Комната смерти Дивер Джеффри

Глава 62

Шрив Мецгер откинул назад голову, чтобы в нижней части линз его очков четче были видны слова на экране магического телефона.

«Обсуждение бюджета идет полным ходом. Пока дискуссии. Решение завтра. Не могу понять, куда дует ветер».

«И что мне делать с этой долбаной пустой информацией? — мысленно спросил он Волшебника. — Готовить резюме или нет? Сообщить всем, что их ждет наказание за то, что они, как истинные патриоты, говорят „нет“ злу, которое хочет уничтожить величайшую страну на земле? Или нет?»

Иногда Дым мог быть легким и раздражающим. Иногда он мог превратиться в черную тучу, подобную той, что поднимается над местами авиакатастроф и взрывов на химических заводах.

Уничтожив сообщение, Мецгер спустился в кафе, где купил латте для себя и мокачино с соевым молоком для Рут. Вернувшись, он поставил кофе на ее стол, между фотографиями мужа-солдата номер один и мужа-солдата номер два.

— Спасибо, — сказала она, обратив к нему взгляд потрясающих голубых глаз, в уголках которых возникли веселые морщинки.

Несмотря на возраст, Рут оставалась привлекательной в самом широком смысле этого слова. Мецгер не верил в наличие души, но если бы верил, то именно ее счел бы самой притягательной частью Рут.

Или, возможно, просто стоило сказать, что у нее доброе сердце.

«И она работает на такого, как я…»

Он отбросил прочь цинизм, который нес с собой Дым.

— Я прошла проверку. Все нормально, — сказала она.

— Даже не сомневался, — ответил Мецгер. — Вызови, пожалуйста, ко мне Спенсера.

Войдя в кабинет, он упал в кресло и глотнул кофе, злясь на исходившее от картонного стаканчика чрезмерное тепло. Ему вспомнился другой случай, когда ему нагрубил уличный продавец кофе. Мецгер все еще фантазировал о том, как отыщет его лоток и протаранит машиной. С того случая прошло три года.

«Не могу понять, куда дует ветер».

Он подул на кофе, представляя, будто выдыхает Дым.

«Отпусти…»

Вздохнув, он начал проверять электронную почту, извлеченную из груды зашифрованных данных. Одно из сообщений его обеспокоило: «Тревожные новости о расследовании по делу Морено. Осложнения». Как ни странно, вместо приступа ярости он ощутил лишь усталость.

В дверь постучали. Вошел Спенсер Бостон.

— Что у тебя по нашему информатору? — не здороваясь, спросил Мецгер.

— Первый раунд проверок на полиграфе ничего не показал, — ответил Спенсер, усаживаясь. — Речь о тех, кто поставил подпись на ордере или был с ним ознакомлен. Есть еще сотни тех, кто мог каким-то образом проникнуть в кабинет и завладеть копией.

— То есть все старшее руководство чисто?

— Да. И здесь, и в центрах.

Подразумевались три центра управления БПЛА: Пендлтон в Калифорнии, Форт-Худ в Техасе и Хомстед во Флориде. Все они должны были получить копию ордера на спецзадание по поводу Морено, хотя беспилотник стартовал из Хомстеда.

— Кстати, — заметил Бостон, — я тоже прошел.

— Я даже понятия не имел, — улыбнулся Мецгер.

Об этом он и в самом деле не подумал.

— Что хорошо для источника, хорошо и для агента.

— А Вашингтон? — спросил Мецгер.

Об ордере знали по крайней мере десять человек в столице — в том числе, естественно, ключевые представители персонала Белого дома.

— С этим сложнее. Они сопротивляются, — ответил Бостон. — На каком этапе сейчас расследование у копов?

Мецгер почувствовал, как в нем поднимается Дым.

— Судя по всему, этому Райму все-таки удалось добраться до Багам. — Он кивнул на свой телефон, где до недавнего времени пребывал ряд электронных писем. — Долбаный песок не отпугнул его в той степени, как мы рассчитывали.

— Что?!

Глаза Бостона, обычно прикрытые нависшими веками, расширились.

— Похоже, произошел несчастный случай, — рассудительно произнес Мецгер. — Но ему это не помешало.

— Несчастный случай? — переспросил Бостон, пристально глядя на него.

— Именно так, Спенсер, несчастный случай. Но теперь он снова здесь и взялся за дело с удвоенной силой. И та женщина тоже.

— Прокурор?

— Ну… да, и она. Но я имел в виду детектива Сакс. Ее невозможно остановить.

— Господи!

Однако в его уме роились планы, как ее остановить, причем вполне действенно.

И Лорел тоже.

«Ну да, и она…»

Столь очевидная озабоченность Бостона разозлила Мецгера.

— Не могу представить, чтобы Райм хоть что-то нашел, — пренебрежительно бросил он. — С того времени прошло три недели, а багамскую полицию вряд ли можно назвать компетентной.

Вернулось воспоминание о продавце кофе, яркое и отчетливое. Помимо мысли о том, чтобы протаранить будку, у Мецгера тогда возникла и другая: вылить горячий кофе на себя, а потом вызвать полицию, заявив, что это сделал продавец, и пусть его арестуют.

Дым лишал его рассудка.

— Как считаешь, нужно предостеречь кого-то еще?

Слово «предостеречь» Мецгеру не нравилось, поскольку ассоциировалось с подстерегающей опасностью. Он предпочитал выражение «поставить в известность».

— Не сейчас.

Подняв взгляд, он увидел стоящую в дверях Рут.

«И почему Бостон не закрыл дверь?»

— Да?

— Шрив, звонит исполнительный директор.

На телефоне Мецгера мигал красный огонек, которого он не заметил.

«Что еще?»

Жестом дав Спенсеру Бостону знак молчать, он ответил:

— Мецгер слушает.

— Сэр, мы нашли Рашида.

Исполнительный директор был моложе Мецгера, и это чувствовалось по голосу.

Внезапно Дым исчез, а вместе с ним Нэнс Лорел, Линкольн Райм и прочие темные пятна в жизни. В ордере на спецзадание Рашид был следующим после Морено. Мецгер разыскивал его уже очень давно.

— Где?

— Он в Мексике.

— Значит, вот каков его план. Эта сволочь оказалась ближе, чем мы думали.

— Да, сэр, весьма скользкая личность. Он сейчас на конспиративной квартире картеля Матаморос в Рейносе. У нас мало времени. Переслать подробности на станцию наземного контроля и в техасский центр?

— Да.

— Сэр, — спросил исполнительный директор, — вам известно, что Вашингтон внес изменения в ордер на спецзадание?

— Какого рода? — встревожился Мецгер.

— Изначальный ордер предусматривал минимизацию сопутствующих потерь, но не запрещал их. Теперь запрещает. Если пострадает кто-то еще, даже просто будет ранен, одобрение аннулируется.

«Аннулируется… То есть, если вместе с Рашидом погибнет кто-то еще, пусть даже заместитель главы „Аль-Каиды“, готовый нажать кнопку пуска ядерных ракет, — я действовал вне пределов своих полномочий… И мне конец».

Возможно, об этом тоже шла речь на «обсуждении бюджета».

— Сэр?

— Понятно.

Разъединившись, Мецгер сообщил новость Бостону.

— Рашид? Я думал, этот сукин сын до самого конца будет прятаться в Сан-Сальвадоре. Он заплатил за охрану банде «Мара Сальватруча», или «МС-тринадцать». У него была какая-то нора в Шестом районе, возле Сояпанго. Если хочешь скрыться от всего мира, самое подходящее место.

Никто не знал Центральную Америку лучше, чем Спенсер Бостон.

На компьютере Мецгера появился значок нового сообщения. Мецгер открыл шифрованную почту и прочитал новый ордер на спецзадание, соответствующим образом модифицированный смертный приговор аль-Барани Рашиду. Еще раз перечитав текст, он добавил к нему свою электронную подпись и персональный код, одобрив убийство.

Этот человек, как и Морено, родился в США, но до последнего времени жил в Северной Африке и странах Персидского залива. За ним наблюдали уже несколько лет, но достаточно формально, поскольку считалось, что активной угрозы он не представляет. Он не совершил ничего, в чем его можно было бы обвинить, но отличался столь же непримиримыми антиамериканскими взглядами, как и Морено. И его тоже видели в обществе группировок, активно участвовавших в террористических актах.

Мецгер просмотрел сопровождавший ордер анализ разведывательных данных, объясняя подробности Бостону. Рашид находился в непримечательном мексиканском городке Рейноса, на границе с Техасом. Источники в американской разведке, услугами которых пользовалась НРОС, считали, что Рашид собирался встретиться там с кем-то из верхушки крупнейшего наркокартеля в северо-восточной Мексике. Террористы близко сотрудничали с наркокартелями по двум причинам: чтобы обеспечить поток наркотиков в Америку в соответствии с их идеологией разложения западного общества и его институтов и потому что наркокартели были прекрасно оснащены всем необходимым.

— Поручим эту задачу ему?

— Конечно.

Имелся в виду Брунс, то есть Барри Шейлс. Он был лучшим из всей команды. Мецгер отправил ему сообщение, приказав явиться в «комнату смерти».

Затем он развернул компьютер к Бостону, и они вместе начали просматривать фотографии, как наземные, так и со спутника. «Конспиративная квартира» в Рейносе представляла собой пыльное одноэтажное строение наподобие ранчо, довольно большое, окрашенное выцветшей бежевой краской с ярко-зеленой каймой. Оно находилось посреди песчаного участка величиной в акр. Все окна были закрыты ставнями и заперты на засов. Машина, если таковая и была, наверняка стояла в гараже.

— Придется обойтись ракетой, — оценил ситуацию Мецгер. — Для ДБВ нет конкретной цели.

Проект «Дальнобойная винтовка», с использованием специально изготовленного снайперского оружия, которое устанавливалось на дрон, был творением Мецгера, ставшим главным пунктом деятельности НРОС. Подобное устройство служило двум целям: радикально снижало риск невинных смертей, что почти всегда случалось при применении ракет, а также давало Мецгеру шанс убить намного больше врагов. Для запуска ракет требовалось определенное благоразумие, к тому же практически не возникало сомнений, что «хеллфайр» послан американской армией, ЦРУ или другой разведывательной службой. Но одиночный выстрел из винтовки мог сделать кто угодно. Достаточно подбросить несколько упоминаний о некоем стрелке, работающем на оппозиционную партию, террористической группировке или, скажем, южноамериканском наркокартеле, чтобы местные власти и пресса не особо стремились искать где-то еще. Жертву могла застрелить даже ревнивая супруга.

Однако Мецгер с самого начала знал, что дроны с ДБВ срабатывают не всегда. В случае с Рашидом, в отсутствие видимой цели, единственным вариантом оставалась ракета с двадцатифунтовой боеголовкой.

Бостон смотрел в окно, рассеянно приглаживая пальцами седые волосы и играя со свисавшей с пуговицы на манжете ниткой. Мецгера всегда удивляло, почему он ходит на работе в пиджаке.

— Что, Спенсер?

— Насколько сейчас подходящее время для еще одного ордера? После истории с Морено?

— На этот раз информация более чем надежная. Рашид виновен во всех грехах. У нас есть подтверждение из Лэнгли, от «Моссада» и разведслужбы.

— Я просто имел в виду, что мы не знаем, какая часть очереди утекла. Может, только ордер на Морено, а может, и на других, включая Рашида. Не забывай, он был следующим в списке. О его смерти раструбит пресса, и, возможно, та чертова прокурорша решил взяться за нас еще и за это. Мы ступаем по тонкому льду.

Все это были вполне очевидные соображения, но Мецгер испытывал неодолимую потребность действовать, в связи с чем был полностью свободен от Дыма. Ему вовсе не хотелось, чтобы чувство облегчения, спокойствия и свободы куда-то исчезло.

— А если мы его не уничтожим — ты сам знаешь, что запланировал Рашид для Техаса и Оклахомы.

— Можно позвонить в Лэнгли и организовать экстрадицию.

— Похитить его? И что дальше, Спенсер? Нам не нужна от него информация. Все, что нам требуется от Рашида, — чтобы больше не было Рашида.

— Ладно, — сдался Бостон. — Но что насчет риска сопутствующих потерь? Выпустить «хеллфайр» по жилому дому без визуальных ориентиров?

Мецгер, пролистав разведданные, нашел отчет о наблюдении десятиминутной давности.

— Там никого нет, кроме Рашида. Дом уже неделю находится под контролем Управления по борьбе с наркотиками и мексиканских федеральных служб, отслеживают возможное появление наркокурьеров. Никто туда не входил, пока сегодня утром не пришел Рашид. Судя по данным разведки, он в ближайшее время должен встретиться с кем-то из наркокартеля. Как только тот уйдет, мы взорвем дом ко всем чертям.

Глава 63

Аль-Барани Рашид то и дело оглядывался через плечо.

В переносном и в буквальном смысле.

Высокий, лысоватый, сорока лет с небольшим, с аккуратно подстриженной эспаньолкой, он знал, что ему грозит опасность — со стороны «Моссада», ЦРУ и той нью-йоркской службы безопасности, НРОС. И еще, вероятно, со стороны китайцев. Не говоря уже о немалом числе его единоверцев-мусульман.

Рашид был известен резкой критикой фундаменталистов за их интеллектуальную слабость, проявлявшуюся в слепом следовании средневековой философии, неприемлемой в двадцать первом веке. Он также публично порицал умеренных мусульман за их трусость, сводившуюся к протестам, что их неверно понимают и что ислам по сути пресвитерианство с другой священной книгой. Но те только оскорбляли его в блогах и вовсе не собирались выносить ему фетву.

Рашид хотел нового порядка, полностью иной концепции веры и общества. Будь у него хоть какой-то образец, им стал бы не аз-Завахири или бен Ладен — скорее, гибрид Карла Маркса и Теда Качинского, он же Унабомбер[9], который по случайности учился там же, где и он, — в Мичиганском университете.

Но, несмотря на собственную непопулярность, Рашид искренне верил в свою правоту. Стоит удалить раковую опухоль — и мир исправится сам.

Метастазами, естественно, являлись Соединенные Штаты Америки. Начиная с ипотечного кризиса и заканчивая Ираком, оскорбительной морковкой иностранной помощи, расистскими речами христианских проповедников и политиков, обожествлением потребительских товаров — страна стала тормозом прогресса цивилизации. Рашид покинул ее, получив степень политолога, и никогда больше не возвращался.

Да, из-за его взглядов враги старались добраться до него, будто изголодавшиеся волки. Даже те страны, которым Америка не нравилась, нуждались в Америке.

Но в данный момент он чувствовал себя в относительной безопасности, ожидая появления союзника в большом доме-ранчо в мексиканском городе Рейноса.

Естественно, назвать его другом Рашид не мог. Его отношения со скользкими типами из картеля Матаморос напоминали симбиоз, но их мотивы существенно различались. У Рашида они носили идеологический характер — война против американского капитализма и общества (а также поддержка Израиля, но это подразумевалось само собой). Задача же картеля была в каком-то смысле противоположной — извлечь из этого самого общества крупные суммы. Но цели их были, по сути, одинаковы — переправить в страну как можно больше наркотиков и убить тех, кто хочет этому помешать.

Прихлебывая крепкий чай, Рашид посмотрел на часы. Один из боссов картеля должен был прислать к нему главного конструктора бомб в течение ближайшего часа. Тот должен был снабдить Рашида всем необходимым для постройки хитроумного устройства, которому через два дня предстояло убить регионального директора Управления по борьбе с наркотиками в Браунсвилле, штат Техас, вместе с семьей и всеми, кто окажется рядом во время пикника.

Рашид сидел за кофейным столиком, склонившись над листом желтой бумаги и рисуя на нем механическим карандашом чертежи взрывного устройства.

Хотя город Рейноса производил отталкивающее впечатление — пыльный, серый и забитый мелкими, наполовину разорившимися заводиками, — дом был большим и вполне приятным для жизни. Картель вложил в его обустройство неплохие деньги. Здесь был приличный кондиционер, запасы еды, чая и воды в бутылках, удобная мебель и толстые занавеси на всех окнах. Да, совсем даже неплохой дом.

Иногда, однако, бывало шумно.

Подойдя к двери спальни в задней части дома, Рашид постучал, затем открыл ее. Ему приветственно кивнул один из охранников картеля, рослый и неулыбчивый, по имени Норзагарай.

Рашид взглянул на заложников картеля — супружескую пару коренастых мексиканцев, их сына-подростка и маленькую дочь, которые сидели на полу перед телевизором. Руки мужа и жены были связаны телефонным проводом — достаточно свободно, чтобы они могли пить и есть, но не настолько, чтобы позволить им напасть на похитителей.

По мнению Рашида, жену следовало связать покрепче. В ярости она вполне могла быть опасна, что чувствовалось по тому, как она утешала дочь, худенькую малышку с копной темных кудрявых волос. Ее муж и мальчик были напуганы куда больше.

Здешние знакомые Рашида сказали ему, что он может пользоваться домом, но придется делить его с заложниками, которые пробудут здесь восемь или девять дней. За это время небольшая фирма, принадлежавшая мужчине, намеревалась собрать два миллиона долларов в качестве выкупа, который требовали наркобароны за то, что он посмел бросить вызов картелю.

— Нельзя ли сделать потише? — сказал Рашид Норзагараю, кивнув в сторону телевизора; показывали мультфильм.

Охранник послушался.

— Спасибо, — сказал Рашид и внимательно посмотрел на семью, не получая никакого удовольствия от их страха. Преступлений ради прибыли он не одобрял.

Он взглянул на подростка, затем на лежавший в углу футбольный мяч цветов «Клуба Америка», профессиональной команды Мехико, и спросил:

— Любишь футбол?

— Да.

— На какой позиции играешь?

— Центровым.

— Я тоже играл, когда был в твоем возрасте.

Рашид, как всегда, не улыбался, но голос его звучал мягко. Он чуть дольше задержал взгляд на заложниках. Хотя они пока об этом не знали, Рашиду сообщили, что переговоры почти завершены и семью должны завтра освободить, чему Рашид был только рад. Эти люди не были его врагами. Отец семейства не работал на аморальную и эксплуататорскую американскую компанию — он был всего лишь мелким бизнесменом, наступившим на больную мозоль картелю. Рашиду хотелось заверить их, что с ними ничего не случится, но это никак его не касалось.

Закрыв дверь, он вернулся к чертежам, над которыми работал. Тщательно все изучив, он наконец пришел к выводу: во-первых, в непосредственной близости от описываемого ими устройства выжить никто не мог, и во-вторых — позволил он себе нескромную мысль, — чертежи выглядели столь же изящно, как самая лучшая терракотовая плитка зелидж, краеугольный камень марокканского искусства.

Глава 64

— Те же доказательства, которые, как мы считали, обеспечивают Шейлсу алиби, поскольку в момент убийства он находился в Нью-Йорке, — сказал Линкольн Райм, — теперь помогают его обвинить: телефонные звонки с его мобильника в «Саут-Коув инн» с целью проверки, когда появится Морено, и метаданные, в соответствии с которыми он в момент смерти Морено находился в штаб-квартире НРОС в Нью-Йорке. Однако их недостаточно. Нужно доказать, что он сидел за джойстиком дрона. Прошу прощения, новичок, — БПЛА. Как мы можем это сделать?

— Обратиться в авиадиспетчерскую службу во Флориде и на Багамах, — ответила Сакс.

— Хорошо.

Сакс позвонила их связному в ФБР Фреду Деллрею и долго с ним разговаривала. Наконец она разъединилась.

— Фред сейчас позвонит в Федеральное авиационное управление и Департамент гражданской авиации в Нассау. Но он подсказал мне еще одну идею.

Она что-то напечатала на компьютере. Райм не слишком отчетливо видел, что делает Амелия, но, кажется, она изучала какую-то карту.

— Так… — прошептала она.

— Что? — поинтересовался Райм.

— Фред предложил попытаться взглянуть на саму «комнату смерти».

— Что? — буркнул Селитто. — Каким образом? С помощью «Гугла»?

Улыбнувшись, Сакс вызвала на экран спутниковый снимок квартала в Нижнем Манхэттене, где находилась штаб-квартира НРОС. Позади здания располагалась парковка, отделенная от улицы впечатляющим забором с будкой охраны. В углу ее виднелось большое прямоугольное строение, похожее на транспортный контейнер — наподобие тех, что закрепляют болтами на платформах и возят по автострадам позади тягачей с прицепом. Рядом с ним торчала в небо десятифутовой высоты антенна.

— Как сказал мне Фред, это станция наземного контроля. Он говорил, что управление большинством БПЛА происходит из подобного рода передвижных пунктов.

— «Комната смерти», — проговорил Мэл Купер.

— Превосходно, — живо обратилась к Амелии Лорел. — Распечатайте это, если вас не затруднит.

Райм заметил, как ощетинилась Сакс. Поколебавшись, она резко стукнула по клавиатуре большим и указательным пальцами с пятнышком засохшей крови под ногтем. Принтер начал изрыгать бумагу.

Когда документ был напечатан, Лорел взяла его с лотка и положила к себе в папку.

У Сакс зажужжал телефон.

— Это снова Фред, — объявила она и включила громкую связь.

— Привет, Фред, — сказал Райм. — Только не ругайся.

— Слышу, слышу. Ну и дельце же тебе досталось! Желаю удачи. У тебя там, случайно, не болтаются за окнами какие-нибудь странные самолеты? Может, стоит закрыть шторы?

Слова Деллрея показались Райму не столь уж смешными, учитывая опыт Барри Шейлса в стрельбе пулями на миллион долларов.

— Ладно, вот данные с радаров. Посылаю картинки с экрана. Судя по тому, что нам удалось выяснить, утром девятого мая был отслежен небольшой летательный аппарат без транспондера, направлявшийся на восток через Атлантику, к югу от Майами.

— Как раз там находится база Хомстед, — заметил Селитто.

— Совершенно верно. Аппарат совершал перелет с ориентацией по местности, без полетного плана. С очень низкой скоростью — около ста десяти миль в час, что является типичной скоростью для дронов. Поспеваете за мной?

— Вполне, Фред. Продолжай.

— От Майами до Нассау около ста восьмидесяти миль. Спустя ровно час и пятьдесят две минуты авиадиспетчеры в Нассау зафиксировали, что в зоне действия радара появился небольшой летательный аппарат без транспондера на высоте около шестисот футов. — Деллрей помедлил. — А потом он остановился.

— Как остановился?

— Они решили, что у него заглох двигатель. Но он не исчез с экрана.

— То есть завис в воздухе, — сказал Райм.

— Похоже на то. Там предположили, что поскольку он без транспондера, то это какая-то сверхлегкая самоделка, из тех, что иногда парят, подобно птицам в восходящих потоках. Он не находился в контролируемом воздушном пространстве, и ему не стали придавать особого значения. Это было в одиннадцать ноль четыре утра.

— Морено застрелили в одиннадцать шестнадцать, — сказала Сакс.

— А в одиннадцать восемнадцать он развернулся и ушел из зоны действия радара. Два часа пять минут спустя небольшой летательный аппарат без транспондера вернулся в воздушное пространство США и направился к Южному Майами.

— Это тот самый, — кивнул Райм. — Спасибо, Фред.

— Что ж, удачи. И забудь, что ты когда-то был со мной знаком.

Щелк!

Это еще не было решающее доказательство, но, как и все прочие составляющие дела, оно стало очередным кирпичиком, из которых складывалась вина подозреваемого.

У Нэнс Лорел зазвонил телефон. Будь на ее месте кто-то другой, о содержании разговора можно было бы догадаться по кивкам или выражению лица, но она слушала полностью бесстрастно, и ее напудренное лицо напоминало маску.

— Мне нужно решить вопрос по другому моему делу, — сказала она, закончив разговор. — Я должна допросить задержанного. Это ненадолго. Я бы с радостью осталась, но никуда не деться.

Зампрокурора забрала сумочку и вышла.

Сакс тоже позвонили. Послушав, она сделала несколько заметок.

Райм отвел от нее взгляд и снова посмотрел на доску.

— Но мне нужны еще доказательства, — проворчал он. — Какое-то подтверждение, что дроном управлял именно Шейлс.

— Ищите и обрящете, — послышался голос Амелии Сакс.

Райм удивленно поднял брови.

— У нас есть след, ведущий к информатору, — сказала она. — Если кто-то и может подтвердить, что Барри Шейлс был девятого мая в «комнате смерти», так это он.

Сакс с радостью сообщила, что полицейские капитана Майерса, опрашивавшие тех, кто находился в кофейне «Ява Хат», когда информатор отправлял ордер на спецзадание, нашли нескольких свидетелей.

Ее компьютер звякнул.

— Входящее, — сказала она, взглянув на экран, и открыла вложение. — В наше время люди намного чаще пользуются кредитными или дебетовыми картами, даже если речь идет о трех-четырех долларах. Что, впрочем, очень нам помогает. Полицейские поговорили с каждым, кто расплачивался картой около часа дня одиннадцатого мая. В основном впустую, но один из них сделал фотографию.

Она распечатала фото, не слишком, с ее точки зрения, ужасное, но вряд ли его можно было назвать качественным портретом.

— Наверняка это тот, кого мы ищем, — сказала она и прочитала заметку полицейского: — «Фотографом был турист из Огайо, который снимал сидевшую напротив жену. На фоне можно увидеть изображение мужчины — размытое, поскольку он быстро отвернулся и закрыл лицо рукой. Я спросил туристов, не сумели ли они разглядеть его получше, но они ответили отрицательно, а другие посетители и баристы не обратили на него никакого внимания».

Райм взглянул на фотографию. Через два столика от улыбающейся женщины сидел предполагаемый информатор — белый, крепкого телосложения, в костюме синего цвета со странным оттенком. На голове у него была бейсболка — что выглядело подозрительно, учитывая деловой костюм, — но волосы вроде были светлые. Перед ним стоял большой раскрытый ноутбук.

— Это он, — сказала Сакс. — У него «айбук».

Она загрузила из сети фотографии всех моделей.

— Костюм плоховато на нем сидит, — заметил криминалист. — Явно дешевый. И видите на столе пакетики из-под заменителя сахара «Спленда» и мешалку для кофе? Это подтверждает, что он наш человек.