Устремленная в небо Сандерсон Брендон
Я продолжала надеяться, что какой-нибудь из подобных разговоров позволит извлечь полезную информацию из его банков памяти, а то, что они выводили из равновесия Тора, было дополнительным бонусом.
– ВАППЛХ связан со свободой воли, – сказал М-Бот. – Люди – единственные существа, обладающие свободой воли. Мы знаем об этом, так как вы заявляете, что она у вас есть, а я как бездушная машина должен принимать ваши слова на веру. Кстати, а каково это – чувствовать себя самодетерминированным?
– Понятия не имею, – сказала я.
– Это похоже на то, как попробовать мороженого?
– Н-нет, вряд ли.
– Я, конечно, этого не знаю, – сказал М-Бот. – При постройке мне не была дана способность чувствовать запахи. Или самостоятельно принимать решения.
– Да ты постоянно принимаешь решения! – воскликнул Тор, махнув гаечным ключом в сторону кабины.
– Я не принимаю решений – я просто выполняю комплекс стандартных подпрограмм, которые восходят к поддающимся количественному определению входным сигналам. Я безупречно и абсолютно рационален.
– Рационален в том, что продолжаешь расспрашивать про грибы? – сказала я.
– Ага, – согласился М-Бот. – Кстати, как ты думаешь, а кто-нибудь делал мороженое с запахом грибов?
– Фу, гадость, – скривилась я. Мороженое я ела один раз в жизни, еще когда была маленькой, а у отца было достаточно заслуг, чтобы получить его. – На фига такое делать?
– Я не знаю, – сказал М-Бот. – Весомый аргумент в пользу порождаемого людьми хаоса. Помнишь?
– Который ты так до сих пор и не объяснил, – ответил Тор.
– О! Я думал, это очевидно, – удивленно протянул М-Бот. – Люди обладают свободой воли. Свобода воли – это способность принимать иррациональные решения, то есть действовать вопреки поступающим входным сигналам. В результате рациональный ИИ не в состоянии полностью спрогнозировать действия людей, поскольку даже если я идеально понимаю всю вашу входящую информацию, вы все равно можете сделать что-то совершенно непредсказуемое.
Я повернулась к Тору и нахмурилась, пытаясь уразуметь сказанное.
– Это означает, что вы странные, – добавил М-Бот.
– Э-э… – протянула я.
– Не переживай. Ты мне все равно нравишься.
– Ты сказал, это была популярная теория? – спросил Тор.
– В моем случае, – сказал М-Бот.
– И о ней много написано?
– Мною, – сказал М-Бот. – Сегодня днем. Я написал семь тысяч страниц. Понимаете, мои процессоры работают очень быстро. Но, честно говоря, в основном там написано: «Люди очень странные» – 3 756 932 раза.
– Ты же собирался провести диагностику! – возмутился Тор.
– Тор, это заняло примерно тридцать секунд, – сказал М-Бот. – Мне требовалось что-нибудь более увлекательное, чтобы занять время.
Тор вздохнул и бросил очередную гайку в стоящую рядом чашку.
– Теперь понимаешь, что эта штуковина чокнутая?
– Если ты сумеешь сделать так, чтобы она летала, то я не против. Ты ведь сумеешь, правда?
– Вовсе я не чокнутый! – возразил М-Бот.
– Ну, – сказал Тор, игнорируя машину, – как только мы заменим проводку, нужно будет осмотреть и отремонтировать воздухозаборники, двигатель малой тяги и остальные узлы. Пока ты занимаешься проводкой, я возьмусь за воздухозаборники, потом сниму его гравикомы и проверю их. Если с ними все в порядке, то внутреннее оборудование в хорошем состоянии. После этого надо будет решить, что делать с крылом. Впрочем, часть моей практики будет связана с проектированием и производством, и я думаю, что смогу как-нибудь заказать новые детали для этого крыла. Хотя, возможно, я поручу тебе выровнять отдельные погнутые части. Это даст нам все, кроме самого существенного.
– Ускорителей, – сказала я; в М-Боте было предусмотрено место под три ускорителя, большой и два маленьких.
– Думаю, он нормально будет летать с одним, центральным ускорителем. Но я никак не смогу заказать на производстве такую большую деталь. Так что, если мы хотим, чтобы этот корабль полетел, тебе нужно найти какую-то замену. Стандартные модели ССН сгодятся – любая от А-17 до А-32 встанет на место после небольших усилий с моей стороны.
Я вздохнула и примостилась на камне. Потом все-таки вылезла из-под корабля, чтобы попить.
Новый ускоритель. На свалке его не найдешь, и даже из случайного аэрокара не стащишь. Это военная техника класса А. Мне придется украсть истребитель. А это уже не назовешь мелким воровством… на самом деле это измена.
«Нет, – подумала я. – Починить М-Бота было, конечно, классной мечтой, но так далеко я зайти не могу».
Я вздохнула, отпила воды из фляжки, потом посмотрела на часы. Пять минут седьмого. Тор тоже выполз из-под корабля и вцепился в свою фляжку.
Я посвистела Мегаслизне, и та в ответ безукоризненно воспроизвела мой свист.
– Мне пора идти, – сказала я Тору. – Надо еще успеть до уроков забежать в умывалку и почиститься.
– Давай, – согласился Тор, постукивая гаечным ключом по крылу. – Хотя я и не понимаю, зачем так заморачиваться, если можно воспользоваться корабельным очистителем.
Я застыла как вкопанная.
– У него есть очиститель?
– У него есть вся биоаппаратура, включая утилизатор отходов, встроенный в кабину. Я загрузил туда немного моющего средства, и система заработала. Она управляется с маленькой панели в левой задней части кабины. Для приватности фонарь можно затемнить. Ну, разумеется, если ты уверена, что этот экспонат не захочет посмеяться над тобой, пока ты будешь чиститься.
– С чего бы это вдруг мне смеяться над ней? – удивился М-Бот. – Человеческая хрупкость, как и неприятные запахи, порождаемые их неэффективным способом производства биологической энергии, – не повод для смеха.
Я лишь улыбнулась. Я так устала тайком пробираться к очистителю на базе и постоянно бояться, что адмирал Броня использует это как повод выгнать меня!
– Вполне логично, что у тебя есть очиститель, – сказала я М-Боту, забираясь в кабину. – Ты же сказал, что ты – корабль дальнего действия для скрытного проведения разведки, верно?
– Оборудованный для действий в глубоком космосе.
– С четырьмя деструкторами, – заметил снизу Тор, – и крутыми воздухозаборниками, и конструкцией, рассчитанной на высокие скорости. Он истребитель, Юла. Но, возможно, дальнего радиуса действия, как он и сказал.
– Значит, ты должен быть в состоянии длительное время заботиться о своем пилоте, – сказала я, опуская фонарь. – Ты странствовал меж звезд?
– Цитониевый гипердвигатель не подключен к системе, – сказал М-Бот.
– Но как ты это делал? – спросила я. – Что такое цитониевый гипердвигатель? И что ты разведывал?
Корабль впал в несвойственное ему молчание. Фонарь, как и было обещано, сделался полностью непрозрачным, стоило лишь мне включить упомянутую Тором панель.
– У меня нет никаких записей об этом, – тихо проговорил М-Бот. – Если бы я был способен чувствовать страх, Юла, я… я бы испугался. Я не автопилот. Я не летаю сам, это запрещено, не считая очень медленного маневрирования. Так что на самом деле я всего лишь вместилище знаний. В этом я действительно хорош.
– Не считая того, что ты все забыл.
– Почти все, – прошептал корабль. – Кроме… моих приказов.
– Залечь на дно. Копить ресурсы. Избегать любых столкновений.
– И открытая база данных по каталогизации местных грибов. Вот и все, что я сейчас из себя представляю.
– Надеюсь, Тор сумеет привести в порядок твои банки памяти и мы восстановим все, что ты утратил, – сказала я. – Если же нет, мы заполним их новыми сведениями. Еще лучшими.
– Данные не позволяют предполагать, что то или другое возможно.
– Данные не потребуются. Вот увидишь, – сказала я.
– ВАППЛХ, – сказал М-Бот. – Я бы дал тебе прочитать те семь тысяч страниц, которые я написал, но я запрограммирован избегать того, чтобы люди ощущали себя существами второго сорта из-за своей непостижимой странности.
Я опустила кресло так, чтобы оно превратилось в койку, потом отыскала в задней части кабины отсек очистителя – не без труда, зато теперь я знала, что искать – отверстие, которое можно открыть и туда забраться. Длинный узкий очиститель уходил вглубь фюзеляжа.
Я разделась, запихнула одежду в отсек для одежды, потом просунула ноги в отверстие и скользнула по валикам. Потом нажала кнопку сбоку, чтобы закрыть люк над головой, и активировала очиститель.
Пока меня чистили мыльной водой и вспышками света, я держала глаза закрытыми. Это казалось какой-то неприличной роскошью – иметь собственный очиститель. У нас в пещере на три очистителя приходилась дюжина домов, и все время использования было тщательно расписано.
– Кажется, я все равно испортил тебе настроение, да? – спросил М-Бот.
Я не отличалась особой стеснительностью, но его голос заставил меня покраснеть. Как-то я не привыкла, чтобы со мной разговаривали, когда я нахожусь в очистителе.
– Все нормально, – ответила я, когда очиститель закончил отмывать мне лицо. – Мне нравится, как ты разговариваешь. Ты другой. Это интересно.
– Я придумывал ВАППЛХ не для того, чтобы расстроить тебя, – сказал корабль. – Мне просто… нужно понять, зачем говорить то, что не является правдой.
– Ты действительно никогда прежде не слышал лжи?
– Я не знаю. Может, и слышал. И это просто… исчезло.
В его голосе звучала такая уязвимость… Как большой, тяжело вооруженный космический истребитель мог быть таким уязвимым?
– Ты – мой единственный источник информации, – сказал М-Бот. – Если ты говоришь мне то, что не является правдой, что я могу поместить в свои банки памяти? Ведь так я рискую сохранить ложные данные.
– Мы все живем с этим риском, М-Бот, – вздохнула я. – Мы не можем знать всего – и что-то из того, что мы считали правдой, может оказаться ложью.
– Тебя это не пугает?
– Конечно пугает. Но если это поможет, я постараюсь не врать тебе.
– Поможет. Спасибо.
Он замолчал, и я расслабилась, наслаждаясь небывало долгим, роскошным очищением, и попутно воображала, как лечу на М-Боте в бой, где гремят выстрелы, и как спасаю мое звено от гибели, словно Жанна д’Арк на своем верном боевом коне.
Это были классные грезы, пускай даже мой боевой конь и любил расспрашивать про грибы.
23
– Ладно, – раздался в наушниках голос Кобба, когда наша группа повисла рядом с голографическим полем боя. – Я почти поверил, что вы не врежетесь носом в первый же пролетевший мимо вас обломок. Думаю, вы, возможно, дозрели до того, чтобы научиться обращаться с эффективным оружием.
Даже сейчас, через две недели после его гибели, я все еще ждала, что вот-вот прозвучит нетерпеливый голос Бима и он непременно спросит про деструктор. Но этого не случилось, и тогда, в память о нем, это сказала я:
– С деструктором?
– Нет, – ответил Кобб. – Сегодня мы будем учиться обращаться с ИМИ.
Ах да! Мы так долго тренировались с энергокопьями, что я почти забыла про третье оружие, способное пробивать вражеские щиты.
В ожидании, пока Кобб разобьет нас на сегодняшние пары, я включила личный канал и вызвала Биту.
– А я ведь почти поверила, что он разрешит нам стрелять, да, Бита?
Бита лишь что-то неразборчиво буркнула в ответ.
– Это напомнило мне о Биме, – добавила я. – Знаешь, я жалею, что мы не помогли ему выбрать позывной.
– Я сегодня с Жучиком, – сказала Бита, когда Кобб указал нам наши пары на наших сенсорных экранах. – Конец связи. – И она отключилась.
Я почувствовала, как застыло лицо, и стиснула зубы, мысленно проклиная Заразу за то, что он раскрыл мое происхождение. Хоть я и привыкла к подобным вещам, мне нравилась Бита. Эта веселая, энергичная девушка казалась мне почти что другом.
Следом за Недом, моим напарником на этот день, я подняла корабль в воздух. Впереди перед нами появилась группа креллов и стала двигаться по упрощенному шаблону. Вокруг падали обломки, в основном большие раскаленные глыбы; они рушились сверху, оставляя за собой дымные следы.
– Итак, – сказал Кобб, – базовое применение щита. Юла, изложи нам вкратце.
Он поступал так время от времени, проверяя наши знания.
– Корабельный щит способен поглотить приблизительно восемьдесят ку энергии, прежде чем окажется переполнен и пробит, – сказала я. – Это примерно два или три залпа из деструктора, удар небольшого обломка или скользящее столкновение. Если щит исчезает, его нужно запустить заново. Для этого используется энергия ускорителя. То есть ты теряешь тягу и маневренность на добрых полминуты.
– Хорошо. Амфисбена, что она упустила?
Ничего себе! Он даже сумел выговорить имя этого двухголового дракона, позывной Артуро.
– Не много, – сказал Артуро. – Если твой щит пробит, следует всегда предупреждать своего напарника, чтобы он мог прикрыть тебя своими деструкторами, пока ты перезаряжаешься. Не то чтобы мы много знали об использовании деструкторов…
– Да просто жмешь на курок, умник, – сказал Кобб. – Чтобы пользоваться деструктором, много ума не надо. Другое дело – ИМИ. Инвертированный Магелланов Импульс. Он пробивает любой щит, включая ваш собственный, на расстоянии пятидесяти метров.
– Пятьдесят метров, – тихо проговорила ФМ. – Это очень короткая дистанция.
– Невероятно короткая, – подтвердил Кобб. – Вам придется практически почувствовать запах крелла, прежде чем вы сможете применить против него ИМИ.
– Сэр, – сказал Йорген, – я сомневаюсь, что наше звено способно подобраться к противнику настолько близко.
– Несмотря на то что мы весь последний месяц отрабатывали маневры и работу с энергокопьем на малой дистанции, пока остальные кадеты игрались с пугачами? – сердито оборвал его Кобб. – Послушайте, у креллов мощные щиты. Воюйте, как я говорю, и вы полностью сведете на нет их преимущество. А не хотите, тогда валите разводить водоросли!
С этими словами он погнал нас на учения. И я не жаловалась. После стольких недель тренировок с отработкой причудливых виражей мне не терпелось заняться чем-нибудь, хотя бы чуть меньше похожим на настоящий бой.
Каждому из нас выделили имитацию крелльского корабля, летающего по несложному алгоритму. В нашу задачу входило подобраться к нему парой, сохраняя дистанцию между нашими кораблями строго в пятьдесят пять метров. Сначала мы должны были перехватить крелла, после чего один из пары открывал огонь из своего ИМИ. Потом мы останавливались и быстро перезапускали щит.
От нас не требовалось сбивать крелла. Мы лишь учились пробивать их щиты с помощью ИМИ раз за разом. И даже притом что креллы летали по одному и тому же маршруту, это было трудно. Надо было подобраться настолько близко, что казалось, будто ты вот-вот в него врежешься. Синхронно заходить на цель на пятидесяти метрах оказалось охренеть как сложно. Первые раз двадцать я слишком вырывалась вперед и ИМИ разрушал мой собственный щит, но не вражеский.
Атаковать. Задействовать ИМИ. Отскочить. Перезагрузиться.
Повторить.
– Знаешь, – сказал Нед во время полета, – я бы с удовольствием сбил парочку этих гадов.
– И не мечтай, Аспид, – раздался в наушниках голос Кобба. – Сегодня вы тренируетесь только пробивать их щиты. Точка.
– Но…
– Уничтожать их мы будем позднее. А в ближайшие несколько дней нам надо сосредоточиться на базовых схемах работы с ИМИ.
Нед громко вздохнул в общем канале:
– Несколько дней заниматься только этим? Что, только мне тут это кажется скучным?
Несколько человек отозвались и выразили согласие, но я промолчала. Каждый миг полета, даже в имитаторе, доставлял мне огромную радость. Эта головокружительная скорость и эта четкость дарили непередаваемое чувство свободы.
Когда я летала, мне легче было вспоминать отца. Отсвет предвкушения в его глазах, лицо, запрокинутое к небу, – и жажда возвращения. Каждый раз, взлетая, я разделяла с ним что-то новое, что-то глубоко личное.
Мы с Недом выполнили еще несколько заходов на цель, и, как ни странно, когда наступила моя очередь стрелять из ИМИ, крелльский корабль вдруг сошел со своего привычного маршрута, и мне пришлось изрядно попотеть, чтобы догнать его. Это не было обычным упражнением, но я приняла вызов, и когда я наконец попала, то почувствовала такой восторг, что едва не задохнулась от счастья.
– Ну разве не клево? – сказала я в нашем канале Неду.
Я повернулась к нему – он летел рядом, и голограмма воспроизводила его фигуру. Нед был крупным, немного грубоватым, и лицо его казалось непомерно большим для его головы. Я с трудом представляла, как можно забраться в такую кабину с ростом сто девяносто три сантиметра, как у него.
– Клево дома сидеть, – отозвался Нед, – и расслабляться с кружкой чего-нибудь горяченького. А это все выше моего понимания.
– Ой, да брось, – сказала я. – Я на твои шуточки не покупаюсь.
– Чего? – сказал он. – Я просто обычный парень.
– Который вырос в глубоких пещерах?
– Вообще-то, я вырос здесь. В Альте.
– Что, правда? – удивилась я.
– Ну да. Я ходил в школу с Йоргеном и Артуро там, внизу, но мои родители тут держат сад.
– Значит, ты не просто какой-то обычный парень, – сказала я. – Учился вместе с элитой, родители твои добровольно вызвались выполнять самую трудную работу на Россыпи. Мало того – сколько у тебя еще братьев-пилотов?
– Без понятия, – сказал Нед. – Я до стольки считать не умею.
– В жизни не видела, чтобы так неубедительно изображали тупицу.
– Значит, я даже на это не способен, – отозвался он. – Еще одно доказательство, верно?
Я закатила глаза, и мы пошли на очередной заход. Нед отчего-то упорно притворялся тупым качком. Но он переигрывал – кажется, намеренно. Даже камни не бывают такими тупыми, как периодически вел себя Нед.
На поле боя Бита и Киммалин проскочили мимо крелльского корабля. Бита включила ИМИ точно в нужный момент, но Киммалин не только подлетела слишком близко, так что ее тоже зацепило ударом, – она еще и запаниковала, когда ее щит исчез, и резко отвернула, тут же врезавшись в крелла.
Я скривилась. Таких вопиющих ошибок уже давно никто из нас не совершал. Нед протяжно присвистнул, потом включил рацию.
– Отличный взрыв, Жучик. Семь из десяти. Когда будешь падать в следующий раз, постарайся сразу уходить в штопор.
– Благослови. Тебя. Звезды. – Киммалин пробормотала это так, что для нее это было практически ругательство.
– Ого! – воскликнул Нед.
– Не дразни ее, – сказала я ему в нашем канале. – Она ведь правда старается.
– Каждому нужен кто-то, на ком можно спустить пар, даже ей. Особенно ей. Она порой настолько напряжена, что мне кажется, будто она застегнула ремень на лишние две дырочки.
– Просто она из другой пещеры, – возразила я. – У них принято быть более вежливыми.
– Она нервничает, – не согласился со мной Нед. – Знает, что летает хуже всех нас. Если это игнорировать, она будет нервничать еще сильнее. Уж поверь мне.
«Хм».
– А что ты думаешь про Биту?
– Хороша, – сказал Нед, – но не настолько, как сама считает. – Он ненадолго умолк. – Она привыкла притворяться, будто все это игра. Знаешь, она ведь была спортсменкой.
– Да ладно, настоящей спортсменкой?
– Угу. В дигбол играла. Была одним из лучших подающих в студенческой лиге. Думаю, для нее все в жизни – это просто соревнование, но теперь, после гибели Бима и Утра, она растерялась. Не знает, как себя вести, когда полеты перестали быть игрой.
– Ты вроде как глупым себя называл.
– Туп, как холодные камни.
– А как же твоя прозорливая оценка товарищей?
– Да я просто болтаю. Несу все, что в голову взбредет. Тебе еще повезло, что сейчас в этом нашелся хоть какой-то смысл. Обычно получается лишь бурчание.
– Ой, всё.
Мы еще несколько раз повторили упражнение, и попутно Нед несколько раз демонстративно бурчал. Честно говоря, я не могла понять: то ли он просто еще не расстался с детством, то ли такой приколист. Пожалуй, все-таки все вместе. А может, еще что-нибудь.
Наконец Кобб велел нам построиться, а потом выполнить заход на цель по одному, чтобы он мог посмотреть на каждого и сказать, кому над чем следует поработать. И хотя мне все это нравилось, передышке я обрадовалась – день выдался утомительным.
Я смотрела, как остальные поочередно выполняют задание. Мы уже начали походить на настоящих пилотов. Вот Бита, например, очень впечатляюще подловила удирающего от нее крелла. А ФМ хоть и немного излишне осторожничала, но летала с захватывающей четкостью.
Следующей задание выполняла Киммалин, и ей таки удалось разбить щит крелла. Я улыбнулась и окликнула ее, когда она летела обратно.
– Эй, отличная работа!
– Я не разбилась, – отозвалась Киммалин. – Это так непривычно!
– Да ты почти никогда не разбиваешься.
– Но и почти никогда не выполняю упражнение.
– У каждого свой талант. Ты умеешь метко стрелять издалека. А я умею ругаться.
– Ругаться? Но ты почти никогда…
– Заткнись, тьма тебе в глотку.
Киммалин хихикнула, и я невольно улыбнулась. Возможно, Нед и прав. Возможно, ей действительно нужно было время от времени спускать пар.
– Только не подумай, пожалуйста, что я тебя критикую, дорогая, – сказала Киммалин, – но это ругательство едва ли можно назвать изобретательным. Его я слышу каждый день, с тех пор как покинула Благодатную. Там же, откуда я родом, принято вести себя более продуманно.
– В каком смысле?
– Ну, там нельзя, чтобы люди поняли, что ты относишься к ним с пренебрежением. Это считается неприличным!
– То есть вы оскорбляете людей… не оскорбляя их?
– Так у нас принято. Но если тебе это покажется бессмысленным – не переживай. Лично я считаю, что позволять себе быть такой, какая ты есть, очень круто. Это дает столько возможностей усвоить жизненные уроки!
– Это… хм. – Я улыбнулась. – Мне это нравится.
– Спасибо.
В наушниках послышался треск, затем прорезался назойливый голос Заразы:
– Жучик, Юла – вы следите, как действует Бита? Вам следовало бы к ней присмотреться.
– Да смотрю я! – огрызнулась я.
– Хорошо. Потому что с моей точки обзора похоже, будто вы просто сидите и треплетесь, да еще и хихикаете.
– Йорген, – сказала Киммалин, – я просто хотела, чтобы ты знал, какой же ты все-таки удивительный командир звена. И поскольку Святая добра и справедлива, я уверена, что тебе воздастся за все, что ты делал в жизни.
– Спасибо, Жучик. Будьте начеку. Конец связи.
Я дождалась, пока погаснет огонек, показывающий, что он на линии, и расхохоталась:
– В жизни не слышала ничего великолепнее!
– Ну, – отозвалась Киммалин, – иногда ты склонна немного преувеличивать, но, думаю, этот комплимент я могу принять. – И она пошла на новый заход, так как Кобб хотел натренировать ее пользоваться ускорителем.
– Здесь ей и правда как будто не место, – пробормотала я себе под нос. – Как будто и слишком хороша для нас, и вместе с тем недостаточно хороша.
– Это противоречие, – прозвучал у меня в ухе голос М-Бота. – Весьма в духе людей.
– Угу, – согласилась я, потом резко выпрямилась. – М-Бот?
– Да?
– М-Бот!!!
– Не то чтобы я был против того, чтобы на меня кричали, ведь мои эмоции искусственные, но не могла бы ты…
– Как? – спросила я, съежившись в кресле, и добавила уже шепотом: – Остальные могут тебя слышать?
– Я отфильтровал твои каналы и настроил связь непосредственно с твоим шлемом, – сообщил М-Бот. – Твое беспроводное средство коммуникации предоставило мне точку фокусировки, чтобы изолировать тебя.
– Что-что мое?
– У тебя в рюкзаке. Кажется, ты положила его на соседнее сиденье.
Личная рация, которую дал мне Кобб!
– Как я уже говорил, ваши методы коммуникации весьма примитивны, – продолжал М-Бот, – что представляется мне довольно любопытным, поскольку прочие ваши технологии, не считая отсутствия гениального искусственного интеллекта, кажутся вполне соответствующими моим собственным. Ну, и еще вам недостает цитониевого гипердвигателя. И надлежащего технического оснащения для каталогизации грибов. Поэтому, полагаю, вы действительно отстаете во всех важных областях.
– Я думала, ты не хочешь быть обнаруженным! – прошептала я. – Тогда почему ты разговариваешь со мной тут?
– Спенса, я же корабль-невидимка, – ответил он. – Я вполне способен проникнуть в вашу связь, не выдавая себя. Но хочу тебя предупредить: я не доверяю этим твоим ССН.
– И правильно делаешь, – честно сказала я. – Но мне-то ты доверяешь? Хотя я и врала тебе?
– Ты напоминаешь мне кого-то, кого я забыл.
– Это тоже противоречие, М-Бот.
– Вовсе нет. Я так сказал, а я стопроцентно рационален.
Я закатила глаза.
– Это называется логика. – М-Бот немного подождал, потом добавил уже тише: – И я в этом суперхорош.
Впереди вылет Киммалин закончился бегством крелльского корабля. ИМИ она так и не применила.
«Но ведь она могла сбить его с воздуха, – подумала я, волнуясь за нее. – Если, конечно, щит крелла был устранен».
Кобб продолжал твердить, что нам необходимо освоить базовые навыки, и, наверное, был прав. И все же это казалось несправедливым. Как будто мы не использовали Киммалин максимально полно.
– Юла, – сказал Кобб, – теперь ты.
– Что – ты? – спросил М-Бот. – Что мы делаем? У меня нет видеосвязи. Только аудио.