Я наблюдаю за тобой Джуэлл Лайза

– 34 –

Оттолкнувшись ногой, Фредди подкатил офисное кресло от окна к двери.

– Папа! – крикнул он. – Та женщина, мама Дженны! Ее арестовали!

– Ты о чем? Не понимаю! – отозвался тот снизу.

– Женщина, которая следила за нами. Миссис Трипп, или как ее там. Два полицейских только что вывели ее из «Мелвилла».

Раздались шаги. На лестнице показался отец.

– Ты уверен?

– Совершенно уверен. Она подошла на улице к каким-то людям, стала к ним приставать, махать руками. Они пытались отделаться от нее, но она вошла за ними в бар. Минут через пятнадцать подъехала машина с мигалкой, туда зашли копы, а потом ее дочь. Вскоре их обеих вывели из отеля.

– И посадили в машину?

– Нет. – Новость тут же перестала казаться захватывающей. – По-моему, повели домой.

– Плохи дела…

– Почему бы тебе не сходить в бар? – предложил Фредди. – Узнай, что там произошло. Ты ведь с ними на короткой ноге.

– Да, пожалуй, – согласился папа и пристально взглянул на Фредди. – Хочешь со мной? Возьму тебе кока-колу и порцию шкварок.

Фредди кивнул. С одной стороны, здесь тепло, а там холодно. Но он никогда никуда не выбирается вместе с папой. Обычно отец в это время еще в школе: зачастую он засиживается там до десяти часов, а сегодня пришел пораньше, потому что весь день провел на заседании совета по образованию. Он явился, преисполненный добродушия и веселья, взъерошил сыну волосы, назвал его «хорошим мальчиком», сделал им обоим бутерброды с «Нутеллой», похвалил свежевыкрашенный коридор, щедро налил себе красного вина, обнял маму и вообще вел себя как примерный отец, каждый день возвращающийся с работы ровно в шесть.

А теперь он предлагает Фредди кока-колу, шкварки и возможность узнать из первых рук, что случилось с Дженной и ее мамой. Фредди поспешно принялся искать ботинки.

Фредди нравился отель «Мелвилл». Иногда по воскресеньям они с родителями заходили сюда на ланч, а однажды привели бабушку и пили чай в небольшой зоне отдыха за стойкой администратора. Им подали крошечные пирожные с цветной обсыпкой, розовыми лепестками и кремом. У каждого был чайник со старомодным ситечком и сахарница с кусковым сахаром. В камине горел огонь, на заднем плане негромко звучал джаз. Все как в приятном сне.

Папа открыл парадную дверь, и Фредди окунулся в атмосферу взрослой жизни: возбужденные голоса, густой запах пива и ароматизированных свеч, безмолвная пляска теней на стенах, напольные вазы с тропическими растениями.

Отец прошел в бар, заказал Фредди колу, а себе пинту пенного.

– Видел здесь полицейскую мигалку, – обратился он к молоденькому пареньку за барной стойкой. – Что-то стряслось?

– Ничего особенного, – ответил бармен, на вид не сильно старше Фредди. – Какая-то дамочка с диагнозом приставала вон к тем двоим. Мы попросили ее уйти, а она отказалась. – Он пожал плечами, повернул пивной кран и позволил последним каплям нырнуть в пенную шапку.

– Бывает, – заметил папа. – Пришлось вызвать полицию?

– Наотрез отказывалась уходить. Посетители встревожились. Роб попытался уговорить ее, но она расшумелась еще сильнее.

– Порцию шкварок, пожалуйста. – Папа вынул бумажник. Бармен кивнул и поставил напитки на стойку. – И что эта женщина говорила?

– Всякую ерунду про могущественных воротил, которые всех контролируют. Типа нельзя верить тому, что пишут в газетах. Теория всемирного заговора. Короче, больная.

– Люк, наверное, в данном случае не следует использовать слово «больная», – ласково пожурил его папа. Тоже мне, святой Том Фицуильям. – Лучше «неуравновешенная».

Тут к нему подошел мужчина из той обиженной пары.

– Мистер Фицуильям, я Ральф Гросс. Наш сын Феликс учится в вашей школе, в восьмом классе. А это моя жена Эмма. – Эмма вежливо махнула им обоим и снова взялась за бокал вина. – Я просто хотел выразить восхищение, как изменилась школа при вашем руководстве. Мы уже собрались переезжать и даже подали запрос о переводе в Уэллс. Однако с тех пор, как вы стали директором, Феликс с радостью ходит в школу, и оценки у него улучшились. Вы уж простите, но та женщина, которую вывели, несла полную чушь.

– И что она говорила?

– Да всякий бред. Дескать, вы ее преследуете, ведете подрывную деятельность и так далее. И смех и грех. Я решил, вам стоит знать: мало ли, потом дойдет через испорченный телефон. Никто не воспринимает ее всерьез, не беспокойтесь. Мы все знаем, что вы прекрасный человек.

– Спасибо на добром слове, – сказал папа. – Для меня очень важна ваша поддержка. Я знаю Феликса, он отличный парень. Рад, что вам не придется переезжать.

Ральф пожал отцу руку и вернулся к своей жене, которая все это время беззастенчиво пялилась на папу и идиотски улыбалась.

Фредди поморщился и сел за столик в углу у двери. Они с отцом чокнулись друг с другом и захрустели шкварками. «Прикольно, но как-то странно», – отметил про себя Фредди. Они поболтали о его успехах в школе, о весеннем бале, на который он хочет сходить. Отец отпустил шуточку насчет девушек, а Фредди вежливо отмахнулся, бросив заученную фразу: «Я еще не дорос до девушек» (похоже, это уже не так). Ему пришло в голову, что такими темпами разговор дойдет до фотографий на его жестком диске. Он выпрямился и подобрался, приготовившись наврать про школьный проект по изучению психологических отклонений типа вуайеризма, однако папа так ничего и не спросил. Вскоре они вспоминали давно минувшие деньки, города, где им довелось побывать, и странных людей, которых им приходилось встречать. Отец был таким расслабленным и добродушным и проявлял такой искренний интерес к сыну, что Фредди набрался смелости и спросил:

– Папа, чего от тебя хотела та сердитая женщина из Озерного края?

Отец тут же напрягся.

– Что за сердитая женщина?

– Помнишь, мы ездили на экскурсию? Она подбежала и набросилась на тебя с кулаками.

– Конечно, помню. Не знаю. Дикое происшествие.

– Ты отвел ее на другую сторону улицы, и вы о чем-то разговаривали. Мне всегда было интересно, что она тебе сказала и что ты ей ответил.

– Бог ты мой, давно из головы вылетело! Наверное, сказал, что она ведет себя неадекватно и пугает мне жену и сына. Скорее всего, пытался ее успокоить.

– Я действительно испугался, – тихо произнес Фредди.

– Правда?

– Да. Никогда этого не забуду… Мама Дженны тоже тебя ненавидит.

– Думаю, между миссис Трипп и той дамой из Озерного края есть разница. Та дама перепутала меня с кем-то, просто обозналась. А мама Дженны… у нее явно какая-то проблема с психикой.

Фредди кивнул, соглашаясь.

– Как думаешь, они знакомы?

– Кто? Мама Дженны и женщина с озера?

– Да. Потому что… – Фредди помолчал, подбирая слова. – Я слышал, как вы с мамой разговаривали. Будто бы мама Дженны помнит нас с той поездки.

– Ты слышал наш разговор? Когда?

– Как-то утром на кухне.

Отец вздохнул.

– По-моему, мама Дженны никогда нас не встречала. Это плод ее больного воображения. Бедная женщина.

– Дженну теперь отправят в детский дом?

– Ох, не хотелось бы. Хотя такое возможно, если ее маму положат в лечебницу, а девочку не заберет к себе папа. Надеюсь, обойдется. Я приложу все усилия.

Фредди понимающе кивнул.

Ну еще бы. Мой папа – супергерой.

– 35 –

Джоуи все видела. Когда она вышла из автобуса, скандал только начинался. Она остановилась посмотреть, как развиваются события: кричащая женщина, машина с мигалкой, полицейские.

На улице собралась небольшая толпа. В Мелвилле мало происшествий – не каждый день из бара выводят сумасшедшую. Такое зрелище можно увидеть в городе, но не здесь, в тихой заводи, поэтому люди не могли пропустить удачную возможность поглазеть.

Наконец Джоуи вернулась домой. Внутри было темно и тихо – слышно, как капает вода из крана и побулькивает холодильник. Джоуи подошла к кабинету Ребекки и осторожно постучала в дверь.

– Да?

– А, ты дома…

Ребекка поспешно щелкнула мышкой, и фотография на мониторе сменилась таблицей с данными.

– Да, я дома. Привет.

В свете мониторов ее лицо казалось мертвенно-бледным, глаза были широко открыты, словно она несколько часов смотрела на экран не моргая. Из окна тянуло холодом, тем не менее Ребекка была в легкой блузке и без обуви.

– Вот это дубак! Ты не замерзла?

Джоуи закрыла форточку, быстро взглянула на окно спальни Тома Фицуильяма, рассчитывая увидеть его жену, но в доме было темно. Она выглянула на улицу. Между двух проезжающих машин показались две фигуры – похоже, Том Фицуильям и его сын заходят в бар отеля «Мелвилл».

Сердце Джоуи забилось быстрее.

– Хочешь сходить в «Мелвилл» поужинать? – спросила она Ребекку. – Я угощаю.

Полчаса спустя они вошли в бар. Джоуи приняла душ, почистила зубы, надела обтягивающие джинсы и приталенную куртку, вставила в уши сережки со стразами, выигрышно сверкающими в полумраке. Сперва она не заметила Тома и расстроилась, что упустила его, но, подойдя к бару, увидела: он сидел вместе с сыном за маленьким столиком в углу. Том тоже заметил ее, и Джоуи безошибочно определила в его взгляде восхищение.

Она улыбнулась в ответ на его радостную улыбку и одними губами прошептала: «Привет».

Они с Ребеккой уселись за столик, с которого не было видно Тома, – единственное свободное место в пятницу вечером.

– Спасибо тебе, – произнесла Ребекка, чокнувшись «Девой Марией» с «Кровавой Мэри», которую заказала Джоуи. – Отличная идея выбраться посидеть. Иногда мне просто необходимо выйти к людям. Я стала такая… – Она внезапно замолчала и посмотрела куда-то Джоуи за спину.

Джоуи почувствовала его приближение. Сердцебиение участилось, кровь быстрее побежала по жилам. Она подняла глаза и улыбнулась.

– Привет, Том. Я хотела подойти, но решила не тревожить вас с сыном. Вам, наверное, нечасто удается побыть вместе.

– Вот спасибо. – Том наклонился и поцеловал ее в щеку. Совершенно невинный поцелуй в исполнении Тома Фицуильяма казался неимоверно эротичным и двусмысленным. Джоуи потеряла способность связно мыслить. К счастью, все прошло без осложнений.

– Полагаю, вы знакомы с моей невесткой Ребеккой? – спросила она, взяв себя в руки.

– Конечно, – приветливо отозвался Том. – Рад вас видеть. После вашего переезда мы почти не встречались.

– Я предпочитаю одиночество, – сухо бросила Ребекка.

– Вижу, вы с Джеком были заняты. – Том кивнул на круглый живот Ребекки. На мгновение воцарилось неловкое молчание. – Это ведь ребенок?

Джоуи ожидала, что Ребекка подтвердит правоту Тома, однако та промолчала, и Джоуи сочла за лучшее вмешаться.

– Да, ребенок. У меня будет племянница. Ждем ее месяца через два.

– Семь с половиной недель, – пробормотала Ребекка.

– Чудесно, – просиял Том. – Примите мои поздравления. Как дела у Джека?

– Хорошо, – ответила Ребекка и, чуть помедлив, добавила: – Спасибо.

– Вот и славно. – Том бросил на Джоуи интимный взгляд. У нее закружилась голова. Он повернулся к своему столику, где его сын сосредоточенно смотрел в смартфон, то и дело поглядывая по сторонам. – Пойду к Фредди. Вообще-то, ему уже пора домой, у него куча домашних заданий. Рад был повидаться, Ребекка. И с вами, Джозефина.

– Джозефина? – громким шепотом произнесла Ребекка, едва Том отошел. – Почему он называет тебя Джозефиной?

– Наверное, в тот вечер, когда он привез меня домой, я сказала ему, что меня так зовут. Теперь уже поздно откатывать назад.

– А зачем ты сказала, что тебя зовут Джозефина?

– Это правда.

– Тебя же никто так не называет.

– О господи, да не знаю я. Наверное, хотела произвести на него впечатление.

Ребекка недоуменно моргнула.

– С чего бы?

– Ну… – Джоуи задумчиво провела палочкой сельдерея по ободку стакана. – Не знаю. Тебе не понять.

– Я попытаюсь. Расскажи.

– Хорошо. Представь, что ты всю жизнь живешь в тени такого парня, как Джек. Ты портишь все, к чему прикасаешься, и каждый раз, когда выглядываешь из своего бардака, – там Джек, который все делает безупречно. Он весь с ног до головы такой идеальный, к тому же умный и красивый. А я – просто глупая, бестолковая Джоуи. И вот я встречаю еще одного невероятно взрослого человека, который все делает безупречно и решает чужие проблемы. Невольно захочешь быть умной Джозефиной, а не дурой Джоуи. Понимаешь?

– Понимаю, – ответила Ребекка. – Порой я чувствую себя точно так же.

– С Джеком?

– И с Джеком, и с коллегами, да почти со всеми. Знаешь, когда я впервые тебя встретила, то поначалу пугалась. И до сих пор пугаюсь.

– Что?!!

– Джек описывал тебя как отважную девчонку, неудержимую и бесстрашную, которая где-то на Ибице укрощает толпы буйных мужиков. А потом я познакомилась с тобой. Ты оказалась такая молоденькая и классная. Смотришь – и веришь, что ты действительно способна объезжать диких лошадей и стрелять по жестянкам. Джек… он успешный, но в то же время очень сдержанный и осторожный. Все планирует до мельчайших подробностей. В его жизни нет места неожиданностям. Я такая же, поэтому восхищаюсь тобой. И в то же время боюсь.

– Пожалуйста, не надо меня бояться, – сказала Джоуи. – Могу тебя заверить: я не объезжаю диких лошадей, во мне ноль процентов спонтанности, и вообще я жалкая неудачница.

– Прекрати, Джоуи. Никогда так не говори. Если будешь все время повторять «я неудачница», люди станут видеть в тебе лишь неудачницу. А это не так. Ты – просто отпад. Знаешь… – Ребекка нервно смяла манжету блузки. – Когда-то я общалась с девушкой, очень похожей на тебя. Она была потрясающая – жизнерадостная, красивая и классная, точно так же не верила в себя и думала, что она хуже всех и никто не хочет иметь с ней дело. Когда ей было четырнадцать лет… – Ребекка замолчала, разглядывая свои руки, затем подняла глаза на Джоуи. – Она покончила с собой.

Джоуи едва не поперхнулась.

– О господи. Кто была эта девушка?

Ребекка засунула руки поглубже в рукава и промолвила:

– Моя младшая сестра.

Дата: 25/03/17

Место: полицейский участок Тринити-Роуд, Бристоль, БС2 0НВ

Допрос проводят офицеры полиции Сомерсета и Эйвона

ПОЛИЦИЯ: Пожалуйста, назовите свое полное имя.

АБ: Альфи Джеймс Баттер.

ПОЛИЦИЯ: Где вы живете?

АБ: «Мелвиллские высоты», дом четырнадцать.

ПОЛИЦИЯ: Спасибо. У нас есть к вам пара несложных вопросов, мистер Баттер.

АБ: Пожалуйста, зовите меня Альфи.

ПОЛИЦИЯ: Хорошо, Альфи. Где вы были двадцать четвертого марта, в пятницу вечером?

АБ: До семи часов – в гостях у мамы, потом поехал домой.

ПОЛИЦИЯ: Где живет ваша мама?

АБ: Во Френчее.

ПОЛИЦИЯ: Спасибо. Как вы добирались домой?

АБ: Сел на автобус. У меня нет машины, коплю на фургон.

ПОЛИЦИЯ: Итак, вы сели на автобус номер…

АБ: Двести восемнадцать, из города.

ПОЛИЦИЯ: И вы вернулись в Мелвилл в…

АБ: Где-то в семь сорок.

ПОЛИЦИЯ: Расскажите, что произошло, когда вы вернулись в поселок.

АБ: Хорошо. Я зашел в магазин, купил пару бутылок пива. До этого написал эсэмэску Джоуи…

ПОЛИЦИЯ: Вы имеете в виду мисс Маллен?

АБ: Да. Она ответила, что еще в городе, делает покупки и скоро приедет. Мне хотелось расслабиться – как-никак вечер пятницы.

ПОЛИЦИЯ: Вы кого-нибудь видели, когда поднимались на холм?

АБ: Нет, никого не видел.

ПОЛИЦИЯ: Вы живете со старшим братом мисс Маллен и его женой, верно?

АБ: Верно.

ПОЛИЦИЯ: Когда вы вернулись, кто-нибудь из них был дома?

АБ: Понятия не имею. Никого не видел. Это не мой дом, я стараюсь лишний раз не высовываться. Типа не путаться у них под ногами. Так что я не стал выяснять, дома они или нет. Взял пиво и пошел в нашу комнату ждать Джоуи.

ПОЛИЦИЯ: Во сколько Джоуи пришла домой из магазина?

АБ: В восемь пятнадцать или восемь тридцать.

ПОЛИЦИЯ: А точнее?

АБ: Не могу сказать. Где-то в этом промежутке.

ПОЛИЦИЯ: Она сразу поднялась к вам?

АБ: У меня играла музыка, поэтому я не услышал, как хлопнула входная дверь. Думаю, она поднялась наверх сразу. Она была в плаще, руки холодные, щеки тоже, будто только с улицы. А что?

ПОЛИЦИЯ: Как Джоуи себя вела? Она не показалась вам взволнованной или запыхавшейся?

АБ: Нет. Сказала, что у нее был трудный день, в магазинах давка, она устала. От радости не прыгала, конечно, но в целом выглядела нормально.

ПОЛИЦИЯ: Нормально?

АБ: Ну да, нормально.

ПОЛИЦИЯ: Что Джоуи делала, после того как поднялась к вам?

АБ: Толком и не вспомню. Поболтали немного, затем она пошла в душ.

ПОЛИЦИЯ: А что она купила?

АБ: Новый бюстгальтер.

ПОЛИЦИЯ: Она вам его показала?

АБ: Да, он был на ней. А что такого? Вы же не думаете, что Джоуи причастна к убийству?

ПОЛИЦИЯ: Спасибо, Альфи. На сегодня достаточно.

– 36 –

10 марта

Прошел час после ухода полиции. Дженна лежала на кровати, свернувшись калачиком, и смотрела на экран телефона. Бесс гуляла с подругами и незнакомым парнем по имени Джед. Похоже, у него мания высовывать язык, стоит ему попасть в кадр. Сперва они сидели в «KFC», а теперь перекочевали в чью-то спальню. Точно не к Бесс: Дженна знала ее комнату так же хорошо, как свою. Судя по «снэп-карте», они в доме двадцать четыре по Готорн-драйв, в Лиссендене. Это соседний поселок.

У Дженны сжалось сердце. Где-то в параллельной вселенной она могла бы тоже пойти в «KFC» вместе с Бесс, Руби и Джедом и теперь сидела бы с ногами на чьей-то кровати и весело болтала, как и полагается в пятницу вечером. Джед, несмотря на вечно высунутый язык, вроде симпатичный. Возможно, удалось бы познакомиться с ним поближе. Кто знает, может, в той параллельной вселенной он стал бы ее первой любовью и она отдала бы ему девственность. Но этого уже не узнать, ведь она здесь, валяется в постели, и ее до сих пор мутит из-за ужасной сцены в «Мелвилле»: от унижения – их с мамой на глазах у толпы вывели из отеля и от стресса – ей пришлось солгать констеблю, папе – всем.

Дженна кликнула на «снэп-карту»: Бесс до сих пор на Готорн-драйв, двадцать четыре. Уже десять сорок пять. По выходным Бесс позволено задерживаться до одиннадцати вечера. Ей придется поторопиться, чтобы успеть вовремя.

Мама внизу, бродит по дому. Раньше, до болезни, в десять часов она уже лежала в кровати с чашкой травяного чая и хорошей книгой, а теперь засиживается до полуночи, иногда до двух ночи: болтает в чате с какими-то людьми из Штатов, проверяет, на месте ли мебель, фотографирует, делает бесчисленные заметки. Вот она ходит по кухне, открывает и закрывает ящики, проводя мысленную инвентаризацию, чтобы утром проверить, не передвинуты ли кастрюли.

Дженна перевернулась на другой бок и вновь заглянула в телефон. Бесс ушла из дома Джеда. Двигается довольно быстро – видимо, едет на такси. Или ее забрала мама. Впрочем, это вряд ли: они живут прямо на выезде из квартала, их парковочное место мгновенно занимают, так что мама Бесс передвигает машину только в самом крайнем случае. Маленькая иконка на карте направляется к Нижнему Мелвиллу. Наверное, Бесс неловко мнется на заднем сиденье, не зная, стоит ли заговаривать с водителем, и от смущения листает фотографии на телефоне. Дженна хотела написать ей, но передумала.

В десять пятьдесят пять иконка остановилась на главной улице. Дженна решила дождаться, когда лучшая подруга благополучно доберется до дома. Время шло, а иконка по-прежнему оставалась на месте. Часы показали одиннадцать, потом пять минут двенадцатого. Дженна села на краю постели. Почему Бесс не дома? Она перезагрузила приложение, но иконка не двинулась. Перед глазами встала картина: двери машины заблокированы, стекла запотели, ее подруга извивается на заднем сиденье под здоровенным потным мужиком, отчаянно пытаясь привлечь внимание случайных прохожих.

Дженна соскочила с кровати, бегом спустилась по лестнице, надела мамино пальто и старые садовые боты и вышла из дома.

Она подбежала к перекрестку, но такси с запотевшими стеклами там не оказалось. Девочка прищурилась, высматривая светлые волосы подруги, а когда наконец увидела, то застыла на месте. Бесс стояла у входа в аптеку и увлеченно болтала с мистером Фицуильямом.

– 37 –

Папа вышел из дома около одиннадцати, спустился в Нижний Мелвилл и вернулся минут через пятнадцать с коробкой кукурузных хлопьев. Странно: он не ест хлопья, мама тоже. Единственный, кому могут понадобиться кукурузные хлопья, – Фредди. Но даже если и так, это не повод идти в поселок среди ночи. Весь вечер Фредди чувствовал себя не в своей тарелке. Сначала история с Дженной и ее мамой, потом отец повел его в бар, держался вполне дружелюбно и даже поговорил про ту женщину из Озерного края. Затем явилась Красные Сапоги с подругой; отец строил ей глазки и вообще вел себя необычно. И уже под конец, на выходе из бара, Фредди обернулся, чтобы еще раз посмотреть на Красные Сапоги, и поймал взгляд ее беременной подруги, пронзивший его, словно лазерный луч.

Фредди вылез из кровати и на цыпочках подошел к двери. В соседней спальне перешептывались родители. Шепот перешел в оживленный спор, потом – довольно быстро – в приглушенные крики.

У Фредди свело живот от дурного предчувствия. Он постоял еще немного, прислушиваясь к звукам ссоры. Удалось расслышать какое-то странное слово и обрывок фразы: «…девочка. Я тут ни при чем, совершенно ни при чем. Откуда мне было знать?» На мгновение родители замолчали, и Фредди замер от ужаса. Он напрягся и закрыл глаза, ожидая услышать страшное: звуки ударов, шлепки, приглушенные стоны, грохот падающего тела. К горлу подкатила тошнота. Вечер так хорошо начинался, а теперь отец снова возьмется за свое? Почему?!

Наконец Фредди открыл глаза, разжал кулаки и выдохнул. Из родительского туалета послышался шум воды, щелкнул выключатель, тихо скрипнули пружины кровати.

Фредди подошел к окну. Поселок готовился ко сну: последние гуляки покидали «Мелвилл», тайский ресторан уже закрылся, на улицах – никого. Где-то там, вдали от глаз, Дженна и ее мама. О чем они думают сегодня? Что творится на душе у Дженны?.. Фредди приложил ладонь к холодному стеклу, полюбовался на запотевший отпечаток, задернул занавески и лег в постель.

– 38 –

11 марта

– Ты не говорил, что младшая сестра Ребекки покончила с собой.

Джек поднял взгляд от кипы писем на кухонном столе. В футболке и пижамных штанах, с взъерошенными волосами, сейчас он совсем не походил на человека, который накануне провел семичасовую операцию на сердце. Скорее складывалось впечатление, что он всю ночь тусил в пабе, а на обратном пути съел кебаб.

– Что?

Джоуи взяла коробку с пшеничными хлопьями.

– Ребекка вчера сказала, что ее сестра в четырнадцать лет покончила жизнь самоубийством. Почему ты меня не предупредил?

– Когда я сам узнал, ты была за границей. Наверное, поэтому.

– Она моя невестка, я живу с ней в одном доме. Это очень многое объясняет. Если бы я знала, то могла бы… – Джоуи хотела сказать: «…подружиться с ней», но вместо этого произнесла: –…понять ее.

– Извини, как-то в голову не пришло. Ну и потом это не мое дело. Сама видишь, Ребекка очень скрытная.

– Я все понимаю, но про такие вещи нужно быть в курсе.