Я наблюдаю за тобой Джуэлл Лайза
– Ага. Просто прогуливает.
– Ну да, наверное, – с сомнением протянула Дженна.
– Что там у вас творится?
– Она не сказала?
– Нет. Говорит, это типа личное.
Такого Дженна не ожидала. Она была уверена, что Бесс все разболтала. Осмотрительность не входила в число ее достоинств.
– Вы там уже разберитесь между собой, – сказала Руби. – А то ваши дрязги нас всех вымораживают.
– Постараемся, – пожала плечами Дженна.
Бесс появилась на следующий день. Вид у нее был усталый и неприветливый. На уроке физкультуры Дженна наблюдала за ней с другого края спортивного поля: Бесс вела себя нервно и раздраженно, будто хотела поскорее оказаться где-нибудь подальше. Через несколько минут она подошла к помощнице тренера и что-то произнесла. Учительница пристально взглянула на нее, напряженно кивнула и указала в сторону школы. Бесс подхватила куртку и бутылку с водой и поспешно скрылась в здании.
Дженна тоже подбежала к помощнице тренера.
– Мисс, у меня тампон протек, нужно поменять.
Учительница скроила недовольную гримасу.
– Надо было побеспокоиться об этом перед физкультурой.
– Да, мисс, знаю. Я поменяла его всего час назад. Думала, все будет в порядке…
– Ну иди уже, только побыстрее.
Дженна со всех ног побежала в школу. Она заглянула в женскую раздевалку – никого. Потом проверила женский туалет. На первый взгляд там тоже оказалось пусто; Дженна собралась уходить, однако из дальней кабинки донеслись всхлипывания. Дженна наклонилась и увидела ноги в знакомых розовых кроссовках.
– Бесс, – прошептала она. – Что с тобой?
Всхлипывания стихли. Через пару секунд Бесс спросила:
– Кто здесь?
– Дура, это я. Ты что там делаешь?
– А ты как думаешь?
– Не знаю, потому и спрашиваю. Ты сегодня сама не своя. Заболела, что ли?
– Да, – через мгновение отозвалась Бесс. – Мне нехорошо. Наверное, заболела.
– Привести кого-нибудь? Например, медсестру?
– Совсем с дуба рухнула?
Дженна вздохнула.
– Может, выйдешь оттуда? Хочу на тебя посмотреть.
– Нет.
– Какого хрена, Бесс? Не тупи, выходи уже.
Воцарилась долгая тишина. Наконец щелкнула задвижка, и Бесс вышла из кабинки. На вид она казалась еще меньше, чем на самом деле. Ее лицо было необычайно бледным.
– Что происходит? – спросила Дженна.
– Ничего.
– Да что с тобой творится?
– Ничего. – Бесс помолчала и добавила: – Кажется, я беременна.
Пол как будто ушел у Дженны из-под ног. Она закрыла глаза, а когда открыла, перед ней по-прежнему стояла Бесс – предположительно беременная.
– В каком смысле? – по-идиотски переспросила Дженна.
Бесс была девственницей. Они обе были девственницами. Девочки совершенно не интересовались сексом; обеих воротило от мысли, что внутрь может проникнуть мальчик (гадость какая). Обе рассчитывали потерять девственность не раньше восемнадцати. Так они твердили друг другу. Дженне показалось, будто от нее что-то ускользает, словно все это время она делала что-то неправильно. Она почувствовала себя идиоткой.
– Не знаю, в каком смысле, – ответила Бесс. – Только у меня уже две недели задержка. Я вся раздулась. И сиськи болят… – она легонько потрогала грудь.
– Но… я понять не могу. У тебя же нет парня.
– Парня?
Дженна в отчаянии взглянула на подругу.
– Бесс, скажи мне, с кем ты занималась сексом?
– Ни с кем. Не было никакого секса. Это непорочное зачатие, ясно?
– Хватит прикалываться! Рассказывай!
– Не могу, ясно? Не могу, и все. Может, я вообще не беременна. Это просто ПМС, и месячные начнутся завтра. Наверное.
– Подожди меня после школы, – предложила Дженна. – Сходим в аптеку, купим тебе тест.
Бесс кивнула, но тут же помотала головой.
– Нет, я занята.
– Чем?
– Ничем.
Дженна вздохнула.
– Ладно, я куплю тебе тест и принесу завтра. На перемене посмотрим. Идет?
– Хорошо, – ответила Бесс. – Идет. – После недолгого молчания она произнесла: – Прости за то, что я сказала про твою маму. Ты совсем не такая.
Дженна улыбнулась и обняла подругу. Та поморщилась и отстранилась.
– Ты чего?
– Ничего, все в порядке.
– Тебе больно?
– Нет, я же сказала, все в порядке.
– Пойдем на урок?
– Пойдем.
Они вышли из туалета, держась за руки.
– 45 –
21 марта
Прошлая суббота стала одной из худших в «Чики-дрики». На нее забронировали тринадцать дней рождения, а в десять утра пошел дождь; разумеется, к обеду в клубе было не протолкнуться, и все в плохом настроении. Пришлось разнимать две драки: одна между компанией десятилетних мальчишек, вторая – между двумя сорокалетними папашами (из-за них даже вызвали полицию). Ко всему прочему засорился мужской туалет; об этом узнали только через час, когда весь пол был залит водой вперемешку с туалетной бумагой и дерьмом. Потом молоденькая девушка в свой первый рабочий день ухитрилась опрокинуть стол в праздничном зале, уничтожив тридцать стаканов смородинового лимонада и праздничный торт стоимостью в сто фунтов. Не день, а вечный бой; только потушишь пожар в одном углу, уже полыхает в другом. Тем не менее, несмотря ни на что, подробности встречи с Томом раз за разом прокручивались в мыслях Джоуи, заставляя ее краснеть от стыда, ужаса и всепоглощающей страсти.
Наконец рабочий день завершился, и Джоуи, грязная и потрепанная, вывалилась из «Чики-дрики» в сырые сумерки, в глубине души надеясь, что у выхода ее ждет Том с тем самым выражением отчаянного желания в глазах. Разумеется, он не ждал ни на улице, ни на остановке. Джоуи прошла той же дорогой, что и в пятницу вечером, однако Тома не было. Она помедлила у своей двери, чересчур долго разыскивая ключи и делая вид, что читает эсэмэску, но он так и не объявился. Прошел вечер субботы, миновали воскресенье и понедельник – ни намека на его присутствие.
Во вторник утром Альфи поинтересовался: «У тебя все хорошо, детка?» – и сделал ей массаж ступней. Джоуи хотелось плакать, потому что ей было совсем не хорошо, а если вдуматься, никогда не было хорошо. Никогда. Тем не менее она ответила: «Все отлично, просто устала». «Знаешь, мы ведь можем поговорить, если тебя что-то тревожит», – сказал Альфи. Джоуи кивнула, проглотила слезы и ласково взъерошила ему волосы. По улицам ходят сотни симпатичных девушек, и любая из них стала бы для Альфи лучшей женой, чем она, Джоуи.
В тот же день Альфи позвонила какая-то женщина из поселка: Никола рекомендовала его как очень хорошего маляра, и не будет ли он так любезен зайти и составить смету. «Можно взять твой телефон? – попросил Альфи. – Хочу заглянуть к Николе и сделать несколько фотографий. Покажу свою работу. А то на моем камера дерьмовая».
«Бери, конечно», – рассеянно отозвалась Джоуи. А потом ее посетила удачная мысль.
– Давай я сфотографирую, у меня лучше получается. Не волнуйся, забегу к Николе после работы.
Ей открыл мальчик. Он коротко постригся и теперь выглядел настоящим зверенышем. В воздухе повисла напряженная пауза. Паренек покраснел и едва не споткнулся о собственные ноги, пропуская Джоуи в дом.
– Дверь! – отрывисто крикнул он куда-то в коридор. – Дверь!
Появилась Никола. Когда Джоуи видела ее в последний раз, жена Тома щеголяла в блестящем спортивном костюме и бейсболке, розовощекая, улыбающаяся и подвижная, будто вот-вот сорвется с места и убежит. Теперь хозяйка дома вышла в джинсах, джемпере и растянутых носках, волосы собраны в пучок, кожа тусклая, лицо опухшее. Завидев Джоуи, она встревожилась, как и ее сын.
– Привет, я Джоуи, жена Альфи. Живу через дом, с Джеком и Ребеккой.
Никола вымученно улыбнулась.
– Ах да, Альфи много о вас рассказывал. Чем могу помочь?
Джоуи вынула из кармана телефон.
– Альфи завтра пойдет к клиентке составлять смету. Он хотел бы показать фотографии своей работы. У него не очень получается фотографировать, поэтому мы договорились, что я сделаю снимки. – Она переложила телефон из одной руки в другую, по-прежнему натянуто улыбаясь. – Можно?
Никола закрыла глаза, медленно открыла их, тряхнула головой и улыбнулась.
– Ну конечно, не вопрос. Извините за беспорядок, минималистами нас не назовешь. Проходите-проходите.
Фредди отодвинулся и дал Джоуи пройти. Ей показалось, будто он к ней принюхивается.
– Откуда мне начать?
– Ну… – Никола нервно одернула джемпер. – Альфи красил здесь, – она обвела жестом холл, – и кухню, и гостиную, и лестницу тоже. До верхней площадки.
У Джоуи захватило дух от собственной дерзости. Она пересекла границу и проникла в жилище Тома. Прошла сквозь священный портал в мир, о котором могла лишь мечтать: здесь вещи Тома, его сын, его жена, его дух, его выпавшие волосы и высохший пот. Где-то здесь брюки, которых она касалась, – лежат в корзине для белья или, аккуратно сложенные, висят в шкафу, заполненном одеждой Тома, его свитерами и большими, внушающими уважение ботинками. Шнурок с рабочим бейджем отдыхает на столе, своенравные галстуки заперты в комоде. Здесь Том спит, ест, пьет, здесь проходят его дни.
– Не возражаете, если я включу свет? – спросила Джоуи у Николы.
Дом Фицуильямов оказался совсем не таким, как Джоуи представляла. «Полная задница» – так выразился Альфи, но она не ожидала, что настолько. Даже с безупречно выкрашенными стенами жилище выглядело нелюбимым и неприветливым. Ни одной картины, ни единого яркого пятна, темно и к тому же ужасно холодно.
– Конечно, включайте. Принести вам чего-нибудь? Может, чаю?
Никола тоже оказалась совсем другой. Джоуи считала ее типичной мелвиллской домохозяйкой: такие дамочки готовят только из отборных продуктов, купленных в пафосном гастрономе, составляют букеты из дорогих цветов, болтают по телефону с подружками; на столе у таких вино в запотевшей бутылке, а на экране ноутбука – незавершенный заказ в «Окадо»[10]. А Никола походила на молоденькую няню, которая не знает, как встретить гостя в отсутствие работодателя, боится включить свет, открыть дверцу буфета или прибавить отопление. Словно она не на своем месте.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Джоуи. – Я ненадолго.
Никола исчезла, оставив Джоуи в одиночестве. Та включила люстру, дающую безжалостный желтый свет, и сделала несколько снимков.
Джоуи заглянула на кухню. Никола вздрогнула от неожиданности.
– Пожалуйста, заходите, – сказала она, поднимаясь с места. – Как видите, Альфи покрасил стены, а еще обновил все шкафы и полки… Альфи сказал, что вы познакомились на дешевом курорте на Ибице.
– Да, – удивленно ответила Джоуи. Ей и в голову не приходило, что Альфи и Никола могли беседовать, тем более о ней. – Правда, я не назвала бы его дешевым. Четыре звезды. Там было вполне мило.
– Понятно, – неопределенно заметила Никола. – Альфи так его описывал, что у меня сложилось впечатление, будто он дешевый. Впрочем, я все равно не в состоянии представить. Мы никогда не отдыхали за границей.
– Правда? – поразилась Джоуи.
– Видите ли, у Тома работа, – пояснила Никола. – Всепоглощающая, занимающая все его время.
Джоуи кивнула, хотя объяснение не показалось ей удовлетворительным. Надо же, женщина за тридцать – и ни разу не ездила за границу.
– Если мы куда-то и уезжаем, то недалеко от дома, чтобы Том в любой момент мог вернуться, если потребуется.
– Вы ни разу не ездили за границу, даже до того, как познакомились с Томом?
– Ха-ха, не могу сказать, что у меня было много времени до знакомства с Томом. Нет, не ездила.
Джоуи опять кивнула. Ей ужасно хотелось узнать у Николы, сколько ей лет, но это было бы бестактно.
– Знаете, он очень вас любит.
Джоуи застыла, словно статуя. Ее будто ударила молния.
– Что, простите? – переспросила она, медленно повернувшись к Николе.
– Альфи, – ответила та. – Он вас обожает.
– Ах, да. – Джоуи расслабилась. У нее даже голова закружилась от облегчения. – Разумеется. Я знаю. Альфи просто прелесть.
– Это точно, – поддержала ее Никола. – И такой красавец. Вам очень повезло.
Побледнев, Джоуи отошла на другой конец кухни и сфотографировала французское окно, выходящее в сад. Скамейка была завалена пожелтевшими газетами, на радиаторе сушилось белье: трусы, смятые в крошечные комочки, старый обвисший бюстгальтер, потертые джинсы, которые впору ставить на пол. Сквозь открытое окно задувал холодный ветер.
– Давайте-ка я все это уберу, – предложила Никола.
Она, поморщившись, с трудом поднялась со стула и, прихрамывая, подошла к Джоуи.
– С вами все в порядке?
– Да, ничего особенного. Я временно не бегаю, и моему телу это не нравится. Мышцы, знаете, заскорузли.
– Нужно делать растяжку.
– Сто раз уже себе напоминала, но когда дело касается занятий, необходимо полное погружение. Стоит выбиться из режима, и все идет коту под хвост.
– А почему перестали бегать?
Никола облокотилась на плиту, наполовину погребенную под горой противней и сковородок. Полупустая посудомоечная машина стояла нараспашку. На пробковой доске у двери было прикреплено прошлогоднее расписание уроков.
– Ну, такой период в жизни.
– Можно мне?.. – Джоуи указала в сторону гостиной.
– Конечно.
Никола прошла за Джоуи в гостиную и принялась наблюдать, как та фотографирует стены цвета магнолии и белоснежные деревянные панели. Из обстановки – бледно-голубой диван, старое пианино, хромированный торшер, над искусственным камином – маленькое зеркало в позолоченной раме, у окна – стул с высокой спинкой. Здесь как будто живут пенсионеры.
– Ваша квартирная хозяйка не против ремонта? – поинтересовалась Джоуи.
– Нет, наоборот, даже рада. Мы поделили расходы пополам. Я просто не могла здесь находиться: все было желтое. Желтые стены, представляете?
Джоуи с улыбкой пожала плечами. Она не фанатка желтых стен, однако желтый как раз мог бы добавить этой мрачной комнате немного тепла и света.
– Я очень рада, что у Альфи появился еще один заказ. В городе хорошую работу не найти. За городом как-то полегче.
– Вы много жили за городом?
– Где мы только не жили! Даже какое-то время на востоке Лондона. Как вспомню, так вздрогну.
– Почему?
– Девяносто процентов учеников в школе – индусы. К счастью, мы жили подальше, в более приличном районе. Но, вообще, такое ощущение, будто попали в Калькутту.
– Ничего себе. – Джоуи отвернулась, чтобы Никола не видела ее лица. Надо же, оказывается, жена Тома – невежественная местечковая расистка. И эту женщину выбрал себе человек, посвятивший жизнь обучению неблагополучных детей, чтобы те могли добиться большего. Великодушный, одаренный, педагог от Бога. Как же так?
– Вы останетесь в Бристоле? – спросила она.
– Вряд ли, – ответила Никола. – Том по натуре завоеватель. Он добивается своего и движется дальше, к новым свершениям. Жаль, мне здесь нравится.
– А сами вы откуда родом?
– Из Дерби, но выросла в Бертоне-на-Тренте.
– А Том?
– Из Танбридж-Уэллса. Истинный южанин. Ходил в частную школу. Мама у него почетная кто-то там. Гораздо более шикарная, чем я. Ну что, вы закончили? – Настроение у Николы резко изменилось, да и Джоуи была рада сбежать отсюда. Дом ей не понравился. Хозяйка тоже.
– Да, – весело ответила она. – Я закончила. Осталась только лестница. Можно? Я мигом.
– Хорошо, – отозвалась Никола и выключила свет, не дожидаясь, пока Джоуи выйдет из комнаты.
Ступени были обиты обвисшим серым ковролином, который сам по себе представлял опасность. Поднимаясь по лестнице, Джоуи внимательно смотрела под ноги. На верхней площадке находились три помещения: ванная комната и две спальни. Скрипнули половицы: не иначе сын Тома подслушивает за дверью.
Она поспешно сфотографировала все, что хотела, но, спускаясь по лестнице, остановилась и выглянула в окно, выходящее на сад и лес за оградой. Отсюда хорошо видна калитка, ведущая во двор Тома, рядом с которой она бродила в субботу утром. Джоуи легонько коснулась стекла и спустилась в холл.
– Что ж, – сказала Никола, поджидающая у входной двери, – рада была познакомиться. Передайте привет Альфи.
– А вы передайте привет Тому. – Джоуи едва не поперхнулась. Ей пришло в голову, что Том мог и не сказать жене об их знакомстве.
Однако Никола безмятежно улыбнулась.
– Передам. Если он придет домой, конечно. Вечно пропадает на работе.
– Да, – отозвалась Джоуи, – могу себе представить.
Выйдя из дома, она подняла взгляд на второй этаж. Сын Тома метнулся прочь от окна.
– 46 –
22 марта
Всреду Бесс в школе не появилась, на сообщения не отвечала. После уроков Дженна отправилась к ней домой.
Бесс тоже жила с мамой. В отличие от Дженны у нее не было ни папы, ни брата. Про ее отца никто ничего не знал – ни сама Бесс, ни ее мама; вроде бы его звали Майк. Мама родила Бесс в восемнадцать, и они были очень близки, можно сказать, кровно связаны. Дженна завидовала их отношениям, ведь психическое здоровье ее собственной матери неуклонно ухудшалось.
Мама Бесс работала косметологом в большом салоне в городе. Их квартира принадлежала благотворительному обществу, и они почти ничего не платили за проживание. Маленькая, зато красивая: зеркала в позолоченных оправах, плюшевые подушки, китайские фонарики, ароматизированные свечи. Мама Бесс даже покрасила кухонную мебель в нежно-розовый цвет. В таких квартирах не живут девочки, забеременевшие от директора школы, и мама Бесс – не такая женщина, дочь которой может забеременеть от директора школы.
Машина мамы Бесс стояла, как и всегда, на крошечной парковке позади дома, но в окнах их квартирки на первом этаже света не было. Дженна позвонила в домофон: никто не ответил. Наверное, мама Бесс на работе. Дженна достала телефон и набрала номер Бесс: включилась голосовая почта. Она открыла «снэп-карту»; приложение показало, что Бесс не в сети. Дженна написала Руби: «Ты не знаешь, где Бесс?»
«Нет, спроси Тиану», – ответила Руби.
Тиана тоже не знала.
Дженна взглянула на часы: почти пять.
Она снова открыла «снэп-карту» и обратила внимание, что Руби там же, где на прошлой неделе: в Лиссендене. У Джеда.
Дженна развернулась и направилась к автобусной остановке.
Джед жил в серой оштукатуренной послевоенной коробке, затерянной среди таких же унылых домов. Рядом были припаркованы синий фургон и старая зеленая «Мазда МХ5». Даже на улицу доносился радостный гвалт подростков со второго этажа. Дженна позвонила в дверь. Ей открыла женщина с длинными крашенными хной волосами и кольцом в носу.
– Добрый день, – поздоровалась Дженна. – Бесс случайно не у вас?
– Бесс? Такая невысокая блондиночка?
– Да.
Женщина покачала головой.
– Была, но с полчаса назад ушла.
– Не знаете, куда?
– Понятия не имею.
– С ней… все в порядке?
Женщина пожала плечами.
– По-моему, да. Она попрощалась, я открыла ей дверь. Выглядела вроде нормально. Ты подружка Руби? Из школы?
– Да, – сказала Дженна.
– Руби здесь. – Женщина кивнула в сторону лестницы. – Хочешь, поднимись и спроси ее.
«А Руби написала, что не знает, где Бесс», – вспомнила Дженна. Сверху донесся очередной взрыв хохота.
– Нет, спасибо, – с улыбкой ответила она. – Ничего страшного. Я найду Бесс.
– Кажется, ее забрал отец.
– У нее нет отца, – потрясенно пробормотала Дженна.
– В общем, кто-то ее забрал. Вроде мужчина, хотя я особо не вглядывалась. Может, такси.
– А какая была машина?
– Большая, черная.
– Случайно не «БМВ»?
– Не знаю, возможно. – Женщина замолчала и вгляделась в лицо Дженны. – Все в порядке? – с материнским беспокойством спросила она. – У Бесс неприятности?
– Нет, – покачала головой Дженна. – Мне нужно с ней поговорить, вот и все.
Дата: 25/03/17
Место: полицейский участок Тринити-Роуд, Бристоль, БС2 0НВ
Допрос проводят офицеры полиции Сомерсета и Эйвона
ПОЛИЦИЯ: В ходе допроса ведется аудиозапись. Я – детектив Роуз Пэлем из полицейского участка Тринити-Роуд, работаю совместно с группой следователей и криминалистов. Пожалуйста, назовите свое полное имя.
ФТ: Фрэнсис Энн Трипп. Сценический псевдоним – Фрэнки Миллер.
ПОЛИЦИЯ: Сценический псевдоним?
ФТ: Я работала фотомоделью и немного снималась в кино.
ПОЛИЦИЯ: Понятно. Пожалуйста, назовите свой адрес.
ФТ: Бельвью-лейн, дом 8, Нижний Мелвилл, Бристоль, БС12 6ИХ.
ПОЛИЦИЯ: Спасибо, миссис Трипп. Скажите, где вы были вчера с семи до девяти часов вечера?
ФТ: Рядом с домом Тома Фицуильяма.
ПОЛИЦИЯ: Рядом с домом?
ФТ: Да. В кустах за домом. У меня был складной стул и фотоаппарат.
ПОЛИЦИЯ: Ясно. Объясните, что вы делали в кустах за домом жертвы со складным стулом и фотоаппаратом.
ФТ: С радостью. Слава богу, наконец-то меня готовы выслушать. Вы не представляете, сколько времени я добиваюсь, чтобы мои соображения насчет этого человека приняли во внимание.
ПОЛИЦИЯ: Миссис Трипп, давайте вернемся к вопросу. Что вы делали рядом с домом Тома Фицуильяма?
ФТ: Я получила сигнал из одного чата.
ПОЛИЦИЯ: Из чата?
ФТ: Да. Я – жертва группового преследования. Нас тысячи, но никто не желает о нас слышать. Просто позор.
ПОЛИЦИЯ: Миссис Трипп, что за сигнал из чата?
ФТ: Ах, да. Мне написала женщина из Молда, не знаю ее имени. Пару лет назад Том Фицуильям работал директором в тамошней школе. Она-то понимает, с чем мне приходится иметь дело. В общем, вчера около шести она написала, что узнала из надежных источников, будто этим вечером у Тома соберутся все члены его банды. Она попросила меня сходить туда и сделать снимки, чтобы у нас были доказательства. Так я и поступила.
ПОЛИЦИЯ: Не могли бы вы подробно описать, что видели, с самого начала?
Читать бесплатно другие книги:
