Песня Вуалей Кузнецова Дарья
– Да, забирайте, – махнул рукой император. Секретарь вывел Пира, к счастью так и не глянувшего в мою сторону, следом вышел белоштанный и прикрыл за собой дверь.
А я вдруг поняла, что меня бьет мелкая противная дрожь. Я постепенно начинала осознавать, что здесь произошло, и, более того, догадываться, что всему этому предшествовало. Не сегодня и не вчера – долгие годы до этого. Мне нестерпимо захотелось забыть все как страшный сон – всю свою жизнь или хотя бы ее половину, – но под императорским взглядом не было даже возможности привычно спрятаться за иллюзиями.
– Можно, – вдруг, непонятно к кому обращаясь, разрешил Его Величество.
Правда, спустя мгновение я поняла, что адресат у этой команды все-таки был. Дагор, широким шагом покинувший свое место за плечом императора, решительно подошел ко мне, притянул к себе, крепко обнимая и прижимая к своей груди.
– Все хорошо, Лейла. Я с тобой, – тихо проговорил он мне в макушку.
– Вот уже ради одного этого зрелища стоило бы произойти всей истории, – в уютное убаюкивающее тепло, привычно окутавшее меня в объятиях Дагора, ввинтился крайне ехидный императорский голос. – Разрешение я тебе, кстати, подписал, после Возложения Венца все организуем. Если буду жив, организую сам, так и быть.
– Ваше Величество, это не стоит… – с растерянностью и даже как будто опасением начал Разрушитель.
– Да не бойся, я не буду устраивать балаган, – рассмеялся имератор. – Латифа настаивала, не могу же я с ней спорить!
Я смутно вспомнила, что Латифой зовут нашу императрицу (затворничество которой вылилось в то, что ее вообще мало кто знал). Правда, пониманию диалога это не способствовало. В мыслях и чувствах царили раздрай и сумятица. Ни вспоминать, ни осознавать, ни рассуждать не только не хотелось, но и не моглось. Только стоять вот так, спрятавшись от всего мира на широкой груди грозного Разрушителя и не верить в существование реальности за пределами этих объятий.
– Как вам будет угодно. Ваше Величество, но, может быть, все-таки перенести Возложение? – явно без особой надежды проговорил Дагор.
– Все, что мог, я тебе на эту тему сказал, и неоднократно. Упрямец… не гневи меня, надоел уже!
– Простите, Ваше Величество, – тут же пошел на попятную Разрушитель.
– Ладно, надеюсь, моя идея с организацией не отобьет у тебя служебное рвение, – опять рассмеялся Бирг Четвертый. – Пока мне нравится, как ты работаешь. Такими темпами даже есть шанс успеть всех переловить.
– Ваше Величество, вы же знаете, что это может не помочь, – проворчал Дагор.
– Знаю, – легко согласился хозяин кабинета. – Все, уйди с глаз моих, предателя я тебе выявил, иди работай дальше! Хотя нет, постой, – вдруг передумал он, когда Разрушитель слегка отстранился, перехватывая меня за руку. – Твоя красавица, по-моему, что-то хотела у меня спросить еще в приемной, но теперь стесняется. Спрашивай, – прозвучало это не как разрешение, а как приказ, и я не рискнула ослушаться.
– А кто та пожилая женщина? – осторожно уточнила я, не поднимая глаз выше солнечного сплетения Его Величества. Вопрос всплыл в голове сам собой. И я даже не стала задумываться, как император узнал о его существовании, почему именно его посчитал достойным ответа и как заставил меня о нем вспомнить. Довольно с меня тайн, тем более чужих. – Она тоже у вас работает как секретарь?
Несколько секунд повисела тишина, а потом император вдруг совсем по-мальчишески восхищенно присвистнул. Я даже подумала, что почудилось, и рискнула проверить, бросив взгляд на его лицо. Нет, Его Величество действительно смотрел на меня с восторженным любопытством. Не к добру это!
– Дагор, береги эту женщину! – неожиданно заявил он. – Она мне еще пригодится.
– В каком смысле? – испуганно выдохнула я, но тут же смутилась и поспешила отвести взгляд и опять спрятать лицо на груди своего мужчины.
– Не в том, в котором вы оба подумали. Ох, и лица у вас стали! – опять засмеялся хозяин кабинета. – Впрочем, чему я удивляюсь, ты же дочь Рошана, – уже не очень весело хмыкнул император. Я не сразу сообразила, что последняя реплика не была связана с предпоследней. Хотела спросить, при чем здесь отец, которого я, в отличие от матери, совсем не помнила, но вовремя прикусила язык. – Та, как ты выразилась, женщина, что ты видела в приемной, это смерть собственной персоной.
– Смерть? – одновременно с Дагором растерянно переспросили мы.
– Ну, если уж совсем точно, одна из верных слуг Караванщика, – ответил Его Величество ироничной улыбкой. – Меня стережет. Нет, Дагор, наоборот, – он с легкой насмешкой махнул рукой. – Она меня охраняет, а не поджидает. Но вы, во-первых, особо не распространяйтесь, а во-вторых, она тоже не всемогущая, так что, подполковник, иди и работай. А то вдруг она расстроится, потеряв такую спокойную должность?
– Так точно, Ваше Величество, – опять перехватив меня за руку, коротко поклонился Дагор. Я запоздало вспомнила, что даже не поприветствовала правителя, входя в кабинет, и поспешила исправить эту наглость хотя бы прощанием, тоже склонившись в глубоком поклоне.
К моему облегчению, когда мы вышли, пожилой леди в вуали уже не было. А то я не представляла, как бы могла на нее теперь отреагировать.
– Дагор, а какое отношение к этой странной женщине-смерти имеет мой отец? – осторожно уточнила я, когда мы в сопровождении белоштанного покинули приемную, быстро преодолели путь по коридорам дворца и погрузились в ожидавший у порога экипаж.
– Увы, понятия не имею, – он пожал плечами. – Твой отец был загадочной и противоречивой личностью, мне так и не удалось выяснить про него ничего конкретного, кроме того факта, что он имел манеры аристократа и великолепно владел саблей, – пояснил мужчина, и у меня не было причин ему не верить. – Ну, и того, что информация о его личности есть у императора, и он почему-то не хочет ею делиться. Мне кажется, Тай-ай-Ришад исполнял для венца какие-то важные щекотливые поручения, примерно как Тахир в свое время.
– И ты?
– И я, – усмехнулся он. – Таких людей не то чтобы очень много, но хватает. Кстати, Его Величество взял тебя на заметку, и, возможно, тебе тоже предложат что-нибудь эдакое. Не пугайся так. Во-первых, все исключительно добровольно, а во-вторых, вряд ли он поручит тебе нечто, не отвечающее твоим моральным принципам и способностям. Ну, попросит о каком-нибудь чуде, подумаешь. Что тебе, сложно побаловать монарха?
Я только возмущенно фыркнула. Сам догадается, что я думаю о подобных его шутках.
– А куда мы едем? – озадаченно уточнила я, понимая, что кварталы, проплывающие за окном, располагаются в противоположной ИСА стороне.
– Я хочу немного осмотреться на месте Возложения Венца, – пояснил мужчина. – Собирался сделать это, пока ты будешь в Полуночном, но меня через квартал вернули назад для подготовки ареста. Извини, эта тема тебе неприятна, – опомнился он, когда я рефлекторно крепче стиснула его ладонь и прижалась к плечу.
– Да уж, – вздохнула я, пытаясь выдавить из себя ироничную усмешку. – Мне кажется, у нас с тобой похожая ситуация. Он… правда виноват? У меня не укладывается в голове, как же так. Добрый милый Пир, и вдруг – заговор. Почему он на это пошел? Зачем? И что, он тоже хладнокровно хотел меня убить?!
– Все выяснится, я пока и сам не знаю, – ответил Дагор и решительно обнял меня, устраивая у себя на коленях. Сразу стало не страшно и не больно, а просто очень обидно и немного грустно. – Его сейчас будут допрашивать.
– Без тебя?
– Допрашивать собственного кровника? Нет, спасибо, – хмыкнул мужчина.
– А зачем нужны были такие сложности с арестом? Почему именно в императорском кабинете?
– Во-первых, во избежание возможных проблем, которые способен организовать нападающим сильный Иллюзионист. Ну а во-вторых, подобная процедура позволит некоторое время сохранять сам факт в тайне. Извини, я не буду сейчас оглашать подробности. Сама понимаешь, тайна следствия.
– Да, конечно. Может быть, все-таки выяснится, что он ни при чем? – тоскливо пробормотала я, сама не веря собственным словам.
– Его Величество никогда не ошибается в человеческих душах, – спокойно возразил Дагор. Покрепче прижал меня к себе и некоторое время баюкал в объятиях. – Не расстраивайся из-за Пира, такое иногда случается. Как мудро высказался недавно один, как я сейчас понимаю, очень неплохой человек, в юности сложно оценить, кто чего стоит на самом деле, и правильно выбрать настоящих кровников. Может быть, потому, что люди меняются, а может, потому, что до определенного момента некоторые их качества сложно предугадать. Я понимаю, утешение довольно сомнительное, но можно попробовать успокоиться тем, что Инина поменяла тебе Пирлана на Тахира.
– Скорее, она подарила мне тебя, – пробормотала я в его губы и закрыла их поцелуем, не давая ни ему ответить, ни себе – развить тему. А то сейчас договорюсь до чего-нибудь совсем уж сокровенного. Тем более обстановка весьма располагала к откровениям и признаниям.
Не то чтобы я сомневалась в собственных чувствах или стеснялась о них сказать – глупо отрицать очевидное, да и Разрушитель мой вполне в курсе. Просто… Непорядок, и все. Мужчина должен признаваться в любви первым, прямо и честно, глядя в глаза. Надеюсь, мой Разрушитель когда-нибудь сам дойдет до этой мысли. Давить и что-то требовать я не собиралась, подожду, что уж там, я терпеливая. Мне не принципиально, сомневаться в его чувствах и без слов не приходится. Но, в конце концов, какая женщина не желает услышать заветные слова от мужчины, который стал половиной ее жизни? А то и гораздо больше, чем половиной!
В общем, остаток пути прошел в тишине, которая совсем не тяготила. И присутствие Разрушителя волшебным образом отгоняло дурные мысли. Сейчас меня не беспокоило предательство Пира, не тревожили призраки прошлого и мысли о будущем. Рядом сидел человек, которому я доверяла даже больше, чем себе, сильный и надежный, и кроме него мне ничего не было нужно в целом мире. Может быть, я не желала учиться на своих ошибках, потому что в Пирлане я совсем недавно тоже не сомневалась, но на это было плевать. Дагор не предаст.
Мост, являвшийся целью нашего путешествия, уже много лет не использовался по назначению. Эта красивая арка без опор, выгнувшаяся между двух берегов каньона, была одной из основных достопримечательностей города, и почти исключительно в таком качестве существовала. Туристов, правда, на мост не пускали – каменная дорога не имела перил, и во избежание несчастных случаев ее закрыли для посещений. Да это никого особо не расстраивало: полюбоваться пейзажами можно было с нового, работающего моста, а этой достопримечательностью – со стороны, с берега.
По легенде, этот мост соорудил сам Тайр, когда вел свой народ в пригодные для поселения места. И нельзя сказать, что легенда не имела под собой оснований: по всем законам физики конструкция давно должна была рухнуть.
– Ну что, пойдешь со мной? – предложил Разрушитель, выбираясь из экипажа и подавая мне обе руки. Я с удовольствием позволила снять себя с высокого бортика и огляделась по сторонам, поправляя на голове платок. Солнце сияло практически в зените и пекло немилосердно, так что на пустыре перед мостом было особенно безлюдно. Только горячий сухой ветер колыхал зыбкое марево над раскаленным песком и камнями.
– Пойдем. Когда еще получится прогуляться через Тайров мост? – улыбнулась я, цепляясь за руку мужчины. – Возложение Венца будет здесь, да? Мне кажется, это не слишком удачное место.
– Я бы даже сказал, это слишком неудачное место. Самое неудачное! – поморщился Дагор. – Да, на середине моста, якобы именно там происходило первое Возложение. Здесь Его Величество – наилучшая возможная мишень, и я совершенно не представляю, чем ему можно помочь. Как можно дополнительно обезопасить это место, помимо стандартных куполов защиты и оцепления на дне каньона и по его берегам, для которых понадобится уйма народа и от которых вряд ли будет толк? – Он страдальчески вздохнул.
В этот момент мы как раз подошли к началу моста. Вблизи он оказался не таким уж узким и хрупким, каким виделся издалека, и ступать на него было совсем не страшно даже такой сомнительной верхолазке, как я. Я всегда настороженно относилась к высоте и к каньону старалась лишний раз не приближаться. С другой стороны, в такой компании мне сам Тайр Гневный был не страшен.
– Ух, какой здесь ветер, – громко проговорила я, обеими руками цепляясь за локоть мужчины. Ветер действительно был гораздо сильнее, чем на берегу. А самой главной неприятностью были мелкие колючие песчинки, которые он подбирал на краях каньона и швырял нам в лицо. На самом мосту не было ни пылинки, только гладкий отполированный временем камень. – Нас не сдует?
Дагор было хотел что-то ответить, но сообразил, что кричать ему противопоказано, и только покачал головой. Потом вдруг сделал резкий жест, будто бросил что-то навстречу ветру, и вокруг стало значительно тише.
– Совсем забыл, что ветер тоже можно немного разрушить, – хмыкнул он.
– Удобно, – уважительно кивнула я. А потом буквально в метре от нас что-то тихо щелкнуло, как будто лопнул сухой стручок акации. – Что это?
– Беги! – только и успел сказать Дагор, толкая меня в сторону ближайшего берега и одновременно пытаясь закрыть собой.
Но было уже поздно.
Воздушной волной нас обоих швырнуло в сторону, настолько сильно и далеко, что мост вдруг будто исчез, а под ногами раскрылась пропасть.
Я рефлекторно вцепилась в отброшенного на меня Дагора, и мы полетели вниз.
Время тянулось чудовищно медленно. В ушах грохотало сердце и шумело не то далекое море, не то начинающаяся песчаная буря. На губах был солоноватый привкус; кажется, носом пошла кровь. Весь мир вокруг казался очень далеким и ненастоящим. Мир – и мы, зависшие над пропастью в бесконечном падении. Муха, завязшая в смоле и век за веком превращающаяся вместе с ним в камень.
Я не успела испугаться. Может быть, это были последствия контузии, может быть – что-то еще. Но я только очень ясно и отчетливо подумала: это неправильно. Ни Дагор, ни я, – мы не должны сейчас глупо погибнуть из-за какого-то пустяка. Слишком долго мы ждали друг друга и шли друг другу навстречу, слишком многое пережили на этом пути и слишком мало были вместе, чтобы наши жизни сейчас могли оборваться.
«Так нельзя», – строго сказала я выгоревшему небу над головой, каменным стенам каньона и мелкой в это время года грязно-желтой речке глубоко внизу.
«Нельзя», – покорно согласился мир.
«Ложь, что человек не может летать, – шепнула я ветру. – Мы же летим!»
«Ложь», – согласился ветер.
И поверил в то, что два человека могут быть легче песчинок, которые он прихотливо швыряет через мост, играя с ним в салочки.
Надо помнить, что в мире возможно все, и заставить окружающий мир признать эту истину. И он согласится на чудо. Прогнется, подстроится, изменит – пусть на какой-то миг – фундаментальные свои законы, и ветер легко подхватит две невесомые тени, сплетенные в одно. И красновато-желтый сухой камень, нагретый на солнце, мягко примет эту ношу в свои бережные объятия.
«Приходи, полетаем еще», – ласково шепнул ветер на прощание, игриво теребя мягкие черные пряди лежащего на мне мужчины и края моего платка. Впрочем, Дагор сейчас казался мне легким и невесомым как перышко, и я крепко держала его обеими руками, боясь, что ветер решит пошалить и попытается украсть моего Разрушителя.
«Постараюсь», – ответила я. И ветер пропал.
Вокруг суетились какие-то люди, что-то говорили, кого-то звали. Я не слышала ни слова, только все тот же шум моря в ушах, и смотрела в блеклое полинялое до белизны небо пустыни. А небо с нежной улыбкой на суровом обветренном лице смутно знакомого мужчины наблюдало за нами. И среди морского шума я разбирала его ласковый убаюкивающий шепот, в конце концов отправивший меня в беспамятство.
Поиски Дайрона Тай-ай-Арселя, сменившего сейчас облик, надолго не затянулись. Полукровки людей с созданиями Нижнего мира встречались исключительно редко, а внешность имели приметную. То ли уверенный в своей безнаказанности, то ли не желающий пропускать воплощение в жизнь основной части собственного плана, бывший дор Керц не стал покидать столицу. А Амариллика хоть и большой город, но спрятаться на его территории так, чтобы не видела ни одна живая душа, невозможно. Он явно предпочел не рисковать и не показываться в Закатном дворце, избрав в качестве убежища небольшой дом в шумном и многолюдном центре. Это на тихой и сонной окраине у кумушек нет других развлечений, кроме наблюдения за соседями, а здесь зачастую незнакомы даже люди, прожившие бок о бок много лет. Здесь действительно проще затеряться, но уж очень приметной была новая внешность Тай-ай-Арселя. Ему могли бы помочь личины, созданные Иллюзионистами, но Юнус Амар-ай-Шрус сорвался с крючка, и достать его с того света не представлялось возможным, связи с внезапно исчезнувшим Пирланом Мерт-ай-Таллером не было и оставалось довольствоваться амулетом. Качественным, хорошим, но – не всемогущим. И, самое главное, амулет этот мог действовать только ограниченный срок, и все время находиться под личиной не получалось.
Так и вышло, что воришка, заглядывавший в окно дома, заметил чужака. Такого воришки просто не могло не быть, это закон жизни. А за то, что его сумели найти, стоило благодарить оперативность работников ИСА. Нашли, выяснили и начали наблюдать.
Как показала недолгая осторожная слежка, предположение Зирц-ай-Реттера подтвердилось: действовал Тай-ай-Арсель не один, а в компании с уроженкой Нижнего мира, разделявшей с ним заодно и постель. Ее звали Ааруашш, и, как оказалось, ее достаточно давно разыскивали в родном мире за несколько серьезных преступлений. Какие этих двоих связывали отношения? Была ли это любовь или только корысть – и зов плоти? Способны ли вообще любить настолько жестокие, беспринципные и безжалостные люди? Если бы здесь присутствовала Лейла или еще какая-нибудь достаточно чувствительная особа, может, этот вопрос прозвучал бы, да только ответить на него все равно некому.
Психология уроженцев двух миров, конечно, различна, но такое известие поставило в тупик и деморализовало даже почтенного и многоопытного Кушшаа-арана, привлеченного к расследованию для подстраховки и консультаций в вопросах магии крови. Да, к детям в Нижнем мире относились проще, и смерть одного вряд ли могла всерьез расстроить родителей. Родители даже могли совершенно законно продать собственного ребенка, и это не считалось зазорным. Но – в детстве, не успев привязаться и даже не воспринимая дитя как личность. А эта женщина, как показало расследование, проведенное в соседнем мире, растила собственного сына до совершеннолетия и даже была хорошей матерью. Мальчик действительно любил ее и полностью доверял, а она спокойно предала его мучительной смерти. И теперь спала с человеком, получившим его внешность. Получается, все эти годы они сознательно и хладнокровно растили ребенка на убой.
Знать, как все обстояло на самом деле и чем эти двое оправдывали свои поступки, не желал никто. Это дело и так вскрыло слишком много грязи и гноя, и мараться еще сильнее не хотелось ни императору, ни следователям, ни палачу. Поэтому приказа брать живыми не было. В конце концов, для широкой общественности Тай-ай-Арсель уже умер, увлеченный Безумной Пляской, – пусть так и остается в дальнейшем. Подобной участи он заслужил как никто.
Более того, всем участникам захвата было прямо сказано: если кто-то из фигурантов погибнет при задержании, никто даже вопросов не задаст, а вот наказание за провал или возможный побег кого-то из них будет суровым. Новичков сюда не взяли, а «старичкам» намек был ясен. И бойцы шли убивать, а не арестовывать.
Их, не посвященных в суть дела и личности преступников, интересовал не столько необычный приказ, сколько собственное количество: для захвата женщины и подростка двух десятков профессионалов, почти половина из которых – Разрушители, слишком много. Но болтунов среди присутствующих тоже не было.
Небольшой ничем не примечательный дом в урочный час оцепили не только по периметру. Несколько бойцов держали под прицелом крышу, а группа Материалистов заранее проверила местность в поисках потайных ходов. Не зря, кстати, проверена: пара нор нашлась, и сейчас там тоже бойцы ждали команды к штурму. И сам почтенный Кушшаа-аран ждал поблизости, наблюдая за процессом. Он стоял через улицу от оцепленного дома, в тени высокой стены, и вел неторопливую размеренную беседу с Разрушителем, руководившим этой операцией. Поскольку Дагор Зирц-ай-Реттер, изначально занимавшийся этим делом, попал в госпиталь еще до обнаружения логова преступника, его место сейчас занимал Кадир Хамай-ай-Шарам, который, может, и уступал коллеге в силе, но обладал отменным чутьем, острым умом и достаточным для проведения такой операции опытом. А еще он после всех вскрывшихся подробностей уже тихо ненавидел бывшего дора Керца, и это тоже было кстати.
Как показала практика, все предосторожности оказались нелишними. Сложно сказать, как именно Дайрон Тай-ай-Арсель узнал о нападении. Может быть, нападающие не заметили какого-нибудь из средств наблюдения – тонкую нить магии не всегда можно отследить, не зная, что именно и где искать. А может, феноменальное чутье, до сих пор помогавшее оставаться безнаказанным, предупредило о надвигающейся опасности. Или кто-то где-то ошибся и банально засветился. Или он как-то умудрился выяснить, что случилось с Мерт-ай-Таллером, и почти успел среагировать на известие.
Тай-ай-Арсель не мог не понимать, что пощады не будет. Если его нашли, значит, он проиграл. Выживет сейчас – умрет в руках палача. За измену и покушение на императора во все времена было одно наказание, а он своим послужным списком заработал уже не один смертный приговор. Он почти чувствовал на своей голове императорский венец – а теперь безупречный план рушился буквально на глазах, а на горле затягивалась удавка. Загнанная в угол крыса сопротивляется отчаянно, и Дайрон вместе с сообщницей постарались подороже продать свои жизни.
Дагор
– Лейла? – Зов сорвался с губ едва различимым шепотом даже прежде, чем сознание вернулось в тело.
– Жива, жива твоя красавица, не дергайся, – с насмешкой произнес знакомый голос, и чья-то тяжелая рука на мгновение придавила меня за плечо к постели. Я несколько секунд приходил в себя, следуя полезному совету. Воспоминания до какого-то момента были четкие и ясные, а дальше в них зиял безнадежный провал. Последнее, что я помнил, – это тихий щелчок, возглас Лейлы, взрыв, ощущение полета и – темнота. Неужели повезло, и нас вышвырнуло «на берег»?
А потом я сосредоточился на настоящем и, открыв глаза, поспешно попытался сесть, потому что наконец вспомнил голос, рекомендовавший мне «не дергаться».
– Да говорю же, лежи, подполковник, ты раненый, тебе можно, – весело проговорил император, опять придерживая меня в горизонтальном положении.
Мельком оглядевшись, я обнаружил себя в каком-то небольшом чистом помещении, озаренном мягким слабым светом единственного свет-камня на потолке. Похоже, это была палата в госпитале.
– Ваше Величество, а что вы здесь делаете? – не очень вежливо уточнил я. Мысли в голове шевелились вяло, сталкивались друг с другом и бестолково расползались в разные стороны. То ли это были последствия контузии, то ли – пытавшихся избавить меня от нее лекарств.
– То есть, что тут делаешь ты, тебя не интересует? И где – здесь, тоже? – ехидно уточнил он.
– Об ответе на эти вопросы я догадываюсь, – честно признался я. Было очень неуютно лежать, когда рядом на жестком стуле без спинки скрючился самодержец. В этом было что-то нереальное и категорически неправильное, настойчиво требовавшее у меня подняться на ноги.
– Не поверишь, но я тут прячусь, – усмехнулся император. – Предваряя твой следующий вопрос, – тем более что Тахир велел тебя контролировать и не давать переутомляться, если вдруг очнешься, – прячусь ото всех. Начиная с императрицы и заканчивая бесконечными советниками и охранниками. Ты такой переполох устроил своим «большим бумом», любо-дорого посмотреть. Посмотреть со стороны, а не участвовать.
– Почему? – машинально переспросил я. Каша из головы пропала, оставив звенящую пустоту. Я совсем ничего не понимал, а Его Величество, похоже, еще и сознательно пытался меня окончательно запутать; в порядке мести за переполох, надо думать.
– Потому что никаких нервов не хватит, – рассмеялся он. – Но я понял, ты не про это спрашиваешь – тебе интересно, что их всех так всполошило и что именно взорвалось на этом проклятом мосту. Поздравляю, ты умудрился вызвать на себя удар ловушки, предназначенной мне. Как? В общем-то тоже ничего сложного. Близкая моему дару сила, – твое ненаправленное Разрушение в небольшой концентрации вполне могло ее напомнить, – и императорская кровь. Понимаю, тебе непонятно, откуда она там взялась. Это тоже довольно просто, но ты должен дать клятву – я-то тебе верю и так, но все-таки государственная тайна, нехорошо. Ну, или можешь и дальше пребывать в неведении.
– Что, Тай-ай-Ришад все-таки ваш родственник? – тихо предположил я.
– Нет, ну с тобой неинтересно общаться, – ехидно улыбнулся император. – Все-то тебе понятно. Родственник, да. Помнишь историю про моего прадеда, Бирга Второго, который всю семью вырезал, чтобы на престол взойти? Ну вот, оказывается, не всю. Супруга старшего из его братьев, которую считали погибшей в реке, благополучно выжила, сбежала в дальние края, родила там ребенка, которого носила в момент бегства. Рошан – потомок той женщины. Вернувшись в Флоремтер, он не собирался претендовать на Венец, даже принес отцу клятву верности и молчания; ему просто хотелось жить в родных краях. Я хорошо его знал, мы были почти ровесники. Когда отец умер… Об этом мало кто знает, но не только Калишир попытался воспользоваться ситуацией. Был совершен ряд покушений на первых претендентов на Венец, включая меня. За преступлением стоял отец Дайрона, младший брат моего отца. Видимо, он и «позаботился» об устранении Рошана, хотя я не имею представления, как узнал о его причастности. Честно говоря, до последнего времени я почему-то был уверен, что Тай-ай-Ришад просто уехал вместе с семьей. Женившись, он ушел со службы и остепенился, и даже выказывал намерение убраться куда-нибудь в тихую провинцию, поэтому я не слишком-то интересовался его судьбой. Тогда я был уверен, что дражайший кузен не в курсе всей этой истории. Сейчас, правда, уже сомневаюсь, но это не имеет значения. Одного я не понимаю: как умудрилась выжить девочка и почему про нее так никто и не вспомнил за многие годы.
– Кажется, я догадываюсь почему, – вдруг осенило меня. Мысль была настолько простая и очевидная, что я искренне удивился собственной слепоте. – И кто этот загадочный Иллюзионист, заставивший весь мир забыть о тех смертях.
– Рассказывай, рассказывай. Хоть тебя, повторюсь, просили не утомлять, но ради такого дела можно. Тем более уже практически родственники, – рассмеялся он. Мне от этих слов стало совсем нехорошо, особенно потому, что они были правдивы. Вот уж чего не мог представить даже в самом страшном кошмаре!
– Лейла. Девочка настолько испугалась, что заставила забыть об этом событии не только себя, но и весь окружающий мир. Может быть, именно из-за нее тогда и случился пожар, уничтоживший все следы, сейчас сложно судить. Эта версия объясняет все, заканчивая проявленным даром. Очень редко люди запоминают момент первого пробуждения магии, обычно это происходит без участия сознания.
– Да, дела, – задумчиво покачал головой Бирг Четвертый.
– Вы намереваетесь что-то в этой связи предпринять? – осторожно уточнил я.
– Зависит от того, что ты планируешь рассказать своей красавице. – Он спокойно пожал плечами.
– Ничего. Пусть считает, что это кто-то из Дома Иллюзий. Скажем, Амар-ай-Шрус. Иначе она начнет винить себя решительно во всех бедах.
– Ну, значит, мы друг друга понимаем, – благодушно кивнул монарх. – Девочка и так натерпелась, не надо ей все это знать. Пусть занимается любимым делом, фронт работ я ей обеспечу.
– Вы все-таки решили определить ее во Владыки? – вздохнул я.
– Естественно, зачем таланту пропадать в безвестности! – пожал плечами император. – Забавно. По-моему, Иллюзионисты – единственный Дом, в котором за всю его историю не было Владычиц. Но с ее даром она там быстро шороху наведет, только держись. Она у тебя специалист по невозможному. Ты же, наверное, не помнишь, как выжил? Э-э! А я, между прочим, видел свидетеля – он заикается и Тайра поминает. Вы отлетели в сторону, пару минут неподвижно висели на месте, а потом легко и плавно спикировали на берег. Угадай, кто все это организовал? И после этого ты еще сомневаешься, что ее надо во Владычицы!
– Вот ты где, – раздался откуда-то из-за моей головы (видимо, именно там находился вход в палату) тихий женский голос. Я опять дернулся встать, и опять императорская ладонь впечатала меня в постель.
– Да лежи ты уже, – раздраженно буркнул Его Величество. – Латифа, неужели без меня никак?
– Бирг, я понимаю, что тебе гораздо интереснее здесь болтать о ерунде, – мягко проговорила императрица. – Но ты же сам прекрасно понимаешь, за несколько дней до церемонии перенести все в новое место не так-то просто.
– Да понял я, иду уже, – поморщился император. – Ну что, Разрушитель, добился своего? Угробил достопримечательность, теперь придется Возложение Венца переносить.
– Рад стараться, – с трудом пробормотал я. Голова неожиданно и как-то вдруг очень сильно закружилась, в висках начинало понемногу ломить, и я с трудом сглотнул вязкую слюну.
– Так. Похоже, я все-таки нарушил заповедь доктора. Сейчас кого-нибудь позову. – В голосе Его Величества отчетливо прорезались участие и сочувствие.
Последнее, о чем я успел подумать, прежде чем сознание вновь меня оставило, что клятву-то я императору так и не принес.
Лейла
Пробуждение было настолько неприятным, что я никак не могла заставить себя совершить его до конца. Во сне было хорошо просто потому, что там ничего не было; а в реальности тело казалось тяжелым и слабым, к горлу подкатывал ком, перед глазами все вращалось и покачивалось, и почему-то болели руки.
– Давай-давай, нечего отлынивать, – прозвучал рядом тихий голос, полный сочувствия. – Просыпайся, мне надо тебя осмотреть в сознательном состоянии.
– Дагор?
– Да что с ним сделается, – отмахнулся собеседник, которого я все никак не могла вспомнить. Я, честно говоря, вообще ничего не могла вспомнить. – Ну-ка, открой глаза.
Я послушалась; от этого стало, с одной стороны, легче, потому что я опознала говорящего, а голова стала меньше кружиться. А с другой, только хуже: в глазах обнаружилась неприятная резь, а в висках пробудилась тупая ноющая боль.
– Потерпи, сейчас мы все проверим, я тебя накормлю лекарствами и накачаю магией, и будешь спать дальше, – жизнерадостно проговорил Тахир, зачем-то щупая мою голову. – Как самочувствие? – участливо поинтересовался он.
– Отвратительно, – честно созналась я. – Что со мной? И где Дагор?
– С тобой, как и с твоим Разрушителем, все просто: обыкновенная контузия. У него еще полный комплект всяких мелких травм, но это мелочи. Вылечим. Главное, лежать, слушаться меня и не переутомляться. А то Дагор тут с посетителем поговорил и повторно в обморок уехал. Да не переживай, все в порядке, говорю же!
– А почему ты его не выгнал, посетителя этого? – озадачилась я.
– Императора? Выгнать? Ну-ну, – хмыкнул Тахир.
– Императора?! – удивленно переспросила я. Потом все-таки сообразила. – А, ну да… Взрыв же этот, наверное, тот самый, которого ожидал Дагор.
– Вот, спрашивается, кто меня за язык тянул? – вздохнул Целитель. – Все, хватит впечатлений. Спи.
В следующий раз я проснулась в гораздо лучшем состоянии. Меня лишь слегка мутило, но зато уже совсем ничего не болело. Вокруг – та же самая небольшая уютная комнатка, погруженная в мягкий приятный глазу полумрак. Посторонних в комнате (точнее, наверное, палате) не было, и я некоторое время просто лежала, созерцая пустые стены, и вяло раздумывала, что делать дальше. Очень хотелось увидеть Дагора и самостоятельно удостовериться, что с ним все в порядке. Не то чтобы я не верила Тахиру, просто… тревожилась.
Но я сомневалась, что у меня получится подняться с кровати: сон, конечно, оказал целительное воздействие, но сил от него не прибавилось. Кроме того, Великого Целителя наверняка расстроит такое поведение пациентки, да и Дагор вряд ли скажет что-нибудь ласковое, если я вместо лечения начну рыскать по госпиталю.
Поскольку в гости ко мне никто не спешил, других развлечений, кроме праздных раздумий, не нашлось. Некоторое время я старательно укладывала в голове последние события и в конце даже пришла к определенным выводам.
Например, вспомнив, с какой легкостью Его Величество в нашу первую встречу заглянул под мои маски, и сопоставив это воспоминание с его словами о «вычислении предателя», пришла к выводу, что вся встреча с Иллюзионистами во дворце была организована с целью его, предателя, поиска. Зачем там понадобилась я? Сложный вопрос, и вариантов ответа на него у меня было два: либо для того, чтобы усыпить бдительность Пира, либо для того, чтобы император на меня еще раз взглянул и окончательно определился, насколько я ему интересна. Или, вероятно, Его Величество преследовал несколько целей сразу.
Собственное чудесное спасение встревожило меня мало, разве что вспомнились слова пророчицы о доверии ветру.
А потом, в отсутствие надежного и родного Дагора, вернулись грустные мысли о предательстве кровника, и стало почти больно. В это не хотелось верить: как же так, тот самый Пир, которого я считала лучшим человеком во всем Доме Иллюзий, вдруг оказался… кем? Что могло подвигнуть его на этот поступок? Деньги, жажда власти, месть? Я не могла придумать ни одного внятного мотива. Он же всегда был такой добрый, такой мягкий, такой светлый и заботливый; и вдруг оказывается, что все это маска. Зачем ему понадобилось все это? Что плохого ему сделала я?
От мрачных мыслей отвлек легкий шорох открываемой двери, и в комнате появился неожиданный посетитель: Владыка Иллюзий Идар-ай-Аль. Вспомнив, что им совсем недавно интересовался Дагор, я встревожилась. Я ведь не сказала Разрушителю о внимании ко мне со стороны этого человека! А вдруг он тоже в чем-то замешан? Нет, он, конечно, с остальными Владыками прошел проверку у императора (если мои предположения верны, и это была именно она), но все равно стало не по себе.
– Привет, – улыбнулся он. Улыбка была светлая и теплая, но я не поверила. Боюсь, я уже никогда не смогу в здравом уме поверить мастеру Иллюзий.
– Здравствуйте, – озадаченно кивнула я, слегка приподнимаясь на подушках. Окончательно шокировав меня, мужчина бросился помогать мне усесться поудобней. – Спасибо, – поблагодарила растерянно. – Господин магистр, чем обязана вашему визиту?
– Если можно, Маариф, – поморщился он. – Когда я слышу это «господин магистр», сразу вспоминаю, сколько мне лет, и эта мысль портит настроение. А насчет визита, – оглядевшись, он опустился на стоящий возле кровати стул, – я и сам не знаю, зачем примчался сюда при первой возможности. Хотелось посмотреть на тебя, поговорить. Правда, я плохо представляю, о чем нам вообще разговаривать и что именно я хотел увидеть. Нет, что хотел – увидел, не в этом дело, – опять раздраженно скривившись, он махнул рукой. – Понимаю, как это глупо звучит, но мне просто очень хотелось с тобой познакомиться. Узнать, насколько ты похожа на Базилу, а насколько – на Рошана, – с горькой усмешкой огорошил он меня.
– Вы знали мою мать? – растерянно уточнила я. – И вспомнили ее? – добавила уже с подозрением.
– Я никогда и не забывал, – он пожал плечами. – Вот только о том, что она погибла, узнал от Зирц-ай-Реттера несколько дней назад. Я, видишь ли, решил, что Тай-ай-Ришад просто увез ее из столицы. От меня подальше. Как все эгоисты был уверен, что весь мир кружится вокруг меня, а оно вон как обернулось. Я долго думал, с чем мне к тебе идти, но в итоге понял: не с чем. Поэтому решил явиться просто так.
– В гости ходят с тортиками, – задумчиво проговорила я.
Этому человеку очень хотелось верить, он буквально окутывал своей искренностью и обаянием. Надо ли говорить, как это настораживало после Тай-ай-Арселя и Пира?
– Клянусь хвостом Караванщика, об этом я не подумал, – он тихо засмеялся. – Меня больше интересовала моральная сторона вопроса. Подумывал предложить помощь, но на фоне поддержки Зирц-ай-Реттера и Хмер-ай-Морана мои возможности меркнут. В друзьях тебе вряд ли нужен старый циник вроде меня, насчет покровительства в Доме я тоже испытываю здоровый скепсис. Что-то подсказывает мне, место Амар-ай-Шруса займешь именно ты.
– Почему? – растерянно проговорила я. Он неопределенно пожал плечами и сочувственно улыбнулся.
– Вопрос не по адресу. Его Величество объявил, что пересмотрит верхушку Дома, а ты явно пришлась ему по душе. Я стараюсь не участвовать в жизни Дома, но даже до меня докатываются слухи. Кажется, вчера Его Величество переговорил со всеми Владыками, и, насколько я знаю, кое-кто покинул его приемную под конвоем, а кое-кто – спешно покинул столицу. Со мной тоже поговорил, но лишать меня титула отказался, погрозил пальцем и сообщил, что меня никто не спрашивает. Думаю, с тобой будет так же.
– Да что же вы все норовите людей тревожить, – раздался от двери раздраженный голос Тахира. – От одного посетителей еле выгнал, и здесь то же самое!
– Не бурчи, Великий, – насмешливо отмахнулся Владыка Иллюзий.
– Не буду, когда ты отсюда свалишь. Давай, давай, пошевеливайся, уматывай в свой гадючник! Хочешь Лейле помочь – наведи там хоть какой-то порядок. Зря тебя старшим назначили?
– Ты его знаешь? – полюбопытствовала я, когда неожиданный визитер попрощался и покинул палату.
– До знакомства с тобой я полагал, что это самый приличный Иллюзионист во всем городе. Мы не дружны, пересекались несколько раз по работе, но общаемся, как ты могла заметить, на «ты». Как самочувствие?
– Неплохо. Лучше, чем вчера. Тар, а как могло получиться, что он не забыл мою мать? И вообще, ты в курсе, что они были знакомы? – Я настырно пыталась вернуться к интересующей теме, потому что молча лежать и думать устала, пользы это не приносило никакой. Было досадно, что Целитель прогнал предыдущего посетителя. Пусть Идар-ай-Аль – совершенно чужой мне человек, и, как сам же он метко заметил, вряд ли мог стать другом, но общение с ним я очень хотела продолжить. Как минимум потому, что этот человек хорошо знал мою мать и мог рассказать о ней больше, чем давали мои смутные воспоминания. Может, у него даже сохранилась ее магография!
– А он не забыл? – очень искренне удивился Тахир, присаживаясь на стул у кровати и вцепляясь сильными твердыми пальцами в мое запястье. – Нет, не знаю ничего такого, – выпустив мою руку, он приподнялся с места, легонько ощупал мои виски, удовлетворенно кивнул и присел обратно.
– Жить буду? – с легкой иронией уточнила я.
– А куда ты денешься, – хмыкнул он. – Травма не очень серьезная, могло быть хуже. Еще пару дней полежишь, и можно будет выписываться.
– Куда? Опять на диван к Дагору в кабинете? – уныло поинтересовалась я. Против Дагора я ничего не имела, но хотелось уже перебраться в свой уютный домик. Я соскучилась и по нему, и по саду, и по соседям. По нормальной жизни, в общем, соскучилась.
– Учитывая нынешнюю степень активности наших глубокоуважаемых государственных служб безопасности, думаю, к тому времени всех уже переловят, – утешил меня Целитель. – Предваряя следующий вопрос, твой Разрушитель лежит сейчас в палате неподалеку и тоже пытается присоединиться к общему бардаку, но его не пускают. Все, начиная с меня и заканчивая прямым приказом Его Величества.
– То есть, можно сказать, история закончилась? – проявила я осторожный оптимизм.
– Ну, так, в первом приближении, – пожал плечами Тахир.
– Ой, Тар, прости меня, неблагодарную! – вдруг опомнилась я. – Ты из-за нас в госпитале торчишь вместо собственного дома, а я даже спасибо не сказала!
– Прощу, если мое «торчание» не окажется напрасным, – улыбнулся он. – Но ведь ты будешь умницей, правда? Никакого чтения, никаких попыток встать?
– Я умру со скуки, – вздохнула я.
– Ничего, развлекут. К тебе рвутся все кровники разом и едва ли не половина клана Берггаренов, начиная с собственно их главы, приходится разгонять пинками.
– Что, гар Оллан тоже рвался? – вытаращилась я на Целителя, пытаясь представить Тахира, пинками отгоняющего генерала. Фантазия быстро расписалась в собственном бессилии.
– Честно говоря, это я приврал для красного словца, – сознался собеседник. – Он не рвался, он посредством адъютанта навел справки о твоем состоянии и состоянии твоего благоверного. Так что готовься, как только сдерживающий фактор в моем лице пропадет из поля зрения, они тебя еще утомят, сама взмолишься о пощаде.
– То есть говорить мне все-таки можно? – обрадовалась я.
– Можно, если осторожно. Да, чуть не забыл! Всякие бытовые нужды и мелочи, вплоть до похода в туалет, – под присмотром дежурной сиделки. Вон у тебя над головой кнопка вызова. Хотя бы сегодня! А то завалишься где-нибудь по дороге, вот мне весело будет тебя еще и от сотрясения лечить, – раздраженно проворчал Целитель.
– Хорошо, хорошо, я все поняла, – поспешила заверить я. – Буду примерной пациенткой. А можно мне прямо сейчас позвать эту самую дежурную? Как раз ради упомянутой тобой мелочи, – смущенно попросила я.
– Это пожалуйста, – с облегчением и вернувшимся благодушием кивнул Тахир. – Сейчас позову.
Впору было снова рассыпаться перед кровником в благодарностях. Без посторонней помощи сделать эти пару десятков шагов до заветной уборной я бы, может, и смогла, но действительно имела все шансы по дороге упасть: слишком кружилась голова, да и слабость ощутимо тянула к полу. Так что помощь крепкой невозмутимой женщины средних лет, одетой в форменный зеленый наряд, пришлась весьма кстати.
А потом мне действительно не дали заскучать. Про половину Берггаренов Тар, конечно, приврал – было их всего четверо, если считать Бьорна. Но к концу дня у меня сложилось впечатление, что друзья составили график дежурств, по которому со мной обязательно находились двое или трое близких людей. И я ощутила огромный прилив нежности к этим замечательным людям, самоотверженно развлекавшим меня и мужественно (явно сговорились заранее) не касавшимся темы Пира. Хотя его поступок, очевидно, шокировал и расстроил всех знакомых.
И еще одна мысль меня не то чтобы грызла, но, определенно, тревожила: невозможность увидеть Дагора. Даже не из-за беспокойства за его здоровье – Тахиру я в этом вопросе верила, – а просто от желания коснуться его руки, заглянуть в серьезные карие глаза и услышать тихий хриплый голос. Оказывается, всего за пару дней я настолько привыкла к присутствию Разрушителя – явному или незримому, – что без него было очень неуютно.
Удивительно, как мало прошло времени с того первого неожиданного поцелуя и насколько важен мне стал этот человек. Я знала его всего несколько дней, но ощущала настолько родным и близким, будто мы знакомы всю жизнь. Впрочем, почему – будто? Ведь познакомилась я с ним, пусть и заочно, уже очень давно. Да и считать отправной точкой моей привязанности тот поцелуй, наверное, глупо, все началось гораздо раньше, с магографии в газете. Или еще раньше?
А на следующий день я с удовлетворением обнаружила, что мыслили мы с Дагором синхронно. Потому что буквально через пять минут после того, как сиделка унесла поднос с грязной посудой, оставшейся после завтрака, дверь тихонько открылась, впуская живого Разрушителя. Выглядел он, к слову, ничуть не хуже, чем в моменты своего упорного недосыпания, а может, даже лучше.
– Здравствуй! – Я поприветствовала его радостной улыбкой, но тут же встревожилась: – Тебя Тахир не убьет за прогулки?
– Ругаться будет, – спокойно кивнул мужчина, присаживаясь на край моей кровати. – Как ты тут?
– Теперь – замечательно, – честно созналась я. – Наверное, к вечеру бы не выдержала и отправилась тебя искать. Укладывайся, – предложила я, отодвигаясь. Мужчина не стал спорить, и мы вскоре уютно устроились на узкой койке в горизонтальном положении, Разрушитель – головой на подушке, я – на его плече. – А ты как себя чувствуешь?
– Выспавшимся. До такой степени, что уже надоело, – насмешливо отозвался он. – Но, боюсь, если я еще раз заикнусь о необходимости моего в чем-то участия, меня просто привяжут к кровати.
– И правильно сделают, – проворчала я. – Хоть в принудительном порядке немного отдохнешь!
Дагор тихо засмеялся. Мы некоторое время уютно помолчали, и тишина эта уже привычно не тяготила, а казалась особенно теплой и уютной.
– Его Величество решительно настроен назначить тебя Владычицей, – в конце концов нарушил тишину мужчина.
– Меня уже все, кто мог, этим напугали. Отвертеться не получится, да? – уточнила я. – Не представляю, что я там буду делать.
– Ты справишься, – веско проговорил Разрушитель.
– Ты думаешь?
– Я знаю, – невозмутимо ответил он.
– Даже не верится, что эта история закончилась, а я осталась жива, – хмыкнула я после короткой паузы. – Ты уже знаешь, кто убил Тай-ай-Арселя?
– Надо думать, кто-то из Разрушителей, – слегка пожал плечами мужчина.
– В каком смысле? – опешила я и даже немного приподнялась, чтобы заглянуть ему в лицо.
– А, извини, я же не говорил, – он досадливо поморщился. – Тот покойник, который остался после твоей Безумной Пляски, не был Тай-ай-Арселем, это все была очень аккуратная подстава. Его Величество не стал поднимать шум, и настоящего дора Керца аккуратно устранили буквально вчера, пока мы здесь отдыхаем.
– Ничего не поняла. А зачем тогда пытались убить меня? Зачем эта история с завещанием и наследством, зачем меня выставили невестой Тай-ай-Арселя?!
– У него была сообщница, уроженка Нижнего мира и талантливый маг крови. Кажется, они хотели провернуть тот же фокус: твое место заняла бы она, а ты бы попала в тело этой женщины. Наверное, на тебя в этом новом теле хотели повесить смерть дора Керца. Насколько я успел выяснить, магия крови в некоторых случаях позволяет обрести полный контроль над действиями жертвы. Действуют чары недолго, но им бы хватило. Тогда и выбор момента – сразу после аудиенции – оправдан. Вряд ли император решил бы повторно заглядывать в тебя настолько глубоко. Так что в первый раз они явно собирались взять тебя живой.
– Странно они берут живой. Но почему именно меня? – риторически вопросила я и, поежившись, решительно тряхнула головой. – Впрочем, нет, Яростный с ними. Эта история закончилась, и я больше ничего не хочу о них знать. Ни о мотивах Пира, ни о роли Амар-ай-Шруса, ни о целях Тай-ай-Арселя. Хочется забыть их как страшный сон.
– Закончилась, – хмыкнул мужчина. – Не могу не одобрить такой подход. Во-первых, все я тебе рассказать не мог бы при всем желании, а во-вторых, тебе скоро будет совсем не до этого.
– Имеешь в виду сосватанную Его Величеством должность?
– И ее тоже, – загадочно откликнулся он.
– Тоже? – переспросила я. – А что еще?
– Я даже не знаю, как тебе об этом сказать, – иронично усмехнулся Дагор. – Как ты уже могла заметить, наш император – весьма энергичная и неординарная личность.
– И? – настороженно подбодрила я.
– И он решительно настроен отомстить за разломанный мост и за испорченный праздник Возложения Венца. Так что за организацию нашей с тобой свадьбы взялась лично Ее Величество.
– Свадьбы? Какой свадьбы?! – Я вновь приподнялась на локте, чтобы заглянуть Разрушителю в лицо.
– А я не говорил? – Он вопросительно вскинул брови. – Мне показалось, это вполне логичное решение, так что…
– Логичное решение – это спросить, согласна ли я! – возмущенно фыркнула я.
– А ты против? – уточнил мужчина, и при этом в его голосе отчетливо звучала ирония.
– Нет, но…
– В таком случае не вижу проблемы. – Разрушитель невозмутимо пожал свободным плечом. – Разрешение император подписал, возражений нет ни у тебя, ни у меня.
– Какое еще разрешение? И почему такие вопросы он решает лично? – вздохнула я в ответ и прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Ну, в самом деле, какая проблема? Подумаешь – свадьба!
Ох уж мне эта мужская категоричность!
– Обычно подобные вопросы решает кто-то из командиров-Разрушителей, а у меня такого нет.
Читать бесплатно другие книги:
