Пережить ночь Сейгер Райли
— Нет. Потому что они считали себя особенными. Они считали, что заслуживают внимания, и постоянно его выпрашивали. Но они не особенные, Чарли. Я целый год ждал, когда ты это поймешь. Большинство людей глупы, бесполезны и жалки. Те, кто заблуждаются, когда думают, что не заслуживают полученного наказания.
Чарли в ужасе отшатнулась к водительской двери.
— Ты болен.
— Нет, — сказал Робби. — На самом деле, это я особенный. Как и ты. Помнишь тот день, когда мы встретились? В библиотеке?
Конечно, Чарли помнила. Но то была ее личная романтическая комедия, а значит, действительность, скорее всего, отличалась от того, что она помнила. Теперь она смотрела на Робби, пытаясь найти в нем мужчину, с которым столкнулась тогда.
И не могла.
Теперь он был для нее совершенно чужым человеком.
— Я думал, что убью тебя той ночью, — добавил Робби. — Посижу с тобой в библиотеке, потом в закусочной, потом провожу тебя домой. Все это время я продолжал думать о том, каково это — убить тебя.
Столь деловито произнесенное признание походило на удар в солнечное сплетение. В течение нескольких секунд Чарли едва могла дышать.
— Почему же ты этого не сделал? — спросила она.
— Потому что в тебе было что-то, к чему меня тянуло. Ты была такой…
— Безобидной? Простодушной?
Робби покачал головой.
— Бестолковой. Ты смотрела свои фильмы и думала, что это делает тебя умной, что ты понимаешь, как устроен мир. Но на самом деле это деформировало твои мысли. Ты понятия не имеешь, на что похож реальный мир.
В этом он ошибался.
Чарли знала, на что похож мир.
Тот мир, в котором родители могут уйти утром, чтобы больше никогда не вернуться.
В котором ты ссоришься со своей лучшей подругой и говоришь ей, чтобы она отвалила. А потом приходится жить с осознанием: это последнее, что ты ей сказала. Тогда как на самом деле должна была поблагодарить ее за то, что она была рядом с тобой, понимала тебя и любила тебя такой, какая ты есть.
Чарли уже очень много видела в этом бессмысленном, жестоком, жестком мире — слишком много для человека ее возраста! — и решила уйти в другие миры. В те, которые не могут причинить ей вреда.
Жизнь снова и снова подводила ее.
Фильмы — никогда.
— Но потом был момент, когда ты полностью отключилась — всего на минуту. Именно в тот миг я понял, что ты отличаешься от других. Ты особенная. Как я.
— Я совсем не такая, как ты. — выплюнула Чарли. В ней что-то нарастало.
Ярость.
Та, о которой говорила Мардж. Раскаленная добела и кипящая.
Способная заставить Чарли, как и Мардж, творить немыслимые вещи. Разница лишь в том, что Мардж направила ее не на того человека.
Теперь у Чарли был шанс сделать все правильно.
Она сняла рычаг переключения передач с нейтралки и позволила машине катиться.
— Что ты делаешь? — удивился Робби.
— Еду.
— Куда?
— Подальше отсюда.
Чарли посмотрела в зеркало над приборной панелью и на заднем сиденье, прямо за Робби, увидела своего отца.
— Помни, никогда не превышай скорость больше чем на пять миль, — наставлял он тоном, который Чарли терпеть не могла, пока отец был жив, и по которому сейчас безумно скучала. — Копы тебя не побеспокоят. Не за это.
Ее отец сделал паузу и встретился с Чарли взглядом в зеркале заднего вида.
— Но иногда, — продолжил он, — иногда твой единственный выбор — мчаться сломя голову.
Чарли кивнула, хотя понимала, что, разумеется, ее отца на сиденье нет.
Но даже если это всего лишь фильм в ее голове, совет был отличным.
Когда голос отца эхом отдался в ее голове, Чарли не нажала на педаль газа. Она втопила ее.
Интерьер. «Вольво» — ночь
Итак, их «Вольво» мчался по извилистой дороге как пробка, вылетевшая из бутылки. Покрышки визжали по асфальту.
Чарли не пыталась притормозить, когда автомобиль приближался к первому повороту. Напротив, она продолжала на подлете набирать скорость, прежде чем в последний момент свернуть влево. «Вольво» вилял и с трудом цеплялся за дорогу.
— Притормози! — крикнул Робби.
Левой рукой он потянулся к рулю и на мгновение схватился за него, но Чарли отбросила его ладонь.
— Чарли, притормози!
Перед ними появился еще один крутой поворот, и Чарли снова вписалась в него на самой грани, сильно выкрутив руль.
Плоскогубцы выскользнули из бардачка и со стуком упали на пол.
Это отвлекло Чарли ровно настолько, что Робби удалось схватиться за руль. На этот раз он держал его крепко и тянул на себя. Машина почти съехала с дороги.
Чарли оторвала правую руку и замахнулась, кулак впечатался в скулу Робби, его голова дернулась в сторону.
— Пошел ты, — прошипела она.
Впереди появился еще один вираж. Тот, что с каменной кладкой у водопада. Они с криком неслись к нему под шум падающей воды. Чарли на секунду запоздала, и водительская сторона «Вольво» зацепила стену, проскрежетав о камни. Мимо окна Чарли даже полетели искры.
Робби на пассажирском сиденье завопил:
— Ты пытаешься меня убить?!
— А разве ты не собираешься сделать то же со мной? — ответила Чарли.
«Вольво» теперь летел по прямому участку дороги, впереди был последний поворот перед мостом. Вместо того чтобы сбросить скорость, Чарли прибавила газ.
— Скажи мне, Робби! — потребовала она. — Теперь тебе нужно убить меня, верно? Потому что я знаю, кто ты! Я знаю, что ты сделал!
Поворот приближался.
Он был уже в сотне ярдов.
Сразу за ним плотной стеной росли деревья, поэтому вариантов не было — если машина врежется в них, то разобьется вдребезги.
— Признайся! — прокричала Чарли.
Поворот был уже перед ними.
В пятидесяти ярдах.
В двадцати пяти.
— Признайся! — Чарли вне себя. — Или я впечатаю машину прямо в эти гребаные деревья!
— Да! — Робби взвизгнул и схватился за приборную панель, чтобы удержаться. Тут Чарли ударила по тормозам и, мертвой хваткой вцепившись в руль, вписалась в поворот.
— Что — да? — прокричала она.
— Я собираюсь убить тебя.
Чарли резко затормозила. Автомобиль остановился.
Робби произнес эти слова пугающе спокойным голосом.
— Я не хочу этого делать, Чарли, — продолжил он. — Хочу, чтобы ты это знала. Я люблю тебя. Ты можешь мне не верить, но это правда. И я сожалею о том, что мне придется с тобой сделать. Мы могли бы прожить вместе прекрасную жизнь.
Чарли не ощущала в себе возможности смотреть на него, поэтому она смотрела в лобовое стекло. Чуть дальше по дороге, у подножия водопада находился мост. Короткий шаткий пролет, пересекавший овраг. Под мостом бурлила черная вода. Но это было ничто по сравнению со страхом, пронизывавшим тело Чарли. Ее ужас был в два раза темнее и в два раза беспокойнее.
Ей было страшно покидать с Джошем закусочную, когда она подверглась пыткам со стороны Мардж. Но то, что она испытывала сейчас, гораздо превосходило все те ощущения.
Потому что теперь она хотела жить.
Жить по-настоящему.
Как жила Мэдди. И пыталась заставить Чарли. Потому что, в отличие от Чарли, уже тогда смогла понять, что последние четыре года подруга провела в качестве зрителя своего собственного печального существования.
«Фильмы — это моя жизнь», — сказала Чарли Джошу. А все должно было быть наоборот. Правильнее звучало бы: «Моя жизнь похожа на кино».
И теперь, когда пришло понимание, она ужасно боялась, что Робби отнимет у нее шанс что-либо исправить.
Судорожно вцепившись в руль гудящей машины, Чарли смотрела на мост через овраг. В этот момент она поняла, что сама отвечает за свою судьбу.
Она — Эллен Рипли.[51]
Она — Лори Строуд.[52]
Она — Кларисса Старлинг.[53]
Она — Тельма и Луиза[54], которые в облаке пыли летели на автомобиле в каньон, выбрав свободу вместо жизни.
Это был их выбор. Ничей больше.
Теперь пришло время Чарли. Она не могла позволить Робби контролировать ситуацию.
Со всеми этими мыслями она взяла ремень безопасности, натянула его на грудь и пристегнула.
Сделала глубокий вдох.
И выжала педаль газа.
И вот «Вольво» понесся по мосту, дрожа и потеряв управление. Под визг шин и рычание двигателя не молчал и Робби. Все это слилось в единый вопль человека и машины.
Автомобиль тем временем с ревом и грохотом въехал на мост.
На полпути Чарли резко повернула руль вправо, направив «Вольво» к деревянным перилам моста.
Секунду спустя машина врезалась в них.
Оглушительный удар. Сильнейшее трение и скрежетание. Визг и лязг. Все это мгновенно сформировало окружающие реалии. Стало казаться, что мост ушел из-под колес и машина взлетела, хотя Чарли знала, что на самом деле они упали.
По дуге слетели с моста и провалились в воду. Чарли наклонилась вперед, ее грудь прижалась к рулевому колесу за мгновение до того, как ремень безопасности откинул ее назад. Робби, напротив, как тряпичную куклу швырнуло на приборную панель.
Когда машина врезалась в воду, голова Чарли ударилась о спинку сиденья, по ее телу пробежала дрожь. И пока водный поток захлестывал машину, волна темноты накрыла Чарли.
Интерьер. «Вольво» — ночь
Вода на лобовом стекле.
Вот что увидела Чарли, когда пришла в сознание.
Ее граница проходила прямо по стеклу. Выше этой условной черты виднелось ночное небо в прожилках звезд. Ниже — мутная вода, освещенная фарами. Чарли прикинула, что глубина около пятнадцати футов и что автомобиль, накренившийся вперед, рано или поздно достигнет дна. Вода заходила в машину снизу, и ее было уже почти по колено.
Чарли посмотрела на пассажирское сиденье.
Робби был в сознании и наблюдал за ней. Удар о приборную панель оставил на его лице кровоподтеки. Большая красная отметина покрывала половину его лица. Из правой ноздри сочилась кровь.
— Это то, чего ты хотела? — спросил он. — Угробить нас обоих?
— Нет, — возразила Чарли. — Только тебя.
Она отстегнула ремень безопасности, при этом не пытаясь выбраться наружу. Она знала, что делать. Подождать, пока салон окончательно заполнится водой. Тогда давление на боковую часть автомобиля изменится, она сможет открыть дверь и выплыть.
Она знала, потому что видела это в фильме.
Вода была уже по грудь и продолжала подниматься. Заполняясь, машина издала тревожный стонущий звук и еще круче наклонилась вперед. Фары «Вольво» скользнули по дну оврага, а затем мигнули и погасли.
В образовавшейся темноте Чарли не видела, как локоть Робби приближался прямо к ее лицу. Она осознала это только постфактум, когда он врезался ей в переносицу.
Удар был сильным.
За ним последовал фейерверк боли.
Голова Чарли ударилась о стекло со стороны водителя.
Из глаз полетели искры, когда Робби навалился на нее сверху.
— Ш-ш-ш, — зловеще прошептал он. — Скоро все закончится.
Затем схватил Чарли за волосы и пихнул ее голову под воду.
Интерьер. «Вольво» — ночь
Робби держал голову Чарли под водой, хотя ему совсем не хотелось так делать. Только не это. Только не с ней. Только не сейчас, когда она брыкалась, вырывалась и билась прямо под поверхностью.
Она была особенная. Точь-в-точь как он, хоть и отказывалась это признавать. Такие люди, как они, вообще были редкостью. Они подспудно прятали свою неординарность, открывая ее только себе подобным.
Робби надеялся, что Чарли это знала.
Он предполагал, что она чувствовала: они — родственные души.
Но некоторые не понимали, что они особенные. У Робби на сей счет никогда не было сомнений. Он с раннего детства знал, кто он есть. Гений. Атлет. Золотой мальчик. Один взгляд в зеркало — и становилось ясно, что он — уникум.
Чарли была другой. Она не понимала, как ей повезло, какой у нее дар — способность растворяться в фантазиях всякий раз, когда реальность становится слишком болезненной. Люди заплатили бы за такую способность любую цену.
Она не походила на Катю, девушку из его района, которая дефилировала по тротуару, изображая крутышку, хотя на самом деле была просто мусором. Из самой бедной семьи в округе, жившей в полуразрушенном доме; ее родители постоянно кричали друг на друга во дворе. Но Катя считала себя лучше всех. Ей было не важно, что она пухленькая, слишком откровенно одета и разговаривает так громко, что Робби слышит ее за два квартала.
Полиция все еще думает, что она сбежала из дома, потому что он закопал ее тело так глубоко в лесу, что его, разумеется, не нашли.
Чарли не походила на Анджелу, работавшую в баре, которая так навязчиво пыталась его подцепить. Будто Робби мог снизойти до того, чтобы трахнуть кого-то настолько никчемного. Особенным девушкам не нужно красоваться в слишком обтягивающих рубашках и слишком коротких юбках. Им не нужно записывать свой номер на салфетке и, подмигнув, класть ему на колени, чтобы привлечь внимание.
Он предложил подвезти ее до кампуса после работы. Когда она умерла, он вырвал ее зуб, потому что сожалел, что слишком глубоко закопал Катю, не взяв ничего на память.
Чарли была не такой, как Тейлор — продавщица из книжного магазина, которая посмеивалась над его покупками, при этом пытаясь флиртовать, и делала вид, что она умнее его, хотя это не соответствовало действительности.
— Держу пари, я читаю больше, чем ты, — заявила она, словно ему было не наплевать на любой аспект ее жизни. Распространенная ошибка неособенных людей, которым кажется, что кому-то есть до них дело.
Но он притворился заинтересованным. И когда она небрежно сказала ему, что ее смена скоро закончится, он ее дождался. К концу ночи у него в коллекции появился второй зуб.
И Чарли определенно отличалась от Мэдди, этой эгоистичной шлюхи.
Он невзлюбил ее с момента первой встречи. Так одеваться! Говорить в таком тоне! Делать все возможное, чтобы тебя заметили!
То, что Робби нашел ее тем вечером, оказалось счастливой случайностью. Он как обычно бродил по улицам, высматривал таких же особенных, как он, и презрительно оценивал остальных. Он направился к переулку, привлеченный ужасной музыкой, доносившейся из бара.
И она была там.
Сжимала в руках свою безвкусную сумочку и возилась с зажигалкой.
Она ныла ему о своей ужасной ночи, хотя ему было все равно. Но потом она упомянула Чарли, рассказала, как они поссорились, как она волнуется, что навсегда разрушила их дружбу.
Именно тогда Робби понял, что ему нужно делать. Избавиться от Мэдди. Чтобы Чарли принадлежала только ему.
Он провел последний год, изучая Чарли, учась у нее, даже любя ее. Он планировал их совместную жизнь. Брак, дети, карьера. Они состарятся и станут особенными вместе, и все будут им завидовать.
С подобными мыслями он без колебаний убил Мэдди, хотя она и умоляла пощадить ее.
И вот к чему это привело.
Теперь ему придется убрать Чарли. У него не имелось другого выбора. Оставлять ее в живых было слишком рискованно. Его неординарность перевешивала ее.
Оставалось лишь одно маленькое утешение: он сможет забрать зуб. Безделушку на память о Чарли. Коробочка, в которой находились остальные, покачивалась в воде у его плеча, как будто только и ждала пополнения.
Его правая рука напряглась, удерживая Чарли под водой. Позвоночник выгибался, чтобы его голова оставалась над поверхностью. Ноги упирались в сиденье и приборную панель, создавая рычаг.
Чарли замерла.
Больше никаких пинков, никаких ударов, никаких взмахов руками.
Все спокойно.
Но когда Робби начал ослаблять хватку, что-то холодное щелкнуло вокруг его правого запястья.
Посмотрев вниз, он обнаружил на себе браслет наручников.
Затем с ужасом, настолько глубоким, что тот буквально вымораживал его душу, Робби услышал еще один щелчок.
Интерьер. «Вольво» — ночь
Чарли не забыла о наручниках Джоша. Они всегда держала их в уме, такие холодные и плоские в переднем кармане джинсов. Она просто не знала, каким образом их использовать.
Только когда Робби запихнул ее под воду, она наконец поняла.
И теперь, защелкнув второй браслет вокруг руля, Чарли с удовлетворением осознала, что ждала не зря.
Она хотела вынырнуть, но машина была почти заполнена водой. Высота воздушной прослойки сверху уже не превышала восьми дюймов воздуха. Впрочем, этого хватало, чтобы Чарли могла запрокинуть голову и заговорить.
Чего нельзя было сказать о Робби.
Благодаря наручникам, приковавшим его к рулю, он уже не мог держать рот над поверхностью. Ватерлиния теперь поравнялась с его носом, и он поднял на Чарли свои большие, как у Бэмби, глаза. Всего несколько часов назад этот взгляд растопил бы сердце Чарли. Сейчас она чувствовала только гнев.
Робби продолжал умоляюще смотреть на нее. Похоже, он думал, что у нее есть ключ от наручников.
Он ошибался.
Даже если бы она знала, где ключ, она, черт возьми, не использовала бы его, чтобы освободить Робби.
— Это за Мэдди! — сказала Чарли, зная, что он все еще слышит ее.
Затем подняла плоскогубцы, которые схватила с пола, когда была под водой.
— А это — за Мардж!
Утро
Интерьер. Больница — день
В больнице было тихо. Все, от медсестер до клерков и волонтеров-«леденцов»[55], работали в приглушенной тишине, хотя и не слишком загруженно. В справочном бюро находился только один посетитель — мужчина средних лет, развалившийся в кресле у двери с отсутствующим взглядом. Чарли надеялась, что он просто устал, хотя слегка сомневалась в этом. У него был вид человека, которому сообщили плохие новости. Чарли подозревала, что сама выглядит примерно так же.
Чуть раньше она уже была здесь. Прежде чем отправить девушку в полицейский участок, ее привезли сюда. Получилась бешеная поездка на «скорой помощи» прямо из «Домика в горном оазисе»; правда, в экстренном вмешательстве врачей нуждалась не она, а другой человек — тот, что находился вместе с ней в карете «скорой».
Травмы Чарли сочли незначительными. Несколько царапин, синяков и сломанный нос — от удара, нанесенного локтем Робби. Теперь поперек переносицы приклеили толстую полоску пластыря. Впервые увидев себя в зеркале в таком виде, Чарли не удержалась и сказала, ни к кому конкретно не обращаясь:
— «Чайнатаун». Роман Полански. Тысяча девятьсот семьдесят четвертый. В главных ролях Джек Николсон и Фэй Данауэй.
Медсестра, которая делала запись, не поняла, о чем речь.
— Вы должны это посмотреть, — сказала Чарли. — Это классика.
Затем она отправилась в полицейский участок, где описала свой долгий ночной тест на выносливость, опустив то, что, по ее мнению, копам не обязательно было знать. Их не особенно интересовали подробности, почему Чарли оказалсь в «Домике», как он загорелся и что там делали остальные. Все, что действительно волновало копов, это то, что «убийца из кампуса» выявлен и тело его, прикованное наручниками к рулю, найдено дрейфующим в затонувшем «вольво».
Чарли не стала скрывать правду об этом.
— Это была самооборона, — сказала она, ведь так все и было.
В большей степени.
В свою очередь, полицейские рассказали Чарли, как кто-то, проезжая по Дэд-Ривер-Роуд, увидел пожар, поспешил к закусочной и позвонил 911 по тому же таксофону, которым ночью уже пользовалась Чарли. Когда прибыли первые спасатели, они обнаружили ее промокшей и дрожащей на обочине дороги, ведущей к домику.
Чарли нашли первой. Но не единственной.
И именно этого человека она пришла навестить, вернувшись в больницу из полицейского участка. Чарли почти высохла, хотя пальто Мэдди все еще оставалось влажным и остро нуждалось в химчистке. Ей и самой не помешало бы хорошенько помыться: волосы были в беспорядке, жижа из бассейна все еще местами давала о себе знать, и пахла она наверняка, как мокрая собака, которая завернулась во что-то мертвое.
Теперь она стояла у двери в больничную палату, делая глубокий вдох, прежде чем войти.
Там на больничной койке лежала Мардж. Теперь, подключенная к кислородному баллону, она казалась раз в десять меньше, чем всего несколько часов назад. Прозрачная трубка проходила у нее под носом и обвивалась вокруг ушей.
Чарли надеялась, что она спит, но Мардж уже проснулась и теперь полусидела, опираясь на несколько подушек. На столике рядом с ней стоял поднос с нетронутым завтраком.
— Зря ты не спустила курок, — сказала она, когда Чарли вошла в комнату.
Чарли остановилась в нескольких футах от кровати.
— И вам добрый день.
— Я серьезно, — продолжила Мардж. — Я, вероятно, здесь и умру. Возможно, я никогда не встану с этой койки. Так сказал доктор.
— Врачи порой ошибаются.
Чарли не сильно удивилась бы, если бы Мардж смогла продержаться дольше двух месяцев. В ней все еще чувствовалась внутренняя сила. Должна быть, иначе она не выжила бы этой ночью. Пожарные нашли ее сидевшей у бассейна, спустя много времени после того, как домик обрушился. Несмотря на то, что она пострадала от ядовитого дыма, получила ожоги второй степени от горящих обломков и начала переохлаждаться, она все еще была жива.
— Полагаю, что полиция уже приходила, — предположила Чарли.
— Ну да. Только меня удивило то, что они сказали. Я и не знала, что мы отправились в «Домик», просто чтобы предаться воспоминаниям. И что пожар был несчастным случаем. И что я, оказывается, ни в кого не стреляла.
— То, что они не знают всей правды, ничему не повредит, — пожала плечами Чарли.
Мардж попыталась подобрать нужные слова, чтобы ответить. Но поскольку они не находились, она просто произнесла:
— Мне очень жаль. То, что я сделала, было…
— Я здесь не за извинениями, — перебила ее Чарли. — И, черт возьми, не за тем, чтобы просить прощения.
Мардж с любопытством посмотрела на нее.
— Тогда почему ты здесь?
— Сказать, что мы квиты, — прямо ответила Чарли и подошла к столу у кровати. А там залезла глубоко в карман, достала что-то маленькое цвета слоновой кости и положила на поднос с завтраком.
Мардж посмотрела на зуб Робби, уголки ее рта приподнялись, сформировав смутное подобие улыбки. Откинувшись на подушки, она закрыла глаза и удовлетворенно выдохнула.
— Хорошая девочка, — произнесла она.
Интерьер. Больничная палата — день
Последней остановкой Чарли стала еще одна больничная палата, всего в нескольких дверях по коридору от палаты Мрдж. В отличие от женщины, Джош крепко спал и слегка похрапывал.
Нет, не Джош.
Джейк.
Как Мардж и говорила, она действительно перетащила его из вестибюля в безопасное место и усадила на заднее сиденье «Кадиллака». Когда портик упал вместе с остальной частью домика, крыша автомобиля, к счастью, только прогнулась. Двое пожарных нашли Джоша внутри без сознания, как раз когда Чарли грузили в карету «скорой помощи». Так он и оказался в машине вместе с ней. Всю дорогу до больницы Чарли держала его за руку.
Теперь она сидела у его кровати и смотрела, как он спал. Когда он проснулся, его глаза распахнулись так, что Чарли могла описать это только как кинематографический эффект.
И хотя она вонзила нож ему в живот, он, увидев девушку, улыбался. Даже боль не могла затмить эту мегаваттную улыбку.
Читать бесплатно другие книги:
