Пережить ночь Сейгер Райли
Чарли знала, что с подобной внешностью Мэдди могла бы стать звездой. Ее необычная, ослепительная красота идеально подходила для большого экрана. Но вовсе не внешность, а личность Мэдди гарантировала бы ей успех. Она была назойливой и прямолинейной, очаровательной и спонтанной. Люди, которые восхищались этими чертами характера — такие, как Чарли, обожали бы ее.
Теперь этого не произойдет, и Чарли не могла не испытывать жалости к тем, кто упустил такую возможность. Большая часть мира так и не ощутила на себе чары Мэдэлин Форрестер.
А Чарли удалось.
Она испытала это, полюбила и теперь очень скучала.
— Прости, — сказала она, хотя знала, что Мэдди на самом деле там нет. Ее появление — просто очередной ментальный фильм. Неважно! Чарли все еще чувствовала себя обязанной высказать это вслух. Последние слова, которые она хотела бы произнести, пока подруга была жива. — Ты не была ужасным другом. Прости, что я так сказала. Я не это имела в виду. Ты была замечательным другом. Ты заставила меня почувствовать себя…
— Живой? — подсказала Мэдди.
— Да, — согласилась Чарли.
И не просто живой. В присутствии подруги она будто оказывалась в таком фильме, который намного превосходил во всех отношениях всё, чем жила Чарли до встречи с Мэдди.
— Я знаю, — кивнула Мэдди. — Всегда знала. До самого конца.
Мужчина рядом с ней оставался застывшим во времени, все еще неопознанным, стоявшим спиной, со склоненной головой и рукой, горстью обхватывавшей пламя зажигалки. Чарли знала, что даже если она подойдет к ним вплотную, как режиссер, входящий в кадр, она не сможет увидеть, как он выглядит. Он будет тенью, как бы близко она ни подошла.
Поэтому она смотрела на Мэдди, сверкавшую в свете прожекторов. Она была такой яркой, что темная фигура в фетровой шляпе исчезла. Тьма изгнана светом.
Мэдди теперь стояла одна, нелепо высокая на своих большущих каблуках и сжимала в руках сигарету «Вирджиния Слим».
— Ты скучаешь по мне? — спросила она.
Чарли уверенно кивнула, сдерживая слезы. Конечно!
— Тогда оставайся.
Чарли бы это понравилось. Будь такой шанс, она жила бы в этом фильме как можно дольше. Но она знала, что это невозможно.
— Ты ненастоящая, — качнула головой Чарли. — Ты просто фильм в моем сознании.
— Но разве он не лучше, чем реальная жизнь?
— Так и есть. Но мне нужно жить в реальном мире.
— Даже если это страшно? — удивилась Мэдди.
— Особенно если это страшно.
Прямо сейчас ей требовалось абсолютное понимание окружающей обстановки.
Того, где она и кто находится рядом.
Ситуация требовала определенности, и от этого зависела ее жизнь.
— Но, возможно, ты видишь меня в последний раз, — произнесла Мэдди.
Чарли чувствовала, как опять наворачивались слезы. Она сдерживала их, решив сделать это «киношное» прощание полной противоположностью реальной версии.
Никакого гнева.
Никаких слез.
Только любовь, радость и признательность.
— Тогда пусть это запомнится, — прошептала она.
Мэдди приняла картинную позу, стоя в профиль, одна рука на бедре, другая элегантно вытянута, а над сигаретой, зажатой ее тонкими пальцами, вился дым. Образ казался Чарли идеальным.
— Какой отстой! — протянула Мэдди.
Чарли улыбнулась и закрыла глаза, зная, что, когда она их откроет, подруга исчезнет навсегда.
— Кажется, я в восторге от тебя, — отозвалась она.
Экстерьер. Веранда «Домика» — ночь
Как Чарли и думала, стоило открыть глаза, Мэдди исчезла. Вместо переулка Чарли оказалась на каменной дорожке перед «Домиком в горном оазисе». Холодный ночной воздух хлестал ее по лицу, принося столь необходимую ясность.
Фильмы в ее голове закончились.
Возможно, навсегда.
Обнаружив под ногами известняк, Чарли решила, что находится рядом с верандой позади «Домика». Она видела похожую дорожку раньше, когда пыталась сбежать через французские двери в вестибюле. Темные клубы дыма, валящие из-за угла здания, подтверждали ее догадку. Слышались щелчки, хлопки и треск чего-то горевшего.
Она помчалась по дорожке и свернула за угол. Дым становился гуще, а звуки — громче. Вскоре Чарли оказалась около знакомого уже бассейна, хотя теперь он выглядел совсем по-другому.
Темное марево продолжало наползать из лобби. Сквозь удушающую пелену Чарли видела мечущиеся отблески на окнах. Сразу за ними большие языки пламени лизали воздух. Глядя на это, она понимала, что огонь распространился на остальную часть помещения. Он полз по стойке регистрации и взбирался по опорным балкам, поднимавшимся к потолку. Кусок крыши оторвался и упал внутрь, на пол, породив облако искр. Волна жара обрушилась на Чарли, заставив ее сделать несколько шагов назад.
И тут она обратила внимание на французские двери.
Они были не разбиты, как большинство окон, а открыты.
Чарли очень хотела верить, что это сделал Джош, но подозревала, что все-таки кто-то другой.
Мардж.
Снаружи.
Она была где-то рядом.
Чарли попятилась назад сквозь черный туман, ее кроссовки шаркали по каменной дорожке, которая внезапно закончилась.
Мгновение она балансировала на краю бетонного выступа, ее руки вращались в отчаянной борьбе, в попытке сохранить равновесие. В конце концов одна нога все-таки соскользнула, взлетела вверх.
Крик сорвался с губ Чарли, когда она падала, цепляясь за воздух, и понимала, что летит в пустой бассейн. Она закрыла глаза, готовясь к удару о дно, но вместо холодного бетона Чарли ожидали несколько футов собравшейся на дне дождевой воды. Вода — черная от грязи, склизкая от водорослей — поглотила ее.
На мгновение Чарли растерялась, не понимая, то ли она все еще падает, то ли плывет. Ее открытые глаза не особо помогали — вокруг было темно. Ее рот, застигнутый на полукрике, наполнился жидкостью, слизью и грязью. Мерзкие струйки стекали ей в горло, душили ее.
Она поднялась, вынырнув из жижи, стала выкашливать то, что попало в ее легкие.
Огляделась по сторонам и увидела, что стоит на глубине около четырех футов. На другой стороне бассейна к бетону цеплялась лестница, ржавая, но, похоже, пригодная для использования.
Чарли пробралась к ней, с трудом передвигаясь в месиве, похожем на первобытную тину. Вся поверхность была покрыта гниющими листьями. Рядом проплыла дохлая мышь.
Дойдя до лестницы, Чарли силилась взобраться по ее перекладинам. Но ладони были слишком мокрыми, а подошвы — слишком скользкими. К тому же ее шерстяное пальто насквозь пропиталось тухлой водой. Теперь оно стало тяжелым, как свинец, давило на нее, пока она карабкалась вверх.
Но Чарли упорно поднималась.
Один раз у нее сорвалась нога.
Дважды с перил с визгом соскальзывали руки.
Она продолжала восхождение; наконец достигла края бассейна и увидела ту самую каменную дорожку, предательски ушедшую у нее из-под ног минутой ранее.
А еще она заметила дым, плывший над бассейном озерным туманом.
И в этом тумане, прямо перед лестницей, пару белых кроссовок.
Хотя на них не имелось крови, как это было в ее воображении, Чарли знала, что они принадлежат Мардж и что сейчас все по-настоящему.
Секунду спустя она почувствовала у себя на лбу холодное дуло пистолета.
— Давай поднимайся! — потребовала Мардж. — Мы еще не закончили.
Она отступила, освободив Чарли достаточно места, чтобы та взобралась по лестнице и вышла на дорожку. Секунду они молча смотрели друг на друга. Девушка совершенно вымокла, с нее стекали грязные струйки. Лицо старухи потемнело от копоти.
— Где Джош? — спросила Чарли.
— Он в безопасности.
— Я тебе не верю!
Мардж пожала плечами.
— Мне наплевать.
Из домика донесся низкий гул. Еще один кусок крыши — больше первого — обрушился вниз. Дорожка под их ногами содрогнулась от удара. Дым и искры перекатывались через них — волна была настолько плотная, что затуманивала зрение Чарли, ее голова словно уплывала.
Когда все прояснилось, она увидела, что Мардж все еще стоит напротив, теперь целясь пистолетом ей в грудь.
— А как же Мэдди? — произнесла Чарли, вспомнив свой последний ментальный фильм, в котором Мэдди была в режиме полного гламура. — Ты думаешь о ней, верно? Ей бы не понравилось, если бы она нас сейчас увидела.
Мардж открыла рот, чтобы возразить, потом передумала и замолчала. Она не могла спорить с доводами Чарли. Они обе знал, что это правда. Если бы Мэдди была здесь, ей стало бы тошно от такой картины.
— Я не могу просто отпустить это. Я должна что-то сделать. — Мардж продолжала целиться в Чарли. — Я поклялась…
— Что ты отомстишь? Причинив мне боль, ты этого не сделаешь. Это не вернет Мэдди. Она ушла, и мне ненавистна сама мысль об этом. Я грущу и злюсь, но еще больше я скучаю по ней. Я так по ней скучаю! Так же, как и ты.
— Это больно, — выкрикнула Мардж срывающимся голосом. — Я очень скучаю по ней! Это так больно!
— Я знаю, — сказала Чарли. — Мне тоже больно.
— И эта неопределенность… Я не знаю, как быть. Мне нужно знать, кто убил мою Мэдди!
Чарли тоже это было нужно. Вместе с тем она понимала, что жизнь устроена иначе. Это не фильмы, где сюжеты часто завязаны в аккуратный бантик. В реальном мире вы можете никогда не получить ответ на вопрос, что стало причиной аварии, в которой погибли ваши родители, или кто убил вашу лучшую подругу. Это тяжело, больно и так несправедливо, что порой Чарли хотелось кричать. Но такова жизнь, и нужно продолжать жить.
— Отпусти меня, — сказала Чарли. — Отпусти меня, и мы сможем пройти через это вместе.
— Я не могу. Прости, милая. Мне нужно узнать как можно больше. Теперь все зависит от тебя. Ты можешь прямо сейчас рассказать мне, что ты видела, кого ты видела. Или мы можем пойти трудным путем.
Женщина подняла пистолет.
Чарли увидела, как позади Мардж что-то мелькнуло в дыму.
Что-то светлое среди темноты.
Робби.
Пробираясь сквозь пелену дыма, он сжимал в руке монтировку.
Глаза Чарли непроизвольно расширились от удивления, предупредив Мардж об опасности сзади.
Когда женщина поворачивалась, Робби поднял монтировку и с силой опустил ей на плечо.
Пистолет выстрелил.
Раздался ужасный грохот.
Робби что-то промычал и попятился назад.
Мардж резко упала на землю, пистолет отлетел в сторону.
Чарли подхватила его и наставила на Мардж. Первый раз в жизни она держала в руках оружие и от этого чувствовала себя отвратительно. Ствол дергался в ее дрожавших руках.
Робби, стоявший на дорожке позади Мардж, стал приседать. Его правая рука была прижата к левому плечу. Из-под ладони сочилась кровь. Увидев это, Чарли ахнула.
— Ты ранен?!
— Слегка задело, — ответил Робби. Он попытался рассмеяться, но резко замолк, его глаза расширились, он стал задыхаться и крикнул: — Чарли, берегись!
Чарли мгновенно поняла, в чем дело. Мардж пришла в движение. Сначала Чарли думала, что та хочет забрать пистолет. Но все оказалось не так, как ожидала Чарли. Мардж ползла, не останавливаясь, пока пистолет не оказался в нескольких дюймах от ее лба.
— Давай! — прохрипела она. Боль и невыразимая печаль в ее глазах просто поражали. — Спусти курок. Пожалуйста. Избавь меня от страданий. Прямо здесь. Сейчас. Я все равно собиралась это сделать.
Чарли продолжала целиться и думала о вреде, который Мардж нанесла той ночью. Она заслуживала того, чтобы заплатить за причиненные страдания. Чарли, Джошу, Робби. Все ради бесчеловечной попытки получить информацию.
Потом она вспомнила Мэдди и ее привычку каждое воскресенье звонить по телефону своей ми-мо. Чарли живо представила, как она это делала. Вспомнила свою Мэдди, сидевшую в кимоно из нефритового шелка, которое она предпочитала халату. Сидевшую с намотанным на палец телефонным шнуром и смеявшуюся над чем-то, что сказала ее бабуля. Та самая женщина, которая заставляла Мэдди смеяться, теперь стояла перед Чарли на коленях и умоляла застрелить ее. Чарли не могла заставить себя сделать это.
— Нет, — замотала она головой. — Мэдди бы этого не хотела.
Чарли бросила пистолет в бассейн. Громкий всплеск — и он исчез в черной воде.
Мардж молчала. Ее пустой взгляд не отрывался от места, где он упал.
Чарли обошла ее, направляясь к Робби, который все еще прижимал руку к своему плечу. Кровь стекала по рукаву и капала с локтя.
— Нужно отвезти тебя в больницу, — сказала она, помогая ему подняться на ноги.
— Для начала нам нужно убраться отсюда куда-нибудь подальше.
Из «Домика» снова донесся грохот, за которым последовал треск древесины. Чарли понимала, что это значило. Опорные балки, поддерживавшие то, что осталось от помещения, вот-вот рухнут.
И им не стоит здесь находиться, когда это произойдет.
Они вдвоем поспешили вдоль задней части здания, затем покинули дорожку и направились к лесу, чтобы максимально удалиться от «Домика». Поворачивая за угол, Чарли оглянулась на Мардж.
Та сидела рядом с бассейном, наблюдая за огнем, который, по всей вероятности, поглотит ее, когда домик рухнет.
И это произойдет с минуты на минуту.
Но женщина не казалась испуганной. На самом деле, залитая оранжевым сиянием пламени, она выглядела даже умиротворенной. Возможно, она думала о Мэдди. Может быть, Мардж даже видела ее. В фильме в своем воображении.
Чарли понадеялась, что так оно и было.
Робби схватил ее за рукав пальто и потащил за собой. Так все и не отпускал, пока Мардж не исчезла из виду.
Три часа ночи
Экстерьер. «Домик» — ночь
Как же все это громко!
Так думала Чарли, пока они выходили из леса и направлялись к машине Робби.
Рев огня. Рев водопада. Эти довольно похожие звуки оглушали, как два зверя в пылу схватки. Это даже выглядело так, словно они дерутся. Чарли видела горевший «Домик» справа от себя, пенившуюся поверхность водопада слева, а между ними — место, где бурливый ручей отражал пламя.
И все же, несмотря на сводивший с ума шум, Чарли думала о Джоше.
Он где-то здесь.
— Нам нужно забрать Джоша.
— Кого? — удивился Робби.
— Парня, с которым я ехала. Он здесь.
— Где?
Чарли не знала. Ни того, где он сейчас, ни даже того, жив ли вообще еще он.
Мардж могла солгать об этом.
— В него стреляли, — сказала Чарли.
— В меня тоже, — заметил Робби, указывая подбородком на раненое плечо. — И у нас мало времени.
Чарли посмотрела на охваченное огнем здание. Высокие, похожие на пальцы языки пламени прорывались сквозь крышу и тянулись к небу, рождая искры, которые кружились в воздухе и падали вокруг, как пульсирующее оранжевое конфетти.
«Вольво» был припаркован прямо за «Кадиллаком» Мардж. Хотя портик, под которым стояли машины, оставался нетронутым огнем, это вряд ли спасет их, когда «Домик» рухнет. Чарли знает, что Робби прав.
Им нужно уезжать. Прямо сейчас.
Подойдя к машине, Робби прислонился к капоту.
— Ты в порядке? — спросила Чарли, хотя было вполне очевидно, что это не так.
— Я в порядке, — ответил он, протянув ей ключи. — Но тебе придется сесть за руль.
Чарли предполагала это, хотя она и сама находилась не в лучшем состоянии. От дыма у нее кружилась голова, грудь была сдавлена, пламя и водопад оглушающе грохотали, и ей казалось, что она вот-вот упадет в обморок.
Тем не менее она послушно отвела Робби на пассажирское сиденье, прежде чем обогнуть «Вольво» спереди и сесть за руль. Только оказавшись на месте водителя, Чарли вдруг поняла — она не садилась за руль со дня гибели родителей.
Интерьер. «Вольво» — ночь
Четыре года.
Именно столько времени прошло с тех пор, как Чарли в последний раз сидела в автомобиле в качестве водителя.
Четыре долгих года она не поворачивала руль и не нажимала на педаль тормоза.
Это вот-вот закончится, прямо сейчас.
Должно закончиться.
Чарли неожиданно закашлялась. Резкая колющая боль в груди заставила ее согнуться пополам. Через минуту девушке стало лучше. Выкашляв последнюю струю дыма и оказавшись в машине, где было тихо и спокойно, она пришла в себя. У нее больше не кружилась голова, хотя слабость никуда не делась.
Она сможет.
Тут нечего бояться.
Вождение автомобиля — это все равно что езда на велосипеде. Так говорил ей отец. Она нередко вспоминала эти его слова и чувствовала, как они ей помогают.
Чарли включила зажигание и вздрогнула от приглушенного рева ожившего двигателя. В это же время нарастал гул в «Домике». Сидевший рядом Робби поторопит ее:
— Чарли, нам нужно убираться поскорее.
Коснувшись ногой педали газа, она нажала на нее слишком сильно. «Вольво» рванул вперед и врезался в задний бампер «Кадиллака».
Машина дернулась.
Чарли резко нажала на тормоз, включила реверс и осторожно сдала назад. Потом снова начала движение вперед. На этот раз она нажала на педаль газа с большей осторожностью. Машина покатилась медленно, что позволило Чарли миновать «Кадиллак» и выбраться из-под портика.
— Нам нужно отъехать подальше, — сказал Робби.
— Я пытаюсь.
Чарли обогнула «Домик» по круговой подъездной дорожке и направилась к извилистой грунтовке, которая вела к подножию водопада. Чарли понятия не имела, куда ехать дальше.
— Я не знаю, где мы.
Она снова нажала на тормоза, поставила машину на нейтралку и в поисках карты потянулась к бардачку. Его дверца резко распахнулась. Вывалившаяся изнутри маленькая коробочка почти приземлилась на колени Робби.
Он неловко попытался поймать ее, но ему помешала рана. В результате Чарли схватила коробочку и держала перед собой.
Это была шкатулка для драгоценностей.
Черная.
С откидной крышкой.
Достаточно большая для одного обручального кольца.
В груди Чарли стал разливаться жар. В глубине души она подозревала, что Робби может попытаться сделать ей предложение, прежде чем она уедет. Когда этого не произошло, она испытала скорее облегчение, нежели разочарование. Поглощенная чувством вины, подавленная и потерянная в своем собственном мире, она была не готова к обязательствам.
Но теперь, после долгой, ужасной ночи, Чарли задумалась, не ошибалась ли она.
— Робби, я…
— Подожди! — прокричал он.
Но взволнованная Чарли помимо своей воли уже открывала коробочку. Когда крышка поднялась, петля издала легкий скрип, и изнутри начали вываливаться предметы, похожие на игральные кости. Так показалось Чарли, когда она протянула руку, чтобы поймать их.
Игральные кости.
Три поразительно маленьких предмета цвета слоновой кости.
Она услышала, как они стукнулись друг об друга, когда упали ей на ладонь, и только тогда поняла, что это на самом деле.
Зубы.
Зуб Анджелы Данливи.
Зуб Тейлор Моррисон.
Зуб Мэдди.
— Робби, откуда у тебя это?
Она знала ответ.
Робби забрал их после убийства Анджелы.
И Тейлор.
И Мэдди.
Глядя на Робби и все еще сжимая в руке зуб мертвой подруги, Чарли чувствовала, как что-то прямо заходится у нее в груди.
Ее сердце.
На его месте теперь была пустота, внутри которой все еще отдается эхом звук последнего сердцебиения. Потом и оно исчезает, и она перестает что-либо чувствовать.
Чарли даже думала, не означает ли это, что она умирает. И разве это не было бы облегчением? Конечно, это лучше, чем терпеть подобный кошмар.
И все же она была жива. Сердцебиение еще так и не нормализовалось, но голова кружилась и острая боль в животе ощущалась так, словно ее внутренности пытались прогрызть себе путь наружу.
И неожиданно возникла тошнота, ее невозможно было сдержать. Желчь очень быстро поднялась и вышла наружу, Чарли вывернуло прямо на руль.
Она вытерла рот тыльной стороной ладони и произнесла:
— Почему?
Чарли проговорила это тихо, почти пробормотала. Так мягко, что даже не знала, слышал ли ее Робби. Поэтому она повторила вопрос, на этот раз крича, и слово буквально ударилось о стекло, эхом разнеслось по всей машине.
— Почему?!
Робби молчал. Он просто смотрел в открытый бардачок, разглядывая что-то внутри, то, чего Чарли до сего момента не замечала.
Пара плоскогубцев.
Засохшая кровь окрашивала их кончики.
Увиденное вызвало в памяти картинку: ночь за пределами бара. Робби приближается к Мэдди, которая улыбается, потому что узнаёт его дружелюбное лицо. Он подходит ближе, его голова опущена, рука горстью обхватывает зажигалку. Наблюдать это так ужасно, что Чарли в попытке избавиться от миража пришлось закрыть глаза и потрясти головой.
— Не могу поверить, что не узнала тебя, — ошарашенно произнесла она. Ее все еще тошнило, и она все еще ждала, когда нормализуется сердцебиение. — Ты знал, что я там была? Что я тебя видела?
— Узнал позже, — признался Робби, как будто желая облегчить ей жизнь. — Но к тому времени уже было известно, что ты меня не узнала. Что в твоей голове происходило что-то еще.
Не в силах больше смотреть на вырванные зубы, Чарли бросила их обратно в коробочку и захлопнула крышку. Коробочка выскользнула из рук, и Чарли прокричала в голос:
— Почему Мэдди?!
— Потому что она была слишком наглой, — ответил Робби, буквально выплюнув последнее слово, как будто это проклятие. — Всегда шумная. Всегда требующая внимания.
— Поэтому ты убил и остальных? — продолжила Чарли. — Потому что они были слишком шумными? Слишком наглыми?
Читать бесплатно другие книги:
