Практикующий. Клятва ворона Воронцова Валерия

Не только Влад мог чувствовать мое настроение на расстоянии. Это работало и в обратную сторону, о чем я узнала на третьей неделе обучения. Правда, у меня уловить ведьмака получалось намного реже – то ли из-за не до конца запустившейся связи, то ли из-за того, что парень, в принципе, почти всегда контролировал себя и не впадал в крайности.

Не успела я допечатать свое банальное «Как дела?», как на экране высветился входящий звонок от Князя.

– Герцогиня, поговори со мной, – без приветствий начал ведьмак. Голос парня звучал устало, и я вспомнила, что сегодня у него была пара домашних дел по городу, требующих посещения банка и почты.

– Что случилось?

– Я вытерпел два часа в душном болоте человеческого идиотизма, медлительности и жадности, – кисло поделился Влад.

– Добро пожаловать в мир простых смертных, – хмыкнула я.

– Ад на земле это, а не мир, – проворчал Яблонев.

– Тебе случайно не привиделось, в чем я сегодня буду у Варвары?

– В кожаном ошейнике с шипами, – незамедлительно ответил практикующий.

– Что? – вытаращилась я на себя в зеркало, успев дойти до прихожей. – Нет у меня такого ошейника!

– Но попытаться-то стоило, – усмехнулся Яблонев. – Я же не сказал, что это единственное, что на тебе будет…

– Влад!

– Давно пора запомнить: я не ясновидящий.

– Неужели? А кто велел мне на прошлой неделе осторожно переходить дорогу, потому что есть вероятность, что меня собьет машина?

Пришлось два дня по нескольку раз оглядываться по сторонам, прежде чем ступать на пешеходную зебру!

– Это предчувствие, а не четкая картинка, не путай.

– Мы не на занятии, не надо мне тут включать «Влада-учителя»!

– Мне казалось, я тебя полностью устраиваю в этой роли, – ввернул Яблонев, и его пошлый намек заставил меня покраснеть, как маков цвет. Хотя, может, я это так воспринимаю, а он, как обычно, просто сказал то, что сказал, без подтекстов.

– Значит, ты забыл покреститься, – нашлась я, качая самой себе головой.

– То есть я тебя не устраиваю?

– То есть не задавай мне глупых вопросов, – буркнула я. – Лучше скажи, к скольким и куда я должна подъехать?

– Где пожарная часть на Ложевой, знаешь? Ты ее проезжаешь каждый раз, как едешь ко мне, – великодушно позволил мне соскочить с острия беседы Влад. – Остановка «Лагуна». Я тебя там встречу в половине шестого.

Глянув на электронные часы, показывающие начало пятого, я ухмыльнулась:

– С плакатом?

– Каким? – не понял ведьмак.

– Чтобы я тебя узнала и не потерялась.

Ну вот, теперь шутка выглядит глупой. Разъяснения убивают юмор на корню.

– Нет, сделаем проще. У меня в рюкзаке будет килограмм сарделек, – расхохотался темный, и я плюхнулась на диван, смеясь в ответ. – Найдешь по запаху.

– Вот возьму, найду, плюнем на тусовку, поедем к тебе, разведем костер и пожарим их на огне, – мигом придумала я.

– Отличный план. Одно маленькое «но».

– Фактор Варвары? – догадливо предположила я.

– Ага, она злопамятная, обидится, потом на кошачьих консервах разоримся.

Обожаю шуточки своего практикующего на «звериную» тему. Расхохотавшись, я отключилась, попрощавшись до встречи. Хихикая себе под нос, довольная, что бомба с плохим настроением Яблонева ликвидирована, я бодро приступила к сборам.

Мама пришла домой за двадцать минут до моего выхода и за это время успела не только подправить мне хвост на затылке, но и задать десяток вопросов о сегодняшнем вечере. Разумеется, особое место в ее монологе (я притворялась партизаном) было отведено нише советов насчет алкоголя, поведения с парнями и прочей «технике безопасности», сидевшей у меня в печенках с шестнадцати. Собирайся я на вечеринку в незнакомой компании, все они пришлись бы к месту, а так… Повторенье – мать мученья.

Как и обещал, Влад ждал меня на остановке по соседству с несколькими центрами мобильной связи, в один прекрасный момент выросшими по всему городу, как грибы после дождя. Подойдя к нему, я демонстративно втянула носом, тут же состроив недовольную мину:

– И где мои сардельки?

– Я подумал, что с ними ты точно сможешь склонить меня на сторону готовки на костре возле моего дома, – улыбнулся Князь, обняв меня в ответ. – Ты стала выше?

– Если бы. – Я продемонстрировала ему шпильку черного кожаного ботильона.

– Что-то они не вызывают у меня доверия.

Отлично, в этом мы тоже сходимся. Вспомнить бы, под чем я была, когда их покупала. Наверняка под маминым: «Ты современная девушка и должна выглядеть эффектно, а не как мужчина». Современным девушкам, видимо, не нужны здоровые ноги и удобство.

– Ругалова запретила мне приходить в ботинках или кроссовках, – наябедничала я.

– Пусть покажет мне значок полиции моды.

– Не удивлюсь, если он есть у Варвары.

– Очень может быть, но это не значит, что тебе нужно ее одобрение. – Влад привычно взял меня за руку, пока мы переходили дорогу параллельно трамвайным путям. Сейчас я была ему вдвойне благодарна, все еще не привыкнув к такой обуви после зимней сплошной подошвы.

– Вот еще. Я просто хочу… – прикусив язык, я уставилась прямо перед собой, пожалев, что вообще завела беседу в эту сторону. С парнями о таком не разговаривают. Даже с собственными практикующими. Яблонев и так в курсе почти всех моих комплексов, не нужно пополнять этот список еще одним.

– Чего ты хочешь? – покосился на меня Влад, и его серые глаза вспыхнули интересом, а это дурной знак для тех, кто хорошо его знает. Значит, Князь не отстанет, пока не получит ответа.

– Добраться до ее квартиры без переломов.

Влад приоткрыл рот, чтобы подсечь и потянуть правду наружу каким-нибудь едким замечанием, но внезапно остановился, опустив взгляд на наши сцепленные руки. Его большой палец касался агата на кольце, и ведьмак нахмурился, посмотрев по-другому, так, как не умеют обычные люди.

– Что такое? – насторожилась я.

– У тебя кольцо ослабло, словно работает полгода без чистки и зарядки.

– И что это значит?

– То, что оно что-то приняло на себя. Не проклятье, тогда серебро бы потемнело… Похоже на выдерживание чьего-то удара по энергетике… – Влад поднес мою руку ближе к лицу и глянул исподлобья: – Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Была одна такая вещь, говорить о которой я совершенно не хотела. Как о дырке в зубе, пока не припечет как следует и от боли перестанут спасать таблетки. Тот парень из серого сна, где я шла среди собак сквозь толпу, снился мне еще несколько раз, говоря странные вещи, называя своей и задавая неприличные вопросы, ответить на которые я хотела прямым хуком.

Один раз он умудрился пробраться в совершенно безобидное сновидение о прогулке со старыми знакомыми, вспомнившимися днем. Проснувшись среди ночи, злая как черт, я первым делом натянула кольцо, спрятанное под подушкой, доверившись интуиции. С тех пор снимала его только перед душем, и наглый незнакомец больше не тревожил. Однако рассказывать эту истории Владу казалось мне совершенно глупым и детским.

К тому же кольцо могло ослабнуть из-за случившегося на последней физкультуре, на что я и поспешила указать:

– А это может быть результатом крупной ссоры, где меня довели до белого каления и я едва смогла уйти, чтобы не откусить оппоненту голову?

– Кто это так тебя раздразнил? – полюбопытствовал Влад, снова уделив все внимание агату. – В принципе, очень похоже, если это действительно был продолжительный скандал с непрерывным выплескиванием агрессии.

– На физкультуре очко волейбола не поделили, меня еще и в касании к сетке обвинили, слово за слово…

– Интересно, как я это пропустил.

– Спал, конечно же. Первая пара, – пожала я плечами. – А после я поела и успокоилась.

– Да, покажи тебе кусок мяса, и ты спокойна, как гора, – хихикнул Влад.

– Не-а. Дай мне кусок мяса, и я спокойна, как гора. Показать каждый может.

Переглянувшись, мы расхохотались, проходя мимо пожарной части. Яблонев указал мне на девятиэтажки ниже по улице, и вскоре мы подошли к ужасно непродуманному двору, закрытому почти со всех сторон и забитому машинами. Наверняка утром и вечером здесь жуткое столпотворение.

– Погоди, – снова остановился Влад, оборачиваясь.

Я повернулась в ту сторону, видя шикарную черную иномарку размером с маршрутку. Она остановилась в паре метров от нас, с водительского вышел высокий темноволосый мужчина, обошел машину и открыл пассажирскую дверь.

– Что-то не похоже на такси, – поделилась я с Владом.

– Это Артем – друг Насти, – подсказал ведьмак, а вскоре показалась сама практикующая.

Выглядела Захарова, как всегда, сногсшибательно. Черное готическое пальто в стиле стимпанк, с поставленным воротником, фиолетовыми ремешками на груди, коротким передом и длинным подолом на молнии сзади, распущенные белые волосы, падающие на плечи из-под элегантного цилиндра, и чернильные бриджи, уходящие в шикарные, на шпильке, кожаные сапоги по колено. Набалдашник ее неизменной трости сжимала рука в черной перчатке, поверх которой сверкали кольца с крупными камнями.

Пожалуй, стоит сказать «спасибо» Ирке. Сидеть весь вечер за столом в свитере рядом с такими стильными девушками, как Варвара и Анастасия, моя девичья психика бы не пережила. Знакомство с ними заставляло задумываться о собственном внешнем виде, а это уже повод для благодарности от мамы, что прискорбно.

– Добрый вечер, – кивнула нам Настя, и мне захотелось спросить, где она нашла такие крутые сиреневые тени. Как обычно, макияж полностью дополнял образ. Художнику не откажешь во внимании к деталям.

Поздоровавшись в ответ, далее я не участвовала в обмене любезностями, все еще робея в присутствии Захаровой. Мы пересекались несколько раз после того случая с клятвой Ругаловой, но я не особо продвинулась в общении с Настей. Казалось, между ней и всеми остальными существовала какая-то незримая стена, преодолеть которую дано было не каждому. Влад, естественно, входил в число этих избранных, чему я нисколько не удивилась.

Прахова жила на шестом этаже в трехкомнатной квартире. Как-то в разговоре о связи практикующего и фамильяра она упомянула, что родилась и выросла в Калуге, а после школы поступила в Тульский политехнический на политолога и переехала в Тулу. Как объяснила Варвара, ее притянула Миркова, которую она встретила в первый же день у главного корпуса. Кроме того, Саша стала причиной и их встречи с Владом. Оказывается, Яблонев почувствовал их кошачий тандем и решил подойти, познакомиться.

После заключения связи с Сашей, не желающей переезжать куда-то далеко от семьи, Прахова решила остаться здесь, на что ее папа-колдун (как назвала его Ирка) дал добро, подарив ей квартиру. Вроде бы он тоже занимался приемами в Калуге, а ее мама, как я успела понять, имела какой-то свой бизнес, что-то вроде сети салонов красоты.

Мысль о достатке практикующих убивала меня. Не в смысле зависти, а из-за понимания, сколько людей готовы платить за то, чтобы другим было плохо. Это пугало.

Преодолев пять пролетов, в очередной раз проигнорировав существование лифта, мы остановились перед черной железной дверью. Привычная к тому, что у практикующих в ожидании гостей двери открыты, я потянула ее на себя. Шаг в прихожую, и я едва успела отскочить в сторону, спасая ногу от когтей крупной черной кошки с желтыми глазищами. Выгнув спину, она зашипела на меня, ударив лапами воздух. Отличное пополнение в армии моих кошачьих ненавистников. Почему никто не предупредил, что у Праховой есть кошка?

– Анфиса! – строго цыкнула Захарова, стукнув тростью по полу, пока Яблонев смеялся, прислонившись к закрытой двери. Кошка попятилась, но шерсть приглаживать не спешила, недовольно охаживая себя хвостом по бокам.

– Очень смешно.

– Я думал, ты рыкнешь, и она сбежит, поджав хвост, – снова расхохотался ведьмак.

– Анфиса не поджимает хвост, – утвердила вышедшая к нам Варвара, беря свою питомицу на руки. – Да? Плохая Агата, напугала мою детку…

– Чего? – возмутилась я. – Ты посмотри на этого дракона в кошачьей шкуре! Она мне чуть ногу не оттяпала!

– Все ты врешь, – хмыкнула Прахова. – Правда, мадам Фи?

– Вот уж точно: фи, – буркнула я, оглядываясь на Влада, который, похоже, заглотил целый кулек смешинок, до сих пор не успокоившись. – Ничего-ничего, – нежно проворковала я, сменив тактику. – Мы в следующий раз, Анфис, с тобой обязательно подружимся. Я приведу Кельта, и мы с ним вдвоем с тобой подружимся. Раз и навсегда.

Предположительно с кухни послышался басовитый смех Потапова, дополненный смешками Кати и Саши.

– Ты что сделала с Яблоневым? – поинтересовалась Варя. – Насть, что она с ним сделала?

– При мне ничего, – ответила Захарова, вешая свое пальто и принимая мою куртку.

– Слышали? – отошла ведьма назад, глядя налево. – Фамильяр Князя угрожает съесть мою малышку, а он все от смеха не разогнется.

– Что? Ты где про «съесть» услышала? – снова возмутилась я, разувшись. – Я «это» в рот не возьму!

Влад, который только затих и собирался что-то сказать, снова прыснул:

– Все-таки нужно было брать сардельки.

Переглянувшись с ведьмаком, я сама засмеялась, опершись о стену. Повторная волна веселья охватила квартиру, и Варвара, качая головой и жалуясь Анфисе, унесла кошку в самую дальнюю комнату. Хотя смеялись все по разным причинам, я чувствовала эту общность и уют большой компании единомышленников. То, чего мне не хватало в первый раз в их кругу, потому что я не была его частью.

– Привет, – поздоровалась я со всеми, заходя на вполне себе обычную кухню в светлых тонах с балконом. Миша, отвлекшись от работы с открывалкой, выставил руку, и мы ударились ладонями.

– Привет, Агата, рада видеть, – улыбнулась мне Катя, перекидывая свою толстую русую косу за спину, чтобы не мешала резать салат. – Как твои дела?

– Отлично, спасибо, как сами? – Взгляд мой остановился на леопардовом фартуке Мирковой, стоящей у плиты, и смешок не заставил себя ждать. – Милый фартучек, прямо твой стиль.

– А половником в лоб? – ухмыльнулась Саша.

– Не моя вина, что ты не любишь комплименты, – пожала я плечами, на что Миша согласно хмыкнул.

– Да мы тоже неплохо, только я начинаю волноваться, что Леша с Ирой запаздывают, – ответила Катя, покосившись на настенные часы с забавным циферблатом. По центру растянулась кошка, а стрелками служили хвост и лапы.

– Да это небось Ругалова не может выбрать: с хвостом ей идти или с распущенными, – фыркнула Миркова.

– Вообще не стоит забывать о пятничных пробках, – вступилась я за подругу, не исключая правоты Пантеры. Ирка и впрямь слегка зациклена на своей шевелюре. Средств для волос у нее в ванной больше, чем в парикмахерской.

– Конечно, – кивнул Миша. – Леша, наверное, сейчас о них и думает. Пока ждет ее в машине.

Хихикнув, я подхватила со стола закуски, уходя с ними по указанному Сашей направлению в зал. Вот в этой комнате чувствовалась настоящая Прахова. Круговерть белого, черного и красного начиналась от абсолютно черной стены, украшенной стильными черно-белыми фотографиями в красных рамках, до красного дивана с черными подушками, зажатого между двух высоких торшеров с алыми розами на черном фоне на абажуре.

Много мягкой мебели, расставленной вроде бы хаотично, но на самом деле более чем продуманно. Домашний кинотеатр, кошачий замок в углу, в несколько ярусов, с башенками и разными штуками вроде когтеточки и игрушек, весь пол застелен красным ковром с черными и белыми узорами, книжный шкаф, стилизованный под старину, тяжелые темные шторы с двойным тюлем…

По одному этому интерьеру я охарактеризовала бы Варвару как натуру страстную, таинственную, своенравную и предпочитающую «стильный уют».

– Впечатляет? – приподняла бровь Прахова, отвлекаясь от разговора с Владом и Настей.

– Девиз: «Сильная и независимая» прослеживается вполне, – ответила я, и Яблонев широко улыбнулся, усмехнувшись.

– У меня Агате понравилось больше, – хмыкнула Захарова.

– Девочки соревнуются чувством стиля, – пояснил Влад, кажется, весьма этим позабавленный. Уверена, он в последний момент передумал говорить «меряются». Ведьмак подмигнул мне, и я довольно составила все принесенное на прямоугольный длинный стол-трансформер со стеклянной крышкой.

Березин и Ругалова подъехали в начале седьмого к полностью накрытому столу и с бутылкой красного сухого вина в качестве извинения за опоздание. Оказалось, им пришлось заезжать на заправку, после чего они и застряли на Пролетарском мосту в пробке. Миркова угукнула, демонстративно переведя взгляд с якобы небрежного пучка Ирки на меня в духе: «Я же говорила». Хихикнув, я опустилась на стул рядом с Владом, высматривая, что положить на тарелку. Впрочем, чего тут думать, конечно же, на первом месте кусок запеченной в духовке курицы.

– Даже и не думай, – пробормотала я Яблоневу, когда он приоткрыл рот, чтобы прокомментировать мой выбор. – Я хочу есть, а не давиться.

– Я хотел пожелать приятного аппетита.

– Да-да, – покивала я, даже не пытаясь притвориться, что верю в это.

Сгрузив на тарелки себе и ведьмаку по паре ложек салата, я отдала лохань дальше, по кругу, Березину. Обнаружив в своей порции ненавистные оливки, я хитро перекинула их Владу, тут же сделав вид, что ничего не было. Не прошло и секунды, как мы прыснули, переглянувшись. Не знаю, что сегодня за день такой, но мы ведем себя как первоклашки на перемене!

– У кого что нового? – спросила Анастасия.

– У Ругаловой прическа, – хмыкнула Миркова, и я сцепила зубы, чтобы не засмеяться над подругой.

– А у тебя фартук? Что случилось со старым «Поцелуй киску»?

Я посмотрела на Влада, проверяя, не подвели ли меня уши, уже начавшие краснеть от очевидной пошлости. Смешки за столом подтверждали, что я не одинока в своих предположениях.

– Там все прилично было, – улыбнулся краешком рта ведьмак. – Кроме надписи.

– Сгорел, – тем временем ответила Ирке Варвара.

– Как? – живо заинтересовался Миша.

– Кое-кто, не буду показывать пальцем, тушил им сковородку с яичницей, когда она загорелась, – пояснила Саша, покосившись на Прахову, и мы дружно захохотали. Да, очевидно, готовка у практикующих, за исключением Кати, не в чести.

За столом воцарилась дружеская атмосфера, несмотря на периодические словесные стычки между светлыми и темными, избежать которых, как я успела понять, в принципе невозможно. Каждый раз все обращалось в шутку и заканчивалось смехом, так что, быстро привыкнув, я расслабилась. Это одновременно напоминало консилиум врачей, обсуждавших тяжелые случаи своих пациентов (клиентов), и вечеринку подростков с бурными спорами о кино, музыке, лучших спортивных площадках города, магазинах и еще о куче разных мелочей.

Захарова сообщила, что в конце апреля у нее открывается новая выставка в «Ясной Поляне», и я уже собиралась заранее сагитировать Влада на обязательное посещение, когда в нос ударил запах железа, перекрывая все ароматы пищи, духов и квартиры Праховой. Поморщившись, незаметно понюхала вилку, решив, что это от нее, но она пахла соком маринованного помидора, растекшимся по тарелке.

– Что такое? – насторожился Влад, заметив, как я завозилась на стуле, стараясь поймать источник резкого запаха.

– Не знаю, я…

– Яблонев, лови! – крикнула Миркова, и в одно мгновение мир для меня остановился.

К Владу, запущенный меткой рукой Саши, летел острый кухонный нож. Я видела, как он проворачивается, знала, что ведьмак не успеет уклониться и что с его глазом встретится не тяжелая ручка, а острие. Время, за которое я это поняла, вряд ли можно было обозначить чем-то большим, чем мгновение.

Волосы на голове встали дыбом, по позвоночнику пронеслось что-то колючее и горячее, подстегивающее действовать. Немедленно, наплевав на все, остановить угрозу любой ценой. Изо рта, продираясь через горло жутким хрипом, вырвалось что-то среднее между вскриком и низким рыком. Руки метнулись вперед, в ушах смешались чужие слова и возгласы. Хлопок. Комната погрузилась в мертвую тишину, едва мои ладони зажали лезвие плашмя прямо перед лицом Влада.

Выдохнув, я соскользнула взглядом с торчащего кончика ножа к глазам своего практикующего. Серое небо в них затянулось грозовыми тучами, и мне почудилось, что в самом центре, прямо в темноте зрачка, встрепенулись вороньи крылья. Он потянулся к моим рукам, но замер на полдороге, всматриваясь в мое лицо так же, как и я в его.

Все в порядке, я успела. Остановила чертову железяку в воздухе, даже не порезавшись. Просто сцапала быстрее, чем осмыслила. Ловко, как собака-фрисби в прыжке.

Напряженная, натянутая как струна, я практически осязала ту ярость, что окутывала меня с ног до головы. Раскаленный воздух пек ноздри, дурманил запахами, раздражал звуками и все же оставался моим союзником, подсказывающим, где притаился враг.

Резко повернув голову, я уставилась на Миркову, едва не ранившую моего ведьмака. Достаточно было лишь подумать об этом, чтобы мыслей в голове не осталось вообще. Вскочив со стула, я увернулась от чужих рук, схватила его за спинку и метнула в Сашу. Она увернулась, кто-то завизжал… какие все медленные!

Очертания комнаты размылись, превратившись в зеленый луг с сельской дорогой, по которой я гнала во весь опор, поднимая пыль и сотрясая землю бегом своих мощных лап. И я была не одна. С каждый шагом ко мне присоединялись другие собаки, похожие на сопровождавших меня во сне.

Не оборачиваясь, я знала, что все они принадлежат к крупным породам служебных и сторожевых, а некоторые и вовсе настолько древние, что стояли у истока собачьего племени, охотясь еще до того, как люди научились строить первые жилища. Чувствуя их поддержку, родство и защиту, в какой-то миг я слилась с этой стаей на вечность, длившуюся всего мгновение, и стала частью большого собачьего «мы».

Мы – охотники. Мы – защитники. Мы те, кто не позволяет чужакам трогать наше. Мы участвовали в схватках и всегда выходили из них победителями. Сотни, тысячи атак, пена у пасти, теплая кровь врага, хриплый победный вой, от нас не уйти, нас не остановить. Наша история ведется от первых диких волков до настоящего момента, и опыт каждого учтен и увековечен в ней навсегда. Наша верность принадлежит лишь одному. Мы – ярость и забота, упорство погони и дрема ненастного дня, мягкая шерсть и острый клык.

Стоило только моргнуть, и вместо дороги я снова бежала вдоль стола, к Мирковой, но чувство стаи никуда не делось. Она по-прежнему невидимо сопровождала меня, побуждая действовать и не спускать проклятым кошкам их наглости. Саша выставила руки перед собой:

– Агата, успокойся!

Издевается? Она хотела навредить единственному, кто видит и принимает настоящую меня, единственному, рядом с кем я чувствую себя свободной и дышащей полной грудью. Я заставлю ее пожалеть об этом.

Я поднырнула под ее руками, сгруппировавшись, и врезалась точно в живот. Боль от удара ее локтя по шее растворилась в бурлящем океане моего гнева. Кулак встретился с ее коленом, и она зашипела в ответ, отпрыгивая. Вот теперь передо мной был настоящий противник, а не жалкий трус, сделавший пакость и пытавшийся обмануть.

– Ну давай, иди сюда! – крикнула Саша, опустившись на то же дно инстинктов, где была я.

– Подавись, – рыкнула я, оказываясь возле нее быстрее, чем сама ожидала.

Она замахнулась, и стая за моей спиной в один голос зарычала, указывая, что я знаю, как уйти от удара. Я и правда знала. Более того, для меня не было секретом, как нанести ответный, от которого ей не уклониться. Все это пришло ко мне вместе со стаей.

Мы сцепились, как настоящие кошка с собакой. Острые ногти Пантеры едва не задели мою щеку, кулак летел в живот, я заскочила ей за спину и толкнула, зная, что самое главное – сбить ее с ног, лишить равновесия. Когда имеешь дело с кошкой – сделать это не так просто, но и не невозможно.

Это не было боем новичков или уличной дракой в стиле «толкни-пинай». Наши руки то и дело соприкасались, блокируя друг друга, мы кружились на одном пятачке, пока избегая столкновения со столом и остальными присутствующими, создающими отвлекающую какофонию криков, визгов и призывов немедленно разойтись. Впрочем, единственно важных для нас голосов не звучало, а значит, они не против или же чего-то ждут. Неважно, я выбью из ее кошачьей башки саму мысль о возможности напасть на Влада!

Удивление Мирковой чувствовалось на языке, прежде я никогда не показывала такого, сама не знала, что на это способна, а теперь не могла остановиться. Рывок вправо, отскок по касательной, самое время хватать и тащить! Саша оказалась на полу, я сцапала ее за шкирку, собираясь вышвырнуть в коридор, чтобы кошатина знала свое место, когда кто-то перехватил меня за пояс и потащил назад.

Фу, какая вонь, в носу свербит, мы со стаей знали этот запах. Медведь. Некоторые из нас когда-то боролись с таким противником, и мы знали их слабости. Сильные, но неповоротливые.

– Проваливай! – рявкнула я Потапову, подпрыгнув и зарядив затылком точно ему в челюсть. Не готовый к такому повороту, он ослабил хватку, и я разорвала кольцо его рук, с разворота подсекая под ноги и заваливая на пол.

Отвлекшись на медведя, я повернулась спиной к Мирковой, и это было ошибкой. Пантера напрыгнула сзади, и мы кубарем выкатились в коридор, задевая стены. Саша потянула меня за хвост, пытаясь поставить колено мне на поясницу, но черта с два у нее это выйдет.

Вскинувшись всем телом, я нарочно расслабилась, утяжеляя свой вес, и когда она потянулась вниз, резко перевернулась, вкатывая ее обратно в комнату.

Уловив, как удивленно расширились ее глаза, я совершила финальный рывок… Почти совершила. Да что этим светленьким вечно надо лезть куда не надо? Задыхаясь, я дернулась пару раз, но Потапов держал крепко и по-другому, не давая ни полшанса, если только не вдарить ему по…

– Убери от нее руки.

Все во мне потянулось к этому голосу. Властному, спокойному и родному. Он отрезвлял, выдергивал со дна инстинктов, возвращал к настоящему. Стая отступила, исчезла с первым словом, но я не сомневалась, что она вернется, когда будет нужна.

– Влад, брось, она же хочет Сашке голову оторвать, – прогудел Миша.

– Я сказал: убери от нее руки.

– Миш, отпусти Агату, – попросила Катя, и руки Потапова исчезли с моей талии и плеч.

Тяжело дыша, вся растрепанная и слегка растерянная, я покосилась на Сашу. Рядом с ней возникла Варвара, сверля меня недобрым ведьмовским взглядом, и я повернулась к Владу. Практикующий стоял там, где до этого был мой стул. Возле него, поигрывая тростью, возвышалась Анастасия. Единственными, оставшимися сидеть за столом, были Ирка и удерживающий ее за плечи Леша. Правильно сделал, из всех собравшихся фамильяров она одна не обладала когтями, клыками или острым клювом. Сунься Ругалова между мной и Мирковой… нет, даже не хочется этого представлять.

– Агата, иди сюда.

Влад протянул мне руку, и под взглядами всех присутствующих я подошла к парню, вложив свою ладонь в его, другой на ходу стараясь убрать выбившиеся из хвоста волосы за уши. Настя отступила на шаг, кивнув мне, и я встала точно рядом с ведьмаком, боком чувствуя тепло его тела. А также тщательно сдерживаемую злость пополам с радостью. Прекрасно понимая, откуда взялось первое, я совершенно не представляла, что породило второе.

– Я жду объяснений, – посмотрел Яблонев на Прахову, позволив моим пальцам проскользнуть сквозь его.

– Не понимаю каких, все более чем очевидно, – ответила Варвара, скрестив руки на груди. – Мы хотели помочь.

Я вытаращилась на кошачий тандем, опасаясь, что ослышалась. В чем тут помощь? Отправиться на тот свет?

– Не припомню, чтобы просил твоего или чьего-либо еще участия в этом деле, – холодно проговорил Влад, и под потолком, в люстре, мигнули лампочки. Все разом.

– Все видят, насколько она твой фамильяр, мы всего лишь подтолкнули Агату на финишной прямой.

– Не выдавай собственное желание казаться мне необходимой за помощь, – отрезал Влад. Ауч. Так ее.

– Активировать связь потомственного фамильяра через страх и агрессию, напав на его практикующего, – хмыкнула Захарова, озвучив то, о чем я начала догадываться. – Тебе повезло, что Агата вела себя достаточно сознательно, – пояснила она Саше. – Чуть глубже в инстинкты сущности, и она не остановилась бы, пока не пролилась твоя кровь. В лучшем случае.

– Откуда мне было знать, что она потомственная? – огрызнулась Варвара. – Я их никогда не встречала. Влад тоже не догадывался!

– Я это подозревал. Думать нужно о последствиях, прежде чем лезть в чужую связь. У Ирки спроси. – Яблонев потянул меня на выход, чему я только обрадовалась.

– Ты уходишь? – побледнела Прахова еще больше, если такое было возможно.

– Мы уходим. На сегодня с нас достаточно твоей «помощи». Попробуешь еще раз использовать Агату в собственных целях – помощь понадобится тебе. Остальных благодарю за искренность и настоящее желание помочь, – кивнул Влад светлым.

– Я вас подвезу, – направилась следом за нами Захарова.

Уходили мы так же быстро, как и пришли, правда, в полной тишине. Никто не вышел нас проводить, и хорошо. Еще одного разговора между Владом и Варварой я бы не выдержала, да и перед Мишей с Катей с каждой секундой становилось все неудобнее и неудобнее. Завтра же поговорю с Иркой, как лучше извиниться…

Мы вышли из подъезда, и Захарова деликатно пошла вперед, к дороге, сообщив, что Артем подъедет через десять минут.

– Иди сюда, – повторил Влад то, что сказал в гостиной, раскрыв руки. Не нужно было просить дважды, мне хотелось прижаться к нему и понять, что произошло, с тех пор как я пришла в себя. – Все хорошо, не паникуй.

– Чего хорошего? Ты поругался с Варварой, я подралась с Сашей, да еще и Мишу задела, мы испортили всем вечер, а еще я боюсь, что… Ты чему улыбаешься?

– Тому, как ты пропускаешь очевидное, делая из себя виноватую. – Ведьмак поправил на мне шапку и нежно нажал на кончик носа указательным пальцем. Неожиданно милый жест, от которого мне сразу же захотелось засмеяться. Как он это делает? – Не подралась, а защитила своего практикующего, справившись с двумя более опытными противниками. Я восхищен и горд, что ты мой фамильяр, Агата.

– Правда? – нелепо переспросила я.

– Над уверенностью в себе мы еще поработаем, – оценил Влад. – А теперь, когда я убедился, что ты в порядке, жду главного вопроса.

– Что значит потомственный фамильяр? Не то чтобы я не догадываюсь, но, может, просто чего-то не понимаю.

– Это значит, что один из твоих родителей – фамильяр, и в каждом колене рода по его линии есть предок-фамильяр. Дед, прадед, пра-пра и так до самого начала. Судя по тому, что я почувствовал, все в твоем роду фамильяров обладали собачьими сущностями, что делает защиту твоего рода еще сильнее из-за общности поколений.

– Выходит, стая, бежавшая позади, мои предки, – пробормотала я.

– Я не видел никакой стаи, но мне показалось, что я ее услышал, когда Миша первый раз решил вас разнять.

– Они бежали со мной по дороге, рассказывали сразу обо всем, и это было здорово, я впервые чувствовала себя… не знаю, как это сказать…

– Частью чего-то большего?

– Да.

– И все же ты расстроена чем-то помимо навязанной тебе драки. – Серые глаза ведьмака пытливо всмотрелись в мои.

Я тяжело вздохнула, нехотя кивнув. С той секунды, как прозвучало «потомственный», мою голову посетила догадка, а после слов Влада окончательно в ней поселилась.

– Моя мама точно не фамильяр. Значит, это мой отец, бросивший нас еще до моего рождения. Даже о том, что он жив, мне сказал ты, не увидев его среди мертвых. А теперь, когда моя жизнь связана со всей этой… мистикой, я не уверена, что все дело было в боязни ответственности и нежелании жениться.

– Ты хочешь узнать о нем больше?

О своем отце я знаю только то, о чем сама догадалась, глядя в зеркало. У него должны быть карие глаза и темные волосы, потому что у мамы и бабушки с дедушкой славянская внешность. Слишком мало информации, чтобы довольствоваться фактами от других, даже если они скажут правду. Задрав голову, я твердо посмотрела в глаза своего практикующего:

– Я хочу найти его.