Охота на князя Дракулу Манискалко Керри
– Скорее, Крессуэлл. Нам надо уходить…
Фигура снова возникла из ниоткуда – шагнула к нам из-за Древа Смерти, и в позе неизвестного явственно читалось обещание насилия.
– Бегите, – с акцентом произнес он сквозь стиснутые зубы и схватился за бок. Дыхание его было тяжелым, голос – сдавленным. – Быстро.
Страх разжал свою хватку, и я снова начала мыслить логично. Я подалась вперед, стараясь разглядеть то лицо, которому должен был принадлежать этот голос.
– Князь Николае? Вы… вы что… кто вас так?
Князь сбросил капюшон с лица. Оно было усеяно темными пятнами, щеки запали.
– Если вы не поспешите, она…
Он рухнул наземь, тяжело дыша. Князь не притворялся раненым – он был при смерти. Я присела, положила его голову себе на колени. Глаза его были стеклянными, взгляд – расфокусированным. Я готова была поклясться чем угодно, что ему дали мышьяк. Его нужно было немедленно вывести из этих туннелей и доставить к врачу.
– Томас, возьми его за…
И тут как будто ночной кошмар получил дозволение возникнуть в этом мире: из наполненной кровью ванны восстала фигура. Я захлопала глазами, едва осознавая абсурдность упавшей наземь смятой соломинки для питья, таким кошмарным было представшее нашим глазам зрелище. Кровь – темная почти до черноты – целиком покрывала тело и лицо человека. С волос в ванную срывались красные капли; тонкие пальцы были все в крови. Я еле дышала. Томас вскинул руку, как будто этим он мог помешать монстру увидеть нас с Николае.
Чудовище открыло глаза; белки резко выделялись на красном фоне. Я перестала что-либо соображать. Отсюда я не могла сказать, кто это, но это определенно была женщина. В конечном итоге мы оказались правы, но Иляна ли это? Или все-таки Дачиана?
Кровавый кошмар отряхнул ногу и картинно вышел из ванны. Кровь выплеснулась наружу и расплескалась по валяющимся вокруг костям.
Эта женщина, кем бы она ни была, была облачена в платье из тончайшей ткани. Его пропитанный красным подол тянулся за ней, словно промокшее свадебное проклятие, когда она шагнула к нам. Когда она склонилась над грудой костей, я подумала, что пора бежать. Мне страшно хотелось схватить Томаса, кинуться прочь из этой крипты и никогда не оборачиваться. Но выхода не было, и мы все равно не могли бросить князя. Оживший кошмар выпрямился и навел на нас маленький дамский револьвер.
Она подплыла к нам, эта кровавая графиня, и сверкнула зубами в устрашающей улыбке.
– Экстраординар! Я так рада, что вы оба сделали это. Я опасалась, что вы не явитесь вовремя. Или что приведете дядю или этого противного гвардейца.
Я уставилась на стоящую перед нами девушку, не веря своим глазам. Этого не могло быть, но все же… голос определенно тот самый. Венгерский акцент немного отличается от румынского.
– Анастасия? Но как?.. Не может быть! – сказала я, не в силах принять правду. – Ты же умерла! Мы видели тебя в той комнате… те летучие мыши… – Я тряхнула головой. – Перси осмотрел твое тело. Мы провели вскрытие!
– Ты уверена? Я думала, ты поймешь, приетена меа[19]. – Анастасия снова улыбнулась. Ее зубы слишком красиво блестели на фоне крови. – Когда ты упомянула тот ставень в селе, я чуть в обморок не упала. Мне пришлось туда бежать и устраивать разгром, прежде чем мы ночью придем для осмотра. Нерви меи! Я так перенервничала!
У меня в голове не укладывалось, что все это происходит на самом деле. Я заставила свой рассудок отринуть панику, грозившую сбить меня с ног. Нужно, чтобы Анастасия продолжала говорить. Возможно, тогда мы успеем придумать, как выбраться из этой ситуации.
– Почему ты оставила меня в живых?
– Я размышляла, не убить ли тебя в ту ночь, но подумала, что тогда он, – она кивком указала на Томаса, – может уехать раньше, чем я буду готова нанести удар. А теперь давай, моя подруга. Я знаю, что ты умнее всех этих парней. Расскажи мне, как я это сделала. Ну же! – Она повела дулом в сторону Томаса. – И ни слова, красавчик! Это невежливо – перебивать леди.
Тошнота подкатывала к горлу, но я заставила свой разум работать. Анастасия желала получить свою порцию восхвалений за блестяще проведенную игру. Эта жажда признания могла стать ее погибелью. Я с трудом сглотнула, не обращая внимания на револьвер, глядящий мне в грудь. Все мелкие странности внезапно встали на свои места.
– Та пропавшая девушка. – Я закрыла глаза. Ну конечно же! Теперь все ясно. Это было блестяще – в ужасном смысле слова. – Ты использовала ее труп, выдала его за свой. Поместила ее в туннели одновременно со своим исчезновением. Ты знала, что лицо будет искалечено до неузнаваемости. Волосами и телосложением она достаточно похожа на тебя. Чертами лица тоже. Я даже подумала, что она похожа на тебя, когда увидела то объявление. Сходство было достаточным, чтобы ввести в заблуждение студентов и профессоров. – Я умолкла на миг, полностью осознав весь ужас замысла. – Даже твой дядя, один из лучших криминалистов мира, поверил, что это ты.
– Экселент! – Анастасия ухмыльнулась. Теперь ее зубы были в пятнах крови. Это было чудовищно. Дико. Коварство в ее глазах заставило меня содрогнуться. – Наши сердца – любопытная вещь. Они так сентиментальны, их так легко обмануть! Потяни за нужные ниточки или перережь их – и готово! Любовь удушает разум даже у лучших из нас.
Мне не хотелось обсуждать сердечные проблемы с женщиной, купающейся в крови невинных жертв. Я заметила, что Томас чуть-чуть сдвинулся в сторону, и попыталась снова отвлечь Анастасию.
– Но как тебе удалось так быстро вытянуть кровь у Вильгельма?
– С помощью украденных инструментов гробовщика. Потом я выбросила труп из окна. – Она шагнула к Томасу и застыла, рассматривая его, как кошка – прыгающую вокруг раненную птицу. Отчего-то она склонила голову в жесте уважения. – Тебе понравилось, алтета[20]? Или я должна говорить – князь Дракула?
Томас перестал перемещаться и лениво усмехнулся. Но я заметила, как напряжено его тело, и знала, что он отнюдь не расслабленный, скучающий член дома Дракулы.
– Это очень мило с твоей стороны, но совершенно необязательно склоняться передо мной. Хотя я понимаю стремление сделать это. Я царственен и произвожу сильное впечатление. Однако же мой подлинный титул – не князь Дракула.
Я не могла поверить, что его позерство сработает. Анастасия сглотнула и невольно посмотрела на руки Томаса, поправлявшего изорванную рубашку. Он почти убедил меня, что на нем королевские одеяния, а не мокрая, грязная одежда, в которой его проволокло через преисподнюю, и что перед ним следует склониться.
Анастасия сместила револьвер. Теперь она целилась прямо в Томаса.
– Не насмехайтесь над своим происхождением, мистер Крессуэлл! Когда идешь против своих, это плохо заканчивается. Пора идти вперед и принять свою судьбу, Сын Дракона. Настало время нам объединить наши кровные линии и заявить права на эту землю.
– Ничего не понимаю, – сказала я, глядя поочередно то на него, то на нее. – От кого ты происходишь?
Анастасия расправила плечи и вскинула голову. Очень впечатляюще, если учесть, что от нее смердело разлагающейся кровью. Но все же она напустила на себя царственный вид.
– От Елизаветы Батори из Эчеда!
– Ну конечно, – пробормотал Томас. – Известной также как графиня Дракула.
На мгновение все застыли в молчании. Я вспомнила, как Раду вкратце упоминал эту графиню на занятиях, и подавила дрожь.
– Так ты знаешь, что это судьба! – В глазах Анастасии сверкнула гордость. – Ты видишь, Одри Роуз, я тоже происхожу из дома, известного своей кровожадностью. Моя прародительница купалась в крови невинных. Она правила посредством страха. – Анастасия указала на Томаса. – Он и я? Нам суждено было встретиться. И нам суждено произвести на свет наследников более устрашающих, чем их предки. Дестин[21]! Я и не знала, что звезды задумали так много. Ты – лишь мелкая помеха. Ее нетрудно устранить.
Я забыла, как дышать. Так, значит, Анастасия – изгнанная наследница, стремящаяся к тому, что она считает своим по праву! И ей наплевать, как она этого добьется, силой или любовью. Но если она думает, что может устроить охоту на Томаса, принудить его жениться и попутно убить меня, то она плохо меня знает!
Я сжала кулаки и с новой решимостью завела разговор, чтобы отвлечь ее, пока я буду планировать наш побег.
– Как ты убила того человека в поезде? И почему?
Моя бывшая подруга долю секунды смотрела на меня прищурившись. Я мысленно взмолилась, чтобы ее стремление похвастаться оказалось достаточно сильным, чтобы она стала отвечать, не размышляя над моими истинными мотивами.
– Орден Дракона жив. Я хотела проредить их ряды. В нынешнее время там в основном лишь жалкий род Данешти.
Она указала револьвером туда, где лежал князь Николае, обмякший, словно тряпочная кукла. Он был бледен – как я предполагала, от мышьяка, – на шее виднелись следы уколов. Похоже, Анастасия использовала его кровь так же, как это делала ее прародительница, – чтобы выкупаться в ней. Она оставила князю ровно столько, чтобы он не умер. Если он действительно еще не умер. Казалось, что грудь его больше не вздымается.
– Тот человек из поезда занимал высокое положение в Ордене. Я подсыпала ему смертельную дозу мышьяка, а потом проткнула ему грудь колом, пока он хватал ртом воздух, – сказала Анастасия таким тоном, словно описывала фасон своего нового шелкового платья. – Я понятия не имела, что это происходит под дверью вашего купе. Счастливое совпадение. Потом я убежала к себе. Никто не заметил темноволосую девушку. Парики – дистракте экселента[22]. Но я опасалась, что Вильгельм может со временем узнать меня. Пришлось срочно разобраться с ним.
Воспоминание о том дне вспыхнуло у меня в памяти. Я видела девушку с темными волосами! Она кричала, требуя врача. Но я была так поглощена творящимся вокруг хаосом, что не обратила внимания на ее лицо.
Томас скрестил руки на груди и поинтересовался скучающим тоном:
– А где моя сестра?
– Откуда мне знать? Я ей не сторож. – Анастасия кивком указала мне на оружие на поясе у Николае. – Подай нож наследнику Дракулы.
Томас взглянул на меня, глаза его расширились. Я чуть не вскрикнула от облегчения. В своем рвении объединить их линии Анастасия не поняла, что только что указала нам способ одолеть ее. У меня вспотели ладони, так я нервничала.
Я вложила небольшой, изукрашенный драгоценностями кинжал в руку Томаса и затаила дыхание. Я боялась, что если я не сумею скрыть возбуждения, то Анастасия насторожится и поймет свою ошибку. Она усмехнулась. Теперь ее внимание было приковано к клинку в уверенной руке Томаса.
– Убей его, – сказала она Томасу. – Сделай это быстро.
– Но почему яд? – вмешалась я. Должен быть какой-то способ выбраться из этого всего, который не подразумевал бы убийства Николае.
Анастасия прицелилась мне в горло. Похоже, моя бывшая подруга решила все-таки взбунтоваться. Она подошла к Николае и пнула его. Револьвер по-прежнему смотрел на меня.
– Мышьяк – это просто чудо. – Она наклонилась и убрала прядь темных волос с лица князя. – Он не имеет ни вкуса, ни цвета, и его можно подсыпать в любую еду или питье. Похоже, молодой князь никогда не отказывался от вина.
– Если ты желаешь внушать такой же страх, какой наводил на врагов Влад Дракула, – сказал Томас, – травить Николае и остальных как-то недостаточно пугающе.
Анастасия коснулась шеи Николае, проверяя пульс.
– А что не так? Мышьяк лишь ослаблял жертв и выводил их из строя, а не убивал. Мне слишком трудно было бы бороться с молодыми мужчинами, и вообще, убийство – слишком грязное дело.
– Ты хотела, чтобы местные жители поверили в истории про возвращение Дракулы, – сказала я. Внезапно я все поняла. – Ты не могла просто заколоть человека, а потом заявить, что его кровь выпил стригой.
– Легенды существуют для того, чтобы внушать страх. – Анастасия встала. – Они должны быть больше, чем жизнь, которую мы ведем, чтобы сохранять свою притягательную силу на протяжении поколений. «Не заходи в лес после заката». Мы же не думаем, что по ночному лесу бродят прекрасные принцессы, верно? Нет. Мы представляем себе кровожадных демонов. Вампиров. Ночь напоминает нам о том, что мы – добыча. Мы в ужасе и восторге от перспективы оказаться дичью.
– Я только одного никак не понимаю, – сказала я, глядя то на бессильно обмякшее тело Николае, то на покрытую кровью Анастасию. – Зачем понадобилось убивать ту горничную?
– Это конкретное убийство было данью уважения моей прародительнице. А теперь довольно. Томас, – Анастасия направила дуло револьвера мне в лоб, – оборви жизнь князя Николае. Я выследила наследника Дракулы. Теперь мы начнем все с чистого листа. Заново. Мы восстанем как князь и графиня Дракулы. Объявим свои права на этот замок и собственную жизнь.
Напряжение возросло настолько, что казалось – поднеси спичку, и она вспыхнет. Томас нерешительно отступил на шаг, глядя то на Николае, то на револьвер, нацеленный мне в голову. Я не хотела, чтобы он сделал нечто такое, о чем будет сожалеть до конца жизни. Томас Крессуэлл – не Влад Дракула. Его жизнь построена не на причинении смерти, а на ее разгадывании. Он был светом, высекающим истину из тьмы. Но я знала, что он уничтожит себя, чтобы спасти меня, и сделает это не задумываясь.
– Зачем впутывать в это Томаса? – выпалила я. – Если ты – графиня Дракула, зачем заставлять убивать его?
Анастасия посмотрела на меня, как на существо, более не имеющее смысла.
– Томас – последний мужчина, происходящий по прямой линии от Князя Пронзателя. Это символично – чтобы он оборвал жизнь этого лжекнязя, возвестил о своем происхождении и покончил с академией. Никто не захочет идти учиться в академию, где студенты умирают ужасной смертью при загадочных обстоятельствах. А когда академия прекратит свое существование, мы по праву сделаем ее своим домом.
– А как насчет нынешних короля и королевы?
– Ты что, невнимательно слушала? – возмутилась Анастасия. – Мышьяк покончит и с ними. Я доберусь до каждой дворянской семьи, пока Томас не сможет заявить, что остался лишь он один. Я и Орден уничтожу.
При этом заявлении из теней вышли две фигуры в плащах. Они прятались за окружающими нас грудами костей. Я думала, что потеряла способность удивляться, но когда фигура повыше откинула капюшон и сорвала плащ, обнажая оружие, я ахнула.
Перед нами стояла Дачиана, в брюках и рубашке, с эмблемой дракона, и ножей у нее было больше, чем у дяди – скальпелей в лаборатории. Томас уставился на нее взглядом, полным неверия и облегчения, и крепко сжал драгоценный кинжал.
– На сегодня довольно убийств, контесса, – произнесла Дачиана с насмешливым поклоном. Острие ее ножа было направлено на Анастасию. – Иляна, разоружи ее, пожалуйста.
Вторая фигура сбросила капюшон, и у меня перехватило дыхание. Я быстро взглянула на Томаса. Я уже не была уверена, не подшучивает ли надо мной мой рассудок. Может, это чересчур правдоподобный кошмар и вскоре я проснусь в холодном поту в смятой кровати? Его сестра и Иляна… понимание обрушилось на нас с Томасом одновременно.
Наши взгляды встретились, и Томас покачал головой. На лице его читалось глубочайшее изумление. Я нашла некое странное удовлетворение в том, что наконец-то и он упустил фрагмент головоломки.
Анастасия гневно переводила взгляд с Томаса на Дачиану с Иляной и обратно. Растерянность ее сменилась гневом. Она навела револьвер на грудь Николае.
– Как ты посмела! – крикнула она на Иляну. – Я рассчитала все, все! Ты, жалкая служанка! Ты не имеешь права!
– Успокойся, Анастасия, – сказала Иляна тоном человека, привыкшего отдавать приказы и видеть, что ему повинуются. – У тебя две секунды, а потом…
– Я не собираюсь подчиняться тебе! – Анастасия со сверкающими глазами кинулась к Николае и вскинула револьвер, пытась ударить его рукояткой. Но Иляна оказалась проворнее. Ее меч преградил путь Анастасии. Я в ужасе увидела, как Анастасия сползла с клинка, слизнула темно-красную кровь с губ и рассмеялась.
– Учис… де… о сервиторе, – выдохнула Анастасия. Кровь капала из ее рта и сливалась с красной лужицей на полу. – Батори убита горничной! Какая ирония!
Она снова рассмеялась, кровь забулькала у нее в горле. Никто не попытался помочь ей, пока она умирала, захлебнувшись собственной жизненной силой. Было слишком поздно. Как и для человека, убитого ею в поезде, для Вильгельма Алдеа, той девушки из села и ее мужа, и для горничной Марианы – для Анастасии уже не было возврата из царства смерти.
Я знала, что эта картина будет теперь преследовать меня, наряду с воспоминанием об убийствах Потрошителя, до конца моей жизни.
Глава сорок четвертая
Societas draconistarum
Крипта
Cripta
Замок Бран
22 декабря 1888 года
Я уставилась на кровь, медленно капающую с острия меча Иляны; слова распирали мое горло, я практически давилась ими. Только из-за этого меня не вырвало прямо на пронзенное тело Анастасии. Моей подруги. Я смотрела, как жизнь уходила из ее глаз, и ужасалась снизошедшему на нее спокойствию, хотя все ее тело было черным и красным из-за покрывшей его свежей и высохшей крови.
Томас начал растирать мне руки, но этого было недостаточно, чтобы хоть немного унять холод в глубине моей души. Иляна, девушка, которую я считала горничной, была членом тайного воинствующего общества и заколола женщину, словно проткнула кусок твердого сыра. Прямо на моих глазах. Хотя Анастасию трудно назвать невиновной. Я понимала, что у Иляны не было выбора, и все же… Я прижалась к Томасу, слишком уставшая, чтобы беспокоиться о том, что кто-то может подумать о несоблюдении приличий.
– С тобой все в порядке, Одри Роуз?
Иляна взяла у Дачианы тряпку и протерла лезвие. Кровь проступила на серебре, прежде чем исчезнуть со следующим касанием.
– Конечно, – машинально ответила я.
«Порядок» был очень относительным. Мое сердце билось, мое тело оставалось живым и дееспособным. На первый взгляд я, безусловно, была в полном порядке. Но мой разум жаждал свернуться клубком, уснуть, стать недоступным для мира и всей его жестокости. Я устала от разрушения.
Томас наконец отвернулся от тела Анастасии и посмотрел на сестру. Я буквально видела, как его мысли перескакивают с одного факта на другой. Я поняла, что это его способ справиться с опустошением. Ему нужно было решить загадку, чтобы найти свой островок спокойствия среди бушующего шторма.
– Как? – спросил он.
Дачиана знала, о чем он спрашивал.
– Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я получила часть маминого наследства. Кое-что из ее имущества – драгоценности, наряды, предметы искусства – и связку писем. Поначалу письма были для меня маленькими кусочками ее жизни… Истории о том, как она встретила отца. О том, как она любила и лелеяла нас. Поздравительные открытки к моим дням рождения, которые она подписала заранее. Записка к моей свадьбе.
Иляна вытерла слезу, блеснувшую на щеке Дачианы.
– Я довольно долго не могла заставить себя читать дальше. Но потом в один снежный день мы оказались заперты дома. Я снова взялась за письма и прочитала их. И пролистала до конца.
– И? – снова спросил Томас. – Пожалуйста, не томи.
– Матушка рассказывала о дворянах, которые все еще верили в пути Ордена. О тех, кто хотел искоренить продажность правительства. Они приходили к ней из-за наших семейных связей. Не предлагали ей членство в Ордене, но искали безопасное место для встреч. Ты помнишь картину с драконами в ее комнатах?
Томас кивнул. Я никогда еще не видела его таким мрачным. Я вспомнила рисунок, который он набросал в поезде, и то, что он говорил о связанных с ним воспоминаниях.
– Это была честь, оказанная вашей семье, – тихо вымолвила Иляна. – И остается таковой.
– Орден не отказался бы от твоих услуг, Томас, – сказала Дачиана. – Нам нужны честные люди, которые не боятся искоренять коррупцию.
Повисла неловкая тишина, пока Томас размышлял над этим предложением.
– В сущности, Орден – это народная дружина. – Он изучающе посмотрел на свою сестру и Иляну. – Они не представляют закон, но верят, что могут его поддерживать лучше, чем те, кто облечен властью.
– Нет! – глаза Дачианы расширились. – Мы совсем не в это верим! Орден предназначен лишь для того, чтобы сохранять баланс. Поддерживать порядок в буквальном смысле слова. Власть часто развращает. Орден – это мудрые люди, принимающие свою роль как одну из частей целого. Мы всего лишь линия обороны. Королевская семья просила нас о помощи.
Пока Томас засыпал сестру вопросами, Иляна осмотрела меня – несколько пристальнее, чем это было бы удобно.
– Вечер был долгим для всех нас, так что я скажу коротко, – перебила она. – Я достаточно высокопоставленный член Ордена Дракона. Наша миссия всегда заключалась в поддержании порядка и мира. Когда-то это была миссия Дракулы и его семьи; теперь это в равной мере касается дворян и простолюдинов. Наша преданность принадлежит нашей стране. Включая всех наших людей.
– А. Я вижу, – Томас прищурился. – Выходит, Дачиана всегда знала о твоем титуле?
Иляна кивнула.
– Она сохранила мою тайну, и я надеюсь, что вы оба сделаете то же самое. Очень немногие знают о моей связи с Орденом. Я первая женщина в их рядах. Дачиана – вторая.
– Как вы оказались в замке? – спросила я, стараясь не обращать внимания на лужу крови у моих ног. В глубине души я сейчас мечтала о мешке опилок, которыми можно было бы посыпать землю. – Я предположила бы, что вы нарочно постарались сюда проникнуть.
– Да. Из-за прибытия членов дома Басарабов мне было поручено устроиться в штат. После первого убийства в Брашове Орден счел необходимым держать кого-то достаточно близко к деревне. Кроме того, у меня появилась бы хорошая возможность узнавать о происходящем в академии. Горничные и слуги сплетничают. Казалось, это отличное место для сбора информации.
Я подумала об этом, вспоминая урок Раду об Ордене и о тех, кто входит в его ряды.
– Как вышло, что директор не опознал в тебе дворянку?
Иляна печально улыбнулась.
– Молдовеану, как и большинство других, не обращает внимания на слуг. Благодаря наряду я стала «кем-то». Никем, – она дернула плечом. – Он мог бы быть более наблюдательным благодаря своим особым умениям, но и он способен ошибаться.
– Почему вы так долго не останавливали Анастасию? – спросила я. – Почему только сейчас?
– Мы не знали, что это она. – Дачиана подалась вперед, нежно коснувшись руки Иляны. – Мы прочесывали туннели всю последнюю неделю, надеясь узнать хоть что-то. Анастасия была умна. Она много перемещалась, и мы никак не могли ее найти.
– Многие ее вопросы казались мне странными. По крайней мере такими, с которыми стоило разобраться, – добавила Иляна, – но когда ее нашли «мертвой», мы не знали, что делать. Николае снова стал вызывать подозрения, но он ни разу не присутствовал при убийстве и даже не находился поблизости от убитого. Орден не расследует преступления. Мы сделали все возможное, вооружившись знаниями. Увы, этого было недостаточно.
Князь Николае перекатился на бок; изо рта у него брызнула пена. Мне стало стыдно, что я не подумала о нем раньше и не попыталась вытащить его отсюда. Томас присел с ним рядом, поддерживая его голову, и беспокойно оглянулся на Дачиану.
– Ему нужен врач. Нужно вернуть его в замок. Может быть, уже слишком поздно.
Ветер бил в склон горы и просачивался через щели. Я вздрогнула, когда холодный воздух пробрался сквозь мою влажную одежду. Я и забыла, что осталась по сути в белье.
Приключения в туннелях казались далекими, словно случились с другой девушкой и в другое время. Внимательный к деталям, Томас указал на сестру.
– Может, ты могла бы одолжить Одри Роуз свой плащ?
Дачиана накинула плащ мне на плечи и плотно закутала.
– Спасибо.
Я вдыхала тепло под плащом и выдыхала усталость, окружавшую меня облаком. Я предпочла бы избежать наблюдений за чьей бы то ни было гибелью, хотя и осознавала всю бессмысленность надежды на то, что это будет последним моим столкновением с насильственной смертью.
– Идем, – сказала Дакиана. – Отведем вас к огню. Вы оба готовы упасть в обморок.
Мы вышли из подвального морга, усталые и разбитые, держа на руках умирающего студента. Перед нами стояли директор и несколько гвардейцев. Профессор Молдовеану резко втянул воздух и принялся командовать:
– Отнесите князя к Перси, прикажите немедленно начать переливание жидкостей и лечение от мышьяка. У него должен быть тоник, над которым он работал.
Данешти подлетел к нам и уложил князя на каталку.
– Аду докторул! Акум[23]! Быстро!
Королевские гвардейцы вывезли Николае из комнаты, скрежет и визг каталки разнесся по коридору. Я рухнула на пол; я так устала, что ноги больше меня не держали. Томас опустился рядом со мной. Мой партнер в пути через Ад. Я готова была рассмеяться. Лиза снова была права – Томас действительно последовал за мной в недра Аида и даже бровью не повел. Разумеется, если не считать неприличных подмигиваний.
– Я должен знать, что происходит в этой академии, – выдавил Молдовеану. – Зачем вы двое, покрытые грязью и кровью, тащили князя по туннелям?
Я подняла голову и уставилась на Томаса. Я не знала, с чего начать. Мы оставили Дачиану и Иляну в проходах. Они не хотели открываться кому бы то ни было. Я пережила несколько тяжелых минут, вспоминая историю, которую мы должны были изложить, но я немного выпрямилась, когда Томас помог мне убрать волосы с лица.
– Это довольно длинная история, – сказала я. – Но если кратко, то Анастасия инсценировала свою смерть…
Презрительная усмешка Молдовеану растаяла, когда я изложила подробности нашего поиска в туннелях. Сборник Poezii Despre Moarte и стихи, найденные в нем. Чертоги смерти, откуда мы едва сбежали. Родословная Анастасии и ее желание открыть охоту на князя Дракулу и сделать его своим женихом. Я ничего не пропустила из того, что касалось отравлений мышьяком или того, как она убивала очередную жертву. Слеза стекла по лицу директора, когда я рассказала историю настоящей смерти его подопечной. Я вытащила книгу стихов и отдала ему. Я надеялась больше никогда ее не увидеть.
Когда я закончила, Томас расправил плечи.
– Кажется, нам полагаются дополнительные баллы. Мы остановили убийцу и предотвратили уничтожение академии.
Глаза Молдовеану мгновенно высохли. Они были проморожены до самого дна и мертвы.
– Возвращайтесь в свои комнаты и немедленно соберите вещи. Я решу, что с вами делать, после праздника. Ваша карета будет готова на рассвете. Не показывайтесь здесь, пока я не скажу, что вы можете вернуться. Вполне возможно, никогда.
Не сказав даже простого «благодарю», директор вышел из морга, и мы услышали резкий звук его шагов, вторящий резким прощальным словам.
Томас подал мне руку.
– Это только мне кажется, что мы начинаем ему нравиться, или тебе тоже?
Глава сорок пятая
Лебеди и волки
Резиденция цел Рэу-Крессуэлл
Бухарест, Румыния
24 декабря 1888 года
– О! Вы оба здесь!
Дачиана устремилась к нам по главной лестнице так быстро, как только позволяло ее расшитое платье. Странно было стоять здесь, в окружении таких прекрасных вещей. Даже мебель была отделана золотом и отражала сияние свечей. Это было просто потрясающе. Я присела в вежливом реверансе, когда она приблизилась к нам, и Дачиана сделала то же самое.
– Замечательно видеть вас в более… цивилизованных обстоятельствах, – она расцеловала меня в обе щеки и крепко обняла брата. – Мне удалось добраться до миссис Харви, прежде чем она уехала в Лондон, но она наверху.
– Дремлет? – Губы Томаса дрогнули.
– Нет же, убожество, – сказала Дачиана. – Одевается к балу. Поторопитесь-ка и вы. Гости начнут прибывать меньше чем через час.
После кошмарных событий в склепе бальное платье было, пожалуй, последним, о чем я думала. На самом деле я едва успела собрать вещи. Директор выставил нас из замка так быстро, что мы не смогли даже ни с кем попрощаться, что уж говорить о прогулке по магазинам. Я оставила Ною записку, но все-таки предпочла бы проститься лично. Мне будет не хватать его и его острого ума. Размышление о сокурснике вызвало к жизни другие, более мрачные воспоминания; я попыталась не вспоминать гибель Анастасии – и потерпела неудачу.
Дачиана осторожно протянула руку и вытащила меня из этих болезненных образов. Ее пожатие на миг стало крепче, и это придало мне сил.
– Скоро здесь будет кое-кто, кто поможет вам, – сказала она.
– Мне нечего надеть.
Я обменялась нервным взглядом с Томасом, но Дачиана только отмахнулась, заговорщическая улыбка осветила ее лицо.
– Беспокоиться не о чем, – сказала она. – Просто несколько хороших друзей решили вместе насладиться Сочельником. Ничего экстравагантного. Твое лучшее платье должно подойти.
Комната, которую приготовила для меня Дачиана, была прекрасно обставлена. Столь изысканно украшенная обстановка не показалась бы неподобающей даже королю, не говоря уже о дочери лорда.
На несколько мгновений я замерла в дверях, впитывая это великолепие. В углу мягко потрескивал камин, и я не могла не подойти поближе, чтобы полюбоваться картинами, висящими над изысканной каминной полкой. Цветы, горы и виды Бухареста были запечатлены красками, сияющими, словно драгоценные камни. Я подошла еще ближе, с интересом их рассматривая. Вдоль нижнего края было изящной вязью начертано знакомое имя. Я сразу узнала почерк.
«Томас Джеймс Дорин цел Рэу Крессуэлл».
Улыбаясь про себя, я перебралась к большой кровати с шелковым пологом на столбиках – и остановилась. Поверх покрывала лежала знакомая коробка, перевязанная черной лентой. Я забыла открыть ее в академии и почти забыла даже день, когда Томас попытался тайком подбросить ее в мои покои. Я провела пальцами по петлям банта, восхищаясь гладким прохладным шелком.
После всего, что мы пережили, я едва могла поверить в то, что Томас не забыл упаковать и ее. Я медленно потянула за конец ленты, наблюдая, как распадается узел. Любопытство наконец взяло верх, я продралась через коричневую оберточную бумагу и подняла крышку. Шелковая бумага сморщилась и смялась с нежным шорохом, когда я коснулась роскошного одеяния, скрытого под ней.
– Ой…
Я извлекла сверкающее платье из коробки, сражаясь с внезапным натиском эмоций, буквально душивших меня. Томас купил для меня толику солнечного сияния и мечты. Что-то, полное света, чтобы разогнать затяжные кошмары. Крошечные драгоценные камни будто подмигивали мне в свете свечей, когда я рассматривала платье, поворачивая его то одной стороной, то другой. Оно казалось еще прекраснее, чем в Брашове. Желтый цвет был таким нежным и сливочным, что мне захотелось попробовать его на вкус.
Это был один из самых великолепных нарядов, какие я когда-либо видела. Независимо от того, сколько смертей и ужаса встречается на пути, всегда остается красота, которую можно найти. Мое сердце забилось быстрее, когда я представила, как Томас крадется обратно в лавку и просит завернуть это платье. Не денежная сторона подарка, а то, что он купил его просто для того, чтобы порадовать меня, заставило меня задохнуться.
Я обняла платье и протанцевала по комнате, позволяя тюлевым юбкам шелестеть, как будто я пребывала в объятиях восхищенного партнера. Я осознала, что не могу дождаться момента, когда покажусь Томасу, и, возможно, стану похожа на внезапный солнечный луч, чтобы тоже осветить его дух. Мистер Томас Крессуэлл мог не носить княжеского титула, но и так все было прекрасно. Для меня он всегда был королем моего сердца.
Когда Дачиана затевала бал, это не было скромным событием. Это было событие, достойное королевы.
Виктория и другие девушки наслаждались щедрым пиршеством из пирожных, выпечки, фруктов и прочих лакомств, сложенных в башни столь головокружительные, что даже остатками можно было бы накормить весь Брашов. Все эти дары и приношения были вылеплены в форме фантастических зверей, которых я не могла рассмотреть со своего места. Как бы я хотела, чтобы Лиза была здесь и могла вместе со мной полюбоваться ими! Я не получила ответного письма от нее, и теперь мне пришлось подавить нарастающее ощущение тревоги. Все было хорошо.
Я двинулась по круговому балкону, загипнотизированная действом, происходившим в центре бального зала. Танцовщицы были увенчаны алмазными диадемами с ослепительно белыми перьями по обе стороны головы, над серебряными висками, и это придавало им сходство с взлетающими лебедями.
Лифы их платьев были полностью сделаны из перьев – белых, оттененных серым. Тем не менее, когда они порхали в танце, наибольшее внимание привлекали их перчатки. Плотные черные кружева начинались у самых кончиков пальцев, постепенно переходя в прозрачные дымчатые завитки газа, плотно закрученные над локтями.
Я стояла очарованная, глядя, как они изящно перепрыгивают с ноги на ногу. Некоторые в толпе гостей наблюдали за танцем, но большинство было поглощено разговорами.
– Какая жалость.
Я обернулась и обнаружила Иляну, кивающую на людей внизу. Я не смогла сдержать вздоха, сорвавшегося с моих губ. Вышитый наряд горничной и крестьянская одежда остались в прошлом. Передо мной была ослепительная молодая женщина в платье, достаточно элегантном для принцессы.
Аппликация-бабочка расправляла крылья на ее пышной груди, притягивая взгляды и вынуждая их стекать с ее плеч вместе со шлейфом. Он был почти таким же ошеломляющим, как и та, что носила его. Я не могла не восхищаться этой молодой женщиной и всем, что она сделала для своей любимой земли. Она воплощала тот вид дворянства, в котором нуждался мир. Тех, кто не побоится отправиться в пугающее странствие ради благополучия своих людей.
Неудивительно, что Дачиана была влюблена в нее. Трудно было не восхищаться ее мужеством и энергией.
Она кивнула в сторону толпы.
– Они никогда не останавливаются, чтобы полюбоваться окружающим волшебством.
– Я не ожидала, что будет так много людей, – призналась я. – Когда Дачиана сказала, что это будет небольшой бал для близких друзей…
Иляна усмехнулась, и я осеклась.
– У Крессуэллов, безусловно, есть драматический талант. По крайней мере, я знаю, что он наследственный. Хотя мне кажется, что Томас немного больше склонен к театральным эффектам.
– Дачиана тоже не упускает своего.
Мы немного постояли в молчании. Оставался еще один вопрос, с которым я еще не разобралась до конца. Я посмотрела Иляне в глаза.
– Это вы с Дачианой были той ночью в коридоре, вы унесли тело из морга в башне, правда? Вы пели…
Иляна медленно кивнула.
– Раду упомянул, что Орден совершал погребальные обряды в лесу. Вы действительно это делали? Вы знали о жертве в поезде?
– Да, – взгляд Иляны застыл, обращенный к толпе, но смотрела она в себя. – Это был мой брат. Когда я узнала, что Молдовеану собирается устроить посмертное бдение в его честь… – Она с трудом сглотнула. – Это противоречит нашим убеждениям. Дачиана помогла мне забрать его тело.
– Значит, в лесу действительно есть место собраний?
Мгновения шли, и я предположила, что Иляна взвешивает свои слова, решая, что может рассказать мне.
– Есть священное место, его охраняют волки. Большинство людей даже близко не подходят к нему благодаря фольклорным историям и случайно найденной кости. – Едва заметная улыбка тенью скользнула по ее лицу. – Мы кормим волков мясом крупных животных. Кости они разбрасывают сами. Это создает хорошую почву для суеверий и страшных историй. Никто не хочет растревожить неупокоенную душу Влада Дракулы.
– Хорошая маскировка, – заметила я. – Мне жаль, что так вышло с твоим братом. Потерять брата ужасно.
– Это так. Но мы можем хранить память о тех, кого потеряли, и черпать из нее силу. – Иляна схватила мою руку, затянутую в перчатку, и нежно пожала. – Ам невое де аэр. Если увидите Дачиану, скажите, что я буду на крыше. Здесь, – она сморщила нос, – слишком душно для меня.
Помахав ей на прощание, я подошла ближе к лестнице, заставляя тревогу опустить голову.
Я стояла, прижавшись бедром к перилам, мое внимание было приковано к толпе красочно одетых гостей. Женщины были одеты в зеленое, и золото, и все оттенки красного, от самых глубоких тонов хвойной древесины до оттенков глинтвейна.
Я провела руками по моему мерцающему лифу. Бледно-желтые и золотые камни были тщательно подобраны и вшиты в изысканную ткань, создавая эффект солнечного света на снегу. Я не смогла бы отрицать, скажи кто-нибудь, что я восхищаюсь платьем и чувствую себя принцессой. Эта мысль повлекла за собой приятные воспоминания о временах, когда бабушка закутывала меня в драгоценные сари.
Я оглядела сверкающий зал, уделяя внимание каждой новой блестящей безделушке. Над окнами и каминами висели еловые ветви, буквально пылая светом. Я заметила ловко вплетенную среди них омелу и успокоилась.
Может быть, я и побалую себя более свободным поведением. Всего на одну ночь. Пронзатель остановлен, академия спасена от гибели, настало время сидеть сложа руки и наслаждаться победой – по крайней мере, пока мы не узнаем, достаточно ли хорошо мы прошли пробный курс. Письма уже недолго оставалось ждать, а с ним и решения нашей судьбы на следующий семестр.
Читать бесплатно другие книги:
