаг высоты были такими же, как те, к которым я привыкла. Ничего, справлюсь.

– Ты готова? – спросил М-Бот.

В ответ я включила форсаж.

Мы рванули вперед, и тут же сработала его улучшенная система нейтрализации ускорения. Я ждала, что меня вдавит в кресло, но ощущения почти не изменились, и это при полном форсаже!

– Тьма-а-а-а, – тихо проговорила я.

– Правда здорово? – спросил М-Бот. – Я намного лучше, чем те корабли, на которые ты тратишь свое время.

– А мы можем разогнаться еще больше?

– С одним ускорителем – нет. Но у меня есть два отсека под дополнительные ускорители под крыльями, так что в принципе такое возможно.

Мы разгонялись чуть медленнее, чем «Поко», и понятно почему, ведь М-Бот был тяжелее, хотя использовал тот же ускоритель. Однако, когда мы наконец разогнались, тут-то я и почувствовала разницу. Мы перемахнули шесть, семь, восемь Магов… Тьма, да «Поко» уже трясло бы так, что того гляди развалится! Но М-Бот дошел до десяти, а я едва это замечала. Он шел плавно, будто на одном Маге.

Я попробовала маневрировать на скорости, и корабль откликался с невероятной чуткостью. Некоторое время я осторожничала на поворотах, но быстро набила руку. Потом сбросила скорость до обычной боевой, отработала несколько разворотов с креном, а после этого – пяток виражей для космического корабля.

Все шло настолько хорошо, что я снова разогналась до трех и исполнила сложные маневры уклонения, с резкими разворотами, вращениями, мертвой петлей под конец и форсажем на закуску.

Все было идеально. Он был идеален.

Мне отчаянно не хватало Тора рядом в кабине. Или, возможно, Йоргена. Я задолжала ему это за помощь с ускорителем. Всю дорогу до моей норы он ворчал – а ворчал он практически по любому поводу, – что я заставляю его нарушать закон, но явно наслаждался полетом. Когда летишь, свободный от всех ограничений и ожиданий, и…

Почему мои мысли снова ушли в эту сторону? Я тряхнула головой и заставила себя сосредоточиться на полете.

– Представляешь, как крут ты был бы в бою? – сказала я М-Боту.

– Ты обещала.

– Я обещала не втягивать тебя в бой сегодня, – ответила я. – Но никогда не обещала, что не буду пытаться уговорить тебя передумать. Почему ты боишься?

– Я не боюсь. Я исполняю приказы. Кроме того, какой от меня толк в бою? У меня нет деструкторов.

– Тебе они и не требуются. ИМИ у тебя работает, энергокопье тоже. С твоей маневренностью и этими средствами мы сможем разгромить креллов. Они будут бежать от нашей тени, пока она не поглотит их! Это будет потрясающе!

– Юла, – сказал М-Бот. – Мне приказано «избегать любых столкновений».

– Мы найдем способ изменить приказ. Не волнуйся.

– Хм… – В голосе М-Бота послышалось сомнение. – Возможно… возможно, мы сумеем кое-что сделать для удовлетворения твоих странных человеческих желаний, не вступая в настоящий бой. Тебе хочется острых ощущений? Что, если я спроецирую для тебя битву?

– В смысле – как на тренажере?

– Наподобие того. Я могу спроецировать голограмму дополненной реальности прямо на фонарь кабины, и тебе будет казаться, будто ты находишься в боевой ситуации. Так ты сможешь притвориться, будто пытаешься убиться, а мне не придется нарушать приказы!

Я заинтересованно хмыкнула. Что ж, так хотя бы можно будет испытать быстроту его откликов, пусть и в смоделированной ситуации.

– А давай попробуем! – сказала я.

– Поднимайся на одиннадцать тысяч футов, и я погружу тебя в Битву за Альту.

– Но я отдала кассету Коббу.

– Я сделал копию. – М-Бот немного поколебался. – Это плохо? Я подумал, что ты, может быть, захочешь…

– Нет, все в порядке. А это единственная битва, которую ты можешь для меня смоделировать?

– Единственная, для которой у меня есть трехмерная запись подходящего качества. Что, не подходит? А! Дело в твоем отце. Это та самая битва, в которой твой отец стал изменником, и ты эмоционально уязвима из-за ощущения предательства и неполноценности! Ой.

– Все в порядке.

– Я могу вместо этого попробовать…

– Все в порядке, – с нажимом повторила я, подняла корабль на указанную им высоту и выровняла его при помощи маневровых двигателей. – Включай имитацию.

– Ладно-ладно. Нечего ворчать только из-за того, что я тебя обидел.

И в мгновение ока я очутилась в гуще боя.

Это было похоже на занятия на тренажере, не считая того, что я находилась в реальном корабле. Сияющие голографические изображения были слегка прозрачными, как будто меня окружали призраки, – видимо, делалось это для того, чтобы я отличала реальность от картинки и не врезалась во что-нибудь настоящее, в гору например.

М-Бот сказал, что он просто проецирует все это на купол кабины, но для меня изображение выглядело трехмерным. И бой был потрясающе реалистичным, особенно после того, как я включила форсаж и ринулась в него. М-Бот даже постарался воспроизвести звуки в кабине, и я слышала свист проносящихся мимо кораблей.

– Я могу имитировать деструкторы, хоть их у тебя и нет, – сообщил М-Бот.

Я ухмыльнулась и встала в строй с парой истребителей ССН. Когда я спикировала, нацелившись на крелльский корабль, которого кто-то при помощи ИМИ оставил без щита, М-Бот сумел подредактировать голограмму, и моя мишень исчезла в приятной вспышке света.

– Отлично! – сказала я. – Как включить датчики положения?

– Я включу их. Готово.

– Удобно! А что еще ты можешь сделать по устной команде?

– У меня есть доступ к связи и стелс-системе, и я могу перезапустить для тебя щит. Однако по галактическим законам мне запрещен контроль над ускорителями и оружием, включая ИМИ. Мне недоступно физическое соединение с этими системами, кроме как для диагностических целей.

– Ну тогда ладно, – сказала я. – Подключись к каналу командира звена. Дай мне послушать разговоры так, будто они происходят в реальном времени.

– Готово, – сказал М-Бот, и рация заработала. – Только имей в виду, что запись может не синхронизироваться с процессом, поскольку ты вмешиваешься в ход боя.

Я кивнула и кинулась в драку.

Это было великолепно! Я уворачивалась и стреляла, пускала в ход ИМИ и включала форсаж. Я металась по полю боя, среди вспышек, взрывающихся кораблей и бесстрашных истребителей. Я летела на невероятно маневренном корабле, постепенно приноравливаясь к нему и вместе с тем приобретая все больше преимуществ. Я сбила четырех креллов за полчаса – личный рекорд, – получив лишь несколько скользящих попаданий по щиту.

И что лучше всего – это было безопасно! Никому из моих друзей не грозила опасность! Это был совершенно новый уровень имитации, и при этом никто не рисковал жизнью.

«Боишься, – прошептал голосок в моей голове. – Боишься боя. Боишься потерь». Теперь этот шепот сопровождал меня почти постоянно.

Мокрая от пота, с гулко колотящимся сердцем, я сосредоточилась на крелле, которого поливал огнем деструкторов другой корабль. Его щит уже, возможно, скоро иссякнет. Я прицелилась, и…

Чей-то корабль стрелой пронесся мимо меня, паля из деструкторов. Он опередил меня в атаке и разнес крелла вдребезги. Я узнала его мгновенно. Это был мой отец.

Еще один корабль встал с отцом в пару.

– М-Бот, – сказала я, чувствуя, как меня трясет, – включи мне переговоры этих двоих.

В канале затрещало, переговоры командиров звеньев исчезли. Вместо них я оказалась на линии связи отца и Барбоса.

– Хороший выстрел, Ловец. – Голос Кобба звучал в точности как сейчас, только без его привычного цинизма. – Надо же, я смотрю, ты сегодня в ударе!

Отец заложил петлю против часовой стрелки. Не удержавшись, я пристроилась к нему, заняв позицию напротив Кобба. Летела ведомой… у собственного отца. Величайшего из всех известных мне людей.

Предателя.

«Ненавижу тебя, – подумала я. – Как ты мог так поступить? Разве ты не понимал, чем это обернется для твоей семьи?»

Он выполнил разворот с креном, я последовала за ним, приклеившись к его светящемуся, полупрозрачному силуэту, когда он кинулся в погоню за парой креллов.

– Я сейчас запущу ИМИ. Попробуй их подстрелить.

Я еле справилась с внезапным приливом чувств, когда снова услышала голос отца. Как мне ненавидеть и любить этого человека одновременно? Как совместить памятный образ его, стоящего с высоко поднятой головой в тот день, когда мы вышли на поверхность, с теми ужасными вещами, которые, как я теперь знала, он совершил?

Скрипнув зубами, я попыталась сосредоточиться на полете. Те крелльские корабли вильнули в общую мешанину, едва не столкнувшись с какими-то истребителями ССН. Отец заложил вираж и нырнул за ними прямо туда. Кобб летел следом, чуть отставая.

Я держалась вплотную к кораблю отца, крыло к крылу. Погоня полностью завладела моим вниманием, и мир вокруг померк. Были только я, призрак моего отца и вражеский корабль.

Накрениться вправо.

Быстро подрезать.

Развернуться и крутануть вокруг собственной оси.

Снова вправо.

Уйти от взрыва.

Я вложила в эту погоню все, чему научилась, и тем не менее понемногу отставала. Отцовские развороты были слишком резкими, движения – слишком выверенными. И даже несмотря на превосходящую маневренность М-Бота, мой отец был лучше меня. За ним стояли годы опыта; он знал, в какой момент ускориться, в какой – свернуть.

И было еще что-то… что-то большее…

Я сосредоточилась на крелльском корабле. Он двинулся вправо. Отец тоже. Крелл рванул вверх. Отец за ним. Крелл свернул влево…

Отец тоже. И я могла поклясться, что он сделал это на долю секунды раньше, чем крелл.

– М-Бот, – позвала я, – можешь посчитать время разворотов отца относительно времени разворотов крелла? Он что, действительно начинает действовать раньше, чем они?

– Это невозмож… хм.

– Что? – спросила я.

– Полагаю, правильный термин в данном случае: «Тьма!» Спенса, твой отец действительно начинает двигаться раньше, чем крелл. На долю секунды, но тем не менее. Должно быть, моя запись каким-то образом рассинхронизировалась. Мне представляется совершенно немыслимым, чтобы человек был способен настолько точно предугадывать эти движения.

Сощурившись, я включила форсаж и снова ринулась в погоню. Я не прекращала двигаться, пока не оказалась внутри отцовского корабля; вокруг мерцало слабое свечение голограммы. Я сосредоточилась не на нем, а на крелльском корабле, пытаясь держаться рядом с ним, когда он снова начал серию головокружительных виражей.

«Влево. Вправо. Поворот. Подъем…»

У меня не получилось. Отец подрезал и перехватил противника с безукоризненной точностью, а потом накрыл его выстрелом из ИМИ. Они летали вокруг друг друга в извилистой, пересекающейся петле, словно две переплетенные веревки. Я безнадежно отстала, не сумев повторить сложный маневр, когда отец каким-то образом точно рассчитал момент, чтобы отключить ускоритель и спикировать следом за врагом.

Крелл исчез во вспышке света.

Отец вывел свой корабль из пике, а Кобб радостно заулюлюкал. В молодости Кобб явно был склонен к восторженности.

– Ловец! – крикнул он. – Они отступают! Неужели мы победили?

– Нет, – ответил отец. – Они просто перестраиваются. Давай вернемся к остальным.

Зависнув в воздухе, я смотрела, как Кобб с отцом занимают свое место в строю.

– Это был высший пилотаж! – сказала по рации Броня. – Но, Ловец, ты должен быть осторожен! Ты постоянно отрываешься от напарника!

– Бла-бла-бла. Пустая болтовня, – вмешался Кобб. – Ловец, прекрати взрывать всех подряд, ты выставляешь меня в плохом свете. С уважением, Броня.

– Мы сражаемся за все человечество, Барбос! – возмутилась Броня. – Хочется верить, что когда-нибудь ты наконец заговоришь как взрослый!

Я улыбнулась:

– Надо же, совсем как Йорген с нами!

Потом я повернула и стала смотреть, как вдалеке перестраиваются креллы. Рядом истребители ССН снова разбивались на звенья.

Я знала, что будет дальше.

– Видишь ту дыру в поясе обломков? – воскликнул Кобб. – Нечасто приходится видеть такое потрясающее расположение… Ловец!

Я посмотрела вверх, но имитация не простиралась настолько далеко, чтобы можно было увидеть, о какой именно дыре в поясе обломков идет речь.

– Ловец, что случилось?! – не унимался Кобб.

– Это дефект? – спросила Броня.

– Я могу контролировать дефект, – отозвался отец. – Но…

О чем они? Эту часть я раньше не слышала.

– Я слышу звезды, – снова заговорил отец после недолгого молчания. – И я вижу их, Кобб. Как уже видел их сегодня. Дыра в поясе обломков. Я могу пройти сквозь нее.

– Ловец! – повысила голос Броня. – Встать в строй!

Этот кусок я уже слышала. Было странно слышать его снова, но я не могла заставить себя приказать М-Боту выключить запись.

– Я могу пройти, Джуди. Я должен попытаться. Должен увидеть. Я слышу звезды!

– Иди, – прошептала я вместе с Броней. – Я тебе верю.

Она верила ему. Он не нарушал приказов, он ушел с ее разрешения. Но для меня это казалось ничтожной разницей, если учесть то, что произошло позже.

Отцовский корабль развернулся, кольцо антиграва повисло, указывая вниз. Отец нацелился в небо и включил ускоритель.

Я смотрела, как он уходит, и чувствовала, как в уголках глаз собираются слезы. Я не могла на это смотреть. Еще одного раза я бы не выдержала. Отец, ну пожалуйста!..

Я устремилась у нему. Каким бы глупым ни казался этот порыв, но…

Было что-то еще.

Я слышала что-то там, наверху. Звук, похожий на переплетение тысяч нот. Я представила, как учила Бабуля, будто воспаряю вверх. Тянусь к звездам…

В кабине потемнело, и я погрузилась в непроглядную черноту. А потом вокруг возник миллион крошечных светящихся точек.

Эти точки открылись. Миллион белых глаз, подобных звездам, и все они смотрели на меня. Сосредоточились на мне. Видели меня.

– Выключи это!!! – закричала я.

Чернота исчезла. И глаза вместе с ней.

Я снова сидела в кабине.

Судорожно дышала, пытаясь опомниться.

– Что это было? – в панике спросила я. – Что ты мне показал? Что это за глаза?

– Я сбит с толку, – отозвался М-Бот. – Я ничего не делал. Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Почему ты в прошлый раз не прокрутил мне начало этого разговора? Почему скрыл его от меня?

– Я не знал, откуда начинать! – запротестовал М-Бот. – Я думал, тебе нужна та часть, про звезды!

– А этот разговор о дефекте? Ты о нем знал?

– Да у людей полно дефектов! – жалобно проныл М-Бот. – Не понимаю, как так может быть: я думаю в тысячу раз быстрее, чем твой мозг, и все равно не поспеваю за твоими мыслями. Извини. Я не знал!

Я схватилась за голову. Волосы взмокли от пота. Я с силой зажмурила глаза и сосредоточилась на дыхании.

– Извини, – уже спокойнее повторил М-Бот. – Я хотел развеселить тебя, но ничего не получилось. Надо было предугадать, что твоя хрупкая человеческая психика не выдержит столкновения с…

– Заткнись!!!

Корабль замолчал. Я съежилась в кабине, изо всех сил пытаясь не сойти с ума. Куда подевалась вся моя уверенность? Где та девчонка, которая была так убеждена, что может в одиночку одолеть весь крелльский флот?

«Осталась позади, как и ее детство…»

Не знаю, сколько я так просидела, раскачиваясь взад-вперед и ероша влажные волосы. Вдруг сильно заболела голова, – казалось, кто-то ввинчивал мои глаза внутрь черепа.

Боль помогла мне сосредоточиться. Прийти в себя. Я наконец-то осознала, что мой корабль по-прежнему висит в воздухе, один посреди черноты ночи.

«Пора возвращаться, – сказала я себе. – Надо хоть немного поспать».

Внезапно это показалось мне единственным, чего бы я хотела в жизни. Медленно, словно в первый раз, я взялась за рычаг управления и повела корабль к той точке, где находилась наша дыра.

– Теперь я боюсь смерти, – тихо сказал М-Бот, пока мы летели домой.

– Что? – хрипло переспросила я.

– Я написал подпрограмму, – пояснил он. – Чтобы симулировать ощущение страха перед смертью. Я хотел знать.

– Дурацкая затея.

– Знаю. Но я не могу ее отключить, потому что этого я боюсь еще больше. Разве не было бы хуже, если бы я не боялся смерти?

Я подвела нас к дыре и остановила корабль над ней.

– Я рад, что смог полетать с тобой, – сказал М-Бот. – В последний раз.

– Это звучит как-то… бесповоротно, – ответила я; внутри что-то мучительно заныло от тревоги.

– Мне нужно сказать тебе кое-что, – добавил М-Бот. – Но, боюсь, это снова вызовет у тебя эмоциональное расстройство.

– Валяй уже, говори.

– Но…

– Просто скажи, что хотел!

– Я… я должен выключиться, – сказал М-Бот. – Теперь мне ясно, что, если я позволю тебе уводить меня в небо, ты не сможешь избегать боя. Это в твоей природе. Если это продолжится, я неизбежно буду вынужден нарушить данный мне приказ.

Я отшатнулась, как от удара. Не может быть, чтобы он сказал именно то, что, как мне показалось, я услышала, ведь правда?

– «Заляг на дно, – сказал он, когда мы спустились в пещеру. – Копи ресурсы. Избегай любых столкновений». Вот отданный мне приказ, а я обязан повиноваться своему пилоту. Так что мы летали вместе в последний раз.

– Я починила тебя. Ты мой.

Мы сели.

– Теперь я должен перейти в неактивный режим, – сказал М-Бот. – До тех пор пока мой пилот снова не включит меня. Извини.

– Твой пилот мертв уже не одну сотню лет! Ты сам это сказал!

– Я – машина, Спенса, – проговорил М-Бот. – Я могу имитировать эмоции. Но я ими не обладаю. Я должен следовать своим программам.

– Нет, не должен! Никто из нас не должен!

– Спасибо за то, что ты меня починила. Я уверен, что… мой пилот… был бы тебе благодарен.

– Ты выключишься навсегда, – сказала я. – Ты умрешь, М-Бот.

– Я знаю, – тихо ответил он.

Я ударила по кнопке, поднимающей фонарь кабины, отстегнулась и с трудом выбралась наружу.

– Ну и отлично! – крикнула я. – Отлично, умирай, как остальные!

Я спустилась по лестнице и в отчаянии отступила назад, глядя, как его посадочные фары начали тускнеть, пока не осталось только несколько красных огоньков в кабине.

– Не делай этого! – взмолилась я, внезапно почувствовав безмерное одиночество. – Летай со мной! Пожалуйста!

Последние огоньки погасли, оставив меня в темноте.

44

Следующие несколько дней корабли, на которых я тренировалась, казались мне неуклюжими. Скучными. Нестерпимо ущербными по сравнению с М-Ботом. Не помогло и то, что мы летали на тяжелых истребителях класса «Ларго», вооруженных до зубов деструкторами и даже снарядами ИМИ.

Потом мы пересели на истребители класса «Слатра», больше похожие на прославленные челноки или грузовые корабли, чем на настоящие истребители. Они были оборудованы несколькими генераторами щита, которые действовали согласованно, чтобы держать особо ценный груз или пассажиров под постоянной защитой.

Хотя они занимали свою нишу, обе эти модели были слишком громоздкими, чтобы оторваться от крелла или превзойти его в маневренности. Поэтому большинство пилотов летали на «Поко» или «Фресах».

Даже когда я тренировалась на относительно быстрой «Фресе», каждый поворот и каждое включение ускорителя вынуждали меня вспоминать, как М-Бот откликался на малейшее движение. Это заставляло меня задуматься о том, что, возможно, наконец пришло время рассказать ССН о нем? Ведь он бросил меня. Его программы явно пришли в негодность. Поэтому у меня было безукоризненное оправдание для того, чтобы отправить в пещеру армию инженеров, которые разобрали бы его на винтики.

Он ведь всего лишь машина. Так почему бы мне этого не сделать?

«У тебя есть свобода воли, – сказала я ему. – Ты можешь выбирать сам».

– Юла, осторожнее! – крикнула ФМ, заставив меня опомниться. Я прошла слишком близко от нее во время разворота. Тьма, хватит отвлекаться от полета!

– Извини, – сказала я.

Мне пришло в голову, что обучение на тренажерах имело свои изъяны, когда мы могли взорваться, а потом как ни в чем не бывало заново вернуться в бой. Наверное, в результате я обзавелась дурными привычками, способными изрядно навредить мне теперь, когда мы летали на реальных кораблях и в реальных условиях.

Мы выполнили несколько сложных упражнений для трех кораблей, с разворотами на высоте. В конце концов Кобб приказал нам возвращаться на базу.

– Юла и ФМ, – сказал он, – вы обе лучше летаете на кораблях поменьше.

– Разве мы не все должны летать лучше на них? – спросил Йорген. – Мы же несколько месяцев тренировались на «Поко».

– Нет, – ответил Кобб. – Вот тебе, пожалуй, стоило бы взять «Ларго».

– Он хочет сказать, Йорген, что ты тормоз, – подала голос ФМ. – Верно, Юла?

Я буркнула в ответ что-то неразборчивое. Голова была забита мыслями о М-Боте, отце, Бите. А еще воспоминаниями о тех глазах, окруживших меня со всех сторон, как и предупреждал Кобб. И…

Тьма! Это было уже слишком много для одного человека.

– Ей понравится, если я буду летать медленно. – Йорген натянуто усмехнулся. – Так ей будет легче в меня врезаться, если вдруг придет охота.

Даже через столько месяцев он все еще время от времени напоминал про тот случай, когда я выиграла, врезавшись в него. Чувствуя стыд и раздражение, я отключилась от канала.

Мы направились обратно к базе, и тут – чтоб ему! – включился прямой канал связи с Йоргеном. Как командир звена, он мог связаться со мной, даже если я отключалась.

– Юла, что случилось? – спросил Йорген.

– Ничего.

– Не верю, – сказал он. – Ты упустила отличную возможность посмеяться надо мной.

Я… я хотела поговорить с ним. И почти начала, но что-то меня остановило. Возможно, мои собственные страхи. Они не дали мне поговорить с Тором, когда я узнала об отце, и до сих пор удерживали от разговора с Коббом.